Глава 14
Мой погребальный камень злобы
Ломать пространство несколько раз в день между измерениями довольно трудно, а когда ты делаешь это не только для себя, а для целой группы – такое не проходит бесследно для организма, но дрожь в руках и ногах все равно не могла пересилить мое состояние.
Я должна что-то сделать, чем-то отвлечься. Да и холодно почему-то. Надо бы переодеться.
Приказала Кьяллаку подготовить мне транспорт. Вернулась в свою спальню. Немного помучилась, соображая, что бы такого одеть, чтобы алнаирийцев сердечный приступ не хватил при виде моего внешнего облика. Потом решила, что меня особо мнение окружающих все равно никогда не заботило, и одела теплые бриджи, легкий джемпер, замшевые красные сапоги до колен и куртку в тон. Забрала волосы на затылке и скрепила шпильками. Венец одевать обратно не хотелось, но раз положено, то так и быть. Надеюсь, еще один приступ мысленного психоза не произойдет слишком скоро. Пока я к нему не готова. Стремительно спустилась по лестницам к нижнему ярусу альгамбры. По дороге встретила Бажена, но он не обронил ни слова, только проводил меня пристальным задумчивым взглядом. Так даже лучше, разговоры мне сейчас совсем не нужны. А нужно мне совершить обещанный визит в Эллезис. Более чем уверена, что не сильно расстроюсь, если они не выполнили порученного. К моему приходу уже все было готово. И белоснежный а`теши для меня лично и три отряда сопровождения латунных воинов. Уже села и приготовилась к полету, когда жесткая рука Прайма вдруг возникшего из ниоткуда, остановила меня, схватив за лодыжку.
– Ты даже не отдохнула, – произнес он вместо объяснений.
Тихий вкрадчивый тон не звучал укоризненно, но все же был немного встревожен.
– Я не устала. Я закончу обещанное тебе и вернусь. Не переживай, не сбегу. Я всегда держу свое слово. Ты сам сказал год. Это для меня более чем приемлемо, – попыталась высвободиться от стальной хватки.
Не вышло. Вот… прицепился.
– И ничего не ела уже давно, – продолжал Киринион.
– Я не хочу есть, – резко дернула ногу, но он не отпустил все равно.
Уже было подумала, что раз проклясть не возможно, то хотя бы приложиться к нему этой самой ногой, но он сам освободил меня. Супруг приподнял бровь и склонил голову влево, изучающе окидывая меня взглядом.
– Нам нужно поговорить, Аэлин. Или ты идешь со мной добровольно, или… – подарила ему насмешливую улыбку, а он не договорил. Замолчал, и самым наглым образом стащил меня вниз. Я упала. Прямо к нему в объятия. Прайм хищно улыбнулся. – Дай мне пару минут и потом можешь делать все что угодно, из того, что еще взбредет в твою голову, – сказал он тихим шепотом.
Черные глаза и охотничий азарт в них, были так близко, и говорил он так, что наши губы соприкасались. Наверное, меня это должно было, как минимум насторожить, но почему-то мне было все равно.
– Ладно, – безразлично отозвалась я.
Знаю, что все равно не отстанет.
– Идем, – супруг опустил меня на землю, взял меня за руку и довел до середины оранжереи в правой части дворца.
Достал из кармана черную шелковую повязку и накрыл ей мои глаза.
– Зачем? – только и спросила его.
Удивляться сил не было. Да и настроения тоже.
– Скоро все поймешь, – шепнул он мне на ухо и снова повел куда-то.
Если память мне не изменяет, прошли несколько аллей сада, потом долгий подъем по лестнице, еще несколько сотен шагов по коридору. Чуть слышный скрип открывающейся двери, и он снимает повязку.
Покои Прайма Кириниона были отделаны мрачными темными тонами, и совмещали в себе не только спальню, но еще и кабинет. Огромное множество книг, расставленных в нишах вдоль стен, обитых угольно-серой однотонной тканью. Темный гранитный пол послужил прекрасным фоном для яркого красивого ковра явно ручной работы искусного мастера. Подвесные потолки интересно зонировали пространство и вмещали в себя яркое освещение. Добротный громоздкий стол из черного дерева, покрытый лаком и огромное тканое кресло рядом. Беспорядочный ворох открытых книг и записей, разложенных сверху. Но поскольку пусть комната и совмещена с рабочим местом, спальня все равно остается спальней, а потому главным предметом здесь была все же постель. Возведенное на подиуме ложе отличалось неимоверными размерами. Еще с момента посещения комнаты Арханиэлиуса Ашерро как личного децернента Прайма я успела понять, что у них тут на счет кроватей вообще все более чем в размерах преобладает, но все же… чтобы так! Несколько полупрозрачных балдахинов, что на показ хаотично свешиваются с потолка. С десяток перин, уложенных в два слоя. И конечно же в лучших алнаирийских традициях – сплошной шелк в качестве простыней и золото в отделке. Даже считать не берусь, сколько там подушек самых разных размеров.
Создатель! Конечно, он завязал мне глаза – сама бы я в жизни не пришла сюда!
Отступила на несколько шагов, прислонившись спиной к стене. Всегда так делаю, когда сильно нервничаю. Так кажется немного безопаснее. По крайней мере, сзади точно никто не нападет.
– Что это значит? – спросила как можно спокойнее.
Супруг подарил мне ироничную улыбку и сделал шаг навстречу.
– Скоро все поймешь, – снова повторился он.
Задержала дыхание, когда он коснулся холодного металла платины на моей голове. Не потому что волнительно. Просто пыталась сфокусироваться на своей стихии и понять, что будет дальше. Почему-то вспомнился обмен репликами между Праймом Алнаира и кесарем Альтерры. Про все стороны супружеского бытия, усмешкой судьбы звучащих именно в моем отношении.
– Если ты решил, что пришло время для супружеского долга – могу заверить, это не самое подходящее время, – пригрозила я.
Он не ответил. Снял мой обруч и бросил прямо под ноги. Запустил руки в мою прическу и шпильки стали падать туда же одна за другой.
– Пришло время доверять друг другу, – пояснил Прайм миролюбиво.
«Бездна! А заранее сообщить не мог? Вот сейчас как узнает, сколько раз я его обманула!
Твою ж… Вселенную. Он же уже считывает меня! Вот я – дура!», – пронеслось вихрем в моей голове, вызвав легкий смешок с его стороны.
«Угольный – мой любимый цвет. Еще люблю фрезии, люблю шелест осенней листвы под ногами, люблю капучино без сахара с корицей…», – тут же перевела поток мыслей на абстрактные вещи. Сейчас главное думать «ни о чем».
Отступила в сторону, обращая свое внимание к книгам. География, политическое устройство, ботаника, религии разных миров, военная тактика, летописи времен незнакомых мне измерений, названия которых я раньше даже и не знала. Так вот как проводит свое время Прайм – изучая другие миры.
Тогда почему он, храня так много знаний, ничего не делает со своим миром?
Ах, да – ему же запретил кто-то. Жаль, из него бы вышел отменный правитель. Наверное.
Супруг только ласково улыбался и смотрел на меня все это время. Точно знаю, что поток моих мыслей улавливает. Сволочь бесчувственная.
– Так уж и бесчувственная? – поинтересовался он тут же.
«Ага, значит с определением „Сволочь“ – согласен», – возникла новая мысль ему ответом.
– Согласен, – подтвердил с охотой Прайм. – Это очень полезно временами.
Уже было хотела попросить книги для личного пользования, что бы хоть как то сменить тему странного разговора, но осеклась, потому что Киринион снял свой обруч. Венец своей власти снял, но при этом не закрылся от меня в эмоциональном плане.
Волна жгучего и ледяного одновременно в своей безграничности пламени желания окатила меня и снаружи и изнутри. Его желания.
«Дыши. Просто дыши. Вдох. Выдох. Дыши, Ками. Просто дыши. Обряд на крови еще ничего не значит. Вдох. Выдох. Просто дыши, Камелия. Бывало и похуже», – поддержал меня в трудную минуту внутренний голос.
Попыталась отгородиться, но не вышло. Поток его эмоций был слишком силен и сокрушительно ломал все мои попытки к обретению самообладания. Сердце стало биться все чаще и чаще. Пульс отбивал удары прямо в виски. Я уже откровенно задыхалась от неконтролируемого желания, проснувшегося и во мне. И, уже приготовившись сдаться, еле выдавила из себя:
– Так вот о каком доверии ты хотел мне сообщить. Что же прямо не сказал, когда я спросила?
Прайм спокойно принялся расстегивать верхние пуговицы своей рубашки, и словно между делом бросил мне в ответ:
– Это не долг. Это только исполнение желаний, Аэлин.
Я точно понимаю где-то в глубине сознания что сейчас должна ответить отказом. Что должна остановить его или сделать еще что-то, но просто не могу.
И куда так легко и быстро делась моя многовековая выдержка?!
Пока я размышляла, супруг уже успел снять верхнюю часть одежды. Прижал меня к стене своим телом. Холодные пальцы коснулись молнии моей куртки. Прикрыла глаза, в ожидании, пока он не снимет предмет осенней коллекции от Джанфранко Ферре.
– Расскажи мне, как так получилось, что ты поглотила чужие эмоции, Аэлин? – спросил Прайм еле слышно.
Куртка с легкостью соскользнула с моих плеч, а затем упала, накрывая собой платиновый обруч и шпильки. Его рука коснулась выреза лимонного джемпера и замерла на линии декольте, чтобы сжать ткань тонкой вязки между пальцев.
Пытаясь не думать о том, что он делает, отвечаю как есть:
– Во время коронации кесаря, я очень хотела получить ответ на один вопрос, а потом чужие мысленные потоки просто накрыли меня. Тебя не было, и я справилась, как смогла.
Хотела добавить что-нибудь еще, но Киринион прошелся губами по моим, заставляя забыть связность мысли. Жестко, властно, как и все, что он делает в своем мире. Абсолютно и неотвратно подчиняя своей воле. Ненасытно, алчно и требовательно. И снова все так, как хотелось мне самой.
– Не находишь что одежда не по сезону? – вдруг спросил он.
За вопросом последовал треск нитей джемпера, и он разделился на две части под воздействием его рук. Последнее, что было на мне поверх белого кружевного бюстье, кануло в сторону остальной кучи на полу. Вопрос был неожиданным, но вполне закономерным. Действительно, для тропиков что-то не правилен мой наряд.
– Когда стынет сердце и душа, стынет и тело, Аэлин, – продолжал объяснять он.
И не только объяснять. В этот раз поцелуй был не таким жестким, как в прошлый. Но такой же настойчивый и властный, пусть и разбавленный чем-то смешавшимся с чувствами надежды и нежности.
– Если позволишь венцу преобладать, обратно вернуться будет трудно, – услышала я от него вновь. – Ненависть и гнев, сменяющиеся холодностью и равнодушием – только начало, Аэлин. Дальше будет только хуже. Но, если позволишь, я помогу справиться с этим. Помогу не стать таким как я.
Да, конечно он был прав, только вот сейчас я испытывала как раз противоположные чувства. Как-то не думалось мне совсем о холодности. Ни о своей, ни уж тем более о его. И такой какой он есть, должна признать, в данный момент меня устраивал более чем. Мужские ладони уже начинали свое путешествие по изучению сначала моей спины, потом поясницы, потихоньку добираясь до бедер. Его полуобнаженное тело так близко и заставляет прижиматься еще ближе. Так, что хочется раствориться в прикосновениях, хочется почувствовать каждой клеточкой все, что оно может дать.
– Так согрей меня, – прошептала, отдаваясь на его милость. – Согрей нас обоих.
Создатель, как я вообще могла сказать такое вслух?!
С другой стороны, той, которая сейчас волновала меня больше – да катись все в Бездну!
Прикоснулась губами к уголку его рта. Осторожно, бережно. Нежно провела прикосновение вдоль нижней линии его губ, коснулась ладонями его шеи по бокам. И сразу же получила ответный ураган. Мужчина вжал меня в стену так, что дышать стало больно. Сильные руки подняли вверх, позволяя моим ногам расположиться вдоль его поясницы. И поцелуи – страстные, глубокие и чрезмерно желающие продолжения. Бесконечные, в своей чувственности. Исключительные, в своей необузданности. Притягательные, поглощающие и сметающие все, что было в моей жизни раньше. Теперь существовал лишь он. Только он один. Единственный мужчина, которому хотелось принадлежать столь же сильно, сколь он заставлял меня подчиниться его воле.
И тут я почувствовала чей-то отчаянный призыв!
– Сумрак, мать его… через Гондурас! – вслух выругалась я.
С большим трудом возвращаясь к реальности, слезла вниз и поспешно надела куртку. Киринион поступка не понял. Но отступил, задумчиво следя за тем, как я наглухо застегиваю замок у шеи.
– Я вернусь, – бросила напоследок. – Скоро.
Получила в ответ удивленный взгляд и быстрыми шагами направилась в сторону зова Арноры. Идти пришлось довольно долго. Спустя несколько длинных коридоров и семь лестничных узких пролетов, я, наконец, нашла ее.
Среди полумрака и обитого необтесанными досками пола она лежала, истекая кровью, с закрытыми глазами и негромко постанывая от боли. Разорванная нитка, повязанная мною, валялась рядом в багровой уже запекшейся лужице. В это время ее с размаху пинал прямо в живот довольно здоровенный по комплекции алнаириец, смачно ругаясь при этом на всеобщем.
– Что здесь происходит? – спросила не за тем, что узнать причину, а просто, чтобы он знал, что ему придется остановиться, даже если он этого не желает самостоятельно.
Видимо мужчина уже совсем озверел, потому как даже ответить не посчитал нужным. Чтобы остановить зверство, мысленно сжала горло будущего приговоренного как минимум к пыткам, а воздух вокруг мгновенно повиновался, повторяя все в реальности.
– Моя женщина, – только и ответил он.
Не считая, что виноват в чем-то, он пытался бороться со средой в попытке освободиться. Я с сожалением посмотрела на Арнору. Девушка тихо плакала, подбирая руками кусочки разорванного платья.
– Теперь это моя женщина, – сурово ответила я алнаирийцу.
Мужчина кинул взгляд куда-то позади меня. В дверном проеме, опираясь спиной на деревянный откос, стоял в скучающей позе Прайм Киринион, скрестив ноги и сцепив в замок руки. Позади правителя уже выстроился отряд латунных воинов, приставленных в мое сопровождение в обычное время. Одеть рубашку супруг так и не посчитал нужным.
– Что будешь делать? – не особо с интересом спросил он меня.
Повернулась в сторону Арноры. В ее глазах сияло столько надежды. Не боли. Странно.
– Муж? – догадалась я.
Девушка слабо кивнула. Хотела, уже было просто проклясть садиста для пропорции, чтобы неповадно было в следующий раз, как мой взгляд остановился чуть левее от жертвы произошедшего. На полу значилась небольшая лужица темно-красного цвета, но не кровь, чуть светлее. Рядом с ней – разбитый стеклянный пузырек.
Подошла, присела, кончиком указательного пальца подбирая содержимое. Пробовать, конечно, не стала, но вот по запаху определила быстро.
– Растительный экстракт, немного нейтрализатора для смягчения вкуса. Рицин.
Бездна, да сколько можно меня травить! В этом-то измерении я кому не угодила?!
– Для меня? – спокойно поинтересовалась у Арноры.
Девушка молчала, глядя в пол. Супруг алнаирийки побледнел. Не нужно обладать способностями Тимура к процессу дознавания, чтобы понять, что к чему.
Вот бы мне Артура сюда… Он умеет как никто справляться с такими как этот, уже фактически мертвый самонадеянный недосадист. Но Арта нет, как и Тимура, поэтому придется справляться самой. Киру не позволю. Он его сразу убьет.
– Кто? – спросила алнаирийца ласково.
Промолчал. Ну, этого следовало ожидать… Глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, вспоминая как там блондинчик зеленоглазый, рожденный архивампиром, обычно изощряется. Прикрыла глаза, потому что смотреть как-то не особо хотелось. Пара воздушных петлей и один резкий поток, приходящийся по ногам мужчины. Хруст костей.
– Аэлин?! – услышала я голос Прайма.
Пока супруг пребывал в состоянии шока, жертва допроса упала с переломанными конечностями. Знаю, что поступала жестоко, но я столько времени притворялась для Арха хорошей, а в итоге он все равно с другой… Теперь уже все равно. Я такая, какая есть.
Открыла глаза обратно. Оказалось, что моя жестокость не так уж и правдива. Выпирающие кости торчали в разные стороны. С них сочилась кровь. Тошнота подкатила к горлу, но ведь я должна была смотреть на свою жертву, оставаясь спокойной, иначе он не поверит, и тогда все будет зря, поэтому сделала усилие, внешне оставаясь безразличной.
– Кто? – спросила снова.
Ответом мне послужила только тишина. Он даже не вскрикнул.
Ну и выдержка. Значит военный. А военные у нас тут только… флот. Ясно. Неожиданно. Но предположить все же было можно. Думаю, уже все знают, как в моем присутствии казнили пятьдесят человек. Вот тебе и возврат бытия, последняя из рода Де Алькарро. Запоздало вспомнила, что венца на мне нет. А на Прайме есть… Плевать.
– Я не так мила, как ты думал, Кир, – повернулась обратно к правителю.
Больше ничего не сказала. Сплела сетку и кинула купол, помещая в самодельную магическую тюрьму истекающего кровью в переломах алнаирийца. Теперь кроме меня его никто не тронет. А если попробует – буду знать. И не позволю, как и хотела изначально.
– Вернусь завтра. Подумай пока, – произнесла вслух, ни к кому не обращаясь.
Развернулась к выходу и просто ушла.
Прайм так и остался стоять, пребывая в состоянии прострации.
«Я предупреждала тебя еще во время церемонии, муженек. Сюрприз тебе. И не последний», – бросила мысль в никуда. Знаю, что он и так все поймет. – «И, с этого момента, больше никаких актов доверия», – добавила на всякий случай.
Ярко-освещенные беспроводным электричеством коридоры альгамбры были пусты. За мной никто не пошел следом, а значит, у меня была возможность завершить с этим делом, пока все не зашло дальше. Вырвать корень всегда легче, чем потом следить за побегами.
Оранжерея, где я собралась провести ритуал, также была безлюдна. Если бы мой дражайший супруг не блокировал до сих пор доступ к перемещениям из стен дворца, он и не понадобился бы. Но, поскольку имеем то, что есть, то делаем по-своему.
Сделала восемь кругов, прежде чем нашла более подходящее место. Один вычерченный прямо в земле круг, четыре направления, для преобразования связей пространства, девять знаков рунических меток древнего благословления, пара предложений на латыни и… круг вспыхнул пламенем моей энергии, перетягивая на себя безвыходность установленных личными децернентами ловушек в пространстве. Пока круг горел, открыла портал, концентрируясь на турбинных энергетических установках главного из великих исполинов и повелителей морей этого измерения… Сияние серебристого свечения вспыхнуло, и я только успела приподнять уголки губ в ухмылке, ступая в излом, потому что Прайм Киринион, размашистыми спешными шагами вошедший на территорию оранжереи, опоздал. Еще шаг в пространстве моей магии и шум морского ветра ударил в уши. Северный ветер дерзко трепал волосы, путая их в своей незатейливой игре стихии. Я так и не заплела их. Палуба линкора капитана Аскаланте, как и в прошлый мой визит безупречно чиста. Только вот невысокого роста щупленький молоденький матрос, первый заметивший мое появление выронил из рук швабру.
– Где ваш лорд-адмирал? – поинтересовалась вполне себе учтиво.
Судя по тому, что у парня рот открыт дальше некуда, он явно первым заговаривать не собирался все равно.
– А-а, – простонал парнишка.
– Приведи его, – ответила устало.
Самой гулять по наполненному тысячью человек пространству не хотелось, да и пока матрос дар речи обретет, мое терпение точно иссякнет… Пришлось подтолкнуть растерявшегося воздушным потоком. Просто легкий толчок в сторону, а то так и стоит, не двигаясь с места.
Служивый исчез. Прошло минут тридцать до момента, пока моя просьба не была исполнена. Я слышала его шаги. Его появление не стало для меня неожиданностью, но я молчала, не оборачиваясь в нужную сторону, потому что иссиня-зеленые волны, разбивающиеся о бронированный борт корабля, затягивали мое сознание, успокаивая душу. Хотелось вот так стоять и не думать больше ни о чем. Ни о Прайме, ни о венце власти, который так влиял на меня, ни о том, что я все-таки оказалась частью этого странного мира, хоть и не желала этого.
– Рад вас видеть, сейида Прайма Аэлин, – поприветствовал капитан.
Я лишь усмехнулась. Уже не архимаг Де Алькарро. Уже просто часть Кириниона.
– Вы приняли решение? – поинтересовался он.
– Нет.
– Тогда чем обязан визиту? – растерялся Аскаланте.
Я улыбнулась. Нежно и ласково. А все влияние Прайма.
– Вы меня не поняли. Я приняла решение. И – нет. Я не буду участвовать в этом, – немного помолчала, давая время мужчине осознать. – И вам не советую. Если все же вы решите иначе, могу заверить вас, война будет короткой и кровопролитной. И исход будет не в вашу пользу, – развернулась к нему всем корпусом, чтобы впечатление осталось в нем прочно и надолго. – Если кто-либо попытается еще раз предпринять хоть малейшую попытку на влияние длительности как моей, так и жизни Прайма, я потоплю все ваши корабли еще до того момента, как вы успеете произнести свое имя, капитан Аскаланте.
Да, я ему угрожала. Открыто. Зато расставила все приоритеты. Честно. Сама не ожидала от себя – но теперь Прайм Киринион и есть мой приоритет. Пусть ранее и предположить не могла, но я отчаянно нуждалась в нем. Он нужен мне так, как никто другой. И, наверное, не только из-за того, что он может помочь совладать с моими эмоциональными приступами. Еще не решила почему, но то, что он мне нужен – это я уже уяснила себе четко. Так пусть уяснят и остальные. Все.
Сияние серебристого свечения магии воздушной стихии вновь открытого межпространственного перехода озарило палубу линкора, и я покинула не очень приятное общество. Лорд – адмирал самообразовавшегося бунтующего алнаирийского флота так и не произнес ни слова. И даже не один мускул на его лице не подал признаков того, что он думает. Это и не к чему. И так ясно, что я сильней.
«…От усталости закрываются глаза. Сердца нет, лишь образ пикового туза. Любви лишен, причины тому миллион. Король – не вечен, но остаётся королём…»
