Хотя между Перигрином и его гувернером был заключен договор, легко понять, что их не связывала прочная дружба, ибо они питали друг к другу презрение, порождавшее враждебные чувства и антипатию.

Ближайшей заботой нашего героя являлись тщательные поиски потерянной Аманды, завладевшей теперь, когда он был разлучен с миссис Хорнбек, всеми его помыслами. Так как она не назвала ни своего имени, ни имени матери, он руководствовался в своих поисках только одними описаниями; но в таком многолюдном городе, как Брюссель, это не могло привести к благоприятным результатам. Он приказал своему лакею приложить все усилия, чтобы обнаружить место ее пребывания, а сей хитроумный слуга нанял с этой целью полдюжины известных сводников, которым было поручено разыскать красивую леди среднего роста, с черными глазами и белыми, как снег, зубами, уроженку Брюсселя, вышедшую замуж за французского джентльмена и прибывшую из дома мужа с целью посетить опасно заболевшую мать.

Получив такие указания, они принялись за дело, а сам влюбленный появлялся при дворе, в опере, в церквах, на публичных гуляньях и всюду, где была хотя бы малейшая надежда ее увидеть. Описание, данное сводникам его Меркурием, соответствовало многим леди в городе, которых Перигрин, получая отчеты, старался увидеть, но среди них он не мог узнать своей прекрасной попутчицы. В конце концов один из сводников дал знать лакею, что у решетки одного известного монастыря он заметил прекрасное юное создание, напоминавшее по описанию ту, кого разыскивали, и что, по его сведениям, она не постриглась; ее мать недавно умерла, и она временно поселилась в монастыре в качестве пансионерки, пока ее семейные дела не будут приведены в порядок.

Узнав об этом, наш герои помчался с великим нетерпением в монастырь и, не смея поверить, что эта пансионерка может быть предметом его поисков, послал привратницу передать молодой леди, которая недавно прибыла, что ее родственник хочет с ней поговорить у решетки. Не прошло и пяти минут, как девица появилась; и хотя его надежды не оправдались, но он был так потрясен ее красотой, что сердце его затрепетало, когда она приблизилась. Испросив прощение за смелость и объяснив свою ошибку, он не удержался, чтобы не выразить радости по поводу того, что получил неправильные сведения, ибо это-де доставило ему возможность лицезреть столь очаровательную леди. На этот комплимент она ответила весьма любезно, что позволило ему продолжать разговор и объявить себя ее поклонником; когда же, для соблюдения приличий, настало время распрощаться, он пылко попросил разрешения повторить свой визит; получив это разрешение и узнав ее имя, он вернулся домой с твердой решимостью довести до счастливого завершения эту интригу.

Наш герой в данном случае не переоценил своего успеха: леди оказалась весьма влюбчивой, и затворничество, в каком она жила, не только не умертвило ее страстей, но, наоборот, воспламенило их; ей понравился Перигрин, а его вкрадчивое обхождение только закрепило победу. Она не преминула появиться на следующий день у решетки, где он возобновил свои искательства с такой настойчивостью, что она призналась в ответном чувстве, после того как заметила, что ее положение не позволяет ей откладывать это признание, как полагается в таких случаях. Он выслушал ее ответ с восторгом, как излияние благородной души, которая парит высоко над мелкими ухищрениями и притворством, свойственными ее полу, и стал настойчиво добиваться, когда и где может с ней поговорить без ненавистной помехи.

Она сказала, что друзья отдали ее на попечение очень строгой аббатисы, и у нее нет никакой возможности выйти из монастыря без помощи привратницы, а ему нельзя пробраться в монастырь, не рискуя быть замеченным и подвергнутым суровому наказанию.

Когда дело касалось очаровательной леди, наш герой пренебрегал опасностями и не жалел денег. Получив эти сведения, он стал изучать нрав пожилой монахини, у которой находились ключи. По ее виду и после беседы с ней он понял, что имеет дело с женщиной, затаившей неукротимую злобу, так как, по-видимому, она в молодости немало страдала от ненавистного ей безбрачия. Она питала глубокую неприязнь ко всем своим младшим сестрам, у которых еще не отнята возможность испытать те радости, каких она уже навсегда лишилась, и взирала на всех молодых людей, появлявшихся у решетки, с самой завистливой подозрительностью. Даже всесильное золото не могло смирить злобу или смягчить суровость этой неукротимой женщины.

Наш влюбленный тщетно старался ее подкупить; она даже сделала попытку осведомить аббатису о его кощунственных домогательствах, чтобы лишить его на будущее время привилегии беседовать с монахинями; поэтому с самого начала он должен был признать подкуп неудавшимся. Потерпев в этом неудачу, он посоветовался со своей возлюбленной относительно других средств добиться свидания, и та, будучи очень сообразительна, предложила ему найти какую-нибудь женщину, которая могла бы благодаря знакомству с монахинями провести его в женском платье под видом посетительницы, желающей осмотреть дом. Предложение было с радостью принято нашим щеголем, нашедшим уже на следующий день при помощи своего лакея любезную леди, согласившуюся за приличное вознаграждение выполнить поручение. Эта добрая леди снабдила его из своего гардероба соответствующим платьем, которое пришлось перешить, чтобы оно было ему впору. Предупредив возлюбленную, он явился однажды со своей провожатой, достаточно заинтересованной в том, чтобы его пустили, под видом леди, только что приехавшей из Англии и любопытствующей ознакомиться с устройством монастыря. Хотя надетое на нем платье и фальшивые брови ввели в заблуждение проницательную привратницу, но в его фигуре, сложении, физиономии и осанке было нечто столь необычное, что сестры взирали на него, как на чудо; проходя мимо, он слышал, как они недоумевали, почему у англичанок столь странный вид.

Показав ему кельи и часовню, его прелестница предложила свои услуги, чтобы проводить незнакомку в сад; погуляв там немного, она посоветовала отдохнуть в маленькой беседке, расположенной среди деревьев, которые делали ее почти невидимой. Пожилая леди поняла намек и, проводив влюбленных до рощицы, покинула их под предлогом, будто утомилась от ходьбы. Их восторг достиг предела, как вдруг позади послышался шорох; они немедленно обратили туда свои взоры и увидели, что их обнаружила одна монахиня, которая либо случайно, либо с умыслом пряталась среди деревьев, пока, возмущенная их поведением, не решила заявить о своем присутствии.

Едва ли нужно упоминать, что наш герой и его возлюбленная пришли в крайнее замешательство. Леди воскликнула, что погибла, и почти лишилась чувств от страха, который был не лишен оснований, так как не только ее репутации, но и жизни грозила опасность. Перигрин мог легко скрыться, перебравшись через ограду сада, но он был слишком галантен, чтобы покинуть свою прелестницу и подругу в такой опасности; с удивительным самообладанием он подошел к виновнице этой суматохи и без дальнейших церемоний нашел способ сделать ее соучастницей тайны, прежде чем она успела опомниться и оказать ему сопротивление.

Это средство помогло восстановить спокойствие. Обе леди обняли друг друга, как сестры, а наш герой, торжественно пообещав делить страсть между ними и вновь явиться таким же способом через несколько дней, благополучно присоединился к своей спутнице и вернулся к себе на квартиру, не очень довольный этим приключением, ибо теперь он должен был либо отказаться от свиданий с женщиной, ему нравившейся, либо поддерживать интрижку с особой, которая отнюдь не была в его вкусе, так как монахиня совсем не отличалась особыми прелестями.

На следующий день он появился у решетки и намекнул возлюбленной о своих чувствах касательно этого предмета, а та заявила ему, что, несмотря на любезное ее отношение к сестре, вызванное необходимостью, она предпочитает совсем отказаться от Перигрина и никоим образом не согласится на те условия, какие он вынужден был предложить. По ее словам, размышление о том, что произошло в беседке, вызвало в ней такое непобедимое отвращение к случайной сопернице, что она не может о ней думать без ненависти и негодования. Она готова пойти на любой риск, но не согласна на такой отвратительный дележ; и она с жаром поклялась, что, каковы бы ни были последствия, она откроет все аббатисе, если о его посещениях будет знать ее соперница, которая снова предъявит на него права.

Он приветствовал столь деликатные чувства, поклялся, что сам их разделяет, обещая прекратить свидания, которые наносят ей оскорбление и вселил в нее надежду найти другой способ встречаться таким образом, чтобы уделять внимание только ей одной. Он в самом деле намеревался так поступить, и наш находчивый юноша с помощью совета такого прекрасного политика, как его лакей, несомненно осуществил бы свое намерение, если бы не произошло непредвиденное событие; оно было вызвано тем обстоятельством, что он разделил свою любовь между двумя. Монахиня, которую он атаковал случайно, слишком хорошо знала свои недостатки, чтобы бороться за любовь нашего героя с молодой девушкой, ранее завоевавшей его расположение; она понимала, что удостоилась его благосклонности случайно и что его ухаживание есть лишь результат его хитрости и вынужденной учтивости; но даже и при таких условиях оно было для нее слишком приятно, чтобы от него отказаться, а потому она решила защищать свои права с величайшим упорством и бдительностью.

Натуральным последствием такого решения была ревность; она знала, что необходимо условиться, прежде чем встретиться в саду, а так как не было другой возможности беседовать с мужчиной иначе, чем через решетку, она отправилась к привратнице с таким видом, словно у нее есть какие-то сведения. У этой прекрасной леди ей удалось выведать, что ее соперницу посетил не далее, как вчера, молодой человек, по-видимому их общий поклонник. Рассерженная этим сообщением, она обвинила молодую леди в коварстве и ругалась столь злобно, что та, уже ранее предубежденная против ее притязаний, не сдержала своего негодования, которое выразилось в насмешках над ее внешностью; в гневе своем она заявила, что ее соперница может не надеяться на вторичное свидание с возлюбленным, так как он слишком пресытился ее прелестями, чтобы вновь их отведать, и уступает ее другому случайному благотворителю.

Тигрица, потерявшая своего детеныша, не могла бы разъяриться так, как эта монахиня, когда она узнала о том, что любовник бросает ее, нанеся столь жестокое оскорбление. Она накинулась на своего врага, как сокол на куропатку, вцепилась ногтями в прекрасное лицо, лишившее ее столь милых ее сердцу надежд. Ее соперница не снесла покорно этого варварского обращения — то, что она проиграла в быстроте, она наверстала отвагой и, ухватившись рукой за волосы нападающей, пригнула ее голову к земле.

Шум этой драки, усиленный благодаря воплям сражающихся, чьи языки работали еще усерднее, чем руки, привлек к месту сражения толпу монахинь; но соперницы пришли в такое бешенство, что, забыв об угрозе своему доброму имени, не слушали увещаний и упреков; наоборот, словно вокруг них не было толпы, слышавшей каждое слово, они не делали тайны из повода к ссоре, которую разгласили со всеми подробностями, к удивлению присутствующих.

В конце концов появилась аббатиса, и то, чего не могла она добиться своей властью, было выполнено двумя белицами, призванными для этой цели, которые развели соперниц, совершенно обессиленных поединком. Если взаимные обличения сделаны в любой женской компании, тайна едва ли может остаться среди тех, кто о ней узнал, а еще менее это возможно в монастыре, где находится немало старых дев. Одна из этих престарелых святош поделилась своими опасениями с аббатисой, которая, ознакомившись со всеми подробностями, убедилась в справедливости донесений; произведя немедленный допрос взбешенных участниц этого дела и сочтя его весьма серьезным и угрожающим порядку и репутации монастыря, она собрала всех сестер и умоляла их не разглашать о происшествии, так как оно порочит честь дома. Она приказала привратнице более строго исполнять свои обязанности, подвергла вероотступницу суровому наказанию, наложенному на нее духовным отцом, и в тот же день отослала пансионерку к ее родственникам, намекнув на то, что случилось, и посоветовав поместить ее в какой-нибудь отдаленный монастырь, где ухищрения ее поклонника не достигнут цели.

Наш герой, ничего не ведая об этой злосчастной ссоре и ее последствиях, был изумлен, когда морщинистая привратница отказалась допустить его к решетке, заявив, что его нечестивое поведение всем известно, что бесстыдная молодая женщина, ради которой он совершил столь тяжкое преступление, изгнана из монастыря, и если он еще раз попытается нарушить спокойствие их убежища, на него будет подана формальная жалоба властям.

Как громом пораженный этим приемом, он не счел нужным оправдываться, но удалился со всей возможной поспешностью, отнюдь не огорченный исходом приключения, которое могло оказаться не только неприятным, но и крайне опасным. Он сразу сообразил, что все обнаружилось благодаря ревности двух женщин, и стал мечтать о том, что теперь, когда его очаровательница освободилась от уз, налагаемых монастырской жизнью, ему легче будет выполнить свое намерение. С этой целью он послал курьеров на разведку, а так как ее имя было ему известно, то вскоре, в результате их искусных поисков, он получил сведения о том, что немедленно вслед за ее изгнанием из монастыря она попала в другой монастырь в Ренте, как советовала настоятельница, и, по-видимому, ее вынудят постричься опекуны, весьма ревнующие о спасении ее души.