Въ пятницу въ часъ.

Я получила письмо отъ Г. Ловеласа, наполненное его восхищеніями, желаніями, обѣщаніями; ты получишь его съ симъ же письмомъ. Онъ меня проситъ отдаться въ покровительство тетки его Лаврансъ, а въ сопровожденіе даетъ мнѣ дѣвицу Шарлотту Монтегю. Я должна, говоритъ онъ, думать только о утвержденіи себя въ своихъ намѣреніяхъ и лично принять поздравленія его фамиліи. Но ты увидишь, съ какою безразсудностію онъ изъ того заключаетъ, что уже я совсемъ его.

Карета и цугъ лошадей точно будетъ находиться на предложенномъ имъ мѣстѣ. Въ разсужденіи опасностей, которыя весьма чувствительно меня безпокоютъ, дабы не потерять добраго своего имени, ты удивишься смѣлости его разсужденій. Я не обвиняю его, что не имѣетъ онъ довольно великодушія, естьли я должна буду ему принадлежать, или естьли я подала ему причину думать, что на то согласна. Но я весьма онаго остергаюся.

Какъ легко единой шагъ приводитъ насъ къ другому, съ такимъ дерзскимъ и подвласнымъ намъ поломъ! Какъ скоро молодая особа, которая подаетъ мущинѣ малѣйшее ободреніе, оставляетъ свои намѣренія, и столь далеко отъ нихъ отдаляется, что никогда уже не возвратится опять къ онымъ. Ты моглабъ вообразить изъ того, что онъ мнѣ пишетъ, будто я подала ему право думать, что мое отвращеніе къ Г. Сольмсу произходитъ не отъ инаго чего, какъ отъ склонности, которую я къ нему чувствую.

Наиболѣе устрашаетъ меня то, что соображая извѣстія его шпіона (хотя онъ кажется дня не знаетъ точно опредѣленнаго къ тому) съ тѣми увѣреніями, которыя я получила отъ моей тетки, я нахожу жестокое подтвержденіе того, что естьли я пробуду здѣсь еще долѣе; то не останется ни какой надежды къ избавленію себя отъ Г. Сольмса. Я начинаю сомнѣваться, не лучше бъ я сдѣлала, естьлибъ удалилась къ моему дядѣ; покрайней мѣрѣ моглабъ я выиграть нѣсколько времени.

Вотъ плодъ удивительныхъ его вымысловъ! Онъ присовокупляетъ; что,,я буду довольна всѣми его предпріятіями; что мы ни чего не будемъ дѣлать безъ разсужденія; что онъ подвергнетъ себя моей волѣ, а я буду управлять его намѣреніями. Сіи слова, какъ я сказала, показываютъ такого человѣка, которой почитаетъ себя увѣреннымъ, что мною владѣть будетъ. Впрочемъ, я написала къ нему слѣдующій отвѣтъ, что не смотря на то намѣреніе, на кое было я решилась, дабы прибѣгнуть подъ покровительство его тетки, поелику еще остается дня съ три до вторника, и что можетъ случиться нѣкая перемѣна со стороны моихъ друзей и Г. Сольмса; то и не почитаю себя не отмѣнно обязанною послѣднимъ моимъ письмомъ; не обязана изъяснить ему и причины моего поступка, естьли я оставляю сіе намѣреніе то почитаю за нуждное увѣдомить его также, что прибѣгнувъ подъ покровительство его тетки, естьли онъ представляетъ себѣ, что мое намѣреніе есть совершенно предаться ему, то сіе есть такое заблужденіе, которое я его прошу оставить, по тому что есть еще множество такихъ пунктовъ, въ коихъ я хочу быть удовольствована, и разныхъ статей требующихъ изъясненія, прежде нежели могу согласиться на другія предложенія, что долженъ онъ при первомъ ожидать случаѣ, что я не упущу ни чего, дабы токмо примириться съ моимъ отцемъ, и принудить его одобрить будущія мои поступки. Я столь же рѣшительно положила поступать во всемъ совершенно по его повелѣніямъ; какъ будто и не оставляла его дома: естьли же онъ воображаетъ что я не сохраню себѣ сей вольности, и надѣется получить изъ моего побѣга нѣкую выгоду, коею въ другомъ случаѣ онъ не могъ бы ласкаться; то я рѣшилась лучше остаться тамъ, гдѣ я теперь нахожусь, и съ твердостію взирать на всякое произшествіе, въ той надеждѣ, что на конецъ мои друзья примутъ не однократно предлагаемое мною представленіе, то есть: никогда не выходить замужъ безъ ихъ согласія.,,

Я спѣшу отнести сіе письмо. Будучи въ такихъ сомнительныхъ обстоятельствахъ, я увѣрена, что онъ не умедлитъ написать мнѣ свой отвѣтъ.

Въ пятницу въ 4 часа.

Я весьма нездорова; но почитаю за нужное притвориться и казаться еще болѣе нездоровою, нежели какова я въ самомъ дѣлѣ. Уже наступаетъ окончаніе отсрочки, я тѣмъ ласкаюсь получить еще оную на нѣсколько дней; естьли же получу, то не сомнѣвайся, чтобъ всѣ мои другія мѣры не были бы тотчасъ оставлены.

Бетти ужъ всѣмъ разгласила, что я нездорова. Сія новость ни въ комъ не произвела жалости. Кажется, что я сдѣлалась предмѣтомъ общей радости, и всѣ желалибъ, чтобъ я умерла. По истиннѣ, я такъ думаю. Одинъ говоритъ: что сдѣлалось съ етой разращенной дѣвкой? а другая сказываетъ она больна отъ любви.

Я была въ бесѣдкѣ, въ которой чрезвычайно прозябла, и возвратясь изъ оной, дрожала вся такъ, что сіе весьма походило на лихорадку. Бетти, которая то примѣтя, увѣдомила объ ономъ тѣхъ, которые желали сіе знать.,,О! Болѣзнь не велика. Пущай ее дрожитъ; холодъ не можетъ ничего вредить. Упрямство будетъ служить ей защитою, ето единой щитъ для упрямыхъ дѣвицъ, сколь бы нѣжное сложеніе онѣ не имѣли… Вотъ слова жестокаго брата! Они спокойно были выслушаны любезнѣйшими друзьями о той нещастной, для коей за мѣсяцъ предъ симъ страшились самаго малаго вѣтерка.

Должно признаться, что память Бетти весьма удивительна въ такихъ случаяхъ. Тѣ, коихъ слова переговариваютъ, могутъ быть увѣрены, что не будетъ упущено изъ нихъ ни одного слога. Она принимаетъ даже ихъ видъ такъ, что безъ труда угадать можно, отъ кого та или другая какая жестокость произходитъ.

Въ пятницу въ 6 часовъ.

Моя тетка, которая осталась еще здѣсь ночевать, меня не покидала. Она пришла меня увѣдомить о слѣдствіи новыхъ разсужденій моихъ друзей.

Въ среду въ вечеру они должны всѣ вмѣстѣ собраться: то есть, мой отецъ, мать, дядья, она сама, мой дядя Гервей; братъ и сестра; добросердечная Гжа. Нортонъ должна быть также съ ними. Священникъ Левинъ будетъ находиться въ замкѣ, повидимому для увѣщеванія меня, естьли необходимость того потребуетъ, но моя тетка не сказала мнѣ, будетъ ли онъ въ собраніи, или станетъ дожидаться, пока его позовутъ.

Когда страшные сіи судіи возсядутъ, то бѣдная заключенная должна быть туда приведена Гжа. Нортонъ которая подастъ мнѣ прежде наставленія, предписанныя ей для обращенія меня къ должностямъ дочери, кои, какъ полагаютъ я совсѣмъ забыла. Моя тетка ни мало не скрыла того, что почитаютъ себя увѣренными въ успѣхѣ своего предпріятія. Они удостовѣрены, сказала она, что я не имѣю столь закоснѣлаго сердца, дабы противилась рѣшеніямъ толико почтеннаго собранія, хотя я и могла выдержать усилія большаго числа увѣщателей моихъ, тѣмъ болѣе, что мой отецъ обѣщается поступать со мною съ крайнимъ снисхожденіемъ. Но какія милости даже отъ самаго моего отца, могутъ меня принудить къ пожертвованію тѣмъ, чего отъ меня получить надѣются!

Однако я предвижу, что твердость духа мнѣ измѣнитъ, когда я увижу моего отца главою собранія. По истиннѣ, я ожидала, что мои доказательства не кончатся безъ того, чтобъ мнѣ предъ него не появиться; но сія опасность такая, что оную не прежде какъ при приближеніи ея почувствовать можно.

Надѣются отъ меня, сказала моя тетка, что во вторникъ въ вечеру, или можетъ быть и прежде, я соглашусь съ доброй воли подписать статьи, и что оказаніемъ перваго сего поступка, всеобщее собраніе, состоящее изъ всѣхъ моихъ друзей, будетъ считать сей день торжественнымъ. Должно прислать ко мнѣ церковныя позволѣнія, и представить мнѣ еще однажды для прочтенія вышесказанныя статьи, дабы не осталось мнѣ ни какого сомнѣнія о исполненіи всего въ нихъ заключающагося. Она дала мнѣ знать, что сіе учинено будетъ моимъ отцемъ, которой принесетъ мнѣ тѣ статьи для подписанія.

О моя любезная! Какъ опасенъ сей опытъ! Какъ откажу моему отцу, (отцу, котораго я не видала столь долгое время! Которой можетъ быть присоединитъ прозьбу къ повелѣніямъ и угрозамъ своимъ!) какъ могу я ему отказать подписать свое имя!

Здѣсь извѣстны, что готовится нѣкое ухищреніе со стороны Г. Ловеласа, а можетъ быть и съ моей; и мой отецъ прежде доведетъ меня до гроба, нежели увидитъ меня женою сего человѣка.

Я ей представляла, что я нездорова: что единая опасность ужасныхъ сихъ крайностей причинила уже мнѣ нестерпимыя мученія; что они умножаются по мѣрѣ приближенія сего времени, и что я опасаюся, дабы не впасть въ опасную болѣзнь.

Мы приготовлены уже были, сказала она мнѣ, къ симъ хитростямъ; я считаю, что онѣ совѣршенно ни къ чему не полезны.

Къ хитростямъ, повторила я! Не ужели я слышу жестокое сіе выраженіе изъ устъ моей тетки Гервей!

А ты, любезная моя, отвѣчала она мнѣ, развѣ почитаешъ всѣхъ своихъ друзей дураками? Развѣ они не видали, какъ ты притворно воздыхаешъ, и принимаешь унылый видъ въ семъ домѣ: какъ наклоняешь ты голову! Какъ мѣдлѣнно ты ступаешь, опираешься то объ стѣну, то прислоняешься къ стулу, когда хочешь чтобъ тебя примѣтили: (Такое обвиненіе, любезная моя Анна Гове, конечно произошло не отъ кого другаго, и какъ отъ моего брата или сестры, дабы представить меня презрительною лицемѣркою: я нимало не способна къ столь подлой хитрости:) но едва пришедъ въ садовую аллею, или къ своему птичнику, то считая себя ни кѣмъ невидимою, удвояешь свои шаги съ удивительною легкостію.

Я ненавидѣла бы сама себя, сказала я ей, естьлибъ могла унизить себя до сей стыда достойной хитрости; и я не менѣе бы была безразсудна какъ и презрительна; ибо развѣ я не испытала, что сердца моихъ друзей совершенно не могли умягчится и самыми трогательнѣйшими причинами? Но вы увидите, что со мною будетъ во вторникъ.

Тебя ни мало не подозрѣваютъ, моя племянница, о какомъ ниесть насильственномъ противъ самой себя намѣреніи. Небо благоволило, чтобъ ты была воспитана подругимъ правиламъ.

Я тѣмъ смѣю ласкаться, сударыня; но тѣ насильственныя гоненія, которыя я претерпѣла, и коими еще меня угрожаютъ, могутъ возбудить мои силы, и вы увидите, что я не имѣю нужды ни въ сей нещастной помощи, и ни въ какой хитрости.

Мнѣ еще остается тебѣ нѣчто сказать, любезная моя племянница; хотя ты въ добромъ здоровьѣ или нѣтъ, но вѣроятно будешъ совокуплена бракомъ въ Среду около вечера. Но я присовокуплю, хотя и не имѣю такого порученія, что Г. Сольмсъ обязался, естьли ты проситъ того изъ милости чтобъ оставить тебя и своего отца по окончаніи церемоніи, и возвращаться къ себѣ каждой день въ вечеру до толѣ, пока ты не познаешь своей должности и пока не согласишься принять другаго имени. Всѣ рѣшились оказать тебѣ сію милость, по тому, что тогда будутъ спокойны со стороны Г. Ловеласа, коего желаніе безъ сомнѣнія умножаться будутъ съ его надеждою.

Что отвѣчать на ужасное сіе объявленіе! Я пребыла въ молчаніи.

Вотъ, любезная моя Гове, вотъ тѣ, кои считаютъ меня за такую дѣвицу, коихъ свойство въ однихъ романахъ описываютъ! Вотъ дѣло двухъ разумныхъ головъ; то есть моего брата и моей сестры, которые соединили вмѣстѣ всѣ свои свѣденія Впротчемъ, моя тетка сказала мнѣ, что послѣдняя часть сего намѣренія убѣдила мою мать. Она требовала до того, чтобъ ея дочь была выдана замужъ противъ ея воли, естьли сильнѣе ея печаль или отвращеніе можетъ вредить ея здоровью.

Моя тетка нѣсколько разъ старалась извинять столь явное гоненіе нѣкоторыми увѣдомленіями, полученными о разныхъ умыслахъ Г. Ловеласа, (* Видно въ одномъ изъ сихъ писемъ, и въ слѣдствіи еще лучше увидимъ, что онъ употреблялъ всякія хитрости, дабы причинять имъ ложныя безпокойства, въ томъ намѣреніи, чтобъ принудить ихъ болѣе гнать Гж. Кларису и сіе бы самое обратить въ свою пользу.) кои вскорѣ будутъ явны; ето противная хитрость, говорятъ они, коею думаютъ уничтожить всѣ его предпріятія.

Въ пятницу въ 9 часовъ вечера.

Какой совѣтъ подашь ты мнѣ любезная моя! Ты видишь, сколь твердо стоятъ они въ своемъ намѣреніи. Но какъ могу я надѣяться получить заблаговремянно твои совѣты, дабы могла я употребить оныя въ помощь въ такой моей нерѣшительности.

Я возвращаюсь изъ сада, гдѣ нашла уже новое письмо отъ Г. Ловеласа. Кажется, что онъ не имѣетъ другаго жилища, какъ у нашихъ стѣнъ. Я не могу удержаться, чтобъ ему не объявить, остаюсь ли я въ своемъ намѣреніи удалиться отъ всѣхъ во Вторникъ. Объявить ему, что я перемѣнила свои мысли въ такое время, когда по всѣмъ обстоятельствамъ его осуждаютъ, и тѣмъ еще болѣе клонятся въ пользу Г. Сольмсу, нежели въ то время, когда побѣгъ свой считала необходимо нужнымъ, сіе бы было то, что я сама сдѣлалась причиною собственнаго моего нещастія, естьли меня принудятъ выдти за мужъ за сего омерзительнаго человѣка? Естьли же случится какое нещастное произшествіе отъ ярости и отчаянія Г. Ловеласа, то не на меня ли падутъ всѣ укоризны? Положимъ, что онъ очень великодушенъ въ своихъ представленіяхъ. Съ другой стороны, я должна подвергнуться осужденію публики, какъ не благоразумная дѣвица. Но онъ ясно даетъ мнѣ разумѣть, что я и такъ уже тому подвергнулася. На что рѣшиться? О естьли бы Богъ благоволилъ, чтобъ мой двоюродной братъ Морденъ!… Но, увы! Къ чему служатъ желанія?

Я удержу у себя письмо Г. Ловеласа, послѣ намѣрѣна отослать его къ тебѣ, когда напишу отвѣтъ на оное; но я не стану торопиться на оное отвѣчать, надѣюсь подъ какимъ нибудь видомъ отъ того отговориться. Впрочемъ, ты менѣе бы была въ состояніи подать мнѣ добрый совѣтъ въ семъ критическомъ случаѣ моего жребія, естьли бы не имѣла предъ собою всего того. Что принадлежитъ до моихъ обстоятельствъ.

Онъ проситъ у меня прощенія за ту довѣренность, въ коей я его укоряла.,,Сіе дѣйствіе, говоритъ онъ, произошло отъ безпредѣленнаго восхищенія; но онъ совершенно предается въ мою власть. Онъ имѣетъ мнѣ подать многія предложенія.,,Онъ предлагаетъ отвести меня прямо къ Милади Лаврансъ, а естьли хочу, то и въ собственное свое помѣстье, въ которомъ Милордъ М… обѣщаетъ мнѣ свое покровительство. (Онъ не знаетъ, любезная моя, тѣхъ причинъ, которыя принуждаютъ меня отвергать безразсудное сіе мнѣніе.) и въ томъ и въ другомъ случаѣ, какъ скоро онъ увидитъ меня внѣ опасности, то тотчасъ же удалится въ Лондонъ или въ другое какое нибудь мѣсто. Онъ никогда не будетъ приближаться ко мнѣ безъ моего позволѣнія, и не удовлетворя моимъ представленіямъ во всемъ томъ, въ чемъ я сумнѣваюсь.

Другое его намѣреніе есть, отвести меня къ тебѣ, любезная моя.,,Онъ не сомнѣвается, говоритъ онъ, чтобъ твоя матушка не согласилася меня принять; или естьли онъ увидитъ какое ниесть затрудненіе со стороны твоей матушки, съ твоей или и съ моей, то препоручитъ меня покровительству Г. Гикмана, которой безъ сомнѣнія постарается болѣе угодить Гж. Гове, тогда надлежитъ разгласить, что я уѣхала въ Баттъ, или въ Бристоль, дабы проѣхать въ Италію къ Г. Мордену: тогда будутъ разглашать все то, чтобъ я не захотѣла.

,,Естьли же я имѣю болѣе охоты ѣхать въ Лондонъ, то онъ обѣщается отвести меня туда тайнымъ образомъ, и доставить тамъ удобное жилище, въ коемъ я буду принята двумя двоюродными его сестрами Монтегю, которыя не покинутъ меня ни на единую минуту, пока обстоятельства не обратятся въ мою пользу, пока примиреніе щастливо не окончится. Обиды претерпѣнныя имъ отъ моей фамиліи, не воспрепятствуютъ ему приложить о томъ всѣхъ его силъ.

,,Онъ предлагаетъ сіи разныя средства моему выбору, по тому что времени весьма мало остается, и нѣтъ надежды; чтобъ онъ могъ столь скоро получить пригласительное собственноручное письмо, отъ Милади Лаврансъ; развѣ самъ онъ на почтѣ къ ней поѣдетъ съ крайнимъ поспѣшеніемъ: но въ столь важномъ дѣлѣ въ коемъ исполненіе моихъ приказаній онъ ни кому поручить не смѣетъ; никакъ ему неможно отсюда удалиться.

,,Онъ заклинаетъ меня, естьли я не хочу ввергнуть его въ крайнее отчаяніе, стоять твердою въ своемъ намѣреніи.

,,Въ прочемъ, естьли я угрозами моей фамиліи или для Сольмса, принуждена буду оное перемѣнить, то онъ увѣренъ, какъ мнѣ съ почтительностію представляетъ, что сія перемѣна случится токмо можетъ отъ тѣхъ причинъ, которыми справедливость принудитъ его быть удовлетворену, когда на то надѣется онъ, совершенно видѣть меня свободною въ своихъ склонностяхъ, тогда онъ совершенно будетъ покорствовать мнѣ и всячески старается заслужить отъ меня и отъ моей фамиліи почтеніе изправленіемъ своихъ поступокъ.

,,Однимъ словомъ, онъ торжественно объявляетъ что единое его намѣреніе въ теперишнихъ обстоятельствахъ состоитъ въ томъ, дабы освободить меня изъ моей темницы, и возвратить мнѣ вольность съ коею бы я могла слѣдовать моей склонности въ такомъ дѣлѣ, которое существенно касается благополучія моей жизни. Онъ присовокупляетъ, что надежда, коею онъ ласкается, то есть соединиться нѣкогда со мною священными узами, составляетъ его честь и честь его фамиліи, и не позволяетъ ему представлять мнѣ ни какого такого предложенія, которое бы точнѣйше не сообразовалось съ моими правилами. Что касается до успокоенія моего духа, то онъ желалъ бы получить мою руку въ благополучнѣйшихъ обстоятельствахъ, въ которыхъ бы я не опасалась ни какого принужденія отъ моихъ друзей; но съ малымъ знаніемъ свѣта, невозможно и подумать, чтобъ они поступками своими не навлекли на себя хулы, коей и заслуживаютъ, и что поступокъ, на которой я столь много сумнилась рѣшиться, вообще всѣми принятъ будетъ за справедливое и естественное слѣдствіе жестокостей, которыя я отъ нихъ претерпѣваю.

Я опасаюсь, не справедливо ли сіе примѣчаніе, и естьли Г. Ловеласъ не присовокупитъ къ тому ничего такого, котороебъ могъ онъ о томъ сказать, то ни мало не буду я обязана его учтивости. Я также ни какъ не сомнѣваюсь, чтобъ не учинилась предмѣтомъ общихъ разговоровъ, почти во всей провинціи; и чтобъ имя мое не вошло въ пословицу. Есть ли я подверглась уже сему нещастію, то трепещу, что теперь не могу уже сдѣлать ничего такого, которое бы приносило мнѣ болѣе безчестія, нежели какое теперь на себя навлекла по явному ихъ гоненію. Хотя я приду во власть Сольмсу или Ловеласу, или какому нибудь другому мужу, то никогда не избавлюсь моей неволи, и жестокаго поступка, коимъ вся фамилія означаетъ противъ меня свою жестокость, по крайней мѣрѣ, моя любезная, въ моемъ воображеніи.

Естьли я нѣкогда буду принадлежать той знаменитой фамиліи, которая кажется еще имѣетъ нѣкое ко мнѣ уваженіе; то желаю, чтобъ никто не имѣлъ случая въ разсужденіи моего нещастія, взирать на меня другими глазами. Тогда, можетъ быть, буду я обязана Г. Ловеласу, естьли онъ не входитъ въ тѣ самыя чувствованія. Ты видишь, любезная моя, до какой крайности жестокой сей поступокъ меня унижаетъ! Но можетъ быть я была прежде надмѣру возвышаема похвалами.

Онъ заключаетъ свое письмо повтореніемъ усильной своей прозьбы, да бы я согласилась съ нимъ свидѣться, естьли можно въ нынѣшнюю же ночь.,,Сей чести, какъ говоритъ, которую проситъ онъ тѣмъ съ большею довѣренностію, что я уже двукратно подавала ему къ тому надежду. Хотя же онъ ее получитъ, или какія ни есть новыя причины принудятъ меня ему въ томъ отказать, но онъ покорнѣйше меня проситъ избрать одно изъ предлагаемыхъ имъ мнѣ предпріятій и стоять твердо въ намѣреніи избавиться побѣгомъ въ наступающей Вторникъ, естьли я не болѣе увѣрена о примиреніи и возвращеніи себѣ вольности.

Наконецъ онъ возобновляетъ всѣ свои желанія и обѣщанія въ столь сильныхъ выраженіяхъ, что собственная его выгода, честь его родственниковъ и благосклонное ихъ ко мнѣ разположеніе, отнимая у меня совокупно всякую недовѣрьчивость, не оставляютъ ни малѣйшаго сомнѣнія о его чистосердечіи.