Глава 9
Ничто так не отравляет сознание, как подсознание.
Анатолий Рас
Время неминуемо утекало куда-то вперед, в неизвестность, мчалось, наступая на пятки успеваемости и пропущенным занятиям. Долго прохалявить курсантам и простаивать аудиториям пустыми Эридан все же не дал, и уже через пару дней после нахождения нами Чешуйки и окончания всех допросов Высшая Академия Магии вновь закипела, забурлила и принялась обучать нерадивых студентов.
Вот только теперь все изменилось.
Глеба к занятиям зельеварения так и не допустили, в итоге он сидел в своей лаборатории, изредка высовываясь на свет божий. От бывших поклонниц, которые бегали за зельеваром табунами и не давали ему прохода, теперь и следа не осталось. Магистра обходили по широкой дуге, словно прокаженного, и только я, Крис и Анфиса ежедневно перед и после занятий заходили его проведывать. Правда, у этих походов была еще одна цель — Глеб теперь приглядывал за Чешуйкой, пока мы грызли гранит науки, и следил, чтобы наше маленькое драконище ничего не сожгло и не сожрало. А последним оно теперь занималось постоянно, только кастрюльки с мясом у домовой Мани успевали выпрашивать.
А вообще, с этим крылатым киндер-сюрпризом вышла забавная история.
Когда в тот вечер в нашу комнату все же соизволил телепортироваться сам герцог Нейтральных земель, то, выслушивая наши безумные истории сначала про самовозгорание Анфисы, а потом и про нахождение драконенка, повел себя на редкость адекватно и сдержанно. Не стал кричать, не топал ногами, не сверкал своим «адским» артефактом, а, на удивление, похвалил и чуть ли не «спасибо» сказал за проявленную смекалку в спасении редкого зверя.
Как нам рассказал Эридан, драконы-мамы на протяжении долгого времени согревают новорожденных детенышей в своем адском пламени. Это помогает животному окрепнуть и в будущем быстрее встать на крыло, но если этого не происходит — дракончик замерзает и погибает.
На вопрос, откуда Чешуйка вообще взялась в Академии, герцог пообещал, что выяснит, но, скорее всего, никакой загадки в этом нет.
Вся беда была в горных крысах, которые наглыми оравами рыскали по Академии в поисках пропитания. Периодически эти мерзкие твари воровали драконьи яйца из гнезд, когда некоторые нерадивые мамаши отвлекались на охоту или еду. Дальше крысы перетаскивали добычу в свои норы, где уже и лакомились деликатесным угощением. Но в тот день, видимо, что-то пошло не так, и крысой-охотницей полакомился Мурз, тем самым спасши дракончика.
Словно в подтверждение этих слов, Мурз, который раньше терпеть не мог герцога, ласково потерся о его ногу, оставив кучу линялой рыжей шерсти на эридановских брюках. С точки зрения кота, только что он совершил акт невероятной благодарности, круче которого и быть ничего не может!
На вопрос, что же делать дальше и как жить, Эридан ответил философски:
— Дракон пускай будет у Анфисы, не уверен, что я смогу найти в Академии других пиромагов в такой короткий срок. А значит, дракона греть будет она, и не дай бог с ним что-то случится. — В голосе герцога мелькали нотки угрозы для нас и беспокойства за малыша. — Когда начнутся занятия, дракона Глебу отнесете, я его предупрежу. А по поводу пробуждения, теперь ежедневно мы будем по часу встречаться с вами и работать над усовершенствованием полученных талантов!
Вот и выходило, что распорядок дня у нас теперь стал сумасшедшим.
С утра одна из нас вставала раньше, чем проснется весь остальной блок, и бесшумным ниндзя в носках относила дракона к Глебу на попечение, а после так же тихо возвращалась обратно. Затем вся наша тройка с понурым видом шла на занятия, маялась дурью на физкультуре, которую теперь вела Терция, превращая уже ставшие привычными экзекуторские занятия в подобие легкой иномирской аэробики.
Сломанных ног стало меньше, точнее, их вообще не стало. Теперь все первокурсницы выстраивались перед преподавательницей этикета и под душевную музыку тянули руки к не существующему для нас в этом подземелье солнышку.
А вот часы зельеварения нам заменили очень полезной, на мой взгляд, дисциплиной — лекарской подготовкой. То одного, то другого мага из медпункта снимали с дежурства и отправляли вести пары у горемычных курсантов. Зато теперь в экстренном случае мы могли сами на себе и простенький порез заживить, и температуру сбить.
Когда же пары заканчивались и весь курс разбредался кто куда по Академии, наша тройка с трагичным видом шла в аудиторию боевой магии, к Эридану. И уже тут этот изверг начинал отрываться по полной программе.
Сначала он гонял нас по полосе препятствий, потом заставлял метать каблуки, затем мог неожиданно вызвать над нами локальный ливень и облить холодной водой. В общем, герцог измывался как мог, а цель у него была только одна — вымотать нас до беспамятства. В какой-то момент он прекращал эти пытки, и наша учебная программа с девчонками разделялась. Меня он сажал за книжку по астрологии и требовал составлять предсказания на завтрашний день по звездам, перед Анфисой ставил с десяток свечей и заставлял на расстоянии то зажигать, то тушить их одну за другой, Кристину же сажал в позу лотоса и приказывал медитировать.
Такой метод занятий наш блондинистый садюга ласково называл шоковой терапией. Мол, если научимся пользоваться даром, когда мятлики перед глазами пляшут и дыхания после бега не хватает, то и в реальной стрессовой ситуации справимся.
Сегодня Эридан перегнул очередную палку и вместо привычной пробежки устроил нам заплыв на сто метров в платьях в сотворенном бассейне.
Плыть в одежде то еще удовольствие, сомнительное и опасное. Туфли пришлось скидывать прямо в воде еще на первом гребке, всю остальную дистанцию я плыла и одновременно боролась с норовящим утянуть на дно платьем. Ровно этим же занимались Крис и Фиса. Они, к слову, доплыли до финиша раньше меня.
— Ну у меня же даже дара нет еще! — не выдержала и взвыла Кристина, вываливаясь на твердую поверхность. — Меня-то за что так?
— Чтобы жизнь малиной не казалась. — Эридан возвышался над пытающимися отдышаться подругами, пока я доплывала последние метры до спасительного берега.
Мокрый корсет пережимал грудь, из-за чего дышать становилось невыносимо трудно, а легкокрылые мотыльки, первый признак навалившейся усталости, сегодня прилетели ко мне чересчур рано и уже через пару гребков грозили отправить в ненавязчивый обморок или на дно.
Когда в глазах потемнело окончательно, а в ушах стоял только гулкий шум собственного сердцебиения, до спасительного края бассейна оставался последний гребок. Но куда там… То, что я тону, поняла, почувствовав, как вода с дикой болью врывается в легкие…
* * *
Сижу за незнакомым столом, на стуле с высокой резной спинкой. Хотя комната, в которой нахожусь, смутно мне что-то напоминает, кажется, она моя.
Ах да, точно! Это сюда ко мне сегодня прибегала Кристина и показывала свой долгожданный брачный конверт.
В моих руках сейчас такой же, вот только безумной радости я от этого события не испытываю, потому что на столе лежит еще один.
В углу каждого из посланий красуется герб разных королевских домов, и от этого становится еще более тошно.
Ну не могу я разорваться на две части, не смогу. И выбрать тоже не могу!
Как быть, когда одна часть души хочет быть с одним, а вторая, разрываясь дикой болью, абсолютно с другим?
И на ответ у меня всего три дня…
* * *
Горячие губы плотно прижаты к моим. Воздух с гулким звуком врывается в легкие. Странное ощущение — слышать воздух.
А затем боль!
Не такая, когда ногу ломаешь или ранишься чем-то острым, а такая, когда воду приходится с силой выплевывать из легких, будто сотни мелких осколков, раскаленных до состояния тысячи солнц, режут тебя изнутри. Удушливо, противно и, в противоречие внутреннему жару, — холодно.
Хотя кто-то мне все же помогал, бережно придерживал за спину и обнимал за плечи, когда меня выворачивало на каменный пол аудитории боевых искусств.
Открыть глаза, перевести дух и осмотреться я смогла лишь через пару минут. В метре от меня стояли Анфиса и Кристина, по их лицам блуждали странные эмоции — шок, смешанный с удивлением и облегчением. Вот только поздравлять со спасением никто не спешил, и этот факт интуитивно заставлял напрячься, равно как и тот, что полусидела я сейчас на холодном полу в мокром платье. Влажные юбки лишь слегка прикрывали мне ноги, а вот верх тела, все, что выше талии, был полностью обнажен.
Точнее, не так! Корсет, выгодно подчеркивающий грудь, который по всем правилам красивого платья для фрейлины был затянут утром на голое тело, теперь грубо разрезанным лоскутом свисал с моего бедра, болтаясь на трех нитках в месте, где когда-то был пришит к юбкам.
То, что я сижу голая перед девчонками, меня ни капельки не смущало, все мы женского пола, в конце концов, но вот то, что чьи-то руки до сих пор меня приобнимали, вводило в ступор. А воспоминание о чужих прикосновениях к губам и искусственном дыхании становилось нестерпимым до желания разбить пару кирпичей об чью-то герцогскую голову. Кто ж еще, если не он, мог меня раздеть. Больше тут маньяков не было!
Рывком укрыв грудь руками, я дернулась из непрошеного захвата, вот только фиг меня куда отпустили.
— А ну не дергайся, — прозвучало на ухо чье-то злыдне-блондиновское, отчего сердце уползло в пятки, а вот дрыгаться и дергаться захотелось еще больше.
— П-п-пустите, — прохрипела я неузнаваемым голосом и предприняла повторную попытку побега.
Хватка не ослабла ни на йоту.
— Выпущу, когда успокоишься. — На этот раз ледяной голос прозвучал громче и уже не впритык к моим органам слуха.
«Ага, щаз! — Вслед за мной в подсознании оживала и Эльвира. — Да на что он рассчитывает после этой фразы? Ни одна порядочная девушка после такого не будет спокойна! Укуси его, Элька, фас!»
И если после эридановской фразы я была ни фига не спокойной, то после эльвировского «фас» остервенела.
Медленно повернув голову в сторону ненавистного голоса, я прямиком уткнулась носом в благородно-породистый герцогский фейс.
— Что? Понравился вид на мою голую грудь? — процедила я. — Не смогли удержаться и опять облапали? Воспользовались своим положением?
Собственно, орудие его преступления я тоже обнаружила краем глаза. Не малых таких размеров кинжал лежал по правую руку от Эридана, и не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться, чем именно распорол мой корсетик этот маньячный злыдень.
Вот только злобное обвинение улетело в молоко. Голубой артефактный глазюка герцога продолжал смотреть на меня немигающим светом, а второй зеленый хитро сощурился.
— Странно, что ты не обвинила меня в искусственном дыхании и откачивании твоей бессознательной тушки, — с той же интонацией ответил Эридан.
Только теперь заметила, что герцог, так же как и я, мокр с ног до головы. С волос тонкими струйками стекает вода, а влажная рубашка, словно издеваясь, сексапильно облипает контуры рельефного тела. Вот только фигня все это по сравнению с тем, что я перед ним фактически голая. Опять!
— А вообще, Савойкина, за время обучения в Академии ты подозрительно часто пытаешься отправиться на тот свет в моем присутствии. Лестница, полет каблука, теперь вот утонуть решила, — язвительно добавил он.
— А вы… а вы… — задыхалась я от негодования. — Вы подозрительно часто меня раздеваете!
«Ага! Негодяй! — бесилась Эльвира. — Теперь он просто обязан на нас жениться! Честь поругана при свидетелях! Не отвертится теперь! Скажи этому гаду, что я хочу зеленое платье в горошек и фиолетовую фату!»
При упоминании «жениться» мне что-то резко поплохело. Воспоминания о видении непрошеным порывом ветра влетели в память и замелькали назойливыми конвертиками с королевскими гербами. Вот только теперь я уже сомневалась в том, что это простые видения. Глюки, как есть! От нехватки кислорода!
Еще раз взглянув на герцога в упор, поняла: наступило самое подходящее время включить заднюю передачу и валить отсюда подальше. Тем более интуиция подсказывала, что на этой эпичной ноте моего утопления наше занятие на сегодня закончилось.
— Все, я успокоилась, — притворно миролюбиво и через силу выдохнула я. — Спасибо, что откачали!
Рука на моем плече разомкнулась.
От герцога пришлось отходить медленно, словно от опасного хищника, который вот-вот может наброситься и разорвать на тысячу мелких Элечек.
Анфиса и Кристина только и ждали моего побега из «объятий нежности и ласки» и, едва я очутилась на воле, подлетели и принялись поспешно надо мной квохтать. Лишних комментариев в сторону Эридана в его присутствии никто не отпускал, ибо чревато последствиями, а вот попытка приведения подруги в божеский вид была предпринята.
— Мы так перепугались, когда ты ко дну пошла, — причитала Фиска, водя горячими руками вокруг моего тела, отчего от мокрого платья повалил густой пар. — Хотели уже кинуться, но нас оттолкнули.
Кто именно их оттолкнул, было и так понятно. Некоторые злыдни также высушивались в сторонке, только какой-то более эффектной магией. Пар от герцога не валил, а вот серебристое сияние исходило.
— А корсет жалко, — горестно вздыхала Кристина, хотя в ее голосе я явственно слышала ироничные нотки. — Такое платье было, такое платье!
Словно в надежде, что разрезанный корсет может срастись подобно мелкой царапине, Волковская пыталась сомкнуть его края на моем туловище. Разумеется, ничего не вышло, но Кристина старательно пыхтела над этой невыполнимой задачей.
Ко мне же начала возвращаться привычная наглость. Появился и план будущих действий: как только окажусь наедине в комнате со своими кумушками, то вытрясу из них все о том, что здесь происходило, пока я ловила глюки в отключке. Но для начала в эту комнату надо было попасть, желательно незаметно, что в моем нынешнем виде становилось огромной проблемой.
Скосив недобрый взгляд на Эридана, который уже сумел высушиться и подняться на ноги, я все же решила попросить помощи у сильных мира сего.
— Господин Эридан, — предельно вежливо начала я. Голос по-прежнему хрипел и был достоин номинации «Курильщик года», что особой радости мне не приносило.
— Что, Савойкина? — удивительно гадкая ухмылка всплыла на его губах.
Подобная эмоция от этого чурбана-женоненавистника была мне в новинку, поэтому интуитивно пришлось напрячься и ожидать подвоха. Воцарилась нелепая пауза.
— Что-то еще, Савойкина? — .повторил герцог, отчего его улыбка стала еще шире.
«Как же бесит его манера называть меня по фамилии. Почему только меня?! Ни к Анфисе, ни к Кристине он так не обращается!»
Мои риторические мысли подсознание оставило без ответа, тем более что новая пауза опять грозила затянуться и доставить этим самым герцогу лишнее моральное удовольствие.
— Да! Нужно! — уверенным голосом заявила я. — Мы не можем возвращаться в свой блок в подобном виде. Это вызовет лишнее внимание и слухи у тех, кто станет случайным свидетелем нашего триумфального шествия из этой аудитории в комнату. Поэтому мы вынуждены попросить вас открыть портал!
Мое требование было наглым, в чем-то беспардонным, но в то же время вполне законным. Если нашу тройку увидят — мокрых, подранных, а меня еще и полуголой, — новых сплетен не избежать. А этого ни нам, ни герцогу не надо!
— Ваша правда, — легко согласился Тарфолд. — Экспресс-телепортацию я вам обеспечу.
Улыбка на лице стала устрашающе похожа на оскал.
Такая реакция ничего хорошего не предвещала, видимо, вывела я все же Эридана из себя, а он кротким нравом никогда не отличался.
Девчонки за моей спиной накал обстановки тоже прочувствовали.
— Ну так мы пойдем? — робко пискнула Анфиса.
— Конечно, я вас не держу. — Голос злыдни стал привычно ледяным. — Только если хотите отсюда уйти порталом, а не своим ходом, тогда следует перестать дрожать и подойти ко мне, или я и здесь за вами бегать должен?
Аргумент был весомым. Порталы далеко от себя открывать слишком энергоемко, поэтому большинство магов предпочитало при коллективных телепортациях брать попутчиков за руку и переноситься вместе с ними к месту назначения.
Из-за этого негласного правила желание оказаться от герцога подальше пришлось подавить и приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки. Подруги тоже не заставили себя ждать, за вторую ладонь злыдни взялась более храбрая Кристина. Анфиса же замкнула импровизированный круг, взяв за руки меня и Волковскую. Теперь оставалось лишь замереть в ожидании.
Тем временем ладонь Эридана продолжала обжигать мои пальцы неуютным жаром, меня же ответной реакцией колотило, будто в вечной мерзлоте нахожусь.
«Он наверняка подумает, что я лягушка, — приперлась в голову припадочная мысль. — У него руки такие теплые, а мои словно две ледышки!»
К слову, вторая ладонь, в рукопожатии у огненной Анфиски, была еще более холодной. Вот только от рук подруги ощущения миллионов мурашек, бегущих от кончиков пальцев до плеч, не возникало.
Может, это потому, что стараниями Кристины корсет теперь хоть и был застегнут в месте разреза наколдованными булавками, но интуитивно мне все равно хотелось выдернуть руки и придержать ненадежную конструкцию от греха подальше.
«Ничего, Элька, — успокаивала я сама себя. — Сейчас вернешься в комнату, примешь горячий душ, залезешь под одеяло, заломаешь Мурза на насильственные поглаживания, и все пройдет! Все вновь будет хо-ро-шо».
Зажмурившись, я попыталась расслабиться и приготовиться к телепортации. Наверное, я все же никогда не привыкну к этому ощущению — и голова кружится, и мутит иногда.
Обратного отсчета к старту никто не давал, все происходило в полном молчании, только мое дыхание, еще не восстановившееся после попытки утонуть и стать бледным рыжеволосым трупом, звучало удивительно громко.
«Ну что так долго-то! — возмущенно заворчала Эльвира. — Глебушка обычно так не тупит! Он более резвый мальчик!»
Такого замечания от этой даровитой поганки я не ожидала. Да, подготовка к телепортации несколько затянулась, согласна. Зельевар обычно телепортировался быстро и непринужденно, а тут мы уже почти минуту за ручки держимся.
Едва я успела об этом подумать, как что-то вокруг изменилось, но не так, как я ожидала. Глаза пришлось открыть, чтобы убедиться в своей правоте.
Я по-прежнему находилась в зале боевых искусств, мою правую руку до сих пор сжимал герцог, а вот Кристина и Анфиса исчезли. Моя вторая ладонь держала пустоту.
Страх от происходящего нахлынул с новой силой. Испуганно отшатнувшись от Тарфолда и вырвав руку, которую на этот раз никто даже не пытался удерживать, я отскочила от мужчины словно ошпаренная.
— Что вы задумали? Где девчонки? Что происходит? — гневно выпалила я, глядя на герцога. Будь у моего взгляда в этот момент такие же свойства, как у «орлиного ока», Эридану грозила бы немедленная и мучительная смерть от просверливания насквозь.
Мужчина же словно боялся пошевелиться. Молча смотрел на испуганно ощетинившуюся меня, готовую во что бы то ни стало орать и отбиваться до конца.
— Неужели я так тебе противен? — наконец тихо произнес он. — Настолько, что тебя трясет от одного моего присутствия рядом. Неужели я тебе настолько гадок?
Такой вопрос поставил меня в тупик. Пожалуй, я была готова ко всему, кроме этого — к тому, что набросится, наорет, захочет прибить или придушить, опять сравнит с Ридрегой, обвинит в краже еще одного артефакта, к чему угодно, только не к этому.
— Я просто хочу понять, — продолжал герцог, — неужели я так ужасен?
— Н-нет, — аккуратно выдохнула я.
Обстановка к разговору по душам явно не располагала, и какая муха укусила обычного злыдню-герцога, я тоже не понимала. Может, ему просто понадобился курс бесед с психоаналитиком, и он решил, что я самая подходящая для этого кандидатура.
— Ты совсем замерзла, дрожишь, — неожиданно констатировал он непреложный факт. — Возьми!
В двух шагах от меня материализовалось одеяло, причем явно из моей кровати, если судить по количеству рыжей шерсти, оставленной на нем одним представителем кошачьих.
Сам же герцог до сих пор даже не шелохнулся, боялся спугнуть, что ли.
Надо отметить, умный шаг с его стороны, если бы он подошел ко мне сейчас и попытался всучить что-либо из собственных рук, я бы сорвалась на истерику.
Взяв предложенное одеяло и нарочито медленно в него завернувшись, чтобы было время обдумать ситуацию, я, наконец, решилась на ответ.
— Господин Эридан, — аккуратно начала я, стараясь придерживаться общих фраз в рамках приличия, и так уже ему сегодня навысказывала. — Мы с остальными курсантками не считаем вас противным или гадким, устрашающим — может быть. И ваши методы преподавания… они порой шокируют…
— Меня не интересуют остальные курсантки, меня интересует твое отношение…
«Стой! Стой! Стой! Элька, не отвечай ему ничего! — Эльвиру ситуация привела в восторг. — Сейчас я за попкорном схожу, и можете продолжать!»
«Шиза, ты там совсем ошизела, что ли? — паниковала я. — Что мне ему отвечать? Я его боюсь, он же псих!»
«Ой ли! — даровитое подсознание радовалось и устраивалось поудобнее, наблюдать за происходящим. — Мне-то не ври! На руках у него ты кататься не боялась, а сейчас ути-пути, недотрогу строишь! Мужик к тебе, можно сказать, с повинной пришел, а ты… Сопли подотри и решай дела, как русская баба!»
«Это как?»
«Как хочешь! Он же не у меня ответы спрашивает…»
Вот так я и осталась без группы поддержки перед стоящим злыдней Тарфолдом, который ждал от меня откровений. Хотя с другой стороны, а с какого перепуга он их вообще от меня ждет? Я ему поводов таких не давала…
— Вы мне не противны, — спокойно начала я. — Просто я не понимаю, почему эти вопросы вы пытаетесь задать именно мне. Они ведь довольно странные для тех отношений, которые между нами сложились. Вы преподаватель, я курсантка. Да, мы несколько раз оказывались в щекотливых ситуациях, но ни вы, ни я в них не виноваты, и эти ситуации не дают никакого простора для развития наших отношений в другие плоскости, отличные от деловых.
Признаться, сама не ожидала, что смогу выдать что-то в этом духе, но фразой была горда как никогда. Все четко, лаконично и по делу!
Вот только от Эридана мои слова отскочили словно горох от стенки.
— Я ведь предупреждал никогда мне не врать.
— Оу, тот момент я прекрасно помню. Такое, герцог, сложно когда-либо забыть!
Напутал он меня тогда до чертиков. Вот только сейчас я ему ни капельки не врала, так что обвинение прозвучало беспочвенной отмазкой для сумасшедших.
— Я могу доказать тебе, что врешь! Врешь сама себе! — Мужчина сделал первый шаг навстречу ко мне.
— Не подходите! — выкрикнула я, отступая на два метра мелкой перебежкой.
Мое истеричное требование было проигнорировано, и герцог приблизился еще на шаг, только на этот раз движение показалось мне неестественно огромным, словно на три метра сразу перемахнул.
— Я не сделаю тебе ничего плохого, просто докажу, что ты ошибаешься. — С каждым словом он был все ближе.
Адреналин закипал в крови, а сердце, в противоречие всем мыльным операм, не собиралось выпрыгивать из груди, оно хотело собрать чемоданы и переехать куда-нибудь в более спокойный организм.
— Я буду кричать, — чуть слышнее мышки пискнула я и осознала, что голос уже предал и свалил на правах первопроходца, протаптывая дорожку для остальных неверных органов…
Эридан стоял в шаге от меня, а я, словно в дурацком сне или глупом дежавю, опять уткнулась спиной в стену, тем самым отрезав все пути отступления.
— Тише, девочка, — успокаивающе прошептал он, протягивая горячую руку к моей щеке. — Все будет хорошо.
Прикосновение вышло неожиданно нежным, хотя я все равно вздрогнула, едва почувствовала забытый с того рокового вечера жар.
«Да будь оно что будет! — Страх никуда не отступил, но и бедной овечкой мне быть надоело. — В конце-то концов, если он меня доведет, я бухнусь в обморок и подам на него в суд! В этом мире ведь должен быть суд?!»
Тонкие пальцы продолжали ласкать мою кожу, отчего по спине побежали мурашки. Эридан же приблизился окончательно, уничтожив даже самое мизерное расстояние между нами.
Пришлось зажмуриться, не хотелось опять видеть его приближающиеся губы — одного раза хватило.
Вот только поцелуя не последовало, вместо этого мужчина аккуратно поправил сползшее с моих плеч одеяло. Жест вышел неожиданно милым и приятным.
Я замерла.
— Вот видишь, ты краснеешь, Эль! — Он впервые назвал меня так. — Я не сделаю тебе ничего плохого, поверь, тот случай больше никогда не повторится.
Его руки мягко скользнули по окутывающему меня одеялу, словно оглаживая его, и сомкнулись за моей спиной, заключая в нежные объятия.
Я же, стоящая как истукан, закутанная в кокон одеяла, словно куколка бабочки, боялась дышать, да и сердце, уже застегивающее чемодан и купившее билеты в теплые края, резко передумало переезжать.
— Я не маньяк, Эль, а ты не Ридрега! — шептал герцог, уткнувшись в мою макушку, отчего я чувствовала его будоражащее дыхание. — Ты та, что несет в себе огонь, и в чьих глазах плещется лед. Ты чужая, но меня постоянно тянет к тебе. Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю.
Каждое слово проходило через меня словно электрический ток, заставляло поджимать пальцы ног, дрожать руки, вот только уже не от холода, а от непривычного телу жара. Это ощущение мне нравилось и потому пугало еще больше.
Но хуже всего было другое, Эридан мне тоже нравился, вот таким адекватным и нежным, но в то же время грубым и властным.
«Бред какой-то! Он не может мне нравиться! Сердце, послушай мозг и перестань так стучать! У тебя неправильные реакции на стресс!»
«Реакции-то как раз правильные, — подобно злому чертику нашептывала Эльвира. — Просто у нас, у упрямых, глаза по-другому на правду не раскрываются! Давай сами его поцелуем и проверим…»
«Вот уж нет», — не согласилась я, но глаза открыла.
«Послушай себя и сделай наоборот!»
Мужчина по-прежнему обнимал меня, уткнувшись лицом в спутанные рыжие волосы. Я аккуратно отстранилась, мне было необходимо увидеть его глаза, вдруг он все это время просто издевался надо мной. Но даже мимолетный взгляд на герцога успокоил, «орлиное око», будто своеобразный индикатор состояния души мага, сияло ровным изумрудным светом, впервые совпадая по оттенку с настоящим живым глазом.
К лицу Эра я приблизилась медленно и робко коснулась его губ.
Вот она, девушка двадцать первого века, — отшвырнуть сомнения и попробовать, что выйдет, если прыгнуть в горную реку головой вниз. А вдруг повезет и тебя не убьет бурной волной о ближайший камень или, того хуже, не затянет в глубокий омут коварным водоворотом.
Герцог на поцелуй ответил, вначале медленно, будто пробуя меня на вкус, а затем словно опытный воин, захватывающий новые территории, — настойчиво, сильно, властно, полностью подчиняя себе. И неважно, что инициатором поцелуя была я, уже через пару мгновений ситуацией полностью командовал герцог, и мне это, черт возьми, нравилось.
Не знаю, были ли правдой слухи, что Тарфолд затворничал больше века, но сейчас по его действиям этого я не могла понять.
«Опыт коньяком не пропьешь. Даже если этому опыту больше века!» — глубокомысленно хмыкнула Эльвира и хрустнула воображаемым попкорном.
«Изыди, нечисть!» — пришлось огрызнуться в ответ.
Поцелуй длился еще несколько мгновений, заставляя меня отвлечься от всех внешних раздражителей, что и стало в итоге роковой ошибкой.
Когда дверь в аудиторию открылась, ни я, ни Эридан даже не подумали отстраниться друг от друга, а вот вошедшая в зал Терция, которая пока еще не замечала нас, уже начала что-то возмущенно вещать:
— Герцог, это безобразие! В Академии творится полная анархия! — Ее голос, как и всегда, кишел истерическими нотками. — При Милонском, Господи, пошли здоровья этому великому человеку, курсанты никогда не позволяли себе подобного хамского поведения на занятиях! Вы должны… Нет! Вы просто обязаны навести порядок и дисциплину в этом учебном заведе…
Ее причитания оборвались на полуслове точно так же, как и мы с герцогом в этот момент отпрянули друг от друга. Не знаю, что творилось в этот момент в голове у Тарфолда, а мне захотелось вжать макушку в плечи и провалиться сквозь землю.
Более ужасное развитие ситуации в этот момент сложно было даже представить.
Терция!
Нас застукали не курсанты, не глобальный катаклизм, не десятикилометровый астероид… Нас запалила — ТЕРЦИЯ! Главная поборница девичьей чести, истеричка, сплетница и ханжа всея Академии Военной Магии! Хуже ее могли быть только дворянки! Хотя те бы сразу удавились от злости и зависти!
«Черт возьми! Теперь об этом узнают все… И если меня не сожрали раньше, то теперь точно замуруют в ближайшей каменной стенке! Я целовалась с Эриданом! Я — камикадзе!»
— А что это вы тут делаете? — прозвучал одновременно предсказуемый и вкрадчивый вопрос нарушительницы покоя.
«Как что, а разве не видно? — театрально заламывая несуществующие руки, пела Эльвира. — Плюшками балуемся!»
— Вы не подумайте, я тут просто мимо шла и решила зайти. — Извиняющийся голос преподавательницы явно противоречил выражению ее лица. А оно, надо признать, было непередаваемым. Казалось, главная зануда Академии вот-вот взорвется от избытка переполняющих ее догадок, эмоций, вопросов и любопытства. И без того длинный нос заострился еще больше, отчего преподавательница приобрела неожиданное сходство то ли с лисой, то ли с ехидной.
«Все, попали! — констатировала Эльвира. — Нам трындец!»
«И это мне говорит дар предсказания? Ты почему не предупредила? Куда смотрела?»
«Как куда? На вас с герцогом! Такое шоу не каждый день увидишь! — Эфемерная мадам томно заохала. — Какой мужчина, какой мужчина! Зверь! Я влюбилась! В топку Глебушку!»
— Госпожа Терция, — с температурой абсолютного ноля прозвучал голос опомнившегося Эридана. — Наверное, мне все же придется вынести вопрос о вашей профпригодности на ближайший педсовет. Как же так произошло, что преподаватель этикета не умеет стучать в дверь?!
— Что-о-о? — Лицо женщины вытянулось вместе с последней гласной. Кажется, только сейчас преподавательница начала осознавать, как сильно подставилась своим появлением, и надо бы ей сразу было сваливать из аудитории, едва она увидела здесь Эридана не в полном одиночестве…
— Что слышали, многоуважаемая Терция, — продолжал напирать герцог, отчего женщину впервые стало жалко. — Вы обучаете курсантов хорошим манерам, а сами смеете беспардонно врываться без стука в закрытое помещение. Более того, сразу с порога предъявлять какие-то претензии.
— Не какие-то, — наконец опомнилась этикетша и, хватая ртом воздух, попыталась дать отпор, только вышло как-то неуверенно. — Третьекурсники срывают мои занятия физкультуры, отказываясь выполнять комплекс оздоровительных упражнений «Солнышко». Весь спортивный инвентарь заколдован, и я не могу к нему даже приблизиться. У брусьев выросли ноги, покрылись шерстью, и теперь они гарцуют по всему стадиону, подобно горным козлам.
Всю эту тираду Терция Шарон говорила таким тоном, будто бы сам Эридан должен лично и немедленно метнуться молнией в спортзал, обрить буйствующий снаряд ручной бритвой и испепелить взглядом всех третьекурсников. Вот только герцог был с таким планом не согласен.
— Это лишний раз подтверждает вашу профнепригодность. Вы даже учеников, которые младше вас на три сотни лет, успокоить не можете!
«Орлиное око» вновь начало стремительную смену цвета подобно семафору, пока наконец не остановилось на ярко-алом.
— Да как вы смеете! — взвилась Терция, окончательно превращаясь в истеричку. — Не три, а две с половиной! Возраст женщины — это табу для обсуждения мужчиной! И вы после этого смеете обвинять меня в незнании этикета! Да я незаменима для этого учебного заведения! Моя квалификация не может подвергаться сомнению!
Едва эта фраза слетела с сухих от гнева губ преподавательницы, как в зале боевых искусств повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь моим напряженным дыханием.
«О-о-о! Ты попала, тетка! — Шиза достала из-под полы бутыль шампанского и демонстративно пыталась ее откупорить. — Элька, теперь можно не дрейфить, Терция будет молчать о твоей очередной интрижке как рыба!»
Судя по уверенности Эльвиры, ее только что посетило очередное видение будущего. Меня такой расклад полностью устраивал, поэтому в разговор двоих преподавателей я теперь вслушивалась с особой внимательностью.
— Незаменимы, говорите, — медленно протянул герцог, нарочито накаляя обстановку. — Помнится, лет десять назад леди Полина ходатайствовала о месте преподавателя в нашей Академии. А ведь она, прошу заметить, не только прекрасный знаток этикета, но и обладатель уникальной специализации по магической косметологии — что могло бы стать отличным подспорьем для будущих фрейлин…
Окончить фразу Тарфолд не успел, так как Терция, наигранно схватившись за сердце, попыталась сползти в глубокий обморок.
— Ну право, хватит. Это уже становится похожим на цирк. Вы же умная женщина, леди Шарон, — невозмутимо продолжил Эр, — эти фокусы оставьте для обучения курсанток, меня вы подобным точно не убедите.
Эффект от фразы проявился мгновенно — обморок прекратился, а болезненная бледность на щеках преподавательницы вновь стала сменяться румянцем.
— И вы всерьез думаете нанять Полину на мое место? — удивительно твердым голосом спросила женщина. На этот раз ни толики истерики там не наблюдалось, наоборот, впервые за долгое время проявилась настоящая Терция, из-под кучи пыли, кружев, наигранности, жеманности и притворства…
— Я думаю о том, что леди Полина — удивительно умная, рассудительная, а главное — молчаливая женщина. — Последнее начальник СБ выделил особенной интонацией. — Не зря ведь уже более сотни лет она является личным косметологом Ризеллы. Явно немало тайн увидела и подслушала за это время…
Прозрачный намек на секунду повис в мыслительных центрах головного мозга Терции, где после недолгой обработки был принят к сведению.
— Я вас поняла, герцог, — кивнула этикетша. — Меня не было в этой аудитории, я ничего не видела. Все это время я боролась со спортивным инвентарем и дисциплиной у третьего курса.
После этих слов преподавательница аккуратно оправила сбившиеся юбки очередного безвкусного кружевного платья и направилась к двери.
— Постойте, — остановил ее за шаг от спасительного выхода Эридан.
Терция испуганно замерла, стресса на сегодня ей уже хватило.
— Список курсантов, сорвавших занятие, жду вечером! Их дисциплинарным наказанием займусь лично я!
Дважды повторять эту просьбу герцогу не пришлось, Терция еще раз испуганно кивнула и вылетела пулей за дверь.
— Может, не надо было ее так жестко? — наконец собравшись с мыслями, после долгого молчания пролепетала я.
Сейчас герцог стоял ко мне спиной, отчего моя фраза улетела к его напряженным плечам. Расслабляться Эр не спешил. Поворачиваться тоже, лишь медленно выдохнул.
— О том, что здесь произошло, никто не должен знать. — Его голос был непривычно тих. — Я совершил непростительный промах, позволив себе поцелуй. Этого делать было ни в коем случае нельзя. Ты — ошибка!
После таких слов все волшебство момента мгновенно развеялось.
Меня посчитали ошибкой? Или я ослышалась?!
Судя по тому, что лицом ко мне так никто и не соизволил повернуться, — нет, не ослышалась.
Прекрасно!
Десять из десяти баллов по шкале «Как обидеть девушку одной фразой». Об голову герцога захотелось разбить что-нибудь очень тяжелое. Например, люстру, желательно чугунную, в крайнем случае — сковородку.
Но вслух я ничего не ответила. Промолчала. Ошибка, значит…
Он стоял и не шевелился, а мне стало абсолютно все равно, как я сейчас выгляжу, что в драном платье, что укутана в плед. Все по барабану.
Я и в таком виде до комнаты дойду — тихим сапом, прячась по темным углам, а раз так, то и оставаться в этой аудитории дальше нет смысла.
Быстрым решительным шагом я двинулась к двери, за которой еще минуту назад скрылась Терция. Как бы мне того ни хотелось, но ни единого оклика вслед не услышала — на этот раз останавливать меня ни одна благородная морда не спешила.
Ну и черт с ним!
До комнаты добралась удивительно быстро и без происшествий. Никто не норовил выскочить навстречу и задать кучу ненужных вопросов. Коридоры были мертвенно пусты, словно все вымерли, как мамонты. Даже в блоке я не встретила ни единой души, и лишь подходя к комнате «тринадцать», услышала с обратной стороны звуки нездоровой возни.
Дверная ручка открылась без усилий, распахнув передо мной вход в родные пенаты и открыв вид на соседок с выпавшими от удивления челюстями.
— Ты ее как открыла? — выпалила Крис, подбегая к двери и начиная ее пристальный осмотр с наружной стороны.
Я покосилась на подругу, сейчас мне было не до ее глупых вопросов…
— Как, как… в упор из пулемета расстреляла замок и открыла! — огрызнулась и в три шага добралась до своей кровати, чтобы тут же на нее упасть и отвернуться к стенке.
— Эля, мы серьезно, — с обидой в голосе пробурчала Фиса. — Мы когда здесь очутились после телепортации, попытались выйти из комнаты, но результат нулевой! Мы тупо не сумели открыть дверь! Я даже подпалить пыталась — никакого эффекта!
— Это все герцог, явно его тупые шуточки! — буркнула я и уткнулась лицом в подушку, захотелось хоть кого-нибудь покусать, да так, чтобы до крови, боли и криков… Молчаливая подушка же терпела все…
«Фу, Элька! Это же негигиенично, — ехидно прошуршала Эльвира в своеобразной попытке меня успокоить. — Это же казенный предмет интерьера, представь, сколько до тебя фрейлин ее так же грызли и пускали в нее слезы, сопли и слюни! Там же микробы…»
Желание рыдать и биться в истерике резко пропало, а вот прополоскать рот и почистить зубы появилось.
«Какая же ты гадость даровитая! Даже пострадать спокойно не даешь!»
«Хочешь страдать — напейся! А не слезы инфантильно лей!»
«Сама иди и напейся! Где я тебе алкоголь в закрытой Академии найду?! Или ты думаешь, что тут у каждого под кроватью самогонный аппарат стоит?»
«Я не думаю, я это знаю, — в интонации шизы проскальзывала явная уверенность. — Только давай не будем травить наш общий организм гадостью, а пойдем к Горгулию и вежливо попросим у него пару бутылочек вишневого ликерчика!»
Я скосила взгляд на Анфису и Кристину, которые до сих пор разглядывали дверь в попытке разгадать тайну ее странной манеры открывания-закрывания. Как они уже выяснили опытным путем, изнутри комнаты открыть дверь было невозможно, а вот снаружи она поддавалась без малейших усилий.
«Ну и с чего ты взяла, что я попрусь к Горгулию за бутылкой? И откуда ты знаешь, что она у него есть? Ты же сама говорила, мол, о событиях в настоящем ничего не знаешь. Откуда инфа тогда?»
«Вот ты зануда, — тяжело вздохнула шиза. — Все проще, чем ты думаешь. Я просто вижу, как через пару часов наша дружная иномирская компания будет сидеть здесь и употреблять наливочку с шоколадным фондю, который вы по пьяни начнете на драконе разогревать!»
Я закатила глаза. Мало того что, судя по предсказанию Эльвиры, мы с девчонками нажремся в зюзю, так еще и Чешуйку сюда приплетем, которую…
Блин! Блин! Блин! Мы забыли дракона у Глеба!
— Кри-и-ис! — в панике взвыла я.
Почему я позвала именно ее, и сама не поняла. Кристина к дракончику особой симпатии до сих пор не испытывала и по возможности старалась проводить время как можно дальше от него, но сейчас лично мне Глеба видеть не хотелось. Стыдно даже взглянуть в глаза ему будет, а попросить Анфису сходить за Чешуйкой чревато тем, что она сболтнет преподавателю что-нибудь лишнее о моем и так нестабильном эмоциональном состоянии. Да и нужна мне была Фиска для более авантюрного дела… Ликерчика все же хотелось!
— Крис, мы забыли забрать Чешуйку!
— Фис! — Волковскую аж передернуло после упоминания драконенка, отчего она поспешила перевести стрелки на вторую подругу. — Может, сходишь?
Глаза Кристины были молящими-молящими, словно ее не за милым зверьком отправляли, а на эшафот, путь к которому устелен ядовитыми змеями.
— Нет, — встряла в мольбу я. Да, я понимала, что поступаю не очень красиво и даже эгоистично по отношению к Кристине, но… — Мы с Анфиской пойдем на добычу душевно исцеляющих вкусняшек!
Взгляд подруги стал недобрым.
— Эль, а ты ничего не хочешь нам объяснить или рассказать? Где была, например?
— Объясню и расскажу, — опустив голову, прошептала я. — Но через пару часов. Сейчас у меня только одна просьба, Крис, сходи за Чешуйкой и постарайся ничего не говорить лишнего Глебу…
Фиска, слушая эти препирания, саркастично хмыкнула.
— А как она сможет понять, что лишнее, а что нет, если не знает ничего о происходящем?
— Пусть тогда просто промолчит. — Я пожала плечами и теперь уже сама глядела на нее молящими глазами. — Ну, Кристиночка, ну пожалуйста….
После недолгого наигранно-злобного сверления меня взглядом Кристина сдалась:
— Ну, допустим, я согласна. А вы что собираетесь делать?
Вопрос был сложным. Я и сама не совсем понимала, с каким именно планом собираюсь пойти к Горгулию за ликером. Подсказок от Эльвиры я могла и не дождаться, а вот с ее пророчествами соглашаться приходилось, или все же нет?
«Эй, шиза! А если я не пойду к Арсению и останусь сидеть здесь в комнате, твое видение не сбудется?»
Эльвира мой вопрос проигнорировала.
«Эй, я с тобой разговариваю!»
«Не ори! Нечего мне тебе ответить! Не знаю я, что будет. Давай эксперимент поставим! Оставайся в комнате, можешь даже запереться. Вот и поглядим, что из этого выйдет».
Подвоха в ее словах я не услышала, а раз так, то и план по добыванию вкусняшек решила свернуть. Мы девушки приличные…
— А мы с Анфисой посидим в комнате и за дверью приглядим, чтобы она опять не закрылась ненароком. — Фраза прозвучала нелепо и даже глупо, но что тут поделаешь.
Сама же Анфиса взглянула на меня как на придурочную и молча кивнула, соглашаясь с моим очередным тараканом.
— Странная ты. — Легкая обида все же мелькнула в голосе Кристины. — Тогда я за драконом. Надеюсь, когда вернусь, ты нам все же расскажешь, что произошло.
«Конечно, расскажу! Может, хоть кто-то меня переубедит, что я не ошибка…»
