Глава 24

Я очнулся от мрачного сна под крики любителей природы, которые возвращались в лагерь. Несколько мальчишек перекликались друг с другом, Фрэнк орал что-то насчет ленча, и все звуки перекрывал голос Марио, читавшего познавательную лекцию о том, как аллигаторы поступают со своей добычей и почему не стоит бросать им еду, даже Загадочное Мясо из школьной столовой, от которого, возможно, вывернуло бы и аллигатора.

Это оказался не самый естественный способ прийти в себя после непробудного сна, похожего на наркотический, в котором я пребывал, поэтому сначала окружающий шум не имел для меня никакого смысла. Я поморгал, пытаясь восстановить связь с реальностью, но свинцовое отупение сна не проходило, и я продолжал лежать у корней дерева в ступоре, хмурясь, покашливая и протирая глаза от песка, пока наконец обзор не загородила маленькая тень. Я поднял голову и увидел Коди. Он очень серьезно смотрел на меня. Я принял сидячее положение, в последний раз кашлянул и каким-то чудом вспомнил о навыке речи.

— Ну, — сказал я, и даже моему отуманенному мозгу это короткое словечко показалось глупым, но я все-таки продолжил: — Как прошла прогулка?

Коди нахмурился и покачал головой.

— Нормально.

На мгновение мне показалось, он сейчас улыбнется.

Коди добавил:

— Аллигатор, — и в его голосе прозвучала почти радостная нотка.

— Ты видел аллигатора? — переспросил я, и он кивнул. — И что он делал?

— Смотрел на меня, — ответил Коди. Он так это произнес, что три коротеньких слова наполнились множественными смыслами.

— А потом? — продолжил я.

Коди огляделся и понизил свой и без того тихий голос, не желая быть услышанным.

— Темный Парень засмеялся, — сказал он, — когда увидел аллигатора.

Для Коди это была очень д линная речь. И, подчеркивая сказанное, он действительно чуть заметно улыбнулся. Ошибиться было невозможно. Темный Парень, персональный Пассажир Коди, вошел в эмоциональный контакт с честной и жестокой душой настоящего лесного хищника, и мальчик пришел в восторг.

Я тоже.

— Отличная штука природа, правда? — спросил я, и он радостно кивнул. — Что дальше?

— Есть хочу, — ответил Коди, и он был прав. Я открыл рюкзак мальчишки и достал ленч: я хотел, чтобы обратно парень тащил меньший груз, если нелегкая походная жизнь его утомит.

Нам не пришлось чрезмерно возиться с приготовлением еды: Рита упаковала готовый ленч из сандвичей с салатом, нарезанной моркови, винограда и десерта в виде разнообразного печенья из соседней булочной. Прогулка и свежий воздух, по слухам, улучшают аппетит — наверное, так оно и есть, поскольку мы не оставили ни крошки.

После ленча Фрэнк велел всем снова собраться и разделил нас на команды, каждой поручив Важное Задание. Мы с Коди и еще несколько человек получили приказ отправиться за дровами. Стоя у кострища, мы внимательно слушали Фрэнка, который педантично объяснял, что нужно собирать только сухостой и помнить: иногда дерево кажется мертвым, а на самом деле оно живое. Повредить растущее дерево в парке — значит не только причинить ущерб природе, но и совершить настоящее преступление. А еще он велел быть очень осторожными с ядовитым дубом, ядовитым плющом и еще какой-то штукой под названием «манцинелла».

Трудно соблюдать осторожность, если ты понятия не имеешь, как выглядит опасный объект. Но я совершил крупную ошибку, спросив, что такое манцинелла. К сожалению, Фрэнк получил прекрасный повод прочесть нам лекцию о Живой Природе. Он радостно кивнул мне.

— Внимательно смотрите по сторонам, — бодро начал он, — так как она смертельно опасна. Даже если вы всего лишь коснетесь ее, на коже будет ожог. Воддыри и все такое. И вам обязательно понадобится медицинская помощь. Берегитесь. Это такое дерево, листья у него овальные и блестящие, а плоды похожи на яблоки. Ни за что их не ешьте! Иначе вы обязательно умрете. И даже трогать их опасно, поэтому-

Видимо, мой вопрос затронул тему, близкую сердцу Фрэнка, и я подумал, что, возможно, недооценил его. Человек, одержимый такой страстью к смертельно ядовитым растениям, не может быть плохим. Он целых пять минут рассказывал о манцинелле, и это стало лишь началом.

Я узнал очень много нового. Манцинеллу, как оказалось, использовали карибские аборигены в качестве яда, орудия пытки и в прочих интересных целях. Даже сидеть под деревом во время дождя было смертельно опасно. Карибские индейцы привязывали пленников к стволу, когда шел дождь, и вода, стекающая с листьев, превращалась в кислотный дождь, такой едкий, что он прожигал человеческое тело. Стрелы, помазанные соком манцинеллы, гарантировали мучительную смерть. Просто прелесть! Основной посыл Фрэнка — держаться подальше от манцинеллы — стал ясен задолго до завершения лекции несколькими равнодушными замечаниями насчет ядовитого дуба. Когда я подумал, что мы наконец отправимся за дровами, кто-то из мальчиков спросил:

— А змеи тут есть?

Фрэнк радостно улыбнулся. Ура, смертельно опасные животные! Он набрал побольше воздуху и начал:

— И не просто змеи! Мы ведь с вами говорили и про гремучих змей, и про карликовых змей, и про коралловых аспидов. Они стопроцентно смертельны! Не перепутайте их с маисовым полозом… помните? Красный и желтый цвет…

Он поднял брови, и мальчишки послушно пропели:

— …отправишься на тот свет!

Фрэнк улыбнулся и одобрительно кивнул.

— Правильно, — похвалил он. — Только у коралловых аспидов красные кольца соприкасаются с желтыми. Поэтому держитесь от них подальше. И не забывайте про щитомордников, которые живут в воде. Они не такие опасные, как коралловые аспиды, но тоже не прочь на вас поохотиться. Один укус, может, и не смертелен, но щитомордники обычно держатся стаями и набрасываются, как пчелы. Если они укусят пять-шесть раз, этого вполне достаточно, чтобы убить любого. Ясно?

Я уже решил, будто это финал, и даже приподнял одну ногу, чтобы уйти, когда вдруг Марио радостно воззвал:

— А в путеводителе сказано, что тут есть медведи!

Фрэнк кивнул, направил на него указательный палец,

и все началось сначала.

— Точно, Марио. Хорошо, что ты напомнил. Во Флориде живут черные медведи, которые не такие агрессивные, как бурые, и не такие большие. По сравнению с гризли они просто крошки — весят всего четыреста фунтов.

Если он надеялся, будто мы дружно вздохнем с облегчением, узнав о миниатюрных размерах черного медведя, то Фрэнку суждено было разочароваться: я подумал, что четырехсотфунтовый медведь достаточно велик, чтобы сыграть в хай-алай моей головой. Судя по округлившимся глазам мальчишек, не я один пришел к такому выводу.

— Помните: даже маленькие медведи могут быть крайне опасны, если рядом есть детеныши. Они бегают очень быстро и умеют лазать по деревьям. Кстати, как и пантеры… очень редкие животные, на грани вымирания. Поэтому мы скорее всего ни одной не увидим, но если вдруг… запомните, ребята: пантеры очень похожи на львов, ну и… сами понимаете. Мы много говорим о том, какие они красивые, и как их нужно защищать, и где они живут… но пантеры все-таки очень опасные животные. Как и большинство животных в природе. Не забывайте, они дикие. Уступите им дорогу и с уважением отнеситесь к среде их обитания, поскольку вы у них в гостях. Остерегайтесь даже енотов, понятно? Конечно, они всюду лазают и кажутся такими милыми, даже могут подойти прямо к вам. Но если у енота бешенство, ничего не стоит заразиться через какую-нибудь маленькую царапинку, поэтому держитесь от них подальше.

Я снова сделал крошечный шажок в сторону свободы, но Фрэнк, как тюремный охранник, который палит в удирающего заключенного из снайперской винтовки, мигом вскинул палец, указав прямо на меня, и сказал:

— И не забывайте про насекомых, так как среди них много ядовитых. Не только огненные муравьи, про которых все вы знаете.

Мальчики мрачно кивнули; все мы знали про огненных муравьев.

— Здесь есть осиные гнезда и, возможно, африканизированные пчелы… и скорпионы. Черный скорпион может как следует ужалить… а еще остерегайтесь некоторых пауков, например коричневого отшельника, черную вдову, серую вдову…

Я всегда знал: Майами — опасное место, но, пока Фрэнк перебирал бесчисленные варианты мучительной смерти, подстерегающие нас в лесу, город поблек в сравнении с Природой, наделенной столь неутолимой жаждой крови. Фрэнк выдал огромный список вещей, способных убить человека или по крайней мере всерьез испортить настроение; хотя мысль о кровожадной и ненасытной Природе оказывала на меня благотворное влияние, я начал подозревать, что, возможно, было не такой уж удачной идеей ехать в лес, битком набитый смертоносными растениями и животными. А еще я подумал, удастся ли нам сбежать от Фрэнка до темноты, поскольку перечень Ужасов Дикой Природы развертывался уже в течение пятнадцати минут, и Фрэнк намеревался подробно говорить о каждом пункте. Я оглянулся в поисках пути к бегству, но везде маячила грозящая опасность. Видимо, буквально все вокруг лишь поджидало возможности нас прикончить или как минимум вызвать приступ кровавой рвоты.

Фрэнк наконец произнес несколько заключительных слов об осторожности в отношениях с аллигаторами («И не забывайте про американских крокодилов, у них острый нос, и они намного агрессивнее!»). А под занавес он напомнил, что Природа — Наш Друг. Я счел это явным заблуждением в свете долгого перечня смертельных опасностей парка. Во всяком случае, Коди настолько впечатлился, что потребовал вернуться к палатке и захватить карманный нож. Я стоял на тропе и ждал его, наблюдая, как остальные группы занимаются своими обязанностями. Дуг Кроули во главе трех мальчишек ходил по кемпингу, собирая мусор, и я некоторое время разглядывал их. Вдруг он остановился с выцветшей смятой банкой из-под минералки в руках, повернулся и взглянул на меня.

Мы двигались медленно и осмотрительно; Фрэнк вполне справился со своей задачей, убедив нас, что мы уцелеем только чудом, по чистой случайности, и я не сомневался: Коди, осторожно делая шаг за шагом, чувствовал на затылке дыхание опасности и страшной смерти. Он крался по тропе с ножом в руке и приближался к каждой веточке так, словно она могла вскочить и перервать ему яремную вену. Тем не менее через час мы набрали приличную груду хвороста и, как ни странно, остались живы. Мы отнесли сушняк к кострищу у кемпинга, после чего вернулись в относительно безопасные пределы своей палатки.

Палатка оказалась открыта, хотя я, несомненно, ее закрывал. Видимо, молнию не застегнул Коди, когда вернулся за ножом. Это было вдвойне неприятно, поскольку теперь мы знали, что лес кишит чудовищными существами, которые, разумеется, с нетерпением ожидают случая проскользнуть в нашу палатку, чтобы отравить, помучить и сожрать нас. Но в походе я намеревался провести время с пользой, и ругать Коди за беспечность, наверное, было не лучшим средством для создания дружеских уз, поэтому я просто вздохнул и осторожно полез внутрь.

Ужинали мы вместе, собравшись вокруг общего костра и радостно уплетая традиционную походную еду, точь-в-точь какую ели индейцы, — бобы и сосиски. Потом Фрэнк вытащил маленькую потрепанную гитару и принялся петь походные песни; после второй сопротивление мальчишек ослабло, и они начали подпевать. Коди озирался вокруг с выражением испуга и недоверия на лице, которое еще усилилось, когда я наконец подхватил «Дыру на дне моря». Я подтолкнул Коди локтем, побуждая его

Я, разумеется, обязан был подавать пример и показывать Коди, как легко и безболезненно притворяться человеком. Поэтому решительно пропел «Будь добрым к паукам», «Дэви Крокета», «Короля каннибалов», скаутскую версию «Боевого гимна республики» и еще десяток трогательных и смешных песен, напоминающих нам о том, что Америка — это нация с песней в сердце и дырой в башке.

Коди сидел и смотрел по сторонам: картина выглядела удручающе — весь мир словно сошел с ума и устроил чудовищный кошачий концерт, а он, один-единственный, сохранил рассудок и чувство приличия. Даже когда Фрэнк отложил гитару, веселье не закончилось. Волшебный вечер продолжился серией ужасных рассказов про привидения. Фрэнк, похоже, получал огромное удовольствие от собственных баек, и особенно ему удавались самые жуткие подробности, от которых у слушателей отвисали челюсти. Мы с возрастающим ужасом прослушали «Крюк», «Страшный запах», «Тихий стук за стенкой», «Темный леденец», «Гадюку» и много других, пока костер наконец не превратился в рдеющие угли. Тогда Фрэнк отпустил нас, позволив разбрестись по палаткам и заползти в маленькие аккуратные спальники. Там мы лежали, ошеломленные и трясущиеся от страха, и картины сверхъестественных ужасов мешались с мыслями о змеях, пауках, медведях и бешеных енотах.

Засыпая, я поклялся себе, что если доживу до утра, то больше никогда не пойду в поход без огнемета, мешка с динамитом и бутылки со святой водой.

Ах, природа.