ГЛАВА 27
После этого нервного, но в целом забавного инцидента, наше восстановление пошло быстрее. Шахиро больше не усыпляли на день, потому что главврачу хватило одного-единственного глухого рыка «убью», и план лечения был кардинально пересмотрен.
Наши кровати поставили рядышком на расстоянии пяти сантиметров, и теперь, когда я не ходила по комнате, потихоньку разминая мышцы, могла держать Шахиро за руку. Я точно знала, что в физраствор капельницы ему добавляли успокоительного, но при этом держали втайне даже от меня, не говоря уж о муже. В целом я была согласна с лечащим врачом — если бы не эта предосторожность, Шахиро ушел бы из клиники уже на второй день после того, как очнулся. А так у меня получилось уговорить его полежать до конца недели, хотя доктор настаивал на трех. Но куда там…
Если бы не моя угроза взять лечение в свои руки и начать с клизмы, коль скоро он не будет слушаться доктора, Шахиро не остался бы в клинике больше ни на минуту.
Кроме того, что теперь я лично ежедневно контролировала прием лекарств Шахом и время смены повязок, я еще раз сдала все необходимые моему положению анализы и успокоилась окончательно — я была здоровее всех живых, и срок беременности приближался к полноценным двум неделям. Патологий и угрозы не было, и это являлось самой прекрасной новостью.
Нам вернули Маню, которая все это время находилась под патронажем медперсонала и стала любимицей клиники, разрешили смотреть головизор, и, естественно, первым, на что я обратила внимание, был новостной канал.
Эклза убили в обед третьего дня. Меткий выстрел снайпера, и больше нет одного из самых влиятельных мафиози континента. За это время он сумел сделать почти все, что я ему приказала. Единственное, что не успел, так это доехать до офиса полиции — его убили как раз по дороге.
Интервью с признаниями Эклза взорвали эфир, полиция стояла на ушах, строились догадки одна нелепее другой, но о реальном положении дел не было даже намека.
На восьмой день пребывания в клинике с нами связался глава Киберклана, но так как полноценного разговора не получилось (не позволяло отсутствие конфиденциальности), то нам кратенько и довольно иронично порекомендовали проводить медовый месяц менее активно, но одновременно похвалили за «вклад в развитие клана». А ведь еще никто, кроме нас, не знал, что Шамрок мертв.
Благодаря считанной памяти псионика я знала, что эта вылазка была его личной инициативой, и о ней не подозревал никто, даже Совет. Пес взял отпуск, передвигался на личном транспорте и не регистрировался нигде, его статус позволял ему это делать.
И вот теперь Пса не стало. Пропал. Будут ли его искать? Конечно! Найдут? Несомненно! Но к тому времени мы с мужем уже сумеем придумать настолько грандиозный план, что даже Совет не посмеет нас тронуть. Уж об этом я позабочусь в первую очередь, теперь мне есть ради кого задумываться о будущем.
— Милый, время приема лекарств.
Мне не разрешили надевать в палате комбинезон, так что я была одета в легкое голубое домашнее платье-тунику с коротким рукавом, которое мне купила Стейси, и взгляд мужа, чем дальше, тем чаще скользил по моим обнаженным коленкам. Этим я успешно пользовалась, позволяя ему класть руку мне на бедро, пока я колола ему лекарства (местным медсестрам Шахиро отказал категорически).
— Сколько их еще? — Шах недовольно закатил глаза, но послушно подставил плечо, тут же завладев моим бедром, когда я подошла вплотную.
— Ты сам прекрасно знаешь. — Принципиально не обращая внимания, как мужская рука потихоньку ползет все выше, я лишь едва уловимо улыбнулась. — Завтра последний день. Поверь, я тоже очень хочу поскорее покинуть гостеприимные стены клиники, но твое здоровье мне важнее.
Последний пневмошприц был прижат к мощному плечу, и тут же ладонь муженька сжала мою ягодицу, самым наглым образом пробравшись под платье.
— Шах!
— Что? — На меня смотрели самые невинные глаза во Вселенной.
Действительно.
— Тебе еще нельзя… — В отличие от слов, в моем тоне не было уверенности, как и во взгляде.
— Кто сказал?
Мм… В этот момент мне меньше всего хотелось вспоминать фамилию лечащего врача. Единственное, что останавливало меня от более решительных действий, так это знание, что палата не заперта, и к нам в любой момент может заглянуть Стейси или кто-нибудь еще. Да и Шахиро был еще довольно ограничен в движении — глубокая рана на бедре повредила один из механизмов, отвечающих за работу связок, и требовалась дорогостоящая кибероперация, которую смогут провести лишь в клане, иначе он будет очень сильно хромать. Это нам сказали сразу, как только Шахиро окончательно пришел в себя, но мой супруг лишь отмахнулся, заявив, что это сущая ерунда и он разберется.
— Так кто?
— Не помню. — Я недовольно сморщила нос.
— Не помнишь — значит, никто. Верно? — Рука Шаха властно подтянула мне ближе, а вторая тут же захватила мою талию, скользнула выше и заставила наклониться. Глаза мужа потемнели, а сам он с легкой угрозой прошептал: — И вообще, ты мне уже задолжала, знаешь сколько?
— Сколько? — По моим губам начала расплываться глупая, но счастливая улыбка.
— Много!
— Много — это хорошо-о-о… — Я склонилась еще ниже, но успела лишь раз поцеловать мужа, когда сзади сдавленно кашлянули.
Рука Шахиро резко одернула подол, а я всего лишь повернула голову к вошедшему. В дверях стоял слегка смущенный главврач, но уходить не торопился. Видимо, новости были важнее чувства самосохранения. Что ж…
Я, словно ничего такого только что не планировалось произойти, выпрямилась и развернулась, встав у плеча мужа. В отличие от меня, Шах был хмур и без видимой приязни кивком поздоровался с господином Бреушем, тут же дав понять одним взглядом, что ждет объяснений причине вторжения.
— Добрый день. — Доктор натянуто улыбнулся. — Прошу прощения, понимаю, слегка не вовремя, но буквально три минуты назад пришел запрос от межгалактического Совета. В нем ваши имена и требование о предоставлении информации о вашем состоянии и сроках нахождения в клинике. Мы с вами понимаем, что это конфиденциальная информация, но я не имею права оставить запрос подобного уровня без ответа.
Доктор откровенно нервничал, но, в отличие от него, смург был убийственно спокоен. Я тоже начала слегка мандражировать — была уверена, что у нас в запасе не меньше месяца. Срок в десять дней, проведенный нами в клинике, был не тем, к чему я была готова.
— Отправьте им максимально развернутый ответ. — Шах положил ладонь поверх моих судорожно сжавшихся пальцев. — Нам нечего скрывать от Совета.
Да-а-а?! Я изумленно округлила глаза. Вообще-то есть!
— Спасибо за понимание. — Бреуш с излишней резвостью склонил голову, будто данный ответ был самым ценным, что могло прозвучать в этих стенах. Затем внимательно осмотрел нашу пару и чуть нервно добавил: — Я вижу, вы уже поправились. Выписка будет готова через пятнадцать минут. Не смею задерживать. Счет выставят клану, нам уже пришло подтверждение о готовности оплатить ваше пребывание.
Бреуш резко кивнул в подтверждение своих слов и ушел, плотно прикрыв за собой дверь, а мои глаза стали еще круглее. Вот гад! Да он фактически выставил нас вон! Трус!
— Марика! Валим! — Нервно хохотнув, муженек резко сел и тут же скривился, но намерений не оставил. — Бегом за Стейси, пусть тащит мою одежду! Я не останусь здесь больше ни на секунду!
— Шах! — Я попыталась воззвать к совести больного, но меня привлекли к себе и проникновенно заглянули в глаза.
— Рыжик, меня уже тошнит от этих зеленых стен. Нас выписали. Что тебе еще надо?
— Чтобы ты был здоров!
— Я буду здоров. Обещаю. А теперь бегом за одеждой. И не трясись, я знаю, что делаю. Отчет Совету это хорошо, но на свидание с ними я отправлюсь, когда буду уверен, что смогу выйти со встречи на своих двоих.
А вот это уже более здравые мысли.
Окончательно уверившись, что Шахиро в полной мере осознает свои действия, я поторопилась сделать все необходимое. Муж был прав. Скрывать нам нечего. Но вот скрыться на время самим будет нелишним. Нас выписали? Выписали. Требование оставаться на месте было? Не было! Какие претензии? Никаких!
Собрались мы быстро, всего минут за двадцать. Дольше всего одевался Шах, но и с этим мы справились, причем он даже не рычал, лишь кривился, когда мне пришлось помочь ему завязать шнурки на ботинках. Но и на это не ушло много времени. Подхватили Маню, забрали на ресепшене выписные эпикризы, лекарства и, вызвав таксофлай, отправились прямиком в космопорт.
Там нам удача тоже благоволила, так что, оплатив просроченную стоянку, заправившись и накупив продуктов по списку, всего через два часа мы стартовали в космос.
Успели? Успели!
Еще по дороге в космопорт Шахиро категоричным тоном заявил о скорейшем возвращении в клан, потому что только там его могли окончательно поставить на ноги и оказать помощь в разборках с Советом. Я спорить не стала, потому что считала точно так же. Немного жалела об упущенной возможности навестить Кенау, но решила, что это не к спеху. Никуда дайгон от нас не денется, а обследоваться я могу и сама, благо самые главные анализы я уже сдала, и они в полном порядке.
Кстати, о порядке. Наверное, уже пора. Собиралась с силами я довольно долго. Сначала выжидала, когда Шахиро закончит программировать автопилот на гиперпрыжок, затем мы отправились обедать, и я решила не портить любимому аппетит, после мы перешли в кинозал, и только там, когда Шах с недвусмысленной ухмылкой усадил меня к себе на колени и примерился к замочку на горловине моего комбинезона, я решилась. Естественно, собираясь зайти издалека.
— Милый, у меня к тебе важный разговор.
— Мм? — Шахиро не оставил своих намерений и медленно, но верно продолжал тянуть собачку на молнии вниз.
Почему-то я сразу поняла, что потихоньку и издалека не получится. Просто не успею.
— Я беременна.
Мужская рука замерла, а я торопливо добавила:
— Срок почти три недели.
Шахиро ме-э-эдленно поднял шокированный взгляд с моей груди на лицо. Моргнул.
Нервно мотнул головой и тихо-тихо попросил:
— Повтори.
— Я беременна. — Уголки моих губ нервно дернулись в попытке улыбнуться. — У нас будет ребенок.
— То есть…
Рука с груди переместилась на мой живот. Взгляд тоже метнулся туда, а затем снова впился в лицо. Я начала нервничать, смущенно почесав кончик носа и от неловкости пожав плечами, тем самым пытаясь сказать, мол, вот как-то так.
— Серьезно?
Я кивнула, настороженно контролируя каждую смену эмоций на лице мужа. Шок. Неверие. Радость. Паника. И хмурая задумчивость…
— Что сказали врачи?
Я сразу поняла, что имел в виду Шахиро, и поторопилась ответить, хотя в душе всколыхнулась обида на подобную реакцию. А где долгожданная радость?!
— Все хорошо. Угрозы нет.
— Как давно ты узнала об этом сама?
Вот тут я обиделась уже сильнее. Умом я понимала, что реакция будет именно такой, но в то же время надеялась, что Шахиро будет радоваться, а не злиться.
— Марика!
— Не кричи на меня. — Я попыталась встать с колен мужа, но мне не дали, силой удержав на месте.
А затем стало настолько обидно, что я не удержалась. Моргнула раз, другой… дрогнули губы, подбородок… Судорожный вздох не помог.
— Я… я думала, ты будешь рад, а ты… — Я всхлипнула. — Сволочь ты бесчувственная! Пусти!
Я дернулась снова, но вместо того, чтобы выполнить мое требование, Шахиро прижал меня к себе так крепко, что даже думать об освобождении стало бессмысленно.
— Тихо-тихо… Я рад. Правда. Я в шоке. Я просто… — Шакиро откровенно истерично ругнулся и хохотнул, не переставая при этом удерживать меня на коленях и гладить по спине. — Я сейчас немного не в себе…
Шахиро говорил много, сбивчиво, нервно, но искренне и от души, так что я смогла расслабиться и перестать обижаться. Он действительно был шокирован, но очень рад, как я и хотела. А когда я успокоилась окончательно, он вкрадчиво поинтересовался:
— Марика, только честно. Когда ты сама об этом узнала?
Честно? Интересная постановка вопроса. Как будто я могла солгать. Вместо прямого ответа, который мог стоить мне слишком дорого, я посмотрела на муженька обиженно и заявила:
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос без адвоката!
— Что? — Шахиро был удивлен. Чуть отстранился, смерил меня изучающим взглядом и недовольно уточнил: — Что ты имеешь в виду? Что за бред?!
— Это не бред. — Я, прекрасно понимая, что признание неизбежно, пыталась отсрочить момент истины. — Это естественная реакция организма.
— Какая? — Муж скептично скривился.
— Желание выжить. — Я договаривала уже тихо, потому что, судя по взгляду Шахиро, он все понял и без прямого признания, так что мне оставалось лишь едва слышно добавить: — Я узнала о беременности наутро после того, как ты подарил мне свою память.
Шахиро молчал. Просто смотрел на меня и молчал. Затем глубоко и шумно вздохнул и без слов снова привлек меня к себе.
— Дурочка ты. Не буду я тебя ни бить, ни ругать, ни тем более убивать. Конечно, мне немного обидно. И я злюсь… — Его рука на мгновение замерла на моей спине, но спустя секунду снова начала поглаживать. — Но я тебя люблю. Сильно-сильно. Просто пообещай, что такого больше не повторится. Хорошо?
После слов мужа я находилась в откровенном смятении, но все-таки поинтересовалась:
— А такого — это какого?
Шахиро отстранился и проникновенно заглянул в мои смущенные глаза.
— Ты больше никогда не будешь утаивать от меня настолько ценную информацию. Договорились?
Я радостно кивнула. С души свалился такой огромный камень, что я моментально почувствовала прилив сил. Уже сама прильнула к мужу и нежно промурлыкала:
— Я тоже тебя люблю. Сильно-сильно!
— Рад. — Шахиро усмехнулся и, расположив ладони на моей попе, все с тем же смешком спросил: — И раз уж сегодня вечер признаний, ты мне больше ничего рассказать не хочешь? Такого же важного.
Шэт! Вот умеет же он момент испортить!
Сначала я хотела отрицать все до последнего, а затем задумалась. В любом случае сказать придется, потому что без помощи Шахиро, глав клана и гильдии я не смогу противостоять Совету. Но сейчас… Сейчас об этом говорить не хотелось, ведь я планировала завести этот непростой разговор денька через два, когда мы отдохнем и Шах сможет воспринять эту информацию адекватно.
Пока я думала и решала, муж не переставал нежно гладить все доступные части моего тела, остановив свое внимание преимущественно на спине и ягодицах, за что я была ему искренне благодарна. Уверена, он уже понял, что молчу я не просто так. Не потому, что сказать нечего.
— Ладно. Скажу. — Я вздохнула и неторопливо продолжила: — Я сумела считать память Шамрока.
— Я подозревал… — пятерня чуть сжала ягодицу, а голос стал глухим, — но надеялся, что этого не произойдет. Ты понимаешь, что это фактически приговор?
Я невесело улыбнулась и заглянула мужу в глаза, отрицательно качнув головой.
— Нет, милый. Это было бы приговором, если бы не одно но. Даже несколько.
Шахиро заинтересованно посмотрел, предлагая продолжить.
— Я не одна — раз. Глава нашей гильдии будет весьма заинтересован в кое-каких сведениях настолько, что обеспечит нам неприкосновенность даже ценой вооруженного конфликта с Советом — два. Совет настолько погряз во внутренних разборках, что стоит только чихнуть чуть громче в правильном месте, и им будет не до нас — три. И поверь, благодаря памяти Шамрока я знаю, как и где чихнуть, — это четыре.
На этот раз Шахиро молчал дольше. Рассматривал меня и молчал. Молчал и рассматривал. Затем и вовсе лег, увлекая меня за собой, но так и не сказал ни слова. И лишь спустя минут десять он уточнил:
— Ты меня сильно любишь?
Вопрос меня удивил. Просто безумно. Я даже замерла на мгновение, но Шах был невероятно серьезен, и я кивнула:
— Очень. Но я не совсем понимаю…
— Я объясню.
Послушно замолчала и навострила ушки, опасаясь пропустить хоть слово загадочного объяснения.
— Ты прекрасно знаешь, что я смург, верно?
Я настороженно кивнула.
— Даже женившись на тебе, я представить себе не мог, что у нас когда-нибудь будет ребенок, поэтому не допускал и мысли настаивать на полном соблюдении обычаев нашего мира…
В моем мозгу забрезжила мысль понимания, к чему клонит муженек, и я возмущенно округлила глаза, но Шах поднял палец, призывая к тишине, и я не стала его прерывать.
— Но теперь, когда ты говоришь, что беременна и у нас будет малыш, я рискну настоять на том, чтобы ты больше не смела собой рисковать. А это как минимум самоустранение от разбирательств с Советом. — Если до этого Шахиро говорил ровно, то следующие слова звучали с раздраженным рычанием. — Как максимум — собственный дом на окраинной аграрной планете, и ты в нем порядочная домохозяйка и мать моего ребенка, не более! Ты понимаешь, что у меня едва сердце не остановилось, когда я увидел тебя в руках Пса?! Так что больше никакой самодеятельности! Поняла?!
Я изобразила глубокую обиду путем надутых губ и взгляда исподлобья, а затем язвительно парировала:
— Если бы ты не бежал впереди звездолета, дорогой, то услышал бы от меня точно такое же предложение. Поверь, я не дура и не самоубийца. Вообще-то я планировала рассказать тебе все, что узнала от Шамрока, чтобы мы уже вместе решили, что стоит предавать огласке, что можно рассказать главе, а что лучше забыть как страшный сон. И тягаться с Советом я не собиралась. Я как самая порядочная жена планировала переложить контрольный чих на твои мужественные плечи. Но сейчас… — Я выдержала зловещую паузу (хотелось бы так думать) и уже откровенно капризно добавила: — Сейчас я даже не знаю, буду ли любящей женой после того, как ты рискнул усомниться в моем здравомыслии. Знаешь, беременные порой такие капризные бывают…
— Понятия не имею! — Шахиро нервно хохотнул, привлек меня к себе и смачно поцеловал в губы, а затем извиняющимся тоном покаялся: — Прости. Я верю в тебя. И в нас тоже верю. Ты ведь не будешь надо мной сильно издеваться? Я действительно тебя люблю. Очень-очень. Даже крышу порой сносит. А вообще ты умница. Правда!
Я скептично прищурилась, не торопясь верить льстивым словам, но Шахиро сделал честные глаза, и я, польщенно улыбнувшись, уже сама потянулась за поцелуем, но не стала его затягивать, потому что решила утвердить свои позиции сразу.
— Если ты рискнешь еще раз сказать, что я буду домохозяйкой без права голоса и волеизъявления, я одной безлунной ночью приготовлю очень вкусный суп. Виона отменная кулинарка по части загадочных микстурок. Слышал?
— Слышал. — Шах скривился. — И после этого ты говоришь, что любишь? Она же маньячка!
— У каждого свои недостатки. — Я беспечно пожала плечиками, а затем посерьезнела: — Но ты меня понял, да? Я тебя люблю, ничего не скрываю, советуюсь и прочее, а ты меня любишь и тоже больше не заводишь разговор с пометкой «домострой».
Шахиро сделал серьезное лицо, а я тут же хмыкнула.
— Нет, ты, конечно, можешь рискнуть здоровьем и психикой… Но оно тебе надо?
Горячая мужская ладонь собственнически заскользила по телу и заставила склониться ниже, чтобы муж смог меня поцеловать и с улыбкой прошептать прямо в губы:
— Нет, Рыжик. Геморроя мне не надо. А вот семью… Семью надо. За нее я уничтожу любого. Но давай мы поговорим об этом денька через два-три? На твоем счету такой огромный долг скопился…
— Принято единогласно! Только давай сразу в спальню перейдем?
