ГЛАВА 5
В больнице я провела еще пару дней, приходя в себя. Возможно, столько времени и не требовалось, все-таки обошлось даже без переломов. Но врачи настаивали… А мне в кои-то веки не хотелось вырываться из их цепких рук. Я и после попытки удушения чувствовала себя паршиво, а падение в холодную воду Большого канала стало последней каплей. Нужно было прийти в себя.
Все это время на тумбочке появлялись свежие цветы.
Винсент. Больше некому. От Холта не то что цветов — стакана воды не дождешься. Сам мой спаситель при этом не появлялся. И в кои-то веки мне было неприятно, что меня оставили в покое.
Дэмиан периодически отзванивался, сообщая об отсутствии всяческих черноволосых покойниц по нашему делу.
Но с чего бы тогда тому призраку привязываться к нам? Или все-таки ко мне? Ни разу эта тварь не донимала одного только Холта. Единственный раз, когда напарнику довелось увидеть привидение, он был рядом со мной. Больше покойница не показывалась ему на глаза.
Во что я все-таки на этот раз влезла?..
Выписка и возвращение в строй вообще не обрадовали. Еще и потому, что это означало возвращение к себе. В мой милый дом с привидениями, от которого я даже успела немного отвыкнуть.
Придется привыкать снова.
Черт.
Вещей с собой у меня не было, так что процедура выписки не затянулась, и через двадцать минут я была наконец свободна. По дороге к выходу я старалась не смотреть в зеркала. Купание безнадежно изуродовало любимое пальто. Его, конечно, попытались высушить… Но лучше бы, наверное, не делали этого. Теперь ткань странно топорщилась, да и цвет словно бы немного изменился. Ботинки тоже вода не пощадила… Очередные траты.
Вот же черт.
Когда с формальностями было покончено, передо мной в полный рост встал вопрос, как же теперь уезжать из больницы. Такси… Хватит с меня, пожалуй, такси. Наездилась на три жизни вперед.
Формально я все еще не вышла с больничного, так что день, по сути, был свободным. Но вот беда, идти мне оказалось абсолютно некуда. Разве что в «Веселого лепрекона», поболтать с Гарри.
Наверное, это и есть одиночество. Когда не к кому пойти.
Слава Творцу, тумана не было. Всего-то накрапывал дождь. Не сахарная, не растаю. Да и, лежа в больнице, решила, что дождь просто обожаю. Так что в итоге я все-таки выбрала трамвай. Умеренно людно. Умеренно быстро… И минимум шансов на то, что эта железная колымага упадет с моста или перевернется из-за появившегося призрака.
Перестук колес вводил едва ли не в медитативный транс. Из которого меня вырвал телефонный звонок. Разумеется, с работы. Когда бы кто еще мне звонил… Холт. Было ощущение, будто прожить без меня Дэмиан просто не в состоянии.
— Эй, Джексон, мотай на работу! Живо! — даже не поздоровавшись, велел мне напарник.
От наглости я просто на несколько секунд лишилась дара речи.
— Ты совсем окосел, Холт?! — возмутилась я такой наглостью. — У меня сегодня еще больничный! И я не собираюсь…
Но мою гневную тираду оборвали.
— А я вовсе не собираюсь тут развлекать твоего парня, пока ты «на больничном».
— Какого парня?! — перестала что-либо понимать я.
Ответом мне послужили только короткие гудки. Дэмиан попросту бросил трубку. Скотина.
Но что Винсенту понадобилось в участке? Он знает, где я живу, в конце концов, зачем создавать мне проблемы и являться на работу? Как же все… неприятно.
Добраться до места так быстро, как бы мне хотелось, не вышло: напротив мэрии прямо на трамвайных путях толпилась толпа нелюдей. Орки, оборотни и гномы протестовали против льгот, которые предоставили эльфам, и требовали, чтоб остроухие возвращались в свои леса.
Как по мне, было глупо надеяться на то, что эльфы исчезнут из Нивлдинаса. Они уже начали «врастать» здесь. Вели дела, открыли собственную школу, поговаривали даже, что скоро появится и эльфийский университет, куда представителям всех иных рас путь будет заказан… Но в последнее я не верила. В чем смысл был ограничивать обучение несколькими годами, если жизнь будет длиться века?
Протестующие выкрикивали гневные лозунги из разряда: «Эльфы, убирайтесь домой!» и, похоже, намеревались еще долго продолжать в том же духе, но несколько постовых решили, что хорошего понемножку, и заставили толпу уйти с проезжей части.
Ох уж эти народные недовольства. Как бы нам усиление не устроили из-за пикетов.
В участок я вошла с твердым намерением устроить Винсенту форменный скандал. И плевать, что он спас мне жизнь.
Однако дожидался меня вовсе не Винсент. Рядом с рабочим столом Холта сидел… Мэтт. Мэтт, с которым мы давным-давно не встречались и который зачем-то звонил мне несколько дней назад.
— Ли! — улыбнулся он, увидев меня, и встал навстречу. — Рад, что ты в порядке!
Я смотрела на него… и не понимала, что нашла в этом парне. Нет, Мэтт Робертс был вполне привлекательным парнем, высоким, мускулистым, с правильными чертами лица… Но теперь, после стольких лет, мне почему-то пришло в голову, что в нем ничего нет. Вообще ничего.
— А, привет, Мэтт, — помахала я рукой, но без особого энтузиазма.
Почему-то подумалось, что, окажись здесь Винсент, я бы, конечно, злилась, но все же злилась не так сильно, как сейчас.
— Что тебе понадобилось в моем участке? — спросил я с нескрываемым недоумением.
Мэтту при распределении повезло немного больше: он оказался в центре. Место куда спокойней нашего района, да и условия получше, стоит признать.
— Ли, и это после всего, что между нами было? Чего ты такая холодная?
Поморщившись, ответила:
— Теплота осталась на дне Большого канала. Итак, я жду. Какого черта ты заявился к нам в участок?
Дэмиан смотрел на мою беседу с бывшим с огромным удовольствием. Ему для полного счастья, кажется, только поп-корна не хватало.
— Смотрю, проблем с общением у тебя стало еще больше, чем раньше.
Как мне вообще пришло в голову с ним встречаться? Да лучше умереть старой девой…
— Мэтт, предсказываю тебе скорую смерть от женской руки, — предостерегающе процедила я. — Быстро, коротко и по существу.
Дэмиан расхохотался и заявил:
— Узнаю свою психопатку Джексон. Дело всегда вперед. Ну же, Робертс. Что тебе понадобилось в нашем захолустье? Да еще и от самой Джексон.
Мэтт как-то странно замялся.
— Просто… Мне нужно дело об убийстве Александра и Элин Джексон. Ну, и так как Ли — главный свидетель…
К горлу подкатила тошнота. Опять… рассказывать? От одной мысли мне стало паршиво. Сколько мне уже доводилось это делать… Казалось, будто на бесконечных допросах мне пытались вскрыть череп и покопаться прямо в мозге.
— Но… но зачем? — сдавленно спросила я.
Мне показалось, будто лицо Робертса приобрело виноватое выражение.
— Прости, Ли, я знаю, ты бы не хотела… не хотела еще раз все это переживать… Но просто кое-что новое всплыло…
Я с недоумением уставилась на бывшего парня.
— Мэтт… Девять лет… Чертовых девять лет… — прошептала я, не веря собственным ушам. — И теперь ты говоришь, что внезапно появились зацепки? Больше похоже на бред.
Колени противно начали дрожать. Как в тот момент, когда я увидела тела родителей. Следовало сесть, пока ноги не подломились.
Я доплелась до своего стула и буквально упала на него.
— Ли, только без истерик, — попросил меня Мэтт. — В общем, на меня сгрузили старый висяк. Убийство, произошедшее буквально за несколько часов до смерти твоих родителей. Не факт, конечно, но мне подумалось… Словом, я хочу расследовать дело и… и то, что ты сможешь вспомнить еще.
Думаю, взгляд у меня был ну очень выразительным.
— Мэтт. Девять лет. Что можно вспомнить спустя девять лет, скажи на милость?
И плевать, что все увиденное мной тогда до сих пор словно выжжено у меня в мозгу. Я не хотела в сотый раз пересказывать одно и то же. Все показания уже имелись в деле.
— Ну… Ли, может быть… — Мэтт попытался было еще что-то сказать, но быстро сдался. — Ладно. Я почитаю дело сперва. А потом… Потом уже посмотрим. Я, если честно, думал, ты намертво вцепишься в идею снова поднять дело своих родителей.
Наверное, любой нормальный человек поступил бы именно так: сделал все, только чтобы найти убийцу собственной семьи. Я всегда была ненормальной…
— Я бы обрадовалась, если бы нашли тех, кто сделал это… Но мне кажется, если я ввяжусь в эту историю сама, то окончательно рехнусь. Да и ты прекрасно знаешь: игры в благородных мстителей не особо приветствуются в нашем ведомстве. Делай хорошо свою работу, Мэтт. А я просто буду делать свою.
Сказав это, я почувствовала огромное облегчение. Словно сбросила со своих плеч тяжелый груз, который много лет носила. Наверное, мне все-таки стоит продать и дом. Продать и попытаться начать свою жизнь заново.
Мой бывший криво усмехнулся и кивнул.
— Я тебя понял, Ли. Не буду слишком уж сильно надоедать тебе… Но ты же не станешь упираться, если я наткнусь на что-то действительно интересное?
Улыбнувшись ему, я ответила:
— Нет, Мэтт, конечно, нет… Ты только… Впрочем, просить тебя быть тактичным все равно бесполезно, верно?
Мэтт Робертс был каким угодно, но точно не тактичным. Наверное, поэтому я и подпустила его к себе, а после мы еще и продержались вместе целый год. Каждый пытался обращаться со мной как с тяжелобольной. Я просто задыхалась от беспрерывного сочувствия. Хотелось… Хотелось почувствовать себя нормальной, такой же, как все.
Мэтт дал мне это.
— Бесполезно, Ли. Совершенно бесполезно, — рассмеялся мой сокурсник и бывший парень. — Ну да ладно. Возьму копию дела и вернусь к себе.
Когда Робертс вышел, я почувствовала облегчение. Мне совершенно не нужны были приветы из прошлого.
— Мэтт не мой парень, — сухо сообщила я Холту, который глядел на меня так, словно ожидал объяснений. — Мы расстались еще до того, как закончила полицейскую академию. Поэтому не стоило дергать меня в участок. Разобрались бы и сами. Я домой.
Следовало добраться домой раньше, чем на Нивлдинас опять опустится темнота. И призраки получат силу. Нет уж, снова встречаться с тем привидением лицом к лицу мне как-то… не улыбалось.
— Могла бы и поработать, раз все равно явилась, — мрачно предложил напарник.
Размечтался. Не так часто удается бездельничать на законных основаниях, поэтому у меня не было ни малейшего желания терять такой шанс.
— Не дождешься.
Ребром встал вопрос: брать или не брать оружие. Подумав немного, все же решила, что бешеного призрака я боюсь на порядок больше, чем саму себя с пистолетом, и табельное оружие из сейфа забрала. Главное, если что — не попасть ни в кого живого… Иначе проблем потом не оберусь…
По дороге домой я заскочила к Гарри, чтоб попросить у него еще освященной соли. Пули пулями… Но следовало подстраховаться.
А заодно мне хотелось расспросить Гарри про Винсента. Почему Дэмиан не может вспомнить того, кто упорно не оставлял меня в покое, когда я появлялась в «Веселом лепреконе».
Днем в пабе собиралось не так уж и много народа. Несколько стариков с соседних улиц подчас забредали пропустить по кружке пива, и давно осевшие в Нивлдинасе гномы, не чурающиеся общества «долговязых». Именно подземные жители некогда первыми из нелюдей поселились в людских городах.
Насколько я знала из курса истории, просто… слишком уж глубоко докопались однажды. И пришлось спешно менять среду обитания. Люди отнеслись к инородцам более-менее лояльно. В конце концов, гномы принесли с собой из-под земли и свои знания.
— А, Ли! — тут же заметил меня Гарри и помахал рукой.
Ради меня даже оторвались от священнодейства полировки стойки.
— Привет, Гарри, — улыбнулась я хозяину паба и взгромоздилась на стул. — Как дела?
Мужчина лукаво посмотрел на меня.
— Ну… Мои дела как всегда неплохи, а вот про тебя ходят самые удивительные истории. Например, о купании в Большом канале. Кажется, твоя жизнь, Ли, в последнее время стала… очень уж оживленной.
Мне показалось, будто бармен выглядел слегка… усталым и словно бы измученным.
— Да уж, — вздохнула я, поморщившись, — в последнее время мне везет… сказала бы, как утопленнице, вот только утонуть мне все-таки не удалось. Винсент вытащил… Почему меня постоянно выручает именно он?
Не то чтобы я была так уже недовольна личностью спасителя… Просто ненавидела тайны. Любые.
— У Винсента дар — оказываться в нужное время и в нужном месте, — откликнулся бармен, продолжая возиться со стойкой. Запах полироли приятно щекотал ноздри, вызывая старые, почти забытые воспоминания.
Мама считала своим священным долгом держать родовое гнездо в идеальном порядке и постоянно металась по комнатам с полиролью и тряпкой, начищая все деревянные поверхности до зеркального блеска. Казалось, будто и сама мама, и весь дом буквально пропахли этим средством.
Дом любил маму, пусть она и не была Джексон по крови. Над ней никогда не шутили, ее не пугали, не морочили. Потому что и сама мама любила дом и заботилась о нем изо всех сил.
— Да уж… И все-таки, кто он — Винсент? Я даже его фамилии не знаю… Но ты-то с ним хорошо знаком, не так ли?
Гарри посмотрел на меня с явным сомнением. Ему, как мне показалось, не слишком хотелось обсуждать со мной своего приятеля. Хотя было и непонятно почему.
— Насколько вообще можно быть с ним хорошо знакомым. А что именно тебя интересует?
Вот так сразу ответить мне не удалось. Заявить бармену, будто его друга упорно не видит мой напарник и меня это Г изрядно нервирует? Так и самой недолго оказаться в психиатрической клинике.
— Ну… Все. Как ты с ним познакомился? Сколько вы уже друзья?
В конце концов, следовало же мне узнать хоть что-то про человека, который успел побывать в моем доме.
— Может, все-таки выпьешь чего? — предложил мне хозяин «Лепрекона». Я даже не поняла, то ли он хотел сменить тему, то ли просто вытянуть из меня деньги за выпивку. — К нам завезли отличный эль, Ли. Старый рецепт. Подумав немного, я согласилась. Почему бы и не выпить бокал эля?
— Ну, так что там с Винсентом? — снова вернулась я к старой теме, когда получила свой напиток.
Гарри недовольно вздохнул, но все же ответил:
— Ну… Так-то знаю его уже лет десять. Он живет здесь неподалеку. Раньше просто заходил, перебрасывались парой слов. Я даже имени его не спрашивал. Просто еще один парень. А вот с полгода назад сошлись. Винс — он отлично умеет слушать, советовать… Это у него профессиональное.
То есть психолог? Тогда неудивительно, что этому мужчине так легко удалось втереться ко мне в доверие.
— А как его фамилия? — спросила я.
Хорошо бы пробить этого Винсента по базе. Гарри, конечно, неплохо разбирается в людях… Но я больше верила официальным документам.
— Понятия не имею, — отмахнулся от меня бармен, принимаясь протирать стаканы. — Здесь паб, а не твой участок, Ли. Я спрашиваю удостоверение личности, только чтоб не пропустить малолеток.
Вот же старый зануда. Несколько месяцев общается с Винсентом, но все равно утверждает, будто бы не представляет, как фамилия приятеля. Разве так бывает? По-моему, нет.
— А где он живет? — не теряла я надежды узнать хоть что-то о своем странном знакомом.
Винсентов в Нивлдинасе было слишком много, чтобы проверять каждого из них лично. Чертовски популярное имя…
— Ты думаешь, я напрашиваюсь к нему в гости каждый вечер, Ли? — только рассмеялся бармен.
То есть отказ дважды. Ну и почему?
Я двумя глотками допила оставшийся эль и недовольно произнесла:
— Гарри, ты что, издеваешься надо мной? Мне нужно найти Винсента!
Сидящие поодаль гномы расхохотались. Может быть, даже и надо мной. В конце концов, это ведь всегда забавно, когда женщина безуспешно ищет мужчину…
— Ли, когда будет нужно, Винс сам тебя найдет. Не переживай.
Потрясающее утешение. Ну просто превосходное. Жизнь понемногу начала казаться полным дерьмом. Несколько раз едва не убили. Испортила любимое пальто. И, в довершение всего, не могу найти Винсента. «Сам найдет».
— Ладно, дай мне еще освященной соли, и я домой, — буркнула я, не собираясь дальше унижаться и вымаливать крохи информации о своем новом знакомом.
— Ну не надо так злиться, Ли, — вздохнул Гарри и достал из-под стойки мешочек.
Отвечать бармену я не собиралась. Хватит уже с меня этих странных игр то ли в шпионов, то ли в сектантов.
— Я не злюсь. Просто вы меня достали. Все.
Уточнять, кто именно эти «все» я не стала. Список вышел бы слишком длинным. В любом случае, домой. Срочно. В мой безумный сумасшедший дом.
На закате кто-то позвонил в дверь. Сперва я даже ушам своим не поверила. Кому-то пришло в голову позвонить в мою дверь. Безумие. Никто из соседей уже давно не рисковал этого делать. Под последним ненормальным просто подломилась одна из досок крыльца.
Когда звонок повторился снова, я вздохнула и отправилась проверять, кого же черти принесли. Из дома понемногу вытекал свет. Медленно, по капле, почти что незаметно… Скоро станет совсем темно. И хорошо, если не пропадет электричество.
Когда открыла дверь, передо мной стоял… эльф. Чертов лорд Лилэн, убийственно идеальный в своем кашемировом бежевом пальто и дорогом костюме, с чего-то решил заявиться… ко мне домой. Да этот тип не гармонировал со всем моим районом!
— Добрый вечер, инспектор Джексон, — холодно произнес он, разглядывая меня с головы до ног.
Чем дольше он смотрел, тем более снисходительное выражение принимало его лицо.
Все верно, в растянутых домашних штанах и мятой футболке я могла только эффективно попрать честь и гордость человеческой расы.
— Можно войти? — осведомился мужчина, морщась так, словно ему было омерзительно находиться на пороге моего дома.
Мне почему-то показалось после этих слов, что с него сталось бы и вломиться в мой дом силой.
Первой мыслью было просто захлопнуть дверь перед лицом незваного гостя, в конце концов, у меня не имелось ни единой причины впускать в дом лорда Лилэна. А потом… потом я решила, что гораздо эффектней будет, если эльф сам сбежит через несколько минут.
Сложно сохранять самообладание, находясь в плохом доме.
— Входите, — пожала плечами я, пропуская мужчину вперед.
Свет в прихожей сам собой выключился, а потом включился, но начал зловеще мигать. Все как по заказу. Замечательно.
— У вас явно проблемы с проводкой, — заметил лорд, оглядываясь по сторонам.
Тоже мне новость.
— И не только с ней, — равнодушно отозвалась я. — Пойдемте в гостиную.
В каждом плохом месте всегда есть… особенно плохое место. В моем доме это была гостиная. Не та, где убили родителей. В ту комнату я вообще не заходила последние девять лет. Я вела эльфа в гостиную, которая располагалась напротив. И вот там происходили самые… самые ужасные вещи, какие только вообще случались в доме.
Лорду Лилэну еще предстояло узнать об этой особенности места, в которое он имел несчастье попасть.
Сверху донесся отчетливый звук шагов. Пожалуй, куда более громкий, чем обычно.
— Вы не одна? — зачем-то спросил мужчина.
Как мне показалось, в его голосе звучала тревога. Это почему-то грело мое сердце. Высокомерный, проживший черт знает сколько, эльф не сумел сохранить спокойствие в месте, в котором я прожила всю свою жизнь и все еще не рехнулась.
Я фыркнула и тут же с иронией отозвалась:
— Одна. Совершенно одна.
Больше эльф не сказал ни единого слова.
Я двигалась вперед, предвкушающе улыбаясь. Дом оживал, почувствовав новую жертву. Шорохи, скрипы, стоны, все это зазвучало на порядок громче обычного…
— Зачем вам вздумалось приходить ко мне? — спросила я у лорда Лилэна, продолжая идти. — Разве нельзя было переговорить в участке?
Охота же этому типу было являться ко мне домой? И ведь не погнушался же прийти к презираемой полицейской.
— Так я лишил вас шанса отговориться срочными делами, — не скрывая насмешки, откликнулся эльф. — И все ваше время принадлежит исключительно мне.
Хорошо, что я шла впереди, и у лорда Лилэна не было шанса разглядеть кровожадное выражение на моем лице. Если уж он сам заявился, то я собиралась оставить эльфу самые незабываемые впечатления от моего семейного гнезда.
— Мое время принадлежит только мне самой, — холодно отрезала я, не собираясь терпеть наглость незваного гостя.
— Не стоит вести себя таким образом, юная леди…
Думаю, эльф собирался сказать что-то еще, но резко смолк. Мы как раз дошли до гостиной, и я открыла дверь. В тусклом свете уличного фонаря висящее на люстре тело выглядело особенно впечатляюще.
Прабабка Магдалина, если верить семейным легендам, любила эффектные сцены. Поэтому и решила свести счеты с жизнью так, чтобы родным долго не удалось забыть увиденное. И временами дом вспоминал о том давнем происшествии…
Лорд Лилэн как завороженный смотрел на раскачивающееся на люстре тело и молчал. Очевидно, быстро подобрать слова в такой ситуации сложно, даже если ты прожил на свете больше ста лет.
— Не обращайте внимания, — с деланым равнодушием отозвалась я. — Входите.
Разумеется, на слово эльф мне не поверил, и пришлось входить первой и включать свет. Если бы в гостиной действительно было привидение, то пришлось бы несладко. Но призраки или вовсе не водились в моем доме, или же подчинялись единой воле дома.
Как только комнату залил свет, все словно бы стало нормальным. Почти. Тело повешенной исчезло, а вот тень от него на стене — нет.
— Вы живете в странном месте, — задумчиво протянул эльф, оглядывая гостиную. — Этот дом очень старый, верно?
Я пожала плечами. Черт его разберет, что по меркам остроухих может казаться старым.
— Да. Моя семья уже несколько веков живет в Нивлдинасе. И именно на этом месте. Первый дом сгорел около ста пятидесяти лет назад, и тогда мои предки построили новый.
С каждым моим словом мужчина мрачнел все больше и больше.
— Люди определенно странные существа… Впрочем, говорить с вами я хотел не об этом.
Садиться без приглашения эльф явно не собирался. Чертова вежливость. Пришлось предложить, хотя хотелось на самом деле выставить нелюдь к чертям из дома. В кресло лорд садился очень медленно, осторожно, словно ожидая, что из сиденья выскочат шипы.
— По чем же вы хотите поговорить? — прямо спросила я, глядя в глаза эльфа.
Он был очень похож на убитую племянницу. Буквально до дрожи.
— О том, что расследование не должно быть завершено. Ни при каких условиях, — достаточно категорично заявил мне лорд Лилэн.
Я уставилась на него, не веря своим ушам. Как он вообще мог заявить подобное мне?
— Вы рехнулись? — спросила я.
Голос дрожал от с трудом сдерживаемой ярости. Мне что… пытаются угрожать?!
— За кого вы меня вообще принимаете?!
Эльф сохранял полное спокойствие. Хотя, вообще-то, он уже успел наговорить на несколько лет тюремного заключения. Но что значат несколько лет для того, кто при удачном стечении обстоятельств и тысячу проживет?
— За разумную особу. Не всякие тайны стоит раскрывать. С Иллис произошло то, что и должно было произойти. То, что она заслужила.
Это он?..
— Вы уже покойник! — подскочила я на ноги.
Захотелось ударить ублюдка. Испортить его смазливую физиономию раз и навсегда. А потом уже посадить за решетку, а то и отправить на виселицу.
— Она была вашей родственницей!
На лице эльфа появилось явное недоумение.
— Вы думаете, будто бы это я убил Иллис? — растерянно спросил он.
Похоже, мое предположение его поставило в тупик.
— Я никогда бы не причинил девочке зла. Но, не стану скрывать, я рад, что кто-то ее убил. Потеря члена семьи — это горе. Но то, чем она занималась и пыталась заниматься… Пусть все сгинет вместе с ней.
Я слушала его и не понимала. Совершенно не понимала. Он же практически сказал, что рад смерти внучатой племянницы. Чертовы эльфы, венец творения, чтоб их всех разорвало… Но зачем лорду Лилэну распинаться сейчас перед человеком? Чего он хочет добиться этой своей странной откровенностью?
— Зачем вы все это говорите мне?
Мужчина усмехнулся.
— Один человек уже успел доказать, что порою и для представителей вашей расы ведомо понятие долга. Возможно, вы такая же…
Тень повешенной исчезла со стены.
А эльф продолжил рассказ.
— Вы ведь уже уяснили, чем занималась Иллис на самом деле, верно? — вкрадчиво произнес он, не отводя взгляда.
Сразу почему-то подумала, что хорошо было бы во всем признаться… Странное ощущение… Ему хотелось подчиниться… Хотелось. Что за чертовщина происходит? Я всю свою сознательную жизнь ненавидела подчиняться, все равно кому… Значит, это чары. Эльфийские чары.
— Немедленно перестаньте, иначе я заявлю на вас! — разъяренно прошипела я, из последних сил борясь с наваждением.
Никому не подчинюсь. Никогда. Никогда!
Мужчина недоуменно нахмурился, и все словно бы прекратилось.
— У вас сильная воля, — задумчиво произнес лорд Лилэн. — На вас не так-то и легко повлиять…
Словно бы для меня это было новостью.
— А вы понимаете, что только что совершили уголовно-наказуемое преступление? — зло сощурилась я.
Как же я удачно решила забрать с собой табельное оружие… Интересно, а если я сейчас выпущу в эльфа всю обойму, рассмотрит ли это суд как необходимую оборону?.. Надо бы освежить свои знания уголовного права по этому вопросу…
— Понимаю. Но есть вещи, которые куда важней моей свободы или даже самой жизни.
Эта фраза мгновенно заставила меня забыть о гневе.
Вещи, которые важней самой жизни…
Важней жизни…
— Вы знали профессора Моргана! — выпалила я быстрей даже, чем подумала.
Мой незваный гость посмотрел мне в глаза долгим, напряженным и словно бы больным взглядом, и даже не попытался переубедить.
Стало быть, действительно знал, поэтому и пытался отвлечь нас от ученого. Лорд Лилэн явно влип в эту историю по самые уши, а теперь еще и пытается применить ко мне магию, чтобы вывернуться!
— Вы ведь уже поняли, чем занималась Илллис. Не могли не понять, учитывая, что несколько раз наведывались в университет, — тяжело вздохнул он, сцепляя руки на коленях. Такой… человеческий жест. — А мне не сразу удалось это выяснить. Первое время я даже не подозревал, во что ввязалась наша девочка. Любимица семьи… Надежда… Она сама рассказала мне все, когда посчитала, будто Морган добился успеха. Глупышка думала, будто вот сейчас она получит признание. И я отправился в университет, чтоб поговорить с Морганом самому.
Мужчина опустил глаза и ссутулился, как будто от смертельной усталости. И, наверное, от вины — тоже.
Еще один кусочек пазла, с которым нам с Холтом приходится иметь дело.
— Вы убили Моргана? — глухо спросила я, решая, пойти ли за табельным оружием именно сейчас или нет.
Свет в гостиной начал мигать, а где-то в коридоре взорвалась лампочка. В доме начало стремительно холодать. Плохой знак. Те силы, которые обычно лишь изредка показывали себя, теперь четко и ясно заявляли о себе.
Но, кажется, всю творящуюся вокруг чертовщину эльф вообще не заметил, так был возмущен и оскорблен моим предположением.
— Да вы ума лишились, инспектор Джексон! — воскликнул мужчина, сжимая руки в кулаки. — Я и не думал ни о чем подобном! Можно даже сказать, что этот человек стал мне другом. Не знаю, может быть, убивать друзей — это в обычаях людей, но у эльфов подобное не принято. Я помог профессору Моргану в его работе, дал те знания, которых не было и быть не могло у Иллис.
Так вот что произошло… Гениальный ученый был, конечно, гениальным, однако, не обошелся без посторонней помощи. Он использовал наследие эльфов. Разумеется, их знания на порядок превосходили человеческие, это было неизбежно, ведь остроухие жили века, если не тысячелетия.
— Когда мы поняли, что именно выяснили, что открыли, мой друг пришел в ужас и принял решение уйти. Сам, — продолжал тем временем свой рассказ лорд Лилэн. Его голос звучал размеренно, как колокол, звонящий за упокой. — Он был мудрым и мужественным человеком, настолько мудрым и мужественным, что я был бы рад, родись он эльфом.
История выходила странной. Если открытие совершили, по сути, двое, лорд Лилэн и профессор Морган, то, если им так приспичило прятать свои исследования, почему же совершил самоубийство только человек, а эльф продолжил жить?
— Я вижу недоверие на вашем лице, — произнес лорд Лилэн, грустно улыбаясь. Грустно и мудро, как святые на иконах. — Я действительно не убивал своего друга. Он был дорог мне.
О да, дорог. Настолько дорог, что никто и не подумал отговаривать некромага лишать себя жизни. Хотя кто их, этих эльфов, разберет. Может, именно так выражается у остроухих дружба?
— Почему вы тогда не предпочли смерть? Если собирались прятать эти чертовы исследования, то почему мертв только один Морган?
Мужчин горько усмехнулся, покачав головой.
— Я был лишь книгой, которую читал Морган. Он использовал знания, что были во мне, но выводы… выводы он делал сам. Я знаю, к чему он пришел, но мне неведома дорога. Поэтому я безопасен. А он… он стал угрозой.
И тут мне пришло в голову, что Морган мог с самого начала предполагать, что результат работы окажется ужасным. Поэтому и старался не допустить ни единой утечки информации. По крайней мере, мне хотелось верить, что некромаг не желал, чтобы за ним на тот свет последовало слишком много народу.
— Поэтому, прошу вас, в память об этом человеке не пытайтесь раскрыть тайну. Вы сделаете только хуже. И обесцените жертву профессора Моргана.
Что же такого ужасного может быть в воскрешении? Пусть Морган и не был тем некромагом, который с легкостью режет жертву во время ритуала, он в любом случае был взрослым разумным мужчиной, а не трепетной девицей шестнадцати лет. Вряд ли такого, как он, было легко довести до самоубийства.
Профессора Моргана напугало что-то поистине ужасное, чудовищное…
— Это моя работа — расследовать преступления и разгадывать загадки, — сухо произнесла я, чувствуя страстное желание выставить эльфа за дверь. Он же просит меня наплевать на свои профессиональные обязанности. — Я попросту не имею права бросить все как есть. Даже ради этого вашего Моргана. Уходите, лорд Лилэн. Я больше не желаю ничего слушать.
Эльф посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом и ушел, не проронив больше ни слова. Мне пришлось остаться наедине с собственными мыслями. Дом легко его выпустил. Слишком уж легко.
Лорд сказал, что его внучатая племянница заслуживала такой смерти. И он был фактически уверен в том, что Иллис убили те, с кем она работала… Я получила множество кусочков картинки, но собрать ее целиком не выходило. Не все части пока удалось получить. Одно только стало полностью ясно: я пошла правильным путем. Смерть Иллис Лилэн была напрямую связана с исследованиями профессора Моргана.
Что там говорил декан Флин о проклятии некромагов? Впору поверить ему. Проклятие сразило тех, кто был замешан в этой истории. Вот только явно не всех. Кто-то же убил эльфийку…
Когда я устроилась на кухне, чтобы разогреть свой нехитрый ужин, выяснилось, что этот день у меня стал днем приема гостей. Вот же странно: последние несколько лет только я переступала порог этого дома, а теперь целых два гостя подряд. Но если первый гость стал для меня полнейшей неожиданностью, то вот второго я, наверное, все-таки ждала, пусть сама себе в этом не признавалась.
Винсент.
Все-таки я хотела его увидеть снова… И не потому, что он был довольно привлекательным. Просто… спокойней с ним становилось.
Поэтому я и не смогла удержаться от улыбки, когда увидела его на своем пороге с пиццей, содовой и каким-то пакетом.
— Гостей принимаете, мисс Джексон? — весело осведомился он, явно не сомневаясь в том, что его пустят внутрь без особых протестов.
Выглядел мой незваный, но ожидаемый гость, как всегда, идеально. Даже стекла очков — и те не запотели. На фоне серой унылости вечернего Нивлдинаса Винсент выглядел особенно сногсшибательно. В голову забрела странная мысль: влюбиться в него. Вот так взять — и влюбиться, стать чуть ближе к нормальным людям. Это ведь нормально для молодой женщины — страдать из-за мужчины, а не из-за того, что не осталось близких, и жить приходится фактически в доме с привидениями.
К тому же, кандидат вполне подходящий.
— Ты… Вы?.. — не сразу определилась я с тем, как следует обращаться к этому человеку.
Улыбка на лице Винсента стала еще шире.
— Именно. Самое время перейти на «ты», не так ли? Так нам будет проще.
Лично мне не казалось, что это уместно… Но сама же оговорилась, поэтому спорить уже было глупо.
— Проходи уж, Винсент, — отступила я в сторону, пропуская мужчину внутрь. — А то сам знаешь, вокруг моего дома бродит сбрендившее привидение. Вдруг оно и на тебя накинется?
Стоило только чужаку оказаться под крышей дома, как все вокруг наполнилось еле слышным шепотом, словно бы каждая доска в паркете начала тихо говорить, но при этом ничего опасного не происходило.
— И все же стоит уехать отсюда, Ли. Этот дом не место для живых. Он лишь для духов и привидений, — со вздохом произнес Винсент, оглядываясь по сторонам.
Кажется, я уже готова была с ним в этом согласиться.
— Пока мне в любом случае некуда съезжать, — пожала плечами я.
Принимать этого гостя в гостиной повешенной мне совершенно не хотелось. Да и компьютер с телевизором давным-давно переехали в мою спальню. В любом случае, во всем доме я пользовалась, по сути, только спальней и кухней.
Ни про инцидент с такси, ни про нападение призрака Винсент упоминать не стал. Не пытался успокоить и не заявлял, что все будет замечательно и ничего такого не повторится. Просто вычеркнул эту тему из нашего разговора.
Слишком уж понимающий и тактичный, словно хороший психолог. Уж в представителях этой профессии я толк знала: чересчур долго приходилось посещать в свое время.
— Слушай, а чем ты все-таки занимаешься?
Вопрос вырвался едва ли не сам собой: просто захотелось узнать о человеке, который имел наглость разрушить мое одиночество. Сам он говорил, что работает в университете, но это звучало совсем уж расплывчато. Охранники в университете тоже, в конце концов, работают.
Винсент покосился на меня и, напустив таинственный вид, сообщил:
— Тебе не понравится эта история, поверь.
Ох уж эти мужчины и их попытка изображать из себя не пойми что. Чем больше они напускаются тумана, тем более обыденно все в конечном итоге.
— Ты сантехник?
Мой гость от изумления едва не выронил пиццу. Сумел спасти ее буквально в последний момент.
— Почему сразу сантехник? — не понял хода моих мыслей мужчина.
— Ну… Не знаю, кто может мне понравиться меньше сантехника, — пожала плечами я, сама не зная, почему озвучивала именно эту версию. Все-таки меньше всего Винсент походил на сантехника. Слишком уж холеный.
— Осторожней на лестнице. Она скользкая…
Иногда.
Ступени под ногами скрипели так, будто готовы были разломиться в любой момент. Один раз такое и случилось, когда я слишком уж сильно топала после рабочего дня. После этого я научилась невесомо порхать.
— Я работаю с безнадежными больными, умирающими. Помогаю… принять собственную судьбу, — все-таки решил открыть мне свою великую тайну мужчина.
Звучало более… респектабельно, чем сантехник и, если честно, куда страшней.
— И как тебе работа? — немного нервозно поинтересовалась я.
Совершенно не представляла, как именно можно помочь умирающим. Чем им уже поможешь? И как можно постоянно проводить время с теми, кто обречен? Так же и рехнуться недолго.
Винсент посмотрел на меня так, словно читал мысли. Хотя это и неудивительно, думаю, что все, кому он говорил о своей профессии, испытывали одни и те же чувства.
— Я помогаю тем, кому больше никто не может помочь, — отозвался он с мягкой улыбкой. — Подозреваю, ваш профессиональный путь тоже не выстлан розами. Трупы. Кровь. Мало кто выдержит подобное.
Как будто это одно и то же. На мертвые тела можно смотреть как на нечто абстрактное, просто часть головоломки. Что в них может быть пугающего? Ну, разумеется, если над ними не поработали некромаги.
— Смотреть на конечный результат не страшно, — произнесла я после недолгих раздумий. — Там ведь уже просто… Тела. Мясо. Поэтому я предпочитаю именно убийства. Если жертва жива, плачет, бьется в истерике, это сильно выбивает из колеи, нужно сказать.
Внезапно Винсент прикоснулся к моему плечу в каком-то странном, покровительственном жесте. Когда-то так делали родители, когда хотели поддержать, успокоить. Почему я вообще подпустила его так близко? Я ведь всегда ненавидела чужие прикосновения.
— Ли, живым свойственно бояться смерти, трупов… у тебя что-то сломано внутри, работает не так, как нужно, — осторожно произнес он, подбирая слова как жемчуг для ожерелья. Наверное, боялся, что начну кричать, возмущаться, говорить, будто со мной все в порядке.
Несколько лет назад так бы наверняка и поступила, но вот теперь мне уже стало самой абсолютно ясно: в моей голове все совершенно не так, как должно быть. Сломана. Безнадежно сломана.
— Если ты думаешь, будто открыл мне сегодня что-то новое, то… нет. Не открыл. Я сама прекрасно все знаю, — отмахнулась я, не желая обсуждать свои прошлые и нынешние переживания. — Но за попытку спасибо, я зачла. Давай лучше съедим пиццу, посмотрим старый фильм… Мне сейчас совершенно не нужен мозгоправ.
Винсент не стал спорить. Подозреваю, после работы со своей обычной клиентурой, он прекрасно знал, когда давить уже не стоит.
— Как скажешь, Ли, — слишком уж беззаботно улыбнулся мужчина. — Устроим вечеринку в пижамах в доме с приведениями.
Вот только одно не давало мне покоя: ведь раньше Винсент рассказывал, что работает в университете. Но разве там кто-то массово умирает? Ну, ладно бы больница, хоспис…
Перед тем, как включить телевизор, я убедилась, что окно в спальне заперто, а потом еще и закрыла шторы.
— Сомневаюсь, что в этот дом так уж легко войти посторонним. Пусть даже и призракам, — между делом заметил Винсент, доставая из пакета… пижаму. Синюю пижаму с мишками.
Не рассмеяться стоило мне огромного труда: представить себе кого-то вроде этого мужчины в полудетской пижаме… Основательно мой новый друг подготовился к нашей очередной встрече.
— Зато самая теплая, — удовлетворенно протянул мужчина, любовно проводя рукой по пижамным штанам. — Я еще вчера заметил, что с отоплением в этом доме тоже огромные проблемы.
Ну, хотя бы я точно знаю: соблазнять меня никто не пытался. Глупо надеяться на ночь страсти в таком наряде.
— Огромные, — согласилась я со своим гостем. — Постоянно вызываю ремонтников, но никак не удается ничего сделать.
До полуночи мы смотрели какую-то старую комедию, сюжет которой упорно не укладывался в моей голове. Гораздо более увлекательным было ощущение неодиночества, которое принес с собой Винсент. За это я его почти что ненавидела. Он ведь исчезнет скоро. Я даже не знала, почему он вообще ко мне привязался. Разве что принял меня за очередного умирающего.
— Ли, не хмурься, морщины появятся, — заметил смену моего настроения Винсент. — О чем бы ты ни думала сейчас, все будет хорошо, поверь.
Я вздохнула и согласилась с ним. Все будет хорошо. Однажды и у меня все будет хорошо.
— Какого черта ты делаешь в моей жизни? — все-таки не смогла сдержаться я и задала мучающий меня вопрос. — Почему никак не оставляешь меня в покое?
Он погладил меня по голове и сказал:
— Просто сейчас я тебе нужен, Ли. Точней, тебе хоть кто-то нужен. И вот появился я. Не забивай голову пустяками и просто наслаждайся моментом.
Что-то в этой формулировке мне не понравилось. Как будто бы меня только что назвали беспомощной и жалкой. Но ведь я такой не была никогда. Я справилась, когда потеряла родителей. Сжала зубы — и справилась.
— Винсент, если ты не в курсе, я не умираю, — весело сощурилась я и шутливо толкнула мужчину. — Никто не умирает от проживания в старом доме в одиночестве. Мне же удалось как-то протянуть здесь девять лет. Так что не думай…
В ответ меня просто обняли за плечи и посоветовали смотреть фильм и не забивать голову всяческой вредной ерундой. Так я в конечном итоге и решила сделать. Просто сидела рядом с Винсентом и смотрела глупую старую комедию, такую нелепо-романтичную, что даже плакать немного захотелось.
Чувствуя рядом живое тепло, я забыла обо всех моих бедах, страхах, стало так легко и спокойно, как не было уже много лет. Винсент наверняка хорошо делает свою работу, тут и сомнений быть не может.
— Давай спать, Ли, — предложил мне мужчина, когда на экране появились финальные титры. — Тебе завтра рано вставать, а ты и так измученная.
Я благодарно улыбнулась. Пусть ненадолго, пусть всего на один день, но кто-то заботится обо мне, как раньше, когда родители были еще живы, и казалось, что все в моей жизни будет хорошо.