Глава VI
Смерть папы
Только-только начала налаживаться моя новая семейная жизнь, а горе было уже не за горами. Папа не болел, как мама, долго и тяжело. Папа во всём помогал нам с Верочкой. С Митей он жил, а Ваню часто брал к себе и много занимался с ними. А когда в доме появился сын моего мужа, он и его брал к себе в Строгино, чтобы мальчики не обижались друг на друга.
На Новый, 1987-й год он взял Ваню и Митю в Пушкино и встречал Новый год с ними. Кто же мог подумать, что всё так внезапно и быстро кончится! У него начала сильно болеть голова, потом сердце. Так прошли Рождество и день его рождения, 9 января. Он упал в Пушкине на платформе (хотел ехать к нам). После этого его привезли к Верочке в Строгино на машине. Он умер меньше чем через неделю, вечером 30 января. Верочка была на работе в театре. Папа укрыл Митю на ночь, стал читать Евангелие и вечерние молитвы. Потом встал к Мите и упал. Всё. Десятилетний Митя принял его смерть и сам закрыл ему глаза.
Когда мне позвонили, у меня на нервной почве отнялись ноги и спина. Я позвонила Мише Анциферову, и он тут же, ночью, поехал в Строгино. Как и мой муж Виктор. Три дня папа лежал дома, и всё время друзья во всём помогали и читалась Неусыпающая Псалтирь. Панихиды и литии служились три-четыре раза в день. Володя Семёнов, теперь отец Кирилл, приезжал служить панихиды между своими службами в монастыре.
Лёжа дома, я молилась как могла, и среди молитвы и слёз родилось стихотворение:
С тобой идти по жизни было счастье.
В пургу, и зной, и круговерть — ты рад.
Ты разделял дочернее несчастье,
Смиренно нёс наш крест
Так много лет подряд.
Всё сердце отдавая Богу,
Не осуждая никого и ни за что,
Ты в светлую вошёл дорогу,
Подставил нам с крестом своё плечо.
Плечо родное, что так мало мы ценили,
При жизни не давая отдохнуть.
Отцовское плечо... И снарядили
Внезапно мы тебя в последний путь.
Прости, отец, прости смиренно нас.
С тобою Благодать — мы здесь пока ещё.
И впереди, сколь видит только глаз, —
Тебе — покорное дочернее плечо.
Отпевали папу, как и маму, в храме Илии Обыденного, в главном приделе. Отпевал отец Александр Егоров и все священники храма. Меня привезли на машине. Я почти не могла стоять от боли, но держалась, сколько было сил. Рядом со мной у гроба стоял отец Александр Мень. Правым хором управлял Серёжа Богдановский. Кто мог подумать, что пройдёт совсем немного времени — и я буду в 90-м правым хором отпевать самого отца Александра, а в 92-м — Серёжу...
Игорь Константинович и Анна Дмитриевна Фортунатовы. 1973 г.
Был человек, посланный от Бога (Ин. 1:6)
Уйти в вечность отцу Александру было ещё не время: перед смертью ему было дано выйти на Великую Проповедь. Тогда мало кто мог это понять, осмыслить масштаб. Отец Александр открыто вышел к людям: к большим и маленьким, учёным и совсем простым. Первая лекция была в Институте стали 11 мая 1988 года. А потом началось! Школы, вузы, библиотеки, Дома культуры. Это была победа! Всё можно: говорить, проповедовать по радио, по телевизору. «Так, так, — говорила я про себя. — Глаголом жги сердца людей!»
О. Александр Мень. Семхоз, 12 сентября 1988 (89?) г.
Я сообщала всем, кому могла, чтобы люди ходили на лекции, хотелось и батюшку пригласить куда только можно: и в свою родную музыкальную школу, и к своим крестникам, собрав их всех вместе, и в своё Мерзляковское музыкальное училище. Получилось со школой и с училищем. 10 февраля 1989 года отец Александр прочитал замечательную лекцию в моей музыкальной школе № 26 в Сокольниках, о которой потом долго говорили (есть видеофильм «Лекция отца Александра в музыкальной школе»).
Чуть позже его пригласила Лариса Леонидовна Артынова, директор училища. А вечером после лекции она позвонила мне домой: «Это что-то невероятное! Фейерверк! Где и когда твой батюшка читает следующую лекцию?» «Твой батюшка». Вот это да! А раньше на физкультуре крест нужно было прикалывать к лифчику... Но я промолчала. Я увидела плоды много лет спустя, навестив Ларису Леонидовну, ныне покойную, в начале 2001 года: вся комната её была в иконах, сама она — с крестом на шее и покрытой головой, на столе лежали Евангелие, Псалтирь, молитвенник и стопкой — книги отца Александра.
Пророк
Плотное расписание лекций не позволяло позвать отца Александра куда-либо ещё помимо намеченного. Я придумала другое: зная расписание и место, где будет лекция, обзванивала всех, кто живёт поблизости и может дойти пешком или доехать несколько остановок. Таким образом были «охвачены» территории вокруг всех точек, где выступал батюшка. Расписание составлялось на месяц вперёд, иногда дольше, так что я успевала сделать все звонки.
На лекции в «Дукате» у Белорусского вокзала я получила выплаканного мною «Сына Человеческого». Батюшка давал всем, но если бы я не плакала, мне бы не досталось — очередь была длиною в жизнь. И здесь же, на этой лекции, я услышала его утешение: «Вы не обижайтесь, что я со всеми. Я вас всегда вижу. Вы всегда в фокусе... А у вас в кадре должен быть только Христос. Всё остальное — за кадром». Эти слова помогли мне выжить после его гибели.
Приглашение в Новую Деревню. Правый хор.
Совершенно неожиданно для меня отец Александр пригласил наш хор служить в Новую Деревню. Причём письмом. Так и написал: «Я мечтаю, чтобы слева стояла Соня, а справа вы с Виктором». Но получилось это не сразу. Мои певчие были готовы в любой момент «сняться с якоря» и перейти в храм Сретения. И вот в начале сентября 1989 года звонок от Володи Шишкарёва: «Нина, отец ждёт вас. Первая служба — на его именины». Значит, 12 сентября мы должны быть в полном составе на службе. Я приехала пару раз одна, чтобы уладить и уточнить все технические моменты с отцом Александром и старостой Георгием Петровичем Шиловским и казначеем Валентиной Ивановной Рязановой. Оба они всей душой любили отца Александра, поэтому во время переговоров мы хорошо понимали друг друга. Недомолвок не было: сколько служить, в каком составе, кто будет кормить, где отдыхать. Отец Александр сказал мне в шутку: «Вы регент, и не забывайте об этом. От вас будут зависеть службы. А для певческой нагрузки у вас есть певцы, да какие! У регента большая нервная нагрузка. Знаете, у меня в Тарасовке был регент. Отличный. Не пел. И то помер. Так что держитесь». И мы оба засмеялись.
О. Александр. Проповедь через полтора месяца после начала нашей работы в Сретенском храме. 1989 г.
Место для отдыха и ночёвок сразу же предложила прихожанка Галина Александровна Евтушенко, теперь покойная, которая во всём старалась помочь отцу Александру. Мы с мужем сразу «переселились» к ней. У нас были две маленькие комнатки с отдельным входом. Мы умудрялись принимать там своих гостей. Даже с ночёвкой. Словом, дом на Колхозной стал для нас на несколько лет вторым домашним очагом.
Правый хор. Нина Григорьева, Володя Шишкарев, Нина Фортунатова, Виктор Беляев. 1990 г.
Со временем мы решились на обмен московской комнаты на Кутузовском проспекте на Пушкино. Но много лет Галина Александровна принимала нас как родных, а меня и Виктора называла дочкой и сыночком.
Таня Соловьева, Нина Григорьева, Володя Шишкарев. Пасха, 1990 г.
Перешли мы из Москвы к батюшке в полном составе: Виктор, Таня Соловьёва, Ксюша Черенкова. Приехали помочь Серёжа Богдановский и Нина Логинова. Сразу же влились в наш состав Володя Шишкарёв, Володя Ерохин, Нина Григорьева. Недели через три-четыре сам приехал и попросился к нам в хор профессиональный певец, бас Боря Соловьёв.
Правый хор. Слева направо: Таня Соловьева, Наташа Манзиенко, Женя, Нина Фортунатова
Вот так в постоянном составе 7-8 человек мы стали служить в Сретенском храме в режиме работы правого хора. Батюшка терпел наши репетиции в сторожке (несмотря на то что вёл приём людей) и даже в своём кабинете (когда людей не было). Он вникал во все наши проблемы, семейные и рабочие, разрешал наши глупые споры во время репетиций — одной только улыбкой.
Виктор Беляев и Борис Соловьев
А однажды осторожно спросил меня, не можем ли мы хотя бы иногда ездить с ним на его лекции и петь в паузах, когда он должен чуть передохнуть, выпить воды. Я радостно согласилась. Зная нашу занятость «в миру», батюшка всегда спрашивал в воскресенье, когда мы сможем поехать с ним. Помню, что прямо со службы мы из Пушкина ехали с ним на лекцию о Бердяеве на каком-то допотопном драндулете и в Москве нас всё время останавливали.
А «боевым крещением» была служба на престольный праздник Сретения Господня, когда должен был служить владыка Ювеналий. Для этого случая отец Александр дал мне денег на красивую белую блузку и длинную чёрную юбку. И сам подвёл меня в этом новом наряде к владыке. Тот благословил с любовью и не сделал никаких замечаний по службе, хотя это была моя первая самостоятельная архиерейская служба и наверняка были какие-то ошибки. После ласковых расспросов владыка благословил служить на этом приходе, у отца Александра, со словами: «И не оставляйте батюшку своего». Я и не собиралась оставлять, сказала, что готова служить у него до самой смерти. О Боже! До гибели отца оставалось чуть больше полугода...
Сретение Господне. Служит митрополит Ювеналий. Новая Деревня. 1990 г.
А теперь, когда меня спрашивают, почему я до сих пор здесь, я говорю, что отец Александр не явился мне пока, да и владыка Ювеналий тоже пока не отстранил. Жду их указаний.
Служит митрополит Ювеналий. Сретение Господне. 15 февраля 1990 г. Хор: Татьяна Соловьёва — 1-е сопр.; Нина Григорьева — 2-е сопр.; Володя Шишкарёв — тенор; Нина Фортунатова — альт, регент; Виктор Беляев — бас; Борис Соловьёв — бас; протодиакон Сергий Стригунов (ум. 22 декабря 1998 г.)
«Божественный Свет»
Следующей трудной службой после Сретения с владыкой Ювеналием была пасхальная. Я так волновалась, что сидела в сторожке и плакала. Весь хор в 23.30 пошёл в храм, а я всё не могла успокоиться и приводила себя в порядок: пила валокордин и валериану. Вдруг вбегает, как вихрь, мой муж Виктор и уже с порога кричит: «Скорее, скорее, а то не увидишь чуда: вокруг батюшки Божественный свет. Он стоит у Плащаницы, читает канон, а сам светится!» Все мои слёзы как рукой сняло. Захватив с собой красную папку «Пасха», я кинулась за Виктором. Батюшка стоял у Плащаницы и читал канон. Левый хор пел «Волною морскою». А над головой отца Александра было сияние. И сам он светился. И белые одежды его светились неземным Божественным светом. Из житий святых и книг я знала, что это предвестие смерти, но никак не могла смерть совместить с отцом Александром. Служба прошла замечательно. Мы все были как на небе.
День Ангела о. Александра. 12 сентября 1983 г.
«Отче наш...» 1989 г. Фото С. Бессмертного
Хор Новой Деревни
Нас соединил о. Александр
Мы все такие непохожие, с такими разными судьбами, и всё равно мы вместе. И если отец когда-то подвёл ко мне Таню Сагалаеву, Наташу Мидлер, Валентина Михайловича и Зинаиду Григорьевну Серебряковых, Рафу Янкелевича, Галину Александровну Евтушенко, Георгия Петровича и Вику Шиловских, то я понимаю, что это не просто знакомство, а это братство, это его благословение никогда не ссориться и никогда не расставаться, «быть верными до смерти». И если он когда-то, в начале 80-х, соединил людей в молитвенной группе, это братство нерушимо: если один болеет, все страдают, и так до сих пор.
Отец Александр, алтарник Володя Архипов, Соня Рукова. 19 апреля 1987 г. Это фото сделано певчим Володей «Большим», который, увидев горящий дом (по дороге на работу), бросился спасать людей и погиб в огне
И если после гибели отца Александра встали в его хор (он сам нас так называл — «мой хор») Наташа Манзиенко и Миша Смола, я знаю, что это тоже незыблемо: нас соединил батюшка. Наташа пришла из левого хора, где она пела при батюшке, помочь Тане Соловьёвой в трудных произведениях, а Миша встал помочь басам, когда мы в первый год сиротства («безотцовщины», как говорили многие) учили трудные песнопения Великого Поста. Пришли помочь и остались. Уже и Таня Соловьёва ушла из-за внуков, и Боря Соловьёв — по болезни, а они остались, и есть в этом нечто непоколебимое: нас соединил отец Александр.
И когда я прихожу в Фонд его имени к его брату Павлу или вдове Наталье Фёдоровне или иду с проблемами к отцу Александру Борисову, отцу Владимиру Лапшину, я знаю, что меня услышат, что мы родные: нас соединил отец Александр. Иду ли я к Лене Захаровой, Лене Тареевой, Оле Неве, звоню ли Валентину и Зине Серебряковым в любое время суток, я знаю, что помощь будет всегда и во всём: нас соединил отец Александр. А теперь в это братство вошли и молодые мои друзья: Павел и Эмма Серебряковы, Ася Шапкина, Андрюша Гришель (утонул 7 июля 2007 года, спасая детей своих, в реке Оке), Володя Рыбаков, самый светлый мальчик нашего прихода (утонул на Успение 1998 года), Маша Оборина, Юлик Грачёв (отец Иулиан), Алёша Макевнин, Алёша Барашков (отец Алексий), Катя Мельникова, Юля и Маша Гордеевы и много других замечательных людей, к кому я могу обратиться, не боясь ничего, потому что знаю: нас соединил отец Александр.
И придя в «Истину и Жизнь» и увидев Женю Березину, я поняла, что и здесь все родные: нас соединил отец Александр.
Среди необыкновенных событий нашей жизни с батюшкой было открытие 2 сентября 1990 года воскресной школы в Новой Деревне — первой в России. Нужно было найти педагогов, директора, помещение для занятий. Директором отец Александр назначил Валентина Михайловича Серебрякова. И другие кадры он подбирал сам. Это были Соня Рукова, Нора Лихачёва, Володя Шишкарёв, завуч Вита — Виктория Владимировна Баранчеева (она погибла 19 сентября 1991 года). Специализация была такая: Соня — Ветхий и Новый Завет, Нора — постановки к Рождеству, Володя — церковное пение, Таня (Таня Яковлева) — церковнославянский язык. Я спросила, не нужна ли моя помощь, отец Александр сказал: «Потом вольётесь, сейчас занимайтесь только правым хором».
Нина Игоревна Фортунатова и Валентин Михайлович Серебряков. Лето 2005 г.
Подруги. Нина, Валя, Зина 28 августа 2005 г.
Два друга. С Леонидом Василенко (ум. 16 июля 2008 г.)
Павел Мень и Нина Фортунатова. Пасха 2004 г.
Павел Серебряков
Эмма Серебрякова
Юлик Грачёв (теперь о. Иулиан в Чикаго)
Лариса Терентьева, Зина и Валентин Серебряковы, Таня Сагалаева
Нина Фортунатова, Наташа Манзиенко, Катя Стома, Виктор Беляев. Сретение. После литургии. 2004 г.
Михаил Смола и Нина Фортунатова. Новая Деревня. Май 2001 г.
Праздник в Новой Деревне. Виктор, о. Иулиан, Нина, Валентина. Октябрь 2004 г.
К открытию школы готовились все: отец Александр, отец Иоанн, учителя, родители. Батюшка попросил, чтобы мы спели молебен на открытии. Мы, конечно, спели, нарядившись все как один в только что пришедшую из-за рубежа гуманитарную помощь (есть видеокассета «Открытие воскресной школы»). После молебна отец начал беседу с детьми. Вот как он говорил с детьми (цитирую, сокращённо, по тогдашней записи):
«Мы будем говорить с вами о самом важном в жизни. Хотя вы все юные, вы знаете, что человеку суждено умереть, даже маленькие дети об этом думают — что это значит для человека.
Рыбаков Володя (утонул 27 августа 1998 г.)
Слева направо: Виктор Беляев, Михаил Смола, Алеша Макевнин, Андрей Гришель (ум. 7 июля 2007 г.), Наташа Манзиенко, Нина Фортунатова
Вика Шкловская и Нина Фортунатова. Пасха 2005 г.
В гостях у Володи Ерохина. 2004 г.
Христианская вера на эту тайну даёт нам откровение, объясняет людям самое важное: что человек на самом деле не умирает, а уходит в вечность, но не каждый, а тот, кто строит свою жизнь так, как заповедал Господь. Понимаете, можно многого не знать, но это знать надо: что хочет от нас Тот, Кто нас создал, привёл в мир. Это самый большой подарок, который можно сделать человеку, — привести его в жизнь, в мир, где есть радость, труд, цветы и птицы, борьба, и трудности, и испытания. И чтобы стать достойными того, что Он нам дал, надо услышать Его слово. Вот для этого мы с вами и будем собираться.
Крестный ход на Сретение. За о. Иоанном 2-й справа Алёша Барашков (теперь о. Алексей)
Оля Неве, Нина Фортунатова, Лена Тареева, Лена Захарова
Виктор, Валентина, Алексей. Пасха 2004 г.
С того момента, когда вас крестили, Иисус Христос становится вашим личным Другом. Вы можете каждый день обращаться к Нему — это и есть молитва, — когда идёте в школу, когда возвращаетесь домой, когда у вас есть свои трудности, проблемы, когда вам хочется кого-то поблагодарить (в жизни надо быть благодарным). Иисус Христос живёт на земле — невидимо, конечно. Он дал нам указание счастливой жизни. Несчастных вокруг много. Кто несчастен от собственного плохого характера, кто по другим причинам. Христос обещает нам счастье, но только если мы будем такими, как Он заповедовал. Вот об этом мы будем говорить.
Встреча старой гвардии. Слева направо: Нора Лихачева, Соня Рукова, Лида Муранова, Володя Сидоров, Таня Зорина, Алла Сидорова. 2002 г.
Библия — Вечная книга. Я начал её читать, когда мне было шесть лет, и с тех пор всё читаю и нахожу
что-то новое. Мы с вами будем углубляться в эту удивительную историю, в это удивительное Слово...»
Воскресная школа им. о. Александра в здании старого деревянного клуба
Юбилей Кати Погребняк
Ася Шапкина
Время испытаний. Юбилей
После похорон мамы я долго не могла прийти в себя. Батюшка видел это и ни на день не оставлял меня в своих мыслях: он либо звонил, либо посылал письма, часто очень коротенькие, но полные внимания и заботы. Как он находил время?! 1982 и 1983 годы были для него самого временем испытаний.
Мидлер Наталья Евгеньевна. 2008 г.
Его начали то и дело вызывать на беседы, потом на допросы на Лубянку. Сам он относился к этому просто и даже часто с юмором, а мы, его чада, очень переживали. Когда он уезжал, мы устраивали общие молитвы, читали вместе Евангелие, Псалтирь. Именно тогда я стала участвовать в молитве по соглашению и видела её поразительное действие. По звонку от Зои Афанасьевны или кого-то из близких мы знали всегда день и час, когда и куда батюшку позвали на «беседу» (читай — допрос, но по телефону этого слова нельзя было произнести). Без всякой мобильной связи мы с неимоверной быстротой узнавали, когда он вошёл на Лубянку и во сколько оттуда вышел. Я думаю, что о батюшке молились все молитвенные группы. Лично я участвовала в молитвах групп Зои Афанасьевны, Сони Руковой и Марка Вайнера, не говоря уже о молитве в своей группе. Мы как бы строили вокруг батюшки невидимую Нерушимую Стену, отдавая всё на волю Божию.
Протоиерей Александр Мень. 1 июля 1987 г.
Сейчас думаю: как же мы не встали такой нерушимой стеной вокруг отца в 90-м? Как мы расслабились, думая, что всё позади? При таком количестве народа, которое собралось вокруг него к 90-му году, можно было организовать поминутное дежурство, чтобы он никогда не оставался один, особенно в пути. Даже «афганцы» предлагали постоянную охрану своими силами. Но батюшка не хотел и бесстрашно шёл везде один.
Причащается Татьяна Вишнепольская. . Справа Андрей Еремин. Новая Деревня. Весна 1990 г.
А в начале 80-х он часто соглашался, чтобы кто-то пошёл или поехал с ним. Но в каком-то месте вдруг прощался с провожатым и дальше всё равно шёл один.
Начались обыски в среде близких ему людей. Из дома в дом переносились архивы, письма, книги. Узнав рано утром, что ночью у одного из нас был обыск, я полетела в Деревню, не помня себя от страха. Успев к концу службы, начала отцу шептать, что, мол, сейчас же всё надо вывезти из сторожки, к любой бабушке, не будут же обыскивать всё Пушкино и всю Новую Деревню. Он очень серьёзно ответил, что всё знает и что Володя (родственник) ему сейчас поможет перевезти все книги, машина уже стоит. Немного потаскав нетяжёлые стопки книг в машину, я, успокоенная, поехала в Москву, где обзванивала всех: на даче пожар потушен, ничего не сгорело.
После допроса
Батюшка не унывал, но очень изменился внешне: появились мешки под глазами, седина посеребрила голову, взгляд стал уставшим. На фотографии того времени это хорошо видно.
В ту пору режим посещения Новой Деревни круто изменился: в домик заходить было нельзя, гулять, разговаривая с батюшкой, вокруг храма — нельзя, идти гурьбой к Зое Афанасьевне или к Марии Витальевне — тоже нельзя. Можно было только идти в поле или на могилку к Елене Семёновне и ждать там. Или идти пешком от храма до станции, через поле и Серебрянку — эти походы были чётко расписаны, то есть существовала некоторая очерёдность. Надо было научиться уступать друг другу и не обижаться.
Незаметно подкрался 1985 год, 50-летие отца Александра.
Уже тогда батюшка становился всё больше похож на библейских пророков. Изменился овал лица, другим стало выражение глаз, появилось много седины. «А какой он будет в 70 лет?» — думала я. А в 80? Его надо начинать писать сейчас. Но писать не начали, всё больше фотографировали, а вот Зоя Афанасьевна решилась лепить. Насколько помню, отец Александр долго сопротивлялся, а потом сдался.
Внутренне к юбилею мы стали готовиться задолго, минимум за год. Его день рождения (22 января) и день Ангела (12 сентября) — это были как бы предпразднества. Особенно много гостей приезжало в день Ангела, так как можно было разместиться в саду, где могли бегать дети. В те годы шла большая перестройка внутри дома, не ремонт, а именно перестройка. Кабинет наверху с ломаной крышей, к которому мы все привыкли, решили перенести на первый этаж, начали сооружать то ли пристройку, то ли веранду. Вот на этой веранде, ещё не достроенной, и отмечались дни Ангела в 83—85 годах. Это были праздники с музыкой и пением, со стихами и шутками, и мы видели прежнего отца Александра: он пел, играл на гитаре, со всеми шутил, и прежний огонь был в его глазах. Олег Степурко играл на трубе, выпускались юбилейные стенгазеты — сюрприз для батюшки. (Как сейчас помню, в одной стенгазете была дивная фотография свадьбы Олега Степурко и Люды под названием «Лебёдушка»).
Вышивка. Работа Ларисы Бадогиной
На юбилее в 85-м было очень много народа. Много новых, незнакомых мне людей, и я чувствовала себя одинокой, Все фотографировались с отцом, группой или вдвоём, я же считала неделикатным подойти и попросить сфотографировать нас. Думала, потом, на приходе или дома. И получилось, что нигде. После гибели батюшки я так переживала, что нет ни одного снимка, где мы с ним вместе, что Соня Рукова, не выдержав моих стенаний, подарила мне дивную фотографию отца Александра со своей надписью: «Пусть взгляд и рука отца Александра покоятся на тебе всегда».
Соня Рукова, о. Александр. Новая Деревня. 1988 г.
К своему юбилею, то есть к цифре 50, батюшка относился не очень серьёзно. Да и мы тоже. Мы просто радовались общению с ним, грелись в лучах его любви и заботы, а «настоящий юбилей», например, 75 лет, относили на далёкое потом...
«Часовые любви» сорок лет спустя. Нина Фортунатова с Олегом Степурко и Вера Суворова.
В кабинете о. Александра
Подарки батюшке дарили самые разные: поэты и писатели — свои последние произведения, дети — рисунки и замки из пластилина. Наташа Мидлер и Ольга Петровна сделали потрясающее облачение, достойное музея. Рафа Янкелевич искал какие-нибудь уникальные часы и нашёл накануне дня рождения. Кто-то подарил набор хрустальных бокалов, кто-то — замечательный чайный сервиз, кто-то из девочек вышил к этому дню скатерть. Отец Александр очень любил красивые вещи, всегда радовался подаркам и сам щедро одаривал всех при случае. Он любил дарить часы и светильники. Помню, он послал Рафу накануне моего дня Ангела купить светильник; Рафа купил, повесил, и этот светильник отца Александра светит мне и сейчас.
На даче у Арины Ардашниковой. Июль 1989 г.
