Глава 20
Влиятельный господин
Всадники шли лугом вдоль речного русла на запад. Солнце поднялось высоко и порядком припекало. Алексея разморило, и он, сидя в седле, клевал носом. От безделья перебирал в памяти события последнего времени, пытался соотнести их друг с другом, найти скрытые закономерности и предсказать ближайшее будущее.
В целом картина вырисовывалась безрадостная. Камень Джудетефа оказался в руках купцов. Оставалось только надеяться на невероятное чутье Кайдлтхэ и магические способности серокожей. Вроде бы ей удалось ухватить след. Наёмники из «Братства ночи» во главе с иеремитом подались в ближайший город. Моррдэл… кажется, он так назывался, если верить рассказам крестьян. Странное название. Впрочем, в Дэоруме много странного и непонятного. Возможно, тысячи лет назад здесь обитали иные племена. Об их существовании и осталась память в имени города. Или вся эта история непостижимым образом связана с Моридором. Теперь уже не разобрать. Следопыта устраивало любое объяснение, лишь бы вышло вернуть камень. К полудню они достигнут города, и тогда встанет новая задача. Нужно не только отыскать реликвию, но и вырвать камень из лап гильдии. Дело непростое, особенно если учесть, что неизвестно, какая нынче власть в Моррдэле.
С Далием также как-то нехорошо получилось. Конечно, он сам виноват. Да только Алексею казалось, что первородная рада такому исходу. Для неё жрец давно превратился в обузу, а тут и повод искать не пришлось. Но что случилось, то случилось. Прошлое не исправить, остаётся лишь надеяться на будущее.
Следопыт размышлял об отвлечённых вещах и не сразу заметил, как девушка повернула к речному берегу. Среди зарослей камыша она увидела чистый выход к воде. Низкая изумрудная трава, золотистый песок… Идеальное место для отдыха, но время обеда ещё не пришло.
Кайдлтхэ остановилась близ воды, спрыгнула с лошади. Алексей не отставал. Орхидиас радостно заржал. Пусть кони отдохнут. Да и у путников есть повод расслабиться, отвлечься от тягот дороги.
– Помоги снять доспехи, – обратилась д’айдрэ к следопыту и улыбнулась.
Великий герцог, несколько недоумевая, принялся возиться с многочисленными кожаными ремешками и тариалдовыми пряжками.
– Никак купаться надумала, – поинтересовался парень.
– А ты ясновидец, – вновь улыбнулась первородная.
– Мы теряем время. Разве ты забыла о похитителях?
– Прикажешь до скончания века ходить немытой? Так, сейчас же раздевайся и в реку! Это приказ! – шутливо сказала Кайдлтхэ.
– Слушаюсь, светлая госпожа, – подыграл ей Алексей.
Парню пришлось куда проще. Застёжек у него меньше.
Стянул доспех, положил на землю поддоспешник. Остался в чём мать родила. Кайдлтхэ даже не посмотрела в его сторону, бросилась в воду. Шум, брызги, крик, смех… Девушка обернулась. Белый хвост густых волос выглядел диковинным цветком.
– Ну же, за мной! Не бойся! Чего стоишь? Ой, какой он у тебя… – Изначальная заливисто рассмеялась.
Алексей вспыхнул. Покраснел от смущения и досады. Но чтобы не давать лишних поводов для шуток, сломя голову кинулся в реку. В первое мгновение дыхание едва не остановилось. Ледяной холод сковал тело. Хотелось выскочить на берег. Кайдлтхэ не унималась. Её холодной водой не испугать. Чем же он, Алексей, хуже?
Следопыт не стал лезть на глубину и крутился близ камышей, на мелководье. Кайдлтхэ, напротив, поплыла к противоположному берегу и спряталась в зарослях. Следопыт понимал, ей хотелось побыть какое-то время одной, и всё же заволновался не на шутку. Вдруг какая беда приключится?
Попаданец понемногу привык к ледяной воде, и вот уже не хочется выбираться. Над речной гладью наконец-то показался белоснежный хвост густых волос. Алексей поспешил на берег одеться первым, чтобы не маячить голым. Прямо на мокрое тело надел трусы и поддоспешник.
– Аль… подай полотенце. В моей седельной сумке, – послышалось рядом.
Парень обернулся. Шок, удар током, сердце едва не остановилось, словно кто опять бросил его в воду. Перед ним стояла нагая Кайдлтхэ. Слипшиеся волосы едва прикрывали грудь. Крупные ореолы сосков вызывающе краснели на фоне гладкой и чистой кожи. Волнующий изгиб линий, неземная грация… Длинные сильные ноги… Они идеальны. Лоно как бы невзначай прикрыто ладонью. Капли влаги блестят серебром. Богиня!
– Что же ты стоишь столбом? Мне холодно.
– Я тебя согрею.
Разум Алексея помутился. Следопыт позабыл о просьбе, подошёл к любимой, обнял, прижал к себе и поцеловал.
Читая любовную лирику древних поэтов, он не раз встречал сравнение девичьих уст с медом. Воистину так. Тело Кайдлтхэ издавало аромат лесных трав, а губы… нет, не мёд, скорее какое-то возбуждающее и пьянящее снадобье. Прикосновение к ним сладостно и упоительно. Голова идёт кругом.
Д’айдрэ ненавязчиво отстранилась.
– Прикажешь целый век стоять голой?
– Будь моя воля, так бы и приказал.
– Нет, ведь я окоченею и умру. – Кайдлтхэ улыбнулась, глаза сделались фиолетовыми, почти чёрными.
Алексей чувствовал себя виноватым. Он и впрямь заставил мёрзнуть любимую. Но от неё глаз не оторвать. Да и она не особо противится. Истерик и скандалов не закатывает, воспринимает восхищение как должное, нисколько не смущаясь. Но холод… У Алексея даже пальцы свело. Правда, причиной этого стала любовная горячка, а вовсе не купание. И всё же он вспомнил о полотенце и поторопился выполнить просьбу серокожей.
Следопыт набросил кусок светлой ткани на плечи девушки. Кайдлтхэ стала вытираться, и Алексей вновь залюбовался первородной. Она и впрямь совершенна, чиста и юна, кожа её нежна. Изначально выглядела подростком, нежели зрелой женщиной. И в представлении жителей Моридора она и впрямь делала только первые шаги в самостоятельной жизни. Как тут не думать о любви, когда ею пронизан воздух, когда о ней шепчут камыш, ветер, река? Любовное томление читается в каждой линии гибкого тела, в каждом движении… Руки, ноги, грудь, ягодицы… аккуратные, упругие. Почему-то они особенно привлекают мужской взгляд. Алексей хотел назвать их божественными, сравнить с чем-то возвышенным, утончённым. Наверное, это святотатство, но иное на ум не шло. Захотелось их обнять, сжать, прильнуть к ним и целовать… Безумие…
– Помоги одеться. – Голос Кайдлтхэ вернул Алексея с небес на землю.
С поддоспешником серокожая легко справилась и без посторонней помощи, но вот с доспехами пришлось повозиться.
Чистый, бодрый и свежий Алексей чувствовал себя заново родившимся. Силы переполняли парня, он находился в нетерпении, как застоявшийся конь, и был готов не только горы свернуть, но и сунуться к чёрту в пасть, не говоря о логове иеремитов и купцов. Мысленно он благодарил Кайдлтхэ за отличную идею. Жаль, уходит тёплое время. Иначе следовало бы купание превратить в ежедневный ритуал.
День заблистал новыми и яркими красками. Алексей радовался жизни, наслаждался окружающими видами и любовался спутницей. Белоснежные волосы не успели высохнуть и живо напоминали о недавней наготе. Теперь это казалось сном, почти сказкой. Увы, время неумолимо. С непременным постоянством оно пожирает как горе, так и краткие минуты счастья, превращает в безвозвратное прошлое редкие радости, надежды, стремления и мечты, стирает в пыль потуги владык, камни усыпальниц и храмов. Бог Джудетеф всемогущ, и только бессмертная душа ему не подвластна.
Мысль о Джудетефе отвлекла от сладостных воспоминаний. Настала пора подумать и о делах сегодняшнего дня. Опять не идут из головы иеремиты, убийцы «Братства ночи» и судьба таинственной реликвии.
Близился полдень. Путники миновали прибрежную деревню, в которой, по замыслу Кайдлтхэ, должен был остановиться Далий. Всадники вышли на пыльный просёлок. По рассказам крестьян, до Моррдэла уже рукой подать.
Через час лёгкой рыси среди перелесков и речных лугов на пологом холме Алексей приметил город. Видом своим он мало отличался от иных крупных имперских селений. Холм опоясан высокой крепостной стеной. На пологой вершине – замок, служивший, скорее всего, резиденцией наместнику. Рядом расположились дома зажиточных горожан, храмы, лавки, трактиры. По окраинам жались лачуги бедноты, где процветали притоны и дешёвые публичные дома. Тут царили простые и суровые порядки, и горе страннику, по незнанию или печальному стечению обстоятельств угодившему под вечер в эти вонючие и мрачные трущобы. Здесь без всякого сожаления и сострадания могут выпотрошить кошель и пырнуть ножом, украденным накануне в мясницкой лавке.
Стража у городских ворот смотрит в оба. Да и солдат больше обычного. По виду – имперцы. Стало быть, в городе купцам не удалось свергнуть законную власть, осечка вышла у гильдии. Уже легче. Взгляды часовых настороженные, злые. Кого-то высматривают, к чему-то готовятся. Наверняка ждут нападения и беспорядков. Вот и на стенах служивые разгуливают.
Предположение Алексея вскоре подтвердилось. Стражники и впрямь с подозрением встретили путников и затребовали разрешительные бумаги. Благо грамоты, выписанные Элидиргом, возымели должное действие, и вояки, несколько изменившись в лице, пропустили всадников в город, лишь предупредили, чтобы поглядывали по сторонам. Уточнять подробности не стали. И без того ясно – агенты у купцов есть везде, и руки у них длинные.
Серокожую такое положение нисколько не смутило. Она и глазом не повела. Правда, глаза-то как раз и изменились, сделались жёлтыми. Девушка собралась и приготовилась к неприятным сюрпризам.
Всеобщая нервозность так и витала в воздухе, но Алексея насторожило совсем иное. Д’айдрэ чувствовала камень. Сейчас он находился в городе. В противном случае она бы не стала переться в Моррдэл. Но коль тут стража бдит, то каким образом попали за крепостные стены убийцы из «Братства ночи» во главе с иеремитом? Имперская власть таких господ не жалует. Вот и выходит, стража не так грозна, как кажется, либо есть иные возможности, о которых пока даже Кайдлтхэ не знает. А ведь подобные мелочи могут пригодиться, и Алексей твёрдо решил поделиться соображениями на сей счёт.
Серокожая, не в пример обыкновению, долго петляла по улицам, словно путала следы. Она пыталась отыскать место, где иеремиты спрятали камень. Выходило у неё не слишком уверенно, но и такой результат выглядел едва ли не чудом. Как услышать немощный голос реликвии среди мыслей многотысячной толпы, подобных оглушительным крикам?
Алексей старался не отвлекать первородную. Он смотрел по сторонам, губкой впитывая новые впечатления, и старался запомнить расположение улиц, лавок и кабаков. Такое знание могло пригодиться в будущем. Да и новые лица рассматривал с интересом. А времена для города наступили лихие, подлые. Цены подскочили, оборот падал. Торговцы на все лады расхваливали товар, зазывали покупателей, пыжились перекричать конкурентов. Вот только народ не спешил транжирить нажитое, делал покупки по крайней необходимости и с деньгами расставался со стонами да вздохами. Общая беда ударила и по трактирам. Людишки пить не бросили, но теперь предпочитали дешёвый самогон или хлебное вино.
Особо туго пришлось циркачам, музыкантам, актёрам и прочим бродячим лицедеям. Горожане, всё больше хмурые и неприветливые, сторонились комедиантов, а если кто и останавливался посмотреть представление да послушать скабрёзные стишки, то монетами не сорил. Следопыт даже стал свидетелем драки. Неких скоморохов возмутил особо прижимистый зритель, и гастролёры решили преподнести урок скопидому. Но парень оказался не промах и живо засветил самому ретивому. Началась свалка, прибежали зеваки, охочие до дармовых развлечений. За ними подтянулись стражники. Кому-то досталось древком копья. Как водится, пострадали непричастные. Лихой воришка, пользуясь сутолокой и неразберихой, срезал тощий кошель с пояса городского увальня и был таков.
В иное время сценка могла бы показаться Алексею забавной, да беда в том, что нынешнее положение дел вызвано не столько людской порочностью, сколько суровой необходимостью экономить каждый ард. Пусть война и чума пока не коснулись Моррдэла, но всеобщее чёрное настроение, предчувствие неизбежных скорых бед и катастроф проникло и сюда.
Алексей долго вспоминал забавный эпизод, выглядевший вполне невинно против резни в деревнях и вида опустошённой столицы, как вдруг голос Кайдлтхэ заставил следопыта враз позабыть уличных удальцов.
– Он здесь! – резко, едва сдерживая крик, сказала д’айдрэ.
– Кто?
– Камень!
– Где?
– Да вот же, здесь! Посмотри! – Кайдлтхэ указала в сторону богатого двухэтажного особняка, обнесённого высоким забором. Усадьба выглядела несколько тяжеловесно и мрачно. От скромного, почти скупого декора веяло чем-то кладбищенским. Массивный цоколь, узкие тёмные провалы окон, напоминавшие бойницы или двери склепов, потемневшие от времени камни, украшения в виде оскалившихся химер только подчёркивали впечатление. Из-за забора выглядывали деревья сада, такие же старые, как и дом. Толстые корявые ветви с потрескавшейся корой напоминали о скорой смерти. От всего вокруг веяло упадком, тленом и разложением.
– Ну и берлога. Как пить дать, логово некромантов или оккультистов.
– Не зря камень спрятали именно здесь. Нечистое мес то. Ладно, пойдём. Светиться тут не стоит.
– И куда теперь?
– В паре кварталов отсюда я присмотрела постоялый двор. Остановимся там. О, взгляни. Тут какая-то забегаловка. Окна выходят как раз на усадьбу. Вполне подходящее место для наблюдения. Этим ты и займёшься. А я обойду город, рынки и другие злачные места. Расспрошу здешних о хозяине дома и его гостях.
Всадники развернулись и пошли прочь. В двух кварталах от неприветливой усадьбы и впрямь находился постоялый двор. Кайдлтхэ явно испытывала какую-то болезненную тягу к склокам с трактирщиками. Скорее всего, так она подзаряжалась чужими эмоциями. Возможно, той мелкой страсти имелось иное объяснение. Девушка сразу же принялась командовать и наводить свои порядки. Слуги забегали как заведённые. Хозяин трактира по недомыслию попытался возразить, но быстро сник и превратился в покорного барана, со всем соглашался, корил нерадивых работников, награждая подзатыльниками особо нерасторопных.
Лошадей расседлали и отвели в конюшню. Вещи снесли в комнату на второй этаж. Кайдлтхэ сменила походный доспех на более лёгкий, превосходно сочетавшийся с красным дублетом. Отдав распоряжения относительно меню, стирки, постелей и прочих дел, первородная поманила пальцем Алексея и тихо сказала:
– Расходимся. Я на рынок, ты в кабак. Надеюсь, с тобой ничего не случится. Будь начеку, в драку не лезь. За меч без крайней надобности не хватайся. И коль уж случится беда, мысленно меня позови. Следи за всяким, кто выходит или входит в дом. Запоминай, слушай. Вдруг кто из посетителей проболтается. Всё, давай. Встретимся здесь после заката. И дорогу назад не забудь. Будь умницей. – Изначальная улыбнулась, поцеловала следопыта в щёку и выпорхнула на улицу.
– Хорошо, постараюсь, – сказал ей вслед Алексей.
Следопыт прихватил несколько монет и отправился выполнять поручение д’айдрэ. Моррдэл встретил великого герцога привычным городским шумом, суетой, грязью и вонью. Лавочники драли горло, зазывая покупателей, коробейники наперебой расхваливали товар, а угрюмые обыватели спешили по своим делам, стараясь не клюнуть на приманку ловкачей. Здешние жители показались попаданцу мрачными, угрюмыми и неразговорчивыми. Каждый думал о своём и не спешил на помощь ближнему. Погода испортилась, стала под стать хмурым настроениям. Небо заволокло тучами, заморосил противный дождь.
До кабака Алексей добрался без приключений. Местные обходили великого герцога десятой дорогой. Такому отношению он нисколько не удивился. Чужаков, в особенности похожих на д’айдрэ, нигде не жаловали. Да и как знать, вдруг завтра власть переменится, и те, кто лишь шипел да ворчал тебе в спину, возьмутся за вилы, припомнят все обиды за последнюю тысячу лет. Спасибо и за то, что пока не лезут в драку, не зовут стражу и не устраивают иных пакостей. Следопыт вновь представил себя разведчиком в тылу врага. По большому счёту так оно и было. Здесь ему никто не рад, а любая оплошность, даже самая ничтожная, могла обернуться если не провалом, то приличной нервотрёпкой.
Питейное заведение располагалось в полуподвале и чем-то напоминало «Голое колесо», где следопыту пришлось встретиться с Шидельротом и пережить далеко не самые радостные минуты. Как и в столичной харчевне, там царили вонь и грязь. Пахло потом, вином и жиром. С непривычки запахи так и били в нос.
Народу в этот час в таверне собралось немного, и Алексей, окинув взглядом приют пьянства и разврата, выбрал пустующий стол у окна. Отсюда вход в мрачный особняк был как на ладони. Следопыт даже обрадовался такому стечению обстоятельств. Тут же подбежал половой и услужливо поклонился. Кубок вина и фазанье жаркое обошлись великому герцогу всего лишь в один эрб. Закусив и немного выпив, Алексей стал наблюдать за домом, где, по предположениям Кайдлтхэ, иеремиты прятали небесный камень Джудетефа.
Усадьба производила впечатление давно заброшенной и всеми позабытой. Дождь не прекращался. Вода медленно стекала по черепичной крыше, тёмной от мха, мокрые листья в саду блестели, а калитка от влаги сделалась чёрной. Никто из дома не выходил. Редкие прохожие, поравнявшись с виллой, старались перейти на другую сторону. Такая мелочь показалась более чем странной. Местные явно не жаловали дом с химерами. А вдруг там и вправду засели некроманты?
Время шло, а ничего значительного не происходило. Следопыт уже успел расправиться с мясом и половиной кубка. Стоит ли торчать здесь до вечера? Но Кайдлтхэ не могла ошибиться! А вдруг её одурачили иеремиты? Нет, такой поворот великий герцог исключал.
От безделья, однообразного вида за окном и выпитого вина Алексея сморило, и он едва не заснул, но вдруг почувствовал, как что-то изменилось вокруг. Поначалу он не мог понять, в чём заключена причина недоумения и беспокойства, но спустя несколько секунд сообразил – всему виной посетитель, занявший соседний стол, также у окна.
Видом своим мужчина походил на монаха или странствующего богомольца. Причислить его к иеремитам или нищим бродягам Алексей не решился. Длинные, весьма потрёпанные чёрные одеяния. Капюшон скрывал лицо, только клок бороды выглядывал. Крючковатый посох и пеньковая верёвка вместо пояса говорили о бедности. Если судить по одёжке и обувке, их обладатель много дней провёл в дороге, а сейчас заглянул в кабак перекусить, сделать пару глотков вина и немного отдохнуть после изматывающего путешествия. На столе перед странником стоял глиняный кубок и тарелка с жареной рыбой. Но пилигрим мало уделял внимания еде, больше смотрел в окно да на Алексея. Это также показалось необычным. Следопыт подумал о возможном провале. Неужели его выследили? Но зачем тогда тамарвалдец поглядывает в окно. Похоже, он живо интересуется логовом иеремитов. Следопыту вдруг захотелось подойти к необычному посетителю и поговорить по душам, но как только великий герцог подумал об этом, так тут же скиталец попросту исчез, растворился в воздухе. Следопыт тряхнул головой, протёр глаза, но таинственный странник так и не появился. На столе остались кубок и тарелка с недоеденной рыбой.
– Эй, человек! – выкрикнул Алексей.
– Чего изволите, светлый господин? – тут же подкатил слуга и поклонился.
– А скажи-ка, любезный, кто сидел за соседним столом?
– Не могу знать.
– Как же так? Только что там я видел посетителя. Вот, погляди, он заказал выпивку и закуску. В чёрной одежде, с посохом. Бородатый такой. Наверное, не здешний. И тут на тебе, взял да пропал. Что за чертовщина происходит в вашем заведении?
– Ах, этот… в чёрном?
– Именно! В чёрном! Монах или богомолец, хорс его разберёт. Где он?
– Должно быть, ушёл. С самого утра тут околачивался.
– Погоди. Что-то ты темнишь. Как так с самого утра? Я тут битый час торчу, а никого не видел. Только недавно приметил.
– Вы, светлый господин, на вино изволили налегать, вот и не узрели.
– Не хочешь ли ты сказать, что я пьян? Да, выпил малость, но не более того.
– Вашей милости виднее, да только врать не стану. Верно, сидел здесь в чёрном. И вчера к нам заходил, и позавчера. Прикажете гнать его в шею? А нам с того какой прибыток и в чём его грех? Не шалит, не злословит, ведёт себя смирно, деньги платит. Побольше бы таких гостей. Эх, верите, светлый господин, выручка совсем упала. Того и гляди, по миру пойдём.
– Говоришь, и вчера был, и позавчера?
– Точно так.
– Кто же он такой?
– Да мне почём знать? Я у него подорожную не спрашивал, допрос не чинил. Это вам к городскому палачу надобно, не к ночи он будь помянут. А мы народ богобоязненный, законопослушный. Наше дело харч подносить да расчёт производить.
– Стало быть, не знаешь?
– Ведать не ведаю.
– А зачем он в окно смотрел?
– Да хорс его знает. Вы ведь тоже туда поглядывали.
– Больно ты говорливый, а на мои вопросы отвечать не желаешь.
– Что вы, светлый господин! Как можно? Я завсегда к вашим услугам.
– Тогда скажи, чего такого необыкновенного из вашего окна видать?
– А чего видать? Ничего. Улицу видать. Ну, ещё дом почтенного господина Катрвига.
– Катрвига?
– Ну да, самого Катрвига.
– И кто таков?
– Очень важный и влиятельный человек. Поселился у нас в прошлом году. Первый советник истинного господина магистратора! А вы, светлый господин, позвольте спросить, по какому поводу интересуетесь? – Слуга с подозрением взглянул на великого герцога. – Уж не по тайному ли наущению Моридора?
– Но-но, прикуси язык! – струхнул Алексей. – Не те нынче времена, чтобы болтать без умолку всякие глупости. Просто спросил. От скуки. Скучно у вас.
– Виноват. Так, может, желаете развлечься? У нас тут и девки имеются. По сходной цене, – двусмысленно подмигнул половой.
– Видал я ваших шлюх. Одно недоразумение. Я вот, пожалуй, вино допью и домой пойду.
– Как знаете, светлый господин.
Слуга поклонился и отошёл. Алексей осушил кубок, встал, бросил взгляд на стол таинственного посетителя в чёрном и вышел. Он мечтал поскорее поделиться с любимой соображениями чрезвычайной важности.
В питейном зале постоялого двора, где остановились великий герцог и Кайдлтхэ, медленно собирался народ. Горожане в последнее время обрели новую страсть. Выражалась она прежде всего в необыкновенной экономии и отказе от развлечений и обжорства. Такие занятия стали считаться бесполезными, даже вредными, опасными, неугодными богам и властям. Оттого выпивку нынче могли позволить себе только редкие богатеи, состоятельные холостяки да опустившиеся пьяницы. Но у последних денег отродясь не водилось. Бедолаги перебивались дешёвым пойлом в подпольных притонах. В порядочные кабаки их попросту не пускали.
Нужда горожан больно ударила по доходам содержателей трактиров и гостиных дворов. Мало того что пить стали меньше, так и торговля пошла на убыль. Чужеземных купцов да охотников подзаработать заметно поубавилось. Кабатчикам беда, а серокожей малая радость. Она всегда недолюбливала шум и гам питейных заведений. Теперь в вечерний час никто не мешал спокойно посидеть за ужином и обсудить последние новости.
А новостей, в отличие от посетителей, хватало. К разочарованию Алексея, Кайдлтхэ ещё не вернулась. Великий герцог, томимый ожиданием, ходил взад-вперёд, поднялся в комнату на второй этаж, посидел немного, не выдержал и вновь спустился, решил приготовить для возлюбленной маленький сюрприз, заказал ужин. Д’айдрэ появилась вскоре после заката.
– Привет, Кай. Присаживайся. Ты ведь голодна, целый день моталась. Что узнала? Рассказывай. – Парень не только сгорал от любопытства, но и соскучился по изначальной.
– Пока ничего существенного разузнать не вышло. – Кайдлтхэ села за стол.
Она явно не разделяла настроение Алексея. В отличие от следопыта изначальная, как и подобает выходцам из Моридора, вела себя сдержанно, почти холодно. Великому герцогу даже показалось, что серокожая разочарована и под маской отстранённости пытается скрыть досаду поражения. Неужто Кайдлтхэ не разведала ничего стоящего? Алексею в это не верилось. Но если и так, то его вести и впрямь могут оказаться чрезвычайно полезными.
– Не томи! – настаивал попаданец.
– Расспросы в лавках, на базарной площади и на улицах дали не много. Сам понимаешь, горожане нас, д’айдрэ, недолюбливают, а потому на откровенный разговор их вызвать нелегко. И всё же некоторые любопытные сведения выудить удалось. Дом, где находится камень Джудетефа, принадлежит некоему Катрвигу…
– Очень влиятельному господину, первому советнику самого магистратора, – не сдержался Алексей.
– Вижу, ты не терял времени даром. Молодец. Может, продолжишь рассказ?
– Прости, вырвалось.
– Да, Катрвигу. Он и впрямь влиятелен, как ты сказал, и богат. Власти без него не принимают ни одного важного решения. Кстати, о властях. Формально местные чиновники остаются верными присяге императору, но на деле посматривают в сторону гильдии. Такое положение дел объясняется очень просто. Присягали-то они прежнему императору, а сейчас на престол взошёл другой. Новую присягу они не принимали. Следовательно, вольны в выборе. Но жалованье им пока выплачивается из имперской казны. Это их и сдерживает. Плюс к тому страх оказаться в лагере проигравшего. Они выжидают и поддержат только победителя, а заодно подыскивают оправдание собственному двурушничеству. Однако я отвлеклась. Внутривидовая борьба имперских чиновников нас должна интересовать в третью очередь.
– Почему в третью, не во вторую или в четвёртую? – вновь не сдержался Алексей.
– Скоро узнаешь. Вернёмся к Катрвигу. Да, он богат, влиятелен, имеет связи и знакомства, но никто толком не знает, откуда он взялся здесь год назад. Поговаривают, родом он из Западных королевств. Имеет титул далга, но императору не служил и дня. Личность загадочная, и мне кажется, он не тот, за кого себя выдаёт. Дружен с купцами и иеремитами. Теперь отвечу на твой вопрос. Власти через него наводят мосты с гильдией на случай поражения императора. Если победит венценосец, то чинуши с радостью сдадут Катрвига, людей гильдии и иеремитов. Вот почему нас взаимоотношения Катрвига и властей должны интересовать именно в третью очередь. А во вторую – его связь с адептами ордена. Тут сплошная неизвестность. В городе немало иеремитов, но люди боятся говорить на такие темы. Вот, собственно, и всё. Ты разочарован?
– Вовсе нет. Более того, надеюсь, мои сведения дополнят твои.
– Очень любопытно.
– Но прежде один вопрос: как иеремит и наёмники из «Братства ночи» проникли в город? Стража потребовала у нас документы. Выходит, положение и впрямь серьёзное. Ладно иеремит, но наёмные убийцы уж точно не пользуются покровительством властей. Вот и выходит: либо стража куплена, либо в город можно проникнуть не только через крепостные ворота.
– Признаться, я об этом не подумала.
– Вот видишь! Но это не всё. Я, как ты и велела, наблюдал за домом Катрвига. Ничего достойного внимания так и не увидел. Мне вообще показалось, что усадьба давно заброшена. Никто не входил, никто не выходил. Зато в трактире я встретил очень занятного типа. В чёрных одеждах на манер монашеской рясы, с бородой. Лицо прятал под капюшоном. По многим приметам он долго был в дороге. И, представь себе, как и я, следил за домом Катрвига! Я расспросил слугу. Малый сказал, что посетитель в чёрном уже третий день не спускает глаз с особняка. Но странности на этом не кончились. Как только я собрался поговорить с незнакомцем, так он тут же бесследно исчез!
– Как исчез? – удивилась Кайдлтхэ.
– А вот так! Взял и исчез, растворился в воздухе, стал невидимкой! Поначалу я не обратил на него внимания, хотя половой утверждал, что он сидел в трактире с самого утра, а когда увидел и захотел побеседовать… Как тебе такой поворот? Кажется, у нас появился конкурент. Не знаю, интересуется ли он камнем Джудетефа или личностью Катрвига, но человек он крайне необычный. С ним непременно следует потолковать. Думаю, мы узнаем много нового и полезного.
– Вот этим завтра и займёмся.
