Глава 31
Дом с калиткой
Сны, что снились в эту ночь Глебу, отражали события дня и пестрели как испанскими тамплиерами, так и историями любви. Любопытно, что вся история завоевания Испании маврами и ее освобождения – Конкисты и Реконкисты – это чистой воды шерше ля фам. Начать с того, что готский король Родриго необдуманно обесчестил дочь византийского правителя Сеуты, что на северном побережье нынешнего Морокко. Оскорбленный отец тут же вступил в союз с мусульманами и стал подстрекать их к войне с готами. Он предоставил им свои корабли и самых отборных воинов. План сработал: король Родриго был убит в первой же битве, Испания на века попала под арабское иго, а девичья честь и отцовская гордость были полностью отомщены.
Что же касается Реконкисты, то ее начало, в свою очередь, положила очередная love story. Наместник халифа, влюбившись в сестру готского короля Пелайо, по слухам приходившегося телохранителем убитому маврами Родриго, насильно взял красавицу в жены. Пелайо, понятное дело, тут же вознамерился отомстить. Их армии встретились в смертельном бою, наместник был зарублен, его кровь смыла девичий позор, а Испания вступила в бесконечно долгий поход за независимость.
Под утро тематика сновидений резко сменилась с любовноисторической на чисто любовную. Глеб в очередной раз пересмотрел прелюдию своей самой первой близости с Вероникой. Сцена, как всегда, смотрелась с неослабевающим интересом.
* * *
Рохас с самого утра находился в прескверном расположении духа и, чтобы поднять настроение, даже позволил себе изрядную порцию trifásico – так Маноло называл кофе с добавлением равных частей молока и бренди. По его заверениям, это лучший Энерджайзер в мире.
Взбодрившись, Рохас сел за рабочий стол. Он всегда ненавидел бумажную работу и, как мог, откладывал ее на потом. К сожалению, тянуть дольше было уже невозможно – за прошедшую неделю бумаг скопилось так много, что разгрести их в лучшем случае удастся только к вечеру.
Покопавшись часа полтора в ворохе документов, инспектор сделал небольшой перерыв. Он вынул из кармана мобильный телефон и в третий раз перечитал сообщение, полученное ранним утром от Бальбоа:
«Срочно возвращаюсь в Толедо. Мне известно, кто убил Дуарте и остальных».
Рохас задумчиво обхватил голову руками. Что узнал Бальбоа в Сарагосе? И кого имел в виду священник под словом «остальных»? Гонсалеса? Или священнослужителей, погибших в Мадриде и Толедо? Остается только надеяться, что скоро все прояснится.
* * *
За завтраком, приготовленным на испанский манер – кофе с молоком, пара булочек, начиненных лимонной цедрой, и немного сыра, – разгорелся спор по поводу надписи, в которой говорилось про «вторую субботу». Вероника, порядком удивленная тем, что они не обнаружили текст раньше, предположила, что коробка вообще могла оказаться от какого-то другого значка.
– Но почему ты так думаешь?
– Посмотри сам, значок девственно новенький и весь блестит, а коробка расплющена и перепачкана.
– Но размер-то тютелька в тютельку.
– Да ладно, стандартный размер, который подходит для большинства изделий такого рода. И вообще, ты уверен, что в твоем видении значок извлекают именно из этой коробки?
– Вообще-то нет. И что ты предлагаешь? Не обращать на надпись никакого внимания?
– По крайней мере попусту не тратить силы на ее трактовку.
– Вообще-то у меня полно свободного времени. А потом, ты же знаешь, как я обожаю головоломки.
– Ни секунды не сомневаюсь, что ты уже убил на это занятие полночи.
– Хм, я действительно всю голову сломал.
– Тогда выкладывай.
– Первая мысль, что пришла в голову, была очень похожа на твою: надпись, возможно, не имеет никакого отношения к значку. Она может оказаться случайным указанием на какую-то дату и потому не представлять для нас интереса. Однако затем я еще раз осмотрел коробку, и мне показалось, что первоначально текст состоял из трех слов, просто начало фразы отпечаталось нечетко.
– И что же было вначале?
– В том-то и дело, что ничего толком не видно, кроме того, что первое слово, кажется, состояло из четырех букв и последняя из них была «а».
– И ты, конечно, уже успел прикинуть кучу вариантов?
– Ага, и остановился на одном. А что, если вначале стояло слово cada?
– Тогда получится «каждая вторая суббота». Ну и что?
– Как ну и что? Значит, речь идет о расписании.
– Расписании чего?
– Чего-то, что имеет непосредственное отношение к значку.
– Поконкретнее можно?
– Ну а что, если хозяин значка надевал его только дважды в месяц?
– По какому такому случаю?
– Брось, ты прекрасно понимаешь, к чему я клоню. Что, если события в моем видении случились не абы когда, а, к примеру, во вторую субботу месяца?
– Стольцев, я могу только порадоваться тому, что ты сохранил юношескую буйность воображения, но подыгрывать твоим фантазиям не хочу и не буду. Меня в Мадриде снова ждут дела. Буду отсутствовать целых два дня. Уверена, с голоду и жажды ты без меня не помрешь.
И Вероника потрепала его по волосам жестом, которым мамаши увещевают непутевое чадо.
Оставшись в одиночестве, Глеб тут же решил отправиться в Талаверу, тем более что стояла суббота. А вдруг она и есть «вторая»? Упустить такой шанс было бы глупо.
На этот раз Глеб выбрал для прогулки ранний вечер. Добравшись до автостанции, он сел в автобус и развернул заранее приготовленную карту Талаверы. Рядом с ним пристроился колоритного вида мужчина. Несмотря на жару, ворот его безупречно отутюженной сорочки был затянут галстуком. В одной руке мужчина держал потертый кожаный портфель, а через другую был переброшен элегантный пиджак. Бросив на попутчика пару любопытных взглядов, Глеб вскоре напрочь о нем забыл и принялся изучать хитросплетение улочек Талаверы.
Незадолго до прибытия сосед Глеба аккуратно расправил свой пиджак и, прежде чем надеть его, приколол к лацкану маленький синий значок. Это была точная копия значка Рамона, который лежал у Глеба в кармане!
* * *
Перед тем как отправить вещественные доказательства по делу Гонсалеса на склад, Расторгуев в последний раз дотошно перебирал стопку бумаг, найденных на месте преступления, – вдруг что-то ускользнуло от его глаз.
Рассматривая очередное фото из тех, что были разбросаны по полу в кабинете убитого, эксперт заметил, что глянцевая поверхность снимка в одном месте выглядела абсолютно матовой. К чему бы это?
Тщательно протерев свои толстенные очки специальной салфеткой и вдобавок вооружившись увеличительным стеклом, Расторгуев повнимательнее рассмотрел подозрительное пятно. Хм, надо будет сделать соскоб.
* * *
Испытывая смесь волнения и охотничьего азарта, Глеб в некотором отдалении следовал за незнакомцем. Минут через десять, подняв глаза на висящий на стене указатель, он с трепетом прочитал знакомое название: Calle de los Templarios. Теперь у него не оставалось никаких сомнений в том, куда они направляются.
Пройдя еще каких-то сто-двести метров, незнакомец остановился у входа в утопающий в зелени особняк. Это была та самая калитка с гербом! Нажав на кнопку звонка, человек с портфелем шмыгнул в открывшуюся дверь и вскоре скрылся за деревьями.
Примерно еще с четверть часа Глеб продолжал наблюдать за домом с калиткой. Никакого движения. Как же быть? Он с опаской подошел ближе к калитке и с любопытством принялся разглядывать дом сквозь усыпанные цветами ветки белого олеандра. Здание выглядело старинным и немного запущенным. Неожиданно из кустов вынырнул человек в соломенной шляпе с садовыми ножницами в руках.
– Что вам угодно, сеньор?
– Я… э-э…
В голову пришла спасительная идея. Вынув из кармана значок, Глеб показал его садовнику.
– Так бы сразу и сказали, – проворчал мужчина. – Ваши часы, верно, очень сильно спешат, ведь до начала еще полтора часа.
Молча разведя руками, как бы извиняясь за свою оплошность, Глеб отошел за угол, чтобы перевести дух и унять нервную дрожь. Уф! Идея в одиночку найти таинственный дом уже не казалась ему столь продуктивной. С другой стороны, если его догадка про каждую вторую субботу верна, следующий шанс понять, что здесь происходит, представится очень не скоро. Итак, у него есть полтора часа, чтобы все обдумать. Глеб взглянул на часы, они показывали семнадцать тридцать пять. Значит, начало ровно в семь. Начало чего?
Размышляя о том, как поступить, Глеб трижды обошел кварталы, прилегающие к улице Тамплиеров. Как и во время предыдущей прогулки по Толедо, у него несколько раз возникало ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Списав все на свою мнительность и расшатанные нервы, Глеб заставил себя успокоиться. Он принял решение и не собирался отступать.
Когда на часах была половина седьмого, навстречу Глебу попался еще один прохожий в пиджаке, на лацкане которого красовался знакомый значок. Этот человек тоже направился к дому с калиткой.
Встав поодаль, Стольцев сделал вид, что любуется изящной кованой оградой.
Место оказалось весьма удобным для наблюдения. Поскольку улица Тамплиеров в этой части была узкой и не позволяла припарковаться, гости были вынуждены оставлять автомобили на расположенной невдалеке площади и затем идти к дому пешком.
Через пару минут в калитку вошли еще два человека. Потом еще несколько. Потом еще и еще. Затем наступила пауза. Без трех семь Глеб собрался с духом и, нацепив значок, нажал на звонок. Калитка тотчас отворилась, открыв взгляду Глеба узкую извилистую тропинку, идущую к дому, укрытому завесой листвы.
* * *
Массивная двустворчатая дверь была распахнута настежь. Настороженно озираясь по сторонам, Глеб зашел внутрь. В соседней зале собралось человек двадцать-тридцать. Они тихо переговаривались между собой, не обращая никакого внимания на вновь пришедшего.
Раздался скрип, и входная дверь медленно закрылась, будто сама по себе.
«Ну, вот. Теперь путь к отступлению полностью отрезан», – с тоской подумал Глеб.
Внутри дом оказался украшен причудливыми изображениями, в которых смешались египетские иероглифы, знаки каббалы, кресты тамплиеров и прочие символы. В центральной части стены красовалась огромная эмблема в виде уже знакомого Глебу иероглифа и надпись: Monstrat Equitibus Canicula Viam. Хм, так вот как расшифровываются загадочные буквы M.E.C.V. на значке!
Бешеное сердцебиение понемногу улеглось, тем более что пока все шло гладко, и несколько человек даже любезно раскланялись с Глебом, словно со старым знакомым.
Немного расслабившись, Глеб про себя отметил, что начертанное на стене изречение очень смахивает на слегка видоизмененный девиз ордена Звезды, учрежденного в свое время французским королем Иоанном II. Только тот, дай бог памяти, звучал так: «Звёзды указывают дорогу королям».
На минуту позабыв о том, где находится, Глеб углубился в лингвистические дебри, принявшись размышлять о том, что слово equitibus – «рыцарям» – употреблено в девизе с известной натяжкой, поскольку его исходная форма equ.es исторически скорее обозначала римского всадника, нежели рыцаря в нашем понимании. С другой стороны, разве французское слово «шевалье» и испанское – «кабальеро» не означают то же самое?
Его мысли были прерваны звуком колокольчика – похоже, сейчас начнется самое интересное.
Пройдя вместе с остальными гостями в соседнюю залу, Глеб последовал их примеру и уселся в одно из обитых голубым бархатом кресел, расставленных вокруг небольшой сцены. Чтобы не привлекать особого внимания, он пристроился с краю.
Тут, к удивлению Глеба, на сцену поднялся его случайный попутчик по автобусу, оказавшийся кем-то вроде церемониймейстера. Из его приветственных слов следовало, что в зале собрались ни много ни мало Caballeros de la Orden de la Estrella Perro, то бишь рыцари ордена Сириуса, что, впрочем, дословно звучало как рыцари ордена Собачьей Звезды. Ага, значит, подмеченное Глебом сходство девизов определенно было не случайным. Свое короткое выступление церемониймейстер закончил на том, что перед рыцарями вот-вот появится сам Командор.
В этот момент кто-то со звериной силой схватил сзади руки Глеба и выкрутил так, что в глазах у него потемнело. Затем низкий грубый голос произнес по-испански с сильным акцентом:
– Пошли!
