Глава 15
Тапатология для начинающих
С подачи Ригаля они договорились собраться в девять вечера на одной из площадей возле милой церквушки в стиле мудехар. Добираться до места встречи пришлось в одиночку – у Вероники возникли какие-то дела.
Поджидая по-испански непунктуальных сотрапезников, Глеб получил возможность досконально обозреть памятник архитектуры во всех деталях. На досуге он слегка расширил свои познания, прочитав о том, что в мудехаре различают два направления: «народное» и «придворное», и теперь силился определить, к какому же из двух отнести церковь. Склонившись к более приземленному «народному» варианту, Глеб тем не менее отметил, что «отмудехарили» церковь на славу: сочетание готических сводов и мавританского орнамента выглядело оригинально и свежо даже сейчас. Можно только представить, насколько экстравагантно сооружение смотрелось в момент своего создания почти семьсот лет назад.
Семь веков? То есть примерно в то самое время, когда неизвестная рука вывела текст и рисунок на старинном пергаменте Рамона. Такое сопоставление заставило Глеба взглянуть на церковь новыми глазами. Созерцание достижений средневекового зодчества было прервано послышавшимися за спиной знакомыми голосами.
Вероника и Луис появились практически одновременно. К немалому удовольствию Глеба, Ригаль пришел не один, а с дамой, которую представил Феньей. Вероника объяснила Глебу, что это уменьшительное от Фернанды.
У Феньи были худенькие, если не сказать костлявые плечи, огромная крутая попа и роскошная шевелюра, доходящая до середины этой самой попы. Лицо у девушки было ничем не примечательным, но до крайности улыбчивым. Ее голос необычного тембра местами напоминал кошачье урчание, а смех был чрезвычайно заразительным.
«Довольно мила, хотя, конечно, даже близко не в той же лиге, что Вероника, – подумал Глеб. – Зато хохотушка. И мурлычет что надо».
По поведению Феньи было заметно, что этим вечером она начала «тапеарить» заранее и имела как минимум двухчасовую фору по отношению к остальным участникам мероприятия.
Пока компания шагала к первому заведению, Луис тоном лектора принялся читать Глебу краткий курс введения в «тапатологию» – так он в шутку называл науку, изучающую тапас.
Сам себе Луис присвоил статус «тапатолога» и объяснил, в чем, по его мнению, состоит фундаментальное отличие между тем, кого можно высокопарно назвать tapatólogo и тем, к кому применим куда более приземленный термин – tapeador.
По версии Ригаля – весьма поэтичной и велеречивой в испанском духе, – «тапеадор» – это всего лишь любитель, относящийся к тапас чисто потребительски, в то время как «тапатолог» – совсем иное дело. Право носить столь высокое звание, по словам Луиса, имеет лишь истинный ученый, жаждущий разгадать тайны бытия, скрытые под слоем сырного соуса, и убежденный философ, ищущий истину в вине, которым приправлена порция каркамусы.
Чем больше Глеб слушал болтовню Луиса, тем больше тот напоминал ему молодого Рамона Гонсалеса, что особой симпатии к испанцу, понятное дело, не вызывало.
После вступительной лекции Ригаля Вероника взялась разъяснить новичку несколько общих правил:
– Пункт первый: съедаем максимум по паре тапас и сваливаем.
Глеб вздохнул с облегчением:
– Значит, муки будут кратковременными?
– Да нет же, глупый. После этого переходим в другую забегаловку. Ir de tapas как раз и означает «ходить по барам», а не сидеть сиднем в каком-то одном. Кто из нас, в конце концов, знатный лингвист?
– И сколько же будет таких походов?
– Не канючь. Каждый такой «подход» называется ronda. И их будет много.
– Много?
– Молчи и слушай. Правило второе: едим у стойки.
– Еще и встояка?! – ужаснулся Глеб.
– Угу, так больше влезает. Правило номер три: надо с толком выбирать напитки. Большинство местных под тапас пьют исключительно пиво.
– Какое падение нравов! А я могу пить вино?
– Пей, что хочешь. Правило номер четыре: считается неприличным оставлять тапас недоеденными. Правило типа la de la vergüenza тут не действует. Перевод нужен или сам справишься?
– Да понял я, понял. А если не вкусно?
– Так прямо и скажи официанту, что хочешь чего-то другого. Или прикинься диетчиком. Тут все средства хороши. Испанцы большие выдумщики на этот счет.
– А если не сработает?
– Такое тоже бывает. Тогда лучше выбросить остатки в мусорную корзину рядом со стойкой.
– На глазах у бармена?
– Ты что, совсем офигел? Незаметно. Усвоил?
– Вроде да. Что-нибудь еще?
– Да. Не придирайся к чистоте, а вернее, к ее отсутствию. Чем бар грязнее, тем он обычно круче.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. И последнее. В каждом заведении платит кто-то один. В складчину не принято. Чай не в Скандинавии живем. Ну все, пришли.
Как выяснилось, опасения были напрасны. Первое заведение встретило их прекрасными моллюсками, сваренными в вине с добавлением ароматных трав и специй. Чтобы не отличаться от местных, Глеб сопроводил моллюсков пивом и тоже, кстати сказать, неплохим.
В следующем баре подали закуски из оленины, которая, к удивлению Глеба, не сильно уступала тосканской. Под это дело он, естественно, накатил красного. А дальше все пошло прямо как в крылатой фразе Гришковца: «И настроение улучшилось».
Удовольствие лишь иногда портил Луис, встречая очередную приличную закуску своей фирменной фразочкой: ¡Más que genial! Глеб уже давно понял, что слышал эту поговорку от Вероники еще в Москве, только в русском переводе.
Порядком набравшаяся Фенья предложила некую игру – она только что играла в нее с друзьями в другом баре. Вероника запротестовала, сказав, что слышала про игру и ее довольно дурацкие правила. Фенья продолжала настаивать. На ее сторону встал Луис, и Вероника сдалась.
Смысл забавы состоял в том, что из специальной колоды извлекались карты и раздавались участникам. Карты, по сути, объявляли игрокам фанты, которые они должны были выполнить.
Карты решили брать по очереди. Первой вытянула карту Фенья и старательно прочитала фант вслух:
– Во время этой ронды всякий, кто держит стакан в правой руке, должен выпить.
Быстро сообразив, что единственной из четверых держит стакан на весу, да еще в правой руке, она с явным удовольствием одним махом выпила содержимое до дна.
– Теперь ты, – проурчала Фенья и ткнула пальцем в Луиса.
Выпавшая ему карта гласила: «Во время следующей ронды, разговаривая с представителем противоположного пола, ты должен кричать. Если не закричишь, пьешь штрафную».
Они перешли в соседнее заведение, где, ни капельки не смущаясь, Луис подошел к стойке и заорал официантке прямо в ухо. Та и бровью не повела. То ли уже привыкла к этой странной игре, то ли в окружающем шуме крик казался ей вполне уместным. А может, девушка была глуховата?
Прокричав заказ, Луис повернулся к остальным и гаркнул:
– Ну что, играем дальше?
Глеб, смекнув, что единственный смысл игры состоял в том, чтобы как можно быстрее накачаться вином или пивом, подумал, что расслабиться было бы не так уж и плохо. Поколебавшись, он выбрал лежащую на самом верху карту и озвучил фант, оказавшийся довольно идиотским и вдобавок коллективным:
– Те, у кого есть пара, пьют, остальные аплодируют.
Почувствовав возникшую неловкость, Глеб стал думать, как лучше выйти из положения. Ситуация разрешилась сама собой.
Глупо хихикая, Фенья громко захлопала в ладоши.
«Вот так-так, да эти двое, оказывается, не вместе!» – удивился про себя Глеб. Его удивление быстро переросло в ступор после того, как Луис и Вероника синхронно опустошили свои бокалы. Хм, одно дело догадываться и подозревать, и совсем другое, когда тебе в нос в открытую тычут фактом.
Пришла очередь Вероники брать карту и объявлять фант.
– Если кто-нибудь о чем-нибудь спросит, ответь: «Да пошел ты!» В противном случае пьешь штрафную.
По понятным причинам до смены бара все сосредоточенно пили молча.
«Играючи», они сменили еще несколько питейных мест, попробовав всяческие шашлычки, тушеные свиные щечки, мальки креветок, кальмары с луком, жареные потроха, куриный суп, заправленный ломтиками хамона и изрядной порцией хереса, а также кучу всего другого, о чем уже и не вспомнить.
Неугомонная Фенья все продолжала вынимать карты и опрокидывать штрафные одну за другой. Наконец нетвердым голосом она озвучила очередной фант:
– Признайся, с кем из присутствующих ты бы занялась любовью. – Хохотнув, Фенья обвела взглядом добрую половину посетителей, а потом неожиданно остановила его на Веронике. – С тобой.
На мгновение оторвав руки от стойки и тут же потеряв опору, девушка попыталась попасть своим огромным задом в стоящий рядом стул, но удивительным образом промахнулась и, в очередной раз залившись своим заразительным смехом, без сил плюхнулась на пол. Стало ясно, что ни что в этом мире не вечно, даже tapeo.
