Глава восемнадцатая
о последствиях веселья и продолжении праздника
Хольмстаг был тих и покоен. На главную площадь, засыпанную конфетти, скорлупками от орехов и прочим праздничным мусором падал легкий и невесомый снежок, еще по ней моталась пара пьяных горожан, но не буяня, а тихонько мыча какую-то песню.
— Неужто кабаки закрыты? — с невероятной мукой в голосе произнес брат Мих — Я же очень даже просто сейчас и померть могу. Лопнет от напряга какая-нибудь мышца или сосудик — и все, вперед в землю, с медяками на глазах.
— От похмура никто не помирал — возразил ему я — От него только психические болезни бывают — эльфийки голые могут привидеться или, к примеру, летающие человечки примерещиться.
— Да тьфу на тебя — перепугался брат Мих — Эльфийки-то еще ладно, особенно если голые, а вот летающие человечки… Мне одной твоей дочки за глаза хватит.
— С наступившим — раздалось сверху.
— Ыыыыы! — брат Мих поднял голову вверх, после замахал руками, сделал несколько шагов назад, оступился и шлепнулся на заснеженную мостовую — Началось!!!!
Над нами порхал, глумливо корча рожи, толстячок в пестрых штанах с пакостной донельзя физиономией. Очень знакомой физиономией, я бы сказал — до боли. Той, которую я ему до могилы не забуду. Заднего, так сказать, направления.
— Уууу — завыл Тристан, приложил ладони ко лбу, выставив указательные пальцы вперед, и изображая то ли бодливую корову, то ли жука-рогача, ринулся сверху на брата Миха — Ууууу!
Бесстрашный счетовод икнул, и, помогая себе руками и ногами, на заду начал отползать назад.
— Это пикси — укоризненно сказал Назир счетоводу, который от ужаса уже выпучил глаза до пределов, отмеренных ему процессором главного сервера — Существа редкие, но вполне реальные, не выдуманные. От себя замечу — сволочи редкие.
— Ну вот кто бы говорил, а! — Тристан упер руки в бока, повернувшись к ассасину — А вы, дети ибн Кемаля, можно подумать все в белом и с арфами в руках. Кто в прошлом месяце исполнил визиря султана в Мейконге? Да шут с ним, что прикончили, главное — как? Позору было…
— А как? — заинтересовался я.
— А они подождали, пока он в отхожее место пойдет, чтобы о жизни подумать, и в самый, так сказать, разгар процесса его малым копьем ткнули не скажу куда — Тристан пакостоно захихикал, манерно прикрывая рот ладошкой — Позору было, когда его из нужника выносили…. Это тут, на Севере, на это никто внимания не обратит, а там к таким вещам особое отношение, теперь ни один член семьи покойничка к дворцу султанскому на милю не подойдет. До пятого колена в обе стороны.
— Это наша работа, пикси — сурово сказал Назир — Тебе не понять.
— А это — Тристан снова повернулся к Миху, указательными пальцами раздвинул рот до невероятных пределов, высунул язык, выкатил глаза, да еще и завращал ими, что довело бедного брата Миха до икоты — Это наше призвание, тебе тоже не понять.
— Заканчивай — попросил я его, поднимая счетовода на ноги — Довел человека до судорог.
— Вижу — с удовлетворением сказал Тристан — Вот это я понимаю работа — чернеца перепугать. Высший пилотаж, филигранное умение.
— Когда здоровье поправлю — брат Мих был бледен, но вроде его отпустило — то тебя непременно найду.
— Пфе, напугал — пикси насмешливо сплюнул и внезапно заорал — Хррррр!
Мы все дружно вздрогнули от неожиданности, а пикси захихикал и гордо сообщил -
— Нет мне равных в исскустве пугания доверчивых ду…
— Кого именно? — уточнил Назир, запуская пальцы в пояс.
— Ду — Тристан видно понял, что перегнул палку и запел, изображая в воздухе что-то вроде 'лунной дорожки' — Ду-ду-ду-ду!
— Чего хотел-то? — я уже понял, что паршивец пожаловал по мою душу — Чего надо?
— Передать привет и поздравления с праздником! — Тристан покопался в сумке, висящей у него через плечо, достал оттуда медную помятую дудку, приложил ее к губам и выдавил несколько на редкость хриплых и мерзких звуков — Я рад принести тебе поздравления от… Ну, ты знаешь кого. Чтоб ты был здоровенький, толстенький, счастливенький! Чтобы вернулась в этот мир царица фей тетушка Маби и подарила тебе красоту, а великий чародей Гуд восстал из мертвых, сел на свой зеленый трон и насыпал тебе в обе ладошки мозгов! Чтобы…
— Мастер Хейген, я могу убить эту болтливую тварь? — голос Назира был на редкость благодушен, из чего я сделал вывод, что пикси и впрямь балансирует на грани жизни и смерти.
Ради правды — я бы с радостью сказал 'да', поскольку существо это было слишком назойливым даже для НПС. Но этого я делать не стал, помятуя о том, что Странник испытывает к нему привязанность и кончина этого болтливого поганца может серьезно испортить мои отношения с ним. Да и жизнь он мне тогда и впрямь спас, во глубине Сумакийских гор. Пусть глумливо, как у них заведено — но спас.
— Считай, что мы с тобой квиты — сообщил я пикси.
— Не понял? — удивился летучий стервец, кокетливо поправляя галстук-бабочку в горошек, который он невесть зачем надел на шею.
— Да тебе и не надо — махнул я рукой — Ты все сказал?
— Нет, конечно — и Тристан снова поднес дудку к губам.
— Давай без трубадурства и болтовни — попросил я его — У меня дел еще полно, опять же ты мне чуть приятеля не добил. Он и так был плох, а теперь уж и не знаю — спасу я его или нет.
— Ты — может и нет — заявил Тристан — А вот пара запотевших литровых кружек холодного зимнего эля, нежного, бархатного, издающего терпкий аромат, янтарного, с легкой кислинкой и шапкой пены, которую так приятно сдувать…
— Убью!!!! — заревел брат Мих, подхватил какую-то оглоблю, которую невесть кто и невесть зачем оставил у стены, где мы стояли и помчался за пикси, который с хохотом и криками 'Не догонишь! Не попадешь!' закладывал лихие фигуры высшего пилотажа. Вдобавок еще он время от времени зверски рычал, изображая дракона, и издавал непристойные звуки губами, проносясь над головой счетовода.
— Тристан! — рявкнул я — Слушай, я все понимаю, но совесть имей.
— Имел и не раз — заверил меня пикси — А кабы ты ещё знал, в каких забавных позах!
Брат Мих потерял последние силы, прислонился к стене дома, тяжело дыша, хотел что-то сказать, но не смог. Все, на что хватило его сил — это многообещающе погрозить пикси пальцем.
— Боюсь-боюсь — заверил его Тристан — Не сомневайся!
После этого он сразу же начал корчить мне рожи, с многозначительным видом показывать пальцем на Назира и кивать подбородоком.
— Я не доверяю ему, мастер Хейген — Назир все понял, но у него явно было на этот счет свое мнение — Пикси очень коварны.
— Кто???? — возмутился Тристан — Мыыыы? Да пикси самые милые и тихие существа в Раттермарке, если бы не вы все, то мы занимались бы наукой и исскуством, разводили бы цветы и кроликов!
— Да ты что? — хмыкнул я.
— Ну да! — с горячностью влюбленного юноши заверил меня он — А так приходится разводить вас…
— Ладно — повернулся я к ассасину — Назир, отведи Миха вон, в кабак, купи ему эля. Я скоро буду. На, держи золотой.
— Как скажете — склонил голову ассасин, цапнул у меня с ладони монету, после же коротко глянул на Тристана — Я не предупреждаю, я просто ставлю тебя в известность — если с мастером Хейгеном что-то в мое отсутствие случится, винить в этом я буду тебя, и легкой смертью ты не умрешь. Клянусь в этом камнем Аль-Када и именем старца ибн Ладды.
— Да не случится с ним ничего — похоже, что эта клятва Тристана впечатлила — Тем более, что мы с ним старые знакомцы.
— Я сказал — ты услышал — безразлично ответил ему Назир, подошел к брату Миху, поднял его и повел к дверям стоящего неподалеку кабака с задорной вывеской, на которой бородатый северянин разрывает на две части оленя, на голове которого почему-то растет вишневое дерево. Интересно, что такое пил художник, когда ее малевал?
— Отродясь не видел картины забавнее — Тристан ткнул пальцем в удаляющуюся парочку — Отродье ибн Кемаля тащит в кабак чернеца Юра. Если кому расскажу — не поверят. Я бы и сам не поверил, кабы не видел своими собственными глазами.
— А что в этом такого? — удивился я.
— Смеешься? — Тристан надул щеки и хлопнул по ним ладонями, издав омерзительный звук — У них полянка одна и интересы одни, вот только косить с этой полянки пшеничку для прокорма каждый предпочитает в одиночку, и делиться ей никто не хочет.
Вот тебе и раз. Удивил.
— А ты этого не знал! — захихикал пикси — Глупый, глупый мальчик Хейген. И все-то его дуют, прямо как бычий пузырь. Он-то себя полагает шестеркой, а на деле он просто грань игральной кости — и не более того.
— Не перегибай — попросил я Тристана — Никем я себя не полагаю.
— Ой, да ладно — отмахнулся пикси — Я и своему обалдую говорю, чтоб он с тобой не связывался, потому как проблем от тебя будет куда больше чем пользы, жаль вот только он меня не слушает. Ты же влез во все гнилые дела, которые только есть в Раттермарке, и везде ты в результате окажешься крайним. Когда ты выполнишь все то, что тебе предназначено и чего от тебя ждут, то одни объявят за твою голову награду, другие захотят ее получить, а все остальные отвернутся, потому что никому не нужны те, кто сможет потребовать награду за хорошо выполненную работу. И еще — имей в виду, что для одних возможно ты станешь героем, а для других наверняка окажешься злодеем, но и в том, и в другом случае ты будешь всем нужен только мертвым. Объяснить почему?
— Объясни — мрачно сказал я.
— Потому что в живом виде и великие герои, и великие злодеи неудобны для обитающих на белом свете — пикси достал из сумки круглые очочки, нацепил их на нос и стал похож на лектора — Они напоминают всем остальным об их несовершенстве, об их неполноценности и невозможности стать такими же, как они. Поэтому героев и злодеев проще сначала убить, через некоторое время вознести на постамент в виде памятника, а после, умиляясь от собственной душевности и благородства, носить к нему цветы, приводить молодоженов и произносить речи, начинающиеся со слов 'И сколько бы он еще успел, кабы не нелепая смерть'. И еще непременно говорить о том, что память о них всегда будет жить в наших сердцах и пока жива наша земля, мы будем о них помнить. Правда непосредственно ты в этом аспекте можешь не волноваться
— Почему?
— Я говорил о великих героях, а ты на такого не тянешь — пикси хихикнул — Ты герой заурядный, стал по собственному недомыслию и недалекости, и потому с тобой все будет проще. Тебя просто прирежут, а после зароют в какой-нибудь яме на краю свалки и сделают вид, что не было такого Хейгена на свете вовсе.
— Все? — хорошего настроения как не бывало. Вот же пакость крылатая, а?
— Нет — растянул рот в улыбке Тристан — Это я тебе рассказал так, для поддержания разговора.
— Спасибо, прямо душевно вышло — зло ответил ему я.
— Вот и напрасно ты обо мне плохо сейчас думаешь — укоризненно произнес Тристан — Я-то тебе правду говорю, а остальные врут в глаза.
— Все? — саркастично поинтересовался я.
— Не все. Но многие — пикси снял очки с носа, дыхнул на них, потер о рукав рубахи и снова надел — А вот я не вру. И мой повелитель не врет. Не такие мы по своей сути, понимаешь?
— Вот тут ты перестарался — сморщил я нос — Грубо работаешь.
— Не понимаешь — как-то даже печально сказал Тристан — Ну да ладно, придет время — продолжим эту беседу. На, держи.
Он бросил вниз какой-то блестящий предмет, и я рефлекторно подставил руки, чтобы его поймать.
— Это тебе подарок — пояснил пикси — Не от меня, я-то считаю лучшим подарком добрый совет, а потому я тебя только что одарил на ближайшие лет десять. От всей души и чистого сердца.
— Неожиданно — покачал я головой — А я даже и не подумал…
— Это твое нормальное состояние — перебил меня Тристан, доставая из кармана штанов конфету в пестром фантике и разворачивая ее — Ты в нем живешь. Ладно, полечу я, дел еще полно. Да, чуть не забыл, вот еще что. Велено тебе передать, что на ту вещь, за которой ты гоняешься, есть и другие охотники. Берегись их.
— Да что за привычки говорить загадками! — возмутился я — О какой вещи речь?
— Батюшки мои — вытарашил глаза Тристан, одну руку вытянул вперед, другой засунул конфету в рот и неразборчиво продолжил — Пфинцесса Тифунуэль с пфинцем Фаспи идут!
— Чего? — обернулся я, никого там не увидел и снова развернулся к пикси.
В воздухе никого уже не было, только пестрый фантик медленно опускался на землю.
Нет, пикси это зло. Назадают кучу загадок и смоются конфеты жрать, а ты потом думай.
Я пнул ногой горку снега, на которую упал фантик и было сжал кулак, чтобы погрозить им небесам, но тут мне в ладонь впились острые грани предмета, который я поймал и про который как-то сразу и забыл, тонкого и при этом прочного.
Это было золотое перо. В самом прямом смысле. Не в смысле — 'писчее перо' и даже не нож, который в жаргонной речи тоже называют 'пером'. У меня на ладони лежало потрясающе искусно сделанное золотое перо, вроде как лебединое или голубиное, я не знаю, не разбираюсь я в этих нюансах
Я поднес его к глазам и повертел — тонкая, однако, работа
'Перо птицы удачи.
Уникальный рукотворный предмет разового использования.
Создатель — неизвестен.
При использовании единожды дарует владельцу 50 % шанс на то, что задумаманное им осуществится. Но для этого нужно, чтобы владелец пера в самом деле этого хотел, в противном случае магическая сила данного артефакта будет потрачена понапрасну.
Для его активации владельцу достаточно сжать его в ладони сказать: 'Пусть прилетит птица удачи' и подпрыгнуть на месте.
После использования данный артефакт можно использовать как украшение, подарок даме или попросту продать.
Особые свойства:
До использования — нельзя потерять, украсть, сломать, продать, подарить.
После использования — нельзя сломать'
Забавно. Подарить нельзя, а мне вроде как его презентовали как раз. Хотя притаранил мне его пикси, а на эту лихоманку, по-моему, вообще никакие запреты на распостраняются.
Создатель — неизвестен. А жаль, сдается мне, этот мастер много чего еще сделать может. И еще — он тот еще шутник. Подпрыгнуть на месте, такое еще придумать надо…
Я еще раз глянул в серое небо, с которого все так же сыпался снежок, и пошел в кабак. Надеюсь, брат Мих уже подбодрил свои угасающие силы, и мы отправимся дальше по нашим делам.
Брат Мих оправдал мои надежды. Да что там — за этот краткий отрезок времени он их не просто оправдал, он даже перекрыл оказанный ему лимит моего доверия с лихвой!
Перед ним стояло две пустых литровых кружки, сам же счетовод в этот момент жадно глотал живительную влагу из третьей. Как видно, сильно его психику травмировал Тристан. Надо же, я думал, что у всех людей брата Юра нервы как канаты.
— А я вам говорю — я имею право смотреть как, кто и из чего готовит еду для гостей вашего заведения! — долетел до меня красивый и глубокий женский голос.
Повертев головой, я увидел стройную эльфийку, стоящую у прохода в кухню. Она пререкалась с сонным и мордатым поваром, который недвусмысленно поигрывал кухонным ножом.
— Шла бы ты отсюда, подобру-поздорову — советовал он потрясающе красивой представительнице древней расы — Шляются тут всякие, а потом к нам люди не ходят.
— Они к вам не ходят потому, что вы готовите неизвестно что из неизвестно чего — со смешком сообщила ему эльфийка, поправив роскошные белокурые волосы и сверкнув красивыми глазами, в которых можно было не то, что утонуть, а просто раствориться навсегда, как в небытие — Я — Хелен из дома Летящей ветви, и моя работа — проверять такие заведения, как ваши, а после сообщать о результатах проверки в Объединенный совет владельцев странноприимных домов. По этой причине я имею право войти на вашу кухню.
— Я тебе сейчас лицо обглодаю — из кухни вылез какой-то небритый тип и грозно надвинулся на красавицу-эльфийку, занося волосатый кулак над ее головой — Ах ты…
Как и когда она провела бросок — я не понял, но небритыш пролетел через половину зала, сшибая стулья, столы и пьяных северян.
— Мое пиво! — заорал один из них и треснул соседа по уху.
— Да ты чего! — возмутился тот и по неизвестной причине отвесил зуботычину не своему обидчику, а какому-то совершенно другому человеку, заросшему бородой до самых глаз.
Через минуту дрался весь зал.
— И еще вам минус за отсутствие вышибал — долетел до меня звонкий голос Хелен из клана Летяцей ветви — И еще один — за хрупкую мебель, не соответствующую стандартам. Из дуба надо делать, а не из сосны, он не такой ломкий!
— Какие тут славные нравы — опустил брат Мих кружку на чью-то голову и с печалью посмотрел на оставшиеся у него в руке ее останки — Весело, бодро, празднично. Эй, еще пива мне!
— Все, пошли — толкнул я его в плечо — Пива тебе не видать — драка же. И потом — видишь, вон та красотка это заведение не одобрила, а она в них толк знает, сразу видно.
— Зато я одобрил эту красотку — приосанился брат Мих, сплюнул на ладони, пригладил волосы, и явно собрался пойти подбить к Хелен клинья.
— Еще бы — хмыкнул я — Знакомую брата Юра не одобрить.
Хмель слетел с брата Миха, как лист с дерева.
— Она его знает?
— А то — брат Юр мне эту ложь простит, а Хелен, уверен, про нее просто не узнает — А почему она так держится смело, сам подумай? Спорить с корчмарями — это не каждому дано. Тут нужна либо глупость, либо смелость. Либо уверенность в том, что ее никто не посмеет тронуть. Как ты думаешь — что здесь?
— Пошли за Флоси — брат Мих двинулся к выходу — И пиво здесь скверное, права эта милашка.
— Объединенный совет владельцев странноприимных домов будет настаивать на закрытии вашего заведения — услышал я, выходя из дверей.
Почему мне кажется, что этот кабак и впрямь закроют? А вообще — интересный НПС и квесты у него, наверное, забавные. Скорее всего — на ремесло.
За Гунтером или за Флоси идти сначала — решал я, стоя на перекрестке. Снег усиливался, вслед за легким снежком пришла средней силы метель.
— Мороз невелик, а стоять не велит — сообщил мне Мих, подпрыгивая на месте — Идем уже, и лучше всего туда, куда поближе!
Ближе была резиденция ордена, и, сочтя аргументы счетовода разумными, я направился именно к ней. Тем более, что Гунтера тащить на себе не надо будет, а вот Флоси почти наверняка.
Еще у входа я понял — что-то тут неладно. У него не стояли стражники, а дверь, ведущая в задние, была слегка приоткрыта, что было неприемлемо для ордена буквоедов и аккуратистов.
— Назад — Назир как-то так играючи отодвинул меня в сторону и скользнул внутрь, за ним двинулся брат Мих, буркнул мне -
— Постой тут покуда.
Вот так. И здесь меня в угол задвигают, того гляди и впрямь на краю свалки найду своё последнее пристанище. Хотя ладно, это я кокетничаю, на самом деле где-то даже приятно. Худо-бедно, а пока берегут мою тушку.
— Заходи — брат Мих выглянул из-за двери минуты через две, на его лице гуляла улыбка — Такое стоит увидеть.
Внутри здания был жуткий кавардак, тут то ли дрались, то ли плясали, вдобавок еще и ощущался запах то ли перегара, то ли уксуса.
— Они внизу — Назир, по-моему, был изумлен — Никогда ничего подобного не видел. Чтобы орденцы — и в таком виде?
Да, было от чего впасть в удивление. В огромных размеров хранилище бумаг (я даже и не подозревал что под немаленьким, в общем, зданием резиденции есть еще такое здоровое помещение) за длиннющим столом, заставленным запылившимися бутылками и заваленным каким-то объедками, сидело четыре человека в черных рясах и в дупель пьяный фон Рихерт. Они то и дело прикладывались к кружкам и слаженно выводили песню, время от времени смахивая с щек слезинки.
В углу заплачет брат-послушник, слезу рукой утрет писец
И наш грандма-а-астер не узнает, какой магистра был конец.
— Хейген — заметил меня фон Рихтер — Мих! Так вашу растак! А идите к нам, братие!
Нет, это просто какая-то алкогольная фантазия, так нельзя.
— Гунтер, нам пора — засобирался я. Мих повел своим носом, принюхиваясь к запахам вина, а это мне было ни к чему.
— Винишко-то не из местных подвалов — сообщил он писцам — Однако, растрата налицо. Подобные сорта отпускаются исключительно для представительских целей.
— Оп-па — сообщил один из писцов — Посыпались. Это люди брата Юра.
— Именно так — брат Мих улыбнулся так, что, наверное, даже крокодил постарался бы забиться под корягу — Я вот вижу там в углу сумку.
— Сколько бутылочек? — мигом сообразил тот из писцов, кто явно был потрезвее остальных.
— Сколько влезет — тоном, из которого было ясно, что вопрос изначально глуп, ответил Мих — Живенько, живенько.
— Мы уже идем? — захлопал глазами пьяненький фон Рихерт — Пора?
— Да оставайся здесь — мягко посоветовал ему я — Чего уж. А завтра…
— Нет — нахмурился рыцарь — Я с вами, я в замок…. А потом я пойду к мистресс Кролине и скажу ей… скажу ей… Я.
Боги, да что же это за хрень такая!
Хлопнула пробка, брат Мих предложил бутылку мне, потом Назиру, пожал удивленно плечами на наш отказ и припал ртом к горлышку.
Странно, что мне до сих пор не дали квест вроде 'Довези пьяных НПС до замка'. И деяние 'Бухарики' в придачу.
Брата Миха на старые дрожжи развезло, через полчаса, когда мы наконец вышли из замка (да, полчаса. Сначала мы искали щит, потом шлем, потом еще что-то, потом снова щит, поскольку все уже забыли, куда его убрали, чтобы не потерять) эта парочка шагала по улице в обнимку и горланила что-то совсем уже неразборчивое.
Да, разгадка с отсутствием народа в резиденции оказалась простой — еще вчера зачем-то выдернули в главный замок ордена. Совсем всех — от оруженосцев до главы представительства. Фон Рихерт, узнав об этом, засобирался туда же, но сначала он решил выполнить данное мне обещание (и ничего не нашел), потом выпил 'на посошок', потом 'шпорную' … А потом пришли мы.
Интересно — а зачем объявили полный сбор ордена? Надо будет это дело прокачать.
Как я их довел до того места, откуда Флоси утащила дородная тетка — я и сам не знаю. Назир вообще сделал вид, что он не с нами — метель подстихла, и на улицу выбрел похмельный северный народ, перед которым за этих обалдуев было стыдновато.
— Где тут тетка живет? — устало спросил я у стражника — С вооот такой красотой за пазухой, вдова, любит сирых и убогих пригревать.
— А, это, наверное, Мэтти-мельничиха — смекнул служивый и расправил усы. Видно, были у него с мельничихой приятные воспоминания связаны — Вон в тот переулок и налево. Дом с зеленой крышей, флюгер на нем еще в виде пса с поднятой лапой.
Все было верно — и дом, и пес, и тетка, и Флоси, состояние которого ничем не отличалось от парочки, голосящей за моей спиной что-то вроде 'И как приятно возвращаться под крышу замка Роттер-холл'. Уж не знаю, где такой замок, но видно хорошее место. А может так называется главный замок Ордена Плачущей богини?
— Пришли — пошатываясь, туалетный побежал к голосящей парочке и вскоре они образовали скульптурную группу 'Встретились — как не расставались'. Они хлопали друг друга по плечам и бессвязно выкрикивали фразы вроде -
— Наконец-то!
— А мы-то!
— Скучали?
Я потер лоб — такие вещи, конечно, рушат мозг.
— Прямо как после войны встретились — произнес Назир.
— Ну да — я вздохнул — Лучшие люди нашего дома скорби.
Не стану говорить, чего мне стоило всю эту троицу запихнуть в портал — история длинная и неинтересная. В какой-то момент я даже хотел на это дело плюнуть и уйти с Назиром, остановило только то соображение, что этот дятел Флоси тогда точно завязнет здесь, в лапах мельничихи, которая змеей смотрела на меня и коршуном на него. А там за это какой-то штраф положен был, так что нафиг.
В замке все тоже было весело. Мужская компания с заднего двора переместилась на центральную площадь, и, судя по всему, кубок замка вплотную приблизился к полуфиналу, а то и к финалу.
— М-мать! — чудовищно осипшим голосом гомонила фея сверху — Я слышу, как трещат ребра! Вахмурка — рулеззз!
Вой волынок, гул мужских голосов, притворное возмущение женской части публики, стоящей на лестнице и неотрывно глядящей на действо — все это доканало меня окончательно.
— Мордобой! — оживился Флоси и косолапо побежал к толпе — И без нас!
— Непорядок — поддержал его брат Мих и позвякивая бутылками, припустил за ним.
— Ммм — немного сонно произнес Гунтер и обиженно, как ребенок посмотрел на нас — А я?
— Не знаю — устало потер я щеки — Правда не знаю.
— Ну вот — вздохнул рыцарь, поднял с земли какие-то соломинки, расправил их как букет и побрел к лестнице, тихонько покрикивая — Мистресс Кролина, вы гдееее?
— Назир, как брата прошу — пригляди за ним — положил я руку на плечо ассасина — Не дай боги упадет в сугроб, он же себе в этих железках все отморозит.
Назир улыбнулся и последовал за рыцарем, после чего я облегченно нажал кнопку 'Логаут'. Хватит с меня на сегодня.
Надо отметить, что в первый раз за много дней я испытал странное удовлетворение от того, что вышел из игры в реальный мир. С учетом всех моих приключений и похождений в жестоком реальном мире, Файролл все больше становился для меня тем безопасным местом, где отсидеться можно, а тут гляди-ка — векторы маленько поменялись. Странное дело.
На кухне что-то звякнуло и меня немедленно передернуло — и Вика тоже бухает что-ли? Нет, это уж совсем никуда не годится.
Я вылез из капсулы и решительно потопал на кухню, полыхая правденым гневом.
— А вот и Киф — радостно попривествовал меня Азов, сидящий на стуле и размешивающий сахар в чашке — Заждались мы тебя!
Вика сидела напротив него, ковыряясь ложечкой в торте, который судя по всему безопасник и принес. Знатный такой торт, килограмма на полтора, с биквитом, цукатами и гигантских размеров кремовой розой в центре.
— А вот тортику? — предложил Азов — Спецзаказ, ему полусуток нет. И коньячок на пропитку пошел правильный, я это точно знаю! Сладости в подарок всем отличившимся сотрудникам 'Радеона' в первый новогодний день — это многолетняя традиция. Если ты его не получил — значит, есть, о чем задуматься. Если тебе подарили не торт, а пироженые — значит, где-то ты прокололся. Ну, и далее все зависит от веса торта, от того, из чего он сделан. Тобой, судя по всему, очень довольны.
— А тем, кто в здании не живет? — удивился я — Не все же здесь ночуют?
— Все, кто поумнее, уже отметились — безопасник отхлебнул чаю — Только мелочь офисная не приехала, но им и не надо.
— Ну не знаю, они же тоже люди? — усомнился я.
— Им в первый рабочий день торты по отделам разнесут — пояснил Азов — Никого не обидят. Или не разнесут, это как они работали.
— Разумная система — отметила Вика — Сразу человек понимает — довольны им или нет. Никаких разговоров, никаких сомнений. Выдали тебе пироженое весом в сто пятьдесят грамм — значит, работай лучше. Или вот этот торт — сразу ясно, что ты можешь спать спокойно.
— Если бы спокойность сна определялась только весом торта, то жизнь была бы прекрасна — я налил себе кипятка и опустил в него пакетик с чаем — Я бы тогда вовсе ни о чем не печалился.
— А о чем печали у тебя, отроче младо? — Азов хитро улыбался — Что, поднавалилось, пока меня не было?
— Сказал бы, что нет, так ведь совру тогда — я с одобрением посмотрел на Вику, которая плюхнула мне на тарелку изрядный кусок торта — А врать я не люблю. Умею — но не люблю.
— Вик, спасибо тебе — Азов глянул на девушку, та понятливо кивнула и вышла из кухни, поставив нам задачу убрать торт в холодильник, в случае, если мы его не доедим.
— Ну, что у тебя? — тон Азова поменялся, он стал деловитым.
— Завтра встречаюсь с моим замом по клану — загнул я один палец — Послезавтра с Еремой. А потом уезжаю в Касимов. Этих трех вещей мне лично за глаза.
— Ну, с барышней повстречаться одно удовольствие — Азов снова заулыбался — Ерема и его сотоварищи сейчас не опасны, А Касимов? Ну, что Касимов… Перетерпи. Водки выпей.
— Я ее там наверняка и без вашего совета пить буду — заверил я его — Чего там еще делать-то?
— Так, а в чем тогда печаль? — не понял Азов.
— Помимо патриархального уклада, ее родителей и безумной сестры? — уточнил я — Да во всем, начиная с дороги. А если на трассе нас встретят два джипа и покрошат всех в мелкий винигрет? У меня, например, на пули аллергия сильнейшая, я от них весь дырками покрываюсь.
— Ладно, это все лирика — Азов отмахнулся — Не будет ничего. Прикрытие я тебе выделил будь здоров, случайности исключать не стоит, но от прямых и явных угроз тебя защитят и на дороге, и на месте. Но это как с Касимовым дело будет обстоять. Теперь по двум другим встречам. С барышней где пересекаешься?
— В 'Капитале', на Кузнецком — ответил я — В два часа пополудни.
— Ага — Азов покивал — А с долгополым?
— Кем? — не понял я.
— С Еремой — кротко пояснил Азов.
— Это пока не знаю — открестился я — Это звонить надо.
— Так и звони — передо мной на стол лег телефон — Чего ждать?
— А он трубку может не взять — засомневался я — Номер-то не мой определится?
— Возьмет — заверил меня Азов — Да и с чего ты взял, что там вообще какой-то номер высветится?
— Да? — я недоверчиво посмотрел на телефон. Не хотел я никому звонить, если по правде — Надо пойти, номер его найти.
— Не надо — рядом с телефоном легла знакомая мне бумажка — Все есть. Звони, дружище. А встречу ему назначь все там же, в 'Капитале', чего мудрить? Часиков на…ммм… На одиннадцать — тебе же еще собираться на малую родину твоей благоверной.
— Чего мне делать? — хекнул я — Нищему собраться — только подпоясаться.
— Это ты так думаешь — назидательно произнес Азов — А Вика думает по-другому. Понятное дело к упаковке вещей и подарков она тебя не допустит, но сидеть рядом ты обязан.
— Ну да — согласился с ним я — Иначе прозвучит волшебное 'Можно подумать, мне одной это нужно'.
— Верно — кивнул Азов — Хоть по факту ей одной это и нужно. Звони.
Я набрал номер и после третьего гудка трубку на той стороне в самом деле сняли.
— Слушаю — это был Ерема.
— С праздником — радостно сообщил ему я — Это Никифоров, звоню, как и обещал!
— Рад слышать вас — чуть помедлив, ответил Ерема — И вас с праздником, и с этим, и с грядущим!
— Я чего сказать хотел — рассусоливать не стоило — Вы хотели увидеться — так я готов. Как насчет послезавтра, часиков в одиннадцать?
К моему великому удивлению, Ерема не стал задавать лишних вопросов и согласился на все предложения, которые прозвучали.
— Ну, вот и славно — телефон был изъят из моей руки отправился обратно в карман пиджака Азова — Ладно, я пойду, поздно уже.
— Илья Палыч — я все-таки решился задать этот вопрос. Может и не стоило, но профессиональное любопытство победило разум — Как так вышло…
— Правильный расчет, чрезмерная уверенность в себе кое-кого слишком шустрого и верно использованная информация — даже не дослушал меня Азов — Если хочешь, я могу рассказать и детали, только вот…
— Не надо — теперь инстинкт самосохранения взял верх надо любознательностью — Вы здесь, вы в порядке — мне этого достаточно. И — я правда рад, что вы вернулись. Честно.
— Верю — абсолютно серьезно ответил мне Азов — Вот еще что. Вика думает, что ты завтра едешь по моему заданию, так что не болтай лишнего. Это мой тебе подарок.
— Ценю — с плеч упал камень. Я все гадал — как завтра ей на уши лапши навешать, чтобы на скандал не нарваться, а тут все просто оказалось.
— И еще — Азов показал пальцем на перстень — Завтра его не надевай на встречу, а вот послезавтра — обязательно прихвати.
— Да я бы и рад, только он не… — я хотел показать безопаснику, что он не снимается, но перстень легко соскользнул с пальца — Ой.
— Вот и славно — Азов поднялся со стула — В двадцать минут второго будь готов, за тобой придут. И не волнуйся — все пройдет гладко, я в этом уверен.
И он оказался прав — когда я проснулся утром, Вика рылась в сети, дозаказывая в каких-то магазинах, которые даже и в праздники работали, дополнительные подарки для друзей и близких итолько отмахнулась от меня, когда я сказал ей, что отъеду. До центра мы домчались без пробок, и без пяти два я вошел в подвальное уютное помещение бара.
— У вас заказан столик? — спросил меня официант, но ответить ему я не успел, поскольку из-за моей спины раздался звонкий девичий голос -
— Надеюсь, иначе все окажется совсем уж печальным.
