«…Мы с другом преследовали старого буйвола. После наших выстрелов зверь ушел в буш. Мы продолжали его преследовать в кустарнике. И вдруг буйвол бросился на нас. Первым ему попался я. Секунда — и я, раненый, лежал на земле. И тогда буйвол бросился на моего товарища. Мне в это время удалось взобраться на высокое дерево. Ружье осталось в траве. Мой напарник был тут же убит. Буйвол в течение двух часов топтал его тело. Затем он поднял обезображенные останки на рога и расшвырял их. Когда буйвол наконец-то ушел, я ничего не мог найти от моего товарища, осталась только залитая кровью площадка…»

Таких душераздирающих воспоминаний в литературе об Африке есть не одно и не два — их сотни, и все они посвящены гиганту животного мира — кафрскому, или африканскому, буйволу Syncerus caffer. Этот зверь — самый могучий, злобный, коварный и неукротимый из быков.

Англичане и французы называют буйвола «Buffalo» или «Buffle», а местные туземцы — «Nyati» или «Mbogo» и боятся его чрезвычайно. Когда на сафари участники требуют подойти или подъехать к стаду «мбого» поближе, погонщики, водители и проводники начинают дружно вспоминать о своих детях, которые могут остаться сиротами…

Буйвол может срывать свою злобу даже на предметах, не представляющих для него никакой угрозы, например на кустах.

Предок полорогих Eotragus жил в Азии около 15 млн лет назад и был похож на антилопу гну. Он дал, собственно, основателя линии буйволов Simatheriuma. Около 5 млн лет назад, уже в Африке, появился древний бык Ugandax, а в начале плейстоцена он дал основание роду Syncerus, к которому и принадлежит современный африканский, или кафрский, буйвол.

Когда-то в Африке обитали более 90(!) подвидов буйволов, причем по всему континенту, даже в Марокко, Алжире и Тунисе. Но в четвертичный период они были вытеснены человеком из Сахары и остались лишь к югу от нее. Укрупненно их можно разделить на два подвида — саванновый (52 хромосомы) и лесной (54 хромосомы), но здесь есть свои нюансы. Самые крупные и мощные буйволы водятся в Восточной и в Южной Африке (Syncerus caffer caffer), это капский, или южный, подвид. В северных саваннах обитают более мелкие буйволы западного, сенегальского подвида (S.c. brachyceros), в Судане — нильский подвид (S. с. aequinoctialis), а в Центральной Африке водится так называемый лесной, или карликовый, буйвол (S.c. nanus). Он значительно мельче основной формы, весом от 250 до 350 кг, обитает в лесах, а цвет его шкуры бурый или рыжий, с темными плечами и головой. До Средних веков в Эфиопии существовал еще горный подвид (S.c. mathewsi).

Всё в африканском буйволе поражает наблюдателя. Его огромную темную тушу весом более тонны и высотою в холке 160–180 см легко, даже невесомо несут крепкие ноги с огромными раздвоенными копытами. Особенно замечаешь эту его особенность, когда приходится в саванне спасаться от этого монстра, который легко развивает скорость до 60 км/ч! Причем ни кусты, ни другие преграды его не останавливают, и он утюжит их как танк. Только буйвол да еще, пожалуй, носорог со слоном способны в буше преследовать автомашину. Но основное впечатление на слабонервных европейцев производят его огромные, загнутые вверх рога, с бронированными нашлепками на лбу, и настороженная поза угрозы. У взрослых быков размах рогов — до полутора метров! Это их главное оружие, и у многих старых бойцов они выщерблены и обломаны в былых сражениях друг с другом. Бронированные же лбы пуля просто не пробивает и… отскакивает!

Сами охотники на буйволов отзываются о них с уважением и страхом. Вот что вспоминает Роберт Руарк: «Мне доводилось неоднократно успешно охотиться на мбого, и хотя его рог ни разу не пронзал мою плоть, чувство страха, вызываемое им, с годами не становилось меньше. Он огромен, уродлив, злобен, жесток и коварен… А когда он ранен, его ярость не знает границ. Когда он в ярости, он одержим манией убийства своего врага. И меньшим не удовлетворится. Никакая другая охота, даже охота на слона, не может сравниться с ней по силе страсти и эмоциональному накалу.

На первый взгляд, африканский буйвол совершенно неуязвим. Его зрение так же остро, как обоняние, а слух так же совершенен, как зрение. В момент нападения он высоко поднимает голову, ни на мгновение не отводя от соперника взгляда немигающих глаз. Бегущий мбого способен опередить курьерский поезд, но в то же время может остановиться на месте как вкопанный или развернуться буквально на пятачке. Его язык так же шершав, как рашпиль, а копыта похожи на гигантские утюги, с острыми как нож краями. Его череп не уступает по прочности броне, а внушающие ужас бритвенно острые огромные рога напоминают копья. Его рога идеально подходят для нанесения смертельного удара, одним взмахом головы он может распороть человека от живота до шеи. Особое удовлетворение он получает от танца — танца смерти на теле поверженной жертвы, и от того, кто стал невольным помостом для этого танца победителя, не остается ровным счетом ничего, кроме кусков разорванной плоти, втоптанных в землю, политую его же собственной кровью…»

Внешний облик этих монстров меняется сообразно смене биотопов, в которых они обитают. Буйволы лесные, как правило, «цветные» — рыжие или оранжевые. Обитатели кустарниковых саванн — бурые, жители саванн и степей окрашены в цвета от коричневого до черного. То есть, чем дальше они находятся от лесов (и ближе к степи), тем цвет шкуры буйволов темнее, вплоть до черного. Неудивительно, что другое название африканского саваннового буйвола — «черный».

Мбого — настоящий «многостаночник» и водится везде, где есть трава, забираясь даже в горы, на высоты более 3 тыс. метров, но все-таки предпочитая саванны и степи, рядом с реками и озерами. Людей и культурные ландшафты он «не переваривает» органически.

Когда-то в древних тропических лесах предки буйволов жили семейными группами — буйволицы с разновозрастными детьми. Да и сегодня под сенью лесов живут карликовые буйволы. Переход к жизни в кустарниковых саваннах уже сопровождается объединением таких семейных групп в стада — по 20–30 особей и больше. На открытых же пространствах, в мире травяных саванн, мбого образуют огромные смешанные стада, в прошлом — до нескольких сотен особей. Даже сегодня в Восточной Африке можно увидеть группы по 50–60 животных. Такое стадо четко структурировано по составу «населения» и по рангам. Кроме самок с новорожденным молодняком, можно увидеть здесь взрослых самцов во главе с доминантом, группы взрослеющего молодняка и холостых самцов. На территории общей пастьбы существуют еще взрослые старые быки, которые, устав от жизни, уходят в какой-то момент из стада и занимают индивидуальные участки, которые охраняют от посягательств чужаков до конца своих дней. Здесь они встречают стада самок, пасущихся в море трав, и провожают их на водопой или до границ своего участка. Бывает, что к хозяину участка примыкает кое-кто из холостяков.

Воссоединяются самцы и самки с началом гона, образуя большие стада, в которых первенство достается самым умудренным и сильным быкам. При переходах такие стада выстраиваются в «каре», в котором буйволицы с молодняком занимают центр, по краям их охраняют взрослые быки, а впереди идут вожаки. При появлении прайда львов их встречают самые сильные и боевые самцы, способные разогнать хищников или загнать их на деревья. По окончании гона быки-землевладельцы опять разбредаются по саваннам, карауля свои участки…

Каждое стадо буйволов занимает свою собственную, зачастую огромную, территорию — 100–200 кв. км и до тысячи. Размер зависит от ландшафта, наличия человеческих поселений и соседних стад буйволов. Здесь обязательно должны быть богатые пастбища, река, болото или озеро, поскольку без влаги они жить не могут. Именно поэтому дальше чем на 20 км от воды они не уходят.

Кафр — это настоящий король травяных пастбищ, за счет которых он живет и процветает. Особенно он любит свежие сладкие степные злаки и сочные луговые травы. Но не унывает, когда яркое тропическое солнце высушит саванну и вся она превращается в желто-бурую равнину, где торчит похожая на проволоку слоновья трава, которую и травой-то назвать нельзя. За день пастьбы буйвол потребляет 10–20 кг травяной массы. Это может быть просо, бородач, слоновья трава, щетинник, спаржа. При этом он способен полноценно питаться не только на равнине, но и в болоте, в буше и в молодом лесу. В кустарниковых зарослях и в лесу он ест побеги, листья, плоды и молодые веточки.

Потратив на пастьбу самое прохладное время суток, стада буйволов стремятся залечь в лужах, болотах или в тени, чтобы еще раз тщательно пережевать добытый корм. Ведь буйвол животное еще и жвачное. У него четырехкамерный желудок, каждая камера которого выполняет свою функцию. Сначала на пастбище животное старается быстро набить зеленой массой первую камеру — рубец, не особенно заботясь о пережевывании. Траву он срывает резцами нижней челюсти, прижимая ее к мозоли на верхней. Именно так: на верхней челюсти нет ни резцов, ни клыков, а только коренные зубы, которые используются в полной мере только на второй стадии — пережевывании. Забравшись в тень или в болото и отрыгнув часть массы обратно в рот, мбого начинает ее тщательно пережевывать. После этого масса попадает в другие отделы желудка, где обрабатывается бактериями и простейшими, разлагающими целлюлозу на сахара, полноценно переваривается и всасывается.

В сезон дождей Африка превращается в «рай», природа благоприятствует травоядным. Вся саванна, искрящаяся зеленью, щедро напоена водой, ложбины и низины заполнены драгоценной влагой, и стада кафров не ходят на водопой, утоляя жажду на месте. Иная картина в сухой сезон. Влага исчезает отовсюду, и ходить за ней нужно далеко — к реке, болоту или озеру. А поскольку каждому зверю при его массе нужно в сутки до 35–45 литров воды, то рано утром или на вечерней зорьке стада буйволов тянутся на водопой. Настороженно озирая местность, вожаки подводят стадо к воде. Каждый зверь не более чем за 5–6 минут успевает выпить свою порцию и быстро отойти. Только старые быки не упустят случая, чтобы искупаться и вымазаться в грязи «по уши». Иногда в этих лужах они и остаются, а все стадо ждет их неподалеку. Высохнув на солнце, эта грязь превращается в панцирь, защищая хозяев от оводов и прочей летающей «нечисти». К тому же замурованные в панцире кровососы отваливаются вместе с этой грязевой коркой.

Несмотря на тропический климат, в Восточной Африке у буйволов существует определенный сезон любви, или гон. Начинается он с началом сезона дождей и родов у буйволиц, которые через месяц уже готовы к «свадьбам». Поскольку в спариваниях участвуют только самые высокоранговые быки, между претендентами начинаются серьезные стычки. Сначала двое бойцов встают друг перед другом и пытаются устрашить соперника. Они ковыряют копытами землю, угрожающе мотают рогатыми головами, шумно фыркают. Затем начинают кружить друг перед другом и наконец кидаются в бой, сшибаясь бронированными лбами. В этих стычках гигантов, каждый из которых весом по тонне, ломаются рога, протыкаются бока, соперники затаптывают друг друга в грязь, яростно стремясь только к победе. Победитель держит голову высоко поднятой, а побежденный, если остался жив и не слишком изранен, опускает ее низко к земле и жалобно мычит. Но бывает, что раны, полученные быками в таких боях, заканчиваются смертью побежденных. Между тем победитель отправляется к фертильной буйволице — получать свой приз. Теперь он будет опекать нескольких самок своего гарема и не подпускать к ним других быков. Таким образом, самые сильные мбого делят всех коров своего стада между собой, не оставляя шансов старикам и молодым. Закон здесь прост — ты можешь всего достичь, только победив одного или нескольких из вожаков. Только тогда тебя признают как быки, так и самки! Только тогда ты сможешь создать свой гарем.

К новому сезону дождей, через 11 месяцев после спариваний, у буйволиц начинается сезон родов. Они стремятся отделиться от стада в укромное местечко.

Родив малыша, тщательно его вылизывают, массируя шершавым, как терка, языком. Вес теленка — 30–40 (до 50) кг. Через 10–15 минут после родов еще мокрый малыш уже стоит на дрожащих ножках и вскоре, спотыкаясь, идет за матерью к стаду. За сутки он выпивает около пяти литров густого буйволиного молока и растет как на дрожжах. А в месячном возрасте он уже начинает пробовать на вкус траву, подражая матери. К материнскому вымени телята подходят и в 9, и в 10 месяцев, но обычно буйволицы кормят своих чад до полугода. К этому сроку телята превращаются из рыжих в черных. Телочки могут оставаться с матерями на несколько лет в единой семейной группе, тогда как бычки покидают их с рождением очередного брата или сестры и объединяются в холостяцкие стада подрастающего молодняка. Именно здесь они проходят «курс молодого бойца», дающий настоящую путевку в жизнь. Половозрелость у самочек наступает к 3–4 годам, у самцов позже — к 4–5 годам. Но пока они не станут достаточно сильными, чтобы добиться своих «Нрав», они не могут размножаться.

Интересно, что потерявшиеся при панике малыши, обычно отвергаемые чужими матерями, могут в конце концов найти приют «под крылышком» какой-нибудь старой самки. Она не в состоянии кормить их молоком, но может защитить и таким образом сохранить жизнь.

В саванне у мбого мало врагов. Только львы да человек. Теленка у одинокой буйволицы могут утащить гиены или леопард. Но обычно самки с молодняком прячутся внутри стада, а врагов встречают сомкнутые кривые рога вожаков. И все равно львы умудряются добыть кого-нибудь из буйволов. Особенно страдают раненые быки или одиночные, охраняющие свою территорию. Львы окружают их скопом, и бедной жертве уже не вырваться.

Местное население (масаи, карамоджа и т. д.), хоть и любит мясо мбого и использует толстые шкуры для изготовления щитов, не пробиваемых стрелами, все-таки старается обходить его стороной, и до прихода белого человека в Африку между людьми и буйволами было некое равновесие. Оно резко нарушилось с появлением огнестрельного оружия и эпидемий болезней домашнего скота. Первые вспышки бычьей чумы на континенте начали возникать еще в конце XIX века, унося тысячи и тысячи буйволовых жизней. Не затихают они и по день сегодняшний. Особенно в зоне северных саванн, вдоль южных границ Сахары.

Другая напасть, проистекающая от людей, — это распашка и освоение новых земель, сам домашний скот и, наконец, «трофейные» охотники. Они выбивают самых ценных производителей, оставляя разочарованным буйволицам «второй сорт».

В СССР кафров пытались акклиматизировать в заповеднике «Аскания-Нова».