К тому моменту, когда Денис встал и медленно направился к выходу на арену, выстрелы полностью стихли. Шел он легко, но резь в глазах не прекращалась, временами их заливало красным и липким, тогда он приостанавливался, смаргивал кровь и шел дальше.

Трибуны оказались не столь большими, как он ожидал увидеть. Узкие сиденья, выкрашенные во все оттенки синего, заляпала кровь: алая и радужная. Взгляд натолкнулся на ничком лежащее тело, и Денис поспешил отвернуться. В нос шибал металлический запах, а кроме него – мочи и испражнений. Кажется, кому-то из бойцов или «белых сталкеров» прострелили живот, и кишки вылезли наружу. Зрелище не из приятных, аромат – тоже.

Он оглядел застывшие фигуры «белых сталкеров», с ними произошло то же самое, что и с Валентином тогда, у Теплого Стана. Ближайшему из них замахнувшийся прикладом Шрам раскроил череп.

– Что, ссышь, когда страшно? – усмехнулся боец.

Денис не ответил. Разумом он понимал необходимость зачистки. Как ни крути, избавиться от «белых сталкеров» требовалось незамедлительно. Стоит им прийти в себя, и бойцы окажутся в проигрышном положении. Хватит одной кинутой в них аномалии, чтобы положить всех. Но в душе Денис все равно не мог смириться с происходящим. Убивать тех, кто не может дать отпор, казалось низким и неправильным.

Интересно, а если бы вместо команды остановиться, однозначно понятой «белыми сталкерами» как застыть на месте, он приказал им умереть?.. Денис мотнул головой. Ни о чем подобном он не хотел даже думать.

Он принялся медленно спускаться к белому полю искусственного льда: красивому, блестящему, нетронутому. Посреди него высились коробки, в которых, словно новогодние шары, лежали «радужки». Очень-очень много «радужек».

У борта стоял Дух. Он оглянулся, мельком смерил Дениса взглядом и поспешил отвернуться к артефактам.

– Неужели я выгляжу настолько страшно? – Денис улыбнулся.

– Смотрел очередного «Дракулу»?

– Это какого по счету? Если двадцатого, то нет.

– А черт его знает. Киношники чуть ли не через год выпускают нечто на тему, – пожал плечами Дух. – Как у них только силы находятся раз за разом обсасывать сюжет, которому уже столько лет?

Денис фыркнул.

– Так что, Дракула? – спросил он.

– Ты на него похож сейчас.

– На вампира? То есть клыки отросли и кожа посерела?

– Клыков не наблюдаю, хотя выглядишь ты еще хуже, чем большинство трупаков. Просто в последнем фильме Дракула рыдал кровавыми слезами.

– Ясно…

Денис вытащил свой излучатель и включил на полную мощность. Мгновение ему казалось, что голова расколется, а если этого не произойдет, расплавленный мозг прорвет барабанные перепонки и вытечет через уши. Но мгновение миновало, а за ним исчезла и боль.

– Я уже пробовал, – ответил Дух. – Отсюда не дотянуться. На лед идти надо, но направляться на него без тебя было откровенно стремно.

Денис кивнул:

– Правильно, что не стал.

Он не ощущал на льду никаких аномалий, но не стал говорить этого. Во-первых, после такого перенапряжения он мог оказаться не в форме. Во-вторых, Дух поступил совершенно верно, и несправедливо упрекать его в трусости не хотелось. И, в конце концов, доверие всегда грело.

Денис вскинул излучатель и выстрелил. «Радужки» остались нетронутыми.

– Вот видишь, – сказал Дух, уязвленный тем, что ему не поверили на слово.

– Вижу. Сейчас попробуем иначе. – Денис сосредоточился, прицелился и выстрелил.

Зрение подвело. Глаза залило алым, рука дрогнула, и он смог зацепить только крайнюю левую коробку. С десяток «радужек» хрустнули и рассыпались хрустальным крошевом.

– Вау! – Восторгу Духа, кажется, не было предела. – Просто супер.

Денис стер кровь.

– Не сказал бы. Стрелять не получается, – пожаловался он. – Давай, ты стреляешь, я обеспечиваю досягаемость.

– Идет.

Денис смежил веки. Ему вовсе не требовалось видеть, чтобы обеспечивать коридор для прохождения разрушающего артефакты излучения. Хруст и шуршание хрусталя по льду убеждали его в правильности действий. А еще Дух с радостью комментировал происходящее.

– Все! Подчистую! – воскликнул он.

Денис попытался разлепить веки и не смог.

– Стой, не три ты их. – Дух ухватил его за плечо. – Замри. Ничего страшного, просто ресницы слиплись. Ща.

Ударивший в нос спиртовой запах намекнул на то, что Дух открыл упаковку влажных салфеток.

– Возможно, щипать начнет, ты потерпи.

«Это уж обязательно», – подумал Денис и страдальчески вздохнул.

Для того чтобы сделать его снова зрячим, много времени не понадобилось. Денис моргнул и посмотрел на дело отчасти и своих рук. Создавалось впечатление, будто искусственный лед припорошил искусственный же снег. Мелкие хрусталики искрились разными цветами, притягивая взгляд.

– Красиво, – заметил Дух, – а это точно все?

– Все. По крайней мере находящееся в этом здании.

– Вот что за хрень, а? Где логика у этих типов? – почему-то разозлился Дух. – Зачем устраивать залежи столь ценных для них артефактов столь бездарно? Ведь добраться – раз плюнуть.

– Я не знаю, – признался Денис. – Может, и хотели, чтобы всегда были под рукой, да и вряд ли ждали гостей. Не в сейф же прятать.

– Вот именно!

Денис вздрогнул от замечания, произнесенного ненавидящим тоном. У него на секунду даже перехватило дыхание. Эмоции, которые распространял Шрам, ударили его почти так же, как могли бы кулаки.

– Не может быть у тварей человеческой логики, – заявил тот безапелляционно. – Все, пошли отсюда. Дух, помоги Питу.

– Ага.

Боец ударил Дениса по плечу и принялся подниматься по лестнице, а Шрам, наоборот, спускаться.

Денису стало не по себе, когда он понял, что скоро останется со Шрамом наедине. Боец явно не отличался адекватностью. Возможно, все дело заключалось в «иллюзе», который первым делом поражает людей с неустойчивой психикой, но скорее всего просто пришло его время.

– И ты ведь тоже не человек. – Шрам остановился, не преодолев последних трех ступеней. Он и так выигрывал в росте.

– Ошибаешься, – произнес Денис спокойно. Он вряд ли мог бы повлиять на поведение Шрама. Ему ведь не прикажешь, как обитателям и слугам Зоны. Да и растратился Денис изрядно. Впрочем, это не являлось поводом для паники.

– Все эти сталкеры… «Белые» ведь твари. И обычные – недалеко ушли. И вот посмотрел я на тебя и подумал: это какой же силы должна быть тварь, которая с этими одной левой справилась?

– Я не сказал бы, что это было легко, – заметил Денис. Он не хотел, но в голос прокралась угроза. Шрам сразу заметил ее и осклабился.

– А вот не знаю. – Он повесил автомат на плечо. На прикладе застыли прозрачные капли крови.

– Смотри. – Денис осторожно, стараясь ничем не спровоцировать свихнувшегося бойца, вытащил из кармана складной нож. Не совсем обычный, из «витринки», но вряд ли это имело малейшее значение. Он слегка прикоснулся лезвием к коже, и та тотчас разошлась. Кровь потекла самая обычная, красная. – Мы с тобой одной крови: ты и я.

– Может быть. – Шрам проводил взглядом сорвавшуюся на пол каплю. – Вот только ты все равно не один из нас. Для тебя все происходящее – игрушки. Мы, – он ткнул себя в грудь, – проливаем собственную кровь, погибаем, души губим в этом аду, а тебе здесь хорошо. Будешь спорить?

– Мне кажется, спорить бессмысленно в любом случае.

– Вот! Потому что ты сам – сатанинское отродье! – Шрам воспринял за подтверждение слова, которыми Денис пытался остановить конфликт.

– Я на твоей стороне, боец, – настойчиво повторил Денис, но все его попытки хоть немного повлиять на Шрама оказались тщетны. Тот вынул из наплечной кобуры пистолет, взвел курок.

– Мне сейчас будет несложно это сделать, – сказал он, убеждая то ли Дениса, то ли себя самого. – Я уже столько тварей упокоил.

– Упокоил? – Денис фыркнул, несмотря на холодок страха, пробежавшийся по позвоночнику. Пистолет был девятимиллиметровым, но этот почти сантиметр, нацеленный в голову, казался сродни пушечному жерлу. – И я, и те, кого ты убил безоружными, не в состоянии постоять за свою жизнь – живые, чувствующие и думающие. Упокаивают же только нежить, причем в фантастических книжках.

– Это ты заставил их застыть!

– Чтобы помочь, в том числе и тебе! – Денис тоже повысил голос.

– Так ты еще и благодарности требуешь?!

– Я не жду и тем более не требую никакой благодарности, – прошипел Денис. – Особенно от тебя, отправившегося убивать, как только почувствовал, что это сойдет тебе с рук. – Почему Ворон в такой же ситуации не убил Валентина? Да потому, что он никогда не бил раненых и беззащитных, а Шраму требовалось лишь придумать для себя оправдание покрасивее. – Религиозные фанатики, сектанты или террористы делали то же самое. Ведь это так просто: поделить людей на своих и чужих, руководствуясь вероисповеданием, расой, отношением к правительству, например, или степенью приближенности к Зоне.

Сейчас, говоря все это, Денису было наплевать, выстрелит Шрам или придумает что-нибудь в свое оправдание. Возможно, он успел бы перехватить его руку, но скорее всего сил не хватило бы для ее выкручивания. Сложно бороться с вооруженным бугаем, вес которого превосходит твой собственный килограммов на сорок.

– Шрам, ты охренел?! – раздался окрик Духа. – Немедленно опусти ствол! Вообще сдай оружие.

– Оружие? – Шрам не обернулся, не давая Денису ни шанса. – Кому? Тебе, что ли?

– Нам, – в унисон сказали три бойца, вернувшиеся вместе с Духом. – Ты совсем свихнулся, если думаешь, будто убийство проводника сойдет тебе с рук.

– Да не проводник он, а тварь, бесово отродье!

– Благодаря этому отродью… Дэн, извини, – Дух криво усмехнулся, – мы сюда дошли и задание выполнили. Удастся – так и обратно вернемся.

– А мне не нужно милости от черта, – прошипел Шрам. – Душеньку свою губить не хочется.

– А я буддист. – Дух пожал плечами. – Бросай ствол, а иначе я тебя сниму без дальнейших разговоров.

– А мы подтвердим, что ты в аномалии пропал, – заметил другой боец. – Отойди от парня, если жизнь дорога.

– Ах ты… – Шрам по-прежнему не оглядывался, но чуть ослабил внимание, слегка перенес вес тела на другую ногу и еще больше разозлился, чем раньше. Действовать против своих ему все же оказалось трудно: срабатывало армейское единение, когда сослуживцы, с которыми идешь в бой, делишь одну казарму и пайки, начинают восприниматься второй семьей.

Денис решился. Он поднырнул под руку Шрама, одновременно хватаясь за запястье и повисая на нем всем весом. Надолго его не хватило бы, но ведь теперь к нему спешили союзники. Правда, прежде чем на Шраме повисли, заведя ему руки за спину, Денис уже проломил борт и вылетел на лед.