Самые первые сведения об этой части света и ее обитателях эстонский читатель мог получить из «Прекрасной книги рассказов и поучений»

Ф. Г. Аврелиуса, вышедшей в Ревеле (так раньше назывался Таллинн) в 1782 г. Но сведения те еще кратки и обрывочны: есть, мол, такая страна Африка, и живут там люди с темным цветом кожи. Более подробно узнали эстонцы об Африке уже в 20-е гг. прошлого века из «Ежегодника для селян», издававшегося просветителем О. Мазингом. Интересовался этой частью света и крупный деятель эстонской культуры Ф.-Р. Крейцвальд, он регулярно выписывал и читал книги о путешественниках, например, записки француза Лаба, повествующие о странствиях по Западной Африке в конце XVIII в. Первый том своих «Картин земли и моря» Крейцвальд в 1850 г. почти целиком посвятил Африке.

Но это были знания из вторых рук. Поехать в Африку было тогда делом совсем не простым. Из Эстонии туда вела только одна дорога – через миссионерские школы Базеля, Лейпцига и Хельсинки.

И все же они есть – дошедшие до нас имена эстонских исследователей Африки. Все они в какой-то мере явились первооткрывателями. Одни изучали языки, до сих пор неведомые европейцам. Другие собрали коллекции предметов быта, ставшие впоследствии украшением лучших эстонских музеев. И именно потому, что так не стыкуются два этих слова – Эстония и Африка, столь притягательны любые сведения, добытые на эту тему!

Расскажем об этих людях подробнее.

На хуторе Туйсу имения Алло Эстляндской губернии маленький Ханс Тийсман, крестьянский сын, впервые прочитал об Африке в «Эстонской еженедельной газете». Тогда же зародилась в нем мечта о дальних странствиях. Но едва мальчик подрос, ему пришлось работать в имении хозяина. Потом – аптека в Ревеле, служба в армии. Тийсману было уже за тридцать, когда он мог наконец поехать учиться в Базель. Любимым учителем Ханса был выдающийся знаток африканских языков путешественник Иозеф Людвиг Крапф, который основал первую миссионерскую станцию близ Момбасы, в прибрежном районе Кении.

В конце 1865 г. Тийсман впервые ступает на берег незнакомого континента. К сожалению, до нас не дошел архив исследователя, и мы не можем восстановить по кирпичикам африканский период жизни этого замечательного человека. Осталась написанная им книжка, изданная 17 лет спустя в Ревеле: «Цветок Африки, или Блаженные дни жизни одной девушки галла Паулийне Фатхме из Африки…»

«Та земля народа галла расположена в Восточной Африке. Та земля народа галла – это милая, родная и изборожденная реками и благодаря горам и долинам также очень красивая и здоровая земля». Вот они, наполненные теплотой и лиризмом строчки эстонского африканиста!

«По росту они люди хорошего высокого телосложения, с приятным лицом, высоким лбом, кротким характером, немного тонкими губами и мягкими, длинными, кудрявыми волосами. У них суть мудрости – предприимчивая решимость и дружелюбие, но и гордость, читаемая сразу же в их характере, лице и взоре». Как не вяжутся эти строчки из книги Тийсмана с иными, более поздними свидетельствами первых европейцев, оставивших воспоминания о «кровожадных и безжалостных дикарях, не гнушавшихся никакими средствами ради убийства и насилия». Наверное, все дело в отношении. Вполне понятно – свободолюбивые и гордые галла не хотели терпеть наглых и предприимчивых визитеров, искавших наживы, и давали им справедливый отпор.

Вышеприведенные описания племени галла, тексты на их языке и сведения о религиозных представлениях стали первыми в России того времени, а нотная запись песни галла – первой в мире.

Одна из глав книжки называется «Немного об охотниках и похитителях людей и о работорговле». Это рассказ о деяниях арабских купцов, торговцев живым товаром, о караванах, тянувшихся к побережью из глубинных районов материка. «Рабов ставят в ряд, одного за другим и приковывают цепью к длинному бревну, размещая на расстоянии 4–5 шагов друг от друга: возможность достать рукой до стоящего впереди или позади, таким образом, исключается». Тийсман был не одинок в наблюдениях за ужасными проявлениями эпохи работорговли и «охоты на чернокожих» (удачное выражение К. Маркса!). О них писали почти все русские путешественники, побывавшие в разные годы в Восточной Африке, – Аверинцев и Догель, Чикин и Булатович.

Как удалось выяснить в свое время советскому историку А. Дридзо, Тийсман был единственным человеком в России того времени, который владел тремя африканскими языками – суахили, киньика и галла. Он же стал пионером коллекционирования предметов быта этих племен. Собранная им коллекция хранится сейчас в Государственном историческом музее Эстонии, а книга «Цветок Африки» – в библиотеке Эстонского литературного музея в Тарту.

Одновременно с Тийсманом в Африке побывал еще один эстонец – Юри Юрисон. Совершая кругосветное путешествие на корвете «Аскольд» в 1865–1866 гг., он три недели провел в Кейптауне. В своих южноафриканских зарисовках (их печатала газета «Ээсти Постимеэс») Юрисон оставил интересные сведения о зулу и готтентотах. Он стал родоначальником жанра путевого очерка в Эстонии. Предполагают, что Юрисон писал и по-русски и что именно ему принадлежит статья в «Морском сборнике» за 1866 г., озаглавленная «От Лиссабона до Кейптауна» и подписанная «Молодой моряк».

Тийсман и Юрисон не единственные эстонцы, связавшие свою судьбу с Африкой. Было еще четверо – Овийр, Блумер, Туттер и Рейш.

…Действительно странно: идея написать об эстонских путешественниках по Африке родилась на Сааремаа, в средневековом замке Кююресааре, где сейчас расположился ультрасовременный краеведческий музей. Нет, там не оказалось ни документов, ни схем маршрутов, ни рисунков этих отважных людей. Но там есть коллекция чучел перелетных птиц, гнездящихся на острове, – турухтан, вяхирь, саджа, дупель, галстучник. Большинство из них на зиму улетают в Африку. И – о чудо! – розовый фламинго! Его добыли однажды неподалеку в заливе. Стаи этих птиц окрашивают в нежный розовый цвет поверхность кенийских озер. Кения, знакомая эстонцам по запискам соотечественника Эвальда Овийра.

Питомец миссионерсной школы Лейпцига, Эвальд Овийр избрал местом своей работы горный массив Килиманджаро, на склонах которого до сих пор живут племена джагга, занимающиеся земледелием. Летом 1895 г. он ступил на африканский берег и скоро проявил себя незаурядным лингвистом и этнографом. Используя любые возможности, он совершенствовался в языке суахили, опубликовал исследование о его глагольной системе, которое не потеряло значения до сих пор. Путевые дневники Овийра полны интереснейших наблюдений за природой и людьми. Он составил словарь языков банту, готовил сборник сказок и загадок. В августе 1896 г. он погиб вместе с другим исследователем при нападении неизвестного воинственного племени.

Прошло 11 лет. В 1907 г. у в Африку прибыл другой эстонский миссионер – Леонхард Блумер, сын учителя из Куусалу. Он поселился южнее того района, где погиб Овийр. Прожив здесь 23 года, он изучил язык и нравы масаев. В распоряжении Блумера не было ни одного печатного издания. В Африке деревенский учитель из Эстляндии составил по образцу эстонской азбуки букварь на языке масаев. А. Дридзо в свое время предпринял поиски этой книжки Блумера, считавшейся безвозвратно утерянной: букварь не значился в каталогах ни одной из крупных библиотек мира, а тот, что хранился в одной из церквей Тарту, погиб во время фашистской оккупации. И вот обнаружились два экземпляра. Один из них у раквереского учителя Л. Варика. А в букваре том есть такие географические названия: Эстония, Ревель, Россия, Вильна, Волга. Масаи знали о них.

Умер Блумер в 1938 г. на острове Сааремаа.

Рихарда Рейша, учителя из Тарту, изучавшего в Дерптском университете восточные языки, тоже поманила Африка. В 1930-е гг. он составил на языке суахили учебники грамматики, арифметики и географии.

Хендрик Туттер стоит несколько особняком. Он жил и работал в Юго-Западной Африке. В 1903 г. он прибыл туда после окончания Хельсинкской миссионерской школы. Собранные им данные о быте и нравах народности овамбо разбросаны по брошюрам и Тжурналам тех лет.

Вот эти люди, связавшие свою жизнь с Африкой. Далеко была Прибалтика от Черного континента. Отрывочные сведения о нем, крохи, в сущности, доходили до жителей эстонских городов и деревень. Эстонские африканисты – их, конечно же, было больше, не все еще поднято, исследовано – расширили географические горизонты эстонцев. Африка стала к ним ближе.