Глава 19

Как только я проснулся, в дверь моей спальни постучали. Причём постучали не в дверь, выходящую в коридор, а в ту, которая соединяла мою спальню с кабинетом. Ну, кто может стоять за дверью, понятно:

— Кузьмич, проходи.

Дверь тут же приотворилась и в спальню заглянул домовой:

— Проснулся ужо? Ну и ладненько. Ты, эта, умывайся и подходи, чай пить будем.

Признаюсь, домовому удалось меня удивить. Каким образом он смог организовать чай у меня в кабинете? Подгоняемый любопытством, я собрался в рекордные сроки.

Накрытый стол произвёл на меня впечатление. Пузатый фарфоровый чайник, громадные (и где только такие откопал) кружки, гора разнообразной выпечки.

— Кузьмич, откуда такое богатство?

— Ну дык… могём!

— Ты хочешь сказать, что сам всё это приготовил?!

— А то ж!

Я попробовал — выпечка была восхитительна. Я не поскупился на похвалы домовому. Тот явно был польщён.

— Слушай, а при таких талантах, зачем тебе угощение от людей?

— Само-то угощение мне не нужно, хотя твоё какао… Нам важна энергия и особенно, энергия человека, непосредственно угощающего нас. Если для него это уже давно опостылевший ритуал, то, как бы вкусно не было приготовлено, для нас это как тебе бумагу дать пожевать. Если человек чересчур большое почтение перед нами испытывает, то это как еда, излишне сдобренная пряностями, да и ещё и вином сверху политая. Вот из твоих рук то, что надо, выходит: ты и уважаешь хозяина дома и себя не даёшь принизить.

Я понял намёк и подал домовому к чаю, вместо его собственной выпечки, конфеты.

— Умный ты… точно не в батюшку пошёл.

Сидеть с Кузьмичом, попивая чай и болтая о разных пустяках было очень приятно, тихо и умиротворённо, но мне надо было выяснить ситуацию с близнецами. Во время моего рассказа Кузьмич как-то подобрался и слушал очень внимательно.

— Сам-то я такого не видел, но поспрашиваю товарищей, может кто что и подскажет. Ты ведь на неделю здесь?

— Ну да.

— Ну за такое время я и с Потапычем переговорю и всё вокруг разузнаю.

Мы попрощались и Кузьмич исчез. Сразу после этого стол оказался девственно чист, как будто и не было на нём ничего. Я улыбнулся про себя. Мои подозрения о том, что домовые не только хранители дома, но и убирать его могут… при желании, получили подтверждение.

Родовитый Этьен встал при моём появлении в его кабинете:

— Доброго дня первородный. Все Ваши указания исполнены в точности — с этими словами он протянул мне две паки, в которых была собрана заинтересовавшая меня информация. Усевшись за стол углу комнаты, чтобы не мешать хозяину кабинета, я внимательно посмотрел содержимое одной из них.

Родовитый Этьен проделал большую работу. Вся информация была проверена и перепроверена. Порадовал не только объём и достоверность данных, но и структура изложения. Пока я знакомился с документами в первой из них, управляющий время от времени искоса бросал на меня взгляды. Наконец, я отложил папку. Управляющий посчитал возможным задать мучающий его вопрос:

— Позволено ли мне будет узнать, зачем Вам понадобилась эта информация?

— Скажите, родовитый Этьен, как неодарённые передают информацию между собой?

— Ну, посредством писем или платят одарённым за услуги. А ещё, Вы наверняка видели натянутые провода вдоль дорог. Это линии телеграфа, которые мгновенно передают информацию с помощью специального кода.

— Прекрасно, то есть для передачи рисунков и чертежей предусмотрено исключительно общение посредством одарённых или письмами. Причём надо найти двух одарённых, связанных между собой серебряным блюдечком, которые согласятся один передать информацию, а другой её принять.

— Получается, так.

— А вот теперь представьте, что в центральном почтовом отделении каждого города стоит переговорное зеркало, подключённое в единую сеть…

Родовитый Этьен мгновенно подхватил мою мысль:

— То есть, неодарённые, да и многие одарённые смогут мгновенно передавать друг другу большие объёмы информации. Это же просто замечательная идея! Так, компания «Связьинвест», владеющая патентом на систему переговорных зеркал, сейчас балансирует на грани банкротства и владельцы с удовольствием спихнут её нам. В Белопайсе почта является частной… а зачем нам связываться именно с почтой?

— Потому что почта имеет в своём распоряжении штат почтальонов, которые могут разыскать вызываемого человека без особых дополнительных затрат.

— Понятно… но ведь можно воспользоваться услугами экспедиторской компании? Просто почта во многих странах Европы является государственной организацией и возиться с ними можно очень долго безо всяких гарантий успеха.

Я поразмыслил и пришёл к выводу, что родовитый Этьен абсолютно прав:

— Согласен с Вами, но на первом этапе нам необходимо купить систему переговорных зеркал, а уже потом вести переговоры о совместной деятельности с каким-то торговым домом.

— То есть, мы не будем организовывать корпорацию для распространения данной услуги?

— Нет. Мало того, мы скорее всего после того, как эта идея начнёт приносить прибыль, продадим её, оставив себе только архивариусов.

— Но почему?

— Потому что сама система мгновенной передачи огромных массивов данных не может не заинтересовать великие державы (про ещё одну сложность я не стал упоминать). Вот пусть наши покупатели с ними и бодаются. Мы же оставим себе скромный заработок от указания обратившимся клиентам адресов тех, кто может им помочь.

— Разумно, оставить себе небольшой, но стабильный и, главное, постоянно растущий заработок, предоставив другим право биться за «львиную долю», при том, что эта самая доля может в конце концов достаться государствам! А если ещё учесть то, что неизвестно, каких затрат потребует расширение действующей сети хотя бы в три — четыре раза (молодец, это и была вторая сложность), то ещё неизвестно, кто в итоге больше заработает.

— Что ж, оставляю предварительные переговоры о покупке «Связьинвеста» на Вас, родовитый Этьен. — Я, не открывая, взвесил вторую папку на руке. — Что по второму моему вопросу?

— Ну выйти на инвесторов, заинтересованных в строительстве железной дороги Лилль-Дюнкерк через Ипр, было несложно. По правде сказать, такие предложения при первородном Стефане поступали регулярно, не реже раза в год.

— Чем вызвана подобная заинтересованность?

— Данная дорога давно лоббируется правительством Галлии как инструмент втягивания южной окраины Белопайса в орбиту фрапского влияния.

— А как к подобной идее относится правительство Белопайса?

— В том-то и дело, что с одобрением! Против строительства этой дороги выступало только две силы: пробритстанская партия, а конкретно первородный Стефан и губернатор провинции Западная Фландрия. А с учётом того, что с родовитым Даниэлем де-Фонбло Вы… нашли общий язык, то препятствий можно сказать и нет.

— А как же позиция моего второго опекуна?

— В случае с железной дорогой это решаемая проблема. Поскольку в её строительстве заинтересованы люди с деньгами, я надеюсь договориться о том, что за нами будет зарезервирована определённая доля в капитале. А оплачена эта доля может быть уже после достижения Вами шестнадцати лет. Вот со «Связьинвестом» ситуация гораздо сложнее. основная сложность в том, что мы не можем публично показать нашей заинтересованности в проекте — он сразу вырастет в цене. А использовать посредников и банковские гарантии без согласия обоих опекунов — на такое не пойдёт уже банк.

Я задумался. Очевидно, встречи с тётей Жаннетт мне никак не избежать. Единственное, не хотелось бы встречаться в её доме. Я изначально планировал запереться у себя в гостевом доме замка Ипр и на все приглашения отвечать отказом. Кому надо, тот пусть сам едет ко мне. А здесь я могу определённо рассчитывать на лояльность большинства прислуги, которые в случае моей смерти передвигаются вниз по карьерной лестнице, поскольку тётя Жаннетт, став главой рода, естественно постарается повсюду расставить своих слуг. Кроме того, я мог надеяться и на помощь Кузьмича. Получается, я ставлю свои планы в зависимость от того, соизволит ли сама тётя Жаннетт ко мне приехать. Причём она может приехать не одна, и всё равно придётся напрашиваться на серьёзный разговор. А это будет уже с моей стороны признак слабости. И кто знает, как эту слабость сможет использовать тётя Жаннетт. Есть, правда, ещё один вариант…

— Родовитый Этьен, а какая репутация в деловых кругах была у моего папы, первородного Стефана? — Управляющий ощутимо замялся. — Смелее, я просто хочу проверить кое-какое своё предположение.

— Не очень хорошая, — решился, наконец, родовитый Этьен. — Его считали чересчур увлекающимся и жадным, причём по-глупому жадным. Он был способен ради того, чтобы получить медный пятак, сжечь бумажку в сто соверенов.

— А что если я открыто заявлю о своём желании приобрести «Связьинвест», причём Вы будете меня активно отговаривать, Мария — тоже. Сможем ли мы ввести в заблуждение и тётю Жаннетт и всех вокруг?

Управляющий ненадолго задумался:

— Конечно же, опасно, но в принципе, может и сработать.

— Особенно если я буду упирать на то, чтобы заплатить поменьше сейчас, не обращая внимание на те долги, которые мне надо будет погасить позднее.

— Да, это будет поведение, очень похожее на поведение Вашего отца.

— Значит, с этой стороны всё будет выглядеть естественно.

— Да, и в этом случае Ваше «бегство» за поддержкой к первородной Жаннетт будет тоже вполне объяснимо.

— Да?! — Демоны, об этом я не подумал. Как же не хочется действительно ехать к ней. — Хорошо, надо будет согласовать время визита. Подытожим. Разговор о «Связьинвесте» начинаем уже сегодня, для того, чтобы к началу следующей недели можно было бы «плакаться» дражайшей тётушке…

— Позвольте предложить, первородный?

— Разумеется.

— Завтра в магистрате Ипр состоится большой приём по случаю весеннего равноденствия. Вы можете посетить его и именно там заявить о своих коммерческих планах.

— Я планировал объявить об этом сегодня, на вечере Вашей жены.

— Всё-таки рекомендую Вам подождать до завтра. На пятничных вечерах слишком… неподходящая атмосфера.

— То есть?

— Там слишком много людей, связанных с родом Ривас, поэтому Ваши слова, которые на первый взгляд выглядят не как обдуманное суждение, сулящее прибыль, а как каприз неразумного ребёнка, не понимающего слова «выгода», постараются затушить и отговорить Вас. На приёме же в магистрате много посторонних.

— Соглашусь с Вами. Что ж, так и сделаем. Предупредите бургомистра о моём присутствии на празднике.

— Слушаюсь.

— Продолжим. А обязательно ли моё присутствие на разговоре с инвесторами железной дороги?

— Сожалею, но да. Именно Вы являетесь наследником рода и именно на Вас будут ориентироваться инвесторы. Так что Вам придётся мало того, что лично встретиться с их представителями здесь, так ещё и лично встречаться непосредственно с бардиелами и в Вене и в Париже.

— Бардиелами?

— Бардиел — это звание главы торгового дома.

— Тогда сделаем таким образом. Если наша идея о получении подписи тёти Жаннетт на нужных расходных бумагах окажется действенной, тогда назначаем встречу с представителями на вторник. Если же нет — переносим её на лето.

— Но почему?

— Я не собираюсь разговаривать с бардиелами, не имея в кармане хотя бы половины тех денег, которые нужны для оплаты полноценного блокирующего пакета акций.

— Слушаюсь, первородный, — в глазах де-Брандо я увидел удовлетворение таким моим решением.

Я попрощался с управляющим и вышел из кабинета.

Всё-таки в некоторых вещах женщины дадут мужчинам сто очков форы. Когда на обеде я поделился с родовитой Клариссой своими планами на субботу, она тут же нашла слабое звено в наших с управляющим рассуждениях:

— Первородный, а в каком качестве Вы планируете посетить магистрат?

— В качестве гостя, чтобы не участвовать в официальных церемониях.

— Тогда скажите мне, как Вы собрались это сделать, не ставя в известность своего официального опекуна? И потом, в сопровождении кого Вы собрались на приём в качестве обычного гостя?

Шах и мат. Осталось принять смиренный вид и выразить готовность «припасть к источнику мудрости».

Тётя Жаннетт высказала огромную радость из-за моего желания посетить приём и сама предложила встретиться перед магистратом, чтобы войти внутрь совместно.

Всё прошло как нельзя лучше. Мало того, что удалось громко заявить о желании купить «Связьинвест», получить словесный «холодный душ» от управляющего по этому поводу, показательно расстроиться от этого, так ещё и тётя Жаннетт приняла в моей судьбе столь активное участие, что я в тот же вечер не только получил её разрешение на данную покупку, но ещё и с её помощью скупил чуть ли не треть акций, то есть всё, что принадлежало одному из учредителей! Дела у «Связьинвеста» оказались ещё хуже, чем это вызнал родовитый Этьен, впрочем в неточности информации не было его вины — кроме плохой развитости самой системы «Связьинвеста», проблемы проистекали и из иных проблем его учредителей. Но главный сюрприз меня ожидал вчера, когда управляющий принёс мне предложение по развитию компании, составленное одним из её работников, и попавшее ко мне, как к акционеру. Оно не только полностью совпадало с моим видением, но и содержало прекрасно проработанное экономическое обоснование.

В общем, на сегодняшний день переговоры о покупке «Связьинвеста» заканчиваются и уже в четверг я стану его полноправным владельцем. Я сладко потянулся — приятно когда твои планы воплощаются в жизнь столь скоро и споро.

Впрочем, расслабляться рано — через несколько минут ко мне должны прийти полномочные представители двух торговых домов: «Кавур и сыновья» и «Семейство Буоль», которые изъявили желание финансировать железную дорогу через Ипр. Вот и они.

В кабинет, в сопровождении управляющего вошли двое. Высокий брюнет с ястребиным носом и глубоко посаженными глазами представился как Леопольд фон Бейст. Идущий следом за ним невысокий подтянутый шатен с абсолютно незапоминающейся внешностью оказался шевалье Иоганном Буолем. Сначала меня поразило то, что на рядовую, в общем-то встречу поехал наследник торгового дома, однако потом оказалось, что он был «сослан» в Белопайский филиал из-за какой-то интрижки, чуть не закончившейся мезальянсом. Так что, изнывая от безделья в Брюсселе и не имея никакой возможности развлекаться из-за плотной охраны, приставленной к нему, шевалье был рад любой возможности выехать на природу. А тут ещё и такое возможно перспективное знакомство.

К соглашению мы пришли быстро. Искренность наших помыслов проверял артефакт, на который мы все трое одновременно возлагали правую руку, говорили свои полномочия и утверждали своё искреннее желание совершить сделку. Первым говорил фон Бейст:

— Я, полномочный представитель торгового дома «Кавур и сыновья» утверждаю, что данный торговый дом намерен участвовать в строительстве железной дороги из города Лилль в город Дюнкерк через город Ипр и гарантирую оплату не менее четверти и не более половины стоимости данного строительства. Данное обязательство является безотзывным и действует четыре года с момента его произнесения.

Обязательство шевалье Буоля, говорившего вторым ничем не отличалось, ну, за исключением названия торгового дома.

Я говорил последним и в моём слове была упомянута необходимость подтверждения моего намерения моими опекунами.

После этого артефакт убрали и мы выпили (я — разбавленное вино) за успех.

Чокаясь со мной, Иоганн произнёс:

— Надеюсь, что этот проект станет для всех его участников курицей, несущей золотые яйца.

— Ну что ж, думаю, что так и будет. Впрочем, наша курочка ещё даже в гнездо не села, так что за работу.

В тот же вечер у меня снова произошёл магический выброс. Выяснилось, что поговорка «дома и стены помогают» ничуть не врала — мало того, что боль была ощутимо слабее, так и резерв вырос на целых полторы единицы и наконец-то превысил сакральные пять единиц! Как же я радовался, когда мой сгусток огня получился таким, как положено, а не его жалким подобием.

Оказывается, не только беда е приходит одна. Радостные вести иногда тоже. Воодушевлённый итогами выброса я попытался обратиться к стихийной магии. И она мне ответила! После получаса работы мне удалось поставить не жалкий «колпак» а полноценную защиту первого уровня. Самое приятное, что поддерживать эту защиту я мог через простенькое плетение, присоединённое к накопителю. Изготовить подобную поделку я могу и сам, даже без какой-либо сторонней помощи.