(1936–2008)

Его справедливо называют одним из самых влиятельных дизайнеров второй половины XX века. Одного того факта, что он возглавил дом моды знаменитого Кристиана Диора, когда ему было всего двадцать один и смог спасти от финансового краха и вдохнуть в него новую жизнь, было бы достаточно, чтобы вписать его имя в историю моды. Однако это было только начало его блистательного пути, и, как написал французский историк моды Франсуа Бодо, «дыхание юности и поразительная способность понимать нужды современников привели к тому, что монограмма “YSL” наложила свой отпечаток на целую эпоху».

Ив Сен-Лоран

Ив Анри-Дона Маттьё-Сен-Лоран родился в 1936 году в Алжире, в городе Оране. Как и многие будущие модельеры, Ив начинал с бумажных куколок и нарядов для своих сестёр. В семнадцать лет он решился принять участие в конкурсе, объявленном Международным секретариатом шерсти для молодых дизайнеров, и отправил несколько эскизов. И… занял призовое место! Вместе с матерью он отправился в Париж, чтобы принять участие в церемонии награждения, и там состоялась встреча, которая помогла Иву определиться с будущим — редактор французского «Вога», Мишель де Брюнофф, на которого работы молодого человека произвели очень хорошее впечатление, предложил ему серьёзно подумать о карьере модельера. И Ив последовал его совету — ненадолго вернулся в Оран, закончил среднюю школу и уехал в Париж, где осенью 1954 года начал учиться в Школе при парижском Синдикате Высокой моды.

В том же году он вновь принял участие в конкурсе и вновь получил первое место в категории «платья» (за дизайн пальто первое место получил тогда Карл Лагерфельд). Вскоре он показал свои очередные эскизы Брюноффу, и тот не без удивления обнаружил сходство с эскизами, которые буквально перед этим показывал ему Кристиан Диор. И он решил представить талантливого молодого человека великому мастеру, рассчитывая, что они смогут найти общий язык. Так и оказалось — посмотрев портфолио Ива, Диор сразу предложил ему место ассистента в своём доме моды. Позднее Ив вспоминал, что стеснялся даже разговаривать при этом великом человеке. «Он научил меня основам мастерства. Что бы ни случилось после, я никогда не забуду тех лет, которые провёл рядом с ним».

Поначалу, как и все подмастерья, он выполнял не самые ответственные задания, однако шло время, и он стал делать то, о чём мечтал, — рисовать эскизы. Диор ценил талант молодого человека, и даже больше, чем он ожидал, — уже в августе 1957 года он сообщил мадам Маттьё-Сен-Лоран, что рассчитывает сделать её сына своим преемником. Новость потрясла и её, и его, но всё это казалось делом отдалённого будущего, ведь Кристиан Диор в ту пору был ещё достаточно молод, всего пятьдесят два года. Однако уже в октябре его не стало… И Ив Сен-Лоран, которому недавно исполнился двадцать один год, обнаружил себя на месте всемирно признанного кутюрье, месте, которое накладывало огромнейшую ответственность.

Он представил свою первую коллекцию в январе 1958 года, когда после смерти Диора прошло три месяца, и все, кто должен был присутствовать на показе, не могли не спрашивать себя, справится ли молодой дизайнер с таким безумно трудным заданием, как поддержать имя великого дома моды на достойном уровне? Он справился, и сделал это с блеском — коллекция, которая получит название «Трапеция» и станет классикой, вызвала бурю восторга: «Традиции великого Диора будут продолжены», «Сен-Лоран спас Францию». Всего Сен-Лоран (он, для удобства, сократил свою длинную фамилию) создал для дома «Диор» шесть коллекций.

Однако не всё шло гладко. Если Кристиан Диор в своём творчестве ориентировался на взрослых женщин, то молодой Сен-Лоран предпочитал творить для молодых. Так, его весенняя коллекция 1960 года была не просто молодёжной, а вызывающе молодёжной — чёрные кожаные мотоциклетные куртки, короткие юбки. Это вызывало недовольство тех клиентов, которые любили дом Диор за другое, и вызывало недовольство руководства компании. И когда в 1960 году Сен-Лорана призвали в армию, то это произошло, как считают некоторые из его биографов, потому, что Марсель Буссак, глава компании, предыдущие несколько лет спасал главного дизайнера дома от призыва, а теперь, решив его заменить, не стал этого делать.

Как бы там ни было, в армии Сен-Лорану пришлось нелегко. Хрупкий молодой человек, да ещё обладатель такой, с точки зрения большинства, немужественной профессии, как модельер, не вызывал бы в сослуживцах симпатии, наверное, в любом случае, а если учесть, что его склонность к мужскому полу, видимо, тоже быстро стала очевидной и вызвала у окружающих неприязнь, которая выражалась в постоянных нападках… Словом, неудивительно, что это привело к нервному срыву, и уже через три недели Сен-Лоран попал в госпиталь. Ситуация только ухудшилась, когда он получил новость из Парижа — о том, что его место в доме Диора уже занято. И в результате ему пришлось провести немало времени в Валь-де-Гра, военном госпитале, где лечение нервных заболеваний в ту эпоху тоже не отличалось деликатностью — сильнодействующие лекарства, электрошок… С подорванным физическим и психическим здоровьем Сен-Лоран вышел оттуда для того, чтобы начать всё сначала.

Ещё в самом начале своей самостоятельной карьеры у Диора, он познакомился с Пьером Берже, человеком, с которым у него было очень много общего. Это была и любовь, и дружба, и партнёрство — Берже, который был старше на шесть лет, находился рядом, помогал, поддерживал; именно с его помощью Сен-Лоран вышел из госпиталя раньше, а затем, подав в суд на дом Диора, получил материальную компенсацию, около ста тысяч долларов. И тогда было решено — нужно открыть собственный дом моды. Оправившись от потрясений, придя в себя, разыскав с помощью Берже спонсора, Сен-Лоран так и сделал — в январе 1962 года открылся дом «Ив Сен-Лоран».

Первая же коллекция произвела фурор; о ней писали — «лучшая коллекция костюмов со времён Шанель», и уже после второй стало ясно, кто именно будет задавать моду на ближайшие годы. А оказалось — больше, чем на два десятилетия… С того времени модельер стал звездой мирового уровня, со всеми плюсами, но и со всеми минусами такого положения. Однажды он сказал, что этот мгновенный успех загнал его в ловушку. Что ж, ему ничего не оставалось, как сезон за сезоном, год за годом оправдывать ожидания окружающих.

Кристиан Лакруа однажды сказал: «В этом веке было немало великих дизайнеров, но ни одного такого уровня. Шанель, Скьяпарелли, Баленсиага и Диор — все они были выдающимися творцами. Но все они работали в рамках определённого стиля. Ив Сен-Лоран куда более разносторонний, как будто он объединяет их в себе. Иногда мне кажется, что он воплощает формы Шанель, великолепие Диора и остроумие Скьяпарелли».

Одни только названия его коллекций могут дать представление о широчайшем спектре интересов и источников вдохновения Сен-Лорана — «Мондриан» и «Поп-арт», «Африка» и «Сафари», «Русские балеты» и «Веласкес», «Пикассо» и «Матисс», коллекции, посвящённые Марлен Дитрих, и коллекции, посвящённые литературе. Театр, живопись, опера — всё находило собственное, особенное преломление в его творчестве.

Вечер, как полагал Сен-Лоран, это время «для фольклора», и в его вечерних нарядах встречались мотивы Марокко и Центральной Африки, Китая и Перу, Греции и России; или же это были изысканные ретро-ассоциации, например, с 1920-ми или 1940-ми.

Что касается повседневной одежды, то Сен-Лоран говорил: «Из всего, что я создал, больше всего мне нравится то, что я заимствовал из мужского гардероба; блейзер, брючный костюм, тренч, бриджи, шорты, куртка-сафари, футболка, костюм, своеобразие костюма, двойственность всего этого — то, что меня интересует». С его лёгкой руки эти «мужские» предметы гардероба входили в гардероб женщин. И пусть поначалу брюки и даже смокинги на представительницах прекрасной половины человечества вызывали бурю протеста — как у сильной половины, так и у более консервативных представительниц своего пола — разве могут женщины теперь представить, как жили без них раньше?

Сен-Лоран видел, что Высокая мода уходит в прошлое и, по его словам, продолжал выпускать коллекции «от кутюр» только потому, что «не хотел быть морально ответственным за выбрасывание ста пятидесяти сотрудников на улицу». В 1966 году он запустил линию прет-а-порте, и при этом был первым дизайнером, который это сделал, затем последовала третья линия, ещё менее дорогая. И несмотря на великолепие и изысканность его творений Высокой моды, именно прет-а-порте сделало его не просто известным, а безумно популярным.

Его коллекции всегда вызывали бурю эмоций, и среди них было не только восхищение, но и возмущение. Но Сен-Лоран всегда делал только то, что хотел. Когда в 1970-х, выпустив мужской аромат, он снялся для его рекламы полностью обнажённым (и только в неизменных своих очках), что, опять-таки, вызвало очередную бурю, он честно признавался: «Я хотел скандала». Даже аромат «Опиум», ставший классикой, был кое-где запрещён, поскольку название, как сочли в некоторых странах, пропагандировало наркотики.

Частная жизнь Сен-Лорана была достаточно сложной. Его всегда окружали люди — друзья и приятели, однако, как говорил Пьер Берже, самый, наверное, близкий его человек, Сен-Лорана «не интересовали другие люди». Он часто чувствовал одиночество, даже когда его не оставляли одного, и часто его искал, скрываясь от всех. Меланхолия и депрессия были почти постоянными его спутницами. Как неоднократно замечалось, жизнь на вершине модного олимпа могла морально подкосить и более крепких во всех отношениях людей, чем он, а Сен-Лоран был хрупок. Алкогольная и наркотическая зависимость, которую он фактически и не скрывал, подтачивала здоровье, ухудшала внешность. Но на таланте это тем не менее никак не отражалось.

В 1983–1984 годах Метрополитен-музей в Нью-Йорке устроил выставку его работ, и Ив Сен-Лоран был первым из модельеров, кто при жизни удостоился такой чести. Несколько раз его награждали орденом Почётного легиона, и каждый раз он получал следующую, более высокую степень. Он… Он стал живой легендой…

В 2002 году Сен-Лоран отошёл от дел, после чего проводил большую часть времени в Нормандии и в Марокко, а в 2008-м его не стало — причиной послужила злокачественная опухоль мозга. Он умер в Париже, где и состоялись торжественные похороны, но прах его был развеян в прекрасном ботаническом саду в Марокко, в месте, где он проводил немало времени в поисках отдыха и вдохновения.

Диана Вриланд, редактор «Вога», человек, чьё мнение было одним из самых авторитетных в мире моды, сказала тогда: «Шанель и Диор были гигантами. А Сен-Лоран был гением».