23 февраля 2014 года, в день, когда Олимпийские игры закончились, только одно омрачало настроение Путина: его гость и ближайший политический союзник, президент Украины Виктор Янукович сначала срочно покинул Олимпиаду из-за протестов на Майдане и вернулся в Киев. А за день до церемонии закрытия Игр вообще исчез из украинской столицы.

Протесты на Майдане, центральной площади Киева, шли уже несколько месяцев, но никто не знал, куда пропал президент. Телевидение показывало покинутые правительственные здания и пустую штаб-квартиру Службы безопасности Украины. Полиции тоже нигде не было видно. События на Майдане напугали Путина куда больше, чем цветные революции и Арабская весна. Пустые здания в Киеве напоминали август 1991-го, после которого развалился Советский Союз.

Путин не только публично поддерживал Януковича, он отправил в Киев группу офицеров спецслужб под руководством генерал-полковника ФСБ. Протесты на Майдане Путин считал спецоперацией Запада, наглым вторжением в российскую сферу влияния, которая, по мнению Путина, включала Украину.

Через неделю российские военные доставили Януковича в Ростов-на-Дону, а солдаты в форме без знаков различия, ставшие известными как «зеленые человечки» или «вежливые люди», оккупировали Крым. 1 марта Путин получил разрешение парламента использовать при необходимости вооруженные силы, в том числе и на территории Украины. В СМИ была развернута беспрецедентная пропагандистская кампания. Протестующих на Майдане называли фашистами, угрожающими русскоязычному населению восточных регионов Украины. Так на востоке Украины начинался вооруженный конфликт между украинской армией и сепаратистами, которых поддержала Россия. Тысячи людей погибнут, а Россия за участие в конфликте попадет под западные санкции.

Сразу после начала кризиса власти усилили контроль над интернетом. С 2012 года Кремль активно выстраивал механизмы контроля, теперь же настало время проверить их эффективность. 3 марта Роскомнадзор заблокировал в социальной сети «ВКонтакте» страницы тринадцати групп, связанных с протестами на Майдане. 8 марта прокремлевские активисты запустили сайт, обличающий так называемых «национальных предателей», – predatel.net. Там был опубликован список либералов, обвиненных в антипатриотизме. Список начинался с Навального, за ним шел один из лидеров оппозиции Борис Немцов, журналист Сергей Пархоменко и другие известные люди – актеры, музыканты, писатели, гражданские активисты и журналисты, многие из которых принимали участие в протестах в 2011–2012 годах.

Через неделю популярный новостной сайт Lenta.ru внезапно столкнулся с традиционными методами запугивания. Утром 12 марта Роскомнадзор вынес сайту предупреждение за публикацию материала «экстремистской направленности» – интервью с одним из лидеров ультраправой украинской партии «Правый сектор». Интервью взял Илья Азар – репортер, разоблачивший технологию «каруселей» на парламентских выборах 2012 года. В тот же день владелец Lenta.ru Александр Мамут вызвал к себе главного редактора Галину Тимченко и потребовал уволить Азара. Тимченко отказалась, и тогда Мамут уволил ее саму. Все 39 журналистов Lenta.ru ушли из издания в знак протеста.

16 марта в Крыму спешно провели референдум о присоединении России. Через два дня Путин собрал в Кремле обе палаты парламента и произнес «Крымскую речь». Под непрекращающиеся аплодисменты Путин говорил собравшимся о судьбе России. Ближе к концу речи он переключился на Запад. Путин сказал, что Запад угрожает санкциями и перспективой обострения внутренних проблем. После драматической паузы он добавил: «Хотелось бы знать, что они имеют в виду: действия некоей пятой колонны – разного рода "национал-предателей", – или рассчитывают, что смогут ухудшить социально-экономическое положение России и тем самым спровоцировать недовольство людей?» Он пообещал «соответствующим образом на это реагировать».

К тому времени Роскомнадзор уже неделю блокировал три независимых онлайн-СМИ: Kasparov.ru, Ej.ru и Grani.ru, а также блог Алексея Навального на LiveJournal.com. Максим Ксензов из Роскомнадзора объяснил блокировки найденными на этих ресурсах «призывами к экстремизму», добавив, что Навальному запрещено пользоваться электронными средствами связи и размещать что-либо в интернете: «Где бы материалы не появились от его имени – блок».

Сайт политических комментариев Ej.ru («Ежедневный журнал») был открыт в 2005 году в отчаянной попытке сохранить команду журналистов, работавших в свое время в журнале «Итоги» и оставшихся без работы после уничтожения медиаимперии Гусинского. Вместе с Grani.ru Ej.ru стал площадкой для известных либеральных комментаторов, от сатирика Виктора Шендеровича до военных экспертов и независимых политических аналитиков. Сайт пользовался большой популярностью в среде либерально настроенной интеллигенции.

Ej.ru находился под давлением с февраля, после того, как Шендерович критически написал о небывалой волне патриотизма, поднявшейся из-за сочинской Олимпиады. Но сайт продолжал работать, и в день блокировки, 13 марта, опубликовал статью, анализирующую эйфорию, охватившую прокремлевские СМИ после аннексии Крыма. Навальный в этот день разместил в своем блоге результаты телефонных опросов, проведенных его активистами. По их данным, отношение российского общества к проблемам Украины было прямо противоположным точке зрения, навязываемой пропагандой: 84,5 % опрошенных по-прежнему считали Украину дружественным государством.

С этого дня три сайта и блог перестали быть доступными на территории России. «Крымская речь» Путина, в которой он говорил о «пятой колонне» и «национал-предателях», показала, что решение усилить давление на интернет идет с самого верха.

Вечером после трансляции путинской речи взволнованные журналисты либеральных и независимых СМИ переписывались в Facebook. Они поняли, что им необходимо срочно встретиться. Договорились собраться 21 марта в Сахаровском центре – популярной площадке, которая собирала на дебаты самую разношерстную публику, от активистов Пиратской партии до диссидентов. Этот окруженный сквером особняк на набережной Москвы-реки Сахаровский центр получил от властей в 1990-е, когда власть еще чувствовала себя в долгу перед диссидентами.

Вечером 21 марта Сергей Лукашевский, 39-летний директор Сахаровского центра, который привел своих детей 6 мая 2012 года на Болотную площадь, терпеливо ждал, когда журналисты и блогеры соберутся на втором этаже особняка. Пришли все главные редактора заблокированных сайтов – Александр Рыклин из Ej.ru, Владимир Корсунский из Grani.ru и Кирилл Самодуров из Kasparov.ru. Бывший редактор Lenta.ru Галина Тимченко подошла одной из первых. За ней на второй этаж поднялась Ольга Романова – лидер проекта «Русь сидящая», собиравшая через «Яндекс. Деньги» средства для протестов в 2011 году. Пришли Антон Носик, Григорий Охотин из «ОВД-Инфо». Вскоре появились Николай Ляскин, один из соратников Навального, и Елена Березницкая-Бруни, редактор Newsru.com, помогавшая нам противостоять давлению ФСБ в 2002-м. Всего собралось около трех десятков журналистов и блогеров и несколько адвокатов.

День, которого они так долго боялись, наступил. Интернет-цензура в России разрасталась с ноября 2012 года, выйдя далеко за границы защиты детей от вредного контента. К марту 2014-го в России существовало уже четыре официальных черных списка: в первый вошли ресурсы, объявленные экстремистскими, во втором находились сайты, содержащие детскую порнографию, материалы о самоубийствах и наркотиках, в третьем – нарушающие авторские права, в четвертом, самом новом, созданном в феврале 2014 года, – призывающие к проведению несанкционированных манифестаций.

Ej.ru, Kasparov.ru, Grani.ru и блог Навального попали в четвертый список. Список был создан по инициативе Андрея Лугового, бывшего офицера КГБ, которого британские власти считали виновным в отравлении полонием Александра Литвиненко – беглого сотрудника ФСБ. Тот все отрицал, в свою очередь обвиняя британскую разведку. Вскоре его сделали депутатом Госдумы и членом Комитета по безопасности, регулирующем деятельность спецслужб. 30 декабря 2013 года Путин одобрил законопроект Лугового о четвертом черном списке. 1 февраля 2014-го закон вступил в силу.

Разговор в Сахаровском центре начался эмоционально. Нежелание Роскомнадзора объяснить причины блокировок вывело редакторов из себя. В письмах, которые они получили, причины указаны не были. «Судя по риторике, которая звучит сегодня, нам объявлена война… Заблокировали сайты просто потому, что подавили вражеские информационные источники, – мрачно заметил Корсунский. – Путин так и сказал открыто: "Враги". Но с точки зрения закона у нас еще есть шансы – пока мы дышим, мы должны что-то делать. И продолжать работать». И добавил: «Мы должны быть готовы работать в состоянии войны».

Редакторы обсуждали перспективу оспорить решение в суде и технические решения для обхода блокировок. Шансы на победу в суде казались слишком малы. Рыклин гневно заявил, что сайты заблокированы навсегда и что всем нужно как можно скорее это понять. «Даже если адвокаты и выиграют суд, – говорил он, – на следующий же день Генпрокуратура найдет другую статью и возобновит блокировку».

Ольга Пашкова из Ej.ru предложила запустить объединенную платформу для заблокированных ресурсов. Другие журналисты говорили о публикации отдельных материалов на Facebook. «Забудьте о Facebook! – воскликнул Носик. – Его же заблокируют через месяц! Мы движемся в сторону Северной Кореи!» Тимченко настаивала на том, что надо больше использовать соцсети: «Запустите свою кампанию в соцсетях и свяжитесь с администраторами многочисленных групп. В том же "ВКонтакте", например. Это очень крупный ресурс».

Журналисты отчаянно пытались придумать какую-нибудь совместную акцию для поддержки заблокированных сайтов. Редактор сайта радиостанции «Эхо Москвы», присутствовавший на встрече, предпочитал отмалчиваться. Носик не терял оптимизма, настаивая, что у них есть преимущества: «Мы же все работаем с байтами, так? И можем взаимодействовать с этими байтами». Он говорил, что им совершенно не обязательно где-то регулярно встречаться для координации усилий, все же сидят в сосцетях.

Но, прежде всего, надо было найти способ обхода блокировки. Много говорили о популярном Tor, который перебрасывает пользователя с сервера на сервер и не только скрывает его личность, но позволяет изменить местоположение. Tor автоматически меняет российский IP-адрес пользователя на адрес в любой другой стране, и блокировка перестает действовать. Браузером Tor легко пользоваться, однако есть проблема: его нужно скачать и установить на компьютер.

Это был главный вопрос: как убедить читателей поставить Tor? Из-за блокировки сайты уже потеряли тысячи читателей, и пусть самая преданная аудитория нашла способ добраться до них, оставался вопрос, что делать с остальными.

Носик сказал, что будет рекламировать Tor и прочие средства обхода цензуры у себя в LiveJournal.com, призывая и других следовать его примеру. Кто-то вспомнил про самиздат, кто-то даже предложил печатать листовки.

На встрече присутствовал 35-летний Артем Козлюк. Он родился в Череповце в семье военных, получил военное образование и недолго служил в армии. В 2011 году, уже работая в Москве системным администратором, он присоединился к «Пиратской партии». Идея цензуры в интернете шокировала его, поэтому 1 ноября 2012 года, в день, когда черный список начал работать, он запустил проект против фильтрации по адресу rublacklist.net. Он назвал его «Роскомсвобода». Главной фишкой проекта стал публикуемый список заблокированных сайтов, включая те, что были заблокированы по ошибке. Роскомнадзор засекретил черный список – якобы для того, чтобы не пропагандировать попавшие в него сайты. Список был доступен только провайдерам, чтобы те могли ежедневно обновлять блокировки. Козлюк был уверен, что примитивная система фильтрации неизбежно приведет к блокировке ни в чем не повинных ресурсов, хостящихся на том же IP-адресе. Он стал сверять содержимое черного списка с реальным количеством заблокированных сайтов. Ему помогали либерально настроенные провайдеры. Разница в цифрах поражала: Роскомнадзор настаивал, что заблокировал лишь пару тысяч сайтов, Козлюк же нашел десятки тысяч.

Он знал лучше других, как работает система фильтрации, а потому был настроен оптимистично. В Сахаровском центре Артем рассказал, как однажды зашел проверить заблокированный Grani.Ru. Набрав адрес, он ожидал увидеть пустую страницу с сообщением о блокировке. Но на стандартной странице-заглушке местный провайдер написал: «Чтобы обойти цензуру, перейдите по этой ссылке». Ссылка вела на сайт Козлюка, где описаны средства обхода блокировок. Козлюк верил, что со временем таких провайдеров станет больше. Его поддержали, хотя мало кто из присутствующих считал, что это поможет решить проблему.

Вскоре техническое решение было найдено, и оно оказалось намного более эффективным.

Его предложил Руслан Левиев – 27-летний худой, невысокого роста парень c пирсингом в обоих ушах и татуированными руками. Руслан родился на Дальнем Востоке, с детства увлекался программированием, выучился на юриста и позже в Сургуте на волонтерских началах защищал малоимущих граждан в судах. В 2009 году он переехал в Москву. Через два года Руслан вышел на протесты против фальсификаций на выборах. Как и сотни других протестующих, он был задержан и отправился на двое суток в камеру ОВД «Якиманка». «Когда мы сидели в камере, люди нам носили еду и воду. Это было неожиданно», – вспоминал Руслан. Он познакомился с Навальным, и когда для проекта «Росвыборы» понадобился программист, Руслан немедленно подключился.

В 2012 году обсуждался закон о блокировках в интернете, и Левиев начал ходить на заседания Роскомнадзора в качестве представителя Навального, там он познакомился с Ксензовым. Левиев пытался объяснить ему, почему черные списки сайтов – очень плохая идея, даже пригласил Ксензова ответить на вопросы участников «Хабрахабр» – популярного онлайн-сообщества программистов. 4 января 2013 года Максим Ксензов начал отвечать на вопросы участников сообщества. Процесс общения с айтишниками занял несколько дней. Левиев счел это хорошим знаком и даже попросил публику быть вежливее, потому что трудно было представить другого чиновника, согласного на открытый диалог.

Когда 13 марта 2014 года Роскомнадзор заблокировал блог Навального Левиев понял, что разговаривать с властями бессмысленно. Все мгновенно изменилось: Ксензов начал нападать на Левиева и назвал его в твиттере «пятой колонной» за сотрудничество с фондом Навального.

Левиев думал о том, как эффективней обойти блокировку Роскомназора и снова сделать блог Навального доступным. Роскомнадзор продолжал вносить в черный список зеркала блога, а провайдеры их блокировали. Влад, друг Левиева, который по работе занимался организацией сетей для провайдеров и знал, как устроена система, предложил отличную идею.

Доменное имя обычно привязано к нескольким IP-адресам. Руслан и Влад придумали следующий ход: в домене зеркала блога Навального они изменили IP-адрес на IP-адрес другого сайта, то есть сделали редирекцию. Цензоры видели новые адреса зеркал, автоматически включали их в черный cписок, а провайдеры по всей России сгружали обновленный черный список.

Первым под удар попал сайт LifeNews – Руслан подставил их IP-адрес, и в один прекрасный день многие пользователи не смогли попасть на сайт, потому что тот автоматом попал под блокировку. Потом Левиев сделал редирект на IP-адрес страницы, с которой провайдеры загружали черный список запрещенных ресурсов. «В результате провайдеры не смогли зайти на страницу с черным списком и получить его. Получается, что Реестр запрещенных сайтов заблокировал сам себя», – с улыбкой рассказал Руслан.

Система технической фильтрации имела серьезные дыры, и Левиев быстро научился использовать их для борьбы с цензорами.

Но главной задачей было вернуть в Рунет блог Навального. Вскоре Руслан зарегистрировал домен navalny.us, создав множество поддоменов, чтобы система не успевала их блокировать. Левиев обратился к народу за помощью: на сайте navalny.us он разместил инструкцию, как сделать поддомен, и призвал сторонников присылать ему ccылки. Больше шестидесяти человек отозвались, некоторые даже зарегистрировали по нескольку поддоменов. В результате Левиев получил целую сеть от 150 до 200 поддоменов, готовых для использования.

Так появилась «Большая красная кнопка Навального» – пользователь заходил на navalny.us, видел большую красную кнопку, нажимал ее и попадал на один из поддоменов. Заблокировать этот сайт цензоры не могли, потому что кроме кнопки на нем не было никакой информации.

Вскоре Левиев перешел от обороны к наступлению. Он решил выяснить, кто в Роскомнадзоре отвечает за блокировки. Для этого ему надо было выявить среди десятков тысяч посетителей того, кто заходил на сайт, чтобы проверить, как работает блокировка. Руслан с друзьями устроили ловушку. Теперь при заходе на navalny.us каждый пользователь перенаправлялся на уникальный поддомен на *.fuckrkn.me. «Нам оставалось дождаться, пока какое-нибудь из этих зеркал попадет в реестр, и посмотреть по нему логи – с каких IP-адресов заходили», – вспоминал Руслан. В апреле Левиев разместил в своем блоге подробный пост, содержащий схему, логи и детальные объяснения, кто именно в Роскомнадзоре отвечал за проверку заблокированных сайтов. Охотой на неблагонадежные сайты, как выяснилось, занимаются специалисты Главного радиочастотного центра, подведомственного предприятия Роскомнадзора.

На этом Левиев не остановился. Зная IP-адреса цензоров, он приготовил им сюрприз. Сотрудники Роскомнадзора заявили газете «Ведомости», что теперь при заходе на navalny.us они видят рыжего котенка. «Видимо, сотрудники Навального каким-то образом вычислили IP-адреса Роскомнадзора и подсовывают нам такую картинку. чтобы нам был сложнее искать адреса», – признались в ведомстве. Левиев был доволен эффектом.

Несмотря на все старания Роскомнадзора, блог Навального оставался доступным, и чтобы зайти на него, не требовалось использовать никакие средства обхода блокировок.

Левиев рассказывал Ирине о «Большой красной кнопке», сидя в студии телеканала «Дождь» на «Красном Октябре». Небольшая компания Левиева Newscaster вела для «Дождя» онлайн-трансляцию с антивоенной акции, проходившей на улицах Москвы. Newscaster делал это бесплатно: Левиев считал данный сюжет слишком важным. Помещения «Дождя» были практически пусты, канал готовился к вынужденному переезду. В приступе патриотической истерики «Дождь» обвинили в цинизме за то, что канал разместил на своем сайте неоднозначный опрос, стоило ли отдать Ленинград Гитлеру в 1941 году, чтобы избежать ужасов блокады. Опрос появился в воскресенье 26 января, за день до 70-й годовщины снятия блокады. «Дождь» немедленно атаковали прокремлевские блогеры, и через тридцать минут Илья Клишин, в тот момент редактор сайта, удалил опрос и публично извинился за формулировку. В понедельник Путин приехал в Санкт-Петербург, чтобы принять участие в празднествах. По пути на Пискаревское кладбище, где похоронен его умерший во время блокады брат, ему показали распечатку с опросом.

27 января Наталья Синдеева находилась в своем офисе на «Красном Октябре», когда ей начали поступать звонки и письма от зрителей. Они жаловались, что «Дождь» пропал из эфира в некоторых регионах. Атака началась с заявления крупнейшего кабельного оператора, который счел патриотическим долгом выкинуть канал из своего пакета. Его примеру последовали и другие. К тому времени «Дождь» был доступен в 18 миллионах домов. Ежемесячно его смотрели 12 миллионов человек, каждый день – около 1,1 миллиона. Аудитория в регионах продолжала расти, и Синдеевой стали говорить, что президентская администрация сильно обеспокоена: до этого считалось, что «Дождь» популярен исключительно среди московских хипстеров. Несколько операторов сами позвонили Синдеевой и рассказали о давлении со стороны Кремля, которому они не могли противостоять. «Это было как снежный ком», – говорила Синдеева. Позже, 29 января, после заявления путинского пресс-секретаря Дмитрия Пескова о том, что «телеканал „Дождь“ перешел моральную „красную“ линию», к «акции» присоединились остальные операторы. «Дождь» перестал быть кабельным телеканалом и потерял миллионы зрителей.

Синдеева отчаянно пыталась найти способ вернуть канал в кабельные пакеты. «Дождь» провел пресс-конференцию, где Синдеева рассказала о давлении на канал. Она попросила о личной встрече с Путиным. Сначала ей было сказано, что президент готов ее принять, но потом вмешался Володин, и встреча так и не состоялась. Тогда журналист «Дождя» отправился на пресс-конференцию Путина и задал вопрос о судьбе канала. Президент произнес пару обнадеживающих фраз, но это ни к чему не привело. В июне работники «Дождя» предприняли еще одну попытку – с тем же результатом. Путин просто пожал плечами: «Не знаю, я не давал команды прекращать работу с вами. К решениям кабельных операторов никакого отношения не имею». Это было настоящее дежавю: примерно то же самое журналисты НТВ слышали от Путина в январе 2001 года.

С этого времени «Дождь» вещал исключительно в интернете. Он потерял множество рекламодателей, и Синдеевой пришлось ввести абонентскую плату за полный доступ к контенту.

В марте пришло письмо от арендодателя, владельца «Красного Октября». Телеканалу дали несколько месяцев, чтобы освободить помещения. Некоторое время журналистам «Дождя» приходилось вести эфир из собственных квартир. И все же они продолжали работать, пока не нашли новое помещение.

В конце лета 2014 года агентство Ксензова перешло на новый уровень, решив заняться цензурой за пределами России. 2 августа Роскомнадзор потребовал от 14 сайтов убрать информацию о марше в Новосибирске за федерализацию Сибири. Акцию организовал Артем Лоскутов, местный художник-акционист. Так он хотел выразить свой протест против российского вмешательства в дела Украины, имитируя риторику Кремля о «федерализации» соседней страны. Русская служба BBC взяла у него интервью. Роскомнадзор моментально отреагировал, потребовав удалить это интервью с сайта BBC. Ксензов подтвердил реальность запроса, при этом отказавшись давать какие-либо объяснения. В ответ BBC обнародовала запрос и отказалась удалять интервью. Роскомнадзор пригрозил заблокировать bbcrussian.com на территории России, но так и не решился.

С другими сайтами Роскомнадзору повезло больше: некоторые из 14 сайтов, в том числе украинские, согласились удалить информацию. Среди них был сайт TSN.ua, редакторы которого заявили, что убрали статью «для того, чтобы наши читатели в России имели полный доступ к сайту ТСН.ua». Другие ресурсы, вроде obozrevatel.com, glavcom.ua или delo.ua, отказались подчиниться, и Роскомнадзор закрыл к ним доступ на территории России.

6 августа немецкий провайдер хостинга Hetzner Online AG получил от Роскомнадзора письмо с просьбой приостановить оказание услуг по предоставлению хостинга украинскому сайту glavkom.ua. Hetzner согласился, уведомив об этом редакцию сайта. Письмо тут же появилось в интернете, вызвав шквал протестов: никто не мог понять, почему по запросу из России в Германии отключают украинский сайт. Hetzner вынужден был извиниться и отменить свое решение.

В декабре 2014 года Роскомнадзор отправил предупреждение американскому новостному сайту Buzzfeed за размещение видео, содержание которого было признано в России экстремистским. В результате видео убрали – правда, не сам Buzzfeed, а Google, владеющий YouTube.

Для Роскомнадзора это была победа: впервые агентство в открытую цензурировало иностранные сайты за их материалы о России.

В том же месяце Роскомнадзор предпринял новую атаку, на этот раз на Facebook. 19 декабря активисты открыли группу, которая звала на акцию в поддержку Алексея Навального. Оппозиционера вместе с младшим братом обвинили в мошенничестве, что дало основание месяцами держать его под домашним арестом. Обвинители требовали для Навального десять лет тюрьмы. Приговор должны были огласить через несколько дней. Генпрокуратура отправила Роскомнадзору запрос на блокировку группы в Facebook, а Роскомнадзор переправил его в офис Facebook. 20 декабря соцсеть заблокировала группу.

В ответ активисты создали сразу несколько новых групп, а через пару часов Левиев добавил на navalny.us новую «большую красную кнопку», которая вела на актуальную, незаблокированную страницу мероприятия. Решение администрации Facebook пойти навстречу Роскомнадзору вызвало волну возмущения в Москве и за границей. Под давлением общественного мнения Facebook и Twitter договорились больше не блокировать группы, созданные сторонниками Навального.

Онлайн-протест вынудил власти изменить планы: вместо 15 января приговор братьям Навальным огласили 30 декабря. Алексея Навального приговорили к трем с половиной годам условно, Олега – к трем с половиной годам тюрьмы. Если переносом даты объявления приговора на канун Нового года власти надеялись остудить пыл протестующих, они просчитались. В ту холодную ночь тысячи москвичей собрались на Тверской улице, в двухстах метрах от Кремля, чтобы поддержать братьев. Туда же приехал и сам Алексей Навальный, которого, впрочем, быстро арестовали за нарушение условий домашнего ареста. Вместе с ним полиция задержала и нескольких его сторонников.

Почти за четверть века до этого, в дни путча 1991 года, программистам «Релкома» и «Демоса» не нужен был чей-либо приказ, чтобы начать действовать. Точно также в 2014-м активисты не стали дожидаться решения лидера – в их случае Навального, – чтобы начать на Facebook кампанию в его поддержку. Это была горизонтальная структура – сеть, которая и сделала возможным такие действия.

Хотя Навальный был символом московских протестов декабря 2011-го, большую часть месяца он просидел под замком, а акции организовали активисты и журналисты. Три года спустя, в декабре 2014-го, Навального снова посадили – на этот раз под домашний арест, – и он не мог принять участия в организации протеста на Тверской. И снова это не имело никакого значения. Сначала Леонид Волков, друг Навального, запустил группу на Facebook, а после того, как ее заблокировали, ей на смену пришли десятки новых групп, созданных людьми, лично не знавших Навального, возмущенных цензурой.

Власти, желавшие блокировать, фильтровать и запрещать, просто не знали, что делать с людьми по ту сторону «большой красной кнопки».