– Но можно ли уничтожить сделанное, Йорик? – спросил отец. – – По-моему, это невозможно. – Я плохой знаток церковного права, – отвечал Йорик, – но так как самым мучительным из всех зол является пребывание в неизвестности, мы, по крайней мере, узнаем, как нам быть в этом деле. – Ненавижу большие обеды, – сказал отец. – Дело не в размерах обеда, – отвечал Йорик, – нам надо, мистер Шенди, разобраться до конца в нашем недоумении, может ли имя быть изменено или не может. – А так как там должны будут встретиться посередине стола бороды стольких епископских делегатов, официалов, адвокатов, поверенных, регистраторов и наиболее видных наших богословов и Дидий так усиленно вас приглашал, – кто в вашем бедственном положении пропустил бы такой исключительный случай? Все, что от нас требуется, – продолжал Йорик, – это посвятить Дидия в подробности нашего дела, чтобы он мог после обеда направить разговор на эту тему. – В таком случае, – воскликнул отец, хлопая в ладоши, – с нами должен будет поехать мой брат Тоби.

– Развесь на ночь у огня, Трим, – сказал дядя Тоби, – мой старый парик с бантом и расшитый позументом полковой мундир.