ГЛАВА 26
По моим ощущениям, я очнулась практически сразу, хотя могла и ошибаться. Дар молчал, выведенный из строя жутким оружием, и лишь мое тело почему-то покачивалось, словно его несли.
Несли? Глаза не хотели открываться, пришлось заставить себя. Было очень темно, но я сразу увидела голубой подбородок мужа. Хотя сейчас он был не очень голубой… Грязный, в подтеках крови.
Хотела спросить… и не смогла. Хотела пошевелиться, но тело свела жуткая судорога, и из горла вырвался хриплый стон. Шахиро резко замер, склонился, так что мы встретились взглядами… но ничего не сказал, резко выпрямившись и торопливо зашагав дальше.
И лишь спустя несколько десятков метров он тихо шепнул:
— Прости. Ничего не говори и лучше не двигайся, я знаю, как это больно. Будет больно еще очень долго. И если можешь — лучше усни.
А если не могу?
Я снова попыталась сказать хоть что-то, но жуткая судорога возникла прямо в горле и раскаленным копьем пронзила позвоночник. Гнилая клизма!
— Марика! — Это заметил Шахиро и крепко выругался. — Я же попросил! Ну почему просто не поверить и не послушаться?!
Прости… На глаза навернулись непрошеные слезы, в которых был подавляющий процент боли, но присутствовала и обида. И наверняка капелька гормонов.
Космос! Неожиданная мысль заставила меня замереть и испугаться по-настоящему. Только не это! Нет! Паника завладела мной моментально, и лишь осознание того, что если все обошлось и сейчас я своими действиями могу сделать только хуже, останавливало от полноценной истерики. Нет…
Нет-нет… Успокоилась! Закрыла глаза! Дыши! Ничего не делай, ни о чем не думай, только дыши!
Шахиро нес меня долго. Очень долго. А может, мне просто так казалось… В какой-то момент я провалилась в дрему, но почти сразу распахнула глаза, когда муж переложил меня с рук на что-то иное. На что? Затуманенным взглядом опознала потолок флая, а сонным мозгом предположила, что это флай Шамрока. Вполне возможно…
Невероятно ровный полет меня усыпил, но стоило остановиться, как я снова открыла глаза. Где?
— Рыжик? — Надо мной склонился Шахиро, с явной тревогой всматриваясь в мое лицо. — Мы в высококлассной клинике для избранных. Обещаю, все будет хорошо. Постарайся уснуть.
Я не могла говорить, пытаясь взглядом передать ему мучающие меня вопросы, но кое-что муж понял и так.
— Я буду рядом.
Уголки губ дрогнули, обозначив благодарную улыбку, и я снова закрыла глаза. Мне было уже абсолютно все равно, в какой из клиник планеты я буду находиться, потому что рядом будет он. Мой муж. Мой любимый охотник, сумевший оторвать голову моему врагу.
Это ли не чудесно?
Самая дорогая палата, высококлассное обслуживание и бдительная сиделка, которая только нашлась в клинике. Шахиро не разменивался. Прилетел, переговорил тет-а-тет с главным врачом, поднятым им лично с постели в четыре утра и вызванным в клинику, привел неоспоримые аргументы, и вот уже мне предоставлено все, что он озвучил.
— Господин Нобу, пройдемте в смотровую, мне необходимо… — Робея под суровым взглядом кибера, дежурный врач пытался вывести Шахиро из палаты супруги.
Он ни в какую не оставлял свою жену вплоть до того момента, когда закончили осмотр всех имеющихся повреждений (несколько ссадин и обломанные ногти, не считая, конечно, приведенных в излишний тонус мышц) и расположили женщину в отдельной ВИП-палате.
На помощь пришел главный врач, решивший лично проконтролировать таких непростых пациентов и заглянувший с проверкой в палату.
— В чем дело, Картуш?
— Господин Нобу отказывается пройти в смотровой кабинет. — Дежурный врач с радостью сдал капризного пациента.
— Господин Нобу? — Максимально сурово сдвинув брови, главврач и одновременно владелец клиники постарался призвать кибера к порядку. — Мы с вами уже обсудили все волнующие вас моменты, и я гарантирую, за вашей супругой будет самый тщательный уход. У нее уже взяли анализы, и к обеду мы будем знать о всех возможных внутренних повреждениях, которые не выявил первичный осмотр. Сейчас же вам самому необходима помощь, и как врач с тридцатилетним опытом, я категорически настаиваю на соблюдении правил клиники, в которой вы находитесь.
Шахиро молча выслушал грозную речь врача, чуть нахмурился, словно до него с трудом доходил смысл сказанного, затем покосился на спящую Марику, которой вкололи максимально допустимую дозу обезболивающих и снотворного последнего поколения, и все-таки кивнул. Его самого уже давно шатало от слабости, и лишь гордость не позволяла рухнуть на пол прямо здесь. Что ж…
— Куда мне пройти?
Если бы не присутствие начальства, дежурный врач сиганул бы в окно — прозвучавшие слова были сказаны с потусторонним придыханием.
— Господин Картуш вас проводит. — Натянуто улыбнувшись, главврач в эту секунду экстренно вспоминал, где в его кабинете лежит успокоительное. Было во взгляде кибера что-то такое… смертельно убийственное. — Господин Картуш! Скорее!
Мужчины ушли, а озадаченный взгляд главврача остановился на грязных отпечатках, оставленных обувью смурга. Присмотрелся… и его глаза расширились от понимания — это была не только грязь. Это была грязь, щедро разбавленная кровью.
Секунда, и врач взял себя в руки, поторопившись вслед за ушедшими. Если интуиция его не подводила, то из смотровой пациент отправится в операционную. Шэт! А у них, как назло, дежурант не самый опытный. Придется самому. Бездна! Только бы рука не дрогнула!
— Белинда, срочно вымыть пол в палате новой пациентки и привезти вторую кровать! Женевьева, приготовить операционную! И шэт вас побери, где Винсент?!
Я уплывала на волнах беспамятства и снова возвращалась. Чувствовала, как меня раздевали, брали кровь на анализы, обрабатывали ссадины и перекладывали на кровать. Стискивала зубы, когда неосторожные движения причиняли чудовищную боль, но глаз не открывала, потому что знала — Шахиро контролировал каждый вздох медперсонала, и если бы он увидел в моих глазах хоть каплю боли, он бы разнес здесь все. Я знала это… просто знала.
Укол, другой, третий… Медсестра озвучивала каждый препарат вслух, видимо поясняя свои действия мужу, чтобы он был в курсе происходящего, а я удивлялась и радовалась. Невероятно! Какие дорогостоящие препараты! О таких я только читала на медицинских сайтах, не надеясь подержать в руках хоть один. Их в нашей захудалой больничке элементарно не водилось. Новейшее поколение. Абсолютно безопасное. Не только для меня, но и для маленького.
Я запрещала себе думать о плохом. Убедила себя, что все в порядке, и решила держаться так до последнего. Я сильная! Я псионик, шэт побери! Мой дар никогда не допустит, чтобы с его хозяйкой случилось непоправимое!
Еще укол… И долгожданный сон. Обрывки образов, лихорадочное кружение, чьи-то кошмарные лица, дикий бег от невидимого, но жуткого противника… Стоп! Какой бег? Хватит! Я резко развернулась и чуть присела, собираясь встретиться с противником лицом к лицу. И… Пес. Живой. Безумный. С пальцами, светящимися голубым светом, между которыми мелькали разряды молний.
— Вот мы и встретились, тварь… — Шамрок ухмыльнулся и шагнул ко мне.
Страх. Беспомощность. Обреченность. И волна первозданного обжигающего гнева, опалившая меня изнутри и выжегшая постыдные эмоции, недостойные носителя дара.
— Ты прав. Мы наконец встретились. — Вздернув подбородок, я ровно встретила изучающий взгляд следака.
Я не стала ждать его ответа. Метнулась вперед, раскрывая свой дар на полную мощность, и в чудовищном прыжке впечатала кулак в лоб врага, который за это время успел лишь расширить глаза от удивления. Ты сдох, Пес. Ты уже сдох.
Удар был настолько мощным, что голова Шамрока взорвалась как гнилая тыква. Осколки костей, кровь, мозги… все это облепило меня и испачкало окружающее пространство, но спустя всего секунду реальность дернулась и поплыла. Кровь и осколки таяли, превращаясь в голубенькие искорки. Мертвое тело Пса стало туманом и рассыпалось миллионом искорок. Искорки множились, окружали меня роем, присматривались, принюхивались… И в одно мгновение облепили меня всю, а затем впитались.
Ни боли, ни жжения, ни иных неприятных ощущений. Лишь легкая щекотка в районе татуировки на шее. И знание. Абсолютное знание всего, что успел натворить за свою долгую и насыщенную жизнь Пес. Мои губы тронула едва уловимая ухмылка.
Молчание, говорите? Ох, дорого вам это обойдется. Ох, дорого!
Это был день. Определенно это был уже день… Тело неприятно онемело, а сознание стало вялым, но я понимала, что это из-за лекарств. Было настолько лениво, что даже глаза открывать не хотелось, пришлось пересилить искусственное оцепенение и открыть их. Палата… Хорошая палата, дорогая. Взглядом неторопливо скользила по строгой, но дорогостоящей обстановке, отстраненно подмечая все детали и мелочи. Дар молчал, и я понимала, что не время его тревожить. Это можно будет сделать не раньше, чем через несколько дней, когда воздействие жуткого шок-оружия прекратится.
Новейшая разработка, направленная именно на обезвреживание псиоников-киберов и механическое подчинение воли. У него еще не было названия, лишь аббревиатура с номером, но Шамрок не утруждал себя запоминанием технических подробностей и называл его просто «шокером». Мразь…
Его память, которую я все-таки сумела изъять во время попытки убийства, едва не уничтожила меня, но я сумела перебороть свои страхи, поглотить гигантский объем информации и не слететь с катушек сама.
Удивительно… Как же это все удивительно.
Взгляд переместился левее и замер. Шахиро? Со все усиливающимся беспокойством я рассматривала его, лежащего на соседней кровати всего в пяти метрах от меня. Капельница, считывающая показатели аппаратура и неестественная бледность мужа наводили на жуткие мысли, но я запрещала себе паниковать. Если он здесь, то все в порядке. Верно? От нервных мыслей меня отвлек шум у двери, и взгляд метнулся туда. Сиделка.
Первым делом немолодая, но весьма приятная темноволосая женщина в опрятной светло-зеленой форме подошла ко мне, поправила одеяло и, встретившись со мной взглядом, тихо представилась:
— Добрый день, мисти Нобу. Меня зовут Стейси. Я ваша персональная медсестра и сиделка. Вы что-нибудь хотите? В туалет, пить, кушать?
Едва уловимо кивнув, что означало ответное приветствие, я прислушалась к своему организму и отметила, что ничего не хочу. Наверняка это благодаря капельнице с неведомым раствором, которая воткнута мне в плечо.
Разговаривать и даже думать о произошедшем было очень тяжело, но я не утерпела:
— Стейси, что с моим мужем?
Сиделка погрустнела, присела на стул, стоящий рядом с моей кроватью, но ответила:
— Ваш супруг потерял очень много крови, кроме того, оказались повреждены некоторые важные импланты, но вы не переживайте, доктор Бреуш в самые кратчайшие сроки поставит его на ноги.
Я снова перевела беспокойный взгляд на Шаха, а затем резко отвернулась. Нет. Не думай о плохом. Все будет хорошо. Будет! А затем я вспомнила еще кое о чем и снова посмотрела на сиделку, в это время переключившуюся на изучение планшета, который взяла со стоящего рядом с моей кроватью аппарата жизнеобеспечения. Если я ничего не путала, в нем должна быть информация обо мне. Все, что медики этой клиники успели узнать.
— Стейси. — Я дождалась, когда сиделка обратит на меня внимание. — Что с моими анализами?
— Все хорошо. — Она благожелательно улыбнулась. — Все жизненные показатели в пределах нормы. Единственное, что озадачило врачей, — это повышенный тонус мышц, но вам уже прописаны препараты, которые помогут избавиться от этой напасти. Три-четыре дня стационарного лечения и две недели преимущественно постельного режима. Прогнозы самые положительные, ни одного побочного эффекта не выявлено.
— А…
Страх. Снова страх. Это был самый жуткий страх всей моей жизни — спросить о том, не потеряла ли я ребенка.
Бездна! Я обязана!
— Стейси… — Я глубоко вдохнула, шумно выдохнула и, не сводя умоляющего взгляда с лица сиделки, тихо-тихо спросила: — Скажите, вы брали анализы на гормональный фон? Понимаете, я только недавно узнала, что я… была… беременна.
Последнее слово я прошептала губами, больше всего в этот момент боясь услышать слово «нет».
Она кивнула и загадочно улыбнулась. Затем наклонилась и прошептала мне почти на ухо:
— Вы беременны, все в порядке. Угрозы выкидыша нет. Но доктор Бреуш категорически запретил говорить об этом вслух, тем более при вашем супруге. Понимаете, он опасается… — Сиделка чуть отстранилась и попыталась взглядом и выражением лица передать мне все страхи и опасения доктора да и всего обслуживающего персонала в целом. — Ваш муж очень… как бы так сказать… нервный.
Я не удержалась и слегка истерично хмыкнула. Нервный — слабо сказано. Если бы он узнал… О нет! Он бы придушил сначала меня (не насмерть, для профилактики), а потом всех остальных.
— Спасибо. — Я с благодарностью посмотрела на сиделку и кивнула: — Вы правы. Я сама ему скажу. Чуть попозже. Спасибо…
— Да не за что. — Стейси улыбнулась так добродушно, что в уголках глаз собрались мелкие морщинки. — Поправляйтесь. Точно ничего не хотите?
— Попить немножко…
Она помогла мне попить через гибкую трубочку, потому что двигаться было нельзя, затем что-то поколдовала с капельницей, и я снова уснула. Прошел день, другой… Я просыпалась, отмечала про себя, что ничего не изменилось, приветственно кивала Стейси и снова засыпала. Благодаря обезболивающим, снотворному и тем препаратам, которые ослабляли тонус мышц, уже на утро четвертого дня я проснулась полной сил и желания встать с надоевшей кровати. Со слов Стейси я знала, что в отличие от меня смурга ввели в более глубокий медикаментозный сон без права на пробуждение, потому что его даже до смотровой довели после небольшого неприятного инцидента, а оттуда уже без сознания экстренно доставили в операционную. Соответственно, врачи не без оснований опасались, что такой своенравный пациент откажется придерживаться врачебных рекомендаций. И не зря.
Сегодня я упросила Стейси показать мне карту пациента Шахиро Нобу, признавшись, что по образованию я тоже медицинская сестра, и после того, как прочитала все до последней буквы, больше получаса пролежала в ступоре. Сумасшедший! Он не умер по дороге в клинику только потому, что так сложились звезды. Секунда промедления, и все! И не было бы у моего малыша отца!
— Спасибо… — Я немного заторможенно вернула планшет сиделке, закрыла глаза и несколько минут просидела, унимая вновь разыгравшиеся нервы.
Шумно выдохнула, вместе с воздухом изгоняя из тела все страхи, открыла глаза и уже совсем иным взглядом посмотрела на медсестру. Рано утром меня посетил наш лечащий врач, провел контрольный осмотр и сказал, что ближе к обеду мне можно будет уже встать и немного походить по палате.
— Стейси, поможете мне одеться?
Сиделка глянула на свой информер, который показывал всего одиннадцать утра, и недовольно поджала губы:
— Доктор разрешил вставать не раньше двенадцати.
— Стейси, не стоит чересчур дотошно исполнять все без исключения рекомендации. Мы обе с вами знаем, что они рассчитаны на то, чтобы перестраховаться. Я чувствую себя прекрасно и полна сил. Давайте не будем ругаться, и вы просто поможете мне одеться. — Немного помедлила и с легкой угрозой добавила: — Но если вы не хотите мне помочь, то я вполне смогу справиться и без вашей помощи.
— Марика! — Стейси недовольно вскинулась и не удержалась от эмоций — погрозила мне пальцем. — Все вы молодые такие, вам бы только из палаты сбежать. А кто о здоровье думать будет? Тем более вам теперь нужно заботиться не только о себе!
И показала рукой в направлении моего живота.
Я бы с радостью ответила ей в том же духе и обязательно привела бы неоспоримые аргументы в пользу своего решения, но со стороны супруга раздался сначала тихий, а затем все более громкий стон:
— Мм…
Мы обе замерли, словно нас застукали за чем-то противозаконным, испуганно переглянулись и синхронно посмотрели на Шахиро. В ту же секунду он простонал снова, дернулся, открыл глаза и бездумным взглядом уставился в потолок.
Стейси подскочила как ужаленная, поторопилась к постели Шаха, занялась проверкой показателей, сменяющих друг друга с бешеной скоростью. Тут же нажала кнопку экстренного вызова врача, попыталась успокоить смурга, начавшего что-то невнятно порыкивать и размахивать руками, и беспомощно обернулась ко мне:
— Марика, если можете, подойдите, он требует вас!
Могу, не могу… Надо!
Под одноразовой полупрозрачной ночнушкой на мне ничего не было, но времени на стыд и стеснение не оставалось — медленно села, затем встала и, старательно контролируя каждый свой шаг, подошла к постели Шахиро так, чтобы он меня видел. Склонилась, обхватила лицо мужа ладонями и поймала его мечущийся взгляд. Он замер. Несколько секунд мы просто смотрели в глаза друг другу, а затем Шахиро моргнул, его взгляд начал проясняться, и я увидела в самой глубине чернильных зрачков проблеск узнавания.
— Все хорошо, милый. Это я. Марика. Я рядом. Успокойся… Мы в клинике. Меня уже вылечили. Тебя еще лечат. Ты меня понимаешь?
Больше всего я переживала, что сейчас Шахиро неадекватен, но он моргнул и снова сосредоточил на мне взгляд. Улыбнулась… Уголки его губ дрогнули, но улыбнуться в ответ он не смог. Краем глаза я видела, что в палате мы уже не одни, рядом как минимум три врача и парочка массивных медбратьев, но все они замерли, не мешая мне успокаивать неожиданно очнувшегося мужа.
— Шах, не нервничай, пожалуйста. Тебе вкололи много снотворного, чтобы выздоровление прошло быстро и безболезненно. Сейчас тебя осмотрят, хорошо? Я отойду, чтобы не мешать, но я здесь. Рядом.
Брови сдвинулись на долю миллиметра, а во взгляде промелькнул протест.
— Шах?
Протестующее мычание перешло в низкочастотное рычание, и даже я чуть-чуть испугалась, остальные вообще отшатнулись. Недовольно сморщив нос, я предложила альтернативу:
— Я тебя за руку подержу?
Шахиро очень громко скрипнул зубами, но кивнул.
Нет, я знала, что мужчины не любят лечиться, но бушевать-то зачем?!
В итоге осмотр проходил быстро, нервно и капельку смешно. Было бы смешнее, если бы не было так неудобно. Медбратьям пришлось отодвинуть кровать от стены, чтобы врачи смогли продолжить осмотр с другой стороны, потому что с этой в мою руку вцепился кое-кто нервный и раздраженный. И ладно бы просто вцепился!
— Шах, ты мне руку сломаешь! — Я крепилась до последнего, но, когда осмотр перешел в смену повязок, у меня что-то хрустнуло в запястье.
Шахиро нервно дернулся, посмотрел на меня расширенными от ужаса глазами и резко отпустил.
Вот уж никогда не думала, что мой охотник больше всего боится вновь попасть в больницу в качестве лежачего пациента. А вот поди ж ты…
Я переместила ладонь мужу на грудь и тихо шепнула:
— Все хорошо. Не бойся, я рядом.