6

Принятие «Решения о реформе экономической системы» на Третьем пленуме ЦК КПК 12-го созыва в октябре 1984 года стало еще одной важной вехой на пути экономических перемен. Китай отказался от предложенного Чэнь Юнем определения социализма, которым руководствовался ранее при проведении преобразований. Согласно «Решениям» 1984 года, чтобы реформировать экономическую систему:

…прежде всего следует отказаться от традиционного противопоставления плановой и товарной экономики [марксистское название рыночной экономики] и осознать, что социалистическая плановая экономика должна целенаправленно функционировать в соответствии с законом стоимости [марксистское название общей теории экономики] и использовать его себе во благо. Социалистическая плановая экономика – это товарная экономика, основанная на общественной собственности и содержащая, элемент государственного планирования. Развитие товарной экономики – необходимая стадия социально-экономического развития, предпосылка экономической модернизации Китая.

Дэн Сяопин одобрил «Решения», назвав их «новой политической экономикой марксизма». Чэнь Юнь также их поддержал их, а после пленума, согласно имеющимся сведениям, сказал, что китайская экономика так сильно выросла, что многие методы 1950-х годов больше непригодны (Xue Muqiao 1996: 310).

Понимание того, что рыночная экономика и необходима, и желательна, – ключевой момент в процессе реформирования китайской экономики. Несколько лет реформ убедили китайское руководство, что централизованное планирование – тайное оружие социализма – не является панацеей. Рыночная экономика вышла за рамки простого «дополнения» к централизованному планированию и стала восприниматься как незаменимый инструмент регулирования народного хозяйства. Однако она была идеологически приемлемой только в том случае, если не противоречила социализму. Хотя централизованное планирование больше не считалось священным столпом социализма, коллективная собственность продолжала восприниматься как экономическая основа социалистической системы. Компартия по-прежнему верила, что только коллективная собственность способна обеспечить всеобщее благоденствие и предотвратить имущественное неравенство. Таким образом, предвзятое отношение к частному сектору сохранилось и после 1984 года, хотя и в меньшей степени.

Это новое понимание социализма возымело немедленный эффект: оно сделало возможным реформу ценообразования (Wu Li 1999: 908–912; Peng Shen, Ohen Li 2008: 214–218). В начале 1980-х годов реформа системы ценообразования не получила политической поддержки, потому что централизованное планирование все еще воспринималось как обязательная черта социализма. Благодаря новой трактовке социализма у китайского руководства появился выбор при определении экономического курса. Самое важное отличие рыночной экономики от социалистической – это использование рыночной системы ценообразования для регулирования разделения труда; в рыночной экономике оно есть, в социалистической его нет. Но сразу перевести социалистическую экономику на рыночные рельсы и отладить ценообразование невозможно. При социализме цены в основном назначаются правительством. В условиях рыночной экономики цены определяет конкуренция на рынке. Изменение политического курса может создать условия для действия рыночных сил, но заменить их оно не может.

Обсуждая ценовую реформу, китайское руководство выработало два разных подхода к ценообразованию. Правительство могло регулировать цены посредством «точной настройки» (китайцы называют такой метод ценообразования «тяо»), чтобы они постепенно приблизились к приемлемому уровню. При другом подходе правительство могло освободить цены от своего контроля и отдать ценообразование на волю рынка (этот метод называется «фан»). После Третьего пленума 1984 года был выбран и реализован второй подход, однако первый оставался в силе еще много лет. Одновременное существование фиксированных и гибких цен постепенно придало законный статус двойной системе цен – одной из самых прославленных инноваций в ходе экономических реформ в Китае.

1 января 1985 года китайское правительство отменило централизованные заготовки сельхозпродукции. Эта система была впервые введена в первой половине 1950-х годов по предложению Чэнь Юня с целью обеспечить страну продовольствием (Peng Shen, Ohen Li 2008: 209). Она была задумана как чрезвычайная мера: Чэнь прекрасно осознавал, к каким пагубным последствиям для крестьянства она может привести. Но в итоге система централизованных заготовок легла в основу аграрной политики Мао Цзэдуна и просуществовала более 30 лет. Эта система породила множество серьезных проблем. Так, она лишила крестьян экономической свободы, а потом, уже в сочетании с коллективизацией (насаждением кооперативов и, позже, коммун), превратила их в рабов и обрекла на голод и лишения. После отмены этой системы государство ввело квоты на закупки зерна по установленным ценам, а то, что закупалось сверх квоты, оплачивалось по рыночным ценам. В сельском хозяйстве закрепилась двухуровневая система цен, хотя правительство не ставило перед собой такой задачи. Выполнение государственной квоты сдачи зерна по искусственно заниженным ценам представляло собой завуалированное налогообложение крестьянства. Но крестьяне не были полностью ограничены системой государственных квот и, все еще оставаясь во власти государства, взаимодействовали с зарождающимися рыночными силами. При этом горожанам не приходилось платить за зерно рыночную цену: государственные субсидии сохранялись до 1992 года. Что касается сельского населения, введение системы производственной ответственности крестьянских хозяйств в 1982 году и отмена системы централизованных заготовок зерна в 1985-м положили конец эпохе централизованного планирования, а также ознаменовали начало эпохи рыночных отношений и экономической свободы.

Реформа ценообразования в промышленности изначально шла по тому же пути, что и в сельском хозяйстве, однако привела к совершенно другим результатам. Благодаря конкуренции, привнесенной в промышленность частными предприятиями, к концу 1984 года государство прекратило контролировать цены на многие потребительские товары. Но из соображений социального и политического характера (в частности, опасаясь инфляции) китайское правительство не спешило выпустить из-под контроля цены на сырье. Без субсидий на электроэнергию и другие факторы производства многим государственным предприятиям пришлось бы закрыться. В феврале 1985-го Государственное управление цен и Государственное управление материальных ресурсов объявили, что госпредприятия могут получать материальное снабжение из двух источников – пользуясь государственной системой распределения и закупая на рынке (Wu Jinglian 2003: 65). Точно так же цены на товары (в основном полуфабрикаты), произведенные в рамках системы государственных квот, фиксировались государством, а цены на товары, произведенные сверх нормы, зависели от превратностей рыночной конъюнктуры.

В отличие от сельского хозяйства, где государство закупало зерно у крестьян либо по договорным, либо по рыночным ценам и продавало его горожанам по фиксированным ценам, в промышленном производстве были задействованы длинные цепочки операций и множество предприятий, прежде чем конечный продукт поступал к потребителю. Даже социализм не мог отказаться от специализации и разделения труда. Поэтому в промышленности с государственным управлением и ценовым контролем возникало больше сложностей, чем в сельском хозяйстве. Поскольку материалы, которые предоставлялись государством (или, скорее, заявки на материалы, распределявшиеся различными ведомствами), можно было легко продать по рыночной цене (то есть намного дороже), китайцы, лично знакомые с чиновниками или директорами госпредприятий, получали возможность наживаться за счет спекуляции. В результате в Китае появилось множество компаний, которые существовали только на бумаге, зато имели связи в правительстве, а потому могли без всякого для себя риска продавать на рынке контролируемое государством сырье. Хотя подобная деятельность способствовала росту сырьевых рынков в Китае, она породила хаотическую ценовую среду во всех секторах экономики. Более того, столь откровенная коррупция вызывала негодование в обществе и настраивала китайцев против реформ.

Система двойных цен имела свои преимущества (например: Lau, Qian Tingyi, Roland 2000). Что касается негосударственного сектора экономики, она позволяла частным компаниям взаимодействовать с государственными посредством рыночного механизма и получать доступ к подконтрольным государству источникам сырья. Частные предприятия перестали зависеть от черного рынка, операции на котором были дороги и сопряжены с проблемами. Они смогли открыто покупать средства производства у госпредприятий по рыночным ценам. Система двойных цен стала одной из причин непрерывного роста частного сектора на протяжении 1980-х годов – и этот рост, вне всякого сомнения, ускорил деградацию госпредприятий.

Что касается госпредприятий, система двойных цен имела непредвиденные последствия. С ее введением реформа госпредприятий вышла за рамки простого «делегирования прав и передачи части прибыли». Уже в 1981 году правительство опробовало на некоторых госпредприятиях систему плановых заданий, разработанную по образцу и подобию системы ответственности крестьянских хозяйств; в 1984-м эта система была введена повсеместно. Главы предприятий подписывали договор с контролирующим ведомством, а рабочие – договор с руководством предприятия. В итоге на госпредприятиях возникла многоуровневая подрядная система, привязывавшая вознаграждение к результатам. В рамках новой подрядной системы сотрудники госпредприятий получили больше свобод. Те, кто мог предложить свои навыки на рынке или отличался инициативностью, производили товары и услуги для рынка; в противном случае они могли трудиться в рамках плана и выполнять государственный заказ. Таким образом, часть рабочих работала не на план, а на рынок – не покидая при этом государственного сектора. Прежде чем нырнуть в пучину рынка (называемого в ту пору «сяхай»), они смогли для начала попробовать воду ногой. Возможность работать на госпредприятии, но в то же время производить товары для рынка помогла им понять, как действуют рыночные силы, и облегчила усвоение уроков рынка. Вез всякой приватизации и без смены привычной структуры собственности сотрудники госпредприятий смогли поработать на рынке; они научились рисковать и раскрыли свой предпринимательский потенциал без ущерба для социализма.

Более масштабная реформа ценообразования стала бы суровым испытанием для госпредприятий, в то время как система двойных цен представляла собой более удобную и менее рискованную меру. Тем не менее в промышленности эта система просто легализовала и расширила практику, которая уже сложилась в разных отраслях на предыдущем этапе реформы госпредприятий и привела к схожим проблемам. Пекин быстро осознал, что требуется срочная всеобъемлющая реформа ценообразования.