Глава 8
Желаемое и действительное
Я уже не спала, когда услышала, как открылись двери. Чья-то легкая рука отдернула тяжелые плотные портьеры, пропуская солнечный свет внутрь.
– Доброе утро, сейида Прайма Аэлин, – сказал несмелый женский тоненький голос.
Пришлось открыть глаза. Поняла, что нахожусь в незнакомой спальне в фисташковых, бирюзовых и коричневых тонах. Стены и потолки расписаны геометрическими фигурами и растительными мотивами. Кровать на низких ножках и с множеством подушек. Спинка украшена резьбой и камнями бирюзы, балдахин того же бирюзового цвета. По размерам ложе еще больше, чем отведенное ранее для Арха. Невысокий столик из натурального дерева сделан из изысканной орнаментики. Массивный комод, украшенный коваными элементами, на полу мягкий светлый ковер. Высокие торшеры на кованых ножках, имитация решеток на дверях, кувшины и благовония в нишах.
«Ну, вот и ощутила я себя как Шахерезада», – с грустью подумала я. – «Хорошо, хоть мне не придется ждать тысячу и одну ночь. Чуть менее чем за шесть месяцев управлюсь».
Собственные пока никем не слышимые мысли вызвали невольную улыбку.
Стоящая перед кроватью девушка – служанка заметила мое хорошее расположение и уже чуть смелее протянула бараа персикового цвета. Я тут же скривилась, а девушка в испуге отступила на шаг назад, опуская голову.
– Как твое имя? – надо же как-то разрядить сложившуюся неприятную атмосферу.
– Арнора, сейида Прайма Аэлин, – отозвалась она, падая на колени, склоняя голову почти к полу.
Бездна Огненная… это еще что такое?!
Ну, да, у них же тут рукоприкладство – как воздухом дышать.
Пришлось встать с кровати и подойти к жертве местных устоев, чтобы опуститься на колени рядом с ней. Девушка чуть приподняла голову, непонимающе уставившись на меня, сидящую рядом.
– Арнора, ты теперь постоянно прислуживать мне будешь? – поинтересовалась я миролюбиво.
– Если вы, сейида Прайма Аэлин, так пожелаете, – робко ответила Арнора.
– Так, – сказала я властным тоном и встала, уперев руки в бока. – С этого дня тебя никто и пальцем не тронет, поняла? Встань и веди себя… нормально, – приказала в довершение.
Девушка осторожно встала, все еще не поднимая головы.
– Спину прямо, взгляд вперед! – скомандовала я снова.
Арнора подчинилась и подняла голову, но взгляд все равно смотрел в пол.
«Ладно, со временем и это исправлю», – подумала я, а затем мой взгляд как-то сам собой сфокусировался уже не алнаирийке, а на красной бархатной подушечке, лежащей на комоде. Там красовался платиновый расписанный узором из красного золота обруч с бриллиантами. Точь в точь как у Прайма, только чуть меньше по размерам естественно.
Арнора заметила мой взгляд в сторону предмета, похожего на корону Прайма и пояснила:
– Прайм Киринион велел, чтобы вы одели и не снимали, если решите выйти из спальни.
Вот это да!
– Мне разрешено выходить? – удивилась я.
– Д-да, – заикаясь, неуверенно ответила Арнора.
А вот это уже интересно. То, что Прайм на мне женился, чтоб Арханиэлиус не вернулся за мной, или чтоб я не сбежала – это понятно, а вот корона и свобода – это, несомненно, удивляло.
Арнора взяла расческу и принялась за мои волосы, после того как помогла влезть в принесенное бараа. Пока она искусно управлялась с прической, я думала лишь об одном: «Арханиэлиус – мой прекрасный, сильный и благородный мужчина, уже скучаю по тебе. Ну, ничего… Я пятнадцать веков ждала момента, когда мы сможем быть вместе. Пять с небольшим месяцев еще подожду. Заодно может, узнаю, как прибить этого бессмертного. Если не узнаю, так хотя бы жизнь ему основательно подпорчу. Раз уж Великий Прайм Киринион дал мне свободу передвижения, воспользуюсь этим по полной программе. Он еще пожалеет, что связался со мной». Пока я обдумывала возможные варианты мести, Арнора закончила со своей задачей, уложив волосы в высокую прическу вокруг надетого на голову обруча.
– Нитки есть? – пришла мне в голову новая идея.
Девушка кивнула, и быстро скрылась за дверями. Вернулась она минут через пять и протянула клубочек белых ниток. Взяв принесенное, я быстренько соорудила тоненький шнурок и завязала его на руке девушки. Арнора непонимающе уставилась на меня, но возражать не стала, а я выплела нехитрое заклинание, окрасившее нитки из белого в угольно-серый цвет.
– Если кто-нибудь позволит себе даже посмотреть косо в твою сторону, просто порви, и я узнаю об этом.
Она во все глаза вытаращилась на меня, но лишь слабо усмехнулась, заканчивая с закреплением заклинания призыва. После Арнора еще долго улыбаясь во весь рот, долго кивала, с немым обожанием глядя в мою сторону. Я добилась того, чего хотела. Если собираюсь устроить Прайму веселенькую жизнь, а потом сбежать, то сообщники мне точно пригодятся.
– И еще, – бросила я напоследок уходящей девушке. – Меня зовут Камелия. Просто Камелия. Без всяких там сейида и сейида Прайма, поняла?
Арнора не ответила, послушно опустив голову, но в ее глазах я точно успела рассмотреть, что она только что посчитала меня как минимум лишенной рассудка. Над этим видимо еще придется поработать… Что ж, и не такое приходилось делать… а сейчас пора приступать к осмотру и изучению вражеской территории.
За дверями ожидал отряд латунных воинов, правда без тени змея, но все равно мой энтузиазм немного поугас, когда я услышала их хоровое:
– Доброе утро, сейида Прайма Аэлин, да продлятся его дни правления до бесконечности!
«Вот же… стадо баранов», – уныло подумала про себя.
А вслух радостно ответила:
– Ага, и вам не хворать… воины Алнаира.
Воины недоуменно переглянулись, но не стали комментировать.
– А что вы тут делаете? – включила я, как говорится «положение тумблера на Д».
– Мы ваша охрана, сейида Прайма Аэлин, – высокий, широкий в плечах, рыжеватый, а в остальном, как и все алнаирийцы, воин вышел вперед.
Значит, старший отряда.
– Имя, – потребовала я.
– Кьяллак, – послушно отозвался алнаириец, склонив голову и одно колено передо мной.
Бездна. И этот туда же.
– Встань, – выдохнула тяжело. – Пошли уже, охрана моя.
Сопровождающие подчинились вновь и последовали за мной, быстрым шагом направившейся к выходу по коридору. У дверей я замешкалась, соображая о том, что не очень-то хотелось видеть Прайма в ближайшее время, пока не научилась тщательнее контролировать свои мысли, а то с него станется.
– А где Прайм Киринион? – спросила я Кьяллака.
– Прайм Киринион отбыл еще позавчера, почти сразу после церемонии, сейида Прайма Аэлин, – учтиво ответил алнаириец.
– Вот урод, – огорчилась я вслух.
Некоторые из воинов громко закашлялись в кулак, а Кьяллак закусил нижнюю губу, глядя в пол. Видимо сдержать эмоции стоило большого труда, раз даже кровь от укуса пошла.
– Надолго? – попыталась скрыть досаду и придать лицу холодно-небрежное выражение.
– Это нам неизвестно, сейида Прайма Аэлин, – ответил, вытирая кровь, все тот же Кьяллак.
– А личные децерненты Прайма отбыли вместе с ним? – спросила я.
Надежда получить отрицательный ответ так и билась внутри меня. В результате получила лишь непонимающий взгляд, и быстро поняла, что надежды во мне было слишком много.
– Не все, – произнес он нехотя.
Пришлось нацепить маску величественной благожелательности.
– Я хотела бы поговорить с Баженом. Это возможно?
Кьяллак медленно и неуверенно кивнул, указывая дальнейшее направление.
Бажен нашелся на крыше того самого храма, где я совсем недавно вышла замуж. Мужчина стоял прямо около алтаря, на котором еще сохранились следы, символизирующие два законченных обряда, заключенные вопреки всем моим знаниям о законах магии в сфере заключения союзов на крови. Едва я поднялась с последней ступеньки и сделала первый шаг по ровной поверхности, Бажен поздоровался:
– Доброе утро, сейида Прайма Аэлин.
– Я, похоже, проспала два дня, – рассеянно дотронулась до обруча, сильно холодившего кожу. – Многое пропустила?
– Не снимайте, – резко отреагировал маг, едва я предприняла попытки к освобождению от неприятных ощущений. – Вы привыкните. Со временем.
Это еще что за новости?! И к чему мне там придется привыкать? Неужели я ошибочно определила отсутствие магического фона? Как такое вообще может быть?!
– Почему? – задала наводящий вопрос.
Прежде чем ответить, Бажен велел воинам удалиться.
– Артефакт позволяет поглощать любую магию. Только с ним вы в полной безопасности.
– И давно это Прайма Кириниона волнует моя безопасность? – незамедлительно выдала я свое удивление.
Удивление от того, что такой артефакт вообще существует, конечно, было больше, но ввиду обстоятельств пришлось маскировать одно под другое.
– Он не такой, как вы думаете. И его действительно волнует ваша безопасность, – помрачнел Бажен.
Еще одно откровение.
– Почему? – спросила, стараясь сохранять прежнюю любезность.
Оторвавшись от выжигания огненным столпом обеих пентаграмм, мужчина грустно улыбнулся, а затем окинул меня взглядом, словно и сам искал ответ на этот вопрос.
– Думаю, он и сам еще не знает.
Ответ мне показался довольно странным, но спорить не стала, тем более что у меня были более важные вопросы, ответы на которые я хотела бы знать.
– И как давно Прайм стал истреблять магов?
Лицо Бажена аж перекосило от возмущения.
Странно, должен был уже привыкнуть к моей часто проявляющейся бестактности.
– Он не истреблял нас. На самом деле, мы сами сделали это. Он лишь взял контроль над теми, кто остался, – последовал неоднозначный ответ, одновременно с которым Бажен скрутил небольшой вихрь, развеявший остатки видимого содержимого на алтаре.
«Интересный способ уборки», – сначала подумала я, а потом до меня дошло еще кое-что. – «Бажен не обладает другой магией! Только стихийной, в чистом виде!».
Сжалившись над его жалкими попытками очищения пространства, я подошла ближе, плетя бытовое заклинание.
– А другие его приобретения в ряды децернентов, что с ними? – продолжила расспрос.
– Этого я не знаю. Они просто появляются и все. Это не зависит от каких-то конкретных обстоятельств или времени. Маги приходят и остаются, – ответил Бажен.
Он озадаченно следил за тем, как я активирую плетение и действительно уничтожаю следы обряда с алтаря, а после благодарно улыбнулся.
– Моя сестра тоже могла пользоваться энергетической магией, – в его глазах промелькнула грусть.
Тут мне можно было бы спросить, что с ней случилось или посочувствовать потере, но я смолчала, ощущая, что ему и так больно. Не хватило смелости причинить еще большую боль. Зато я теперь могла быть уверена, что он не повинен в ее смерти. Да и, похоже, его предупреждение перед церемонией не было обманом.
– Когда вернется Прайм? – перевела тему в другое русло.
– Не уверен, что знаю, – уже более бодро ответил Бажен. – Но могу предложить отличное времяпрепровождение в его отсутствие, – мужчина жестом указал следовать за ним.
– По-моему, любое времяпрепровождение в отсутствие Прайма Кириниона является для меня отличным, – хмыкнула я, следуя за Баженом вниз.
После того, как мы спустились и дошли до главного входа, нам подали два белоснежных а`теши, затем в сопровождении моего отряда, который теоретически должен был меня охранять, сначала поднялись над стенами альгамбры, а затем опустились прямо на главной площади Иеракона.
– Сегодня ежегодная ярмарка, – объяснил Бажен.
Мужчина смотрел прямо перед собой, и я сделала тоже самое. На полуразрушенной городской площади, с жалкими останками обсидиантовой скульптуры воина все также были возложены корзины с фруктами и свежие венки из полевых цветов. Сегодня помоста для казни не было, только столпотворение огромного количества алнаирийцев, по более чем радостному случаю. То и дело толкавшие друг друга люди, ввиду того что места между установленными разноцветными палатками и лотками торговцев было мало, весело общались между собой и занимались по большей части покупками. Фрукты, специи, ткани, посуда – именно таким был основной ассортимент продаваемых товаров.
– Что случилось со статуей? – обратилась я к одному из моих сопровождающих.
– Прайм Киринион, – сочувствующе сказал один из воинов.
Я невольно обернулась, но нет – муженька видно не было.
– Что Прайм Киринион? – спросила прежде, чем до меня наконец дошло, что конкретно алнаириец имел ввиду.
Так вот что это был за грохот позавчера вечером!
Бездна, как усмирять Арханиэлиуса я знала точно и весьма успешно справлялась с этим, а как усмирить того, кто не поддается воздействию?! И за что мне это все?!
От мыслей о новом супруге с маниакальными замашками отвлекла мелодия, доносившаяся с конца площади. Добралась я до нужного места легко, потому что дорогу расчищали латунные воины, нещадно откидывая всех, кто попадался на пути. Сначала было жаль бедолаг, ведь они не виноваты, что мне нужно пройти, но потом я подумала, что не стоит вмешиваться в устои Алнаира, тем более что может, в конце концов, до народа и до самого дойдет, что жизнь их не правильна и пора бы, что-то поменять.
«…ты просто прости, и просто забудь, ты его отпусти…», – в окружении нескольких десятков зевак, сосредоточившихся по кругу, пела прекрасная темноволосая эльфийка. У нее были светлые серые глаза, разительно выделяющиеся на фоне загорелой кожи. Она плавно раскачивала и подбрасывала в воздухе горящие факелы. Девушка пела мелодичным чистым голосом балладу о разбитом сердце.
– Она определённо не алнаирийка, – тихонько поведала я Бажену о своих нехитрых умозаключениях.
– Определенно, – кивнул мужчина, не отрывая глаз от представления.
– А я думала, Алнаир закрытый мир и сюда просто так нельзя.
– Нельзя, – снова кивнул он, – но по приглашению можно.
Решила последовать примеру децернента и тоже сосредоточилась на пении. И было в этом что-то такое близкое мне, поэтому еще долго так и стояла, наблюдая за тем, как красиво и зрелищно поднимались и опускались в разные стороны всполохи огненной стихии, как смешивался ритм песни с движениями эльфийки и даже сама не заметила, как мои глаза наполнились слезами.
«…твой крест не легче нашего, но и не тяжелей, история сравняла всех – и слуг, и королей…» – пела эльфийка так, словно кроме нее, песни и огня, больше не было никого во всей Вселенной. Желто-оранжевые с синими отблесками искры отрывались и медленно, потухая падали на землю, когда девушка в очередной раз совершала свои пластичные пируэты. Оранжевые… Как оранжевые кампсисы на стенах вокруг сада моего отца… Или желтые. Как на стенах родового поместья Ашерро. И вот так же все они отделялись и падали в конечном итоге, затухая в земле.
Бажен через некоторое время удалился, предварительно объяснив сей факт неотложными делами. Ноги уже затекли, и поэтому я просто присела прямо на землю, игнорируя возмущенные восклицания сопровождающих меня алнаирийцев праймовского отряда.
Красавица – эльфийка все пела и пела, исполнив уже не один десяток песен. Посетители ярмарки потихоньку начали расходиться, а я все так и сидела, слушая ее возносящийся до самого неба голос. Слова о любви, о разлуке, о жизни – счастливой и нет, о смерти, страданиях, боли и вознесении в другие миры, о богах, давно забытых и проклявших созданные ими миры. Она словно рассказывала о чем-то, не до конца понятого обычными людьми, словно общалась со всем миром и творила новое пространство вокруг себя, передавая эмоции теплоты и приятия ее слов.
«… любви лишен, причины тому миллион, король – не вечен, но остаётся королём. Собран мыслями, душой силён, одинок, как…» – вдруг ее песня резко оборвалась. Девушка замолкла, склонившись над землей, как и все, кто был вокруг. Казалось даже птицы, до этого щебетавшие свои мотивчики, перестали петь. Повисла гробовая тишина.
Не сложно догадаться, с появлением кого эта самая тишина связана.
– Закат уже был давно, моя сейида Аэлин, – раздался тихий вкрадчивый голос Прайма Кириниона.
– Вот же… злой двойник оптимуса, – пробормотала раздосадовано.
Понял он сакральный смысл моего посыла или нет, мне было совершенно наплевать. Однако все равно пришлось подняться и под всеобщее молчание последовать за праймовской свитой из его личных децернентов, которую он возглавлял, идя впереди. Бажен уже был среди них, но это еще не все… Личных децернентов было двенадцать! Не одиннадцать! Быстро он успел! Вот же… сволочь.
Несмотря на все мои мысленные высказывания, Прайм ни разу не обернулся и хранил полнейшее молчание всю дорогу вплоть до момента пока мы не вошли в спальню, в которой я проснулась утром.
– Ты целый день провела сидя на сырой земле, – не спрашивал, а констатировал факт Прайм. – Не делай так больше.
Правитель лениво наблюдал за тем, как шесть служанок расставляли на невысоком деревянном столике наш, видимо совместный, поздний ужин.
Я молчала, пытаясь также и не думать. Бажен конечно уже сообщил, что обруч поглощал магию, но ведь это обруч Прайма. Вдруг на него это не распространяется? Едва дверь за посторонними закрылась, подумала, что пора бы прояснить некоторые моменты.
– Убей сразу и прекрати доставать, – не выдержала я.
Мужчина замер ненадолго, бросив в мою сторону удивленный взгляд, а потом в одно мгновение пересек отделяющие нас десять шагов. Взял мои ладони и большими пальцами ласково провел по внутренней стороне там, где значилось лишь несколько едва заметных линий, когда-то бывших обозначением силы стихии рода Де Алькарро. Тело тут же предательски отреагировало. В коленях появилась слабость.
Да быть такого не может! Только не с ним!
– С чего ты взяла, что у меня может быть желание убить тебя? – участливо поинтересовался Прайм.
Взгляд черных бездонных глаза изучал так пристально, что стало не по себе. Медленно и осторожно, словно боясь спугнуть свою добычу, супруг прошелся едва осязаемыми касаниями ладоней по направлению вверх до самых плеч, а затем запустил пальцы в мою прическу, аккуратно разбирая пряди и вытаскивая шпильки.
Это что сейчас происходит? Он что, по супружеский долг, что ли пришел?!
Честно говоря, этот факт меня особо не беспокоил, я не так уж и благочестива в этом вопросе. Раньше – да. Была причина. А теперь смысла-то все равно нет. Беспокоило меня не это, а то, как я в самый настоящий момент, хотя он вообще ничего особенного не сделал, думаю об этом вот уже несколько минут. Бездна, что со мной не так?!
Последнее точно отразилось на моем лице, потому как Прайм вздрогнул и резко отступил на шаг. Хотя нет, это же я в мысль сформулировала, скорее всего, он просто прочел.
Супруг вернулся к столу с едой.
– Сними обруч, – глухо отозвался он.
И вот тут-то меня и посетило еще одно некое умозаключение, которое конечно еще подтвердить надо, но первую стадию проверки можно было начать прямо сейчас.
– Только после вас, Прайм Киринион, – вежливо, чтобы не переиграть, ответила я.
Прайм слегка удивился. На очень даже симпатичном лице проскользнула доля сомнения, и он замер, так и держа в руках еще не до конца поднесенную к тарелке вилку.
После минутной паузы я получила его удивленный взгляд.
– Ты решила поиграть с огнем, Аэлин, – сказал правитель тихим вкрадчивым тоном.
Так и знала! Все еще вежливо и почтительно улыбаясь, хотя в моей голове уже внутренний голос так и кричал: «Я заберу у тебя все! И ты будешь умирать долго и мучительно, снова и снова, раз уж ты сам дал мне в руки оружие, сравнявшее меня с тобой по силе!», – подошла к нему вплотную.
– Я помогу, – произнесла вежливо.
Очень медленно, почти не прикасаясь, начала расплетать его волосы, даря их владельцу загадочные легкие полуулыбки, взяла с комода расческу, провела ею, пригладив растрепавшиеся пряди. Все это время Прайм настороженно следил за моими движениями, но так и не пошевелился.
– Вы так и не притронулись к ужину, Прайм Киринион, – подметила тихим пошепотом.
Отложила расческу в сторону. Прайм снова пристально посмотрел на меня и взял с тарелки кусочек мяса, так и не отведя пристального взгляда. Я же села напротив, наблюдая за тем, как он пытается есть.
– Я не голодна, – пояснила свои действия.
Снова подарила ему теплую улыбку, лелея внутри себя предвкушение мести.
– Значит, все-таки иногда английская вежливость берет верх над впитавшимся русским менталитетом, – словно невзначай бросил он.
Сердце на секунду сжалось, но я не позволила эмоциям взять верх и испортить начало многоходовой игры под названием «сначала отомсти, а потом добей гада».
Мужчина же спокойно продолжал трапезу.
– Ты не ела целый день, – словно как бы вскользь заметил Прайм.
– Не отказалась бы от чашки капучино. Но – видимо не судьба, а потому обойдемся тем, что есть, – ответила я.
Улыбку со своей маски благожелательности удержать удалось.
– Постараюсь исправить это, – спокойно ответил мужчина.
«Интересно как? Ханжа», – подумала я, но вслух:
– Не стоит. Это пустое и ничего не значащее в данный момент, Прайм Киринион.
Молча дождалась, пока он закончит ужин. После встала и подошла слишком близко, опустившись перед все еще сидящим на подушках Киринионом на колени.
– Сначала Вы, потом я, – напомнила и осторожно сняла его корону.
Волна колоссального, необъятного, неконтролируемого и обжигающего неизмеримого пламени желания обожгла разум и тело еще до того момента как Прайм успел закрыться. Твою ж… Вселенную!!!
У меня даже воспоминание о том, как дышать надо, исчезло.
– Теперь твоя очередь, – тихо и вкрадчиво в своей обычной манере сказал Прайм.
Мой пульс так и зашкаливал за предельные отметки. В голове словно туман. Сознание, кажется, укатилось куда-то в Изначальный Хаос, создавая новую отдельную Вселенную. К такому, если честно признаться, не была готова. Тяжело дыша и пытаясь вернуть контроль, горящими руками прикоснулась к холодному обручу, знаменовавшему власть Прайма Алнаира. Меня словно окатила ледяная отрезвляющая волна, прежде чем успела снять обруч. Сердцебиение потихоньку восстанавливалось, пульс приходил в норму и я спокойно, не выдав не единой эмоции, смогла закрыться от него. При этом супруг все это время был внешне абсолютно спокоен. Даже засомневалась малость – вдруг мне просто показалось.
Пока я размышляла над собственной вменяемостью, мужчина придвигался все ближе и ближе. Это как раз-таки понятно, не зря же перед церемонией на словосочетание «супружеский долг» в черных глазах так легко и быстро зажглись огоньки веселья при одном упоминании. Непонятно мне другое. Почему я не отодвигаюсь?!
– Что, даже не единого, самого маленького проклятия в мой адрес? – тихонько прошептал Прайм.
– Ни одного, – также тихо прошептала я в ответ. – Обещаю.
И даже не соврала. Сегодня я буду сама любезность. Разведка данных еще не закончена.
– Тебе ведь не нравятся эти наряды, – с легкой иронией произнес Прайм.
Его ладони прошлись по краю выреза около моей шеи.
Создатель! Как мне трудно сейчас!
– Не нравятся, – проследила за движением его рук, плавно перемещающихся к моим волосам. – Дальше что?
– Все… – шумно сглотнул Киринион, – что ты пожелаешь, моя Аэлин.
Ну-ну, посмотрим. Сдается мне четвертование своей собственной королевской персоны точно не входило в вышеобозначенное обещание.
– Я желаю… – нарочито сделала паузу, – знать, где Астарта?
Супруг сделал глубокий вдох. Улыбнулся мне. Ласково. Так ласково, что сразу поняла, что когда думала, что Арханиэлиус – это единственный мужчина в моей жизни, который может пугать до глубины сознания и души, я сильно ошибалась. И самое страшное во всем этом – с архимагом я умела и могла справляться легко, а как справляться с этим… несправляемым?
– Это вряд ли действительно то, что ты желаешь… в данный момент, Аэлин, – услышала я очередной шепот.
Как же он прав! Я действительно не желаю знать, что она там делает, ведь абсолютно точно знаю, что она сейчас с Арханиэлиусом!
Сердце предательски дрогнуло, но Прайм ведь сам сказал, что иногда английская вежливость берет верх над впитавшимся русским менталитетом, поэтому я продолжила вести себя в прежнем ключе, словно эти слова не врезались тысячами осколков, причиняя ужасную боль.
– Тогда хочу знать, зачем вы женились на мне, Прайм Киринион, – почти касаясь его щеки губами, снова задала вопрос.
Он ответил. Действиями. Отлично передающими значение слова «зачем» действиями. Холодные и сухие губы тихонько прикоснулись к моим, заставляя все мое тело дрожать. Дышать я снова перестала. Его руки плавно двинулись в сторону ступней, подбирая и приподнимая подол бараа. Ласковые и нежные в своих прикосновениях ладони начали свое путешествие по моим лодыжкам, останавливаясь в районе чуть выше колен, плавно переходя к внутренней стороне бедер. Его губы слегка раскрыты, прикосновение к моим губам легкое, втягивающее. Он слегка провел по ним кончиком языка… Самое жуткое во всем этом – мне понравилось. И даже больше, чем когда ко мне прикасался самый прекрасный светловолосый воин всех моих грез. И вот, когда я уже почти сдалась, собираясь ответить, супруг поцеловал легко-легко в последний раз и отстранился.
Адский Сумрак… Вспомнила, что отсутствие кислорода пагубно сказывалось не только на моей силе. Сделала вдох.
– Скажи, – едва слышно потребовал Прайм.
Чего ему сказать? Я не знала, поэтому и промолчала.
Киринион резко отпрянул еще дальше, отдергивая в изначальное положение задранную ткань персикового цвета, сделал несколько кругов по комнате и лег на постель, больше не произнеся ни слова. А я так и сидела, глядя на ковер и поднос с оставшимся на нем ужином, пока не послышалось равномерное дыхание Прайма. Он спал.
Тихонько, стараясь не шуметь, я приоткрыла входную дверь. Да. Как и предполагала. Все двенадцать личных децернентов Прайма выхаживали по коридору, охраняя своего властителя. Похвалив себя за сообразительность, вернулась к кровати и прилегла на другой край, закрывая глаза и представляя все звезды Вселенной, которые отражались в любимых черных глазах архимага Ашерро, вспоминая мелодичный женский голос, певший: «…твой крест не легче нашего, но и не тяжелей, история сравняла всех – и слуг, и королей…».
