Должно быть, во французском Генеральном штабе записку просто смахнули в мусорную корзину: какой еще тайный язык свиста, они там в глуши, среди первобытных племен совсем с ума посходили!

Но то-то подивились бы эти штабисты, если бы узнали, что во французской армии всегда служило хоть сколько-то человек, хорошо владеющих языком свиста. Например, небезызвестный Шарль де Бац сеньор д’Артаньян. Ведь там, на склонах Французских Пиренеев, где он родился, язык свиста издавна был в ходу. Так что лейтенант королевских мушкетеров вполне мог владеть им.

И конечно, в Генштабе и предположить не могли, что через каких-нибудь шесть-семь лет, когда немецкие войска оккупируют большую часть страны, язык свиста будет помогать маки, французским партизанам, бить захватчиков.

Как это ни странно, но язык свиста – не такое уж редкое явление на земном шаре. Сегодня установлено, что на нем пересвистываются не только в африканских саваннах и на склонах Пиренеев, но и в Непале, и в Мексике. Знаком он и в Кашмире – «народу долгожителей» хунза. И все эти свисты имеют столь долгую историю, что установить, когда же именно они появились невозможно. Вот, скажем, на северо-востоке Малой Азии в Восточно-Понтийских горах находится турецкая деревушка Кушкей. Уже название говорит само за себя: тюркское «куш» означает «птица», а «кей» – «песня», «мелодия». Из поколения в поколение передается здесь язык свиста, и никто не может сказать, когда «засвистали» впервые. Даже старики, когда им задают этот вопрос, смотрят куда-то вдаль и безнадежно машут рукой: дескать, от начала времен!

Насчет «начала времен» сказать трудно, но то, что в этих краях сообщались таким образом еще две с половиной тысячи лет назад, свидетельствует античный автор.

В «Анабасисе» Ксенофонта, повествующем о событиях 401 г. до н. э., упоминаются племена горцев-моссиников, живущих в деревянных «городках» или «башнях» и общающихся между собой какими-то сигнальными криками или свистом. И хотя эти «городки» находились порою на расстоянии 80 стадий и даже больше, люди хорошо понимали друг друга. А между тем в древнегреческом стадии – от 157 до 185 метров. То есть по самым скромным подсчетам 80 стадий – 12 километров 560 метров! Ясно, что на таком расстоянии общаться можно только свистом. Ксенофонт, один из руководителей войска, видел все собственными глазами. А жили тогда моссиники именно там, где теперь находится деревенька Кушкей.

Но ведь кушкейцы свистят на турецком языке, а ни о каких турках за четыре века до нашей эры здесь и не слышали! Турки-сельджуки заняли эту часть Малой Азии только в XIII в.

Да, приходили народы, вытесняли аборигенное население, потом их изгоняли новые завоеватели, менялись языки, но «техника» свиста оставалась, она просто накладывалась на новый язык, точно так же, как это происходило с письмом: латиница, на которой были написаны указы Цезаря, спустя века прекрасно подошла и к указам первого президента Турецкой республики Ататюрка. Вероятно, и кушкейцы во многом повторяют технику свиста далеких персидских племен, хотя, надо признать, 80 стадий их свист уже «не берет», от силы – четыре километра.

Из всех языков свиста более других «на виду», более изучен да и просто более интересен тот, на котором свистят жители Гомера, одного из Канарских островов. Его «популярности», конечно, способствует то, что на нем свистят по-испански, а этот язык европейским ученым известен куда лучше, чем турецкий, непальский или какой-нибудь диалект индейцев с Юкатана.

Еще в 1878 г. на острове побывал немецкий этнограф Кведенфельд. Описал этот феномен и назвал его сильбо Гомера. «Сильбо» по-испански означает «свист». Так что перевести можно так: «язык свиста с острова Гомера». Впоследствии и все языки свиста стали называть сильбо, добавляя при этом название местности, где им пользуются

Во времена Кведенфельда и почти до середины прошлого века на Гомере общались в основном на разговорном испанском и сильбо. Основным занятием тогда было горное пастушество. Горы, изрезанные ущельями, занимают почти весь остров, их продувают ветра, по ним бегут реки, там шумят водопады, и перекричать этот гул невозможно, а вот пересвистеть – вполне. Вот и свистели все, от мала до велика. Путешественники свидетельствовали: на Гомере даже птицы подражают сильбо.

Но чем больше цивилизовались острова, тем меньше говорили на сильбо, и к середине ХХ в. даже возникла угроза, что язык исчезнет вовсе. Но вот Канарские острова стали местом паломничества туристов, и началось его постепенное возрождение.

Недавно лондонская «Таймс» сообщила, что отныне ребятишки острова Гомера будут в школе изучать сильбо, язык свиста, которым столетиями пользовались местные пастухи. Почти забытый к 1960-м гг., сильбо опять стал популярным, и на острове теперь каждый год проводится день свиста».

Гомерцы гордятся своим необычным языком и соответственно рассказывают о нем всевозможные истории, чаще всего забавные.

Например, как еще в 1906 г. их сильбо в первый раз был продемонстрирован на самом высоком уровне – испанскому королю Альфонсо III. Однажды в присутствии короля зашла речь о различных чудесах, которые случались в некогда великой испанской державе. Взять хотя бы тайны Нового Света! Но, увы, он вместе со своими загадками более не принадлежит Испании. На что один из придворных заметил, что чудес и в Старом Свете, на землях, подвластных короне его величества, немало осталось и сейчас. Например, удивительный язык свиста, на котором говорят между собой подданные его величества на Канарах. Король не поверил. Тогда нашли двух солдат-гомерцев, проходивших воинскую службу в Мадриде, привели их во дворец. Один остался стоять возле монарха, другой отошел в дальний угол зала. Король сказал: «Пусть он снимет с себя фуражку». Тот просвистел указание, но, видно, от волнения ошибся. Его товарищ, печатая шаг, промаршировал через весь зал и… решительно сорвал шляпу с самого короля.

Среди рабочих языков свиста гомерский выделяется необыкновенной силой звука. Если сигнал жителя Кушкея можно услышать за 4 километра, то гомерца – за 14! Говорят, один англичанин, чтобы проверить силу звука, попросил одного сильбодеро (человека, владеющего сильбо) свистнуть ему на ухо. Тот и свистнул. Любознательный англичанин оглох на две недели.

Для сравнения скажем, что, когда измеряли силу свиста беарнца с Французских Пиренеев, счетчик, отстоящий от свистуна на один метр, показал силу звука в 110 децибелов. (При том, что 40 децибелов – это нормальный разговор, 80 децибелов – звук переносится с трудом, 120 децибелов – звук может травмировать мозг.) Вот и посчитайте, сколько их получил бедняга, если гомерец может свистнуть «дальше» беарнца в семь раз. Поневоле вспомнишь Соловья-разбойника, от свиста которого «маковки на теремах покривились, а околенки во теремах рассыпались, а что есть людишек, все мертвы лежат». А что, если и этот «сын Одихмантьевич» рожден народной памятью о каком-нибудь сильбо наших предков, муромы или чуди?..

Послушать со стороны, так все слова на сильбо звучат как одна долгая гласная. Но сильбодеро по малейшим, неуловимым для чужого уха вибрациям и изменениям тона узнает каждое слово.

Известно, что в обычном разговоре мы различаем не столько отдельные звуки, сколько конструкции слов и фраз. В сильбо же каждый звук слова слышен отчетливо. По мнению ученых, занимавшихся проблемами акустики человеческой речи, «невнятность обычной речи при разговоре на дальние расстояния связана с потерей слабых… гармонических и нестационарных сложных речевых волн, в то время как насвистанное сообщение, смысл которого не зависит от тембра, а целиком определяется высотой тона, будет отчетливо понятно в течение всего разговора». Вот почему сильбо не только появилось, но и сохранилось как весьма удобная система дальней связи именно там, где природные условия заглушали обычный разговор.

Стало быть, в сильбо главное – не тембр, а высота тона. Ее сильдободеро изменяет с помощью языка, губы и пальцы при этом остаются неподвижными. Они вступают в дело, когда нужно сформировать слова, пальцы прижимают кончик языка к губам, и язык пытается артикулировать слова, как при обычной речи. Исследователь языков свиста Р. Ги-Бюснель профессор из Лаборатории акустической физиологии в Париже, с помощью рентгеновский киносъемки установил, например, что в большинстве случаев сильбодеро фиксирует среднюю часть языка и свободно передвигает кончик, который и «выдает» слова-свисты.

Также свою роль играют ударения, ритмика и интонация фразы, ключевые слова, которые словно бы сигнализируют, о чем пойдет речь. Например, если хочешь сообщить какую-то дату, нельзя сразу сказать «май», сначала надо «месяц», а потом уже «май». «Месяц май», «месяц март», «месяц октябрь» – только так. Это скорее всего оттого, что, посылая сообщение на большое расстояние, для усиления свиста приходится пользоваться пальцами и «слова» звучат неразборчиво, а ошибка в дате – вещь серьезная, вот и дается сначала ключевое слово. Ведь и в обычном разговоре мы переспрашиваем: «Июнь или июль? Октябрь или ноябрь?»

Есть исследователи, которые считают, что язык свиста – это остатки того, что некогда было «эсперанто Вселенной», которым в совершенстве владели «пришельцы». Они-то и принесли его на Землю, и атланты были первыми, кто выучился ему.

Странный случай, о котором поведал кормчий Никколозо да Рекко, генуэзец, первым из европейцев открывший Канарские острова, вызвал удивление знаменитого Дж. Боккаччо: «На одном из островов моряки обнаружили нечто столь поразительное, что не высадились на берег… На вершине горы виднелось что-то белое, и это было похоже на крепость, а вся гора усеяна скалами. На вершине остроконечной скалы установлена мачта такой же величины, как на корабле, а на ней рея с большим латинским парусом. Этот парус, надуваемый ветром, по форме напоминает обращенный вверх щит с гербом, и он быстро развертывается. Сама же мачта то быстро опускается, как на галерах, то выпрямляется, опять запрокидывается и вновь поднимается. Моряки объехали этот остров и со всех сторон видели, как повторялось это чудесное явление. Уверенные, что имеют дело с каким-то колдовством, они не отважились сойти на берег. Они увидели там еще многое другое, о чем не хотел рассказывать названный Никколозо…»

Что это, скажет сегодняшний читатель, как не станция пришельцев в действии?

Однако с открытием в последние годы еще несколько сильбо в разных уголках земного шара утверждать, что все они распространились из какого-то одного места, уже сложно.

Ф.Б Ливингстон, ученый, занимающийся проблемой возникновения человеческой речи, выступил с неожиданной гипотезой: задолго до того, как заговорить, человек уже умел петь: вокал стал предпосылкой членораздельной речи. Некоторые исследователи полагают, что «пели» уже гоминиды (обезьяноподобные предки человека) – ведь и сегодня шимпанзе часто общаются друг с другом, так сказать, вокалически. Американский ученый У. Вескотт утверждает, что свистеть умел уже австралопитек (в разных уголках земли считают, что йети, «дикие люди», не знают человеческой речи, а переговариваются посредством свиста). Неандерталец, вероятно, исполнял ритуальные песни.

Р. Ги-Бюснель, известный своими трудами в области изучения языка птиц и дельфинов, однажды, совершенно случайно, пришел к удивительному открытию. По недосмотру лаборанта были перепутаны сонограммы (специальные бумажные ленты с записью звуков и их модуляций, похожие на электрокардиограммы) голосов дельфинов и мастеров сильбо из Беарна. Лишь с большим трудом удалось отделить записи дельфиньих голосов от сильбо – они были почти идентичны!

Вероятно, объяснение, что мол, языки свиста появились там, где этого требовали природные обстоятельства – пересеченная местность, шумы, заглушающие человеческий голос и т. п. – логически выстроенное и самое рациональное. Но что если дело обстояло наоборот: сильбо не возникло благодаря особым природным условиям, нет, оно было первой, изначальной формой человеческой речи. А когда появилась разговорная речь, эти самые условия помогли языку свиста в тех местах сохраниться.

И более того, специалисты по языкам животных признают, что, несмотря на принципиальную разницу в нейроанатомии птиц и человека, сигнальная система птичьего пересвиста в ряде черт схожа с человеческим языком (даже не с сильбо, а с обычным разговорным!). Вот и думаешь: а не являются ли и языки свиста, и пение птиц, и голоса дельфинов ветвями какой-то одной, исчезнувшей еще в древности, общей коммуникативной системы, своего рода «протоязыка»? Недаром в памяти человечества остался «золотой век», когда люди понимали язык птиц и животных. И, хотя Гете уверяет, что ангелы переговариваются пением и лишь дьявол свистит, возможно, изгнанные из рая Адам и Ева, встретившись через двести лет после долгих поисков (по одной из версий, Адама сбросили с небес на Цейлон, а Еву – в Аравию), приветствовали друг друга счастливым пересвистом.