Глава 25
А в понедельник мы все всё проспали. Надо отметить, что наибольшую сознательность проявили как раз Рэм и Пауль. По крайней мере, когда около десяти утра вскочил Джон — то молодых господ он уже не застал. Они тихонько поднялись, оседлали лошадей и унеслись учиться.
Потом Джон попытался найти милорда. В собственных покоях милорд Верд отсутствовал. А у меня в комнату дверь была заперта. Правильно истолковав намек, Джон удалился будить Каталину и призывать ее заняться завтраком.
Я открыла глаза — просыпаться было уютно и тепло. Рядом сладко сопел Ричард. За окном было светло. Я скосила глаза на часы — было почти одиннадцать утра.
— Надеюсь, тебе никуда рано с утра было не надо? — потерлась я щекой о его плечо.
— Судебное разбирательство в десять, — проворчал он сквозь сон.
— Тогда мы проспали…
— Что? — распахнул он глаза. — Проклятье!
Мне отчего-то стало грустно. Как-то разом нахлынули и свои собственные дурные предчувствия, и предупреждения императора Фредерика. И на что я, собственно, надеюсь?
— И что ты помрачнела? Мы всего лишь проспали… — поприветствовал меня Ричард, когда я вышла из ванны.
— Не знаю, — честно призналась я.
— Будем считать, что ты просто не хочешь со мной расставаться. Дашь полотенце?
— А судебное заседательство?
— Разбирательство, — поправил он меня. — Без меня разберутся. И позаседают. Глядишь, я скандала лишнего не закачу генеральному прокурору.
Я протянула ему полотенце.
— Никуда не уходи, — велел он. — И не одевайся. Я сейчас вернусь и покажу тебе способ сделать утро понедельника вполне приличным.
Должна отметить, что милорд Верд слово свое сдержал.
Так что утро понедельника получилось не то что приличным — оно получилось волшебным…
— Перебирайся ко мне в комнату, — предложил он.
— Зачем?
— У меня кровать шире.
— По-моему, точно такая же.
— А когда это вы, миледи, были у меня в спальне?
— Все это время, дважды в неделю — там же делают уборку. А я контролирую.
— И почему меня там не было? — мечтательно протянул милорд Верд.
— Ага… твои комнаты и так вчетвером убирают. Только тебя там не хватало!
— Как вы можете, миледи… Вам все время должно меня не хватать, когда я отсутствую.
— Не без этого, — улыбнулась я.
— Перебирайся… У меня ванная комната лучше оборудована.
— А у меня картина замечательная, — кивнула я на подаренный натюрморт.
— Это та, что тебе понравилась в магазине?
— Да. А как ты узнал?
— Я просто распорядился, чтобы упаковали все, что тебе приглянется.
— Эдакий барственный жест, — съехидничала я.
— Ника… Ты опять?
— Снова.
— И вот как прикажешь тебя радовать? А что будет, когда я тебе драгоценности дарить начну?
— А можно без этого?
— Нельзя. К тому же ты изумительно выглядишь в сапфирах… Надо было вчера в них остаться… Снять все, кроме ожерелья и браслета. Я был бы в восторге.
Я вздохнула.
— Ладно, поупрямься еще немного… — величественно разрешил он. — Пусть мои подарки будут у нас самой грандиозной причиной для выяснения отношений.
Он поцеловал меня и стал собираться. Попутно отдавал распоряжения:
— Имей в виду, что ешь ты теперь со мной. Скажешь Оливии, что она — твоя личная горничная. Найми еще кого-нибудь в дом, кого посчитаешь нужным. Подыщи, наверное, экономку. Или не подыскивай…
Это он мой недобрый прищур увидел. Ага, экономку ему в дом — как же, как же. Кто информацию сливал, кто родственниц своих замуж пристроить пытался, кто в постель пролез… Поняла, что не только предыдущая экономка с таким же именем, как у меня, этим отличилась, но и я от этого недалеко ушла — и рассмеялась.
— Нет уж, — подвела я итог своим рассуждениям. — Экономки в доме не будет.
— Как скажешь, дорогая, — тоном образцового подкаблучника отвечал мне милорд Верд.
Ах, он еще и издевается! Я кинула в него подушкой. Не попала.
— Я тебя люблю. — Одно движение — и он меня прижал к себе.
— И я тебя…
— Мне действительно пора. Думаю, если бы не защита, поставленная вчера, нас бы уже побеспокоили… А так — получилось хорошо… Да… вечером буду поздно. Собирайся, позавтракаем вместе, и я поеду.
Сегодня решено было дом не убирать. Приказом по гарнизону я объявила всем благодарность, попросила Каталину приготовить на ужин что-нибудь совсем уж простое и распорядилась, чтобы все отдыхали. Попутно объявила Оливии о новом назначении. И попросила Натана завтра отправиться в деревню и нанять маму Вилли новой горничной.
И с чувством выполненного долга отправилась в библиотеку, где сложили мои покупки. Честно говоря, я совершенно забыла про купленные книги. Такое впечатление, что покупала я их в какой-то другой жизни…
Сначала я взялась за газеты. Никаких новостей про герцогство Рэйм я там не обнаружила, зато поняла, на какое судебное разбирательство сегодня не попал милорд Верд.
«РАСКРЫТО ПОКУШЕНИЕ НА МИЛОРДА ВЕРДА — БАСТАРДА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ИМПЕРАТОРА ФРЕДЕРИКА», — увидела я статью на первой полосе газеты.
«Интересно-интересно», — подумала я. Оказывается, еще в пятницу все было известно. А я как-то не в курсе, словно меня это и не касается вовсе. И я углубилась в чтение.
«Попытка убийства Ричарда Фредерика Рэ, лорда Верда, главнокомандующего Имперскими вооруженными силами в отставке, ныне занимающего должность начальника Имперской военной академии, всколыхнула общественность. До последнего дня все были уверены в том, что это покушение — детали которого держатся в строжайшей тайне — так или иначе связано с профессиональной деятельностью лорда Верда. Одно время даже обвиняли экономку милорда, некую госпожу Лиззард, в том, что она является шпионкой Османского ханства и устроилась в дом его милости, чтобы отравить бастарда императора.
Однако все эти подозрения меркнут по сравнению с тем, что оказалось на самом деле! В покушении на убийство оказалась замешана бывшая невеста милорда Верда, Луиза Аделаида Льер, ныне являющаяся законной супругой барона Кромера. За что же первая любовь мстила всесильному ректору академии? Оказывается, за унижение своего сына.
Ей сообщили, что жизнь наследника рода Кромеров подвергалась опасности, а сам он — неоднократным изощренным издевательствам как со стороны сокурсников, так и преподавателей при полном попустительстве милорда Верда. Не хотелось бы думать, что таким образом бастард императора мстил своей бывшей возлюбленной за отвергнутую любовь…
Однако мы видим, к чему привела эта запутанная любовная головоломка. Баронесса Кромер под домашним арестом, а в понедельник, в десять утра, ожидается первое судебное разбирательство по делу о покушении на милорда Верда.
ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ С ГЕНЕРАЛЬНЫМ ПРОКУРОРОМ ИМПЕРИИ ГЕРЦОГОМ БОРНМУТОМ в следующем номере».
Интересно, баронесса Кромер так же покушалась на милорда Верда, как и я засылалась Османским ханством для его физического уничтожения? И как у нее будут выбивать признание в данном преступлении? Так же, как и у меня?
Мне вспомнился разговор милорда Верда в книжном магазине… С женщиной по имени Луиза. И эта женщина называла его Ричард — как близкого человека. И он еще в чем-то ее убеждал. Бежать? Признаться?
Я вспомнила нежную изящную женщину и поняла: эта подпишет признание. Все подпишет. И если меня поддерживала мысль о том, что милорд очнется и поспешит мне на помощь, то в этой ситуации… Руки у меня затряслись так, что я уронила газету.
К тому же что там говорил милорд Верд: «Семья твоего мужа этого не стоит»? Значит, кто-то из Кромеров это все провернул и выставил бывшую невесту Ричарда убийцей. Вот твари… И милорд, видимо, это знает… Он же говорил, что ругался с генеральным прокурором.
— Джон! — позвала я, выбегая в холл. — Джон!
— Миледи Вероника, — обеспокоенно посмотрел он на меня. — Вам нехорошо? Целителя вызвать?
— Не надо, — отмахнулась я. — Где газеты? Я заказала в магазине доставку газет в поместье.
— Миледи, вы дрожите. Вам надо лекарства ваши выпить…
— Отдайте мне газеты. Я хочу прочитать интервью с герцогом Борнмутом.
— Вот честное слово — не стоит, миледи! Все, что можно, милорд сделает!
— Но это же… Подлость какая!
— Миледи, пожалуйста! Вам прилечь надо!
Он позвонил в колокольчик, прибежала Оливия.
— Скорее лекарства миледи! Эта проклятая газета спровоцировала приступ. Натана за лекарем!
И в этот момент в дверь требовательно постучали.
— Открывайте, Джон, — приказала я. — И отдайте мне газеты. Нет у меня никакого приступа. Я просто чертовски зла.
— Вам по должности злиться не положено, — раздался на пороге неприятный голос.
— Какая у Верда забавная прислуга, — отозвался еще один.
Это были герцог Борнмут и барон Кромер. Вот уж действительно — «мы с Тамарой ходим парой»…
— Милорда Верда нет дома, — пытаясь быть спокойной, доложила я.
— Он нам, собственно, и не нужен, — отозвался тот, который барон. — Пускай Луиза выходит. Мы сопроводим ее в тюрьму.
— Теперь — никакого домашнего ареста, — подтвердил его слова генеральный прокурор. — Пускай до самой казни посидит в тюрьме.
— И как вам в голову могло прийти втянуть во все это моего сына?
— Я думаю, Кромер, вопрос не по адресу, — насмешливо взмахнув в мою сторону рукой, протянул герцог.
— Простите, милорды, но у нас в доме нет никого по имени Луиза. Кроме того, я не знаю, где ваш сын.
— Ты что, мерзавка, совсем страх потеряла?! — закричал барон.
— Интересно, но она не лжет, — протянул герцог, который прокурор.
— Осторожнее, ваша милость, — почтительно, но твердо проговорил Джон, и я поняла, что на время нашего интереснейшего диалога он исчезал. А теперь появился. — Миледи Вероника — невеста милорда Верда. Она вчера была представлена Его Величеству. Кроме того, о вашем визите я сообщил его милости. Он уже спешит на встречу с вами.
— Могу я предложить вам дождаться его милость в гостиной? — О, нечто подобное я им уже говорила. С удовольствием посмотрела, как перекосило эти знатные лица.
— Так отчего же, миледи, в прошлый раз вы представились экономкой? — спросил у меня герцог.
Ладно, пора изображать из себя помесь блондинки со златовлаской — благо цвет волос позволяет.
— Понимаете, — чуть захлопала я ресницами. — Так получилось. Вы… появились… внезапно… И я не знала, что еще сказать…
— И отчего же миледи живет в одном доме со своим женихом? — стал допрашивать меня Борнмут.
— Так получилось…
— И почему вас называют только по имени? Вы вообще из какого рода? — никак не мог успокоиться герцог. — Говорите!
Я с возмущением смотрела на генерального прокурора. И молчала. По-моему, то, что я не оправдывалась, его злило особенно.
— Отвечайте немедленно!
— Если вам нужны ответы, вы можете попытаться спросить у меня, — раздался от дверей скрежещущий голос. В первый момент я подумала, что нас посетил Его Величество император Фредерик — причем сильно в гневе, — настолько голос был похож. Причем подумала так не только я. И герцог Борнмут, и барон Кромер стали разворачиваться к двери с уже готовыми поклонами. И обнаружили там всего лишь хозяина дома, милорда Верда.
— Чем обязан, господа?
— Где мои сын и жена? — ответил вопросом на вопрос барон.
— Я думаю, этим нужно поинтересоваться у вас, — в скрежетании голоса милорда Верда появились издевательские нотки. — Это же ваш сын. И ваша жена. Ах да, простите, ваша бывшая жена — вы и ваш род отреклись от нее на сегодняшнем заседании суда. Тогда, кстати, и вопрос с юным бароном Кромером — спорный. По поводу того, сын он вам или нет.
Лязгнула шпага, которую выхватил барон.
Милорд Верд не пошевелился.
— Давайте. Давайте же, — так же издевательски продолжил говорить он. — Нападите уже на меня. В открытую. Может, хватит прятаться за юбками моей бывшей несчастной несостоявшейся невесты?
— Пойдем, Кромер! — приказал герцог.
— Она ведь была тебе хорошей женой. — Вот теперь в голосе милорда Верда разлилась такая ненависть, что даже мне стало не по себе. — Она была честной, послушной. Излишне послушной. И бесконечно преданной. Ты отправил ее на казнь, ты отрекся от нее. Оно стоило того? То, что тебе пообещали за это? Она же подарила тебе сына… Неужели ты думаешь, что хоть кто-то поверит, что Луиза покушалась на меня? А теперь — вон из моего дома.
— Они здесь? — безжизненно спросил барон.
— Хотите узнать? Добудьте у Его Величества бумагу с разрешением на обыск.
