Глава 10
– Как там с шифром, удалось вашему компетентному человеку в нем разобраться? – спросила Инга.
– Нет, – мрачно ответил Шеф, – дал однозначное заключение, что шифр, разумеется, книжный, но книга – не та, что у нас, а какая – он понятия не имеет. В этом вся трудность и заключается – найти нужную книгу. А так – никаких зацепок.
Инга помолчала. В голове крутилась мысль, что так не может быть, что до этого убийца давал им достаточно явные подсказки. Они шли по его следам, никуда не сворачивая и ни на что не отвлекаясь. Он так хотел. Зачем – это другой вопрос. Хотел, чтобы его поймали? Или, как считает Шеф, убийца хочет, чтобы о нем узнали и заговорили? Пока что он по всем пунктам впереди, так все организовывает, чтобы они поспевали, когда со следующей жертвой все уже кончено.
Инга внезапно почувствовала, что она безумно, просто нечеловечески устала. Что ей надоело находить расчлененные трупы, что она хочет нормальной жизни, если не счастливой, то хотя бы спокойной.
Да, похоже, что, по выражению классика, покой ей только снится…
– Неужели мы так и будем отставать от убийцы? – безнадежным голосом проговорила Инга. – Неужели так и будем плестись за ним по кровавым следам?
В это время зазвонил ее мобильный телефон.
Номер был незнакомый.
– Инга? – прозвучал в трубке интеллигентный мужской голос. – Я нашел ваш сайт в Интернете. Мне нужно очистить от вирусов два компьютера, поставить на них антивирусные программы, провести профилактику… Вы лучше меня знаете, что нужно делать. И вы ведь можете сделать это срочно? Лучше всего сегодня. За соответствующую оплату, разумеется.
Инга замялась, взглянула на Шефа. Тот смотрел на нее вопросительно.
Ее собеседник добавил:
– Если вы сможете приехать прямо сейчас, я заплачу вдвое.
– Ладно, – согласилась Инга после секундного раздумья. – Я приеду. Диктуйте адрес.
– Кто это был? – спросил Шеф, когда Инга закончила разговор.
– Клиент. Предложил срочную работу, обещал хорошо за нее заплатить.
Шеф собрался было что-то сказать, но Инга не дала ему открыть рот:
– Это моя профессия! Я не могу отказываться от заказов, иначе меня перестанут приглашать! Мне нужно поддерживать свою репутацию! С вами, конечно, работать интересно, но много не заработаешь, а мне нужно платить за квартиру и за все остальное!
– Да я ничего против этого не имею, – удивленно проговорил Шеф. – Поезжай, если тебе нужно, только скажи мне, где ты будешь. На всякий случай.
Инга показала ему листок с адресом клиента, собрала свои вещи и отправилась работать.
Квартира, куда ее вызвали, находилась в типовом девятиэтажном доме. На стене дома висела строительная люлька с двумя малярами, которые красили фасад – в доме делали косметический ремонт.
Инга набрала номер квартиры на домофоне и снова услышала тот же интеллигентный голос:
– Кто здесь?
– Это Инга, Инга Воронина! – представилась она. – Вы просили меня приехать.
– Да, конечно, поднимайтесь!
Она вошла в подъезд, поднялась на лифте на пятый этаж, позвонила в дверь.
Ей тут же открыли.
На пороге стоял невысокий худощавый мужчина в очках в тонкой золотистой оправе. Он был одет в хорошо отглаженные темно-серые брюки и белую рубашку.
На Ингу это произвело приятное впечатление – обычно клиенты, которые вызывали ее на дом, щеголяли в лучшем случае в поношенных джинсах и растянутых на локтях свитерах, а то и в тренировочных штанах.
– Проходите, Инга! – проговорил клиент, отступая в сторону. – Спасибо, что так быстро приехали!
– Это моя работа! – ответила Инга, проходя в прихожую, и задержалась, думая, нужно ли переобуться.
– Проходите так, – проговорил клиент, заметив ее колебания. – Не люблю тапки. Лучше лишний раз прибрать в квартире.
Инга покосилась на его ноги. Клиент был в легких замшевых туфлях. Еще одно очко в его пользу.
Она кивнула, сняла куртку, повесила ее на крючок.
По каким-то едва уловимым приметам она поняла, что, кроме клиента, в квартире есть еще кто-то.
Она задержалась возле зеркала, чтобы поправить волосы, и тут заметила мелькнувший в этом зеркале силуэт. Вот он мелькнул еще раз, и Инга успела разглядеть отражение крепкого спортивного парня, который выглянул из-за кухонной двери и тут же снова исчез.
Его лицо показалось Инге знакомым. Она напрягла память, вспоминая, где могла его видеть.
И вспомнила.
Она вспомнила тот день, когда приехала в концерн «Мясоед», чтобы предупредить Ольгу Черкизову о грозящей ей смертельной опасности. Приехала – и опоздала, нашла Ольгу мертвой, с хрустальными шариками вместо глаз. Инга выскользнула из кабинета убитой, спряталась за шкафом в приемной и видела, как в кабинет прошли сотрудники службы безопасности концерна.
И среди них был этот самый парень.
Значит, ее заманили в ловушку? Охрана «Мясоеда» вычислила ее и заманила в эту квартиру? Но зачем? Неужели они подозревают ее в убийстве Черкизовой?
Инга снова взглянула в зеркало.
Там никого не было. Может быть, тот парень привиделся ей?
После всего, что ей довелось видеть за последние дни, неудивительно, если у нее начнутся галлюцинации.
– Пойдемте, Инга! – напомнил о себе клиент.
Она быстро взглянула на него.
Ей показалось, что он смотрит на нее, как кот на мышь, готовясь нанести внезапный удар.
Или не показалось?
Инга огляделась и шагнула к входной двери.
– Нет, не сюда! – Клиент встал у нее на пути, оттеснил к двери одной из комнат. – Компьютеры у меня в кабинете.
Он продолжал играть в ту же игру, продолжал изображать интеллигентного клиента – но под мягкой кошачьей лапой уже показались железные когти.
– Ах, да, извините. – Инга шагнула к двери, при этом незаметно опустила руку в карман, где лежал ее мобильный телефон, и пальцами ощупала клавиатуру. Вот здесь, слева, должна быть кнопка быстрого набора, на которую выведен телефон Шефа…
Если она сумеет связаться с Шефом – он поймет, что она попала в ловушку, и поможет ей.
А что, если она перепутала? Что, если это не та кнопка? На ощупь ничего не стоит ошибиться…
Размышлять было некогда. Клиент уже теснил ее в свой кабинет.
Инга нажала на кнопку, моля бога, чтобы ее призыв о помощи дошел до шефа и чтобы он его правильно понял.
– Где же ваши компьютеры? – проговорила она, входя в комнату и оглядываясь.
Эта комната была мало похожа на кабинет. Правда, здесь имелись простой письменный стол, пара стульев и кресло – но не было ни книжных шкафов, ни картин или гравюр на стенах.
Во всяком случае, не такой кабинет должен быть у человека, который ходит дома в отглаженных брюках и белоснежной рубашке.
Клиент словно прочитал ее мысли и произнес извиняющимся тоном:
– Я недавно переехал в эту квартиру и еще не успел здесь как следует обустроиться.
– Но где же ваши компьютеры?
– Ах, компьютеры. – Он открыл ящик стола и достал оттуда небольшой, но мощный ноутбук. – Вот один, а второй сейчас принесут.
Значит, она не ошиблась, в квартире есть еще кто-то, кроме них.
Инга села за стол, открыла ноутбук – и почти сразу поняла, что здесь ей делать нечего: в компьютере были установлены самые современные антивирусные программы, и видно было, что профилактика проведена совсем недавно.
Значит, ремонт компьютера был только предлогом. Значит, это все же ловушка.
Она, однако, не спешила раскрывать карты – с одной стороны, не хотела торопить события, с другой, надеялась, что ноутбук что-то расскажет ей о своем хозяине.
Она открыла один файл, другой. В них не было ничего интересного – какие-то письма, фотографии.
Третий файл был закрыт паролем, но ей удалось без труда взломать его.
На странице перед ней был сайт службы безопасности концерна «Мясоед». И первое, что она увидела, была фотография человека, который стоял в дверях комнаты. Фотография человека с непроницаемым лицом, в очках с тонкой позолоченной оправой.
Надпись под ней сообщала, что это начальник службы безопасности Бруно Рудольфович Сикорский.
И тут же клиент оказался у нее за спиной и проговорил сухим голосом:
– Быстро вы справились с паролем! Вы действительно профессионал. Что ж, значит, официальные представления можно опустить. Вы знаете, кто я, я знаю, кто вы. Можно перейти к делу.
– Что вам от меня нужно? – спросила Инга, повернувшись к Сикорскому.
– Вы были в нашем офисе в день смерти Ольги Черкизовой.
– Но я ее не убивала! – выкрикнула Инга. – Когда я вошла в ее кабинет, Ольга уже была мертва! У меня есть свидетель – это ваш охранник. Спросите его.
– Разумеется, мы его уже спросили.
– И что он ответил?
– Подтвердил ваши слова.
– Вот видите! Тогда я могу идти?
– Зачем же так торопиться? Нам с вами есть еще о чем поговорить. Хотя бы о том, для чего вы пришли к Черкизовой.
Инга еще обдумывала свой ответ, но Сикорский строго предупредил ее:
– Только не говорите, что вы хотели договориться с ней о поставках мясных продуктов в сеть ресторанов. Не забывайте, что перед нашей встречей я навел о вас справки. Ни в какой ресторанной сети вы не работаете. И вы пришли в нашу фирму под чужим именем, с крадеными документами. Так что лучше сразу скажите правду. Таким образом, вы сэкономите и свое, и мое время.
Инга молчала, думая, какую выбрать линию поведения. Вот еще эти теперь навязались на ее голову, подозревают…
Может быть, просто потянуть время, в надежде, что появится Шеф и спасет ее?
Или действительно рассказать Сикорскому все как есть? О серии кошмарных убийств, которую они с Шефом безуспешно пытаются раскрыть? О том, как в этой серии всплыло название концерна «Мясоед» и она отправилась к ним, чтобы предупредить Ольгу Черкизову?
Сикорскому, наверное, надоело ее затянувшееся молчание, и он снова заговорил:
– Из ваших вопросов мы поняли, что вы знаете секретаршу Черкизовой. А вот она-то точно причастна к смерти Ольги Владимировны. Так что для начала расскажите нам о ней.
– Вот интересно! – не удержалась Инга от ехидной реплики. – Эта девица работала в вашем концерне – и вы ничего о ней не знаете? Извините, но ваша служба безопасности ни к черту не годится!
Эти слова явно разозлили Сикорского. Инге показалось, что он хочет ее ударить. Однако он справился со своими эмоциями и проговорил все тем же холодным, сдержанным тоном:
– Да, здесь мы дали маху. При тщательной проверке выяснилось, что все документы, которые она предъявила, были фальшивыми. Правда, очень высокого качества, но это нас не оправдывает.
– Вы самокритичны! – усмехнулась Инга.
– Я реалист. Итак, спрашиваю еще раз: зачем вы приехали в нашу фирму и что вы знаете о женщине, которая устроилась к нам под именем Карины Алабиной?
– А вы-то сами что о ней знаете? Она ведь работала в вашей фирме две недели, а то и больше. За это время должна была с кем-то разговаривать. Может быть, к ней кто-то приходил, она с кем-то встречалась? Ведь она – не призрак, а живой человек, значит, должна была как-то проговориться, проявить свою сущность! Вы разговаривали с теми, кто сталкивался с ней чаще других?
– Вы, кажется, не осознали свое положение! – Сикорский повысил голос. – Вы здесь для того, чтобы отвечать на мои вопросы, а не задавать свои! Не для того, чтобы критиковать мою работу!
– Я приехала сюда, чтобы починить ваши компьютеры. Вы мне показали только один, и тот не нуждается в ремонте. Так что я не настаиваю на двойной оплате, которую вы мне обещали. Оплатите только мое время, и я поеду домой…
– Никуда вы не поедете! – рявкнул на нее Сикорский. – Раз вы не цените хорошего отношения – придется изменить подход!
Он выглянул в коридор и крикнул в глубину квартиры:
– Ветров! Топталов!
Тут же возле двери кабинета появились двое парней спортивного вида, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Те самые парни, которых Инга видела в офисе «Мясоеда».
– Поработайте с ней. – Сикорский небрежным жестом показал на Ингу. – Она должна заговорить!
– Какой уровень допроса можно применить? – осведомился один из парней.
– Разрешаю любой уровень. – Сикорский быстро взглянул на Ингу, и в его глазах вспыхнул хищный огонь. – Позовете меня, когда она заговорит.
Парни с двух сторон подошли к Инге и взяли ее за руки. Руки у них были железные.
Сикорский вышел в коридор.
– Постойте! – крикнула ему вслед Инга. – Не нужно меня пытать! Я расскажу, что знаю…
– Я слушаю. – Сикорский вернулся в комнату.
– Насколько я знаю, женщина, которая работала секретаршей под именем Карины Алабиной, на самом деле – Мария Дмитриевна Григоренко…
Инга продиктовала адрес брюнетки номер два.
Той, которая, как и первая, была уже убита своим кровожадным боссом. Вот пусть они ее и проверяют.
Во всяком случае, это на какое-то время отвлечет службу безопасности «Мясоеда»…
– Теперь вы довольны? – спросила она Сикорского. – Теперь вы меня отпустите?
– Откуда я знаю, что вы сказали мне правду? – Сикорский взглянул на своих исполнителей. – Поезжайте, проверьте эти данные. А вы… – Он снова повернулся к Инге: – А вы пока побудете здесь, со мной. На всякий случай. Если ваши данные окажутся верны – так и быть, я вас отпущу… а если нет – пеняйте на себя!
Его подручные быстро собрались и покинули квартиру.
В квартире наступила тишина.
Сикорский сидел в кресле напротив Инги и просматривал какие-то файлы в своем ноутбуке. Однако когда Инга тихонько встала, он поднял на нее глаза, в руке тут же появился пистолет.
– Сидеть! – прикрикнул он строго. – Пока мои люди не подтвердят ваши слова, пока они не найдут секретаршу Черкизовой – вы никуда не выйдете.
– Вот интересно! – фыркнула Инга. – Что, и в туалет мне нельзя? Имейте совесть!
– Ладно, в туалет можно. – Сикорский ничуть не смутился.
Он встал, вышел в коридор и остановился так, чтобы видеть дверь санузла.
Инга смерила его неприязненным взглядом, но все же направилась к двери туалета. Она надеялась еще раз попытаться связаться с Шефом. Однако ее надеждам не суждено было осуществиться.
– Телефон! – остановил ее Сикорский.
Инга нехотя отдала ему свой мобильный телефон.
Вернувшись из туалета, она села на прежнее место. Сикорский устроился напротив.
– Телефон отдайте! – хмуро потребовала Инга.
– Когда вернутся мои люди…
– Когда вернутся ваши люди, вы его забудете вернуть, а у меня там много нужных номеров!
Сикорский взглянул на нее мрачно, но спорить больше не стал, телефон отдал.
Снова наступила тишина.
Инга все еще надеялась, что Шеф получил ее сообщение и придет на помощь, но с каждой минутой эта надежда уменьшалась.
– Что-то ваши люди чересчур долго возятся! – проворчала она, когда прошло еще полчаса.
Сикорский ответил ей быстрым неприязненным взглядом.
И в этот момент в дверь квартиры позвонили. Позвонили коротко, требовательно.
Сикорский быстро взглянул на Ингу, достал пистолет и вышел в прихожую.
– Кто здесь? – проговорил он, остановившись перед дверью.
Из-за двери донеслось какое-то невнятное бормотание.
– Ветров? Топталов? – Сикорский чуть отступил в сторону, прислушался.
В дверь снова позвонили.
Сикорский бесшумно повернул головку замка, поднял пистолет и резко распахнул дверь.
Он держал пистолет на уровне груди взрослого человека – но взрослого человека за дверью не было. От двери метнулся мальчишка лет десяти, в несколько прыжков добежал до лестницы и понесся вниз, перепрыгивая через две ступеньки.
Сикорский выругался, захлопнул дверь, вернулся в комнату.
Инги на месте не было.
– Что за игры? – проговорил он громко, оглядывая комнату. – Вы что, в прятки со мной вздумали играть?
Ему никто не ответил.
Сикорский, держа в правой руке пистолет, обошел всю квартиру, заглянул в кладовку, в ванную комнату, в туалет, отдернул шторы в спальне – ее нигде не было.
Он даже опустился на колени и заглянул под кровать, чувствуя себя законченным идиотом – но и там Инги не было. Она словно провалилась сквозь землю.
Сикорский вернулся в комнату, где оставил Ингу, и длинно, грязно выругался.
Его, Бруно Сикорского, умного, осторожного, предусмотрительного и безжалостного человека, провели, обманули, как последнего лоха, обвели вокруг пальца!
Когда Сикорский вышел в прихожую, Инга встала, глядя ему вслед.
Кто это мог быть?
Она надеялась, что это появился Шеф, но уверенности не было.
И тут позади нее раздался короткий отчетливый стук. Как будто птица постучала клювом в стекло.
Инга быстро обернулась.
За спиной у нее было окно, а за окном в раскачивающейся строительной люльке стоял маляр в измазанном краской комбинезоне и делал ей какие-то странные знаки. В первую секунду Инга только растерянно смотрела на этого маляра, пытаясь понять, чего он хочет, затем опомнилась, подскочила к окну.
Маляр недвусмысленно показал ей на шпингалет. Инга повернула его и распахнула раму стеклопакета. Маляр протянул ей руку. Инга вскочила на подоконник, протиснулась наружу, спрыгнула в люльку, которая закачалась под ее ногами.
Маляр прикрыл створку окна, и люлька поползла вниз.
Инга повернулась к нему и вполголоса проговорила:
– Вас прислал Шеф?
– Можно и так сказать, – ответил маляр удивительно знакомым голосом.
– Шеф, это вы? – В голосе Инги удивление смешалось с облегчением. – Вы получили мое сообщение?
– Ух! – Инга откинулась на сиденье машины. – Страху я натерпелась…
– То-то и оно, – ворчливо сказал Шеф, – говорил же: не езди никуда, это опасно. Вот и напоролась!
– Если на то пошло, опасно было посылать меня в фирму «Мясоед» с чужим документом, – прищурилась Инга. – Вот что теперь делать? Этот Сикорский все обо мне знает – фамилию, адрес, если что – за пять минут меня найдут.
– Ясное дело, тебе домой соваться нельзя, – Шеф смотрел на дорогу, – отвезу тебя в одно место, там пересидишь, пока все так или иначе не закончится.
Инга понимала, что из сложившейся ситуации может быть только такой выход, но все же разозлилась. Теперь и дома ее лишили! Будет как бомж ютиться черт знает где.
Телефон Шефа зазвонил, он ответил и зажал трубку плечом.
– Семенов? Ну да, ну да… Что у тебя – новости? Никаких? А чего тогда звонишь? Интересное?
Инга толкнула Шефа в бок, чтобы включил громкую связь.
– Библиотекарша-то в больнице, инфаркт у нее, – тянул Семенов, – ясное дело, сказать ничего не может, и неизвестно, когда сможет. А заведующую спрашивал я – что изменилось, может, что-то пропало или, наоборот, новое что-то появилось. Ничего, говорит, не замечаю, вроде все как обычно, не считая беспорядка, который мы, полиция, устроили. Вообще, вредная такая тетка, язва прямо. Потом походила, посмотрела и говорит: разве что вот это.
– Да что это-то? – Шеф раздраженно посигналил какой-то зазевавшейся на переходе тете с сумкой на колесиках.
– Там, понимаешь, на стеллажах закладки с буквами. Книжки все по алфавиту расставлены, чтобы искать легче было. В смысле авторы, писатели.
– Да понял я, понял, – перебил Шеф. – Что дальше?
– Дальше заведующая мне и говорит: вот, обратите внимание, закладки эти не по алфавиту расположены – А, Б, потом В, а все перепутаны, а некоторых вообще нет. И случайно этого произойти никак не могло, потому как кому это нужно-то? А из наших никто эти закладки не трогал, я спрашивал.
– А как они расположены, в каком порядке?
– Да никакого порядка нет, а всего их пять осталось вместо тридцати. Первая Б, потом Р, хотя на полке писатели стоят вовсе не на Р…
– Дальше. – В голосе Шефа Инга услыхала металлические нотки – ясно, что здесь что-то есть.
– Затем о, вот У…
– Значит, получается БРУ.
– Дальше ничего нет, о, вот Н!
– А дальше? – закричала Инга. – Что там еще, какая буква?
– Так… – Инге казалось, что Семенов нарочно тянет время.
– Нашел? – закричала она. – Какая буква – О? Говори – О?
– Точно – О! – обрадовался Семенов. – А что это значит?
– Разворачивайся! – закричала Инга. – Едем назад, в ту квартиру! Его зовут Бруно, понимаешь? Бруно Рудольфович Сикорский!
– Господи помилуй! – Шеф выронил мобильник, который вопросительно заквакал голосом Семенова, потом отключился.
Они мчались назад, нарушая все правила, к счастью, не попав в аварию. И с входной дверью им повезло – из подъезда как раз выходила старушка с болонкой. И лифт стоял на первом этаже и быстро довез их куда нужно.
Дверь квартиры, куда недавно заманили Ингу, была открыта. У Инги сердце ухнуло вниз – неужели они опять опоздали?
Шеф придержал дверь, чтобы не скрипела, и просочился в квартиру, Инга неслышно скользнула за ним. Они пересекли прихожую и прокрались мимо маленького коридорчика, что вел, надо полагать, на кухню, где скрывались двое подчиненных Сикорского.
Сейчас в квартире стояла полная тишина. Инга прислушалась к себе и поняла, что испытывает не те чувства, что в прошлый раз, тогда она точно знала, что в квартире, кроме Сикорского, есть кто-то еще. Теперь она вообще не ощущала ничьего присутствия. Сикорский ушел? Ну, правильно, что ему здесь делать… Или… или они опять опоздали?
Шеф толкнулся было в закрытую дверь, но Инга потянула его к другой – той самой, где разговаривали они с Сикорским, которую он назвал кабинетом.
Мебели в комнате было мало – простой письменный стол, пара стульев, кресло.
Сейчас кресло было придвинуто к столу, из-за высокой спинки не было видно сидящего в ней человека, только снизу Инга заметила ноги в знакомых замшевых туфлях.
– Господин Сикорский! – дрожащим голосом окликнула она.
Никто не отозвался, и ноги не шевельнулись. Шеф оттолкнул Ингу и одним прыжком оказался возле стола.
– Ах ты… – По его голосу Инга поняла, что они опоздали.
– Не смотри! – приказал он, но ноги сами понесли Ингу вперед.
Сикорский сидел за столом, упав вперед. Перед ним расположился ноутбук с темным погасшим экраном. Плечи и руки Сикорского лежали на столе, а голова…
Головы не было, вместо нее по столешнице расплывалась большая лужа крови.
– Господи! – В глазах у Инги потемнело, чтобы не упасть, она схватилась за ручку кресла.
Внезапно экран компьютера ожил, там медвежонок Винни-Пух шел в гости вместе со своим другом Пятачком и пел голосом артиста Леонова:
– Если я чешу в затылке – не беда!
В голове моей опилки – да-да-да!
Инга почувствовала, что она сходит с ума.
– Идем! – Шеф теребил ее, тряс и даже слегка похлопал по щеке. – Нужно уходить отсюда как можно скорее! Эти, из «Мясоеда», вернутся, на тебя же подумают!
– Но голова, – бормотала Инга, – где его голова?
– Теперь это уже не должно нас волновать, – Шеф буквально волоком тащил ее к двери, – голова найдется, вот увидишь, куда она денется.
– Где Сикорский? – Толстяк с гладкой лысиной в который раз нажал кнопку селектора.
– Не знаю, Викентий Викторович, – ответил растерянный голос секретарши, – на проходной сказали, что он сегодня не приезжал.
– Сам знаю, что не приезжал, – проворчал Разуваев, – если бы приехал, то в кабинете бы находился, не в морозильнике же ему гулять вместе с тушами. Вы ему звонили?
– Звонила, Викентий Викторович, – с готовностью ответила секретарша, – и домой, и по мобильному. Не отвечает.
– Не отвечает или отключен?
– Мобильный отключен, а дома не отвечает.
– Черт знает что! – Разуваев с досадой швырнул на стол дорогую паркеровскую ручку, затем вытер клетчатым платком обильно потевшую лысину.
Скоро будет звонить Леопольд Давыдович и требовать доклад по делу. Он очень обеспокоен убийством директора фирмы Ольги Черкизовой, потому что не может понять, кто за этим стоит. И требует скорейшего выяснения этого вопроса, оттого и звонит так часто. А Сикорского нет нигде.
Вот куда он подевался? Его, Разуваева, опытного работника, он просто отодвинул в сторону, как… как ненужный предмет мебели, к примеру, ломаный стул. И даже не считает нужным посвящать его в свои дела – сам, дескать, справлюсь. И как-то так получилось, что у него оказались везде свои люди.
Те, что остались после Селезнева, оказались преданы не ему, Разуваеву, а этому выскочке Сикорскому, который и понятия не имеет об оперативной работе. Нет, все же кое-что он сумел выяснить, Сикорскому повезло найти ту самую девицу, что была на фирме во время убийства Черкизовой.
Разуваев снова обтер платком лысину и вздохнул. Нужно что-то делать.
– Оксана, пригласите ко мне тех двоих, кто ездил вчера с Сикорским на операцию. – Как их там, Ветров и Топталов.
Парни явились и под нажимом Разуваева выдали ему адрес той самой квартиры, где допрашивали девицу, которая якобы что-то знала о пропавшей секретарше. Она призналась, что знает ее настоящую фамилию и адрес. Сикорский послал их по этому адресу, но квартира оказалась опечатана, и удалось только выяснить, что проживающая по этому адресу Григоренко Мария Дмитриевна найдена мертвой в приемном покое больницы Святого Варсонофия, бывшей Седьмой городской.
Полиция открыла дело, но пока ничего определенного сказать не может. Покойная Григоренко внешне похожа на пропавшую секретаршу, но больше никаких сведений нет. Они пытались дозвониться до Сикорского с докладом, но получили от него приказ в виде эсэмэски, что операция завершена и они свободны до завтрашнего, то есть уже до сегодняшнего утра.
– Ехать немедленно на ту квартиру, – распорядился Разуваев, – если Сикорского там нет, все там обследовать, мне немедленно доложить обстановку. Ну, живо! Работнички…
Парни выскочили за дверь, как будто их сдуло ветром. Разуваев в который раз протер платком лысину и задумался. Интуиция подсказывала ему, что с Сикорским не все ладно.
Да и черт с ним, хоть бы и совсем пропал проклятый выскочка. Только вот как обратить его неприятности себе на пользу и выставить себя перед Леопольдом Давыдовичем в наилучшем свете?
Его отвлек шум в приемной. Радостному голосу секретарши вторил мужской игривый смех, затем хлопнула дверь, и все стихло.
– Что еще за шуточки? Нашли время, – пробурчал Разуваев и решил посмотреть сам.
– Оксана, что у вас тут? – спросил он недовольным голосом, выглядывая в приемную.
На столе у секретарши стояла большая коробка. На ней были нарисованы разные пирожные и торты, разукрашенные пышными кремовыми розами.
– Ой, Викентий Викторович! – закричала Оксана. – Это вам торт принесли на день рождения!
– Кой черт, – пробурчал Разуваев и вспомнил, что у него и правда день рождения через два дня.
– Надо же, и кто это вспомнил, – растерянно сказал он. – Открывайте уже.
Оксана разрезала ножницами яркую ленту и аккуратно подняла высокую крышку. И тут же завизжала.
В коробке, обложенная мягкой бумагой, лежала голова Сикорского, и очки в золотой оправе зловеще поблескивали.
Разуваев пошатнулся, но его привел в себя дикий, совершенно нечеловеческий визг секретарши. Она топала ногами и махала руками, так что голова Сикорского склонилась набок и очки слетели. Глядя в пустые мертвые глаза своего врага, Разуваев подумал, что все не так плохо, теперь уж Леопольд Давыдович назначит его главой службы безопасности, больше просто некого.
