Глава 16
Приговор
«…Лучи заходящего за горизонт солнца криво падают на цветки кампсиса, разукрашивая их в красный цвет. Легкий ветерок проходится прохладным потоком по оголенным плечам, напоминая, что лето на исходе.
Построенная заботливыми мужскими руками для своей единственной любимой открытая беседка еще хранит воспоминания о той, которая так любила проводить в ней время. Шелковые красные подушки все еще лежат на сосновых скамейках. Фарфоровый белый чайный сервиз с золотым орнаментом, заботливо расставленный на столике словно ждет, что хозяйка вернется. И мужчина вот также сидит и ждет ее. Уже почти год, как отец приходит и смотрит на закат, думая о той, которая ушла. Сердце сжимается в приступе жалости и гнева одновременно, поэтому я, молча, наблюдаю со стороны, как мой когда-то статный величественный, знающий ответы на все вопросы отец, сутуло сгорбившись, сидит в этой беседке и ждет ответ на свой единственный вопрос. Я смотрю на него еще долго и, в конце концов, душа не выдерживает. Я подхожу и обнимаю его.
– Она не вернется, отец, – говорю тихо.
Хотелось сказать что-то, что успокоило бы, но не могу. Говорю как есть.
– Да, ты права. Сегодня она не вернется, – соглашается он со мной по-своему.
Старший рода Де Алькарро крепче сжимает меня в своих объятиях, и утыкается мне в плечо. Мне в такие моменты кажется, что он заплачет. Но мой отец никогда не плачет. Даже ее уход подкосил его, но не сломал. Он всегда был сильным. Сильнее меня.
После мы просто ждем, когда солнце совсем скроется и ночное небо озарится лунным светом. Я больше ничего не говорю ему, понимая, что и так его душа болит и разрывается на части. Я никогда не спрашивала, почему она ушла, и не спрашивала, почему он считает, что она вернется. Я всегда знала, что мама ушла навсегда…»
Разбудил меня оглушающий звук городской сирены. Через два часа состоится казнь алнаирийца. Оказывается, я проспала целый день. Спальня была пуста. Сон – воспоминание не ложился на душу тяжелым грузом как ранее, но все равно портил настроение. Казалось, что именно сейчас я повторяю судьбу своей матери. Хотя, может это не так. Судя по всему Арханиэлиус более чем счастлив в мое отсутствие. И если быть откровенной, я даже рада этому теперь. Так будет лучше для нас обоих.
Теперь вернемся к насущным проблемам – верхняя часть одежды отсутствовала. Не было ни куртки, ни испорченной блузки.
Не в простыне же мне выходить! И Арнора не идет как назло.
– Кир? – позвала тихо, пытаясь сконцентрироваться на артефакте.
Как-то раз же эта штука уже сработала. Самое время поработать вместе с моим сознанием еще раз. Позвала еще несколько раз. Не помогло. Чувствуя себя полнейшей идиоткой, разговаривающей с самой собой и еще одним неодушевленным предметом, в порыве обидчивой злости сняла венец и бросила его в сторону, даже не глядя куда.
– Чтоб тебя! Бездна Огненная!
Кусок платины и розового золота ударился о входные двери и отлетел чуть в сторону, беззвучно опускаясь на черный ковер. Тяжело выдохнула, походила по комнате еще некоторое время.
Ладно, мы не особо привередливые. Раз уж супруг возжелал, чтобы я спала в его постели, и не позаботился обо всем остальном, простынь тоже сойдет. Хотя, в Бездну постельное белье. Я же не совсем голая. Бюстье вполне приличное, между прочим, да и брюки все еще на мне. Главное до своей бывшей спальни добраться, а там уже и оденусь. Подошла к дверям, опустила ручку вниз. Толкнула. Заперто. И шестью потоками магии прикрыто.
Нет, да что за издевательство такое?!
Вот же… упрямый Прайм! Сам сумасшедший и меня такой же сделает. Я точно с ума быстрее сойду, чем совладаю со всем этим в одиночку!!!
Резерв так и не успел пополниться. Что-то не хотелось гулять по не очень дружелюбному миру без сил. От безысходной злости, запустила в двери еще и пару потоков. От этого энергии не особо убудет. Двери, конечно же, выдержали. Стало еще обиднее.
Хотела выйти на балкон. Не смогла. Все те же потоки.
Достали! Сильнейшие маги миров, мать их… могли бы, и расширить границу!
Пока я в порыве будущей мести запоминала узоры потоков, чтобы определить, кто тут такой старательный, двери чуть скрипнули, и явился его величие безрассудный супруг.
– Одежду принес? – спросила бесцеремонно.
Прайм улыбнулся. Ласково. Зараза.
– Меня и так все устраивает, – спокойно ответил он.
Флегматик, мать его.
– Ты сказал, алнаирийца казнят на закате, разве не об этом вещала сирена?
– Сказал, – согласился супруг. – Но я не говорил, что ты можешь присутствовать, Аэлин.
С трудом поборола порыв придушить его голыми руками. Во-первых, потому что все равно живой останется, а во-вторых, что-то приближаться к нему на долгое время довольно опасно для моего душевного состояния.
«Хорошо, муженек. На этот раз пусть будет по-твоему», – подумала про себя.
Специально. Знаю, что он прочитает.
Спокойно подошла и подняла венец. Одела. Даже волосы поправила неспешно. Вот теперь можно и к Прайму подойти ближе. Мужчина все это время так и стоял у приоткрытых дверей, с интересом наблюдая за мной. Точно мазохист.
Сократила расстояние до супруга. Мягко потянула за край рубашки, придвигая к себе. В черных глазах промелькнули признаки недоверия. Сделала шаг в сторону, увлекая его за собой. Развернула к себе лицом и почти прижалась к ближайшей стене спиной. Нежно улыбнулась. Провела ладонью по его щеке и едва касаясь, прильнула к губам. Смерч в мужской ипостаси проснулся быстро. Через мгновение мое тело уже было вжато в стену, а его руки властвовали где-то в районе солнечного сплетения, вдавливая в поверхность еще сильнее… Не так я немного задумала изначально. Придется подправить.
Обеими руками обхватила его запястья, и пришлось приложить некоторые усилия, как физические, так и глубоко моральные, пока его руки опускались, попутно лаская мое тело, останавливаясь только лишь в районе бедер. Тут я сделала для себя некое новое открытие.
– Кир? – почти беззвучно произнесла я, отрываясь от поцелуев.
– М-м-м? – без особого интереса отозвался Прайм.
Я еще сама не до конца уверена была, вдруг показалось, да и пригодится мне это в любом случае, поэтому прежде чем продолжить, запустила ладони под рубашку. Удостоверилась. Не показалось.
– Ты такой… теплый.
В ответ получила лишь мимолетную усмешку, а затем эмоции накрыли новой волной, когда он прошелся вдоль линии шеи протяжными поцелуями. Стон вырвался из груди сам собой, а сознание потихоньку стало сдаваться. Пришлось приложить еще много глубоко моральных усилий, чтобы оставаться в реальности. Очень аккуратно расстегнула его рубашку и бережно стянула с широких сильных плеч.
– Теплый, – еще раз улыбнулась я. – Кир?
– М-м-м?
Еще раз прошлась взглядом по его телу с бронзовым оттенком кожи. Задержалась немного на темно-каштановых завитках волос, так любовно созданных мною в порыве вредности, среди которых так идеально вписывался венец власти Прайма Алнаира.
– Отойди, – наконец посмотрела на льняную светлую ткань с маленькими серыми пуговицами в моих руках.
Прайм замер, непонимающим туманным взглядом пытаясь понять, что это только что было. Улыбнулась еще раз. Нежно и тепло. Чуть толкнула его, а он машинально сделал шаг назад. Правда, продолжить довольно увлекательное мероприятие по раздеванию супруга очень хотелось, но ведь я должна идти. Рубашка уже была в моих руках, да и двери открыты до сих пор. Да, не могу применять магию против Прайма, но ведь применять ее в пространстве никто не запрещал. Отгородила воздушным карманом дорогу между так легко попавшимся мужчиной и дверным проем и, подарив одну беззаботную улыбку, медленно вышла. Накинула предмет мужского гардероба себе на плечи. Уверена, что стена удержит его максимум секунд на пять, но мне и этого хватит. Запечатала своей стихией дверь, чтобы выделить себе еще пару секунд.
В коридоре – отряд латунных в полном составе.
– Дорогу? – спросила вежливо.
Мужчины ровным строем сдвинулись в сторону. Двери, ведущие в покои Прайма, грохнули, ударяясь о стену. Открыл даже быстрее, чем я предполагала.
– Аэлин!!! – не замедлил он в своем грозном тоне.
Обернулась, чтобы еще раз полюбоваться на разошедшиеся в приступе бешенства фиолетовые вены и плывущую в глазах правителя тьму. Создала еще пару карманов, а то что-то он как-то быстро шагал по коридору, да и воины уж очень внезапно сменили цвет лица на бледно-желтый. Уже было коснулась дверной ручки следующей по коридору комнаты, чтобы уже свалить побыстрее из стен дворца, за пределами которого портал открыть не проблема, как планы поменялись.
– Хорошо, Аэлин. Я понял. Мы пойдем вместе, – послышался вкрадчивый тон Прайма Кириниона. – Не уходи одна.
Пришлось обернуться снова и создать еще несколько кислородных преград, а то предыдущие он уже наполовину преодолел. В это время воины отчаянно пытались слиться со стеной, с праведным страхом глядя на правителя.
– И запирать больше не будешь? – поинтересовалась деловито.
Ну а что? Наглеть, так до конца.
– Не буду, – отозвался супруг.
Воины сменили цвет лица на бледно-зеленый. Теперь алнаирийцы с праведным трепетом уставились уже на меня. Слегка поморщилась. Верить, конечно, хотелось, но ведь он может еще какой-нибудь номер выкинуть – похуже. В его изобретательности я еще утром удостоверилась. Как-то самой собой получилось, что задумавшись об этой самой изобретательности, перевела взгляд на его руки, прикосновение которых так хотелось ощутить вновь… И вот зачем отвлеклась?!
Его величие Прайм Киринион поравнялся со мной так быстро и неожиданно, что я даже не успела возвести преграду. А теперь вот поздновато. С тоской подумала о том, что как-то лажаю я постоянно в последнее время. Все время не о том думаю, вот и отвлекаюсь. Мужчина надменно улыбнулся, запуская пальцы в мои распущенные волосы. Склонил голову, прижимаясь щекой к моему правому виску. Сердце пропустило удар. Что-то умирать от его руки уже не хотелось.
– Прости? – прошептал он.
Ну как тут не согласиться, если его рубашка на мне, а на нем сверху нету ничего?!
Кроме того, если у него хватило терпения и самообладания попросить прощения за мои же выходки, наверное, это что-то значит. Прижалась к очень даже горячему торсу щекой и обхватила его руками за пояс. Он дышал так глубоко и медленно… Как же хорошо и спокойно. И идти уже никуда не хотелось… Мужские ладони плавно скользнули вдоль моих плеч и прижали к себе еще сильней, чем это сделала я.
– И одежду вернешь?
– Верну, – получила легкий поцелуй в макушку.
Конечно, он меня головы на две выше. Ему не трудно.
Только сейчас заметила, что в коридоре кроме нас никого.
– И с артефактом управляться научишь? – подняла лицо вверх, чтобы не только услышать, но и увидеть его ответ.
– Научу, – улыбнулся он ласково.
– И больше в мою голову лезть не будешь? – ну, пока он такой добрый, надо же все успеть.
Прайм улыбнулся. Как-то печально и неловко. Бережно провел по волосам, еще раз прикоснулся к ним губами.
– Нет, Аэлин. Этого обещать не буду. Ты иногда слишком невыносима.
Бездна. Обидно. А как все хорошо начиналось.
– Иногда? – уточнила на всякий случай.
– Иногда, – согласился он.
И я знала, что это ответ на оба мои вопроса. И даже подумалось, что я в правду смогла бы доверять ему… когда-нибудь… со временем.
– Аэлин?
– А-а? – отозвалась точно так же, как он совсем недавно без интереса.
Снова прижалась к нему всем телом, опуская лицо вниз.
– Ты очень нужна мне. Не уходи больше.
Тихие вкрадчивые слова отразились в сознании, отозвались в душе и остались в сердце.
– Не уйду, – ответила честно.
Ведь он мне тоже очень нужен. И даже отпущенный год я готова продлить еще не раз.
Пусть пока Прайм еще этого и не знает. Сама для себя поняла только что.
– Аэлин?
Ну что еще?! Неужели так трудно просто заткнуться и постоять, не мешая моему умиротворению?!
– Что?
Сильные ладони спустились с плеч по спине, останавливаясь в районе талии.
– Может, уже пойдем?
Вернула его руки на место. В смысле на мои плечи. Так теплее.
– Неа, – ответила как чувствовала.
Не то, что шевелиться, дышать не хотелось. Хотелось только быть в этом моменте бесконечно долго и не думать ни о чем другом.
– То есть моя спальня тебя не устраивает? – последовала легкая усмешка.
Сделала глубокий вдох. Вот же… неугомонный.
– Меня все устраивает, Кир.
Мужчина ослабил объятия и взял за руку. Пришлось все же сдвинуться с места, идя следом за ним. Удивительно, но вдруг я поняла, что на фотографии, которая все еще лежала в одном из кресел угольно-серой спальни, нашлось бы место и ему. И на фотографии, и в моей душе.
Два воина, из числа тех, что успели еще совсем недавно удачно скрыться из коридора, явились в комнату, едва я успела сесть в кресло и взять запечатленный момент памяти в руки. Они принесли сундук, в котором лежали все мои вещи.
И вот когда это он успел? Хотя… после всего что было, чему я удивляюсь?
Алнаирийцы вышли также быстро, как и вошли. И даже в мою сторону больше никто не смотрел. Они кроме как в пол вообще никуда не смотрели. Едва дверь за ними закрылась, встала с кресла и открыла содержимое гардероба. Уже было собиралась взять свое привычное стандартное одеяние архимага Альтерры, как тяжелая ладонь супруга накрыла мою, не позволяя завершить начатое. Вот так я и осталась стоять на полусогнутых коленях, а он сзади. Левая ладонь, лежащая на моей руке, тяжелая. Дыхание супруга тоже, как и мои мысли, тщетно пытающиеся образовать хоть малейший признак связности.
– Кир?
Почувствовала, как его правая рука тихонько расстегивает каждый крючок бюстье на моей спине. Их там много. Это я еще пока помнила. Он начал сверху. Каждый освободившийся участок кожи тут же покрывался нежными касаниям его губ. Не в силах и дальше держать равновесие, откинулась назад, опираясь головой на мужское плечо. Прайм отпустил руку, чтобы прижать к себе, покрывая новыми поцелуями.
– Можешь взять все мои воспоминания снова. Я уже совсем не против, – тихо прошептала, потому что уже не в силах терпеть пытку.
Прайм прошелся большим пальцем по моим губам. Сделал глубокий вдох. Отвел лицо в сторону, всматриваясь в предзакатные сумерки.
– Остался всего час, Аэлин. Не успеем, – отстранился назад и добавил. – Одевайся.
Как это не успеем?! Судя по утреннему сеансу, успели бы и не раз. Обидно. Я, Бездна мать ее пятнадцать веков терпела-терпела, а тут, когда… а он не хочет. Мрак. Чувство самооценки как-то быстро упало. Пришлось резко подняться и, храня молчание, чтобы снова не излить на него волну отрицательных эмоций, одеться.
Последний блеклый фиолетово – красный луч первого солнца упал за линию горизонта, плавно приближая исход сегодняшнего дня. Второе пурпурно – розовое светило не заставило себя ждать, уходя следом. До того сине-зеленое небо померкло, погружая пространство в темноту на короткое мгновение. Уличные фонари вспыхнули неярким приглушенным светом, и город преобразился для ночного существования.
– Тебе не обязательно смотреть на это, Аэлин, – укоризненно произнес Прайм.
Он помог спуститься с а`теши. И теперь я могла осмотреть не только общую панораму центральной площади, но и то, что было в ее эпицентре. Этой ночью не было наспех сколоченного подиума. Была лишь огромная куча сухого дерева, разрубленного на мелкие части. Посреди прочно вбитый высокий столб. И тысячи горожан, которые сомкнули кольцо вокруг всего этого варварского безобразия.
Создатель! Они его сожгут!
Теперь жестокость архимага Ашерро, исполняющего первый закон Прайма Алнаира, уже не казалась столь бессердечной. Я не видела, как привели приговоренного. И не заметила, как его привязали к столбу. На глазах словно была туманная пелена, сквозь которую я только смотрела в лицо правителя, столь равнодушно наблюдающего за всем процессом. Черные глаза были холодны и безразличны. Единственное, что они выражали – твердую непреклонность в своем решении.
Как можно быть таким разным одновременно?!
Еще час назад я сгорала в его объятиях, а теперь будет сгорать на костре живой человек.
От путающихся в сознании мыслей отвлек Бажен. Он четким громким голосом озвучил приговор. Я попыталась найти в толпе Арнору, но ее не было. Не могу винить ее в этом. Я бы тоже, наверное, не выдержала наблюдать за тем, как пытают и лишают жизни близкого. Нет, не так. Я – видела. И действительно не выдержала. Знаю, как это невыносимо больно. В тот раз это меня сломило. Никому не пожелаю подобного.
По толпе прошелся тихий ропот и все замолчали, когда с рук вольного личного децернента Прайма сорвался огонь. Искра пламени всколыхнула нижний ярус костра и вспыхнула ярким оранжево-синим пламенем, стремительно пожирая материал и подбираясь все выше и выше к своей жертве. Магически усиленный костер. Алнаириец должен проститься с жизнью быстро. Стихия добралась до привязанного к столбу смертника, но он не кричал. И даже не один мускул не дрогнул на его лице. Как и день назад. Он лишь прямо и гордо смотрел вперед. В никуда, просто вперед. Может, если бы он посмотрел на меня, или я смогла бы прочитать в его глазах ненависть, то мне бы не было так тяжело. Но он не смотрел. В его глазах было лишь абсолютное приятие происходящего. Нет страха, нет сожаления.
Металл венца уколол холодом. Прошлое накрыло сокрушительной волной. Я уже видела подобное. Нет страха, нет сожаления. Нет боли. Только костры. Отец. Его сестры. Ковен магов Альтерры сжег их прямо у меня на глазах. Они заставили меня смотреть. Не позволили закрыть глаза. Так они сломали меня.
Все, что происходило после, для меня показалось еще одной чередой событий. Как в зеркале временных отражений рода Де Алькарро. Прайм смотрел на костер. Он не смотрел на меня. Наверное, именно поэтому он не успел схватить за руку, когда я сделала шаг вперед. Его ладонь коснулась лишь воздуха, который остался на том месте, где еще мгновенье назад стояла я.
Я чувствовала, как черные метки на моей коже зажили отдельной жизнью, разрастаясь в разные стороны и меняя свою форму. Меня немного морозило, и я плохо чувствовала пламя, к которому приблизилась уже вплотную. А так хотелось ощутить его тепло. Так хотелось прикоснуться к той части прошлого, где оно всегда горело. Горело раньше, пока Прайм не забрал пламя горечи моей души.
Протянула руку вперед и попыталась ощутить буйство огненной стихии. Пламя погасло. Ведь если нет кислорода, то и гореть нечему. Обернулась лишь, когда почувствовала, как за моей спиной сгущается озон. Все двенадцать личных децернентов как один стояли за мной, а впереди них, конечно же, Прайм Киринион. В черных глазах плыла тьма. Так хотелось коснуться ее, раствориться в ней. И я обязательно сделаю это. Позже. Не сейчас.
– Аэлин, – услышала я тихий вкрадчивый голос.
Амит почему-то упал на колени, а за ним и упали остальные личные децерненты Прайма Кириниона. Но все это не важно. Сейчас важно лишь найти новое пламя. Оно так необходимо мне, даже больше чем воздух.
– Аэлин, – снова звал Прайм.
Он, оказывается, уже стоял совсем рядом.
– Просто отпусти, – сказал он.
Отпустить? Нет. Как я могу отпустить то, что является частью меня? То, что делает меня такой, какая я есть.
– Так холодно, Кир, – попыталась объяснить свой поступок. – Слишком холодно.
– Знаю, – ответил он тихо.
Мужчина прижал меня к себе. Я пыталась отстраниться, но не вышло.
– Я все понимаю, Аэлин. И помогу, как обещал.
Всего лишь миг, а перед глазах все потускнело и превратилось в сплошное темное серое марево. Так я снова погрузилась в небытие.
