Глава 65

Моя тринадцатая жизнь.

В Пекине мне назвали имя одного человека, который родился в подходящее время, в подходящем месте и имел достаточный доступ к информации, чтобы оказаться тем, кто убил огромное множество калачакра еще до того, как они успели появиться на свет. Не было никаких конкретных указаний на то, что это был именно этот человек, да и мотивов для подобных действий у него на первый взгляд не имелось. Однако чем больше я размышлял, тем сильнее становилось ощущение, что речь идет именно о том, кого я искал.

Тайно покинув Китай, я через три дня уже снова был в Нью-Джерси, в уютном доме с толстыми кирпичными стенами и красивыми коврами, в обществе моей жены и ее любовника.

Решив не торопиться, я стал распутывать клубок так, как это обычно делают представители криминального мира – стараясь не привлекать к себе внимания, но в то же время двигаясь по кратчайшему пути, в одних случаях пуская в ход деньги, а в других – грубое физическое устрашение. В мою копилку попадало все: даты и географические названия, обрывки чужих разговоров, слухи и сплетни. Постепенно начала формироваться общая картина, рисунок поведения человека, который привлек мое внимание. Даты, события, география этих событий – вся эта мозаика постепенно складывалась таким образом, что стало ясно: тот, о ком я так тщательно собирал информацию, действительно мог быть ответственным за смерть множества представителей моей расы.

Задействовав все свои ресурсы и выжав из них все возможное, потратив огромное количество времени и денег, я в конце концов нашел того, кого искал. В феврале 1960 года я выехал в Южную Африку, чтобы встретиться лицом к лицу с убийцей.

Дождавшись сумерек, мы отправились на ферму, где на коричневой почве выращивали апельсиновые деревья. Лето было в самом разгаре, и грузовик трясся и дребезжал на твердом, как камень, высушенном солнцем проселке.

Огни главной усадьбы были единственным источником света на многие мили вокруг. На воротах я увидел табличку с надписью «Ферма Мерридью». В других обстоятельствах дом с подслеповатыми окошками, стоящий под усыпанным яркими звездами небом, мог показаться мне очаровательным олицетворением уюта и своеобразной красоты. Но я прибыл сюда в компании семи вооруженных наемников и инженера не для того, чтобы восхищаться местными видами, а с совершенно другой целью. Мои спутники, как и я сам, были в закрывающих лица черных масках с прорезями для глаз. Когда мы подъехали, пес на ферме поднял лай и стал бросаться в нашу сторону, натягивая цепь. Дверь дома открылась. На пороге показался мужчина с помповым ружьем в руках. Он издал предостерегающий возглас на африкаанс. Мои люди выпрыгнули из грузовика с оружием наготове, крича, что дом окружен. К тому моменту, когда хозяин осознал, что это на самом деле так, трое моих спутников, зайдя с тыла, успели бросить внутрь дома несколько газовых гранат, которые нейтрализовали других обитателей фермы – чернокожую служанку и белую женщину, супругу хозяина. Фермер опустил оружие и стал молить о пощаде. Связав руки, его отволокли наверх. При этом он отчаянно ругался и грозил, что когда-нибудь до нас доберется.

Хозяина и служанку мы заперли в ванной на втором этаже, пристегнув обоих наручниками к трубе. Все окна дома были открыты настежь, чтобы ветер выдул из помещений остатки газа.

Жену фермера мы оставили внизу. Судя по внешности, ей было не меньше семидесяти, но в свое время я видел ее и в более преклонном возрасте. Правда, местный климат сделал ее тело сухим, словно выветрившееся дерево, так что я не обнаружил ни малейших признаков пухлости, прежде обычной для нее в старости. Наемники усадили женщину на потертый диван в гостиной, связали ей руки за спиной и надели на глаза повязку. Я быстро обыскал дом. Семейные фотографии – фермер с женой, они же рядом с их первым трактором, они же на берегу моря во время отдыха. Места, где они бывали, подарки от соседей с вышитыми на них вручную словами «В знак дружбы и любви». Счета, свидетельствующие о том, что выращивание апельсинов давало весьма скромный доход. Открытки от жившей где-то далеко родственницы, которая сообщала, что у нее все в порядке, и желала хозяевам дома того же. Обезболивающие препараты в ящике под раковиной, недавно купленные и потребляемые в больших количествах. Либо фермер, либо его жена – кто-то из них умирал. Догадаться, кто именно, было нетрудно. Рецепты выписывались на имя миссис Дж. Лилл. Интересно, подумал я, какое имя скрывается за аббревиатурой «Дж». В другой жизни я знал эту женщину под именем Вирджиния. Да, это была та самая Вирджиния, которая спасла меня от Франклина Фирсона. Вирджиния, которая ввела меня в клуб «Хронос». И вот теперь оказалось, что именно Вирджиния предала всех нас, убивая членов клуба в утробах их матерей. Если бы я выдал Винсенту чуть больше информации, она наверняка прикончила бы и меня, прежде чем я успел бы родиться.

Я вернулся в гостиную. Мой инженер уже заканчивал расставлять оборудование, которое мы привезли с собой. Наемникам было приказано не разговаривать, однако при моем появлении Вирджиния подняла голову – меня выдали скрипучие доски пола.

– Вы приехали за деньгами? – спросила она на африкаанс.

– Нет, – ответил я, присев перед ней на корточки.

Ее брови приподнялись – она явно пыталась вспомнить мой голос. Затем плечи ее поникли. Она кивнула.

– Должно быть, ваш визит – это расплата, – сказала она. – Мне было интересно, сколько времени вам понадобится, чтобы меня разыскать.

– Как видите, его потребовалось довольно много, – ответил я и, похрустев облаткой обезболивающего препарата, добавил: – Мы чуть не опоздали.

– Это все из-за моих нервов. В буквальном смысле этого слова. Моя нервная система постепенно отказывает. Я либо задохнусь, либо умру от остановки сердца после того, как меня парализует от шеи до кончиков пальцев ног.

– Мне жаль это слышать.

– Вероятно, вы хотите знать дату моего рождения? Ее нетрудно будет установить, поскольку теперь вам известно, что речь идет именно обо мне. Пожалуйста, не надо меня пытать – у меня очень быстро откажет сердце.

Не удержавшись, я улыбнулся:

– Хорошо, я не буду выяснять у вас дату вашего рождения.

– Я не могу дать вам никакой информации, – твердо сказала она. – Мне очень жаль, дорогой, но я в самом деле не могу. Именно сейчас, когда я знаю очень много такого, что действительно важно, это невозможно.

– По крайней мере, вы должны знать, зачем вы это сделали. Ради чего вы убили стольких из нас.

Женщина поколебалась, а затем сказала:

– Мы создаем нечто совершенное. Нечто вроде бога. Да-да, именно так – мы создаем божество.

Квантовое зеркало. Нужно создать соответствующие технологии, Гарри, нужно пожертвовать достаточно большим количеством жизней, подобных нам, – и мы создадим машину, которая будет в состоянии разгадать тайны Вселенной. Просто нужно смотреть на все глазами Бога. Как же легко проглотить эту наживку, подумал я.

Инженер взглянул на меня, давая понять, что все готово. Я кивнул и сделал шаг назад. Когда к ее голове прикоснулся первый электрод, Вирджиния вздрогнула.

– Ч-что вы собираетесь делать? – пробормотала она, и в ее голосе ясно послышался страх.

Я ничего не ответил. Когда к ее голове над правым глазом присоединили следующий электрод, ее словно прорвало:

– Скажите же мне! Скажите, что вы собираетесь делать?! Я всегда добросовестно выполняла свои обязанности, всегда. Я помогала молодым, помогала детям изменить их жизнь к лучшему. Я служила клубу. Вы не можете… Скажите же мне, что вы хотите со мной сделать? – По ее щекам, размывая толстый слой косметики, покатились слезы. – Вы не можете… не можете… заставить меня все забыть. Я… я не готова. Я хочу видеть… хочу видеть… Вы не можете сделать со мной такое.

Я кивнул двум державшим ее мужчинам. Она ахнула, почувствовав, как в руку ей вошла игла. Через нее в ее вену стал поступать коктейль из препаратов, который должен быть обострить чувствительность ее нервных окончаний.

– Е-если вы хотите стереть мою п-память, вы можете с-сказать мне свое имя, – пробормотала она, заикаясь. – Покажите м-мне ваше лицо!

Я не сделал ни того, ни другого.

– Пожалуйста! Выслушайте меня! Он может вам помочь! Он может помочь всем! То, что мы делаем, мы делаем ради всех калачакра! Мы делаем это ради всеобщего блага!

Я еще раз кивнул инженеру. Машина, которую мы привезли на грузовике, зажужжала. Вирджинию била крупная дрожь. В тот самый момент, когда она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, напряжение в электрической цепи достигло максимума, и я нажал кнопку, замкнув контакты. Вирджиния мешком повалилась вперед – бесчувственное тело с выжженным сознанием, уничтоженной памятью.