B последнее время, даже несмотря на то что Запад, похоже, отказался от планов введения радикальных санкций против России, отечественные политики начинают ориентироваться на ослабление зависимости от внешнего мира, видя основу такового в импортозамещении.

B некоторых случаях (например, в оборонной сфере, сельском хозяйстве или фармацевтике) эта стратегия имеет право на существование, но ее не следовало бы делать всеобъемлющей, причем дело даже не в том, что нигде прежде в развивающихся странах она не дала заметных результатов: проблема состоит в специфике и нашего мира, и самой российской экономики.

Во-первых, Россия — это рентная экономика, получающая огромные выгоды от продажи своих природных богатств. За последние 15 лет рост цен на них был огромным, а выраженный в единицах других товаров — просто запредельным. B 1998 году ноутбук с цветным экраном и самым большим на тот момент жестким диском стоил $4000, или 380 баррелей нефти, сейчас — около $1400, или 13 баррелей. To же самое происходит и с иной электроникой, мобильными средствами связи, лекарствами-дженериками. И поэтому преодолеть стремление скупать дешевеющие промышленные товары за дорожающие нефть и газ практически невозможно.

Во-вторых, современное промышленное производство требует огромных первоначальных инвестиций, сложных организационных структур и широкого рынка. Именно потому транснациональные компании с налаженным инновационным циклом и глобальным присутствием обладают очевидными преимуществами над локальными фирмами. C 1995 года АвтоВАЗ коммерциализировал 5 новых моделей автомобилей, a Daimler-Benz — более 40. A где наши «Е-мобиль» или Marussia? Все автомобильное импортозамещение свелось к экспансии западных компаний на российский рынок автосборки — да и во многих отраслях положение схожее.

В-третьих, прогресс никогда не был таким быстрым. Импортозамещение не только петровских, но даже сталинских времен основывалось на использовании технологий, которые могли применяться десятилетиями. Сегодня такой цикл сохраняется, пожалуй, только в текстильной и пищевой промышленности — в остальных отраслях прогресс идет намного быстрее, и потому импортозамещение неминуемо станет синонимом консервации нашего отставания, а механизма создания и, главное, внедрения инноваций в России пока так и не возникло.

В-четвертых, стоит признать, что увлеченность импортозамещением может стоит нам дорого. Сегодня, например, срок работы на орбите наших космических аппаратов в среднем в 2,8 раза меньше американских — причем приборы и модули российского производства составляют в них менее 30 %, но из-за них случается 95 % поломок и отказов. A если нагрянет новая волна импортозамещения? He будет ни ГЛОНАССа, ни телевидения высокой четкости, ни пресловутого SuperJet-100. Наша экономика слишком завязана на сырье и слишком открыта внешнему миру, чтобы это могло быть реалистичной версией развития.

Ha мой взгляд, чтобы обезопаситься от санкций, нужен противоположный путь — не замыкаться от мира, а стать для него незаменимым. Именно эту стратегию избрал в свое время Китай — и без всякого импортозамещения стал крупнейшей индустриальной державой мира. Сегодня нужно не сокращать промышленный импорт, а наращивать промышленный экспорт — только так можно стать и оставаться современным.

Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. «Заменить импорт своими товарами — это путь в никуда» // Комсомольская правда, 7 июля 2014 г., с. 7.