Глава 12
Мы сидели в карете вчетвером: я, Джесс и Анжер на одной скамье, Кормак на второй. Было тесновато, но терпимо. Неудобно было, когда мы с Джесс решили поменяться платьями и начали раздеваться прямо там. Кормак сначала немного переживал, все-таки с нами был не слишком хорошо знакомый ему мужчина, но потом расслабился. На его наказ отвернуться к окну и не смотреть дракон ответил расфокусированным взглядом и обратился к троллю с вопросом:
— Скажите, доктор, а как звали ту девушку?
— Мила, — ответила я за Кормака, выглядывая из-под практически снятого балахона.
— Ми-и-ла, — расплылся Анжер в идиотской улыбке, абсолютно не замечая моего вида.
— Ты как хочешь, — Джесс протянула мне платье, — но с этим нездоровым интересом к блондинке надо что-то делать.
Кормак согласно кивнул. Сестра приняла мой наряд, а я порядком испугалась. Может, не стоит оставлять беззащитного мужчину в лапах моей кровожадной сестры? Дракон же, будто прочитав мои мысли, повернулся ко мне, забыв обо всех предупреждениях. Глаза его приобрели осмысленное выражение, когда он разглядел розы на моей сорочке.
— Дорогая леди, где я мог вас видеть? — спросил он у шелковых цветов.
— Во сне, — ответил за меня Кормак и рукой отвернул голову Анжера в другую сторону, к окну.
— Да, она подобна сну, — прошептал дракон, жмурясь от солнца.
— Вот кто бы мог подумать, что ты у меня вырастешь настолько толковой! — восхитилась Джесс. — Мне бы и в голову не пришло отвлечь его подобным образом, — показала она глазами на мое декольте.
Я загадочно улыбнулась, чувствуя себя уже не просто наивной героиней романа, а самой настоящей соблазнительницей драконов.
— Ми-и-ла, — глупо улыбнулся Анжер.
Мы с Джесс переглянулись.
— Может, лучше я попробую? — предложил Кормак.
— Не надо! — остановила его я. — Нам за него драконы голову оторвут! — карета в этот миг въехала во двор королевского дворца.
— Если драконы, то пусть живет, — разочарованно согласился с моими доводами тролль.
Джесс поправила мне прическу, дала несколько советов: «держи спину прямо» и «когда смеешься, прикрывай рот». На мой вопрос «Зачем» она ответила коронное: «Чтобы мухи не залетели!» Я бросила последний взгляд на мечтающего о другой женщине дракона, глубоко вздохнула и вышла из кареты.
Какая все же несправедливая штука жизнь! Ты из кожи вон лезешь (вернее, из платья), чтобы поразить дракона. Ты проделываешь огромный путь, терпишь столько лишений на пути к счастью, а это самое счастье у тебя пытаются украсть.
Правда, счастье было ушибленное и поэтому сомнительное. Но от этого все равно не менее обидно…
Йонас подставил мне локоть, Аврелий же сопровождал Милу. Мы чинно следовали за слугой в белом парике и золотистой ливрее по широкой мраморной лестнице. И тут из моей кареты послышалось лиричное:
— Кто меня заворожила? Это Мила, это Ми… — пение оборвалось на самой высокой ноте. Послышалась шумная возня, мы четверо обернулись на двор. И надо же было такому случиться, что именно в этот миг из роскошных, отделанных позолотой входных дверей дворца вышел господин Андреас Бон.
— Кхм! — громко кашлянул он.
Мы снова развернулись в обратную сторону.
— Добрый вечер, дамы и господа! — поприветствовал он нас.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Мила смущенно залилась краской, когда Андреас галантно поцеловал ей ручку, и присела в изящном полупоклоне. Господин Бон смотрел на нее с одобрением, а я подумала, что симпатичная соседка скоро совершенно мне разонравится.
«Сначала Анжер, теперь Андреас…», — я немного сникла.
Не зря Джесс посоветовала к ней присмотреться. Моя сестрица знает, что такое собственное дело в условиях жесткой конкуренции. «Никакой жалости! Никаких сомнений», — учила меня она.
В любви, полагаю, смело можно было руководствоваться теми же проверенными методами.
То, что в Дремене был всего один трактир, и никакой конкуренции ввиду этого факта быть не могло по определению, сестру не смущало нисколечко. Может быть, потому и не было, что она вовремя приняла необходимые контрмеры.
Наконец Бон закончил с Милой, и очередь дошла до меня.
— Леди Гвиневра, — повернулся ко мне Андреас, — рад снова видеть вас.
Я решила реабилитироваться в первую очередь в собственных глазах, для чего мне срочно требовалось затмить соседку в глазах мужских. Поскольку личного опыта по соблазнению у меня практически не было, пришлось воспользоваться чужим.
Чужим теоретическим опытом.
«Юная Инесса не предполагала, как действует на коварного Джека. Эти невинно распахнутые глаза, эти манящие, чуть приоткрытые губы. Отдельно стоит отметить нежность груди, а также выдающийся размер таковой. Картинка кланяющейся на балу девушки ежевечерне вставала у него перед глазами.
А когда мужчина впервые примерился к достоинству невинной Инессы, он отчетливо понял, что не сможет противиться пожирающей все его естество жажде обладания этим хрупким цветком. И даже армейская, годами тренированная сила воли не сможет ему помочь.
Потому что сила воли при виде декольте Инессы голову покидала и перемещалась значительно ниже».
Я тоже, почти как Джек, отчетливо поняла, что нужно делать: изящно поклониться, желательно так, чтобы поразить присутствующих мужчин. Как Инесса.
Медленно, чтобы зрители смогли достаточно восхититься, я выпрямила спину и постаралась присесть как можно красивее. То есть выгнулась, одну ножку выставила вперед (Инесса на обложке романа делала именно так) и изящно коснулась рукой груди. О том, что лестница не совсем подходящее место для таких телодвижений, я не подумала. Эльфийский кулон, будто живой, улегся мне в ладонь, я вспомнила о друге и оступилась.
«Инесса из тебя получается в корне неправильная», — печально сказал кто-то в моей голове голосом Жорика.
Чтобы удержать равновесие, я замахала руками, как огромная несуразная рыжая птица. В этот миг я была самой настоящей провидицей. Как наяву мне открылись картинки ближайшего будущего. Я — со свернутой шеей, распластавшаяся внизу огромной лестницы с подолом на голове и розами на призывно открывшейся чужим взорам нижней рубашке.
Но падение мое прекратилось так же внезапно, как и началось. Кто-то подхватил меня и прижал к себе, прочно фиксируя одной рукой за талию. Судя по росту, а также твердому как камень телу, этот кто-то был мужчиной. Знакомый запах любимых духов Джесс не оставил ни капли сомнения о личности моего спасителя.
— Осторожненько! — радостно сказал Жорик, и не думая отпускать меня.
Я было дернулась, но эльф держал меня так крепко, что высвободиться из этого захвата самостоятельно шансов не было. Пришлось смириться с положением. Расслабила спину и мельком отметила, что чувствую себя в его руках в полной безопасности.
С таким другом мне и парашют не нужен.
— Релий, как хорошо, что ты здесь! — обрадовался магистр.
— А, господин эльф, и вас я тоже очень рад видеть. Опять, — состроил Бон кислую мину. — Вы что же, уже пообщались с главой эльфийской делегации?
— Так мне только маме надо было весточку послать, — широко улыбнулся эльф, — это разве долго?
Я усиленно закивала, подтверждая, что передать весточку маме — это пара пустяков. Выглядела я до того странно, что больше Бон не рискнул со мной заговаривать. Нашел глазами Милу и инструктаж о том, как вести себя в присутствии королевских особ, проводил, глядя исключительно на нее. То есть воплощенные в жизнь сцены из романа снова возымели обратный эффект. Но огорчений по этому поводу я почему-то не испытывала. Напротив, глупо улыбалась, чувствуя, как теплое дыхание эльфа щекочет мне макушку.
Распорядитель распахнул двери, Бон жестом пригласил всех нас следовать за ним. Вторым шел Аврелий, Йонас и притихшая Мила держались чуть поодаль, а замыкали это шествие мы с Жориком.
— Ну и зачем ты переоделась? — упрекнул меня друг. И не успела я возмутиться, как он добавил: — В балахоне-то тебе кланяться и в голову бы не пришло!
— То есть ты меня поэтому так обрядил, да? — я вывернулась из объятий, оттолкнула и ударила его кулаком в грудь.
Но Жорик даже не поморщился. Как будто мой удар для него был сродни укусу комара. Причем комар — и тот был бы для него более ощутимым ввиду противности.
Во дворце было прохладно, эльф не стремился снова обнять меня, что почему-то страшно огорчило и разозлило и без того нервную из-за недавних событий провидицу. От обиды на бесчувственного друга на глаза навернулись слезы. И если бы Жорик остановился и посмотрел на меня, то догадался бы промолчать. Но он, чтобы не потерять из вида остальных, шел не оглядываясь. И ответил мне в своей излюбленной манере:
— Именно, чтобы, во-первых, ты поменьше высовывалась, а во-вторых, меньше говорила. У тебя же что ни пророчество, то масштабный апокалипсис. А Генриха мне жалко, мужику и без тебя не повезло. Одна дочь чего стоит.
Не нужно было ему это говорить.
— Ну знаешь ли! — уперла я руки в бока.
— Что? — эльф остановился, повернулся ко мне и издевательски выгнул правую бровь.
— А я ему устрою счастье! — Жорик насторожился. — Ему и его дочери! — Глаза друга испуганно расширились. — Я ему зятя хорошего нагадаю!
— Не надо, прошу тебя! — прикрикнул на меня эльф.
— Очень интересно, а почему не надо? — я не на шутку завелась. — Почему это ты боишься моих предсказаний, а, мой хитрый ушастый друг? И с какой такой целью сватаешь меня Анжеру? — последнее по какой-то неизвестной причине было мне особенно неприятно.
Я набрала побольше воздуха в легкие, чтобы продолжить свою обличительную речь, но эльф попытался закрыть мне рот ладонью.
Не тут-то было! Я извернулась и выдала:
— Женится на королевской дочери драконий принц! По большой любви!
Жорик от этих слов замер соляным столбом.
— Кто женится? — наконец переспросил он.
— Принц, — ответила я и начала пятится. Эльф смотрел на меня как-то очень не по-доброму. — Драконий, — сочла нужным пояснить, какому именно принцу так повезло.
Зверская гримаса на лице друга обещала мне скорую расправу. Он двинулся в мою сторону, я продолжала отступать, пока не уперлась спиной в стену. Жорик настиг меня в считанные секунды, и я зажмурилась. Взгляд его был полон решимости.
Решимости меня прибить.
В зловещей тишине я отсчитывала последние удары своего сердца. Насчитала около десяти. Жорик не спешил с возмездием, и я осмелилась разведать обстановку. Зеленые глаза друга были так близко, что от растерянности я даже рот раскрыла. Он вдруг ласково мне улыбнулся, а я сглотнула, не в силах оторвать взгляда от его губ.
Что там чувствовала прекрасная Инесса непосредственно перед тем, как ее поцеловал Джек? Трепет во всем теле и пожар в крови.
И я, кажется, ощущала примерно то же самое…
— Ерунда какая-то… — мотнула я головой, отгоняя наваждение. И тут в узкий коридор ворвалась Мила, увидела нас и расслабленно выдохнула:
— Гвен, Релий! Вот вы где! Пойдемте скорее в тронный зал, мы вас потеряли.
— Пусть женится. Дракон же ведь. Не эльф, — Жорик аккуратно поправил мне волосы и повернулся к Миле. — Конечно-конечно, моя прекрасная леди, — заворковал он, — а где же Йонас? Почему он отпустил свою прелестную спутницу одну? — и эльф подхватил ее за локоть.
Мне оставалось только печально смотреть им вслед. А потом и догонять, потому что шли они быстро.
«Подождите, чья прекрасная леди?» — вдруг очнулась я.
Они что, сегодня все сговорились? Можно подумать, Мила тут единственная девушка, которую можно назвать прелестной! А как же я, в конце концов…
Прибавила скорости и услышала:
— Я уже говорил вам, что этот изумительный оттенок синего превосходно идет к вашим глазам? — упражнялся эльф в красноречии.
Мила смотрела на него во все свои большие глаза и ловила каждое слово.
А этот предатель, очевидно, наслаждался ее вниманием!
«Если она уведет у меня еще и эльфа, то устранять девушку все-таки придется», — отчетливо поняла я. От мысли, что Жорик может всерьез увлечься другой, я подскочила как ошпаренная и досадливо топнула ногой. Эльф обернулся, мазнул по мне равнодушным взглядом и отвесил Миле очередной комплимент.
В тронную залу я вошла злая, как стая голодных волков. Даже великолепное убранство дворца не вернуло мне хорошее настроение. Огромные окна, прелестные драпировки, стены, украшенные яркими гобеленами с изображениями смелых рыцарей (насколько рыцари симпатичны, разобрать не представлялось возможным, потому что были они в доспехах, полностью закрывающих тело), а также прекрасных принцесс в длинных конусообразных шляпах. В самом углу залы стояли два пустых обитых красным бархатом трона. Его величество изволил опаздывать.
«Спрашивается, чего Мила так торопилась найти меня и Жорика? Не могла прийти попозже?» — я недовольно покосилась на девушку. Она так и стояла рядом с эльфом, а он нежно поддерживал ее за локоток.
Я окончательно расстроилась и решила смотреть исключительно на пол, тем более что паркет не уступал стенам и представлял собой несомненную художественную ценность. Более того, после долгого разглядывания геометрический рисунок стал складываться в затейливые цветы, а затем и вовсе в знакомые лица. Эльф, дракон, а если прищуриться — Кормак.
Мы стояли долго. Так долго, что у меня заболела спина, потом ноги, а потом очень захотелось есть. В зал медленно стекались разодетые придворные, дипломаты, менестрели и множество других неизвестных мне личностей. Лениво заиграла лютня, тонким голосом затянул грустную песню певец, а король так и не шел на встречу со своими героями. Я вздохнула, а потом изловчилась и стащила бокал с подноса у пробегающего мимо лакея. Не поем, так хоть выпью. И только я собралась пригубить вино, как кто-то выхватил вожделенную жидкость у меня из рук.
— Спасибо, — поблагодарил эльф, залпом осушил бокал и вернулся к светской беседе с Милой.
Почему-то перед глазами встали картинки жестокой расправы над симпатичной соседкой: удушение, отравление и прочие не менее гуманные способы убиения. Отдельно надо отметить, что в моем воображении возмездие это совершалось на глазах у испуганного друга. Как наглядное предупреждение более меня не нервировать.
— На здоровье, — ответила я его пока ни о чем не подозревающей спине и снова уткнулась в пол.
Безотказный метод справиться с собой, это я еще в детстве усвоила. Джесс всегда говорила, нервничаешь — натри пол! Натирать пол во дворце, конечно, не требовалось, но один только вид начищенного паркета погружал меня в некое подобие транса. Тем более такого красивого: доски образовывали собой симметричный шестиугольник, в центре которого будто сияла звезда. Такой эффект давала огромная хрустальная люстра, расположенная прямо по центру зала. Она-то и подсвечивала чуть более темные доски таинственным светом.
Слуга зажег свечи на одном из шести высоких подсвечников по углам залы, и мне показалось, что большой свет на миг погас.
— Скажите, Гвиневра, — отвлек меня подошедший Йонас, — как ваша сестра относится к оборотням?
— Да не очень! — радуясь собеседнику ответила я. — Пару раз заявлялся к нам в «Трактир» один волк. Заказывал одну только воду и, когда мы с сестрой не видели, приставал к другим клиентам с предложениями купить у него со скидкой целебные пояса из волчьей шерсти. Когда Джесс застукала его с поличным (а продукт он продвигал навязчиво, то есть сначала бил, а потом тут же демонстрировал лечебные свойства товара), тот попытался сначала буянить, а потом — при виде Кормака — взять нас всех в долю в его бизнесе.
— И как? — очумело спросил дельфин.
— Как-как, никак. Кормак ему объяснил, что у нас приличное место. А лечебные пояса ему вскоре пригодились самому. Правда, от удара тролля никакая шерсть не поможет, — глубокомысленно заключила я.
Йонас задумчиво почесал голову. В голубых глазах его застыло растерянное выражение, и тут я поняла, что вряд ли в ответ на свой вопрос он ожидал услышать историю из жизни нашего трактира.
— А вы с какой целью интересуетесь? — уточнила я.
— Да так, — забегали его глаза, — просто спрашиваю…
Я уверила его в готовности ответить на любые вопросы. Предложила рассказать, как Джесс относится к гномам, эльфам или троллям. Начала уже было посвящать его в тонкости межрасовых отношений оных и одной бойкой владелицы трактира, но Йонас почему-то ретировался, и мне ничего не оставалось, как вернуться к прежнему занятию — разглядыванию залы, ее убранства и гостей.
Затянутые в корсеты придворные дамы были разодеты в шелка и парчу, в высоких белых напудренных париках сияли многочисленные украшения: у кого-то заколки причудливой формы, у кого-то миниатюрные макеты парусников, а у кого-то и вовсе целые произведения искусства в виде ваз, подносов и прочих предметов интерьера. Такая тяжесть на голове вкупе с перетянутой талией заставляла несчастных жертв моды отклячиваться назад для балансировки.
Смотрелось странновато.
Кавалеры не уступали дамам. Из-под коротких шортиков у мужчин выглядывали кокетливые белые колготки, туфли с длинными квадратными носами были украшены разноцветными бантиками, а длинные, почти до пояса парики состояли из круглых буклей.
Ох уж эта мода.
Дипломаты все были сплошь в черном, а королевские гвардейцы пестрели красными мундирами. Белыми вспышками маячили ливреи лакеев, от золота, камней, а главное, многообразия запахов кружилась голова.
Покосилась на своих коллег.
Мила счастливо улыбалась, Аврелий степенно попивал вино. Йонас сначала долго и задумчиво смотрел в одну точку, а потом последовал примеру ректора и тоже выпил. Что касается эльфа, то он в прямом смысле распушил хвост перед моей соседкой. Белоснежные локоны рассыпались по его плечам, и я подумала, что зря тогда его не подстригла.
Была ведь возможность…
К безопаснику подошел один из охранников, и Андреас, сославшись на срочные дела, покинул нашу компанию. Переминаясь с ноги на ногу, я воровато потерла затекшую спину, проводила глазами Бона и удивленно потерла глаза.
У входа стояли моя сестра, Кормак и абсолютно счастливый дракон.
Моргнула. Рядом с Джесс оказался еще и противный комендант. Моргнула опять — коменданта, к счастью, не было. Зато Кормак, Анжер и прилично одетая сестра (вот уж кто никогда не выйдет в люди в балахоне) никуда не делись.
Я вопросительно выпучила глаза. В ответ Джесс виновато развела руками. Причем в правой у нее по-прежнему сияла любимая сковорода. Сестричка проследила за моим взглядом, молниеносно спрятала оружие себе за спину и изобразила самый безобидный вид. Насколько это вообще возможно в компании тролля.
На нервной почве у меня зачесалась шея, снова задергался глаз, и чудовищно пересохло во рту. Я выхватила из рук Йонаса полный бокал и, пока Жорик не отобрал у меня добычу, одним махом выпила содержимое. Не ожидающий от провидицы подобной наглости, дельфин только обиженно хлопал глазами да переводил взгляд с меня на эльфа и обратно, будто ожидал от него особой мужской поддержки.
В это время лакей зажег свечи на последнем, шестом подсвечнике. В помещении таинственно мигнула хрустальная люстра. Эльф нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.
— Сейчас вернусь, — всучила я пустой фужер дельфину.
И тут королевский глашатай громко огласил:
— Его величество Генрих Третий с дочерью, принцессой Анной!
Музыканты, незаметно переместившиеся на балкон под потолком, заиграли королевский девиз. Менестрель старательно выводил слова, и под финальные «честность, законность, праведность!» королевское семейство вошло в зал.
Вероятно, вошло. Потому что за белым облаком тюля, огромным париком и сияющими в свете заходящего солнца камнями разобрать количество вошедших было невозможно.
Принцесса, а это была именно она, превзошла сама себя. Среди накладных волос сияла бриллиантовая тиара, декольте ее было настолько глубоким, что вата, призванная компенсировать скромные размеры бюста, кокетливо выбивалась наружу. Похоже, девушка была настроена на решительные действия. Не заметить такую неординарную женщину не смог бы и слепой.
Эффектностью наряда она превзошла бы сейчас Аурелию в костюме ночного вурдалака, потому что для сходства с вышеупомянутой нежитью Анне макияж не требовался. Зверское выражение лица будущей драконьей невесты вызвало у присутствующих вполне естественную реакцию — все отступили назад, а я даже забыла, куда шла.
Принцесса подалась вперед, будто собака, взявшая след. Острый нос ее заострился еще больше, а прищуренные глазки сосредоточенно выискивали жертву. Джесс же каким-то невероятным образом почувствовала опасность и спрятала Анжера за широкой спиной Кормака, пригрозив дракону сковородой, чтобы не высовывался.
Анна оглядела зал и безошибочно нашла в толпе место, где прятался Анжер. Кормак улыбнулся. Придворные побледнели, Джесс покраснела, а я ударила себя по лбу и в отчаянии дернула рыжую косу.
— Слушай, Гвеня, — тихо сказал Жорик, который почему-то оказался рядом, — твоя квалификация растет день ото дня. Ты только напророчила, а принцесса уже в подвенечном платье. Только жениха не хватает, — хрюкнул он.
— Жених здесь, — обронила я и показала не в меру веселому другу на Кормака.
— Вот нельзя тебе алкоголь, — серьезно заметил он. — Категорически противопоказано! — добавил со смешком.
— Мне эльфы противопоказаны! — отрезала я, продолжая следить за принцессой.
Анна и ее отец были уже на полпути между дверями и троном, то есть в самом центре залы. И поскольку сейчас они оба находились довольно близко от нас, то за пышными юбками дочери я смогла разглядеть и Генриха. Если бы не корона и стоящая рядом принцесса, в этом стройном мужчине вряд ли можно было опознать короля. Потому что вопреки дворцовой моде одет он был более чем скромно. Темные брюки и белая рубашка безо всякой вышивки.
Впервые я видела монарха живьем, а не на портретах, и должна сказать, что дочь на папу походила мало. Наш король оказался светловолос, синеглаз и хорош собой.
Какой же крокодилицей была королева, что у красавца-отца родилась такая дочь? Сказать по правде, она на нашего коменданта была больше похожа! Во всяком случае, вызывала у меня схожие реакции.
И все же было в венценосных лицах что-то общее, указывающее на несомненное родство.
«Жаль, — подумала я и покосилась на соседку, — Мила на роль принцессы подошла бы лучше».
Когда лакированные туфли Генриха оказались прямо в центре звезды на паркете, мне снова почудилось мерцание, а потом и легкий ветерок. Вдруг что-то пребольно обожгло мне шею. Я зашипела и вытащила из ворота платья раскаленный кулон, попыталась сдернуть его, но не смогла — цепочка была сделана на совесть.
— Гвиневра? — мгновенно подобрался Жорик. — Что случилось?
— Сама не знаю, но он жжется, — буркнула я, дуя на обожженное место.
— Уходим! Срочно! — приказал эльф и схватил меня за руку.
Но было поздно.
Дворец содрогнулся, задрожали стены. Завизжали дамы, кавалеры побежали прочь, гвардейцы разом обнажили шпаги. Прямо из-под ног короля пошла огромная трещина, а хрустальная сияющая люстра обрушилась на его голову. К счастью, Генрих оказался не просто красавцем, но и сообразительным малым. Он успел отпрыгнуть в сторону, чудом удержавшись на краю зияющей дыры.
Чудом этим оказался Кормак. Наш доблестный тролль держал монарха за шкирку и отчитывал как мальчишку.
— Генрих, какого демона тебя опять надо спасать?! — разобрала я сквозь непрекращающийся визг.
Из зловещей трещины послышался протяжный стон, а потом костяная, унизанная многочисленными перстнями рука схватилась за ногу занятого увещеваниями тролля. Кормак брезгливо потряс ногой, покойник свалился обратно, но следом за первопроходцем на бывший еще недавно красивым паркет полезли многочисленные мертвецы.
— Великий, кто же додумался выложить на полу пентаграмму? — пьяно икнул Аврелий. — Хотя есть что-то интересное в этой идее, — задумчиво почесал он подбородок. — Генрих, поделись контактом своего дизайнера! Мы используем это ноу-хау в университете! — обрадовался ректор собственной мысли.
Мимо Аврелия пронесся насмерть перепуганный лакей. Голова несчастного была повернута под немыслимым углом — бедняга завороженно смотрел на все прибывающее мертвое войско, а полный горячительных напитков поднос дрожал вместе с официантом.
— Оп! — подхватил ректор бокал. — За новую эру в обучении! — поднял он тост, выпил содержимое и одобрительно похлопал белого как мел слугу по плечу.
В зале же творилось невообразимое. Толпа зомби увеличивалась, придворные продолжали носиться по залу, размахивать руками и кричать. Скорость живых во много раз превосходила скорость мертвых, поэтому иногда было не очень понятно, кто кого догоняет. Жорик выхватил из парика мимо пробегающей дамы расписное блюдо и отбивался им.
— Вот ведь идиотский кулон! — выругался эльф. — Не мог пораньше сработать? Надо вернуть его в монастырь и стребовать с монахинь неустойку! Как чувствовал, что матушка Азалия подсовывает мне бракованный артефакт! — приговаривал друг при очередном ударе.
Рукава его пышной белой рубашки развевались подобно парусам, а локоны взлетали в такт подносу, и венец творения откидывал их назад изящным движением головы. Даже сражаясь с трупами, он не забывал красоваться, принимать особенно выигрышные позы и улыбаться.
«Н-да, такого даже могила не исправит, — подумала я. — Он ведь и в гроб, наверное, ляжет в лучшем наряде, а потом еще и восстанет, чтобы макияж подправили. Угораздило же тебя, Гвиневра, влюбиться!» — и я застыла, пораженная этой мыслью.
С ужасом уставилась на эльфа. До меня медленно и неумолимо доходила открывшаяся правда. Даже нападение зомби более не казалось мне страшным. Потому что то, что случилось со мной, было пострашнее. Кажется, я даже всхлипнула от нелепости своего выбора.
— Не плачь, подруга! — крикнул мне внимательный Жорик. — Сейчас я их всех упокою! — и он принялся размахивать своим оружием с утроенной силой.
Кормак по-прежнему держал Генриха за шкирку, а свободной рукой его же защищал. Музыканты под потолком наяривали веселый мотивчик, Аврелий покачивал бокалом в такт музыке. Анжер, Йонас и королевские гвардейцы под руководством Бона сражались с мертвецами. Мила забралась на трон и оттуда командовала, кому и в какую сторону бить.
Зомби прибывали, битва становилась все более масштабной. И когда один особо юркий мертвец схватил эльфа за ногу и повалил на усеянный костьми пол, я наконец очнулась. Схватила тяжеленный подсвечник и опрокинула его на монстра. Скелет рассыпался, Жорик вскочил на ноги, прижал меня к себе и благодарно поцеловал. Не медля ни секунды, подхватил с пола свое оружие и бросился в самую гущу битвы.
Я же стояла посреди залы, не в силах отнять пальцы от собственных губ.
— А-ы-ы! — раздался грозный рык из разлома.
Еще одно чудовище подтянулось и очутилось рядом с королем. На голове мертвеца тускло светилась старинная корона, за плечами развевался алый плащ, а на шее висел инкрустированный рубинами медальон.
— Дедушка? — удивился Генрих Третий.
Упомянутый родственник, вероятно, признал в болтающемся в лапах Кормака человеке внука, потому что широко расставил костлявые руки и кинулся обнимать Генриха. Во всяком случае, сначала это выглядело именно так. Тролль от умиления даже смахнул скупую слезу. Но потом, когда костяшки пальцев потянулись к монаршей шее, стало ясно, что дедушка от радости решил внука задушить.
Спасла короля Джесс. Она зашла к противнику с тыла и, хорошенько размахнувшись, шарахнула предку Генриха сковородкой по отполированному черепу. Корона с жалобным лязгом упала мне под ноги.
Очумевший от такого вольного обращения покойник свалился грудой костей, а не менее очумевший король переводил взгляд с меня на Джесс и обратно.
— Ванесса? — беззвучно промолвил он.
— Ага! — довольно согласился Кормак. — Очень мои девочки на маму похожи!
— Ну теперь все понятно! — громко возвестил магистр. — А я-то думаю, откуда они лезут! Совсем забыл, что королевская усыпальница находится в подземелье.
— Это, конечно, очень занимательно, — вкрадчиво начал Бон, — но, Аврелий, сделайте что-нибудь! Они восстают обратно! — заорал мужчина, и мы все с ужасом убедились в его словах.
Разбросанные в хаотичном порядке кости королевских предков собирались в жуткого вида скелеты, где руки, ноги и прочие части тела крепились друг к другу безо всякой логики, и представляло это все собой по большей части недокомплект.
— А что я могу сделать? — возмутился магистр. — Во дворце магия не действует! Только драконий огонь, — сказал он и резко протрезвел. — А где Анжер? — во внезапно установившейся тишине этот вопрос прозвучал особенно зловеще.
Мы все огляделись по сторонам, так и не обнаружив искомого дракона.
— Ребята, уходим! — скомандовал наверху дирижер невозмутимым музыкантам. Дисциплинированные работники оркестра аккуратно отложили инструменты и покинули балкон стройной колонной.
— А принцесса где? — спросил Бон, провожая их взглядом.
Но и принцессы в зале тоже не обнаружилось.
Звук перемещаемой мебели заставил нас обернуться. Мила двигала королевский трон.
— Я тут немножко прибралась, — скромно пожала она плечами, и мы посмотрели на результат ее уборки.
Моя хозяйственная соседка завернула кости в ковер и зафиксировала эту трубочку троном с каждой из двух сторон.
Чтобы останки не разбегались.
А сверху она положила дедушкину корону.
