Глава 6

– Первый, здесь Второй!

– Первый на связи.

– Мы затолкали машину в низину справа от дороги.

– Успели? Другой автомобиль проехал?

– Да. Водитель притормозил напротив развалин.

– Полагаешь, он что-то заметил?

– Не знаю.

– Где сейчас находится автомобиль?

– Метрах в пятистах. Ты поторопи пассажиров. Надо бы сматываться отсюда.

– Хорошо. Продолжай наблюдение за дорогой.

– Понял.

– Шестой, ответь Первому, – сказал он.

– Да, Шестой на связи.

– Сколько вам еще понадобится времени?

– Мы почти закончили.

– Конкретнее.

– Пять минут.

– Хорошо. Только не задерживайтесь. На дороге неспокойно.

– Да, поняли. Скоро будем.

Переговоры разведчиков с агентом действительно закончились через несколько минут. Сначала место встречи покинул сириец. Вскоре к позиции Новикова направились и сотрудники СВР.

– Все нормально? – справился подполковник.

– Да, отлично. Можем уходить.

Павел связался по рации с двумя коллегами, следившими за обстановкой вокруг развалин.

– Уходим, парни, – сказал он.

Группа двинулась к дороге, где ее поджидали Лихачев с Бобровским.

– Что у вас? – первым делом поинтересовался Новиков, когда из темноты нарисовалась фигура заместителя.

– Ни одной живой души. Сирийский агент только что уехал.

– Машину сам выталкивал на дорогу?

– Нет, мы вернули ее на место, как только исчез тот странный автомобиль.

– Он действительно притормаживал в этом месте?

– Возможно, мне показалось, Паша. Вроде немного притормозил. Но машину сирийца с дороги никто не заметил бы.

– Ладно, будем надеяться на лучшее. – Новиков посмотрел на часы. – Вперед, парни. До развилки еще топать и топать, а времени у нас не так уж и много.

Обратный путь до российской военной базы не одарил людей сюрпризами. Все прошло штатно. Бронетранспортеры ждали в положенном месте у развилки. Покатушки на них были тряскими, но прошли без поломок, блужданий и приключений. До заранее определенной площадки боевые машины добрались в пятом часу утра, когда небо на востоке уже засеребрилось рассветом.

Две вертушки появились с юга сразу, как только стих гул двигателей бронемашин. Лихачев тут же запалил дымовую шашку, чтобы обозначить место группы, заодно подсказать пилотам направление ветра.

Вертолеты сделали круг над площадкой и разделились. «Ми-24» оставался на прежней высоте, а транспортник приступил к снижению.

Через пару минут «Ми-8» стоял на площадке посреди облака пыли, а спецназовцы и два разведчика, пригнув головы, бежали к открытой дверце кабины.

Итак, согласно документам, удостоверяющим личность, командиром группы спецназа являлся Павел Новиков. Родился он тридцать пять лет назад в одном из областных городов, расположенных на берегу великой Волги. В двадцать один год окончил Рязанское военное училище, а недавно получил звание «подполковник».

Он был высок и крепок, на здоровье никогда не жаловался, корью, дифтеритом и скарлатиной в детстве не болел. Темноволос, сероглаз, с правильными чертами лица. Почти все женщины считали его наружность весьма привлекательной.

Более всего он, пожалуй, не любил зависимость. Наверное, поэтому Новиков бросил курить и теперь подпаливал сигарету лишь в исключительных случаях. К примеру, после жарких перестрелок или затяжных марш-бросков.

По той же причине у Павла было ровное отношение к алкоголю. После боя он мог легко проглотить стакан чистого спирта или пяток рюмок знатного коньяка за столом с друзьями.

Его юность пришлась на лихие девяностые, но к отрыжке тех славных времен он не относился никоим образом. Пивасик у подъездов не распивал, по подворотням не шатался, по клубам не тусовался. Вместо этого читал классику, смотрел хорошие фильмы, ходил с друзьями в походы, потел на тренажерах в спортивном зале. В общем, шел в правильном направлении.

От семейных обязанностей он тоже был свободен благодаря неприятию зависимости. После единственного эксперимента, когда ему довелось пожить с одной особой в так называемом гражданском браке, Новиков стал категорическим противником походов в ЗАГС.

Окончив Рязанское десантное училище, он на год загремел в бригаду морской пехоты. Там способного офицера быстро заметили и перевели в разведывательную роту.

Еще через год он уже служил в армейском спецназе. Там Павел поднялся на несколько ступеней, от командира взвода до начальника штаба батальона.

В спецназ ФСБ Новиков попал после ранения и второго ордена, который командование вручило ему прямо в госпитальной палате. С того дня у него началась другая жизнь: командировки, секретные операции, госпитали. Правда, иногда вся эта чехарда разбавлялась мирным существованием на территории загородной базы под Москвой.

Анализируя прошедшие годы, Павел чаще грустил, чем улыбался. Что, кроме тяжелой и опасной службы, он видел за десяток лет, пролетевших одним короткометражным фильмом после окончания военного училища? Кроссы, тренировки, спарринги, стрельбы, прыжки с парашютом, плавание. Плюс подготовка подчиненного личного состава. До полного изнеможения, десятого пота, шишек, синяков и кровавых мозолей.

В последние годы, связанные с реформированием Вооруженных сил России и возвращением страны на передовые рубежи, группа постоянно моталась в горячие точки, участвовала во всевозможных боевых операциях. Времени на отдых и личную жизнь катастрофически не хватало. Не успеешь толком выспаться после возвращения в Москву, как Шестопалов трезвонит и просит подъехать в управление. В девяти из десяти случаев такие визиты заканчиваются приказом собираться в неблизкий путь.

Вот и на этот раз, возвращаясь самолетом в столицу, он сидел у иллюминатора и гадал, образуется у него хотя бы пара недель спокойного бытия или нет?

Здравый смысл успокаивал Павла, приговаривал: «Твоя группа временно лишилась половины личного состава и до выздоровления бойцов является недееспособной».

Однако воображение тут же рисовало Новикову фирменную ухмылку генерала Шестопалова. Тот неоднократно отправлял его на задания в составе других отрядов или с одним-двумя бойцами собственной группы.

Чем дальше Павел улетал от границы Сирии, тем меньше ему хотелось думать о коварных планах Шестопалова. Когда внизу показалась береговая линия Каспийского моря, он уложил затылок на мягкий подголовник и закрыл глаза.

Снилась ему Ирина.

До относительно близкого знакомства с ней Новиков встречался с симпатичной блондинкой по имени Наташа. У той был полный ассортимент: муж, двое детей, престарелая мама и домашний котик. Она была ровесницей Павла, но для своих лет выглядела потрясающе. Фигуристая, грудастая, с большими карими глазами, копной густых светлых волос. И с бешеным темпераментом в постели.

Возможно, у нее была пара лишних килограммов, но раздражало в ней не это. Наташка оставляла впечатление глуповатой, малообразованной женщины. К тому же манерной, упрямой и капризной.

Отношения с ней развивались довольно медленно, до последнего момента сохранялась интрига. Зато после первой же близости Павел внезапно осознал, что этого достаточно. Что ничего, кроме секса, ему от Наташки не надо.

Она придерживалась того же мнения. Ее все устраивало.

Проще говоря, никаких отношений с Наташкой не было. Только секс. Да, очень качественный, но не более того. А потому их знакомство долго продлиться не могло.

При расставании она рвала и метала.

«Тебе не нравится, что я толстая? Или то, что у моих глаз появились морщинки? Что тебя не устраивает, скажи?!»

Глупая. Адекватный мужчина никогда не станет страдать по поводу каких-то морщинок или трех-четырех лишних килограммов в теле своей любимой. Он бросает женщину, руководствуясь совершенно другими причинами.

К примеру, если она превращается в наглую иждивенку. Даже самому обеспеченному бойфренду рано или поздно надоест выслушивать постоянные напоминания о долге. То он должен купить ей двадцатую пару замшевых сапожек, то пятую шубу, то поменять очередную машину.

Умный мужчина не будет долго терпеть рядом с собой глупую женщину. Если на лице у нее крупными буквами написано «дура», то здесь даже пластическая хирургия бессильна. Ничем не прикрытая глупость умиляет только в первое время общения. Позже она с каждым днем начинает раздражать все сильнее. Поэтому представитель сильного пола и решает найти себе половинку поумнее.

Мужчины без особого труда расстаются с тихими или буйными стервами. Тихие перманентно пилят по любому поводу. Буйные контролируют каждый шаг, постоянно проявляют агрессию, ненавидят всех родственников и друзей своего мужчины.

Не имеют шансов на долгие отношения неряхи и лентяйки, которые убираются в жилище раз в месяц и никогда не успевают вовремя приготовить ужин.

Не станет нормальный мужчина долго терпеть и грубую женщину, которая называет его тряпкой или неудачником, сравнивает с папой или соседом, через слово использует мат.

Мужчина обязательно найдет развлечение на стороне, если женщина начнет шантажировать его сексом. Максимум через полгода ему надоест платить за каждую ночь с ней походами в магазин, дорогими подарками, поездками по забугорным курортам. В лучшем случае он решит, что дешевле пользоваться услугами проституток. В худшем – хлопнет дверью и навсегда исчезнет.

Мужчина непременно уйдет от дуры, будь она хоть победительницей конкурса «Мисс Вселенная». Но он никогда не оставит мудрую, спокойную, заботливую, любящую и благодарную женщину.

Именно под этот стандарт полностью подходила Ирина. Новиков впервые пообщался с ней несколько лет назад в медсанчасти. Он вдруг ощутил тонкий аромат достоинства, высокую породу и невероятную красоту ее внутреннего мира. Да, большую часть жизни Павел провел в казармах, но красота, как внутренняя, так и внешняя, понятна каждому.

К счастью, еще встречаются такие женщины, рядом с которыми даже неотесанные мужланы пытаются стать лучше. Они идут к урне, чтобы выбросить окурок, ищут в кармане платок, коего там никогда не было, роются в памяти, дабы отыскать слово покультурнее.

Не так давно они сидели в кафе, выпили по бокалу хорошего вина, и женщина разоткровенничалась, рассказала о погибшем муже. Павел был знаком с Константином весьма поверхностно, лишь по службе. В подробности его личной жизни он никогда не вникал, а потому многое услышал впервые.

Она училась с будущим мужем в одном классе и даже сидела с ним за одной партой. В пятом или шестом классе их разделили, так как они начали драться и откровенно друг друга ненавидеть. Правда, перед окончанием школы выяснилось, что Костя был влюблен в Ирину. Оттого он и дергал ее за волосы, дубасил по затылку линейкой.

После школы их дороги разошлись. Он поступил в Рязанское военное училище. Она не прошла по конкурсу в медицинский институт, потом внезапно влюбилась и выскочила замуж.

Костя окончил училище, укатил по распределению на Кавказ и перестал отвечать на ее письма. От слова «совсем».

Но это была еще не вся его месть бывшей однокласснице. Накануне восьмого марта молодой офицер прорвался в эфир одной известной радиостанции и передал на всю огромную страну поздравления маме, сестре и двум знакомым телкам с четвертого курса консерватории. При этом он как бы невзначай забыл упомянуть Ирину. Та не на шутку осерчала и тоже перестала писать.

«Вот и хорошо! – заявила она. – Пусть теперь тебе пишут две дуры из консерватории!»

На самом деле никаких студенток консерватории не было и в помине, но она этого не знала. А вот про романтические увлечения мужа была в курсе. В конце концов Ирина его выгнала.

Костя нарисовался чуть позже. Это был телефонный звонок с вокзала.

– Привет. Я приехал на месяц в отпуск, – как ни в чем не бывало выдал он. – Не желаешь выпить со мной?

– Чего же не выпить со старым другом. Приезжай, – с похожим равнодушием в голосе ответила Ира.

Они встретились, сидели на кухне, пили до поздней ночи и вспоминали несколько последних лет. Потом она расцарапала ему физиономию за поздравления студенток из консерватории. За то, что долго не писал писем. За то, что ей пришлось выгнать мужа, пока Костик зайчиком скакал по горам Кавказа, весело перестреливаясь с бандитами.

Как ни странно, долгие посиделки на кухне с разборками и рукоприкладством закончились его переездом к Ирине. Весь отпуск они провели вместе, а потом отправились на Кавказ, к месту его службы. В городишке рядом с гарнизоном оформили брак. Константин окунулся в работу, а Ирина устроилась медсестрой в госпиталь.

Когда на Кавказе стало потише, его перевели в спецназ ФСБ. Так они с супругой и оказались в гарнизоне подмосковной базы.

Да, с такой неординарной женщиной, как Ирина, быть непросто. Потому Павел не удивлялся своему стремлению упрочить отношения и видеться с ней как можно чаще.

Как данное желание соизмерялось со стремлением к абсолютной независимости? Сам себе Новиков объяснял это просто.

Во-первых, между ним и Ириной до сих пор сохранялась приличная дистанция. Редкие объятия и поцелуи были не в счет. Они скорее походили на дружеские. Да и случалось такое в моменты расставаний, перед длительными командировками, или при встречах после возвращения Новикова.

Во-вторых, по мнению Павла, хорошие отношения вовсе не обязательно было скреплять брачными узами. По его убеждению, при переходе из разряда влюбленных в статус супругов мужчина и женщина теряли некую искорку, то самое таинство, благодаря которому их отношения развивались.

Наконец, в-третьих, имелась еще одна причина. Года полтора назад Новиков встречал Новый год в шумной компании друзей. Присутствовала среди приглашенных и Ирина. Тогда-то ему и довелось случайно услышать обрывки ее разговора с подругой. Он в гостиной настраивал телевизор, а женщины на кухне готовили всякие вкусности.

– Долго ты намерена вдоветь? – интересовалась подруга по имени Галина, шинкуя какие-то овощи. – Не пора ли подумать о замужестве?

– О каком замужестве? – удивленно переспросила Ирина, споласкивая тарелки.

– О самом обычном.

– Кого же ты прочишь мне в мужья?

– Неужели нет достойных кандидатов? Тот же Паша. Умный, красивый мужик. Спокойный, надежный. На тебя, если не ошибаюсь, он поглядывает не просто так. Чем не пара?

За такую массированную рекламу Новиков готов был объявить этой подружке благодарность перед строем. Однако на Ирину она должным образом не подействовала.

– Павел очень хороший человек, но… – Женщина вздохнула.

– Что «но»? У тебя уже кто-то есть?

– Нет. Не в этом дело.

– Так в чем же, Ирочка?!

Та закрыла воду, чуть помолчала, потом с грустью призналась:

– Понимаешь, Галя, когда погиб Костя, я дала себе слово, что больше никогда не свяжу свою жизнь с человеком их профессии. Полагаю, ты меня понимаешь. У самой муж спецназовец.

– Еще как понимаю!

– Не хочу, Галя. Одного потеряла и еле в себя пришла. А ты про Павла.

– Да, ты права. Его и в гарнизоне-то практически не видно, из горячих точек не вылезает. Не дай бог что случится.

На аэродроме группу встречали микроавтобус и два автомобиля для перевозки раненых. Вскоре медицинские машины помчались в сторону госпиталя. Микроавтобус же покатил в направлении загородной базы.

Это было странно. Обычно Шестопалов сразу приказывал Новикову прибыть в управление для беседы и отчета о проделанной работе. Сегодня генерал почему-то расщедрился на небольшую передышку.

– Завтра утром подъезжай, поговорим, – сказал он, связавшись с Павлом по мобильному телефону. – А сегодня отдыхай, приводи себя в порядок.

– У группы, надеюсь, выходной?

– Конечно. Пусть пару дней побудут с родными и близкими.

Бойцы сдали оружие, боеприпасы и снаряжение, попрощались и разошлись кто куда. Одни отправились пешком в общагу, другие – в гарнизонные квартиры.

Новиков забрал со стоянки машину и поехал в свое однокомнатное жилище, расположенное на западе Москвы. Он припарковал авто во дворе дома, зашел в ближайший магазин, затарился продуктами, пивом и закуской.

Дома Павел первым делом сполоснулся под душем, затем устроился на диване, аккуратно разложил на столике рыбку, острые куриные крылышки. Он накатил с разгону бокал пива и включил телевизор без особой надежды на то, что увидит что-нибудь путное.

На всех каналах действительно транслировалось одно и то же: реклама, заученная народом наизусть, сериалы про ментов, сказки о современных Золушках и новости, пропитанные патриотизмом.

«Почему тележурналисты считают важной новостью любую глупость, сказанную скороговоркой и с истерическим придыханием? – Новиков вздохнул и вдруг вспомнил свою маму, живущую в волжском городе и едва сводящую концы с концами на жалкую пенсию. – Какой, к черту, патриотизм?.. По-моему, патриотизм – это всего лишь четкое и хорошо аргументированное объяснение того, что мы должны жить хуже других».

Он убрал звук телевизора и включил новенький музыкальный центр, купленный накануне крайней командировки.

Его настроение вновь поползло вверх, мышцы постепенно расслабились, внутри потеплело. В голове поплыли приятные мысли о том, что жизнь все-таки прекрасна.

Павел снова наполнил бокал и начал экспериментировать со своей обновкой. Он вывел на экран меню, погонял плейлист, попробовал, как звучат басы.

Звук был чистый и мощный. Душа Павла пела и требовала аплодисментов. Он поставил свою любимую композицию, добавил громкости, наслаждался моментом, с удовольствием прихлебывал пиво.

Однако вскоре идиллия была нарушена неожиданным звонком в дверь. Новиков нехотя встал и поплелся в прихожую.

За дверью стояла женщина.

Нет, не так.

За дверью стояла бабища. Горящая изба при приближении такой тети тут же потухнет. Конь на скаку сам сломает себе передние ноги и еще порадуется, что дешево отделался. В общем, рост сто девяносто, вес немногим меньше. Прокачанная спина, бычья шея и черные усы под расплющенным азиатским носом.

– Это у вас в квартире пушки стреляют? – грозно поинтересовалась она.

– Пушки стреляют на Ближнем Востоке. У меня играет музыка.

– А у меня этажом ниже посуда в серванте дребезжит и люстра в зале на потолке качается.

– Простите, но это всего тридцать процентов от полной громкости, – пояснил Павел.

– Тридцать процентов? – Милая дама хлопнула куцыми ресницами. – Что же будет, если вы решите прибавить?..

Побеседовав еще с минуту, соседи пришли к компромиссу. По большому счету тетка оказалась не скандальной и вполне адекватной, молодежь понимала, требования выдвигала минимальные и разумные. С такой особой трудно было ругаться или разговаривать на повышенных тонах.

Вернувшись в комнату, Павел наполовину убавил громкость и продолжил пиршество, размышляя о следующем дне.

«Завтра мне предстоит ответить на добрую сотню вопросов Шестопалова, написать подробнейший отчет, воспроизвести маршрут передвижения группы на карте, – думал он, очищая очередную сушеную рыбку. – Потом выслушать замечания и оценки генерала. Не дай бог он заведет речь о следующей командировке. Нет, не должен. У меня в строю осталось три человека – какие горячие точки?!»

Павел лег раньше обычного и неплохо выспался перед встречей с шефом.

Поездка в управление происходила по стандартному сценарию: объезд пробок по закоулкам, томительное передвижение короткими рывками ближе к центру, поиск места для парковки.

Генерал встретил Новикова тепло, встал с кресла, вышел навстречу, пожал руку и приобнял.

– Присаживайся. – Он кивнул на ближайший стул. – Чай, кофе?

– Спасибо, недавно позавтракал, – сказал Павел, уселся и окинул взглядом кабинет.

Ничего нового в его убранстве он не обнаружил. Абсолютная чистота, тот же строгий порядок. Только карта, висевшая за начальственным столом, не полностью прикрыта светонепроницаемой шторкой.

Начальник управления уселся в кресло, достал из ящика какую-то папку и на секунду задумался.

Он выглядел старовато даже для немалого звания «генерал-лейтенант». Впрочем, мундир на нем Новиков видел крайне редко. На работу он предпочитал приходить в строгих гражданских костюмах, и сидели они на нем, надо признать, отлично.

Шестопалов был среднего роста, около ста семидесяти пяти сантиметров. Вероятно, в молодости он имел атлетическое телосложение. К сегодняшнему дню от былой мощи остались широкие плечи и красивая прямая осанка. Седые волосы, лицо с правильными чертами, из которых выбивался разве что крупноватый прямой нос.

Его классическая начальственная внешность неплохо сочеталась с богатым внутренним миром. Он был начитан, любил хорошую поэзию и качественно созданные фильмы, часто ходил с супругой в музеи и на концерты классической музыки.

Но самое главное состояло в том, что этот человек являлся настоящим профессионалом своего дела. Свои немалые знания и навыки он получил в старой школе контрразведки КГБ.

Отменные деловые качества пожилого генерала были сдобрены железной выдержкой, решительностью, независимостью в принятии решений, умом и бесценным опытом. О его аналитических способностях подчиненные могли говорить часами.

При всем своем консерватизме он старался быть гибким и современным. Жизнь и военная наука не стояли на месте. Вместе с ними совершенствовались приемы работы, внедрялись новейшие технологии, используемые не только в изготовлении оружия.

Поэтому Шестопалов всякий раз вызывал в свой кабинет командиров групп, только что вернувшихся из какой-то горячей точки. Он с максимальной дотошностью расспрашивал их о каждой мелочи. Генерал не боялся потерять лицо, спрашивал мнение подчиненных по тому или иному вопросу, советовался с ними и даже чему-то у них учился.

– Какие планы на сегодня? – поинтересовался шеф.

– Сразу после встречи с вами хотел проведать своих ребят в госпитале.

– Это правильно. Я уже навел о них справки.

– Говорили с врачами?

– Да, в девять утра.

– Ну и как они? Там Бубнов был самый тяжелый.

– Скорой выписки не обещают, но страхов не нагоняют. Оклемаются твои ребята. Не волнуйся. Что потом значится в твоих планах? Небось отмечать возвращение будете?

– Нет, я хотел с одной женщиной встретиться.

– Тоже нужное дело. В таком случае долго задерживать не стану. Расскажи поподробнее об операции, потом напиши отчет и свободен.

– Вас интересует устранение главарей сирийского подразделения ИГИЛ или сопровождение ребят из СВР?

– Излагай по порядку.

В течение получаса подполковник в деталях описывал приключения своей группы на севере Сирии. Шестопалов внимательно слушал, изредка задавал уточняющие вопросы и что-то отмечал в блокноте.

Потом Павел вооружился авторучкой и составил полный письменный отчет о командировке, на что ушел целый час.

– Готово, товарищ генерал. – Он протянул Шестопалову несколько исписанных листов.

– Молодец. Ознакомлюсь позже. Свободен.

– Разрешите последний вопрос?

– Валяй.

– Сколько дней моя группа может отдыхать?

– Бойцы могут рассчитывать на неделю. А тебя жду в управлении через трое суток.

– Понял. – Новиков просиял.

На выходе из управления его потревожил звонком по мобильному телефону Славка Кудин.

– Здорово, командир! – послышался его бодрый голос.

– Привет. Ты трезв, бродяга? Что случилось?

– Так в госпиталь собираюсь ехать, наших навестить.

– Хорошая идея. Я тоже туда намылился.

– Подхватишь меня?

– Не вопрос. Ты где?

– У одной девахи в Красногорске.

Крюк до Красногорска выходил немалый, но отказывать товарищу было не в правилах командира группы. Тем более что Славка машины не имел, а пилить до госпиталя предстояло прилично.

– Хорошо, скинь мне адресок и жди. Как буду подъезжать, позвоню.

Кудин был убежденным холостяком и все пять офицерских лет после окончания военного училища провел в общагах. Он имел легкий, веселый характер. Книг читать не любил, во всемирной паутине интересовался исключительно сайтами для взрослых, по телевизору смотрел только мультики и передачи про животных. В целом этот балагур, добряк и невероятный бабник был очень даже неплохим парнем.

В поисках очередной любимой женщины Кудин походил на бронепоезд, из трубы которого торчала большая ромашка.

Пару лет назад он подцепил в ночном клубе девушку, привез в общагу, а она ему заявила:

– Какой секс, милый?! Не надо портить романтичный момент. Мы ведь только познакомились. Давай лучше поговорим.

В общем, просидели они до поздней ночи, попили чаю, поболтали. Под утро она упорхнула на такси восвояси, а номер телефона оставить забыла.

Такое со Славиком произошло впервые. Он кинулся ее искать и занимался этим целый месяц. При этом Кудин всем друзьям рассказывал, какая она приличная, целомудренная и особенная. Он перерыл все «контакты», «твиттеры» и «фейсбуки», каждую пятницу приезжал в тот проклятый клуб, где упивался в хлам, не дождавшись своей девушки.

Бесполезно. Его мечта как в воду канула.

Потом Славка вдруг получил смс-сообщение: «Месячные у меня тогда были. И вообще, забудь обо мне, маньяк!»

Она ли это написала или кто-то из друзей-товарищей сжалился – история об этом умалчивает. Но перезванивать на тот номер наш романтик не стал.

Посещение раненых товарищей прошло по давнему обыкновению. Новиков не в первый и, наверное, не в последний раз оказался в палатах старого госпиталя.

По дороге Павел с Кудиным заехали в магазин, накупили фруктов, соков, шоколада, красной икорки. Не забыли прихватить и пару бутылок хорошего спиртного, чтоб парни вечерком расслабились.

Раненые бойцы из группы Новикова выглядели неплохо. Не считая связиста Миши Бубнова. Тот был бледен, слаб. Толстые бинтовые повязки белели поверх тела, измученного докторами. Лицо перекошено от боли.

– Нормально, – ответил он на вопрос о самочувствии и попытался улыбнуться.

Эта гримаса вышла у него кисловатой, а рукопожатие оказалось слабым.

Павел и Славка посидели в палате в кругу своих друзей, поговорили с ними. Особых новостей за прошедшие сутки не случилось. В основном болтали о поправке здоровья и сроках выписки. После чего стали прощаться.

– Через три дня я буду занят в управлении, а до тех пор относительно свободен, – сказал подполковник. – Поэтому если что понадобится – звоните. Приеду сам или пришлю кого-то из наших.

После госпиталя маршрут Павла и Вячеслава совпал. Оба решили отравиться на загородную базу спецназа. Капитан хотел отоспаться в общаге после бурной ночи с девахой из Красногорска. Подполковник спешил, хотел наконец-то повидать Ирину.

Весь путь до северной окраины столицы они молчали. Славка клевал носом, его командир представлял скорую встречу с любимой женщиной.

– Приехали, – сказал он и толкнул капитана в бок, когда машина остановилась у входа в общагу.

– Как, уже?! – пробурчал тот и сонно поглядел по сторонам. – А мне показалось, будто я только закрыл глаза.

– Постоянно быть на связи, много не пить, далеко от Москвы не отъезжать! – с усмешкой напутствовал подполковник своего подчиненного. – При общении со слабым полом использовать резиновое изделие номер два.

– Понял вас, Павел Александрович.

Новиков проводил взглядом капитана, неуверенно шедшего к дверям общаги, крутанул руль влево и поехал в сторону цветочного магазина.

У Ирины он непременно хотел появиться с цветами, поэтому купил шикарный букет из девяти роз. Потом Новиков забежал в соседний маркет и выбрал бутылку хорошего вина. Только после этого он повел машину в сторону ее дома.

Павел поставил авто у края тротуара, вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж. Он поднес палец к кнопке и вдруг почувствовал, как в радостном возбуждении часто забилось сердце. Новиков набрал в легкие воздуха и позвонил.

В медсанчасти был выходной, и Ирина оказалась дома. Она открыла дверь сразу же, едва он нажал на кнопку.

Женщина побледнела, увидев его, но не завизжала от радости, не бросилась в объятия. Может быть, она и ждала его с нетерпением, только виду не показала, молча приняла букет, сухо кивнула. Скованность в движениях, пустота в отрешенном взгляде, полное отсутствие эмоций.

– Здравствуй, Ира. – Павел улыбнулся.

– Здравствуй. Проходи.

Ирина занималась по хозяйству. В кухне гудела стиральная машина, на гладильной доске стоял утюг. Короткий домашний халатик, полное отсутствие косметики на лице, наскоро причесанные волосы.

Женщина провела гостя на кухню, поставила на плиту чайник.

Павел присел на стул и посмотрел на Ирину. Он не понимал, почему она молчит, не выражает радости от встречи. Ведь, провожая в командировку, эта женщина целовала его и плакала. А теперь вдруг такая холодность.

Впрочем, Ирина и в другие дни разговорчивостью не отличалась, не стремилась показывать свои чувства. Потому он решил действовать по-другому, встал, обнял женщину за хрупкие плечи, притянул к себе.

Потом Павел прошептал, едва не касаясь губами ее щеки:

– Ира, что с тобой? Я вернулся. Разве ты не рада?

Она опустила глаза и молчала.

Павел осторожно поцеловал ее. Сначала в висок, потом в губы. Его объятия становились крепче.

– Не нужно, Павел, – слабо возразила Ирина.

Он чувствовал состояние молодой женщины, ее неуверенность в едва зародившихся отношениях и тревогу за будущее, не ослаблял напора, с еще большим жаром прижимал к себе желанное тело.

Когда Новиков расстегнул верхнюю пуговку ее халата, Ирина воспротивилась.

– Не надо, Паша, – прошептала она. – Я для этого не подхожу. Найди для секса другую.

– Но почему?

– Ты прекрасный человек, честный, сильный, добрый. К таким бабы всегда тянутся. Один не останешься.

Чайник на плите давно кипел, но им было не до него.

– Ира, пойми, мне не нужны другие женщины! Я хочу заниматься сексом только с той, которую люблю. Как и она меня. Ты ведь именно так ко мне и относишься. Или я ошибаюсь? – Он осторожно приподнял ее лицо, заглянул в повлажневшие глаза. – Что же ты молчишь? – настаивал Павел.

Она прижалась к нему, наконец-то ответила на поцелуй и, задыхаясь от волнения, шепнула:

– Иди в душ. А я приготовлю постель в спальне.

«Ого, вот так сразу в лоб, даже без прелюдий? – Павел улыбнулся. – Вот и хорошо. Теперь я беру инициативу в свои руки!».

Весь вечер они провели в постели и лишь к полуночи, проголодавшись, переместились на кухню.

Теперь Ирина выглядела по-другому. Глаза ее светились счастьем, с лица не сходила улыбка. Она быстро приготовила сытный ужин, налила по бокалу вина.

После трапезы женщина посмотрела на Павла и спросила:

– Ночевать поедешь домой или останешься?

– Останусь, если ты не устала и не прогонишь.

– Не устала. И не прогоню.

После бурной ночи они проспали до одиннадцати. Разбудил их оживший мобильный телефон Новикова.

– Да, слушаю, – прохрипел он спросонья, даже не взглянув на имя абонента.

– Здравствуй, Павел, – послышался озабоченный голос Шестопалова.

– Здравия желаю, товарищ генерал.

– Не разбудил?

– А сколько времени?

– Двенадцатый час. Подъем, дружище! Есть дело.

– Какое дело? Вы же дали мне три дня на отдых.

– Отменяется отдых, Павел Александрович. Ты у себя дома?

– Нет… – Подполковник чуть помялся. – Я в гостях у знакомых.

– Собирайся и живо езжай ко мне в управление.

Новиков вздохнул и посмотрел на Ирину. Та уже все поняла, встала, накинула на голое тело халатик и побежала на кухню готовить завтрак.

– Понял, товарищ генерал. Но вы помните, что сегодня выходной и дорога забита дачниками? Так что я подъеду часа через два.

– Постарайся прибыть пораньше. Дело срочное. Жду.

Новиков бросил телефон на подушку, поднялся и побрел в ванную принимать душ.

Через четверть часа они сидели на кухне. На столе стояли тарелочки с яичницей, обильно посыпанной зеленым луком. На блюде лежали бутерброды с сыром. Из турки на всю кухню разлетался аромат только что сваренного крепкого кофе.

– У тебя никогда не возникало желания свалить отсюда куда-нибудь очень далеко? – со вздохом проговорил Павел.

– Куда именно? – спросила она.

– В самое глухое местечко. В Сибирь, в безлюдье, в Тмутаракань. Чтоб забыть все проблемы, сотовую связь и телевизор со всякими новостями. Чтоб тебя не отыскал ни один большой начальник!

– Случается такое, – с усмешкой ответила женщина. – Но проблема состоит в том, что в таком местечке ты быстро заскучаешь. Ты же не можешь долго сидеть без своей работы.

– Да, наверное, ты права. Ира, я не знаю, какое дело припас для меня Шестопалов. Но если оно не займет много времени, то давай вечерком куда-нибудь сходим.

– Я согласна. А куда?

– В театр. На концерт. Или просто прогуляемся.

– С удовольствием.

– В таком случае, как только проясню туман с распорядком на сегодня, сразу позвоню.

– Договорились.

Он промокнул губы салфеткой, встал из-за стола, поблагодарил хозяйку за вкусный завтрак, поцеловал ее на прощание и покинул ее квартиру.