Глава 6
База группы «Событие»
Авиабаза «Неллис», штат Невада
О всклокоченных седых волосах Чарльза Хиндершота Элленшоу III в группе «Событие» была придумана не одна история. «Чокнутый Чарли», как его называли молодые сотрудники группы, уже десять лет боролся за то, чтобы отдел криптозоологии принимали всерьез наравне с другими научными направлениями. Как ни удивительно, порой ему это даже удавалось. Он мог доказать чуть ли не любую сумасбродную гипотезу о вымершей фауне, не только показывая, что каждая из этих гипотез вполне обоснована с точки зрения современной науки, но и находя реальные ее подтверждения. Однако Джек выпросил Чарли у Найлза вовсе не поэтому. Дело в том, что профессор принадлежал к числу умнейших и креативнейших людей в группе «Событие» и, помимо прочего, мог буквально на коленке родить готовую теорию, причем из минимума исходных данных.
Сейчас Чарли Элленшоу с трудом поспевал за Эвереттом и Коллинзом в вычислительный центр, пытаясь совладать с кипой книг, посвященных Эквадору и его преданиям. Когда Джек пришел звать его на задание, профессор уже изучил все, что только можно, об интересующей их местности и даже с ходу предложил несколько теорий, основываясь на мифах и легендах коренных жителей. Так и не совладав с ношей, он влетел в широкую спину капитана Эверетта и рассыпал книги. Карл остановился и помог Чарли их собрать.
– Спокойнее, док, спокойнее. Мы успеваем. Вот вы собрались, а нашему доброму доктору Голдингу еще только предстоит узнать, что ему предстоит первое в жизни полевое задание.
– О, просто здорово.
Чарли поднялся, поддерживая свой груз тощим коленом. Стоя на одной ноге, он попытался поправить съехавшие набок очки. Не вышло. Карл обреченно вздохнул и помог профессору.
– Послушайте, капитан, – сказал Элленшоу, – я несказанно благодарен вам с полковником за то, что взяли меня с собой. Вы просто не представляете, как скучно сидеть тут, когда у всех увлекательные задания, а криптозоологи, как всегда, не у дел.
Эверетт похлопал Элленшоу по плечу.
– Док, без вас никуда. Там, куда мы отправляемся, нам пригодятся люди, которые быстро соображают. – Карл улыбнулся. – Может, мы даже дадим вам пострелять.
– Правда? – Глаза Элленшоу загорелись.
– Шучу. Вы останетесь в самолете и будете помогать Питу с «Европой».
– А, понятно… – протянул Чарли с явным разочарованием.
Эверетт улыбнулся и покачал головой. Джек тем временем вошел в вычислительный центр.
Коллинз остановился на самом верхнем ярусе у главной лестницы, высматривая Пита в скоплении народа. Компьютерщики сновали повсюду, сопровождая подчиненных Вирджинии из отдела ядерной физики и сотрудников отдела астрофизики. Наконец Джек заметил Голдинга: тот переходил от одной группки к другой, с отсутствующим видом слушая, как обсуждаются способы доставки людей на Луну в рекордно короткие сроки. Коллинз сбежал вниз по ступенькам мимо трех сотен рабочих мест, располагавшихся на разных уровнях центра. Наконец он дошел до основного этажа и подошел к Питу, лучшему из лучших среди компьютерщиков. Стоя у него за спиной, Джек наблюдал, как доктор Голдинг в компании нескольких коллег изучает чертежи на большом мониторе.
– Я, конечно, не специалист, – сказал Пит, – но в свете случившегося у русских топливо следовало бы заменить. Горючее, использованное в программе «Аполлон», слишком легковоспламеняемое для подобной миссии. Я хочу сказать, что для того, чтобы саботировать полет, достаточно простой петарды. Пожалуй, лучше…
Он не договорил, встретив взгляды инженеров, в которых явно читалось: да, мы прекрасно знаем, насколько легковоспламеняемы водород и кислород, но в данный момент приходится работать с тем, что есть, потому что иного выхода нет.
Коллинз утешающе похлопал Пита по плечу. Компьютерный гений явно стыдился того, что попытался объяснить инженерам прописные для них истины.
– Полковник? – спросил Голдинг, увидев Джека.
– Чувствуешь себя лишним, Пит?
– Похоже, мы чересчур увлечены спешкой. Знаете, что я думаю? Мы можем потерять немало людей просто потому, что никто не позаботился проработать все досконально.
Мысли полковника сводились к тому же самому. Вот почему так важно было преуспеть в деле, которое собирались провернуть они с Эвереттом. Возможно, им удастся сохранить жизни людям, которым предстоит отправиться в космос по составленным в спешке планам. Если быть до конца точным, то его волновала судьба трех конкретных людей.
– Как насчет выбраться отсюда, док?
– Выбраться? В смысле, наружу? – Предложение выйти на поверхность явно ошеломило Пита.
– Да. В смысле, в Германию. Ты нужен мне для участия в задании…
Не дослушав, Пит Голдинг резко развернулся и побежал к лестнице.
– Эй, ты куда? – крикнул ему вслед Джек.
– Собрать вещи, пока вы не передумали! – отозвался тот.
Покачав головой, Коллинз последовал за Голдингом на верхний ярус вычислительного центра.
– Да уж, надо вас почаще куда-нибудь вывозить, – пробормотал он себе под нос, догоняя Пита.
* * *
Сборы у Джека и Карла заняли десять минут. В черные вещмешки пошло все, что понадобится за границей, в том числе новые паспорта и полный комплект оперативного снаряжения.
– Так, а вы двое куда? На рыбалку? – донеслось до них из глубины коридора седьмого этажа, где они ожидали лифт.
Сара подошла к Джеку, изучая то, что взяли с собой полковник и капитан. У нее за спиной тоже был вещмешок.
– Попытаемся остановить это безумие, – сказал Джек. – Вы все тут ходите такие важные, но я бы на вашем месте не радовался. Все делается на коленке, а Найлз закрывает глаза на то, что против нас работают люди, которым страсть как не хочется, чтобы мы добрались до Луны. А даже если мы доберемся, то увидим армию китайцев или кого там еще.
Эверетт был поражен маленьким монологом, который Джек адресовал девушке-геологу. Ни он, ни Сара не ожидали, что Коллинз способен вложить в свои слова столько яда.
Кажется, Джек и сам это понял. Он опустил голову и поставил мешок на пол.
– Меня занесло, да?
Сара поставила свой мешок рядом и улыбнулась.
– Что ж, зато высказался. Это прогресс, Джек. Обычно у тебя на такую тираду и за неделю не наберется.
Коллинз наконец улыбнулся и коснулся ее щеки.
– Я лично думаю, что наш уважаемый директор мог бы выбрать для участия в этом идиотизме каких угодно других геологов.
– Джек, ему нужны надежные люди. Кроме того, мы, похоже, лишь запасной вариант. НАСА и ЛРД так раскудахтались, когда нас поставили на место их более опытных специалистов!.. В общем, первыми на «Аресах» отправляются они. По крайней мере, нам так сказали.
– Погоди, – встрял Эверетт, глядя на миниатюрную Макинтайр. – Они летят на новой системе, а вам достанется старая развалина «Атлас»?
– Да она, скорее всего, вообще не сработает, – пожала плечами Сара.
Тем временем к ним подошли Менденхолл и Райан, тоже с летными мешками.
– Именно это я и хочу сказать. «Атлас-пять» – развалина, – продолжал Эверетт, даже злее, чем всего мгновение назад Джек. – Что-то не верится, будто наш Райан сможет пилотировать эту штуку. – Он пригвоздил Джейсона убийственным взглядом. – Это вам не вертолет и не истребитель, а полтысячи тонн жидкой взрывчатки. И где, черт побери, были вы, лейтенант Макинтайр, когда самолет с вами, Вирджинией и директором взлетел без предполетной проверки? За вами что, гнались?.. Да, вы вылетели из Хьюстона с бомбой на борту. – Карл прямо-таки навис над Сарой. – Никто тут даже не пытается принимать меры предосторожности!
Сара сжалась и поникла, выслушивая обвинения в халатности, но тут за нее решили вступиться Райан и Менденхолл.
– Мы выполняем приказы, – начал последний, однако осекся, встретив ледяной взгляд Коллинза.
– Вольно, лейтенант, – прошипел полковник.
– Эй, погодите-ка, – очнулась Сара. – С чего вдруг эти нападки? Мы всего лишь…
– Да-да, выполняете приказы, – ответил Эверетт за Джека. – Но, если не ошибаюсь, в космос берут только добровольцев. И вот еще что: против нас работают люди, готовые сорвать любую попытку туда добраться. Новости надо смотреть.
– А вы сами?! – парировала Сара, сложив руки на груди и с вызовом глядя на Джека с Карлом. – Кто у нас постоянно устраивает всякие идиотские выходки?
– Причем нас с Джейсоном бросаете, – поддакнул Менденхолл.
Прочие сотрудники группы «Событие», завидев в коридоре эту пятерку, обходили ее стороной. Со стороны казалось, что вот-вот начнется потасовка. Сара подошла вплотную к Коллинзу, Менденхолл встал рядом. Райан бросил мешок и гневно шагнул к Эверетту; тот не шелохнулся, изобразив насмешливую улыбку.
– Хватит! – прокатилось по коридору.
Все сразу притихли. Перед ними стоял Найлз Комптон с таким выражением лица, которого никто не мог за ним припомнить. Под мышкой директор держал планшет и папки, его очки были подняты на лоб.
– Что с вами стряслось? – спросил он, подходя. – Злитесь друг на друга за то, что одним кажется, будто другие подвергаются большему риску?.. Да, полковник, то, что делают эти трое, опасно. Поверьте, я знаю, потому что именно я пытаюсь взять это безумие под контроль. Вы тоже правы, мистер Эверетт. Полет в космос – дело добровольное. Я никому здесь ничего не приказывал. Еще вопросы есть?
Эверетт с Джеком отвели взгляд. Они все еще злились, но к этому примешивался стыд.
– А вас двоих ждет самолет. Советую вам сесть на него и разыскать то, что могло бы лишить нас необходимости лететь на Луну. – Найлз пошел было дальше, потом заметил, что никто из ошарашенной пятерки не сдвинулся с места. – Быстро, я сказал!
Сара, сглотнув, потянулась за мешком, вслед за ней Менденхолл и Райан. Джек коснулся ее плеча и выдавил из себя улыбку. Эверетт просто протянул Райану руку, глядя ему в глаза.
– Удачи, воздух, – сказал он, обменявшись рукопожатием с Джейсоном, а затем с Менденхоллом. – И присматривай за Уиллом, он еще не так уверенно держится за штурвалом.
Коллинз оттащил Сару в сторону.
– У меня в голове такая хрень творится, что лучше я ничего тебе говорить не буду. Просто иди и занимайся своей геологией, крошка. Я буду ждать тебя. Удачи.
Сара улыбнулась и посмотрела по сторонам. Затем встала на носки и поцеловала Джека.
– Тебе тоже, дурачок.
Коллинз посмотрел на Уилла и Джейсона и покачал головой. Он знал, что они сделают все, чему он их научил, и нельзя было в эту минуту представить человека более гордого за этих парней. Пожав друг другу руки, две группы разделились. Первая в их жизни крупная ссора улеглась и осталась позади. Джек и Эверетт вошли в кабину. Райан, Менденхолл и Сара, обернувшись, с улыбкой смотрели им вслед.
Двери лифта закрылись, и Джек обратился к Эверетту:
– Лихо мы с ними, Карл, не находишь? Нежнее надо было.
– Да уж. Мы с тобой те еще засранцы, – ответил Эверетт, улыбаясь закрытым дверям.
– И это тебя забавляет? – спросил Коллинз.
Тот поставил мешок на пол, не прекращая улыбаться.
– На секунду мне и правда показалось, что Райан готов мне навалять.
Они рассмеялись. Впрочем, веселье длилось недолго: стоило вспомнить о миссии, которая предстояла их друзьям, и улыбки пропали.
Оба офицера знали, что судьба Уилла, Джейсона и Сары, а также многих других вполне может оказаться в их руках, но что делать, никто из них не представлял. Это был один из тех редких случаев на памяти Коллинза, когда он не поспевал за происходящим – и такие моменты он ненавидел больше всего на свете.
– Джек?
Двери лифта начали открываться.
– Что?
– А знаешь, почему мы так взъелись на них?
Коллинз закинул вещмешок за спину и вышел из лифта.
– Да, знаю. Потому что мы с тобой для таких подвигов уже не годимся.
Из статьи в «Нью-Йорк таймс»
Российский спецназ провел серию операций на территории Грузии, разыскивая экстремистов, связанных с чудовищным терактом на космодроме Байконур в Казахстане. Террористические ячейки, попавшие под удар, давно известны своей связью с радикальными исламистскими группировками, в том числе с «Аль-Каидой», которой, как подозревают российские власти, и принадлежал преступный замысел. Пока российская сторона отказывается сообщать, каким образом Грузия связана с террористическими ячейками на Ближнем Востоке, подозреваемыми в совершении теракта. Число погибших в семи карательных ударах не уточняется.
Китайские власти никак не комментируют приходящие из Пекина сообщения о масштабных протестах, устроенных христианами, мусульманами и буддистами вслед за терактом в России. Тем не менее подтвердились данные о том, что правоохранительными органами за участие в несанкционированных демонстрациях задержано не менее тысячи человек, еще семеро арестованы по обвинению в преступлениях против государства. Подробности не уточняются. В городе появились граффити с лозунгами, призывающими правительство отказаться от полета на Луну. Протестов подобного масштаба в Китае не было с памятного инцидента на площади Тяньаньмэнь двадцать лет назад. На данный момент своей официальной позиции в отношении выступлений религиозных групп руководство КНР не озвучило.
Из других стран также поступают сообщения о крупных акциях протеста, вызванных, в массе своей, большими расходами на космические программы и религиозной нетерпимостью. Многие независимые эксперты обеспокоены тем, с какими рисками сопряжено данное предприятие.
База группы «Событие»
Авиабаза «Неллис», штат Невада
4 часа спустя
В конференц-зале было не протолкнуться.
На экраны одновременно выводилась трансляция из пяти пунктов: базы группы «Событие» под аэродромом «Неллис», оперативного штаба Белого дома, Объединенного космического командования в Пентагоне, НАСА и Лаборатории реактивного движения в Пасадене.
– Дамы и господа, – начал президент, – для тех, кто еще не знаком с этим человеком, представляю: доктор Найлз Комптон. Он возглавляет частный концерн в Вашингтоне, который занимается планированием и проведением мероприятий. Я поручил ему непростую задачу проанализировать и подготовить наш ответ на события, произошедшие на Луне. Как я понимаю, он и его команда готовы дать нам план действий. Доктор Комптон, прошу.
– Операция носит название «Темная звезда», – обратился Найлз к собравшимся. – План состоит из нескольких этапов и предполагает доставку не одной, а двух полноценных команд на поверхность Луны в течение двух недель. Помимо этого мы предусмотрели запасной вариант: еще одна ракета с дополнительным экипажем.
Стоило Найлзу озвучить сроки запуска, с экранов на него воззрились недоуменные лица.
– «Арес-один» и «Арес-пять», экспериментальные системы первого этапа, предназначенные для закрытой лунной программы «Созвездие», – продолжил он, – были перевезены в разобранном виде со складов в Миннесоте. Выбор пал на эти системы сразу же после инцидента на поверхности Луны, и на данный момент в подготовке к запуску принимают участие свыше двухсот тысяч сотрудников различных предприятий, в том числе «Эллайант тексистемс», производитель системы «Арес», и «Боинг», подрядчик, выбранный для капсулы экипажа и всех верхних ступеней для «Ареса». Третья и последняя система, которая будет использована как запасной вариант на случай возникновения непредвиденных обстоятельств, – платформа «Атлас-пять». После завершения программы «Аполлон» в семидесятые годы ее законсервировали на складе во Флориде. Все отобранные системы работоспособны и направляются на сборку на мыс Канаверал и авиабазу «Ванденберг» в Калифорнии. Повторяю еще раз: запуск состоится через две недели.
Среди участников конференции послышались возражения – мол, эта цель недостижима. Найлз был готов к этому, поэтому лишь глубоко вздохнул и стал ждать. Шум и гам прекратились только после того, как президент призвал всех к спокойствию.
– Капсулы для экипажа мы из систем удалим. Людей отправим сначала на МКС на трех отдельных челноках с мыса Канаверал и «Ванденберг». Это освободит нам полезную нагрузку и ускорит готовность систем.
– Позвольте, доктор… НАСА. Вы привлекли к работе немало моих молодых, еще витающих в облаках конструкторов и сотрудников. Допустим. Однако позвольте спросить, для чего именно вам понадобилась свободная полезная нагрузка и почему многих об этом не проинформировали? – Директор НАСА был крайне раздражен тем, что с ним никто не посоветовался.
– Во-первых, приношу свои извинения всем, кто слышит об этом впервые. Понимаете, мы с президентом рассудили, что здесь требуется свежее мышление. Именно поэтому мы пригласили в проект молодых инженеров. Смею вас уверить, что они успешно справились с непростой конструкторской задачей и разработали весьма жизнеспособный план. Что касается вашего первого вопроса, мы освобождаем вес для более крупного посадочного модуля, который планируем использовать на всех трех платформах, участвующих в «Темной звезде». Мы удаляем модуль экипажа и собираем на его месте новую, увеличенную версию капсулы «Орион», способную вместить в себя пять астронавтов и семь военнослужащих спецназа Вооруженных сил США. Итого, если будут запущены все три платформы, выходит тридцать шесть человек.
И снова, как ожидалось, взрыв эмоций – на этот раз по поводу перспективы превращения космоса в зону боевых действий, спровоцированного отправкой войск на Луну.
Найлз с несколькими помощниками начал демонстрировать системы, разработанные в сотрудничестве более чем с тысячью компаний. Трехмерная модель модуля «Орион» напоминала капсулу для экипажа кораблей программы «Аполлон», только в несколько раз увеличенную. Посадочный модуль «Альтаир», новая версия лунного модуля, был спроектирован так, чтобы доставить двенадцать человек на поверхность Луны и вернуть всех в целости и сохранности на орбиту, где их будет ждать «Орион». «Альтаир» значительно отличался от первоначальной задумки: та была рассчитана лишь на четырех астронавтов. В новой версии модуль представлял собой расширенную многопалубную систему, способную поддерживать экипаж в течение целой недели пребывания в суровых условиях Луны.
Рабочие «Боинга» и других специализированных заводов по всей стране занялись созданием и расширением опытных версий всех трех систем сразу же, как только Найлз подготовил план. Операция должна была обойтись бюджету как минимум в 95,5 миллиарда долларов, которые президенту нипочем не утаить от конгресса. По мере приближения срока эта цифра грозила вырасти не менее чем вдвое.
Президент дождался, пока буря утихнет, а затем сказал напрямик:
– Дамы и господа, это совещание было созвано не для того, чтобы обсуждать осуществимость плана. Цель встречи – консультация и советы. Мы возвращаемся на Луну. Космическая программа должна вступить в новую эру: если раньше все работали по отдельности, то теперь нам придется объединить все имеющиеся у нас усилия. Чем это вызвано, на данный момент я вам сообщить не могу. – Он кивнул. – Да, дамы и господа. Мы возвращаемся на Луну!
Белый дом, Вашингтон
В комнате для журналистов кипела толпа. У всех на устах было только одно: Луна.
Наконец к трибуне вышел пресс-секретарь Белого дома.
– Президент готов выступить с коротким заявлением и презентацией. Еще раз повторяю, на вопросы он отвечать не будет… Дамы и господа, президент Соединенных Штатов Америки.
Двери слева медленно отворились. Президент направился прямо к трибуне, не кивая и не приветствуя никого по пути, как делал обыкновенно. Он держался твердо, голова высоко поднята, взгляд серьезен. В руках он держал подготовленное заявление.
– Добрый день. По мере развития событий на поверхности Луны наше правительство много дней оценивало обстановку и приняло решение, которое я и озвучу. Миллионы лет назад нашу Луну и, возможно, нашу с вами планету посещали человекоподобные создания, практически не отличавшиеся от нас с вами.
Корреспонденты принялись лихорадочно черкать в блокнотах, а телевизионные камеры приготовились ухватить каждое мимолетное движение мышц на лице президента.
– За исключением некоторых незначительных особенностей, эти создания были такими же, как мы, практически во всем. В них, очевидно, сидел тот же дух авантюризма и жажда открытий, которые позволили нашему виду достичь небывалых высот. Самое удивительное в лунных находках то, что человекоподобным останкам, обнаруженным в кратере Шеклтон, по оценкам, не меньше семисот миллионов лет.
После этих слов комната для прессы загудела, как пчелиный улей. Даже старожилы не припоминали, когда в последний раз в стенах Белого дома царило такое возбуждение, смешанное с изумлением. Помощник пресс-секретаря вышел вперед и снял полотно с первого изображения. Все притихли. Президент не шелохнулся.
– Сегодня я хотел бы прояснить некоторое недопонимание по поводу того, что произошло на Луне, и опровергнуть все обвинения в причастности США к взрыву, сотрясшему на прошлой неделе кратер Шеклтон. Я также имею честь сообщить, что наша страна начала подготовку к возвращению на Луну. Прежде всего, хочу обратить ваше внимание на то, что подобные приготовления в данный момент ведутся и в других странах. Однако цель этих держав – не расследование причин взрыва и не научный интерес. Дело в том, что мир вступил в очередную гонку: не столько за инопланетными военными технологиями, которым семьсот миллионов лет, сколько за чем-то гораздо более ценным. Я говорю о минерале, мощь которого способна затмить расщепленный атом, а также вывести человечество на новый виток гонки вооружений и способствовать созданию гораздо более разрушительного оружия, чем то, что у нас уже есть. Соединенные Штаты не допустят, чтобы это вещество покинуло пределы Луны.
В сложившейся обстановке заявление президента прозвучало как неприкрытая угроза.
Пасадена, штат Калифорния
Джо Хорн, мирный семьянин из Юджина, штат Орегон, сидел в своем старом, потрепанном пикапе перед опрятным домом в Монровии, пригороде Пасадены. Работало радио, в прямом эфире из Вашингтона передавали выступление президента. Западное побережье США просыпалось под новость, что Америка подтвердила свое участие в лунной гонке. Очередные безбожники были готовы пойти на все, лишь бы опровергнуть основополагающий постулат Библии о сотворении человека господом по образу и подобию его. Ученый мир стремился доказать, что за чудом творения стоит не бог, а инопланетяне, которым теперь следовало поклоняться, – вот уж воистину новый золотой телец для еретиков.
Джо Хорн, преисполненный праведного рвения, терпеливо ждал. Ждал человека, к которому пришел в гости, – одного из вожаков стада фанатиков. Именно он последние две недели, не исчезая с экрана, потчевал доверчивую публику научной чепухой. Накануне, перед тем как отправиться в дальнюю поездку по побережью, Джо попросил совета у своего баптистского священника. Святой отец сказал, что открытие на Луне ничего не значит, что фантастические события, которым они стали свидетелями, не могут поколебать веру в господа, и, более того, они лишь доказывают, что размах божественных чудес не ограничивается одной лишь Солнечной системой.
Хорн не поверил. Официальные религии призывали к спокойствию, но Джо не собирался успокаиваться. Слова преподобного Сэмюеля Роулинза начали достигать истинных слуг господних. Роулинз призывал всех мужчин и женщин, чья вера сильна, встать под знамя борьбы с богохульниками, пока те не втоптали в грязь имя господне. И вот Джо здесь, готов нанести первый удар во имя Роулинза, потому что знал: голос, звучавший в эфире и призывавший истинно верующих на бой, обращался лично к нему.
Наконец на крыльце дома с дипломатом в руке появился тот, кого он ждал.
Человек поцеловал на прощание жену, подхватил и прижал к себе маленькую дочку. Сердце Джо забилось чаще, угрожая вырваться из груди. Он смотрел, как человек поставил дочку на крыльцо и, помахав, направился к своей «Хёндэ». Джо вышел из грузовика и перешел дорогу.
– Мистер Нейтан? Стэн Нейтан?
Руководитель полетами из Лаборатории реактивного движения обернулся. С другой стороны улицы, широко и дружелюбно улыбаясь, к нему шел незнакомый мужчина средних лет в фермерском комбинезоне и зеленой бейсболке. Когда тот выкрикнул его имя, Стэн оглянулся на дом: жена не спешила закрывать дверь и стояла с дочуркой на руках, недоумевая, кто подходит к ее мужу. Два других соседа Нейтанов спешили на работу и, идя к своим машинам, на незнакомца внимания не обратили.
– Да, это я, – сказал Нейтан, дотрагиваясь до ручки дверцы машины.
Человек полез в большой передний карман комбинезона. Стэн расширил глаза.
Джо Хорн извлек древний полицейский «кольт» 38-го калибра и, не переставая идти на инженера, начал стрелять. Нейтан быстро среагировал и пригнулся, прикрывшись дипломатом – какая-никакая защита. Первые две пули попали в дверцу, третья – в стекло с водительской стороны. Джо Хорн перестал стрелять, чтобы поточнее прицелиться. Он не догадался взять с собой запасные патроны, поэтому в его распоряжении были только те шесть, что он зарядил в барабан отцовского револьвера, который сорок семь лет пролежал на полке в шкафу его спальни.
Стэн Нейтан, полностью осознав, что сейчас произойдет, не устоял на ногах и упал. Ему почудилось, будто откуда-то издалека доносится крик жены, кто-то заводит машину, а еще одна вроде как заглохла. И тогда он почувствовал боль от пули.
Хорн сделал еще несколько шагов к лежащему на земле инженеру, дрожащей рукой поднял «кольт», прицелился и выстрелил.
– Мы не позволим богохульникам плевать в лицо господа! – крикнул он и сделал еще два выстрела, после чего, наконец, раздался стук курка по пустому патроннику.
Последних двух пуль было достаточно, чтобы завершить дело. Пятая пуля, пробив дипломат и отскочив от большого калькулятора «Тексас инструментс», попала инженеру аэрокосмической отрасли в висок, а шестая – и последняя – легла точно в сердце.
Глядя, как у нее на глазах умирает супруг, миссис Нейтан снова закричала. Один из соседей, заводивших машину, услышал выстрелы, но среагировал слишком поздно, чтобы предотвратить неизбежное. Увидев убийцу, склонившегося над соседом, мужчина включил задний ход и с места рванул на тротуар. Ему казалось, что следующими жертвами маньяка должны стать жена и ребенок Нейтана. Машина подскочила на бордюре. Не до конца понимая, что делает, сосед задним бампером врезался в Джо Хорна. Тот улетел прямиком в кустарник, который Стэн посадил, переехав сюда с молодой женой много лет назад. Сосед знал, что ударил по убийце своего приятеля достаточно сильно, поэтому просто заглушил машину и сидел, вцепившись в руль. Его трясло, а снаружи доносились причитания жены Нейтана и детский плач.
Международный аэропорт Темпельхоф
Берлин, Германия
Транспортный самолет С-22В с отличительными знаками ВВС США приземлился рядом с ангаром американского консульства в самом загруженном аэропорту Берлина. Самолет был выделен ВВС в пользование подразделению 5656, но, к недовольству Джека Коллинза, пока что служил всего лишь большой передвижной гостиницей. С момента прибытия в Германию они никуда не выходили.
Джек сидел в большом кресле в задней части самолета, пока Карл готовил на кухне обед. Самолет и его пассажиры находились в аэропорту Темпельхоф уже шестнадцать часов, а Пит Голдинг на пару с Чарльзом Хиндершотом Элленшоу III копался в обрывках документов, посвященных «Колумбу», которые «Европа» с большим трудом вычленила из немецкой и союзнической документации. До сих пор их поиски ни к чему не привели, и это еще больше злило Джека, особенно в связи с тем, что Сара, Менденхолл и Райан вылетели из «Неллис» в направлении Хьюстона на тренировочные курсы.
Эверетт откашлялся, и Джек открыл глаза. Из коммуникационного центра, сооруженного посреди салона, доносились звуки спора: Элленшоу и Голдинг обсуждали очередную гипотезу. Коллинз встряхнул головой и посмотрел на Эверетта.
– Да уж, нет ничего хуже, чем тупо сидеть и ждать, пока дело сдвинется с мертвой точки.
– И как же ты справляешься? – спросил Джек, пересев поудобнее и проведя ладонями по лицу.
– Ем, – сказал капитан, протягивая полковнику бутерброд.
Покачав головой, Коллинз принял закуску.
– Как там Пит с Чарли? Тоже голодные, небось…
– Я предложил им перекусить, когда относил еду экипажу, а они так на меня посмотрели, будто я приглашаю их на танец. Думаю, они не успокоятся, пока не докажут, что чего-то стоят. Ты не представляешь, как они рады тому, что их позвали участвовать в захватывающих похождениях полковника Коллинза.
Джек щедро откусил от бутерброда, дважды пожевал, потом замер. Лицо его скривилось от ужаса и отвращения, и он выплюнул еду в салфетку.
– Что за хрень? – спросил Джек, рассматривая бутерброд.
– Сардины, чипсы тортилья и сыр чеддер, – ответил Эверетт, откусывая от своего творения.
Коллинз промолчал, аккуратно отложил бутерброд в сторону, как будто тот был начинен взрывчаткой, а затем долго запивал водой из бутылки, не сводя глаз с Карла.
– Хм, взгляни-ка, – сказал Эверетт, отложил бутерброд и развернул телевизор так, чтобы Коллинзу было видно.
На экране шел новостной репортаж, судя по подписи, из Рио-де-Жанейро: толпа в несколько тысяч человек напирала на полицейских, оцепивших здание правительства. Затем показали кадры из Лос-Анджелеса, где тоже происходили волнения. И снова, на этот раз в Лондоне. Эверетт потянулся к кнопкам и включил звук:
– …переходящие в беспорядки, участились по всему миру. Зачинщиками выступают различные религиозные группировки. Их цель – предотвратить полеты на Луну в связи с тем, что человекоподобные останки, обнаруженные там, якобы подрывают их веру. – Вид снова сменился, на этот раз внизу экрана было написано: «Лос-Анджелес». – Наиболее ярко подобная риторика звучит в речах и проповедях преподобного Сэмюеля Роулинза. Принадлежащая ему корпорация «Фейф министриз» стоит во главе религиозного движения, которое распространилось так быстро, что застало врасплох правоохранительные органы большинства стран. Преподобный Роулинз, глава крупнейшей независимой евангелической организации, призывает к актам гражданского неповиновения, призванных противостоять тому, что он называет войной против организованной религии. Преподобный Роулинз уже получил отповедь от папы римского и Всемирного совета евангелических церквей, с которым порвал в прошлом месяце, объявив о создании собствен…
– Что это за псих? – спросил Эверетт.
Джек молча наблюдал за хаосом, творящимся на экране. Репортер Би-би-си закончил репортаж. В последних кадрах показали высокого человека с седыми волосами, который стучал кулаком по золотой кафедре и вообще вел себя так, как будто брал уроки ораторского мастерства у Адольфа Гитлера.
– Не знаю. Однако за него стоит взяться всерьез, особенно после убийства инженера из ЛРД сегодня утром, – сказал Джек.
Он потянулся и выключил экран, с которого продолжал вещать преподобный Сэмюель Роулинз.
– Так; с этого момента, видимо, полицейских на улицах прибавится, – заметил Эверетт.
– Полковник, кажется, есть! – сообщил Чарли Элленшоу, подошедший к креслу Джека.
Он уже хотел вернуться, когда его внимание привлек поднос, стоявший перед Коллинзом и Эвереттом.
– Что это за запах? – спросил Чарли, поморщившись.
– Обед. Хотите? – предложил Эверетт.
– Ни за что, – с отвращением произнес Элленшоу.
Джек и Карл встали и прошли мимо него к коммуникационному центру. Чарльз собрался было последовать за ними, но прежде оглянулся по сторонам и схватил недоеденный Джеком бутерброд. Откусил. Глаза его расширились, лицо исказилось, но он нашел в себе силы прожевать и затем удовлетворенно кивнул.
– Хм, неплохо, – сказал профессор сам себе и пошел за двумя офицерами, держа в руке новоприобретенный обед.
Коллинз заглянул в коммуникационный центр. Пит Голдинг сидел перед большим монитором и изучал старый документ, который вывела на экран «Европа».
– Что у тебя, Пит?
– А, полковник… Присаживайтесь. – Голдинг подтолкнул к Коллинзу одно из кресел на колесиках. – На первый взгляд предположение может показаться весьма смелым и притянутым за уши, однако «Европа» считает, что эти люди определенно связаны.
Джек сел, за ним вошли и сели Эверетт и Элленшоу.
– Как видите, перед нами генерал Хайнц Гётц. По-моему, вы говорили, что он был противником сенатора Ли.
– Да, а еще он причастен к операции «Колумб».
– Тогда, уверен, никто не удивится, узнав, что наш уважаемый генерал был близким другом не кого иного, как самого Генриха Гиммлера.
– Да вы прямо кудесник, – сказал Эверетт, когда «Европа» вывела фотографию военных лет, на которой Гётц и Гиммлер стояли вместе у одного из небольших зданий «Волчьего логова», польской штаб-квартиры Гитлера.
– Гётца мы бы сейчас назвали координатором особых проектов на службе у Гиммлера.
Джек посмотрел на Пита.
– То есть «особых»? Ты о той жути, которая первой приходит в голову при упоминании о нацистах?
– Нет, к Холокосту Гётц отношения не имел. Его таланты больше пригодились для сопровождения таких проектов, как ракетная программа «Возмездие» в Пенемюнде. Однако тут ничего не сказано о его участии в операции под названием «Колумб».
Джек изучил фотографию невысокого коренастого генерала. Он знал, что именно его бывший начальник Гаррисон Ли с первым мужем Элис, Беном, избавили мир живых от этого человека.
– Тем не менее… – Пит приказал «Европе» вывести подборку снимков с Гётцем. – Эти фотографии были сделаны в разных местах – и на территории Третьего рейха, и в СССР. Угадаете, что мы обнаружили? – спросил Пит. Оглянувшись на Элленшоу, он заметил в его руках подозрительного вида еду, скривился и повернулся обратно к экрану.
– Вот, – сказал Джек, указывая на маленького офицера в форме СС. – Этот человек присутствует на всех снимках.
– В самую точку, полковник. Его зовут Йосс Цинссер, унтершарфюрер. Очевидно, помощник Гётца, а то и личный секретарь. Мы перепроверили его имя по отчету, поданному полевым управлением ФБР с места, где был найден пустой поезд. В то время как тела Гётца и еще нескольких людей были достоверно опознаны, о маленьком унтершарфюрере ни слова. Похоже, наш друг Цинссер скрылся под покровом ночи, если можно так выразиться.
– И?.. – спросил Джек.
– После войны он исчез. В конце концов в сорок седьмом году его поймали британцы – Цинссер жил по поддельным документам. Его обвинили в причастности к военным преступлениям и приговорили к двадцати годам тюремного заключения, отправили в тюрьму Шпандау, но через восемь лет, в пятьдесят шестом, выпустили. Он был рядовым заключенным, и в то время западные СМИ на него внимания не обратили.
– Хорошо. Еще что-нибудь? – спросил Коллинз. Он кивнул Эверетту и жестом приказал ему собираться. Карл мгновенно поднялся и исчез.
– Да, вот. – Пит обратился к «Европе»: – Пожалуйста, выведи схему расположения камер в тюрьме Шпандау с тысяча девятьсот сорок восьмого по пятьдесят шестой годы.
Перед глазами Джека промелькнуло несколько кадров. Список камер прокрутился вниз, пока не замер на номере «117». Рядом стояло имя «Йосс Цинссер». Однако более интересным было имя соседа унтершарфюрера, с которым он сидел почти восемь лет.
– Альберт Шпеер, – произнес Джек, кивнув.
– Именно, полковник.
– Главное, скажи мне, что этот человек еще жив. – Коллинз поднялся, старательно обходя жующего Элленшоу.
– Да, жив. Ему девяносто один год, и – самое замечательное – он никогда не покидал Берлина. Живет с дочерью в небольшой квартирке на улице Розы Люксембург, дом двести тридцать шесть. – Пит передал Джеку кусок бумаги. – Здесь написано, как добраться.
– Для начала хватит, Пит. Отличная работа. Вы с доком сидите тут и не расслабляйтесь, а мы постараемся поскорее вернуться.
– То есть мы никуда не идем? – спросил Голдинг, снимая очки.
– Да. Вам нужно продолжать искать зацепки и связи с Гётцем на случай, если эта не выгорит.
Голдинг поник и посмотрел на Элленшоу, который занял освободившееся от Джека кресло.
– Вот так они всегда. Я тоже никак не могу к этому привыкнуть, – сказал Элленшоу и снова откусил от быстро уменьшающегося бутерброда.
– Возможно, нас бы взяли с собой, если б от вас не несло, как от помойки. Что за дрянь вы едите?
* * *
Взятая напрокат машина медленно двигалась сквозь толпы демонстрантов. Карл сидел за рулем, а Джек читал транспаранты. Где-то протестовали против затрат на полет к Луне, где-то утверждали, что это пощечина лично богу. Две группировки, хоть и разные по составу, объединяла одна цель: заставить правительство Германии прекратить финансирование европейской космической программы по высадке на Луну.
– Папа римский и главы других конфессий призывают к спокойствию и ждут ответов от ученых. Так кто же подстрекает этих фанатиков? – спросил Джек. Снаружи мужчины и женщины били и пинали их машину.
– Думаю, в наши дни показать, что ты идиот, можно и без вожака, – ответил Эверетт.
Он высунул руку из окна машины и оттолкнул одного из демонстрантов. Длинноволосый парень уронил плакат с надписью на немецком и английском: «Америка грешна перед господом!»
Пока машина медленно двигалась между демонстрантов, Джек заметил большой отряд бритоголовых, собирающийся на углу улицы недалеко от средоточия толпы. Сразу стало понятно, что эти люди пришли не скандировать лозунги, а заняться тем, что у них получается лучше всего, – затеять свалку.
– Ох, сдается мне, добром это не кончится. – Коллинз указал на пустой переулок. – Улица Розы Люксембург отсюда недалеко. Давай оставим машину и пройдем остаток пути пешком.
Эверетт увидел, куда показывает Джек, и повернул руль. Некоторые демонстранты не желали отходить, но, встретившись с грозным взглядом Карла, встревать передумали. Постепенно дорога расчистилась. Наконец машина добралась до переулка. Капитан с полковником вышли и вернулись на улицу. Людская масса прирастала, и обстановка с каждой минутой накалялась. Зазвучали полицейские сирены, загомонили мегафоны: власти призывали демонстрантов расходиться.
– Сюда! – крикнул Джек, перекрывая шум толпы. В лозунгах стали слышаться призывы разорвать отношения с Соединенными Штатами и Европейским союзом.
К парадному подъезду многоквартирного дома вел широкий лестничный пролет. Это большое здание принадлежало тому скудному наследию, которое оставила почившая нацистская эпоха. Оно было возведено специально для высокопоставленных членов национал-социалистической партии, однако теперь некогда просторные апартаменты разделили на небольшие квартирки, где обитали далеко не самые состоятельные жители центра Берлина.
Американцы проталкивались сквозь толпу, ловя на себе озлобленные взгляды весьма крупных мужчин с бритыми головами. Пройдя через первый «кордон», Джек с Карлом наткнулись на вторую цепь неонацистов, перегородивших парадный вход. Они стояли, сложив руки на груди, будто охраняли здание.
– Джек, я тебе говорил, как ненавижу этих парней? – сказал Эверетт.
Друзья остановились в десяти футах перед группой из тридцати мужчин. Эверетт нащупал за поясом под кожаной курткой девятимиллиметровую «беретту» и убедился, что она стоит на предохранителе, на случай если на входе начнется толкотня.
– Я, Карл, тоже особой симпатии к ним не питаю. А еще они стоят у нас на пути. – Джек пошел прямо на мужчину, который, как ему казалось, был за главного.
Обойдя бугая с банданой на лбу, Коллинз начал было открывать дверь, но тот попытался его остановить. Руку Джек убирать не стал.
– Мёхтен зи ире кугельн во зи зинд? – спросил он у бугая так, чтобы слышал только он, и одновременно с этим слегка откинул полу куртки, показывая немцу пистолет, заткнутый за ремень.
Мужчина в черной куртке, перекрывший дорогу Джеку, облизнул губы и вдруг отошел. Эверетт вслед за полковником протиснулся внутрь, а группа неонацистов столпилась вокруг главаря, удивляясь, почему он так легко сдался.
– Что ты ему такого сказал? – поинтересовался Карл, когда они подошли к широкой лестнице.
– Спросил, хочет ли он, чтобы его яйца остались при нем.
Эверетт усмехнулся и начал подниматься на следующий этаж, перепрыгивая через три ступеньки.
– Очевидно, хочет.
Пока они поднимались по лестнице, Джека не покидало чувство, что за ними следят. Он замедлил шаг и крутил головой в поиске камер видеонаблюдения. Судя по обветшалости здания, такой уровень безопасности здесь себе явно позволить не могли, так что оставалось одно: за ними следил человек. Наконец полковник с капитаном поднялись на второй этаж и ступили на поцарапанный мраморный пол – Когда-то гордость дома. Джек глазами нашел нужную им квартиру номер 236.
Коллинз оттащил Эверетта в сторону, осмотрел длинный коридор, затем достал из-под куртки свою «беретту». Карл последовал его примеру.
– Здесь кто-то есть, – сказал полковник.
– Внутри или снаружи? – уточнил Эверетт, занимая позицию слева от Джека.
– Не знаю, – ответил тот и постучал.
Эверетт посмотрел направо и налево, но в коридоре было пусто и тихо, только с улицы доносились крики и шум.
– Йа? – отозвался из-за двери женский голос.
Говорила пожилая женщина, однако в ее отклике чувствовалось что-то странное – будто она была напугана.
– Wir sind hier, um zu sehen Herr Zinsser, – сказал Джек по-немецки.
Ответа не последовало.
– Sind Sie die Tochter von Herrn Zinsser? – продолжил полковник, предположив, что разговаривает с дочерью Цинссера.
– Йа, – ответили из-за двери, затем послышался какой-то шорох.
– Ласт унс ин руе, гей вег! – вмешался громкий и грубый мужской голос.
– Что он сказал? – прошептал Эверетт.
– «Оставьте нас в покое и уходите».
– Как вежливо, – сказал Эверетт. – Вот только на девяностолетнего старика не похоже.
Джек прислонился к двери. За ней слышались приглушенные женские всхлипывания. Он нахмурился, сделал шаг назад и осмотрел дверь.
– Что ж, думаю, дальше можно обойтись без этикета, – сказал Джек.
Коротко разбежавшись, он ударил правой ногой по двери. Та слетела с петель, и вместе с ней на пол полетел крупный бритоголовый парень. Высоко держа пистолет, полковник вошел в квартиру, за ним, внимательно оглядываясь по сторонам, двинулся Эверетт.
Парень попытался сбросить придавившую его дверь, но Джек ударом каблука отправил немца в страну снов. Руки бугая безвольно обмякли. Коллинз нагнулся, вытащил из разжатых пальцев пистолет и, не глядя, отбросил в сторону. Карл мастерски поймал его и ушел влево от входа. Пожилая женщина осела на пол и закрыла лицо руками.
– Вы говорите по-английски? – спросил Джек и, наклонившись, помог ей встать.
– Йа, – ответила она, медленно утирая слезы. – Да.
– Ваш отец здесь?
Женщина снова расплакалась и указала в дальнюю комнату тесной квартирки. Джек передал старушку Карлу и медленно прокрался к одной из двух спален. Дверь слева была приотворена, и Коллинз стволом «беретты» распахнул ее. Затем сразу же припал на колено и обвел помещение пистолетом. Через мгновение он увидел человека, которому они как раз собирались задать несколько вопросов. Цинссер лежал поперек кровати, в пижаме и одном шлепанце. Джек закрыл глаза и встал.
– Чисто, – упавшим голосом сказал он.
Не сводя пистолета с гардероба, Коллинз подошел к нему и медленно открыл дверь. Там была только одежда старика пенсионера. Опустив взгляд, Джек увидел, что Цинссеру глубоко перерезали горло, чуть ли не до позвоночника. Коллинз с досадой покачал головой, пристально вгляделся в остекленевшие глаза старика и вышел из спальни. По пути он проверил комнату дочери – тоже пусто. Тем временем в небольшой гостиной Карл бережно усаживал старушку в большое кресло.
– Говорит, что он был один. Вошел, представившись сантехником. Ничего не требовал, просто увел Цинссера в спальню и убил его. Собирался сделать то же и с мисс Цинссер, но тут появились мы.
Джек схватил убийцу за воротник и рывком поднял с пола.
– Так, пора просыпаться… Ну же! Ответишь мне на пару вопросов.
Парень застонал и, с трудом разлепив глаза, поднял руки к разбитому носу, из которого все еще шла кровь.
– Дайка я взгляну, – сказал Джек, как будто хотел помочь парню.
Тот настороженно опустил руки, и Джек заметил, что стрижка у него свежая. Линия загара была гораздо ниже, чем если бы ему приходилось бриться постоянно.
Эверетт не сдержал улыбки, когда Джек вскинул правую руку и засадил рукоятью «беретты» по сломанному носу. Голова немца отлетела назад, и он зашелся исступленным воплем. Даже старушка на мгновение прекратила плакать и тоже улыбнулась, увидев, как стонет от боли убийца ее отца.
– Вот так, – сказал Джек и хорошенько встряхнул парня в черном. – Это чтобы привлечь твое внимание. Кто тебя послал?
– Пошел ты, – выговорил парень по-английски.
Кровь хлынула сильнее, запачкав кулак Джека. Он замахнулся еще раз и ударил по еще целой части, сломав и ее.
– Мы так можем целый день сидеть, фриц. Все зависит от тебя.
– Мы ни на кого не работаем. Мы…
Кулак Джека снова взметнулся вверх, словно неконтролируемый рефлекс на ложь. Рукоять пистолета ударила парня в переносицу, ломая кость и обдирая кожу до хрящей. Парень обмяк, и на этот раз Коллинз его не удержал.
Подавая дочери Цинссера платок, Эверетт приметил что-то на стене и подошел поближе. Джек склонился над псевдонацистом, а Карл обернулся к женщине.
– Мэм, а кто этот человек рядом с вашим отцом? – спросил он.
Вопрос отвлек Джека от захлебывающегося кровью парня на полу.
– Альберт Шпеер, – произнесла она сквозь слезы. – Они с моим отцом много времени провели вместе в Шпандау.
– Да, знаю, я не о нем. Кто это? – Карл ткнул пальцем в светловолосого мужчину в форме американского подполковника.
– Один из тюремщиков. Увы, не вспомню его имя, – ответила она и снова расплакалась.
– Джек, можешь на минутку оставить своего приятеля и посмотреть?
Коллинз отвесил парню пощечину.
– Я на минутку. Никуда не уходи.
Парень молча перекатился на правый бок, зажав ладонями хлещущий кровью нос.
– Что тут у тебя?
– Узнаёшь? – спросил Эверетт и обернулся, желая удостовериться, что убийца Цинссера не двигается.
Коллинз посмотрел на фотографию, где были изображены трое мужчин, и склонил голову набок.
– Узнаю, но, хоть убей, не могу вспомнить…
Джек повернулся к женщине и присел на подлокотник, предварительно спрятав пистолет, чтобы не пугать ее еще больше.
– Вы знаете, когда был сделан снимок?
– Я… Нет, не могу назвать дату. Где-то в сорок седьмом, примерно через год после того, как моего отца осудили за преступления против человечества. – Она вытерла заплаканные глаза. – Но он никакой не преступник – не то что все эти свиньи. Он был обычным секретарем, вот и всё.
– Да, мэм, это нам известно. Однако мужчина рядом с ним…
Джек не договорил. кто-то выкрикнул приказ, и в квартиру с оружием наперевес ворвались несколько человек. Джек поднял руки и выронил пистолет, опознав форму местной полиции. Их было пятеро плюс двое в костюмах. Эверетт шепотом выругался, когда полицейские развернули его лицом к стене и обыскали. Джек не сопротивлялся. Закончив с американцами, полицейские подняли на ноги убийцу.
– Полковник Коллинз, вы арестованы за въезд на территорию Германии по поддельным документам, а также за убийство на территории Республики Эквадор. – Тот, что в костюме и пониже ростом, взял Джека за запястья и накинул на них наручники.
– Интерпол, если я не ошибаюсь? – спросил он, когда его развернули.
– Нам сообщили, полковник, о вашем выдающемся таланте сбегать из заключения, а сводки о ваших военных подвигах лежат на каждом столе в наших офисах. Так что попрошу вас воздержаться от фокусов. Смею предположить, от пули вам убежать не удастся.
– Вот черт. Джек, ты вправду не умеешь обгонять пули? – глупо улыбнулся Эверетт, когда его вслед за убийцей Цинссера вывели из квартиры.
– Нет, не умею. И без разбега перемахивать с крыши на крышу – тоже. Умник, блин…
– Тогда, дружище, боюсь, нам придется ехать в тюрьму, – откликнулся Эверетт.
Джека подвели к выходу. Пожилая женщина поднялась и поцеловала его в щеку.
– Данке, – успела сказать она, прежде чем двое сотрудников полиции ее оттащили.
– Мэм, мы знаем, что ваш отец был совсем не похож на тех, с кем сидел в тюрьме.
Джека увели, а женщина беспомощно смотрела на происходящее, молча благодаря двух возникших из ниоткуда американцев за то, что спасли ей жизнь.
* * *
Мужчина был одет в рабочий комбинезон немецкого армейского покроя. Он стоял у большого окна через дорогу от многоквартирного дома и смотрел в бинокль. Девушка рядом с ним нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока закончится подготовка. Лорел Роулинз наблюдала за бородатым Механиком: тот изучал дом напротив, переводя бинокль слева направо и убеждаясь, что его люди на месте.
– Сейчас, мисс Роулинз, вы поймете, почему для успеха плана так важно, чтобы первая костяшка домино была установлена предельно точно, и почему для достижения нужных вам результатов все должно быть организовано как следует.
– Этих людей следовало убить, как только их самолет приземлился в аэропорту, если вам интересно мое мнение. Ваши ювелирные приготовления – пустая трата времени.
– Решать не вам, – сказал Механик и кивнул, видимо, удовлетворенный расположением людей и взрывчатки. – Впрочем, мистер Маккейб попросил меня разъяснить вам принципы разработанной им теории домино. – Он повернулся к Лорел и посмотрел на нее своими черными пронизывающими глазами. – Мы позволили этим людям войти, чтобы они наткнулись на то, что произошло в квартире. Один из вариантов: наш человек выполнил свою задачу и убил обоих жильцов. Мы подгадали, чтобы он попал в квартиру как раз перед тем, когда туда придут американцы, за которыми мы следим. Первый этап завершен. Цинссер мертв – ниточка, ведущая к «Колумбу», перерезана.
– Давно пора! – раздраженно выпалила Лорел.
– А при чем тут я? Мне поручили операцию совсем недавно, и работать пришлось в спешке. Так что за этот просчет можете винить своего отца, а не меня и уж точно не мистера Маккейба. – Механик снова посмотрел на парадный подъезд многоквартирного дома; озлобленная толпа надвигалась на полицейские баррикады. – Пункт два. Мы сообщаем Интерполу и местной полиции о прибытии двух наших американских друзей, которых разыскивают за убийство в Эквадоре. В результате их ловят при весьма компрометирующих обстоятельствах – с одним, двумя или тремя трупами на руках.
– И снова пустая трата времени, – возразила Лорел, чтобы позлить Механика. – У этих людей наверняка хорошие связи в верхах, и при первой же возможности их передадут в ближайшее посольство.
– Видимо, мисс, ваше обучение продвигается не так быстро, как рассчитывал мистер Маккейб…
Двери здания через дорогу открылись, и оттуда вышел отряд полицейских с агентами Интерпола в штатском, которые вели за собой двух американцев. За ними шел убийца в наручниках и еще полицейские.
Механик кивнул и взял дистанционный детонатор.
– Скоро полиция почувствует всю силу слова вашего отца с расстояния в шесть тысяч миль. Эта демонстрация превратится в кровавую баню. – Он повернулся к Лорел. – Теперь видите? Дело сделано, свидетелей нет, концы обрублены. Мистер Маккейб избавляет планы вашего отца от серьезной угрозы, отправив полковника Коллинза и его напарника к Аллаху. А вся вина за это будет возложена на зачинщиков гражданских беспорядков.
– И Германия откажется от финансирования Европейского космического агентства? – Лорел недоверчиво покачала головой.
– Именно.
– Чересчур накручено. Все можно было бы устроить значительно проще.
– Но устроили так. Хотите взять на себя честь нанести удар? – Саудовец протянул пульт.
Лорел улыбнулась. Все ее сомнения по поводу плана испарились – можно убивать.
– Что я взрываю? – спросила она, в предвкушении поглаживая детонатор.
На лбу Лорел выступила испарина. Механик наблюдал за ней, приподняв черные брови. Он не сомневался, что от этой девушки будут одни неприятности, и ее сумасшествие, не говоря о сумасшествии ее отца, могло привести к катастрофе.
– Вы запускаете серию взрывов. Полиция прибудет на место с запозданием – мы заплатили за то, чтобы они не успели вовремя добраться до машин. Как только выйдете на улицу, нажмите на кнопку – и на пути полицейских, нашего убийцы и американцев оживут пять противопехотных мин.
– И заберут с собой несколько сотен мирных жителей, – произнесла девушка с горящим взглядом.
– Это необходимая жертва – так мы убедим правительство Германии отказаться от поддержки полетов в космос. Пока мы тут говорим, наши люди во Франции, Японии и Италии готовят то же самое. Речи вашего отца о восстании были услышаны. Убийство сотрудника ЛРД, пусть и незапланированное, – удивительный пример того, как мистер Роулинз умеет вдохновлять людей.
– Господи, – сказала Лорел и, закрыв глаза, шагнула к окну.
Полицейские волокли двух плечистых американцев сквозь беснующийся поток демонстрантов. Правее сотня берлинских спецназовцев проталкивалась через толпу, распихивая людей щитами и дубинками. Внезапно план Джеймса Маккейба открылся ей во всей полноте.
– Хвала Аллаху, – проговорил Механик, увидев, как Лорел охватывает экстаз. – Я вижу, вы начинаете постигать принцип домино.
Девушка молчала, поглаживая большим пальцем кнопку детонатора, который взорвет пять американских противопехотных зарядов, направив в людскую массу пять тысяч стальных шариков.
– Бог велик, – прошептала она.
* * *
Оказавшись на улице, Джек и Карл поняли, что разъяренная толпа не позволит им дойти до патрульных автомобилей. Демонстранты раскачивали машины так, что скрипели подвески. Вдруг американцев толкнули на землю. Над Коллинзом, неприятно усмехаясь, навис тот самый человек, которому он угрожал перед входом в дом. А еще тот был не один. Полицейские никуда не делись и отчаянно пытались оттеснить бритоголовых от арестантов. Джек услышал за спиной громкий хрип и перекатился на спину. Один из неонацистов вытаскивал тесак из тела убийцы Йосса Цинссера. Затем парень посмотрел на Джека и Карла, лежавших под ногами протестующих.
– Эгей! – заорал Карл, но его никто не услышал: полицейские пытались отгородить арестованных от толпы.
Внезапно человека с ножом утянуло в толпу, а Джека кто-то силой поднял с земли и развернул. Он столкнулся лицом к лицу с главарем неонацистов. Тот наклонил голову и поднял что-то на уровень груди. Джек попробовал вырваться, но знал, что нож будет быстрее. Полицейские с мегафонами призывали всех расходиться, а откуда-то издалека послышались громкие хлопки – это взрывались канистры со слезоточивым газом. Бритоголовый пырнул Коллинза ножом.
Джек уже приготовился, что сейчас ему в живот вонзится холодная сталь, однако тут лицо парня исказилось, и чья-то рука дернула его назад. Воспользовавшись заминкой, Коллинз вывернулся и пнул немца в живот. Тот завалился на человека, который его держал. Джек решил, что это полицейский, но задерживаться и разбираться не хотел. Развернувшись, он попытался отыскать Эверетта. По запруженной улице уже начал стелиться газ.
– Джек! Помоги ему! – донесся сквозь светопреставление чей-то крик.
Коллинз обернулся на звук. Бритоголовый все еще бился в хватке мужчины, прижимавшего его к земле. Тело немца скрывало спасителя, и Джек не мог разглядеть, кто это. Из толпы снова крикнули:
– Джек, помоги ему!
Вместо того чтобы отыскать Эверетта и скрыться, Коллинз сделал то, что умел лучше всего. Он замахнулся ногой и обрушил ступню на лицо неонациста, отправив того в забытье. Бугай прекратил бороться с державшим его полицейским, а Джек снова обернулся в поисках Эверетта.
– Полковник! – послышалось из толпы.
– Джек, вытащи дока!
Коллинз обернулся еще раз и увидел, как полицейский скидывает с себя тело бритоголового. Мелькнуло знакомое лицо, и тут же по спасителю прошлись четыре пары ног. Наконец Джек разглядел безумную прическу Чарли Элленшоу – едва ли у кого-то во всем мире можно было найти такую же. Кудрявые седые волосы были всклокочены, и Джек почти запаниковал, увидев, что Элленшоу сейчас затопчет спятившая толпа.
– Хватайтесь за шею, док! – крикнул он, наклоняясь к лежащему навзничь криптозоологу.
Элленшоу обхватил руками шею Коллинза, и Джек резко выпрямился. Руки его по-прежнему были в наручниках, поэтому пришлось использовать другие средства, чтобы выручить своего спасителя. Джека ухватила еще одна пара рук и помогла обоим подняться.
– Вам не кажется, что пора делать ноги?
Совершенно не понимая, что происходит, Коллинз обернулся и увидел знакомые очки с толстыми стеклами, принадлежавшие Питу Голдингу. Джек тряхнул головой.
– Туда! – прокричал он, указывая подбородком в сторону переулка.
Четверка бежала так быстро, насколько позволял людской поток. Люди вокруг кричали, кашляли, кидались камнями и бутылками – одна из них саданула по Элленшоу, который держался за ремень Джека.
– В переулок! – снова заорал Коллинз, заметив что-то похожее на безопасный уголок.
Они пробивали себе путь поперек улицы, распихивая людей плечами, головами и руками, и вдруг почувствовали, что некая сила подняла их в воздух. Все вокруг будто замерло, даже звук пропал. Джека обожгло раскаленной волной – это разорвались мины «Клеймор», скрытно установленные на пяти фонарных столбах вдоль дороги. Металлические шарики ворвались в паникующую толпу демонстрантов, разрывая кожу, мясо и кости. Джека, Элленшоу, Эверетта и Голдинга швырнуло в переулок, и они упали друг на друга. После удара о мощеную дорожку вернулись слух и обоняние. Глазам Коллинза предстало ужасное зрелище: в переулок занесло облако кровавого тумана. Судя по запаху и визгу рикошетящей шрапнели, по демонстрантам ударило что-то вроде противопехотного заряда.
– Господи, господи, – причитал Голдинг, поднимаясь и ощупывая пульс женщины, лежащей у него на ногах. – Что случилось? Что нам делать? Господи, господи…
Эверетт толкнул Пита плечом.
– Сними с меня наручники! – прокричал он сквозь оглушительный звон в ушах. Увидев бойню, в которую превратилась улица, Карл затряс головой. – Сукины дети! Джек!.. Джек!!!
Элленшоу отчаянно пытался снять наручники с Коллинза, орудуя ювелирной отверткой, но у него так тряслись руки, что он никак не мог попасть в отверстие замка.
– Не спешите, док. Успокойтесь. Нам нужно выбраться отсюда и помочь людям. Ну же, вдохните и выдохните.
Элленшоу последовал советам полковника и наконец вставил шлиц в наручники. Джек попробовал отвлечь профессора от творившегося вокруг ада.
– Что вас дернуло пойти за нами? – спросил он, стараясь разглядеть, что делает Чарли.
– Это я предложил. Простите, полковник, – сказал Элленшоу, и на его глаза под очками в тонкой оправе навернулись слезы. Он смахнул их свободной рукой. – Я п-просто подумал…
– Ну, ну, будет, – сказал Джек, пытаясь перекрыть стоны раненых. – Вы отлично справились, док. Черт побери, вы спасли нам шкуру.
Пит Голдинг, потрепанный и испуганный, сидел, опершись спиной на стену дома. Эверетт успокаивал компьютерного гения:
– …вот именно, Пит. Так что если захочешь с нами еще куда-нибудь, только скажи. Видишь, в какое дерьмо мы с Джеком постоянно влипаем?
Тот не ответил. На нем не было лица; он оцепенело смотрел на мертвую женщину, лежавшую у его ног. Джек тем временем высвободился из наручников. Крики ужаса и боли на улице все множились, превращаясь в нестройный стонущий хор. От такого кто угодно мог тронуться рассудком.
– Джек, помоги мне выбраться и давай поможем кому-нибудь.
Коллинз оценил обстановку и впервые в жизни почувствовал себя бессильным.
– Что это было? – спросил Эверетт, наконец поднимаясь на ноги. Из его левого уха текла струйка крови.
– Засада, – ответил Коллинз.
* * *
Подачу электроэнергии на площади восстановили, тела погибших в результате теракта разместили вдоль тротуаров и стен зданий. Протесты стихли сами собой – общая беда сплотила немцев, которые теперь принялись гадать, кто мог нанести столь коварный удар. Джек, Эверетт, Элленшоу и Голдинг в изнеможении переводили дух. Над площадью сгущались сумерки.
– Пожалуй, Джек, надо отсюда валить, – сказал Эверетт.
Он подошел к прорванному пожарному гидранту и поднес руки к фонтану воды, затем вытер мокрыми ладонями покрытое сажей лицо.
Коллинз глубоко вздохнул.
– Нельзя уйти ни с чем, – сказал он, не поднимая глаз.
– Полковник, смею напомнить, мы вытащили вас из наручников. Уверен, полиция после теракта скоро оклемается, и вас снова будут искать. Мы сделали все, что могли, – больше тут уже не поможешь. Пора подумать и о себе.
Джек положил руку на плечо профессора Элленшоу и кивнул.
– Хорошо, док. Выдвигаемся домой.
Они начали подниматься, и тут ожил большой рекламный экран. Из динамиков раздался сигнал, призывающий общественность к вниманию. Многие, впрочем, не стали отвлекаться на сообщение и продолжили помогать бригадам «Скорой помощи», которые перевязывали раненых и увозили погибших. Повсюду сновали полицейские, отчаянно пытаясь напасть на след того, кто совершил самое ужасное преступление в истории современной Германии. Коллинз тоже не обратил внимания на объявление – он умывал лицо у разбитого гидранта.
– Ущипните меня, – прошептал Пит Голдинг у него за спиной.
– Твою мать! – Эверетт постучал полковника по плечу. – Джек, спрячь лицо и иди назад к зданию.
– Что еще? – спросил тот.
– Можешь быстро взглянуть и бегом в переулок. У меня с немецким туго, но очень похоже, что полиция нашла подозреваемого в совершении теракта.
Коллинз мельком взглянул на телеэкран: оттуда на него смотрело его собственное лицо – снимок 1997 года, сделанный во время службы в Форт-Брэгге. Под фотографией бегущей строкой сообщалось, что его разыскивают для допроса по поводу произошедшего.
– Всегда ненавидел эту фотографию, – пробормотал Джек.
Эверетт схватил Коллинза в охапку и метнулся с ним в глубь переулка. Голдинг и Элленшоу двинулись следом, прикрывая полковника со спины.
– Похоже, господа, мы опоздали, – сказал Элленшоу. – Выражаясь современным сленгом, нас спалили.
Оглянувшись, Эверетт увидел высокую эффектную блондинку, которая разговаривала с окровавленным и перепачканным полицейским, указывая пальцем в их сторону. Наконец полицейский повернул голову, и Элленшоу не пришло в голову ничего умнее, чем помахать ему рукой и скрыться в переулке. Присмотревшись, полицейский с удивлением увидел, как четверо мужчин резко сорвались с места. Он погнался за ними, один и без оружия, крича, чтобы беглецы остановились.
* * *
Блондинка посмотрела полицейскому вслед, затем повернулась к своему спутнику, и они оба пошли прочь.
– Как так могло получиться? Все мины взорвались одновременно, а Коллинз отделался только царапинами, – сказала она, глядя в лицо Механика и стараясь обходить вывороченные плиты и лужицы крови. – Видимо, такую костяшку домино, как он, свалить непросто.
Механик поднял взгляд на телеэкран, по которому демонстрировали фотографию Джека Коллинза. Когда саудовец увидел, что Джек сотоварищи живы, пришлось соображать быстро. Он связался с Маккейбом, и они наскоро сварганили запасной вариант: подкинуть немецким правоохранительным органам армейское фото полковника.
– Порой, мисс, костяшка падает медленно. И насколько я вижу, данная костяшка не остановится, пока не отыщет людей, которые сидели вместе после войны. Так что нам остается только ждать.
Мужчина и девушка растворились в сгущающихся сумерках, а над центром Берлина по-прежнему стоял вой сирен и людские крики.