По утру вставши съ постели, увидѣла я, что двери у Милади въ спальнѣ отворены были пошла къ ней. Она проснувшись сидѣла въ постелѣ, а служанка ее стояла передъ нею, я спросила не утрудилаль ее своимъ приходомъ? ни мало она отвѣчала я радуюсь что вы пришли всель вы хорошо спали? При томъ говорила, когда мы намѣрены ѣхать въ Бетфортъ? Не знаю государыня моя, я ей отвѣчала, намѣреніе было севодни, только послѣ о томъ ни чево не слыхала.

Она посадя меня на постелю говорила, я все то любезная Памела вчерась слышала, какъ вы печально препровождали время отъ того часа какъ завезли васъ въ домъ сюда, ибо госпожа Жевкесъ разсказывала о томъ Реввекѣ, и я то услыша истинно сжалилась совершенно. Государыня моя отвѣчала ей, я жалости вашей конечно достойна буду, естьли вы всѣ обстоятельства изволили слышать. Никогда нещастная дѣвка такъ великимъ искушеніямъ и нападкамъ подвержена не бывала, но нынѣ должна все то забыть и чувствовать единую благодарность.

Я чрезычайно удивляюсь она говорила, что вы достигли сего щастія слыша всѣ ваши достохвальныя супротивленіи, можно сказать, что вы особливой похвалы въ женщинахъ достойны.

Богъ единъ подавалъ мнѣ смѣлость и силы, я ей отвѣчала. Самая правда она говорила, но тѣмъ наиболѣе удивительно, что вы какъ я слышала и сами его любили, а могли супротивляться всѣмъ его искушеніяхъ и нападкамъ. Въ гоненіяхъ и бѣдахъ моихъ и отвѣчала, помышляла я только о томъ, какъ бы сохранить мою добродѣтель, и по тому весьма мало было любви въ моемъ сердцѣ.

Скажите мнѣ правду она говорила, подлинноль любили вы ево или ненавидѣли во все время вашего гоненія? Всегда я отвѣчала ей, имѣла много почтенія къ моему господину, и всѣ ево добрые дѣла мнѣ хороши казались, а и не достойные всячески извинять старалась: и хотя ненавидѣла ево ужасныи предпріятіи, но самово ево возненавидѣть было не можно, и по тому всегда добра ему желала, не зная того любовь ли то была, или благодарность за милость покойной госпожи моей. Пріятная Памела! она со удивленіемъ сказала, сіи слова ваши меня въ восхищеніе приводятъ! но когда онъ увидѣлъ что предпріятій своихъ окончать не можно, сталъ сожалѣть о нашемъ страданіи позная безпримѣрную вашу добродѣтель и началъ васъ любить въ намѣреніяхъ честныхъ, что вы тогда думали?

Сказать правду государыня моя, я говорила, я сама не знала что со мною будетъ. Надѣяться было не можно и по думать, чтобъ такъ много мнѣ опредѣлено было отъ Бога щастія; я больше боялась ласковыхъ ево поступокъ, нежели суровыхъ, а тѣмъ наипаче, что одинъ пріятель увѣдомилъ меня о намѣреніи ево женится на мнѣ подложно, подкупя одного побродягу и нарядя въ Пасторское платье, и тѣмъ заставилъ имѣть большую осторожность смущая духъ мой такъ, что ево милостивые обнадеживаніи увѣрительно не могли въ умѣ моемъ поселится.

Я слыша она говорила, что онъ раза два и въ Бетфортѣ на добродѣтель вашу покушался? Такъ государыня моя я отвѣчала, тогда онъ мнѣ былъ очень страшенъ.

Знаю и то, что онъ съ вами дѣлалъ договоры, она говорила. И великіе, я отвѣчала, но имѣя омерзѣніе быть ево любовницей, я ихъ съ презрѣниіемъ и гордостію отвратила, вознамѣрясь лутче умереть, нежели быть не потребной. Послѣ тово онъ чуть и не погубилъ меня вѣчно пришедъ ко мнѣ въ женскомъ платьѣ, послѣ тово онъ въ саду нападалъ на меня, но и тамъ также Богъ избавилъ и не допустилъ упасть въ ровъ погибели.

Не угрожалъли онъ вамъ часъ отъ часу больше? Милади спросила, и не казался ли когда ужаснымъ.

Очень много я отвѣчала такъ, что я чуть не умерла отъ страха.

Мнѣ очень удивительно она говорила, какъ вы все то сносили! я такъ безстрашного и смѣлова человѣка каковъ онъ не знаю; со всѣмъ ево умомъ и разсужденіемъ, онъ какъ разъяренной левъ когда во гнѣвѣ своемъ бываетъ. Онъ и въ самымъ молодыхъ лѣтахъ никого не боялся, хотя я и сама не очень уступчива и робка, но всегда когда ево разсержу вправду, принуждена всѣми силами и какъ лутче возможно усмирять ево. Повѣрь мнѣ Памела что не легко съ нимъ помирится, я думаю продолжала она, что онъ и съ начала любилъ васъ со всѣми своими дерзкими предпріятіями.

Я не думаю отвѣчала я, ибо онъ очень долго съ гордостію своею боролся, прежде нежели могъ склонить свое сердце любить меня честно, много покушеній дѣлалъ на мою добродѣтель. Однажды, когда уже сказывалъ что чистосердечно меня любитъ, то и со всею ево милостію, услыша отъ меня слова два такіе, которые ему были не нравны, выгналъ изъ дому, и цѣлой день была въ дорогѣ, а по томъ прислалъ за мной Камердинера своего съ письмомъ, чрезъ которое просилъ, чтобъ я нему возвратилась. И съ тѣхъ поръ слава Богу милостиво со мною поступая, учинилъ счастіе мое совершеннымъ.

Это самое дѣло брата моево Милади говорила, несчастье ваше будетъ велико, естьли вы ево разсердите, онъ но одинъ разъ въ годъ васъ выгонитъ, ему все равно ктобъ такова за нимъ ни была, но со всѣмъ тѣмъ добродѣтеленъ, остороженъ, трезвъ и учтивъ, гордость ево и знатная природа ни какихъ подлостей не терпитъ, не легко прощаетъ умышленную проступку, и никогда не признается въ своей погрѣшности. Вы не льститесь тѣмъ, что онъ гарячо васъ любитъ, онъ за малую проступку можетъ скоро осердится такъ какъ уже вы и видѣли.

Онъ мнѣ сказывалъ государыня моя, я ей отвѣчала, великое поученіе, изъ котораго довольно видно, что онъ на меня вправду сердитъ былъ, я уже буду обходится съ нимъ такъ, чтобъ ему нѣчемъ обличать меня было, вижу что онъ счекотливъ чрезмѣру въ своемъ нравѣ, но при томъ милостивъ и правосуденъ.

Очень изрядно сказала Милади, я думаю что вы видѣли гнѣва ево уже остатки? Да и то мнѣ кажется было притворно, чево я терпѣть не могу. На что притворятся естьли кто сердитъ въ правду; и лукавить предъ тѣмъ ково любитъ. Я знаю, что вы ведете обо всемъ журналъ обстоятельной что происходитъ съ вами, которой часто читывалъ братъ мой, можно ли мнѣ позволить прочитать ево? А оное все служить будетъ къ вашей же пользѣ. Я радоватся буду увидя изъ онаго какіе съ ево стороны были происки, хитрости, угроженіи и обѣщаніи, а съ вашей достохвальныя супротивленіи, смѣлость, крѣпость и любовь къ добродѣтели не преоборимую, мнѣ очень будетъ пріятно видѣть раставленныя вамъ сѣти, въ которые попала и запуталась его гордость и тщеславіе, и оставила въ сердцѣ мѣсто любви непорочной.

Сія исторія должна быть чрезвычайная, которую я читая, не только имѣть буду удовольствіе, но найти надѣюсь и оправданіе въ ево поступкахъ и женидьбѣ. Это такое дѣло о которомъ я никогда не думала, ибо уже весьма близко было, чтобъ жениться ему на Милади Елизаветѣ. Графъ отецъ ее, и Герцогъ дядя, были тому согласны, да и сама невѣста тому не супротивлялась. Теперь я не знаю, какъ мнѣ будетъ раздѣлаться съ ними. Отъ тово я больше и сердилась, что сватанье шло черезъ меня; но ежели увижу читая журналъ вашъ, что ваша добродѣтель достойное себѣ получила награжденіе, это и мнѣ и ему въ лутчее извиненіе служить будетъ. Теперь вижу любезная Памела, что ваши достоинствы и добродѣтель принудятъ и меня любить васъ совершенно.

Я бы съ радостію говорила ей, вамъ тѣмъ служила, но мои родители, которые всегда лутче желали живую меня схоронить въ землю, нежели видѣть чтобъ я отъ ково нибудь была въ искушеніи онаго требовали, и любезной вашъ братъ, приказалъ ево отослать къ нимъ, а когда прочитаютъ чтобъ обратно прислали. И такъ когда я оной получу и позволитъ братъ вашъ, съ радостію тогда покажу вамъ, въ надеждѣ, что онъ у васъ также какъ и у нево исходательствуетъ мнѣ милость. Хотя я и дерзко во время пагубныхъ его предпріятій объ немъ писала, однакожъ писала самую правду, да и то только для тово, чтобъ оное видѣли мои родители, и чрезъ то узнали мою непорочность. По цѣлуйте меня за ласковые ваши обѣщаніи, она говорила, я знаю что братъ мой съ радостію позволитъ, по тому, что вамъ то больше дѣлаетъ чести, а онъ очень васъ любитъ, въ чемъ я и увѣрена. О родителяхъ же вашихъ слыша похвалу надѣюсь, что братъ мой имъ поможетъ, и при старости дастъ имъ тихое и довольное пристанище.

Повѣрьте мнѣ государыня моя, я ей говорила, что такой честной, набожной и добродѣтельной четы какъ родители мои, съ трудомъ можно найти въ свѣтѣ. Съ начала они жили достаточно, и воспитали дѣтей которыхъ было не мало по своему состоянію, изъ которыхъ я всѣмъ была меншая, по многихъ своихъ несчастіяхъ, принуждены за двухъ моихъ братьевъ которые уже померли великіе долги оплачивать, что и наипуще ихъ разорило, и лишило послѣдняго имущества не милосердіемъ тѣхъ, которымъ они были должны. А какъ родитель мой зналъ Ариѳметикѣ и писать хорошо умѣя, завелъ въ деревнѣ школу, но видя что и то безъ всякой пользы, то и принужденъ былъ работою питаться; но всегда съ матерію моею жили честно довольствуяся Вышняго опредѣленіемъ, другъ друга любили не имѣя ни какова пристрастія, и были состояніемъ своимъ довольны. Одново только тово боялись, чтобъ я не потеряла моей добродѣтели, и не предпочлабъ времяннаго богатства вѣчному. Ихъ то полезному попеченію и покойной госпожи моей а вашей матери наученію, должна я всѣмъ моимъ счастіемъ. Выслушавъ сіе и видя мое чистосердечіе, Милади она обнявъ меня говорила, не льзя мнѣ не любить васъ дарагая Памела, и я увѣрена, что когда я прочитаю журналъ вашъ, онъ совершитъ сіе начало, и прогонитъ вооруженную мою противу васъ гордость, также искоренитъ изъ сердца моево досаду на моего брата за презрѣніе той невѣсты, которую я ему избирала.

Я все при тебѣ Реввека могу говорить, она сказала своей служанкѣ, но только не сказывай ни кому, что слышала наши разговоры; слыхала ли ты когда нибудь сему подобное? Нѣтъ государыня моя она отвѣчала, и радуюсь отъ сердца, видя ваши счастливые примиреніи въ честь толикихъ достоинствъ.

Я такъ много нашла ума и осторожности въ госпожѣ Ворденъ сказала я Милади, узная ее по короче, а больше видя ту повѣренность, которою вы ее изволите удостоивать, что и не опасаюсь мнѣніе мое вамъ при ней открывать, осуждая моего любезнаго супруга, въ чемъ онъ осужденія достоинъ, и разсказывать все то, что со мною происходило. Позольте мнѣ теперь итти къ нему и просить… но она прервавъ мою рѣчь говорила, погоди любезная Памела, я пойду и открою ему мое мнѣніе, и буду просить вашихъ писемъ, а прочтя оные привезу въ Бертфорской домъ вашъ. Въ томъ только мое желаніе и состоитъ, чтобъ заслужить вашу милость, я ей говорила и непремѣннова продолженія милости вашего брата, тогда ни чево не останется желать мнѣ на свѣтѣ, и сказавъ сіе со удовольствіемъ вонъ вышла, а она въ радости выпустя меня изъ дверей Реввекѣ говорила, возможноли! чтобъ такая пріятность родилась не только тѣломъ но и душею отъ низкихъ родителей, она можно сказать образецъ добродѣтели, подлинно, есть что брату моему любить,

Теперь любезныя родители и въ правду боюсь, чтобъ мнѣ не возгордиться: чуть я не стала спрашивать у Милади о Саррѣ Годфруа, но остереглася, видя что она сама не зачинаетъ, можетъ быть и кромѣ ее услышу больше нежели желаю? А можетъ быть и ни чего не свѣдаю? Только хочется знать, жива ли она, или умерла?

Завтрикали мы всѣ вмѣстѣ, Милади очень весела и много учтивости мнѣ оказывала. Супругъ мой по прозбѣ ее обѣщалъ дать ей прочитать журналъ мой, говоря, что она сама признаетъ меня счастія сего достойнымъ, и согласно скажетъ что ему добродѣтель мою, во всю жизнь его за мои страданіи довольно наградить не можно.

Милади вознамѣрилась на другой день домой ѣхать, супругъ мой также приказалъ приготовится къ отъѣзду нашему въ Бетфортъ, севодни наши сосѣди будутъ здѣсь ужинать и прощатся съ нами.