Во вторникъ въ вечеру, и во всю ночь.

Помоги мнѣ, любезная моя! достойно возблагодарить Бога за его ко мнѣ милосердіе. Я еще жива, и нахожусь у моего родителя: но не могу вамъ ручаться, долго ли продолжатся сіи двѣ великія милости. Я разскажу тебѣ безчисленное множество произшествій; и можетъ быть не будетъ довольно времени къ описанію оныхъ.

Однако я должна начать съ тѣхъ безпокойствъ, въ кои наглая Бетти меня привела, принеся мнѣ почтеніе отъ Сольмса, хотя я была въ такомъ состояніи, какъ ты изъ послѣдняго моего письма видѣла, которое не должно бы было обременять новыми горестями.

Сударыня, сударыня, сударыня, кричала она въ дверяхъ моей горницы, поднявши руки къ верху и разтирая пальцы; не угодно ли вамъ сойти въ низъ? вы увидите тамъ всю фамилію въ полномъ собраніи, я васъ увѣряю. И что сказать вамъ о Г. Сольмсѣ? Вы увидите его въ великолѣпномъ убранствѣ, какъ Англійскаго Пера, въ прекрасномъ, бѣлорусомъ парикѣ, у него самыя лучшія въ свѣтѣ кружева, платье обшито серебренымъ гасомъ, камзолъ самой богатой и лучшаго вкусу… Словомъ, право все на немъ прекрасно. Вы удивитеся перемѣнѣ. Ахъ! сударыня, качая головою, какъ жаль., что вы столь на него разгнѣвались! Но вы очень хорошо знаете, какимъ образомъ должно заглаждать прошедшія проступки: я надѣюся что еще не поздо будетъ все поправить.

Нахалка! отвѣчала я ей, ты лишь, только придешь; то приводишь уже, меня въ страхъ. Развѣ тебѣ приказано такъ поступать со мною?

Я взяла свой вейеръ, и прохладила себя нѣсколько. Ты говоришь, что всѣ тамъ собрались? что ты разумѣешь чрезъ всѣхъ?

Что я разумѣю, сударыня (разжавъ руку съ нѣкоторымъ удивленіемъ, сопровождаемымъ насмѣшливымъ взоромъ, и щитая по пальцамъ при каждой особѣ, которую она именовала) ето вашъ батюшка! ета ваша матушка! ето дядя вашъ Гарловъ! ето дядя вашъ Антонинъ! ето ваша тетушка Гервей! ето молодая моя госпожа и молодой мой господинъ! вотъ на конецъ и Г. Сольмсъ, имѣющій видъ придворнаго человѣка, которой тогда всталъ, когда произнесъ ваше имя, и сказалъ мнѣ: (бездѣльница сдѣлала тогда поклонъ, протянувъ ногу стольже искусно какъ и тотъ, коего она представить хотѣла),,Дѣвица Бетти, пожалуй,,засвидѣтельствуй покорнѣйшее мое почтеніе госпожѣ Клариссѣ, и доложи ей, что я имѣю честь ожидать здѣсь ея повелѣній.,,

Видалали ты когда, любезная моя, столь злую тварь? Я была въ такомъ трепетѣ, что едва могла держаться на ногахъ. я сѣла, и въ печали сказала Бетти, что видно ея госпожа приказала ей раздражить меня такимъ приступомъ, дабы я была не въ состояніи появиться съ умѣреннымъ видомъ, которой могъ бы привесть въ жалость моего дядю.

Боже мой, сударыня, какъ вы горячитесь, отвѣчала мнѣ нахалка! и ухвативъ мой вейеръ, которой уже я положила, сказала мнѣ, не угодноли вамъ, чтобъ я васъ нѣсколько прохолодила?

Перестань Бетти. Но ты говоришь, что вся фамилія находится съ нимъ, то не знаешь ли ты, должна ли я показаться предъ всемъ симъ собраніемъ?

Я не могу вамъ сказать, чтобъ они тамъ остались, когда вы къ нимъ придете. Мнѣ показалось, что они хотѣли и тогда еще удалится, когда я получила повелѣнія отъ Г. Сольмса. Но какой отвѣтъ прикажите ему сказать.

Скажи ему, что я не могу сойти… Однако подожди… Ето дѣло будетъ кончено: скажи что я сойду… я пойду… я въ сію жъ минуту сойду… Скажи что ты хочешь, для меня все равно. Но отдай мнѣ мой вейеръ, и принеси поскорѣе мнѣ стаканъ воды.

Она пошла. Во все то время я прохлаждала себя вейеромъ. Я была въ великомъ жару, и въ ужасномъ противоборствованіи сама съ собою. По возвращеніи ея, я выпила большой стаканъ воды. Наконецъ въ надеждѣ придти нѣсколько въ лучшее состояніе, я приказала ей идти впереди меня, а сама слѣдовала за нею съ великою скоростію; мои колѣна такъ дрожали, что, естьли бы я хотя нѣсколько тише шла, то сомнѣваюсь, чтобъ могла ступить хотя и одинъ шагъ. О любезная моя пріятельница! Сколь бѣдное орудіе есть тѣло, когда душа въ немъ колеблется смятеніемъ.

Въ горницѣ называемой малымъ заломъ, есть двое дверей. Въ самую ту минуту, какъ я вошла въ первую, мои друзья вышли въ другую, и я примѣтила платье моей сестры, которая послѣ всѣхъ вышла. Мой дядя Антонинъ такъ же удалился; но весьма скоро опять возвратился назадъ, какъ о томъ услышишь. Они всѣ находились въ боковомъ залѣ, которой былъ отдѣленъ отъ того зала весьма тонкою перегородкою. Сіи двѣ горницы нѣкогда составляли одинъ залъ, которой раздѣлили по согласію двухъ сестеръ, дабы каждая могла свободно принимать своихъ знакомыхъ.

Г. Сольмсъ подошедъ ко мнѣ, наклонился почти до земли. Его смущеніе усматривалось въ каждой чертѣ его лица. Произнесши разъ съ шесть сударыня, охриплымъ голосомъ, онъ мнѣ сказалъ: что ему было весьма досадно… Что онъ находился въ чрезвычайной печали… что онъ почиталъ себя нещастнѣйшимъ… Здѣсь онъ остановился, не могши сыскать словъ дабы окончить свою рѣчь…

Его замѣшательство придало мнѣ нѣсколько смѣлости. Трусость противника обыкновенно вперяетъ въ насъ болѣе бодрости; я испытала сіе въ семъ случаѣ, хотя впротчемъ, можетъ быть, вновь ободренный противникъ бываетъ трусливѣе другаго.

Я обернулась къ одному изъ стульевъ стоявшихъ передъ огнемъ, и сѣла прохлаждая себя вейеромъ. Теперь учиня сіе, мнѣ кажется что я казала тогда весьма смѣшной видъ. Я бы за то презирала самую себя, естьлибъ имѣла нѣкое благоразположеніе къ человѣку, стоявшему предо мною. Но чтожъ сказать въ случаѣ столь истиннаго къ нему отвращенія?

Онъ прокашлянулъ разъ пять или шесть, что и составило цѣлую его рѣчь. Я должна была, сказалъ онъ мнѣ, примѣтить его смущеніе. Сія рѣчь произвела двѣ или три другихъ. Я думаю что онъ получилъ такія наставленія отъ моей тетки, ибо его замѣшательство, возразилъ онъ, не отъ иннаго чего произходитъ, какъ отъ уваженія къ такой особѣ… Толь совершенной… И въ семъ то разположеніи, онъ надѣется, онъ надѣется… (онъ три раза надѣялся прежде, нежели могъ изъяснить чего надѣялся) что я буду толь великодушна; ибо великодушіе сродная мнѣ добродѣтель, что не приму съ презрѣніемъ столь… столь… столь истинныхъ доказательствъ его любви.

Правда, государь мой, отвѣчала я ему, что я вижу васъ въ нѣкоемъ смущеніи, и изъ того надѣюсь, что сіе свиданіе, хотя принужденное, не можетъ произвести столь щастливыя слѣдствія, какихъ я и не воображала.

Онъ принялся опять кашлять, дабы тѣмъ возобновить нѣсколько своей бодрости.,,Вы не можете и думать, сударыня, чтобъ былъ такой человѣкъ, которой бы не ослѣпился вашими достоинствами, и могъ бы удобно отрещися отъ одобренія и подтвержденія, коими онъ почтенъ достойною вашею фамиліею, когда еще ему подаютъ надежду, что его твердость и ревность, пріобрѣтутъ ему нѣкогда ваше благоразположеніе.

Я весьма разумѣю, Г. мой, что на семъ то одобреніи и подтвержденіи основываете вы свою надежду. Въ протчемъ совсѣмъ невозможно бы было, чтобъ имѣя хотя нѣсколько попеченія о собственномъ своемъ благополучіи, возпротивились объявленіямъ, кои ваша польза равно какъ и моя собственная, меня принудили сообщить вамъ изъустно и на письмѣ.

,,Онъ видѣлъ, говорилъ онъ мнѣ, множество примѣровъ молодыхъ дѣвицъ, которыя оказывая великое отвращеніе, убѣждены были иныя изъ сожалѣнія, другія по увѣренію своихъ друзей перемѣнить свои мнѣнія и кои въ послѣдствіи времени, не менѣе отъ того были щастливы. Онъ надѣется, что я удостою его такою же милостію.

Хотя не требуется, Г. мой, церемоніи въ семъ важномъ случаѣ; но я весьма сожалѣю, что нахожу себя принужденною говорить вамъ съ такою откровенностію, которая можетъ быть вамъ не понравиться. И такъ знайте, что я своего отвращенія къ вашимъ неотступнымъ стараніямъ преодолѣть не могу; я изъявляла оное съ такою твердостію, которая можетъ быть безпримѣрна. Но я думаю также, что и то безпримѣрно, что будучи въ такомъ состояніи, въ какомъ я рождена, молодая особа должна претерпѣвать такіе поступки, какимъ я за васъ подвержена.

,,Надѣются, сударыня, что можно получить со временемъ на то ваше согласіе. Вотъ надежда; естьли въ томъ обманываюсь, то я самой нещастной человѣкъ въ свѣтѣ.

Позвольте мнѣ, государь мой, сказать вамъ, что естьли кто долженъ быть нещастенъ; то справедливѣе быть такимъ одному вамъ, нежели желать, чтобъ и я была купно съ вами нещастною.

,,Можетъ быть вамъ донесены, сударыня, какія ниесть ложныя о мнѣ объявленія. Каждой имѣетъ враговъ. Сдѣлайте милость объявите мнѣ, что вамъ о мнѣ сказано: я признаюся въ моихъ погрѣшностяхъ и исправлюся въ оныхъ; или могу васъ убѣдить, что оныя несправедливы, но токмо къ помраченію моей чести вымышлены. Я знаю также, что вы огорчились за нѣкоторыя произнесенныя нечаянно мною слова; но я увѣренъ, что ни чего такого не сказалъ, котороебы не означало уваженія мною вамъ оказываемаго, и намѣренія пребывать твердо въ своемъ мнѣніи, доколѣ буду имѣть надежду.,,

Вы не обманываетесь, государь мой; я слышала много такихъ вѣстей, кои не весьма къ вашей чести служатъ. И не съ удовольствіемъ узнала то, что вы говорили: но какъ вы для меня не составляете ничего, да и никогда ни чемъ значить не будете, то я ни мало за то не досадовала, и слова меня весьма мало тронули.

,,Мнѣ весьма прискорбно, сударыня, что вы такъ со мною объясняетесь. Но по истиннѣ признаюсь, что о какомъ бы вы проступкѣ меня не увѣдомили, я отъ него охотно исправлюсь.

Очень хорошо, государь мой! и такъ исправте себя отъ сего самаго, не желайте, чтобъ употребляли насиліе къ принужденію молодой особы на такое дѣло, отъ коего зависитъ все щастіе ея жизни, такими средствами, которыя она презираетъ, и въ пользу такому человѣку, коего она почитать не можетъ; между тѣмъ какъ она по собственнымъ своимъ правамъ предпочитаетъ себя ихъ представленіямъ, и по своему свойству довольна своею участію.

,,Я не усматриваю изъ того, сударыня, чтобъ вы были щастливѣе, когда бы я и отрекся отъ моихъ желаній; ибо…

Я прервала его рѣчь: сіе стараніе, государь мой, до васъ нимало не касается. Оставте токмо ваши гоненія; и естьли, въ наказаніе мнѣ, за благоразсудятъ возбудить противъ меня какого ниесть другаго человѣка, то вы въ томъ виноваты не будете. Вы будете имѣть право требовать отъ меня благодарности, и я обѣщаю вамъ оказывать весьма искренную за то признательность.

Онъ пребывалъ въ молчаніи, и въ великомъ смущеніи; я хотѣла было продолжать съ большею силою, какъ дядя мой Антонинъ вошелъ.,,Моя племянница сидитъ! А Г. Сольмсъ стоитъ! Сидитъ какъ царица, допускающая величественно къ себѣ на аудіенцію! Почему же столь уничижительное принимаете положеніе любезной Г. Сольмсъ? Для чего такая отдаленность? Я надѣюся васъ увидѣть къ вечеру въ большемъ согласіи.

Я тотчасъ встала, какъ скоро его увидѣла; и наклоня голову и колѣно, ему сказала примите, Г. мой, уваженія отъ такой племянницы, которая печалиться, что столь долгое время не имѣла чести васъ видѣть, позвольте ей просить у васъ милости и вашего состраданія…

,,Ты получишь милость отъ всей фамиліи, когда будешь стараться заслужить оную.,,

Естьли. я ее могу когда заслужить, но теперь должно бы мнѣ оную оказать. Со мною поступлено съ великою жестокостію, я подала такія представленія, кои не должно было отвергать, представленія, коихъ бы никогда отъ меня не потребовали.

Какое же я учинила преступленіе, что вижу себя со стыдомъ изгнанную и заключенную? Для чего лишаютъ меня вольности разполагать тѣмъ, что равномѣрно касается до теперешняго и до будущаго моего благополучія.

,,Клари, отвѣчалъ мнѣ дядя, ты до сего времени поступала единственно по своей воли. Сіе то побудило твоихъ родителей поступить съ тобою по всей власти, какую Богъ далъ имъ надъ тобою.

По моей воли, Г. мой…! позвольте мнѣ спросить васъ, не была ли до сего времени моя воля, волею моего родителя, вашею, и дяди моего Гарловъ? не поставляла ли всю свою честь въ повиновеніи вамъ. Я никогда не просила милости не разсудя основательно, прилична ли она, чтобъ мнѣ оную оказали и теперь дабы оказать вамъ мое повиновеніе, не представляла ли я, что хочу остаться дѣвицею? не отрекалась ли отъ благодѣяніи моего дѣда? И такъ для чего же, дражайшій мой дядя…

,,Не желаютъ, чтобъ ты отрекалась отъ даровъ твоего дѣда; не требуютъ, чтобъ ты проводила жизнь въ дѣвствѣ. Ты знаешь наши причины, а мы отгадываемъ твои. Я могу тебѣ безъ всякаго затрудненія сказать, что при всей къ тебѣ нашей любви, мы прежде доведемъ тебя до гроба, нежели увидимъ исполненіе, твоихъ намѣреній.

Я никогда не выду замужъ безъ согласія моего родителя, и вашего, Г. мой, равно какъ всей нашей фамиліи. Подала ли я вамъ когда причину не довѣряться моимъ словамъ. Я готова здѣсь же обязаться къ тому страшнѣйшими клятвами…

,,Клятвою брака, хотѣла ты сказать? Хоть сей часъ съ Г. Сольмсомъ. Вотъ тотъ союзъ, которой я тебѣ обѣщаю, племянница Клари; и чемъ болѣе будешь ты въ томъ дѣлать сопротивленія, тѣмъ въ худшее я тебя увѣряю, приведешь ты себя состояніе.

Сіи слова, сказанныя при Г. Сольмсѣ, которой отъ того сталъ смѣлѣе, весьма меня тронули. Такъ Г. мой отвѣчала я, тогда то можете вы довести меня до гроба. Я предпочту сему жесточайшую смерть, я съ желаніемъ сердца сниду въ обиталище моихъ предковъ, и скорѣе прикажу оное заключить надо мною, нежели соглашусь препроводить въ нещастіи послѣднія дни мои. А вы, Г. мой, оборотяся къ Г. Сольмсу, примѣчайте со вниманіемъ, что я говорю, ни какая смерть не можетъ меня столько устрашить, какъ обязательство быть вашею, то есть, вѣчно нещастною.

Ярость сказывалась въ глазахъ моего дяди. Онъ взялъ Г. Сольмса за руку, и отведши его къ окну сказалъ.,,Не удивляйся сей бурѣ любезной Сольмсъ и не безпокойся о томъ нимало; мы знаемъ, что женщины могутъ сдѣлать…, И подтверждая свое увѣщаніе ужасною клятвою:,,продолжалъ, вѣтръ еще нестремительнѣе и неперемѣнчивѣе. Естьли вы считаете, что не безъ пользы провели время при сей неблагодарной, то я даю вамъ мое слово, что мы принудимъ ее опустить паруса, я вамъ то обѣщаю:,,и для подтвержденія своего обѣщанія онъ еще поклялся. По томъ подошелъ онъ ко мнѣ, когда я стояла у другаго окна, дабы выдти нѣсколько изъ смущенія; стремительное его движеніе заставило меня думать, что онъ станетъ меня бить. У него кулакъ былъ сжатъ, лице горѣло; зубы были сжаты.,,Такъ, такъ племянница моя, ты будешь женою Г. Сольмса. Мы знаемъ средство согласить тебя на оное, и даемъ тебѣ не больше,одной недѣли сроку. Онъ клялся въ третій разъ. Такое есть обыкновеніе какъ ты знаешь, большой части тѣхъ которыя повелѣвали на морѣ.

Я чрезмѣрно сожалѣю, государь мой, сказала я ему, видя васъ въ такомъ гнѣвѣ. Я знаю причину онаго: ето наущеніе моего брата, которой однако и самъ не изъяснилъ бы того примѣрнаго повиновенія, какого отъ меня требуетъ. Лучше надлежитъ мнѣ удалиться. Я страшусь, чтобъ не раздражить васъ еще болѣе; ибо несмотря на все то удовольствіе, которое принимала бы я, повинуяся вамъ, естьлибъ учинить оное могла, мое намѣреніе столь твердо, что я и сама не могу желать перемѣнить оное.

Можно ли мнѣ было употребить меньше выразительности въ объясненіяхъ моихъ предъ Г. Сольмсомъ. Я подошла уже къ дверямъ, между тѣмъ какъ они взирали другъ на друга, какъ будто совѣтовалися глазами, и казалися въ недоумѣніи, не зная остановить ли меня или отпустить. Кого же я встрѣтила на семъ пути? Брата мое-го, тирана которой подслушивалъ все, что ни говорено было.

Разсуди о моемъ изумленіи, когда онъ толкнулъ меня въ горницу, и вошедши со мною замкнулъ дверь, онъ схватилъ меня весьма крѣпко за руку.,,Ты воротишся красавица, воротишся, естьли тебѣ угодно. Отъ тебя не требуютъ, чтобъ ты низшла во гробъ; наущенія твоего брата не воспрепятствуютъ ему оказывать тебѣ услуги. Какъ невинной Ангелъ!,,(взглянувъ пристально на мое лице),, столько пріятности въ физіогноміи, и столько упорства, сокрывающагося подъ сими прекрасными чертами!,,(ударяя меня рукою по шеѣ) тото настоящая женщина, въ столь не совершенныхъ лѣтахъ! Но разсуди хорошенько [понижая голосъ какъ будто бы желалъ соблюсть благопристойность предъ Г. Сольмсомъ] ты уже не будешъ поступать по своей волѣ: и опять начавъ прежнимъ своимъ голосомъ, говорилъ сей честной человѣкъ по благодушію своему не допуститъ тебя погибнуть, ты будешь нѣкогда благословлять ту минуту, когда найдешь причину возхвалять его снисхожденіе.,, Вотъ тѣ слова, кои яростный мой братъ не постыдился произнесть.

Онъ подвелъ меня къ Г. Сольмсу, взялъ его руку, но не упуская еще моей руки.,,Примите, Г. мой, сказалъ онъ ему, вотъ рука непокорной, я вамъ ее даю. Она подтвердитъ сей даръ еще до прошествія сей недѣли, и я ей объявляю, что у ней не будетъ болѣе ни отца, ни матери, ни дядей, коими бы она могла хвалится.,,

Я съ негодованіемъ вырвала свою руку.

Какъ, сударыня, сказалъ мнѣ повелительной братъ?

Какъ, Г. мой! какое имѣете вы право разполагать моею рукою? естьли вы управляете здѣсь всею фамиліею; то не можете еще имѣть надо мною власти, въ такомъ обстоятельствѣ, которое единственно до меня касается, и коимъ вы никогда разполагать не будете.

Я хотела вырвать было у него свою руку; но онъ держалъ ее весьма крѣпко. Пустите меня, Г. мой, вы несносно меня обижаете. Не намѣрены ли вы покуситься на какое кровопролитіе? Я васъ еще спрашиваю, какое имѣете вы право поступать со мною съ такимъ варварствомъ. Онъ весьма сильно отбросилъ мою руку такъ, что я почувствовала великую боль да же до плеча. Я заплакала и нанесла другую свою руку на больное мѣсто. Г. Сольмсъ и мой дядя хулили его за такую вспыльчивость. Онъ отвѣчалъ что не могъ болѣе имѣть терпѣнія, вспомня тогда о томъ, что слышалъ отъ меня, когда я говорила о немъ предъ его приходомъ: въ протчемъ, онъ ничего другаго не сдѣлалъ, какъ отпустилъ руку, къ которой я не заслуживала чтобъ онъ прикасался, и что сіе оказаніе печали было одно мое коварство.

Г. Сольмсъ ему сказалъ, что онъ лучше не станетъ болѣе ласкаться своею надеждою, нежели видѣть, чтобъ столь жестоко со мною поступали. Онъ сталъ за меня предстательствовать, поклонясь мнѣ, какъ будто тѣмъ испрашивалъ моего ободренія. Я благодарила его, что намѣренъ избавить меня отъ жестокостей моего брата; но присовокупила къ тому, что не желала бы быть обязанною такому человѣку, коего неотвязчивость была причиною, или покрайней мѣрѣ предлогомъ всѣхъ моихъ нещастій?

Сколь вы великодушны! Г. Сольмсъ возразилъ мой братъ, когда принимаете участіе въ дѣлахъ сей непокоривой дѣвицы! Но я васъ прошу, пожалуйте будте тверды въ своемъ намѣреніи. Я требую того отъ васъ въ пользу нашей фамиліи, и для ее самоей естьли вы ее любите. Постараемся, естьли можно, не допустить стремится ее къ своей погибели. Посмотрите на неѣ. Разсудите о удивительныхъ ея качествахъ. Всѣ оныя знали, и мы оныя доселѣ считали приносящими намъ честь. Она достойна всѣхъ нашихъ усилій дабы токмо ее спасти. Два или три раза приступимъ еще къ ней съ съ убѣдительными причинами, и я вамъ тогда въ ней ручаюсь. Повѣрьте что она совершенно васъ вознаградитъ за терпѣливость. И такъ не говорите объ оставленіи своего предпріятія, видя нѣкоторыя знаки притворной ея печали. Она говорила въ такихъ выраженіяхъ, кои по томъ по смущенію своему пресѣчетъ съ небольшими пріятностями свойственными ея полу. Вамъ стоитъ только преодолѣть ея надменность и упорство. Я васъ увѣряю что въ двѣ недѣли вы будете столь щастливы, какимъ только мужъ быть можетъ.

Тебѣ не безъизвѣстио, любезная моя, что одно изъ дарованій моего брата есть то, чтобъ издѣватся надъ нашимъ поломъ и надъ супружескимъ состояніемъ онъ не сталъ бы того говорить, естьлибъ не былъ увѣренъ что такое мнѣніе приноситъ честь его разуму; равно какъ Г. Віерлей и нѣкоторые другіе тебѣ и мнѣ знакомые особы, за великую честь вмѣняютъ, когда издѣваются надъ священными предмѣтами: всѣ такія заблужденія отъ одного источника проистекаютъ. Они желаютъ, чтобъ ихъ считали болѣе разумными, нежели честными.

Г. Сольмсъ, съ видомъ изъявляющимъ удовольствіе, отвѣчалъ съ торопливостію.,,Что онъ желаетъ претерпѣть все, дабы токмо обязать мою фамилію, извлечь меня изъ погибели; ни мало не сомнѣваяся, присовокупилъ онъ, чтобъ не былъ совершенно вознагражденъ, естьлибъ въ томъ предуспѣлъ.,,

Я не могла снести столь оскорбительныхъ поступковъ: Г. мой сказала я ему, когда вы нѣсколько уважаете собственное свое благополучіе [не спрашивается о моемъ; вы но столь великодушны чтобъ могли о немъ стараться], то я вамъ совѣтую, не простирать далѣе своихъ требованій. Справедливость требуетъ объявить вамъ, что и прежде жестокихъ поступокъ, кои я за васъ претерпѣвала, я не ощущала въ моемъ сердцѣ ничего инаго какъ отвращѣнія къ вамъ; и можете ли полагать во мнѣ столь низкія чувствованія, чтобъ насильственными средствами оныя перемѣнить было можно?

А вы, Г. мой, [обратяся къ моему брату говорила] естьли думаете, что скромность бываетъ всегда знакомъ хитрости, и что нѣтъ ни единой возвышенной души безъ надменія, то признайте, что вы на сей разъ въ томъ обманулись. Вы впредь узнаете, что великодушной человѣкъ не долженъ быть принуждаемъ силою, и что… Перестань, я тебѣ приказываю, сказалъ мнѣ повелительной братъ, и поднявъ глаза и руки къ небу обратился къ моему дядѣ: слышите ли, Г. мой? Вотъ непорочная ваша племянница, любимица всей фамиліи.

Дядя мой подошедъ ко мнѣ, окинулъ меня быстрыми глазами съ ногъ до головы.,,Возможно ли, чтобъ ето была ты Клари? Не уже ли все, что я слышалъ, ты говорила?

Такъ, Г. мой, все сіе причиняющее вамъ сомнѣніе, дѣло возможное, и я сомнѣваюсь сказать еще, что сильныя мои выраженія суть не иное что, какъ свойственныя слѣдствія того поступка, какой я надъ собою вижу, и варварства, съ коимъ со мною поступаютъ даже и въ вашемъ присудствіи, такой братъ, которой не болѣе имѣетъ надо мною власти, какъ и я надъ нимъ.

,,Сей поступокъ, любезная племянница, не прежде оказанъ, какъ по многихъ другихъ средствахъ, кои безполезно для убѣжденія тебя употреблены были.

Для убѣжденія, Г. мой, въ какомъ намѣреніи? Простираются ли мои желанія далѣе вольности отказывать въ томъ, въ чемъ я за благоразсудить могу? Вы можете Г. мой, обратяся къ Г. Сольмсу, вы можете безъ сумнѣнія находить причины твердо оставаться въ своемъ намѣреніи, видя какъ я переносила всѣ гоненія, кои вы на меня навлекли. Сей примѣръ вамъ ясно показываетъ, что я все снести могу, естьли когда по нещастію буду вашею.

О Боже мой! Вскричалъ Сольмсъ, съ различными кривляніями тѣла и лица, какое объясненіе, сударыня, вы по жестокости своей придаете моимъ чувствованіямъ.

Объясненіе весьма справедливое, Г. мой; поелику тотъ, кто можетъ видѣть, и одобрять дабы съ тою особою, коей онъ старается изъявлять нѣкое уваженіе, столь худо поступали какъ со мною, долженъ быть способенъ поступать съ нею равнымъ же образомъ: и нужно ли другое какое доказательство сего вашего ободренія, когда вы явно упорствуете въ своемъ намѣреніи, довольно зная, что я изгнана, заключена, и оскорбляема единственно для того, чтобы извлечь изъ меня согласіе на такое дѣло, на которое я никогда не соглашусь?

Простите, мнѣ Г. мой, [обратясь я къ моему дядѣ]? я обязана почитать безмѣрно брата моего родителя. Я прошу у васъ прощенія, что не могу вамъ повиноваться. Но братъ мой есть не инное что, какъ мой братъ. Онъ ничего страхомъ отъ меня не получитъ.

Толь сильное движеніе привело меня въ чрезвычайное разстройство. Они молчали разхаживаясь по залѣ, въ такомъ же смущеніи какъ и я, казалось, изъяснялись своими взглядами, что нужно имъ еще собраться вмѣстѣ для новаго совѣта. Я сѣла, прохлаждая себя вейеромъ. По случаю я сѣла противъ зеркала, и примѣчала что цвѣтъ въ лицѣ у меня то показывался, то опять пропадалъ. Я почуствовала въ себѣ слабость, и опасаяся лишиться чувствъ я позвонила въ колокольчикъ, чтобъ приказать принести себѣ стаканъ воды. Бетти пришла. Я приказала принести воды, и выпила цѣлой стаканъ. Никто казалось о мнѣ не помышлялъ. Я слышала какъ мой братъ говорилъ Сольмсу: одна хитрость, одна хитрость; сіе то по видимому препятствовало ему ко мнѣ подойти сверхъ того, что боялся быть худо отъ меня принятъ. Въ прочемъ, я примѣтила, что онъ болѣе былъ тронутъ моимъ состояніемъ, нежели мой братъ. Между тѣмъ не чувствуя ни какого облегченія, я встала и взяла за руку Бетти; сказала ей, поддержи меня; хотя колѣна мои дрожали, но я не преминула поклониться моему дядѣ, и подошла къ дверямъ. Мой дядя спросилъ меня, куда я иду?,,Мы еще не все съ тобою кончили. Не выходи; Г. Сольмсъ желаетъ тебѣ сообщить такія свѣденія, кои приведутъ тебя въ изумленіе, и ты неотмѣнно должна оныя выслушать.,,Я имѣю нужду, Г. мой, проходиться нѣсколько минутъ на свѣжемъ воздухѣ. Я возвращуся, естьли вы приказываете. Нѣтъ ничего такого, чего бы я не хотѣла выслушать. Я ласкаюсь что сіе будетъ единожды на всегда. Выдь со мною Бетти.

И такъ, не видя запрещенія, вошла я въ садъ; и сѣла на первую скамью, закрывши лице фартукомъ Бетти, опершись объ нее головою, и держа ее за руки; я предалась всей моей печали, проливая источники слезъ: можетъ быть сіе то и спасло мою жизнь, ибо я вскорѣ почувствовала облегченіе.

Я тебѣ уже столь часто говорила о нахальствѣ Бетти, что безполезно представлять тебѣ новыя тому примѣры. Не взирая на чрезмѣрную мою печаль, она надѣлала со мною много своевольствъ; когда увидѣла что мнѣ стало нѣсколько лучше, и что довольно имѣю силы дабы податься далѣе въ садъ. Я принуждена была приказать ей молчать. Тогда она шла позади меня, въ великой досадѣ какъ я могла о томъ судить по ея ворчанью.

Прошло почти съ часъ времени, какъ меня туда опять позвали. Сей приказъ посланъ былъ ко мнѣ съ двоюродною моею сестрою Долли {* Доротея.} Гервей, она подошла ко мнѣ, съ видомъ состраданія и почтенія; ибо ты знаешь, что она всегда меня любила, и сама называетъ себя моею ученицею. Бетти насъ оставила. И такъ хотятъ, чтобъ я возвратилась къ мученіямъ, сказала я ей. Но что ето, сударыня, кажется, что ты плакала? Кто бы могъ удержаться отъ слезъ, отвѣчала она мнѣ? да какая была тому причина, возразила я? Я думала что во всей фамиліи одна только я имѣю причину плакать. Она мнѣ сказала, что причина тому весьма справедлива. Для всѣхъ тѣхъ, которые меня столь же любятъ сколько она. Я ее обняла. И такъ любезная сестрица, о мнѣ сердце твое страждетъ и извлекаетъ изъ тебя слезы. Никогда между нами дружба не прекращалась. Но скажи мнѣ чемъ меня угрожаютъ, и что возвѣщаетъ мнѣ сей нѣжной знакъ твоего состраданія.

,,Не показывай, что ты знаешь все то, что я тебѣ сказать хочу; но не одна я о тебѣ плачу. Моя мать съ великимъ трудомъ скрываетъ свои слезы, никогда не видано, говорила она, такой злости, какую оказываетъ мой братъ Гарловъ; онъ погубитъ цвѣтъ и украшеніе фамиліи. И такъ, любезная сестрица, не ужели она не довольно изъяснилась? Какъ любезная моя?

,,Такъ: говорила она, что Г. Сольмсъ оставилъ бы всѣ свои требованіи, ибо познаетъ что ты его ненавидишь, и что не остается ему никакой надежды; что твоя матушка сама желаетъ, дабы онъ отъ того отказался, и чтобъ приняла въ уваженіе твое обѣщаніе по коему ты,обязалась не выходить никогда замужъ безъ согласія фамиліи. Моя матушка того же мнѣнія, по тому что мы слышали все то, что ни произходило въ твоей залѣ, и изъ того ясно видѣли что невозможно убѣдить тебя къ принятію Сольмса. Дядя мой Гарловъ кажется въ такихъ же мысляхъ; или покрайней мѣрѣ, моя матушка говорила, что онъ повидимому не противиться оному. Но твой родитель непоколебимъ въ своемъ намѣреніи. Онъ за сіе чрезвычайно разгнѣвался на твою и мою матушку. Сверьхъ того твой братъ, сестра, и дядя мой Антонинъ къ нему присоединились, и дѣло приняло совершенно другой видъ. Однимъ словомъ, моя мать говоритъ теперь, что заключены весьма твердыя обязательства съ Г. Сольмсомъ, что онъ почитаетъ тебя за молодую и совершенную особу; что возметъ терпѣніе, естьли не будетъ любимъ тобою; и что, какъ самъ увѣренъ, почтетъ себя щастливымъ, естьли можетъ прожить шесть мѣсяцовъ въ званіи твоего мужа; что касаеться до меня, то я разумѣю его слова, и полагаю что онъ на седьмой мѣсяцъ уморитъ тебя съ печали; ибо я увѣрена, что его сердце нечувствительно и свирѣпо.

Друзья мои, любезная сестрица, могутъ прекратить мою жизнь, какъ ты говоришь жестокими своими поступками; но Г. Сольмсъ никогда не будетъ имѣть сей власти.

,,Сего то я и не знаю, сударыня сколь о томъ судить могу, ты весьма будешь щастлива, естьли отъ него избавишься. Мать моя говоритъ, что они теперь еще въ большемъ согласіи между собою, нежели прежде, выключая ее, которая видитъ себя принужденною скрывать свои чувствованія. Твой родитель и братъ, столь теперь сердиты!

Я мало смотрю на слова моего брата, любезная Долли; онъ не иное что какъ мой братъ, но я обязана оказывать моему родителю столько же повиновенія, какъ и почтенія, естьлибъ только могла повиноваться.

Нѣжность нечувствительно увеличивается къ своимъ друзьямъ, любезная моя Анна Гове, когда они принимаютъ участіе въ нашемъ нещастіи и скорьби. Я всегда любила сестру мою Долли; но нѣжное участіе принимаемое ею въ моихъ нещастіяхъ, учиняетъ мнѣ ее стократно любезнѣе; я ее спрашивала, чтобъ она сдѣлала будучи на моемъ мѣстѣ. Она отвѣчала мнѣ рѣшительно:,,я бы вышла за Г. Ловеласа; вступила бы во владѣніе моей земли, и о мнѣ потомъ ничего бы не слыхали.,, Г. Ловеласъ, сказала она мнѣ, человѣкъ такой достойной, коему Г. Сольмсъ и въ услуги не годится.

Она также сказала.,,Что просили ея матушку придти за мною въ садъ; но она отъ того отговорилась, и что она обманывается, естьли я не буду судима предъ всемъ собраніемъ фамиліи.

Я ничего столь много не желала. Но послѣ мнѣ сказали, что мой отецъ и моя мать не хотѣли мнѣ показаться; одинъ повидимому для того, чтобъ излишне на меня не разгорячиться; а мать моя, по своей нѣжности.

Между тѣмъ мы вошли въ домъ. Дѣвица Гервей, проводивши меня даже до моей залы, оставила меня въ оной одну, какъ жертву преданную нещастной своей судьбѣ. Не видя тамъ ни кого я сѣла; и углубясь въ печальныя разсужденія имѣла свободу плакать.

Вся фамилія находилась тогда въ боковомъ залѣ. Я услышила смѣшенный шумъ голосовъ, одни были весьма громки, и заглушали слабѣйшіе и къ состраданію склонные. Я удобно различить могла, что послѣдніе голоса, были женскіе. О, любезная моя! какую жестокость усматриваемъ мы въ другомъ полѣ! Какъ можно, чтобъ дѣти одной крови были столь жестоки одинъ противъ другаго? Развѣ въ путешествіяхъ сердца людей ожесточаются? или въ обхожденіяхъ ихъ? Какимъ образомъ могутъ они терять нѣжныя склонности своего младенчества? Однако, моя сестра казалася столь же жестока какъ и прочіе. Но можетъ быть ее одну только изключить можно изъ нашего пола, ибо всегда въ ней усматриваемо было нѣчто злобное, какъ въ видѣ такъ и въ разумѣ. Можетъ быть имѣетъ она душу другаго пола въ нашемъ тѣлѣ. Что касается до чести женщинъ, то сіе разсужденіе, хочу я написать впредъ для всѣхъ тѣхъ, кои соображаясь съ жестокостію мущинъ удаляются отъ тихости приличествующей нашему полу.

Не удивляйся, любезная пріятельница, что я прервала свое повѣствованіе такими разсужденіями, естьли бы я все сряду оное продолжала, не отвлекая себя нѣсколько другими мыслями, то почти не возможно бы было для меня сохранить власти и надъ собою. Пылкой гнѣвъ всегда бы превышалъ прочія страсти; вмѣсто того что прохлождая себя сею помощію оставляю нѣкое время моему смущенному разуму успокоить себя, покамѣстъ пишу такія размышленія.

Я не менѣе четьверти часа пробыла одна и безъ всякаго облегченія, преданная печальнымъ моимъ размышленіямъ, и никто, казалось не обращалъ на меня вниманія. Они были въ великомъ спорѣ. Моя тетка первая выглянула ко мнѣ въ залъ: ахъ! Моя любезная, сказала она, ты уже здѣсь? И обратясь тотчасъ къ протчимъ, сказала имъ, что я уже возвратилась.

Тогда услышала я, что шумъ началъ утихать; и въ слѣдствіе своихъ разсужденій, какъ я полагаю, дядя мой Антонинъ пришелъ въ мой залъ, говоря громкимъ голосомъ, дабы тѣмъ болѣе придать смѣлости Г. Сольмсу:,,я буду вамъ руководителемъ, любезной мой другъ.,, и въ самомъ дѣлѣ повѣлъ онъ его за руку, между тѣмъ какъ сей щеголь слѣдовалъ за нимъ, но не очень скоро, дабы не наступить на пяты своего путеводителя. Прости мнѣ любезная моя, за сію не весьма приличную шутку; ты знаешь, что все кажеться смѣшнымъ въ такомъ человѣкѣ, къ коему чувствуешь несносное отвращеніе.

Я встала. Дядя мой показывалъ печальной видъ. Сядьте сказалъ онъ мнѣ, сядьте, и поддвинувъ одинъ стулъ къ моему, посадилъ на немъ своего друга, которой хотѣлъ было сперьва отъ того отговариться. Но потомъ сѣлъ самъ насупротивъ его, то есть, съ другой стороны подлѣ меня.

Онъ взялъ меня за руку и сказалъ:,,и такъ, моя племянница, намъ остается мало говорить о томъ предмѣтѣ, которой тебѣ кажется весьма непріятенъ; естьли только ты воспользовалась даннымъ тебѣ временемъ, дабы о всемъ разсудить основательнѣе и принять благоразумнѣйшія мѣры; я желаю сперьва знать о томъ ваши мысли.,,

Дѣло сіе, Г. мой не требуетъ разсужденія.,,Хорошо, очень хорошо, сударыня, (покидая мою руку.) Могъ ли я когда ожидать сего упорства?,,

Ради Бога, любезная дѣвица! сказалъ мнѣ благосклонно Г. Сольмсъ, сжавши руки: голосъ у него пресѣкся и не далъ ему окончить свою мысль.

Ради Бога, Г. мой? да что же общаго имѣетъ, скажите пожалуйте, призываемое вами имя Божіе съ вашими желаніями.

Онъ замолчалъ. Мой дядя разсердился; да и прежде еще былъ сердитъ.,,Перестаньте, сказалъ онъ Г. Сольмсу, не должно болѣе помышлять о униженныхъ прозьбахъ. Вы не имѣете столько къ себѣ довѣренности, сколь бы я того желалъ, дабы можно было ожидать того, что вы заслуживаете отъ женщины:,, И обратясь ко мнѣ, онъ началъ пространно говорить о всемъ томъ, что предполагалъ сдѣлать въ мою пользу. Болѣе до меня, нежели для его племянника или другой своей племянницы, рѣшился онъ по возвращеніи изъ Індіи не вступать въ супружество: но поелику развратная дѣвица презираетъ великія выгоды отъ него ей предлагаемыя, то онъ намѣрился перемѣнить всѣ свои предпріятія.

Я отвѣчала ему, что тронута благодарностію за его благотворительныя ко мнѣ разположенія; но что, по своимъ правиламъ, я предпочитала бы съ его стороны уваженіе и нѣжность всѣмъ прочимъ его милостямъ…

Онъ озиралъ вокругъ себя съ изумленнымъ видомъ. Г. Сольмсъ повѣсилъ головушку, какъ будто преступникъ отчаявающійся получить милость. А какъ они оба молчали, то я присовокупила, мнѣ весьма прискорбно, что мое состояніе принудило меня предлагать имъ такія истинны, которыя могутъ казаться язвительными, и я имѣла причину думать, что естьли бы мой дядя принялъ только на себя трудъ убѣдить моего брата и мою сестру, что онъ хочетъ перемѣнить тѣ великодушныя свои намѣренія, когда обратить желалъ въ мою пользу, то конечно бы онъ могъ возбудить ко мнѣ какъ въ одномъ такъ и въ другой такія чувствованія, которыхъ бы я не надеялась отъ нихъ ожидать въ другихъ обстоятельствахъ.

Мой дядя далъ знать что сіи слова ему не нравятся, но онъ не имѣлъ времени изъясниться. Братъ мой, вошедши тогда съ яроснымъ видомъ, называлъ меня различными язвительными именами. Его власть, кою онъ столь твердо основанною почитаетъ, кажется выводитъ его изъ благопристойности. Такое ли сказалъ онъ мнѣ изтолкованіе даю я изъ досады братнимъ его о мнѣ стараніямъ, и дальнымъ его прозьбамъ, кои весьма худо успѣваютъ, хотя онъ и хочетъ избавить меня отъ гибѣли.

Такъ, я равномѣрно ему отвѣчала, впрочемъ не можно иначе изъяснить всѣ тѣ поступки, которые я отъ васъ притерпѣваю; и я не стыжусь повторить предъ вами моему дядѣ, такъ какъ скажу тоже самое и дядѣ моему Іулію, когда мнѣ будетъ позволено его увидѣть; что я стану просить ихъ обоихъ изливать свои благодѣянія на васъ и мою сестру, а для меня сохранить токмо уваженіе и нѣжность, сіе то единственное благо, котораго я желаю, и по коему, когда оное получу могу себя почесть щастливою.

Естльлибъ ты видѣла съ какимъ они удивленіемъ другъ на друга смотрѣли. Но, въ присудствіи Сольмса, могла ли я изъясниться съ меншею силою.

А что касаеться до вашихъ стараній, Г. мой, продолжала я, обратясь къ моему брату, то еще васъ увѣряю, что они безполезны. Вы не иное что какъ мой братъ. Отецъ мой и мать слава Богу еще живы; и когда бы по нещастію я ихъ лишилась, но вы подали мнѣ право объявить вамъ, что вы будете послѣднимъ человѣкомъ въ свѣтѣ, коему бы я захотѣла поручить стараніе о моихъ выгодахъ.,,Какъ, моя племянница, отвѣчалъ мой дядя? Не ужели родной братъ для тебя ничего не значитъ? не долженъ ли онъ отвѣчать за честь своей сестры и всей своей фамиліи? Не за чемъ ему стараться о моей чести; честь моя, Г. мой не была въ опасности прежде того старанія, которое ему угодно стало о ней приложить. Простите мнѣ, Г. мой; когда мой братъ поведетъ себя побратски, или покрайней мѣрѣ такъ какъ должно честному человѣку, то онъ можетъ получить отъ меня болѣе уваженія, нежели сколько я ему теперь оказывать обязана.

Я думала что мой братъ бросится на меня въ своей ярости. Мой дядя весьма его уличалъ за вспыльчивость; но и сіе не могло ему воспрепятствовать называть меня самыми обидными именами, онъ сказалъ Г. Сольмсу, что я недостойна его вниманія. Г. Сольмсъ вступился за меня съ такимъ жаромъ, что я тому удивилась. Онъ объявилъ что не можетъ болѣе сносить, чтобъ со мною поступали безъ всякой пощады. Однакожъ онъ изъяснялся о семъ въ столь сильныхъ выраженіяхъ, а братъ мой, казалось такъ мало смотрѣлъ на сей его жаръ, что я стала подозрѣвать его въ лукавствѣ. Я вообразила себѣ, что сей вымыселъ по согласію былъ приготовленъ съ тѣмъ, чтобъ увѣрить меня, будто я чемъ ниесть обязана Г. Сольмсу, и что самаго свиданія домогались только для сей одной надежды. Единое подозрѣніе толико подлаго лукавства, достаточно бы было возбудить во мнѣ какъ негодованіе такъ и презрѣніе; но оно было достовѣрное, когда я услышала что мой дядя и мой братъ оказывали великое, но не мѣнѣе притворное почтеніе Г. Сольмсу за благородное его свойство и за чрезмѣрное его великодушіе, по коему онъ за зло воздаетъ добромъ. Я не хотѣла откровенно дать имъ знать что проникла въ ихъ намѣреніе. Вы щастливы Г. мой, сказала я моему защитителю, что можете пріобрѣтать столь удобно права на благодарность отъ всей фамиліи; но однако выключите изъ сего числа то, которое особливо обязать желаете. Поелику ея нещастія произходятъ отъ той милости, въ какой вы теперь находитесь, то она не щитаетъ себя много вами обязанною, когда вы ее и защищаете отъ оскорбленій брата.

Меня называли, неучтивою, неблагодарною, и недостойною.

Я во всемъ согласна, отвѣчала я, я принимаю всѣ тѣ имѣна, которыя мнѣ могутъ быть приписаны, и признаюсь что ихъ заслуживаю… Я признаю свою недостойность въ разсужденіи Г. Сольмса. Я почитаю его, по вашему засвидѣтельствованію, одареннаго чрезвычайными качествами, коихъ я ни времени, ни охоты разсматривать не имѣю. Но я не могу его благодартть за его ко мнѣ ходатайство, по тому что я весьма ясно усматриваю [смотря на моего дядю] что здѣсь считаютъ себѣ за честь надо мною издѣваться. По томъ обратилась я къ своему брату, коего какъ казалось твердость моя принудила замолчать. Я такъ же познаю, Г. мой, преизбыточество вашихъ стараній; но я васъ отъ оныхъ освобождаю, покрайней мѣрѣ на столь долгое время, пока небо сохранитъ ближнихъ и дражайшихъ моихъ сродственниковъ; по тому что вы не подали мнѣ причины лучше думать о вашемъ благоразуміи, какъ и о моемъ. Я нимало отъ васъ не завишу, Г. мой, хотя никогда не желаю быть независимою отъ моего родителя; что же касается до моихъ дядей, то чрезвычано желаю пріобрѣсть ихъ почтеніе и любовь, вотъ все чего я отъ нихъ желаю. Я сіе повторяю, Г. мой, для вашего и для сестры моей спокойствія. Едва окончила я послѣдніи сіи слова, какъ Бетти вдругъ вошла въ залъ, и взглянувъ на меня съ такимъ презрительнымъ видомъ какого только могла я ожидать отъ своей сестры, сказала моему брату, что желаютъ ему сказать слова два въ боковой горницѣ. Онъ подошелъ къ дверямъ, кои оставилъ не совсемъ притворены, и я услышала сей разительный приговоръ изъ устъ того, которой имѣетъ право требовать отъ меня всякаго уваженія: сынъ мой, въ сію минуту, отвези непокорную къ брату моему Антонину, въ сію же минуту говорю я. Я не желаю, чтобъ она болѣе часа пробыла здѣсь въ домѣ.

Я вострепѣтала; и конечно побледнѣла. Я чувствовала приближающійся обморокъ. Однако не разсудя, что должна дѣлать, и что говорить, я собрала всѣ мои силы, дабы дойти къ дверямъ, и конечно бы ихъ отворила, естьлибъ мой братъ, которой оныя притворилъ, увидя меня къ нему приближающуюся, не заперъ ихъ ключемъ. Будучи не въ состояніи отворить ихъ, я упала на колѣни протянувъ руки къ замку. О мой родитель! Дражайшій мой родитель! вскричала я, допустите меня покрайней мѣрѣ хотя къ вашимъ ногамъ. Позвольте мнѣ вамъ изъяснить все мое дѣло. Не отвергайте слезъ нещастной вашей дочери!

Мой дядя покрылъ у себя платкомъ глаза. Г. Сольмсъ показалъ видъ сожалѣнія, отъ котораго лице его стало еще страшнѣе. Но жестокое сердце моего брата ни мало не тронулось.

Я прошу на колѣняхъ, вашей милости продолжала я: и не встану пока не получу оной: я умру отъ печали въ семъ положеніи. Да будетъ дверь сія дверію милосердія. Прикажите, Г. мой отворить ихъ; я заклинаю васъ на сей единой только разъ, когда онѣ съ сего времени должны на всегда отъ меня быть затворены.

Нѣкто стараяся съ другой стороны отворитъ; и сіе повидимому принудило моего брата въ ту минуту оставить ключь: а я въ томъ же положеніи все еще толкала въ двери, такъ что упала лицомъ въ другой зало, однако столь щастливо, что не ушиблась. Всѣ уже изъ онаго вышли, выключая Бетти, которая помогла мнѣ встать. Оглядываяся на всѣ стороны, и не видя никого, я ввошла въ другую горницу, опираясь о Бетти, и бросилась на первой стулъ. Источникъ слезъ довольно послужилъ къ моему облегченію. Мой дядя, братъ, и Г. Сольмсъ оставили меня, дабы опять соединиться съ протчими моими судьями.

Я не знаю что произошло между ими; но оставя меня нѣсколько времяни одну, дабы могла собраться съ силами, мой братъ возвратился съ угрюмымъ и гордѣливымъ видомъ: твой отецъ и твоя мать сказалъ онъ, повелѣваютъ тебѣ немѣдленно готовиться ѣхать къ твоему дядѣ. Не заботься ни о чемъ потребномъ для своихъ нуждъ. Ты можешь отдать свои ключи Бетти. Возми ихъ Бетти, естьли они у сей развращенной, и отнеси ихъ къ ея матери. Не преминутъ прислать къ тебѣ все то, что надобно; но ты и сей ночи въ семъ домѣ не пробудешъ.

Я отвѣчала, что никому другому не отдамъ моихъ ключей кромѣ моей матери, и въ собственныя ея руки; что она увидитъ разстроенное мое здоровье, что столь незапной отъѣздъ будетъ стоить мнѣ жизни; и что я по прошу изъ милости отсрочить оный покрайней мѣрѣ до вторника.

На сіе сударыня ни кто не согласиться. Приготовся сего же вечера и отдай свои ключи Бетти, естьли ты не хочешь отдать ихъ самому мнѣ. Я отнесу ихъ къ матушкѣ.

Нѣтъ, братецъ, нѣтъ. Пожалуйте извините меня въ томъ.

Ты ихъ отдашь. Должно ихъ отдать неотмѣнно, во всемъ ты непокорна. Госпожа Клари, не имѣешь ли ты чего скрытнаго, коего бы не должно было видѣть твоей матушкѣ?

Нѣтъ, естьлибъ только позволено мнѣ было при ней всѣ мои вѣщи разсмотрѣть. Онъ вышелъ, говоря мнѣ, что хочетъ имъ сказать о моемъ отвѣтѣ. Вскорѣ я увидѣла вошедшую любезную Долли Гервей, которая съ печалію сказала мнѣ, что ей весьма прискорбно порученное ей дѣло. Но что мать моя неотмѣнно требовала ключей отъ моего кабинета и отъ моихъ ящиковъ. Скажи моей матушкѣ, что я повинуюсь ея повелѣніямъ. Скажи ей, что я не дѣлаю никакихъ условій съ своею матерью; но она въ сихъ поискахъ ничего такого не найдетъ, за что бы могла меня укорять, я покорно ее прошу позволить мнѣ пробыть еще нѣсколько дней здѣсь въ домѣ. Поди, любезная сестрица, окажи мнѣ сію услугу. естьли можешь. Нѣжная Долли не могла удержаться отъ слезъ. Она взяла у меня ключи, и обняла меня, говоря что ей весьма прискорбно видѣть, сколь далеко простирается противъ меня ихъ жестокость. Я примѣтила, что присудствіе Бетти не позволяетъ ей болѣе изъясняться. Сокрой свою жалость, любезная моя, не могла я удержаться чтобъ не сказать ей, тебѣ причтутъ сіе въ преступленіе. Наглая Бетти презрительно улыбнувшись осмѣлилась сказать: молодая дѣвица, которая сожалѣетъ о другой, находя ее въ подобныхъ моимъ обстоятельствахъ, и сама впредь добра себѣ много обѣщаетъ. Я поступила съ нею весьма худо, и приказала выдти ей вонъ. Весьма охотно сказала она мнѣ съ такою же смѣлостію, естьлибъ повелѣнія вашей матушки не обязывали меня здѣсь остаться.

Я узнала, что ее остановляло, когда желая войти опять въ мою горницу. По выходѣ моей сестры, она мнѣ объявила, [хотя съ великимъ сожаленіемъ, какъ она говорила,ъ что ей приказано меня задержать. О! Етого съ лишкомъ много. Такая нахалка какъ ты, нимало мнѣ не воспрепятствуетъ… Она тотчасъ позвонила въ колокольчикъ, и мой братъ прибѣжавъ, встретился со мною на проходѣ. Онъ принудилъ меня возвратиться, повторяя мнѣ нѣсколько разъ, что еще не время выходить мнѣ. Я возвратилась; сѣла на стулъ, и начала горько плакать.

Сообщеніемъ тебѣ непристойныхъ рѣчей, произнесенныхъ имъ въ то время какъ служилъ мнѣ тюремникомъ съ Беттіею, и язвительныя издѣвки его надъ моимъ молчаніемъ и слезами, ничего не могу я присовокупить полезнаго къ сему изображенію. Я нѣсколько разъ просила позволенія возвратиться въ мою горницу. Но мнѣ отказывали. Конечно обыскъ еще не кончился. Моя сестра была изъ числа тѣхъ, кои употребляли при семъ всѣ свои старанія. Ни кто не можетъ употребить большаго раченія, какъ она. Сколь я щастлива, что они въ злобныхъ своихъ намѣреніяхъ обманулись.

Узнавъ что напрасно трудились, вознамѣрились они подвергнуть меня новому посѣщенію Г. Сольмса, которой въ сей разъ приведенъ былъ теткою моею Гервей, она не охотно принялась за сіе дѣло, какъ я оное могла примѣтить, съ ними былъ однако дядя мой Антонннъ, конечно для того, чтобъ подкрѣплять твердость моей тетки въ случаѣ нужды

Но я начинаю приходить въ чрезвычайную слабость; уже два часа по полуночи. Я лягу ко всѣй одѣждѣ, на свою постѣлю дабы нѣсколько, заснуть естьли только могу сомкуть глаза.

Въ среду поутру въ три часа.

Я не могла заснуть. Я въ продолженіи получаса только продремала.

Тетка моя сказала мнѣ сіи слова, подходя ко мнѣ. О любезная моя, какія печали причиняешь ты всей своей фамиліи! Я не могу придти въ себя отъ изумленія.

Я о томъ весьма сожалѣю сударыня.

Ты о томъ сожалѣешь; племянница! Какія рѣчи! Но чтожъ; всегда ли ты будешь упорна! Сядемъ; любезная моя. Я сяду подлѣ тебя; тогда она взяла меня за руку.

Дядя мой посадилъ Г. Сольмса по другую сторону. Самъ онъ сѣлъ насупротивъ, и сколько могъ блиско. Ни единая крѣпость не бывала еще столь искусно осаждена, какъ тогда меня стѣснили.

Твой братъ, сказала мнѣ моя тетка, чрезвычайно вспылчивъ. Ревность его къ твоимъ выгодамъ выводитъ его нѣсколько изъ границъ благопристойностт.

Я также о томъ думаю, сказалъ мнѣ мой дядя. Но не станемъ больше объ ономъ говорить. Мы хотимъ испытать, какое дѣйствіе произведетъ надъ тобою тихость, хотя ты довольно знаешь, что и не думали толь поздо оную употреблять.

Я спросила мою тетку, какая бы была нужда, чтобъ Г. Сольмсъ былъ съ нами? Ты вскорѣ увидишь, сказала она мнѣ, что онъ здѣсь не безъ причины: но я должна съ начала увѣдомить тебя, что твоя мать считая слова брата твоего нѣсколько жестокими, обязываетъ меня другимъ образомъ испытать столь великодушное свойство, какимъ мы всегда твое почитали.

Позвольте мнѣ также сказать вамъ, сударыня моя, что ничего получить отъ меня не надѣйтесь, естьли то будетъ относиться къ Г. Сольмсу.

Она взглянула на моего дядю, которой кусалъ себѣ губы, глядя на Г. Сольмса; а сей потеръ рукою по подбородку своему. Я тебя спрашивала, подхватила она, оказалалибъ ты тогда болѣе покорности, естьлибъ поступали съ тобою снисходительнѣе?

Нѣтъ, сударыня; я не могу вамъ сказать, чтобъ показала оной болѣе въ пользу Г. Сольмса. Вы знаете, сударыня моя; да и мой дядя не менѣе о томъ извѣстенъ, что я всегда считала себѣ за честь, когда оказывала справедливыя мои чувствованія. Не за долго до сего времени была я щастлива, что заслуживала нѣкое почтеніе за сіе свое свойство.

Дядя мой всталъ, и отведши Г. Сольмса къ сторонѣ, сказалъ ему весьма тихо, однако я всѣ его слова слышала:,,не безпокойтеся; она ваша; она будетъ вашею женою. Мы увидимъ кто возметъ верьхъ, отецъ или дочь, дядя или племянница. Я не сомнѣваюсь чтобъ мы не касались конца, и чтобъ сіе изступленіе не подало,,матеріи къ многимъ остроумнымъ изъясненіямъ.

Я была тогда въ весьма несносномъ положеніи.,,Хотя мы не могли узнать, продолжалъ онъ, отъ чего произходитъ сіе упорство въ столь скромной дѣвицѣ, но мы оное угадать можемъ; другъ мой, повѣрь что сіе сопротивленіе ей не свойственно; я не бралъ бы столько участія, естьлибъ не былъ увѣренъ въ томъ что я говорю, и естьлибъ не рѣшился сдѣлать болѣе для ея пользы.,, Я не перестану просить о семъ щастливомъ времени, отвѣчалъ Г. Сольмсъ, довольно громкимъ голосомъ: никогда, никогда не буду я напоминать ей о томъ, что мнѣ причиняетъ теперь толикое мученіе.

Я пе скрою отъ тебя, сказала мнѣ моя тетушка, что отдавъ ключи твоей матери безъ всякаго договора, ты болѣе сдѣлала, нежели могла надѣется когда бы другими, средствами къ тому тебя понудили. Сіе повиновеніе и радость, что не нашли ничего, которое бы могло помрачить твою честь, соединились съ ходатайствомъ Г. Сольмса. Ахъ! Сударыня, естьли бы я никогда не была обязана Г. Сольмсу. Я не инымъ чемъ ему оное заплатить могу, какъ благодарностію, съ тѣмъ однакожъ договоромъ, чтобъ онъ оставилъ свои требованія. Такъ, Г. мой, (обратяся къ нему) естьли вы имѣете нѣкое чувство человѣколюбія; естьли то почтеніе, по коему вы щитаете за долгъ почитать меня, имѣетъ хотя нѣкое отношеніе ко мнѣ, то я васъ прошу удовольствоваться моею благодарностію, я чистосердечно вамъ ее обѣщаю; но будте великодушны и заслужите оное.,,Вѣрьте, вѣрьте, мнѣ, сударыня, пролепеталъ онъ нѣсколько разъ, сіе дѣло невозможно, я буду сохранять столь долгое время мою надежду: пока вы будете дѣвицею, и столь же долгое время, пока буду подкрѣпляемъ достойными моими друзьями; долгъ того требуетъ чтобъ я оную сохранялъ. Я не долженъ имѣть къ нимъ презрѣнія, ибо вы очень много мнѣ онаго изъявляете:,, презрительной взглядъ мой служилъ ему отвѣтомъ; я тогда оборотясь къ моей тетушкѣ, сказала: скажите мнѣ сударыня, какую пользу доставило мнѣ мое повиновеніе?

Твоя мать и Г. Сольмсъ, возразила она, упросили, чтобъ ты до вторника не уѣзжала, естьли тогда обѣщаешься добровольно ѣхать. Пусть дадутъ мнѣ волю изключать изъ того тѣ посѣщенія, которыя толикую причиняютъ мнѣ печаль, тогда я съ великою радостію поѣду къ моему дядѣ.

А! Сказала тетка, ето такое дѣло, которое еще требуетъ разсмотрѣнія. Коснемся до другаго, къ коему не можешь ты довольно обратить своего вниманія, изъ него ты узнаешь, по какой причинѣ долженъ теперь здѣсь быть Г. Сольмсъ. Такъ, племянница, слушай со вниманіемъ, прервалъ мой дядя; онъ увѣдомитъ также тебя кто таковъ тотъ извѣстной человѣкъ, коего не хочу я назвать по имени. Я васъ прошу, Г. Сольмсъ, прочтите сперьва писмо, которое получили вы отъ искренняго своего друга: вы меня разумѣете, то безъименное письмо. Съ охотою, Г. мой; и взявъ свой бумажникъ, Г. Сольмсъ вынулъ изъ онаго письмо; ето отвѣтъ, сказалъ онъ потупя глаза, на письмо писанное къ нѣкой особѣ, надписано оно Г. Рогеру Сольмсу Шталмейстеру; оно начинается слѣдующимъ образомъ: Г. мой, и любезной другъ… Извините меня, Г. мой, сказала я ему, естьли я васъ прерву; я прошу васъ мнѣ сказать, съ какимъ намѣреніемъ хотите вы мнѣ читать сіе письмо? Дабы увѣдомить тебя, отвѣчалъ за него мой дядя, коль презрителенъ тотъ человѣкъ, которому какъ думаютъ предала ты свое сердце.

Естьли подозрѣваютъ, Г. мой, что сердце мое разположено въ пользу другаго; то какая еще надежда быть можетъ для Г. Сольмса?

Слушай только, возразила моя тетка, слушай, что Г. Сольмсъ будетъ читать, и о чемъ тебя увѣдомить можетъ.

Естьли Г. Сольмсъ объявитъ мнѣ, что не имѣетъ въ томъ ни какого пристрастія, то съ великою охотою буду слушать; но естьли же подастъ мнѣ о томъ другія мысли, то позвольте мнѣ сударыня ему сказать, что сія самая причина должна весьма ослабить въ разумѣ моемъ то, о чемъ онъ хочетъ мнѣ читать или увѣдомить.

Слушай только, новторила моя тетка.

Какъ! Ты не хочешь его слушать, сказалъ мнѣ дядя? Ты столь скоро вступаешься за…

За всѣхъ тѣхъ, Г. мой, коихъ обвиняютъ безъ имянными письмами и безъ всякихъ причинъ.

Г. Сольмсъ началъ читать свое письмо. Письмо, какъ казалось содержало въ себѣ великое множество обвиненій противъ того нещастнаго виновника; но я прервала безполезиое сіе чтеніе. Я тому не виновата, сказала я, естьли тотъ, коего обвиняютъ, не столько ко мнѣ равнодушенъ какъ такой человѣкъ, котораго я никогда не видала. Я не изъясняю, какія имѣю къ нему чувствованія; но естьли они и таковы, какъ ихъ почитаютъ, то надлежитъ приписать оныя страннымъ средствамъ, коими желаютъ оныя предупредить. Пусть согласятся на мое предложеніе, я желаю провождать мою жизнь въ дѣвствѣ, но онъ для меня никогда не будетъ болѣе значить, какъ и Г. Сольмсъ.

Мой дядя вторично просилъ Г. Сольмса читать письмо; а меня принуждалъ слушать. Къ чему послужитъ его чтеніе, сказала я? Можетъ ли онъ отречься, что не имѣетъ при томъ какихъ намѣреніи? Впрочемъ о чемъ же хуждшемъ можетъ онъ меня увѣдомить, какъ не о томъ, что я безпрестанно съ нѣсколькихъ мѣсяцовъ слышать принуждена? Такъ, сказалъ мнѣ мой дядя; но онъ можетъ подать тебѣ и доказательства при семъ дѣлѣ. И такъ безъ доказательствъ, знаю сказала я, что хулили до сего времени свойства Г. Ловеласа. Я васъ прошу Г. мой, не подавать мнѣ о немъ излишне хорошаго мнѣнія; вы можете симъ понудить меня принять оное, когда уже я вижу съ какимъ рвеніемъ хотятъ, чтобъ его представилъ виновнымъ его противникъ, которой нимало не старается о своемъ исправленіи, и которой мыслитъ только о томъ, чтобъ самому себѣ оказывать услуги.

Я вижу ясно, сказалъ мнѣ дядя, твое предъубѣжденіе, глупое твое предъубѣжденіе въ пользу такого человѣка, которой ни какого не имѣетъ образованія нравовъ. Моя тетка присовокупила къ тому, что я весьма оправдала ихъ опасеніе, весьма удивительно, говорила она, что честная и добродѣтельная молодая особа имѣетъ столько почтенія къ человѣку совершенно противныхъ свойствъ.

Я возразила съ равномѣрною торопливостію: любезнѣйшая тетушка, не дѣлайте противъ меня столь опрометчиваго заключенія. Я почитаю Г. Ловеласа весьма отдаленнымъ отъ добродѣтели, коей исполненіе вѣра ему долгомъ предписываетъ; но естьлибъ всякой къ нещастію своему былъ примѣчаемъ во всѣхъ обстоятельствахъ своей жизни, и при томъ такими особами, кои стараются находить въ немъ недостатки, то не знаю, кто бы тогда могъ сохранить доброе о себѣ имя. Я люблю добродѣтельныя свойства, какъ въ мущинахъ, такъ и въ женщинахъ. Я оныя почитаю равномѣрно нужднымъ для обѣихъ половъ, и естьли бы я имѣла волю разполагать собою, то предпочла бы оныя достоинству государя, неимѣющаго столь драгоцѣннаго сокровища…

Но къ чему оное относится, прервалъ мой дядя…

Позвольте мнѣ, Г. мой, сказать, что безчисленное множество людей, кои избѣгаютъ таковой критики, не болѣе имѣютъ права требовать похвалы. Я могу примѣтить что и самъ Г. Сольмсъ не можетъ быть совершенно безъ недостатковъ. Слухъ о его добродѣтеляхъ еще никогда до меня не доходилъ. Я слышала о нѣкоторыхъ его порокахъ… извините, Г. мой; вы здѣсь теперь находитесь… То мѣсто священнаго писанія, гдѣ сказано: верзи первый камень; представляетъ весьма изящное наставленіе.

Онъ потупилъ голову, не произнося ни единаго слова.

Г. Ловеласъ, продолжала я, можетъ быть имѣетъ такіе пороки, коихъ вы не имѣете. А вы можетъ быть имѣете другіе, коихъ онъ не имѣетъ. Я не намѣрена обвинять васъ, ни защищать его. Не бываетъ ни зла, ни добра безъ какой нибуть примѣси.

Г. Ловеласъ, напримѣръ, слыветъ непримиримымъ человѣкомъ, и которой ненавидитъ моихъ друзей; я не болѣе за то его почитаю. Но да позволено будетъ мнѣ сказать, что и они не менѣе его ненавидятъ. Самъ Г. Сольмсъ не безъ сихъ проступокъ; я говорю о томъ, что онъ къ собственнымъ своимъ сродственникамъ имѣетъ отвращеиіе? Я не думаю, чтобъ ето былъ ихъ проступокъ, по тому что они весьма хорошо живутъ съ протчею фамиліею. Но они могутъ такъ же имѣть и другіе пороки; я не скажу что омерзительнѣйшіе, ибо сіе кажется невозможнымъ. Извините меня Г. мой, еще повторяю. Но какъ должно думать о такомъ человѣкѣ, которой гнушается родною своею кровью?

Вы неизвѣстны о томъ, сударыня. Ты того не знаешь, племянница; ты не знаешь Клари; всѣ трое мнѣ сіе вдругъ отвѣчали.

Можетъ быть, что я того не знаю; да и не желаю о томъ знать, по тому что никакого не имѣю въ томъ участія. Но когда его публика обвиняетъ, Г. мой, и естьли публика несправедливо обвиняетъ одного, то не можетъ ли она такъ же и другаго опорочивать. Вотъ что я изъ всего того заключить могу; я присовокуплю только то, что величайшей недостатокъ въ достоинствахъ состоитъ въ томъ, чтобъ помрачать свойства другаго, дабы прославить свое собственное.

Весьма мнѣ трудно изобразить тебѣ видъ его смущенія розпрастранившейся по всей его гнусной фигурѣ. Я думала, что онъ заплачетъ. Всѣ его черты, казалось перемѣнились отъ напреженія его и кривлянія. Ротъ его и носъ уже болѣе не казались посреди его лица. Естьли бы хотя мало имѣлъ онъ ко мнѣ жалости, то конечно бы и я почувствовала къ нему оную.

Они всѣ трое смотря другъ на друга молчали. Я примѣтила изъ глазъ моей тетки, что она нимало бы не сердилась, когдабъ могла имъ дать выразумѣть, что одобрила все мною сказанное; и когда она начала говорить, то слабо меня хулила, что я не хочу выслушать Г. Сольмса. А что касалось до него, то онъ не имѣлъ уже такой охоты принуждать меня къ слушанію; дядя мой сказалъ, что не возможно меня привесть въ разумъ. Словомъ, я бы конечно привела ихъ обоихъ въ молчаніе, естьли бы мой братъ не возвратился къ нимъ на помощь.

Онъ вошелъ съ торопливостію, глаза его блистали яростію, и въ своемъ изступленіи говорилъ весьма странныя слова.,,я вижу что сія спорщица своимъ болтаніемъ привела васъ въ молчаніе. Но ободрись, Г. Сольмсъ, я слышалъ все до одного слова, и не вижу другаго средства къ соединенію васъ, какъ дать ей восчувствовать всю вашу власть, когда будете ея мужемъ, такъ какъ она нынѣ поступаетъ съ вами съ наглостію.

О! племянннкъ, сказала ему моя тетка. Можно ли быть брату столь яростну противъ своей сестры.

Онъ укорялъ ее, въ свое защищеніе, говоря что тѣмъ сама тетка ободряетъ непокорную.,,Такъ, сударыня, вы весьма одобряете надменность своего пола. Впротчемъ, она бы не осмѣлилась привесть въ молчаніе своего дядю недостойными своими разсужденіями, ни отказаться выслушать такого друга, которой желалъ ее увѣдомить о опасности, коей подвергается ея честь со стороны одного своевольнаго, и коего, какъ она явно показала желаетъ просить покровительства противъ всей своей фамиліи.,,.

Я привела своего дядю въ молчаніе недостойными разсужденіями! Какъ смѣете вы меня симъ укорять, спрашивала я его съ великимъ гнѣвомъ? Какое ужасное изъясненіе! въ единомъ только вашемъ разумѣ произойти оно можетъ.

Моя тетка заплакала съ печали, видя съ какою жестостію съ нею поступлено было. Племянникъ мой, сказала она ему, естьли такой должна я была ожидать отъ тебя благодарности, то уже дѣло кончено. Твой родитель конечно бы такъ со мною не поступилъ. Я скажу, не сомнѣвайтесь о томъ, что рѣчи, кои ты произнесъ, недостойны нимало произнесены быть братомъ.

Столь же недостойны, возразила я, какъ и всѣ протчія его поступки. По сему примѣру, я ясно вижу, какимъ образомъ онъ успѣлъ привлечь всю фамилію къ своимъ намѣреніямъ. Естьли бы я хотя мало опасалась впасть во власть Г. Сольмса, сіе дѣйствіе могло бы меня чрезвычайно тронуть. Вы видите, Г. мой, говоря Г. Сольмсу, какія средства хотятъ употреблять, дабы довести васъ къ концу вашихъ великодушныхъ предпріятій. Вы видите, какое мой братъ оказываетъ мнѣ почтеніе за васъ.

А!… Сударыня, я не похвалю вспылчивость Г. Гарловъ. Я никогда вамъ о томъ не буду упоминать…

Будте спокойны, Г. мой, я постараюсь содѣлать такъ, чтобъ вы никогда не имѣли къ тому случая.

Ты очень вспыльчива, Клари, сказалъ мнѣ мой дядя; но ты племянникъ! ты столь же кажешься въ моихъ глазахъ хулы достойнымъ какъ и сестра твоя.

Въ самую сію минуту вошла Белла. Ты не сдержалъ своего обѣщанія, сказала она моему брату. Тебя и съ другой стороны такъ же хулятъ, какъ и здѣсь. Естьлибъ великодушіе и признательность Г. Сольмса менѣе были извѣстны, то непростительно бы было то, что ты упустилъ. Батюшка мой тебя спрашиваетъ; васъ также тетушка, и васъ дядюшка, да и Г. Сольмса вмѣстѣ съ вами естьли ему угодно. Они всѣ четверо пошли вмѣстѣ въ боковую горницу. Я находилась въ молчаніи, дабы получить отъ своей сестры изъясненіе новаго сего явленія.

Какь скоро она увидѣла себя наединѣ со мною, то нахмуря лице и пожимая руками, она мнѣ сказала весьма язвительно, хотя и тихимъ голосомъ: развращенная тварь, какія печали причиняешь ты всей фамиліи! Я ей отвѣчала, съ великою скромностгю, что она и мой братъ произвольно оныя на себя навлекаютъ, по тому, что ни тотъ ни другой не имѣютъ нужды вмѣшиватся въ мои дѣла. Она продолжала меня обремѣнять своими ругательствами, но все тихимъ голосомъ какъ будто опасаясь, чтобъ не слыхали. Я разсудила что нужно, дабы отъ нея освободиться, привесть ее нѣсколько въ большій гнѣвъ, а сіе весьма легко можно сдѣлать съ человѣкомъ горячаго свойства. Въ самомъ дѣлѣ, она чрезвычайно разгорячилась. Въ то время. дѣвица Долли Гервей, пришла ей сказать, что ее туда требуютъ. Сего перваго приказанія для ней было не довольно. Она опять оказала движенія своего гнѣва, къ коему я ее нарочно приводила хладнокровными, но чрезвычайно колкими отвѣтами; когда дѣвица Долли вторично пришла объявить ей, что ее не отмѣнно туда требуютъ. Ахъ любезная сестрица, сказала я сей дражайшей дѣвицѣ, мнѣ не могутъ еще оказать сей милости. Она отвѣчала мнѣ токмо киваніемъ головы, не могши удержатся отъ слезъ. Столь простосердечный знакъ нѣжности и сожалѣнія ея не приминулъ навлечь на нее отъ Беллы нѣкія ругательства.

Однако я думаю, что сія яростная сестра такъ же претерпѣла нѣсколько укоризнъ отъ моей матери или моихъ дядьевъ какъ я оное могла судить по ея отвѣту. Я говорила съ ней столь язвительно, сказала она, что не можно было сохранить умѣренности.

Мнѣ дали нѣсколько времени на отдохновеніе. Г. Сольмсъ возвратился назадъ одинъ, дѣлая разныя кривлянія и поклоны. Онъ пришелъ со мною простится, но онъ столь искусно былъ наученъ и столь ободренъ, что не подалъ мнѣ ни малѣйшей надежды въ перемѣнѣ. Онъ меня просилъ не оказывать къ нему ненависти за тѣ жестокости, коихъ онъ былъ самъ къ печали своей очевидцемъ. Онъ просилъ меня и того что онъ считалъ за долгъ назвать моимъ сожалѣніемъ.

Рѣшеніе всего дѣла, сказалъ онъ мнѣ, состоитъ въ томъ, что въ его нещастіи подавали ему еще нѣкую надежду; и хотя онъ былъ отвергнутъ и презренъ предмѣтомъ своего обожанія, но рѣшился столь долго пребывать въ своемъ намѣреніи, пока меня будетъ видѣть дѣвицею, не сожалѣя о тѣхъ своихъ весьма продолжительныхъ и трудныхъ услугахъ, коимъ едва примѣра найти можно.

Я ему предложила въ весьма сильномъ выраженіи, чего онъ ожидать долженъ; онъ мнѣ отвѣчалъ, что онъ тѣмъ болѣе рѣшился пребывать твердо въ своемъ намѣреніи, пока я не буду за кѣмъ ни есть другимъ и онъ все еще будетъ надѣятся. Какъ! Сказала я ему, надѣятся, и стоятъ твердо въ своемъ намѣреніи когда я вамъ объявляю, какъ и теперь то оказываю, что мое сердце уже занято… Какъ бы мой братъ не могъ изъяснить сего признанія…

,,Онъ зналъ мои достоинства. Онъ ихъ уважалъ. Онъ свидѣтельствовалъ, что можетъ составить мое благополучіе, и не менѣе увѣренъ, что я желаю учинится таковою.,,

Я его увѣряла тѣмъ, что отъѣздъ мой къ дядѣ хуже соотвѣтствовать будетъ его намѣреніямъ: естьлиже учинятъ мнѣ сіе насиліе, то я его не увижу во всю мою жизнь, не приму ни одного его письма, и не буду слушать ни единаго слова, какое только захотятъ мнѣ сказать въ его пользу, комубъ онъ ни поручилъ стараніе о своихъ выгодахъ.

,,Онъ отъ того былъ въ отчаяніи. Онъ будетъ нещастнѣйшимъ изъ всѣхъ человѣковъ, естьли я буду твердо стоять въ семъ намѣреніи. Но онъ не сомнѣвался, чтобъ мой отецъ и мои дядья не могли внушить въ меня благопріятнѣйшихъ чувствій.

Никогда, никогда, Г. мой; въ семъ то вы должны быть весьма увѣрены.

,,Предмѣтъ былъ достоинъ его терпѣнія, и всѣхъ усилій, на кои онъ рѣшился покуситься:

,,къ моему вреду Г. мой! Къ уничтоженію всего моего благополучія!

,,Онъ надѣется видѣть меня нѣкогда обязанною перемѣнить свои мысли. Его имѣніе гораздо богатѣйшее, нежели какъ о томъ думали, его страсть, превосходящая всѣ тѣ чувствія, какія токмо имѣетъ кто къ женщинѣ…

Я его остановила, и просила поговорить о тѣхъ его богатствахъ, по коимъ причитали столь великія достоинства, я его спросила, о второмъ пунктѣ, что должна думать о его страсти молодая особа, которая чувствуетъ къ нему столько отвращенія, сколько никто и никогда еще къ человѣку не чувствовалъ, и имѣетъ ли онъ какое ни есть доказательство, которому бы сіе объясненіе не соотвѣтствовало?

,,Дражайшая моя, залепеталъ онъ бросясь на колѣни, что могу я сказать! Вы видите меня у вашихъ ногъ. Не поступайте со мною съ такимъ презрѣніемъ.,,

Въ самомъ дѣдѣ онъ изъявлялъ глубокую печаль, но подъ безъобразными и омерзительными чертами. Однако не безъ сожалѣнія видѣла я его въ семъ униженіи. Я ему сказала: мнѣ также случалось, Г. мой, неоднократно, но безполезно стоять на колѣняхъ, для убѣжденія нечувствительныхъ сердецъ. Я готова и еще приклонить ихъ да и предъ вами, естьли въ томъ заключается достоинство, лишь бы вы не были орудіемъ жестокаго брата, для довершенія его свирепостей.

,,Ежели услуги, кои во всю мою жизнь, оказывать вамъ не престану; естьли почтеніе, которое перемѣнится въ обоженіе васъ… Ахъ! Сударыня, вы обвиняете прочихъ въ жестокости, для чегожъ сами не желаете, дабы и милосердіе совокуплялось съ прочими вашими добродѣтелями?,,

Развѣ должна я быть жестокою сама къ себѣ, когда окажу вамъ то, что вы называете милосердіемъ? Возмите себѣ мое имѣніе, Г. мой, я на то согласна, поелику здѣсь къ вамъ весьма всѣ благоразположены. Не требуйте меня въ супружество, прочее все я оставляю вамъ. Впрочемъ весьма бы хорошо сдѣлали, естьли бы то милосердіе, которое для себя требуете, оказали другому.

,,Естьли вы говорите о моихъ сродственникахъ, сударыня, то сколь они недостойны моего вниманія, прикажите только, и ваша воля будетъ закономъ и обратиться въ ихъ пользу.,,

Чтобъ я Г. мой, намѣрилась возвратить вамъ горячность, какую сродственники другъ къ другу имѣть должны когда вы ясно показываете, что природа вамъ оной не внушила, или чтобъ искупила у васъ благополучіе вашихъ сродственниковъ потеряніемъ собственнаго своего. Милосердіе, коего я отъ васъ требую касается до самой меня. Поелику вы имѣете нѣкоторую власть надъ моими сродственниками, то будьте великодушны и употребите ее въ мою пользу. Скажите имъ, что вы начинаете усматривать во мнѣ не преодолимое къ вамъ отвращеніе. Скажите имъ, когда вы разумны, что собственное ваше благополучіе столько вамъ дорого, что не хотите подвергать себя опасности, лишиться онаго столь явнымъ къ вамъ омерзѣніемъ. Скажите имъ, естьли угодно, что я недостойна вашихъ предложеній, и что для своей и для моей пользы, вы болѣе не желаете просить такой руки, въ которой упорно вамъ отказываетъ.

Я на все отважусь, отвѣчало мнѣ ужасное чудовище, вставая съ лицемъ поблѣдневшимъ, видно отъ ярости, бросая пламя изъ впалыхъ гласъ, и кусая верхьнію губу, дабы тѣмъ мнѣ показать, что онъ можетъ быть человѣкомъ. Ваша ненависть, сударыня, не будетъ еще сильною причиною, котороябъ могла меня остановить въ моемъ намѣреніи. Я не сомнѣваюсь, чтобъ въ короткое время не имѣлъ власти…

О естилибъ вы не имѣли власти Г. мой…

Онъ щастливо изъ того выпутался… Оказать вамъ болѣе великодушія, нежели сколько вы мнѣ онаго являете, хотя всѣ хвалятъ благородныя чувствованія вашего сердца. Его физіономія сходствовала съ его гнѣвомъ. Она казалась единственно для того и произведена, чтобъ выражать яростную сію страсть.

Въ самую ту минуту вошелъ мой братъ и сестра, сестра, сказалъ онъ мнѣ скрежеща зубами, окончи свою геройскую ролю, которую такъ искусно начала; она къ тебѣ весьма пристала. Однако вѣрь что не долго продолжится. Мы увидимъ будешь ли ты обвинять другихъ въ тиранствѣ, когда сама съ такою наглостію поступаешь. Но оставте ее, оставте ее, Г. Сольмсъ; власть ея коротка. Вы вскоре ее увидите уничиженною и тихою. Сія безразсудная, когда привыкнетъ къ людямъ, возчувствуетъ угрызеніе своей совѣсти, тогда будетъ она просить у васъ прощенія, и весьма щастливою себя почтетъ, когда оное получить возможетъ.

Сей свирѣпой братъ продолжалъ бы еще долѣ такія ругательства, естьлибъ Хорей пришедъ, не позвалъ его по приказанію моего отца въ другой покой. Въ печали и ужасѣ, видя надъ собою столь скотскіе поступки, я пересѣла на другой стулъ, оказывая всѣ знаки сильнаго колебанія. Г. Сольмсъ отважился извинять себя, увѣряя меня, что ему весьма была прискорбна вспылчивость моего брата. Оставте меня, Г. мой, оставте меня, или увидите меня безъ чувственну. Въ самомъ дѣлѣ я едва было не упала въ обмарокъ.

Онъ препоручалъ себя въ мою милость съ видомъ увѣренія, которое казалось болѣе умножалось отъ слабости, въ коей онъ меня видѣлъ. Онъ воспользовался симъ моимъ положеніемъ и ухватилъ дрожащую мою руку, все мое супротивленіе не сильно было воспрепятствовать ему поднести ея къ омерзительиому своему рту. Я удалилась отъ него съ негодованіемъ. Онъ вышелъ съ своими кривляніями, и дѣлая поклоны, весьма доволенъ самимъ собою, какъ я могла то судить, и радуясь моему смятенію. Я еще вижу его предъ глазами: мнѣ кажется, что вижу какъ не проворно онъ идетъ за домъ, и сгорбясь кланяется при каждомъ шагѣ даже до тѣхъ поръ, какъ двери были отворены, и о которыя онъ ударился, по щастію напомнили ему, чтобъ онъ оборотился ко мнѣ спиною.

Какъ скоро я увидѣла себя одну, то Бетти пришедъ, увѣдомила меня что наконецъ позволено мнѣ возвратиться въ свою горницу. Ей было приказано, сказала она мнѣ, увѣщевать меня, чтобъ разсудить о всемъ основательнѣе, по тому что время весьма коротко, хотя мнѣ и дала выразумѣть, что могутъ отложить мой отъѣздъ до субботы.

А какъ я дала ей волю говорить о всемъ; то она мнѣ расказала, что моего брата и сестру бранили за вспыльчивость, съ коею они со мною говорили; но собравъ всѣ обстоятельства, и всѣ извѣстія дяди моего, рѣшились еще болѣе стараться о пользѣ Г. Сольмса. Онъ самъ говоритъ, что его страсть ко мнѣ еще сильнѣе сдѣлалась, нежели была прежде, и что ни мало не страшась моихъ возраженій онъ еще съ пріятностгю оныя слушалъ. Онъ говорилъ съ восхищеніемъ о моихъ прелестяхъ и важномъ видѣ, съ коимъ я составлю честь его фамиліи. Бетти представляетъ мнѣ другія столь же ласкательныя изображенія, но я не могу судить она ли ихъ вымыслила, или онъ самъ говорилъ. Слѣдствіе всего дѣла, говорила она съ обыкновенною своею наглостію, состоитъ въ томъ чтобъ я повинилась родителямъ съ доброй воли; или она еще болѣе мнѣ совѣтуетъ, чтобъ я сама съ собою положила условія; естьли же я упущу случай, то она можетъ ручаться, что вмѣсто Г. Сольмса она не лучше будетъ поступать со мною: и какая бы въ свѣтѣ женщина, повторяла мнѣ нѣсколько разъ сія нахалка, лучше согласилась удивляться качествамъ молодаго развратнаго человѣка, нежели самой быть предмѣтомъ удивленія разумнаго человѣка изящныхъ свойствъ? Она къ тому присовокупила, что должно весьма удивляться моему щастію, или хитрости когда я могла сыскать средства скрывать свои бумаги. Ты должна воображать, сказала она мнѣ, что она безпрестанно видитъ въ моихъ рукахъ перо; и какъ я всячески стараюсь записки свои отъ нее скрывать, то и она не обязана хранишь мою тайну. Однако она не любитъ огорчать другихъ; она на противъ того склонна болѣе къ оказыванію услугъ, искуство примирять другихъ было ея дарованіемъ. Естьли она хотѣла мнѣ причинить столько зла, сколько я себѣ отъ нее ожидать думаю, то можетъ быть не былабъ я болѣе у моего родителя. Все сіе однако, говоритъ она, не съ тѣмъ чтобъ заслужитъ отъ меня честь, ибо въ самомъ дѣлѣ было бы для меня полѣзно, когдабъ дѣло скоро рѣшилось: своей выгоды она въ томъ мало видитъ, такъ какъ и всѣ прочіе, ето дѣло уже извѣстно. А чтобъ все сіе привесть къ концу присовокупила она, то можетъ подать мнѣ нѣкое извѣстіе: хотя мой отъѣздъ скоро послѣдуетъ, но сродннки хотятъ отобрать у меня перья и чернила; и когда я лишусь сего увеселенія, то увидятъ какъ будетъ провождать свое время столъ дѣятельной разумъ, какимъ мой почитаютъ.

Сія рѣчь, которую можетъ быть она на удачу сказала, столько сдѣлала во мнѣ впечатлѣнія, что я начну немедленно прятать въ различныхъ мѣстахъ перья, чернила и бумагу. Я положу также нѣсколько сихъ вещей въ какой нибудь куртинѣ сада, естьли найду тамъ безопасное мѣсто. Естьли и сіе не удастся, то у мѣня есть нѣсколько карандашей для рисованья. А узоры мои послужатъ мнѣ вмѣсто бумаги, естьли мнѣ ни чего другаго не оставятъ.

Я въ самомъ дѣлѣ удивляюся щастію, что спрятала столь удачно писменныя свои свидѣтельства. Обыскъ былъ весьма строгъ: я примѣтила сіе по безпорядку, которой я находила во всѣхъ моихъ комодахъ. Ты знаешь, что я люблю порядокъ, и что пологая оной въ самыхъ бездѣлицахъ, могу зажмуря глаза найти кусокъ кружева или лѣнтъ. Я увидѣла такой же безпорядокъ и въ своихъ ящикахъ; они были совершенно не такъ разставлены и положены, иныя стояли лицомъ въ низъ, а другія разкрыты. Платье мое не менѣе разрыто было; и я вижу что ни что отъ ихъ осмотра не ушло. Тебя благодарю я за ту дружбу, которая всѣ ихъ труды сдѣлала безполезными.

Моя рука остановляется отъ усталости; но какъ я тебѣ весьма по сему случаю обязана, то и могу тебѣ сказать, что на всегда и во всякомъ званіи, пребуду весьма тобою обязанная и вѣрнѣйшая пріятельница

Клар. Гарловъ