Стивен воскресил в памяти неясное воспоминание о том, что когда-то слышал о доброжелательном существе из космоса с похожим именем, однако был совершенно уверен, что оно не имеет ничего общего с созданием перед ним. Кем бы она ни была, эта Нуминус излучала энергию и напомнила Стрэнджу Кошмара, когда тот был полон сил. Чародей мог бы решить, что это и есть Провидец, если бы сам Провидец не корчился в ее руках, маленький и слабый, и трудно было поверить, что они оба слеплены из одного теста.

Кажется, Провидец продолжал слабеть. Стивен открыл было рот, чтобы спросить, зачем Нуминус причиняет старику боль, но вдруг вспомнил, что не может говорить.

Звезды в глазах Нуминус сверкнули, и она вновь улыбнулась.

– Ой, Стивен, – она засмеялась, хоть и не без сочувствия. – Он забрал твой голос? Ты же такой выдающийся чародей, неужели ты так и не научился контролировать свои сны?

Она отпустила Провидца и подлетела к нему, собираясь, кажется, пройти сквозь него, как привидение – формы тела старика истончились, а Нуминус, напротив, заполнила все поле зрения Стивена. Поцеловав его в лоб, она вернула ему голос. Ее поцелуй был ледяным и пронзил тело Доктора насквозь. По позвоночнику чародея побежали мурашки. Стивен сглотнул и заговорил:

– Нуминус, я хочу, чтобы ты отпустила повелителя снов.

Он произнес это требование настолько недвусмысленно, насколько возможно, пытаясь при этом смотреть пришелице прямо в глаза, но эта попытка вызвала у него головокружение.

Нуминус взяла лицо Стивена в свои огромные руки, и веревки, связывающие его руки, исчезли. Стрэндж рассеянно потер запястья, удивленно смотря на нее, а потом поднял руку и прикрыл все еще кровоточащий порез. Хотя Стивен сталкивался в жизни с гораздо более удивительными вещами, в Нуминус было что-то гипнотически знакомое, чего он никак не мог нащупать.

– Это я – повелительница снов, Стивен. Та единственная, кто имеет значение. Я думала, ты это понял, – она продолжала смотреть на него, и на ее лице появилось сомнение. – Разве ты ослабил его царство не с целью мне помочь?

Доктор озадаченно нахмурился.

– Ослабил? Что ты имеешь в виду?

Вспышка ярости исказила ее прекрасное лицо, и Нуминус отодвинулась от Стивена, вновь остановившись около Провидца, а потом уменьшилась до его размера. Хотя Нуминус уже отпустила его, старик все еще стоял, съежившись, перед ядовитой змеей, вытянув одну руку вперед. Стивен так и не понял, боялся ли он пошевелиться, или просто не мог.

– Ты хочешь, чтобы я перечислила твои славные подвиги? – Стивену показалось, что голос Нуминус стал жестче. – Ну что ж. Наиболее впечатляющим было то, как ты вызвал и вслед за тем разбил армию призраков. Настоящая магическая битва на полях Пророчеств! Какой оригинальный и вдохновляющий способ поставить это царство на колени!

Стивен замотал головой:

– Нет, ты… ты не понимаешь! Изгоняющее заклинание, которое их вызвало, было ошибкой, а все последующие мои действия были продиктованы желанием защитить моих друзей.

Нуминус не обратила на возражения Стивена никакого внимания, продолжая говорить со все возрастающим воодушевлением:

– А то, как ты использовал неконтролируемый поток магии в Переходах… Когда я впервые заметила, что они умирают, процесс шел еще очень медленно, но я тотчас же увидела в их изживании новые возможности. Однако я никак не могла придумать, чем бы это ускорить. Но ты со своей нелюбовью к беспорядку выжег их под корень… Это было прекрасно!

Из уст Провидца раздался тихий стон. Нуминус с мягкой усмешкой взглянула на него и продолжила:

– Потом ты призвал меня и мою жизненную силу заклинанием прорицания… Прости, что я пряталась за Провидцем, мой дорогой. Я давно хотела открыться тебе. Просто мне не хотелось, чтобы ты чувствовал, будто я сомневаюсь в твоей способности добиться успеха самостоятельно. Я должна быть полностью уверена в возможностях моих чемпионов, – она наклонилась к Провидцу и провела тыльной стороной руки по его щеке. – Что же касается его… я знала, что он погибнет одним из первых. Он так любит портить сюрпризы.

Стивен пришел в себя. Интересно, она говорит правду? Но ведь он пришел, чтобы помочь! Как в таком случае его магия могла приблизить уничтожение того, что он хотел защитить? Доктор отказывался в это верить. А с другой стороны, он и сам замечал признаки умирания и злорадство Нуминус подтверждало, что Провидец не зря пытался его предостеречь. Стрэндж был нетерпеливым и неосторожным с самого начала, как только попал в Измерение Снов. Хотя это противоречило здравому смыслу, Стивен, терзаясь мучительными сомнениями, решил применить пророческое заклинание. Он открыл Глаз Агамотто и поместил дрожащие руки в лучи яркого света амулета. И правда, сквозь него тоже, как инфекция, проходила тоненькая темно-зеленая нить. Он поднял голову и увидел, что свет распространяется вокруг Нуминус, что она полыхает в нем, источает его, светится все ярче и ярче…

– Ты сам делал этот выбор, – произнесла она, со снисходительной улыбкой наблюдая, как он изучает ее с помощью амулета. – Снова и снова. – Стивену показалось, что он увидел, как по ночному небу ее глаз пронеслись кометы. – Не сосчитать, сколько раз ты пренебрегал пророчествами, предпочитая самостоятельно строить свою судьбу. – Она подняла Провидца с колен, наконец, разрешив ему выпрямиться, и заботливо расправила его одеяние, обращаясь со стариком, будто с младенцем. Гадюка меж тем превратилась обратно в посох. – Ты отверг веру своей семьи, отверг скучную жизнь, которую сам построил, презрел границы, которые ставит природа всем смертным людям. И даже сейчас ты нарушаешь границы каждый раз, произнося заклинание, не так ли? Что именно ты хочешь предотвратить? То, что должно случиться? Ты хочешь поменять сами основы мира?

Стивен захлопнул Око, боясь усугубить ситуацию еще одной порцией магии, и посмотрел на Провидца. Тот был как будто парализован страхом, и лишь костлявая грудная клетка вздымалась при дыхании.

– Посмотри, какой он слабенький, – проворковала Нуминус, проследив за взглядом Стивена. – Ты сильнее его во всем, – она обхватила подбородок Провидца большим и указательным пальцами и холодно улыбнулась ему. – Очень жаль, что ты, старик, обречен говорить загадками. Это сослужило тебе плохую службу. Гораздо больше толку было бы от силы вроде моей. Я вдохновляю своих сновидцев на подвиги, показываю им, какими они могли бы стать, и вселяю в них уверенность, что они всего добьются. Не все из них обладают необходимыми способностями, но они, по крайней мере, пытаются! Никто из моих рабов не стал бы даже слушать твою чушь о врожденных способностях – они привыкли быть хозяевами своей судьбы!

К Провидцу вернулся дар речи, и он произнес дрожащим голосом:

– Не вдохновение, а лишь слепые амбиции…

– Тссс! – произнесла Нуминус, потрепав его по голове, как домашнее животное. – Никто уже давно не обращает внимания на твои предостережения, старая ты слепая развалина. Зато погляди, как хорошо они справились с задачами, которые ставила я, – ее взгляд переметнулся на Стивена и в голосе появились знакомые нотки. – Думаю, я сделаю тебя своей правой рукой, о бесстрашный чародей. Вдвоем мы сможем захватить все измерение. Хотя пророчества нам больше не понадобятся, мы распорядимся этим миром куда интереснее, и попутно освободим род человеческий от оков ненужных предостережений.

Продолжая одной рукой держать Провидца за подбородок, Нуминус легонько стукнула его другой и произнесла, обращаясь уже к нему:

– Видишь меня, старик? – в ее голосе проступило любопытство. – Конечно, ты предчувствовал мое появление. Ты все это уже видел в своих пророчествах.

Провидец вздохнул и закрыл глаза, как бы безропотно соглашаясь с ней. Стивен почувствовал резкий прилив беспокойства за него – и вдруг Нуминус сильно ударила его по голове, свернув ему шею. Повелитель снов безжизненно упал на холодный каменный пол. Стивен резко вскрикнул и поднял руки, собираясь послать в Нуминус заклинание из ладони. Повернулась к нему, она очаровательно улыбнулась.

– Что ты наделала?! – в ужасе спросил Стрэндж.

– Я вернула тебе твой шанс, – ответила она. Ее голос оставался все таким же теплым и ласковым.

Сжав зубы, Стивен метнул в нее Сапфировые Ленты Стораана, но они прошли сквозь тело, обернувшись вместо этого вокруг колонны за ее спиной. И без того темные глаза Нуминус почернели, а с лица вмиг исчезли все признаки симпатии. Она вскинула вверх руку и сжала ее в кулак. Ленты обернулись вокруг колонн, разрезая камень, как нож масло. Монастырь содрогнулся и начал разрушаться. Нуминус подлетела к Стивену, схватила чародея за плечо и начала трясти; от ярости она стала такой огромной, что заслонила все его поле зрения. Он слышал лишь ее голос да звук падающих вокруг камней.

– Все еще не припоминаешь? Это я явилась к тебе после несчастного случая, я привела тебя в Тибет! Ты был тогда замкнутым, поверхностным нарциссом, боящимся смерти и собственной беспомощности перед ее лицом, пытавшимся вернуть жизнь с помощью скальпелей и отрицания. А погляди на себя сейчас! Верховный Чародей! Помнишь, Стивен, у тебя было видение, что ты выберешь совсем иной путь? Это не какой-нибудь там пророческий сон! А все эти кошмары о том, что ты никогда не сможешь вновь пользоваться собственными руками… это были всего лишь страхи, которые побуждали тебя действовать. Это я вдохновляла тебя! Посылала тебе сны о твоем величии!

Она отпустила его, восстанавливая дыхание и немного успокоившись, а потом поглядела через плечо на тело Провидца, распростертое на полу, и повернулась обратно к Стивену. Потолок над ней начал рушиться, и Нуминус протянула руку, аккуратно прикоснувшись к ране чародея.

– Этот сон был моим даром тебе, Стивен, – она убрала руку и увидела, что на пальцах блестят капли его крови, – а теперь ты поможешь мне.

Поглядев издалека на Шаранью, Джейн прекратила отрешенно ощипывать листики со стебля песчанки и повернулась к Кошмару, наморщив носик.

– А ты можешь так? Соорудить воображаемый ритуальный костер или поджечь что-нибудь?

Демон иронично фыркнул:

– Джейн, я повелитель кошмаров. Я полностью создал свое измерение, сам.

Девушка отбросила оторванные листики и взяла новый цветок.

– Тогда почему ты не поделился этими снами со мной? Не поместил их в мою голову? Ну, как остальные.

Кошмар украдкой бросил на нее взгляд.

– Твоя жизнь и без того напоминает кошмар. Я здесь точно лишний.

На несколько секунд девушка замолчала, вертя стебелек в руке, а потом тихо сказала:

– Я не против. Конечно, если ты сам хочешь этого.

Кошмар смотрел, как жук медленно ползет через луг.

– Будь осторожна со своими желаниями, Джейн. Я очень опасен.

Девушка с наигранным скепсисом взглянула на него. Ее насмешливое лицо было как будто бы перечеркнуто большой полосой ярко-красной пудры Холи, которая покрывала весь лоб и левую щеку.

– Что ж, ты часто так говоришь, но я ни разу не видела, чтобы ты сделал что-то действительно страшное.

Кошмар нетерпеливо изучал свои когтеобразные ногти.

– Я просто восстанавливал силы. Когда мы отправились в это приключение, я был сильно истощен.

– А сейчас? – Джейн улыбнулась, следя за тем, как демон хрустит суставами.

– Сейчас? У меня было достаточно времени, чтобы напитаться вкуснейшим страхом твоих спутников, и мне уже гораздо лучше.

– Доктор Стрэндж ничего не боится, – ревностно возразила Джейн.

Кошмар поднял голову, и его глаза сузились.

– Джейн, дорогая, этот человек может одной силой шальной мысли разрушить целый мир. Думаешь, это его совсем не тревожит?

Небо тем временем потемнело – сперва почти незаметно, но очень быстро широкие темные облака полностью заслонили солнце. Встревоженная, Шаранья посмотрела наверх и увидела, как на небе сверкнула молния, а через пару секунд раздался глухой раскат грома. Джейн расплылась в улыбке и подставила лицо под дождевые капли.

Поняв, чьих рук дело эта гроза, Шаранья метнула на Кошмара сердитый взгляд и повернулась к своему костру, который явно был в опасности. Джейн засмеялась и легла на траву, следя за тем, как капли стучат вокруг.

Вдруг раздался еще один громкий раскат, и земля под ними содрогнулась. Шаранья свирепо посмотрела на Кошмара.

– Ладно, хватит. Прекрати красоваться!

Демон отошел от дерева, к которому прислонился, и направился к краю холма.

– Это уже не я.

Повернувшись к монастырю, Шаранья ахнула. Джейн вскочила на ноги, вытирая мокрые руки о пальто, и бросилась вслед за Кошмаром. Она встала между демоном и ученой, и все трое смотрели на замок. Крыша его треснула, огромные квадратные плиты крошились на мелкие кусочки и падали вниз. Весь монастырь готов был обрушиться в любую минуту.

Глаза Шараньи потемнели от волнения:

– Доктор Стрэндж все еще внутри!

Кошмар смотрел, как замок превращается в пыль, и его глаза сверкали.

– Не беспокойся за Стивена. Будь уверена, Верховный Чародей вполне способен позаботиться о себе.

Нуминус была права.

Все, что оставалось Стивену, – закрыть глаза. Он помнил все в таких мельчайших деталях, как будто только что проснулся. Это был самый яркий сон в его жизни, но при этом Стрэндж не вспоминал о нем десятилетиями. Сон оставался похороненным под грузом прожитых лет и кошмаров, при этом непосредственно повлияв на весь опыт Доктора, вызвав изменения, которые были одновременно свершившимся фактом и постоянно изменяющейся частью его жизни, как теперь ему казалось.

В начале сна Стивен оказался в воде – холодной, темной, той самой, в которую фарами вперед упала его машина в ту ночь, когда он повредил руки. Страх. Презрение. Изоляция. А заканчивался сон чистым светом: теплым, трепещущим, сияющим чувством связи со всем миром и благополучия, которое можно было назвать лишь прозрением. Принятие себя. Пробуждение. Погруженность во что-то столь большее, чем он сам, неисчислимое и бесконечное.

Между двумя этими точками был подъем, буквальный подъем на ледяную гору, который служил предзнаменованием внутреннего восхождения из глубин эго на вершину вимутти – трансцендентального освобождения от всего, что случилось ранее.

Сон изменил все, придал ему сил и уверенности, заставив направить все деньги, всю надежду и гордость на билет в один конец в Тибет, где Стивен и встретил своего Учителя и начал новую жизнь. Сон подстегивал его подняться на борт самолета, грел, когда он взбирался на Лабуче Канг, возвращал ему решимость сотни раз, когда его разум блуждал во время медитаций. Если Нуминус действительно подстроила все это, значит, именно она одарила Стрэнджа вдохновением и ясным пониманием своего пути.

Во имя Рубиновых Колец Раггадорра, что же случилось?

Нуминус продолжала расти, и от грохота ее голоса разбивались стекла в трансепте. Она заполняла все поле зрения Стивена, и он боялся потеряться в ее бесконечных глазах.

– Вероятно, ты мое лучшее творение, Стивен, но не первое, – Стрэндж был уверен, что когда он входил в замок, вовсю светило солнце, но сейчас сквозь отверстия в потолке и окнах начали пробиваться капли дождя. – Все великие мужчины и женщины в истории – это я взращивала их сны, поддерживала и разжигала их стремления. Ради меня они поставили на колени целые континенты, написали бесценные тома, создали удивительные изобретения, изменившие ход истории человечества!

Стивен заметил серебристое излучение, идущее из тела Провидца, похожее на мираж, переливающийся в зной на поверхности асфальта. Тело старика иссыхало, а здание вокруг них продолжало обваливаться, однако Стивен вдруг понял, что ни один из обломков так и не попал ни в огромную Нуминус, ни в тело Провидца, ни в него самого. Хотя голос женщины оставался теплым, Доктор начинал подозревать, что когда Нуминус схватила его своей огромной рукой и поставила рядом с телом Провидца, она пыталась не защитить его, а просто убрала с дороги. Сама она опустилась на колени, как ребенок, пытающийся протиснуться в кукольный домик.

– А потом что-то изменилось, – продолжила она в замешательстве. – Ты стал так быстро развиваться, а образы в твоей голове… они перестали быть воображаемыми и получили воплощение, и это было чудовищно. Да, Кошмару или Эротике это понравилось бы… Их работа сильно упростилась. Но я проглядела все эти мелькающие образы, Стивен, пытаясь найти искру вдохновения. Люди начали бояться что-то отстаивать – свет грядущей славы сейчас слишком ярок, чтобы устоять перед ним. У каждого есть теневая сторона, каждый со временем тускнеет!

Верховный Чародей заскрежетал зубами, едва сдерживая волны энергии, которая грозила вырваться из него. Магия всегда была слишком опасной и трудноконтролируемой силой – и становилась особенно ненадежной в тот момент, когда в ней появлялся элемент сомнения. А сейчас Стивен Стрэндж очень сомневался в своих силах. С тех пор, как один из пожирателей снов поцарапал его в Переходах, он был отравлен стремлениями – безрассудными и неописуемо легкомысленными: вызывал ритуальных воинов, использовал все более и более сильные заклятья.

– Да, великие люди еще рождались, но желание окружающих уничтожить, растоптать их стало более сильными, чем они сами. И вскоре основным стремлением в их головах стала навязчивая тяга к разрушению. Они представляли, как убивают незнакомых людей, расчленяют их, устраивают анархию, насилуют и пытают, душат… Мир стал питаться дурной славой знаменитостей – пытками, насилием, убийствами, обезглавливанием, ритуалами черной магии и, наконец, оружием… бесконечным числом оружия, Стивен!

Стрэндж запретил себе сопротивляться хватке великанши и попытался обратиться к ней мягко и с достоинством:

– Мир всегда был жестоким местом, Нуминус. Ты знаешь это лучше многих. Но если ты наблюдала эти изменения, то почему не вдохновила других на борьбу с подобными силами, как ты сделала в моем случае?

Нуминус грустно покачала головой:

– Я пыталась, честно. Но посетители моего измерения почему-то стали слишком слабы. Они отчаянно хотят войти в историю, но при этом мечтают лишь о том, как будут предавать смерти тысячи и тысячи других людей. Это вовсе не сны о величии, Стивен, это настоящие кошмары. И при этом они все равно приходят в мой мир. Чтобы ты предложил, отвернуться от них? Имела ли я на это право?

Пока она говорила, Стивен вновь посмотрел на Провидца. Он беспокоился, что Нуминус поглотит духовную энергию другого повелителя снов, но не знал, как ее остановить. Она же продолжала пламенный монолог, время от времени поглядывая на Стивена так, как будто они вели светскую беседу в тихом спокойном месте, а не посреди беспорядочно рушащихся стен монастыря.

– Я ожидала, что это к чему-нибудь приведет. Все это страстное стремление к массовому уничтожению совершенно невинных людей… должно же это что-то значить! Они были полны такой бессильной злобы, тоски и одиночества, их сны были скучны и настолько разрушительны, что разъели само измерение.

Руки Стивена непроизвольно начали накаляться, собирая энергию, чтобы освободиться от объятий гигантской руки. Доктор вновь и вновь напоминал себе, что сейчас магию применять нельзя. Он ведь мог не только прорвать ткань измерения – у него было подозрение, что он еще и напитает Нуминус своими силами. А та вновь внимательно посмотрела на него, будто прочитав его мысли.

– Да, меня это тоже злит. Продолжай, Верховный Чародей, покажи свои фокусы, помоги мне уничтожить все живое в этом измерении! Я слишком поздно поняла, что твои люди совершенно неисправимы, что их мрачные сны не имеют для них никаких последствий. Что ж, нужно все начинать сначала. Теперь у меня есть собственный сон! Собственная судьба! Я буду править всем Измерением Снов и направлю свою силу на то, чтобы вдохновлять богов!

Нуминус глубоко втянула ноздрями воздух, и Стивену показалось, что она высасывает остатки серебристой энергии, исходящей от тела Провидца. В этот момент вокруг них обрушились последние фрагменты монастыря, сделав обоих доступными всем ветрам. Он поглядел в сторону холма, ища признаки лагеря своих друзей, опередив Нуминус всего на секунду. Все трое стояли там – Кошмар, Джейн и Шаранья – глазея на колоссальную фигуру Нуминус, вылезающую из-под обломков замка Провидца и улыбающуюся своей победе. Великанша подняла вверх голову, чтобы насладиться каплями дождя, и закрыла глаза. Когда же она вновь открыла их, Стивен увидел, что их заволокло белой пленкой, похожей на бельма, которые были у Провидца. Минуту Нуминус оглядывалась вокруг, будто бы в ужасе от своих новых провидческих способностей, и наконец ее невидящий взгляд остановился на Кошмаре. Стивен заметил, что демон весь сжался, и понял, что, возможно, ему придется защищать своего давнего врага – да еще и без помощи магии. Но неожиданно Нуминус отпрянула, как будто это ей стоило опасаться за свою жизнь. Гигантская правительница снов вздохнула, помотала головой, и ее зрение прояснилось, а цвет глаз вновь стал привычно чернильным.

В этот самый момент Джейн, стоящая на вершине холма, вскрикнула и упала на колени в мокрую траву, прижав к глазам ладони. Нуминус повернулась и стремительно умчалась прочь, прорезая воздух, как торнадо. В тот же миг Джейн перестала кричать и без сознания упала к ногам Кошмара.

Отчетливо разглядеть, что происходит на холме, мешали дождь и дым от затухающего костра Шараньи, но Стивену показалось, что он увидел, как Кошмар весь задрожал и резким, злым движением руки разогнал облака, после чего опустился на колени рядом с Джейн. А потом Стивен увидел, как он покрывает девушку своим плащом, защищая ее от последних случайных капель дождя.