Книга: Охота на дракона
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

Конечно, Жорика на улице уже не было. Он сбежал от меня постыдным образом, и теперь я стояла у входа в административное здание одна, этаким немым укором вероломному другу. Задумчиво посмотрела по сторонам и, убедившись, что острые уши эльфа не торчат из-за какого-нибудь угла, досадливо топнула ногой, всячески демонстрируя свое недовольство.
— Вот ведь гад! — с душой выругалась я.
— Простите? — прозвучало прямо у меня над ухом.
От неожиданности я подпрыгнула на месте и пребольно ударилась о резко открывшуюся дверь. Возмущенная пропажей эльфа я позабыла отойти от выхода, ну и выругалась. Витиевато. По-тролличьи. С чувством, толком и расстановкой. Так, как умел один только Кормак.
— Гвиневра? — удивился Анжер такой эмоциональности.
Великий! Только бы дракон ничего не понял! Безусловно, образование отпрыска правящей семьи должно быть разносторонним, и, вне всякого сомнения, язык троллей ему преподавали. Но пусть бы он прогуливал эти занятия!
— Волосатое что? — переспросил меня принц.
«Не прогуливал», — тоскливо догадалась я.
— Вот так та-а-ак, — протянул виновник этой тирады, и я наконец рассмотрела, кто же еще стал свидетелем очередного позора университетской пифии.
Вот оно, тотальное невезение. Расплата за хорошую соседку, красивое платье и непыльную работу. Передо мной стоял самый страшный кошмар королевства сразу после нежити и по совместительству глава Службы безопасности Итарии господин Андреас Бон.
— Девушка, вы вообще осознаете, что оскорбляете лицо при исполнении? — вкрадчиво продолжил мужчина. — Я давно догадывался, что негативное отношение к органам правопорядка идет от излишней образованности, но и представить не мог, что этим самым мнением станут делиться непосредственно со мной.
И тут я очень некстати вспомнила все страшные легенды, которые ходили вокруг этого непримечательного ничем, кроме тонких черных усиков, мужчины.

 

Джесс выписывала столичные газеты прямо в наш трактир. Как хозяйка единственной, а потому самой популярной в городе харчевни и одно из главных лиц светской жизни Дремена, моя сестра была в курсе всех новостей. Как раз в тот день я поссорилась с Жориком. Он сидел через несколько столов и гипнотизировал меня взглядом, и, чтобы от этого взгляда спастись, я вооружилась одним из изданий. Развернула газету и закрылась от эльфа.
— О, ты господином Боном заинтересовалась? — Джесс села рядышком. — Ты чего не ешь? Невкусно? Давай мне, — и она забрала себе мое жаркое.
— Ага, — я с тоской смотрела на то, как она ест мой обед. — Вот, приглядываюсь к холостому вроде бы мужчине. Симпатичный, богатый, с положением и всего добился сам, не в пример сыну нашего мэра. Такого зятя я бы одобрила, — заключила я и подавилась слюной. Так вкусно ела сестра.
— Ты что, смерти моей хочешь? — поперхнулась Джесс.
— И самой за трактиром смотреть? Нет уж. А почему смерти-то?
— Да потому что он маньяк! — огорошила меня она и вкратце пояснила, что из подвалов особнячка главы СБ в центре Рилана по ночам раздаются ужасающие стоны — тому были свидетели, но свидетелей этих после освидетельствования никто никогда больше не видел. Там в ожидании страшных пыток томятся те, кто хотя бы раз посмели ему перечить (это уже было ее личное предположение).
— А ночью он оборачивается в большую летучую мышь и летит на охоту. Причем охотится он исключительно на рыжих девиц! — добавила Джесс.
— Чего? — от неожиданности я выронила газету и обнаружила, что эльф уже переместился за соседний стол и греет свои прелестные ушки.
— Ты подумай, какой деятельный! — причмокнул Жорик, чем подтвердил, что да, подслушивал. — Это же он совсем не спит, получается. Днем несет службу, а ночами-то ему спать некогда. Рыжих девиц нынче днем с огнем не сыщешь, а ему помимо поисков еще и пытать успевать надо.
— Столичная «Экспресс-газета» врать не станет! — отрезала сестра.
— Не попрешь, — ответил друг.
— Ты что-то о нем знаешь? — спросила я Жорика.
— А я с тобой не разговариваю, — и он демонстративно отвернулся, не забывая при этом дернуть ушами в мою сторону.
Спустя несколько дней мы помирились, и приятель потом рассказал мне, что вообще-то глава СБ Рилана совершенно обычный человек и никакой магией не обладает, если в мышь и оборачивается, то только во сне, и даже во сне вряд ли интересуется исключительно рыжими.
Но осадок остался.

 

— Госпожа Гвиневра вовсе не имела в виду ничего такого! — вступился за меня Анжер. — Уверен, эти… эм, — дракон слегка замялся, — эти эпитеты относились к… — он посмотрел на меня в поисках поддержки.
— К погоде, — я наконец взяла себя в руки. — Гадская погода, а тучи на небе ну как будто из волос! — И мы все трое подняли головы в поисках волосатых туч.
На лазурном небе не было ни облачка, и только одинокая чайка огласила окрестности траурным криком. Она провожала незадачливую меня в зловещие подвалы частного дома господина Бона.
— И где тучи? — выгнул бровь Андреас.
— Тучи будут, — уверенно ответил дракон.
— И откуда такая уверенность? — глава СБ потер подбородок и как-то уж совсем плотоядно мне улыбнулся.
— Леди Гвиневра — пифия, — ответил Анжер. — Она еще ни разу не ошибалась.
Я усиленно закивала, посылая благодарные взгляды в сторону своего заступника. От страха и неожиданности я забыла свой главный аргумент, а он так вовремя о нем напомнил.
— Пифия, говорите? — с ног до головы оглядел меня безопасник. — Отлично. Я приехал в университет как раз для того, чтобы сопроводить вас в Службу безопасности.
«Допредсказывалась», — поняла я и ощутила, как что-то важное внутри меня (судя по стуку, сердце) буквально отваливается и падает куда-то вниз.
— Вещи брать? — обреченно спросила я.
Под вещами я в большей степени имела в виду сухари.
— Какие вещи? В управлении вроде бы тепло… — растерялся мой будущий тюремщик.
— Господин Бон, сегодня вечером леди должна быть представлена королю. Не буду рассказывать вам, что к этому событию нужно как следует подготовиться, а время уже близится к полудню. Нельзя ли отложить беседу на завтра, тем более что всю информацию о нападении нежити вы уже получили? — снова ответил за меня дракон.
— На месте преступлений нет никаких остатков магии темных. Тогда как все убийства совершены нежитью. Королевские чародеи надеются, что госпожа провидица сможет увидеть хоть какой-то след. Речь идет о жизнях, лорд Этрен. Это не займет больше часа.
И тут до меня дошел смысл его слов.
— Так вам показания мои нужны? — обрадовалась я.
Глава Службы безопасности опасливо кивнул.
— Помочь королевским магам — мой гражданский долг, — прозвучало очень патриотически.
Генрих Третий был бы мною доволен. Вот как воплощается в жизнь наш оптимистический королевский девиз! И быть бы мне довольной тоже, если бы не удивление, которое большими буквами было написано на лице дракона. Тут-то проявить бы мне врожденную смекалку и промолчать, но от пережитого стресса (еще мгновение назад я сидела, прикованная к железному столбу, и с аппетитом грызла высушенную корку хлеба, в воображении, конечно) мой язык сработал вперед головы, и я громко продекламировала вдолбленные с самого детства слова:
— Честность, законность, праведность!
Из состояния эйфории меня вывели редкие хлопки. Королевский безопасник, вне всякого сомнения, оценил мой пыл и выразительность.
— Леди пифия знает наш девиз, — задумчиво промолвил господин Бон. — Наверное, тоже возможности дара? Наряду с прогнозом погоды. Монастырь изменил своим принципам? — ласково улыбнулся Андреас, а я подумала, что именно так должны улыбаться жуткие твари из диких южных лесов далекой и все еще не до конца изведанной земли (тварей было много, путешественники обратно не возвращались).
Как раз с такими тварями сражался за жизнь Инессы красавец Джек в последней главе «Любви и мести». Кажется, автор называла их крокодилами. Инесса была связана и подвешена над болотом, в котором кишели зубастые хищники. Они клацали огромными челюстями и подпрыгивали, чтобы отведать нежной плоти несчастной девушки. Инесса визжала и поджимала ножки, чем страшно раздражала злодея, ее туда поместившего. Но тут появился могучий Джек, он выхватил из сапога нож, пробежался по головам чудовищ, срезал веревку, подхватил Инессу на руки и перенес в безопасное место, прежде чем как следует наказать злодея.
Меня спасать было некому.
Я побледнела, потом покраснела, а потом поняла, что спасаться придется самой, и ответила:
— Монастырь принципам не изменил. Просто я из экспериментального выпуска.
Анжер присвистнул от восторга. Он уже в который раз был поражен моей исключительностью. Я перевела испуганный взгляд на безопасника и убедилась, что сравнение было выбрано мною как нельзя лучше. Он и без многочисленных зубов был самым что ни на есть крокодилом. Андреас смотрел на меня так, как будто примеривался, которое из моих мест должно быть вкуснее.
— А скажите-ка мне, дорогая пифия, — намеренно сделал он ударение на моем призвании, — а матушке Азалии известно о наличии у монастыря столь талантливой выпускницы? В вашем дипломе ведь отражен особый статус?
— Андреас, что вы такое говорите? — Анжер возмущенно закрыл меня от догадливого Бона.
«Во всяком случае, безопасность королевства в надежных руках, — подумала я. — В отличие от королевского образования».
Андреас жестом приказал дракону замолчать, отодвинул Анжера и приказал:
— Предъявите документы!
Документов у меня не было. Недавние фантазии в ближайшее время грозили стать жестокой реальностью, былая слава обернуться позором, а дача показаний планомерно перейти в вынужденную явку с повинной. Но Великий пожалел свою нерадивую дочь, и мне в который раз повезло. Порыв ветра взметнул с земли пыль. Будто по заказу на небо налетели тучки. Одна особенно крупная капля упала на породистый, чуткий до лжи нос господина Бона, и начался мелкий дождь.
Это был шанс, и я не преминула им воспользоваться.
— Вы ведь пошутили сейчас? — я добавила металла в голос.
Бон стряхнул с лица капли и неуверенно кивнул.
— Прекрасно! — я величественно повела плечом. — Господин Андреас, не будем терять времени. Нынче это слишком дорогая валюта.
Наученная предыдущим опытом (а из него я вынесла, что иногда лучше молчать, чем говорить), я поджала губы и всю дорогу молчала как рыба. То есть открывала рот, потом закрывала и периодически выпучивала глаза от натуги. Потому что я все-таки была женщиной в самом полном смысле этого слова и болтать любила. Мои гримасы произвели на господина Бона неизгладимое впечатление, королевский безопасник попытался было что-то у меня спросить, но потом передумал. Что было мне только на пользу.
Ехали мы в большой карете пугающе черного цвета. Такие же черные шторки закрывали нас от любопытных горожан, горожан от нас и меня от господина Бона. Я слегка оттянула ткань правой рукой и, ссылаясь на очень яркое солнце, которого, к слову, из-за туч не было видно, фактически занавесив лицо. Выглядело по-дурацки.
— Госпожа Гвиневра, — Бон наклонился в мою сторону, изъял кусочек ткани из моих пальцев и вернул шторку на место, — могу ли я задать вам несколько вопросов?
— Смотря каких, — опасливо покосилась на длинный нос мужчины. Владелец носа понял мой взгляд еще более правильно, чем я рассчитывала, и добавил:
— Я пойму, если вы не сможете удовлетворить мое любопытство. Все же, несмотря на исключительность, правила монастыря превыше всего.
— Рада, что вы не вынуждаете меня лгать, — прижала руки к груди. — Ведь ответить честно мне не позволит обет, — и я жалостливо хлопнула ресницами, совсем как Жорик, когда хотел добавки от сердобольной Анжелики.
Бон же схватил мою ладонь, притянул к губам и заверил, что ни капли не сомневается в моей честности, а жестокие слова его у входа в административное здание университета были вызваны растерянностью от моей необычайной красоты.
Врал, конечно. Но как врал! Виртуозно, почти как Жорик.
— Я верю вам, — высвободила руку из тяжелого захвата. — Спрашивайте.
С безопасника мигом слетела галантность, взгляд стал цепким и напряженным. Мужчина приготовился ловить на моем лице ответы, прежде чем я бы их озвучила. Ну и сравнивать со словами, разумеется.
— Скажите, при каких обстоятельствах вы познакомились с лордом Джеровениарелием?
О том, что мой друг был не таким уж простым эльфом, как изображал, я давно уже догадалась. Где это видано, чтобы эльфы бывали простыми? Да и судя по размерам его драгоценностей, он и среди непростых эльфов был самым непростым. Я вскинула глаза к потолку кареты и сказала:
— Ох, это было так давно. Я была совсем малышкой и мало что помню, — и ведь почти не соврала. Посмотрела на Бона и поняла, что он этим ответом не удовлетворился. — Релий спас меня от дикого кабана, — брякнула я первое, что пришло в голову.
— То есть ваш будущий брак — это благодарность за спасение, — протянул безопасник. — Значит, монастырь не снял со своих послушниц запреты на мирскую жизнь, — кивнул он сам себе.
— Простите, вы о котором браке сейчас говорите? — растерялась я.
— О вашем будущем браке с одним из Первых лордов Пресветлого леса, — вежливо улыбнулся Бон. — На вас ведь эльфийский родовой кулон, — и он показал глазами на мое декольте.
Там, в вырезе прелестного желтого платья вольготно расположился медальон Жорика, о котором я благополучно забыла. Перевела взгляд на присвоенное украшение. Да, надевать его не стоило. С другой стороны, положи я цепочку в карман, непременно потеряла бы. Только вот как я буду объяснять предстоящую смену жениха?
— Леди? — напомнил о себе Бон. — Вам, наверное, пришло видение?
— Нет-нет, — спрятала медальон поглубже в вырез и чуть улыбнулась уголками губ. — Просто вспомнила, — загадочно вздохнула.
А потом замолчала, чтобы выдержать эффектную паузу. И когда решила, что молчу достаточно (Бон уже нервно дергал носом и двумя глазами одновременно), раскрыла ему страшный эльфийско-провидческий секрет:
— День, когда Релий отдал мне свой кулон, я не забуду никогда, — еще бы, вид его обнаженной спины и того, что пониже, воистину незабываемый. — Это было очень давно, — вчера, если быть точной. — Я была совсем несмышленой, — ею и осталась. — И тогда мой дорогой друг, разумеется, не думал о том, какие последствия может обрести его благородный поступок, — это я произнесла с надрывом и заломив руки.
Тайком покосилась на безопасника. Вид он имел кислый.
— Релий дал обет перед главной елью в Пресветлом лесу, — огорошила я Бона, да и саму себя. — Он снимет с меня кулон тогда, когда я встречу свою истинную половинку, и он будет уверен в том, что моя половинка сможет меня защитить.
— Ясно, — уронил господин Андреас и больше ничего не сказал.
Молчал он, когда мы выходили из кареты. Молчал, пока шли по длинной узкой дорожке из гравия к зловещему зданию Службы безопасности. Молчал, пока открывал мне дверь в собственный кабинет (прочитала на табличке). Молчал, пока сажал в широкое, жутко неудобное кожаное кресло. Так же молча, нажатием какой-то кнопки вызвал в кабинет подчиненного. Молчал, пока тот внимательно слушал, а потом старательно записывал мои показания.
И молчание это, надо сказать, казалось мне зловещим.
В показаниях я немного путалась, но посредством правильных вопросов (кто, откуда, зачем?) мы смогли составить максимально точную картину вчерашнего вечера.
— Благодарю вас, леди, — поклонился мне детектив. Должность я прочитала на маленькой карточке, прикрепленной бронзовой брошкой в виде шмеля к лацкану пиджака мужчины. — Работать с вами сплошное удовольствие! — добавил он уже в дверях.
Я заверила его в том, что удовольствие это было обоюдоострым. Вежливость еще никто не отменял, как говорила Джесс. Говорила она это, когда шла извиняться перед клиентом уже после того, как Кормак в грубой форме объяснял тому, что такое эта самая вежливость. Джесс извинялась уже на улице, а клиент, как правило, лежал у ее ног.
Дверь за детективом захлопнулась. Мы снова остались с Боном наедине.
— Водички? — предложил безопасник.
— С удовольствием, — закивала я, радуясь, что он все-таки не потерял способности говорить.
Пока Андреас наполнял длинный стеклянный стакан, я слегка подалась из своего кресла вперед и рассмотрела обстановку кабинета начальника королевской Службы безопасности. Кабинет как кабинет. Темное дерево, зеленая кожа и золотые часы, стрелки на которых отбили в этот миг ровно два часа.
— Спасибо, что смогли вырваться и ответить на наши вопросы, — передал мне Бон стакан.
— Пожалуйста, — ответила я.
Больше, памятуя прошлый опыт, добавлять ничего не стала. Просто начала жадно пить сладковатую воду и думала, что если Бон прямо сейчас не прекратит сверлить меня взглядом, я непременно поперхнусь.
— Гвиневра, — вкрадчиво начал мужчина. Подошел совсем близко и будто бы ненароком коснулся моих волос. — Скажите, как бы вы отнеслись к тому, что я сам сопровожу вас на сегодняшний бал?
Все-таки поперхнулась.
Ответом Бону была хорошая такая струя воды на форменные брюки (от неожиданного предложения я зачем-то развернулась к нему лицом, видимо, убедиться, что эти слова принадлежат ему, а не моему воображению).
— Извините! — я вскочила с кресла. Оно было тяжелым, поэтому не упало, а лишь слегка прищемило Бону ногу. Он очень неудачно облокотился.
— Прощаю! — сказал он, выпучив глаза. Нежно мне улыбнулся (точно как Кормак, перед тем как продемонстрировать особо навязчивому поклоннику Джесс размер своего кулака) и уточнил: — Так вы согласны?
Я громко икнула в ответ, и тут резко открылась тяжелая дверь в кабинет безопасника. Кто-то явно выбил ее ногой.
— А ну-ка немедленно отошли от леди! — скомандовал Жорик, и дверь слетела с петель.
От сквозняка распахнулось окно. Свежий осенний ветерок ворвался в мрачный кабинет Бона и игриво поднял белые волосы эльфа, делая моего друга похожим на мужественного героя любимых романов сестры. Вид Жорик имел решительный, а благодаря ветру еще и всклокоченный. Сжатые кулаки так и говорили о степени его решимости. Он мотнул головой и сверкнул прекрасными зелеными глазами. Двинулся в нашу с Боном сторону и практически молниеносно дал в нос растерявшемуся от такого наглого вторжения безопаснику.
От удивления я все-таки уронила на Бона кресло и подумала, что скоро в управлении безопасности произойдут широкомасштабные кадровые перестановки. Потому что избиение главы СБ в собственном кабинете — это как-то не очень для имиджа заведения.
— Охрана! — из последних сил прохрипел Андреас, думая примерно в том же ключе.
Я же попыталась поднять кресло и отодрать от поверженного начальника королевской безопасности своего не в меру агрессивного друга. Жорик от безнаказанности вошел в раж и добивал Бона ногой.
— Получай! — откидывал эльф свои белые локоны и изящно вытягивал носочек ботинка.
— Помогите! — Бон закрыл лицо рукой. — Госпожа провидица, да угомоните же его!
Но я молчала, потому что слов у меня не было. Собственно, слова уже и не требовались. Хоть и изрядно оплошавшая, охрана нейтрализовала Жорика посредством заламывания за спину тонких эльфийских рук.
Андреас поднялся с пола, сделав это без посторонней помощи. Остальные участники сценки, включая эльфа, напряженно следили за действиями кто начальства, а кто потерпевшего. Жорик при этом извивался и громко сопел, но молчал. Андреас трясущимися руками достал из кармана платок и прижал к разбитому носу. Посмотрел на обидчика и скривился.
— В карцер, — распорядился мужчина.
— Да как вы смеете! — возмутился эльф. — Провидицу? В карцер?!
— За что? — испугалась я.
— Да при чем тут леди?! — рявкнул Бон, да так неудачно, что только остановившееся носовое кровотечение у него открылось с новой силой.
— А кого же тогда? — шепотом спросил Жорик.
Бон пробормотал что-то про непроходимых тупиц эльфийской наружности, потом сам себя одернул, разница культур все-таки, и ответил моему товарищу:
— Вас, господин эльф. За нанесение побоев главе королевской безопасности.
На благородном лице моего друга отразилось искреннее недоумение.
— Ну как же некстати, — посмотрел на меня Бон, отнял платок от носа и добавил, — только дипломатического скандала нам не хватало.
После этих слов Жорик покраснел, потом побледнел, а потом уставился на меня с мольбой во взгляде.
— Я не хочу в карцер, — сказал он мне одними губами.
И пока я экстренно придумывала, как выйти из этой щекотливой ситуации с минимальными потерями для репутации своей и эльфа, в кабинет заглянул еще один сотрудник управления. Хорек. Вот как бы я охарактеризовала его одним словом. Он был невысокого роста, обладал редеющей шевелюрой, маленькими черными глазками и повышенной суетливостью.
— Можно? — заискивающе посмотрел он на начальника.
Андреас только рукой махнул.
— А протокольчик готов, — радостно уведомил он меня. — Только подписать, — и он сунул бумагу мне под нос. — Вот тут и тут подпишите, пожалуйста. Вы как свидетель проходите, — зудел он у меня над ухом.
Неизвестно, как в моих руках оказалась ручка, а место, на котором предполагалось ставить подпись, непосредственно под краешком пера. Если бы не уроки сестры (читай, что подписываешь!), я бы собственноручно упекла друга за решетку. Потому что ему инкриминировали не только сломанный нос Бона, нанесение тяжких телесных повреждений неприкосновенному начальственному телу вышеуказанного, но и разбой на окраине Рилана не далее чем два дня назад, вымогательство денег у старушек под предлогом продажи чудодейственных лекарств, а также кражу вещественных доказательств из архива управления безопасности. Доказательствами служили три бутылки коньяка двадцатилетней выдержки.
— Ерунда какая-то… — я протерла глаза. — Вы что мне такое подсовываете?
— А что такое? — снова засуетился хорек. — Номерочек, даточка, подпись. Все чин по чину, — он вырвал бумагу у меня из рук, — ой, ошибочка! Не тот шаблончик! — и секретарь Бона скрылся за выломанной дверью.
— Так что, эльфа-то куда вести? — подал голос самый крупный из троих охранников.
— Пока куда сказал, потом разберемся, — устало ответил Бон.
Моего Жорика толкнули в спину, и вид этой чудовищной несправедливости окончательно вернул мне способности соображать.
— Андреас! — крикнула я, и Бон от неожиданности подпрыгнул. — Какой может быть карцер? — воинственно расправила плечи. — Релий всего лишь выполнял свой долг!
— Да! — воодушевился Жорик.
Я же подбежала к другу и закрыла ему рот рукой, чтобы не испортил мне легенду.
— Релий не отдавал себе отчета в действиях!
— Да, — вывернулся друг из-под моей руки. — Я совершенно потерял голову.
— И виной тому амулет! — и я достала кулон из декольте.
— Какой амулет? — не понял эльф, а потом обратил внимание на демонстрируемый образец. — О, кулончик! — узнал он свою вещицу.
— Да помолчи ты! — зашипела я на друга и продолжила с еще большим вдохновением. — Это магия заставляет его бросаться защищать меня! Я же вам рассказывала.
Бон неуверенно кивнул, а я принялась объяснять ему принципы эльфийской магии, то есть вдохновенно врать. В конце концов выходило, что ситуацию спровоцировал именно Бон и краснеть перед королем и эльфийским посольством придется ему самому. Ведь жизнь и честь той, кто носит родовой кулон, бесценна для эльфов, и только сам артефакт может решить, было ли на эту самую честь посягательство или нет.
Говорила я долго, очень устала и даже охрипла. Конвоиры эльфа давно уже не держали, более того, один из солдат одобрительно хлопнул его по плечу во время особо эмоциональной части моего монолога. Королевский безопасник же с каждой минутой становился все более хмурым.
— Что ж, мне ясна ваша мысль, леди, — сказал мужчина. — Можете пока быть свободны, — отпустил он охрану и попросил господина эльфа задержаться на пару минут.
Я, конечно, не очень-то хотела оставлять мужчин наедине, но кивнула и вышла из кабинета. Там меня уже ждал недавний хорек, который снова попытался мне что-то подсунуть. Отмахнулась от него, как от назойливой мухи, и осталась ждать Жорика, нервно постукивая носком туфли по полу. Как бы не сболтнул чего!
Вскоре эльф показался в дверном проеме. Я оглядела его с ног до головы и, не обнаружив видимых повреждений, расслабленно выдохнула. Из здания выходили молча, не оглядываясь. Во избежание, так сказать.
— Что он тебе сказал? — спросила я, когда мы уже отошли от управления на приличное расстояние.
— А, ерунда, — Жорик поправил ворот рубашки. — Сказал, что не поверил ни одному твоему слову.
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Ирина
Ну очень смешная и лёгкая для восприятия книжка, залпом прочла. Спасибо и автору и сайту за возможность прочитать и отдохнуть !!!!!!!!!!!!