Глава 16

– Мисс Ларанж, – на губах пожилого управляющего компанией заиграла предвкушающая улыбка, – а закажите-ка мне столик в том ресторанчике с красными лампами!

Проходит пара секунд, прежде чем до сознания доходит, что «мисс Ларанж» – это собственно я.

Вместе с новой работой изменилась и я сама. Отныне я с гордостью носила черное короткое каре, длинную прямую челку, черные классические костюмы и вызывающе ярко красила ногти и губы.

Теперь каждое мое утро начиналось с того, что я пару минут отрешенно стояла перед зеркалом, пытаясь узнать в незнакомой брюнетке себя, прежнюю. Получалось с трудом, но я не теряла надежды однажды убедить себя в том, что обновленная Аврора гораздо лучше предыдущей версии…

– Мисс Ларанж?

Спохватившись, убираю черную короткую прядку за ухо, хмурю брови, припоминая, о каком месте идет речь.

– Вы имеете в виду «Отблеск заката», мистер Дальго?

– Точно-точно, – кивает лаэрд и улыбается, отчего по его лицу бегут сотни мелких морщинок. – Какое точное название для этого сказочного места.

Начальник замирает с блаженной улыбкой на лице, и я невольно улыбаюсь вместе с ним.

Секретарем мистера Дальго я начала работать почти сразу же, как переехала в этот маленький город. Высокий пожилой мужчина, с крепким круглым животиком и непропорционально большим носом понравился мне буквально с первого рукопожатия. Он был не только хорошим начальником и замечательным человеком, но и прекрасным семьянином.

– Столик на одного, или вы будете ужинать с семьей?

– Конечно, с семьей! – улыбается лаэрд и, напевая мотивчик какой-то смутно знакомой детской песенки, покидает офис.

Я остаюсь в приемной одна. Пару секунд наслаждаюсь тиканьем стрелок часов, однообразным гулом процессора и мерной работой кондиционера.

Быстро качаю головой, стараясь отогнать неторопливо наползающее чувство одиночества, звоню администратору ресторана, заказываю столик для своего нового босса и начинаю неспешно собираться домой.

Хотя, наверное, сложно назвать однокомнатную неуютную квартирку «домом». И не потому, что жизнь в роскоши испортила меня, а потому, что когда рядом нет близкого человека – это не дом…

– Вы первоклассно выполнили свою работу, – пел дифирамбы моему таланту подполковник, получивший еще одну звезду на погоны. – Спасибо за… – военный запинается.

«За предательство», – договариваю я мысленно, протягивая контейнер и свой отчет.

– Спасибо за службу! – его крепкая, немного потная ладонь сжимает мою руку. – Вы внесли неоценимый вклад в наше дело!

Я усмехаюсь, а затем сухо и надменно интересуюсь:

– Где моя новая жизнь?

Подполковник молча протягивает «дипломат»…

Я вновь качаю головой, отправляя прошлое в прошлое, заправляю за ухо черные пряди коротких волос и поспешно закрываю все окошки на рабочем экране компьютера. Подумать только, три года назад я без раздумий согласилась на предательство, только ради того, чтобы получить новую жизнь с Риком.

Несмотря на отсутствие огласки, волна опасений прокатилась среди демонов. Лаэрды перешептывались о препарате, переданном мной УНЗД.

С опаской думали, что случится, когда люди начнут штамповать на его основе оружие и сколько понадобится управлению, чтобы подчинить себе все общество демонов. Но это все тайком, вполголоса, зато семейство Дамиров, разработавших замедлитель для развития второй сущности, ругали в полный голос, обвиняя во всех грехах.

При мысли о мистере Дамире невольно становится грустно. Я клялась себе, что у меня все будет хорошо, даже без него, но почему-то боюсь произносить его имя даже мысленно, боюсь вспоминать его прикосновения, слова и в особенности боюсь вспоминать бескрайние, словно море, сине-зеленые глаза.

Боюсь, потому что каждый раз после этого внутри возникает непередаваемое чувство потери. Словно часть моей души вырвали, и вместо нее внутри зияет огромный мертвый провал.

– Какая ирония!

Я вздрагиваю от звука его голоса и резко поднимаю голову. Нет, этого не может быть!

Он стоит в дверном проеме приемной, облокотившись на косяк плечом и скрестив руки на груди. Черные штаны, свободно сидящие на бедрах, темно-серая майка-поло и черный пиджак с закатанными рукавами.

Красивый, грозный и удивительно сексуальный.

Мы не виделись чуть больше двух месяцев, но он ни капли не изменился.

Его появление так неожиданно, что в первое мгновение мне даже кажется, что это просто волшебный сон, но вот я встречаюсь взглядом с сине-зелеными глазами и забываю, как дышать.

– Какая ирония, – повторяет лаэрд, не сводя с меня тяжелого взгляда. – Ты первая брюнетка, к которой я испытываю отвращение.

Я не выдерживаю, отвожу взгляд в сторону и лихорадочно думаю. Как он смог меня найти?

Мне дали новые документы, дали новую личность и новую жизнь. Я отказалась от мамы, Азы, Марка, Кристофа. Я отказалась от всего, я предала своего любимого, чтобы никто больше не смог меня найти, и вот мистер Дамир здесь.

Довольно хмыкнув, Кристоф уверенным шагом проходит через приемную, берет стул для посетителей и ставит у стола.

– Ты же не против немного поболтать? – презрительно цедит он, по-королевски усаживаясь на стул.

Господи, он здесь! Он здесь, он нашел, он пришел и… он ненавидит меня!

Я судорожно, с невероятным трудом сглатываю, быстро снимаю со спинки стула пиджак, поскорее натягиваю его на себя и застегиваю на все пуговицы.

– Думаю, нам не о чем разговаривать, – произношу с максимальным холодом, словно чужому человеку.

– Не согласен, – смотрит он насмешливо. – Собственно, я летел сюда только ради того, чтобы посмотреть в твои лживые глаза и сказать, какая ты хитрая дрянь.

Я морщусь, словно от пощечины, и опускаю глаза. Держись, Аврора, он имеет полное право тебя ненавидеть.

Крепко сжав пальцы под столом, я словно мантру мысленно шепчу – «он не должен догадаться, он не должен догадаться!».

Мы молча сидим так какое-то время, пока мистер Дамир не нарушает затянувшееся молчание первым.

– Ты даже не представляешь, сколько всего я хотел тебе сказать по дороге сюда, – холодно и безжизненно говорит он. – Подбирал тысячи оскорблений, чтобы ранить тебя так же глубоко. Хотел в гадких подробностях описать тебе свои похождения после твоего предательства. О-о, – он издает тихий смешок, – ты даже не представляешь, сколько упреков я хотел выплеснуть на тебя. И вот я сижу напротив тебя и понимаю – ты даже этого не заслужила.

Я чувствую, как черный комок пустоты начинает разрастаться еще больше, грозя заполнить и так израненную душу.

Сколько ночей я плакала? Сколько раз обзывала себя дурой? Сколько раз я жалела, что ушла? Сколько?

И вот он здесь, словно в моих самых оптимистичных снах, где все хорошо. Вот он сидит передо мной и сейчас можно все исправить, попытаться извиниться, загладить свою вину, сказать, как сильно я его люблю, но…

Но вместо этого я молча сижу, сгораю от чувства вины и не осмеливаюсь поднять на него глаза.

– Хм… – задумчиво выдыхает мужчина. – А знаешь, мне даже любопытно, – он наклоняется вперед, – этого толстячка тебе тоже надо уложить в постель? Или тебя обучили новым трюкам, чтобы своровать секретную информацию?

В его голосе столько презрения, столько отвращения и столько гнева, что я не выдерживаю.

Щеки обжигает жаром, и я вскакиваю.

– Да, Кристоф, я плохая! – Я буквально задыхаюсь от собственной боли и переживаний. – Ты не прав – я не лживая тварь, я много раз хуже! – не знаю почему, но мой голос дрожит. – И мне не страшны все те слова, которые ты приготовил, потому что я уже много раз сказала их сама себе! – Горящие огнем щеки обжигают дорожки горьких слез. – Я играла в игру, правил которой не помнила! Я предала тебя, Кристоф! Я предала Зверя! Я предала саму себя! Я предала нас…

Последнее я шепчу тихо, так тихо, что он вряд ли слышит.

Кристоф молча смотрит, никак не реагируя на мои слова. Только глаза обжигают презрением.

Глубоко вздохнув, я поспешно вытираю руками слезы, пытаюсь взять себя в руки.

– Я не буду оправдываться, – качаю головой и судорожно выдыхаю. – Не буду извиняться, потому что нет таких слов, которые помогли бы загладить мою вину…

Мы опять молчим. Я мысленно проклинаю себя и, подхватив сумочку, начинаю торопливо собираться домой. Офис закроется где-то через час, но мне бы хотелось проскочить мимо охранников раньше.

– Мне пора уходить, – растерянно сообщаю я, зажимая в руке ключи от офиса. – Мой автобус через пятнадцать минут.

Мистер Дамир сухо кивает, словно я даже слов не заслуживаю, и грациозно поднимается.

Черт! Как же больно…

Неловко огибаю стол, плетусь к дверям в соседний кабинет, включаю сигнализацию. Мне так плохо оттого, что он рядом, но мы не вместе. Мне хочется разреветься оттого, что я не знаю, как и что сказать, чтобы исправить случившееся. Да и вообще, можно ли исправить то, что я натворила?

– Я читал отчет, – как бы между прочим произносит за моей спиной Кристоф. – Ты могла бы рассказать намного больше. Могла бы разорить мою компанию, могла бы слить всю информацию о Звере.

Устало вздохнув, я вставляю и проворачиваю ключи в замке. Связка с грустью звенит в моих руках.

– А зачем? – пожимаю плечами. – Они хотели знать, как Дамиры так успешно сдерживают и воспитывают своих демонов – они получили нужное. Остальное их не касалось…

Кристоф издает язвительный смешок.

– Просто признайся, что хотела шантажировать меня чуть позже, – его голос, словно холодный металл лезвия, разит без жалости и чувства сострадания. – Или решила приберечь это в качестве запасного туза в рукаве, когда настанут трудные деньки?

Я выразительно смотрю на него, готовая расплакаться прямо здесь и сейчас, качаю головой и отворачиваюсь. Если он действительно так думает, то все гораздо хуже, чем я считала.

В его глазах я предательница, подставной агент, воровка, вымогательница… Ох, как же я виновата перед ним.

Все так же, с поникшей головой, я прохожу мимо Кристофа в сторону выхода. Надо идти, надо идти, невзирая ни на что. Добраться до остановки, сесть в автобус, улыбнуться консьержке на входе в подъезд и лечь в кровать.

– Аврора, – неожиданно зовет он, и в его голосе мне мерещатся прежние интонации. Я замираю и медленно, с затаенной надеждой смотрю на него.

Боже, как я соскучилась по его глазам, по его голосу. Как сильно хочется прижаться к его большому телу, вдохнуть приятный аромат любимого мужчины, смешанный с дорогим мягким парфюмом.

Как же сильно я соскучилась по нему…

– Мне будет легче, если ты скажешь, что никогда ничего ко мне не испытывала, – глухо произносит он, глядя исключительно в сторону моего стола.

Его слова обрушиваются на меня так внезапно, что кажется, земля медленно, но верно начинает ускользать из-под ног.

– Нет! – с отчаяньем в голосе шепчу я. – Нет, Кристоф!

Он упрямо вскидывает подбородок, поворачивается и только теперь удостаивает грозного взгляда, в котором бушует десятибалльный шторм.

– Будет даже лучше, если ты скажешь, что мы со Зверем тебе отвратительны. – Я зажимаю уши и качаю головой. – Просто скажи мне правду, – просит Кристоф. – Я искал тебя только ради этого… Скажи, что все было ложью, чтобы я мог и дальше спокойно трахаться и засыпать, не думая о тебе!

Всхлипнув, я оборачиваюсь, чтобы поскорее выбежать из офиса и прекратить этот выкручивающий душу наизнанку разговор, но он резко хватает меня за руку и тянет к себе.

– Давай, Аврора! Мне нужна хотя бы одна капля горькой правды в той сладкой лжи, что ты на меня вылила, – рычит он, требовательно тряся за плечо. – Скажи, как я тебе противен. Скажи, что страстно целовала, а в душе плевалась. Скажи, что никогда не…

– Хватит! Не надо! – в отчаянье кричу я и вырываюсь.

Сумка слетает с моего плеча, переворачивается и по полу разлетается содержимое. Я толкаю ладонями в грудь разъяренного, расстроенного лаэрда в сторону, спешно опускаюсь на колени, начинаю собирать мелочовку, молча глотаю слезы и боюсь поднять голову.

Кристоф делает широкий шаг в сторону от того места, где сижу на полу я, наклоняется и поднимает с пола плоскую белую палочку.

– Аврора, что это? – задумчиво крутит он предмет в руках, а я резко подскакиваю на ноги и отступаю к дверям.

Черт! Только не это! Только не это!

Почему я вечно таскаю ее с собой. Почему не оставила дома!

– Аврора? – в его голосе удивление. – Это же не…

Сердце пропускает удар, тело прошибает холодный пот. Быстро развернувшись, я со всех ног бегу к выходу, прижимая руки к животу.

Нет, мой маленький, на этот раз я никому не позволю тебя обидеть!

– Аврора!! – рычит позади замешкавшийся мужчина.

Бежать. Сейчас главное – добежать до поста охраны, дальше можно будет соврать, что меня преследует неизвестный мужчина, и воспользоваться суматохой, чтобы сбежать.

На квартирку нельзя – там меня наверняка будут ждать телохранители Кристофа. Хорошо, что я забронировала камеру хранения на вокзале для таких случаев.

Бежать, Аврора! Надо просто успеть убежать! Ты не успела убежать от Рика и потеряла своего малыша, но сейчас ты просто обязана… Обязана!

– Куда ты, сладкая! – сильные руки легко ловят меня рядом с соседним офисом.

– Пусти! – брякаюсь я и во все горло кричу: – Охрана! Помогите!!

Широкая ладонь закрывает мой рот, но я больно кусаю его за пальцы и отчаянно брыкаюсь, стараясь побольнее стукнуть настигшего меня со спины лаэрда.

Чертыхнувшись, Кристоф резко разворачивает меня, прижимает своим мощным телом к стене.

– Нет, пожалуйста, нет! – кричу я, зажмурившись от ужаса.

Кристоф ненавидит меня и не особо любит детей. Неужели он поступит со мной так же, как и Рик? Неужели я опять потеряю самое дорогое, что у меня может быть?

– Нет! – истерично кричу я, не оставляя попыток вырваться из цепкого захвата. – Помогите! Кто-нибудь!!

– Аврора, уймись! – орет Кристоф мне прямо в лицо, и я истерично кричу на весь этаж от страха.

Неожиданно его губы накрывают мои. Я испуганно сжимаю рот и отворачиваюсь, но он ловит меня за подбородок и вновь целует. Жесткие твердые губы берут меня в плен.

– Это ведь тест на беременность? – спрашивает он и вновь налетает с поцелуем.

– Нет… Нет… – выдыхаю я в перерывах, между жесткими, карающими мои губы поцелуями.

Он прокладывает быструю дорожку из поцелуев по моим щекам, подбородку, прижимается лбом к моему лбу.

– Ты действительно думаешь, что я не в курсе, как выглядят тесты на беременность?

Склонившись надо мной, он опять целует, но в этот раз поцелуй его немного мягче.

– Нет… Нет… – по инерции шепчу я, продолжая упираться в его грудь руками и содрогаться от страха всем телом.

Он прижимает еще сильнее, ловит мое запястье, и я чувствую слабое жжение от активации печати.

– Попробуем по-другому, Аврора, – говорит он и заглядывает мне в глаза. – Ты любила меня?

Я вспоминаю, как была счастлива рядом с ним, и слезы опять обжигают глаза, быстро катятся вниз по щекам.

– Я тоже, – шепчет он и снова целует. Ласково, нежно, как когда-то давным-давно.

Всхлипнув, я поддаюсь его смелым движениям губ, языка. На миг все остальное перестает существовать, есть только я и он, есть только наши чувственные прикосновения друг к другу, но это невероятное чувство эйфории длится ровно до того момента, пока он не отстраняется, чтобы хрипло спросить:

– Ты беременна?

В ужасе распахнув глаза, я замираю и в страхе прижимаю ладони к животу, туда, где вот уже четырнадцать недель мое тело делит со мной милый чудный малыш с глазами папочки.

– Нет, – меня трясет, я захлебываюсь судорожными всхлипами. – Прошу!

Но вопреки моим ожиданиям, худшего не происходит.

Прислонившись о мой лоб своим, Кристоф замирает, концентрируясь на моих ощущениях и эмоциях. Его рука ложится поверх моей, и я чувствую, как его тепло проникает внутрь и согревает нашего малыша.

– Подумать только, – растерянно шепчет он. – Я стану папой! Аврора, – он опять прижимает меня к себе и подхватывает на руки и кружит прямо в опустевшем коридоре офисного здания. – Я стану папой! – кричит он и громко смеется. – Аврора, ты слышишь? Папой!

Все так же на руках Кристоф вынес меня из офисного здания, усадил в машину и рванул в аэропорт, где нас уже ждал его самолет. Ну или, если быть точнее, самолет компании.

Почти весь перелет я просидела у него на руках, все еще не веря в обрушившееся на меня счастье. И вот теперь мы едем к семейному гинекологу Дамиров, чтобы сделать первые снимки малыша и определить пол.

Всю дорогу Кристоф, улыбаясь, не отрывает от меня взгляда, а потом неожиданно наклоняется, трется о мой нос своим и негромко смеется.

– Ты даже не представляешь, как сейчас чудит Зверь, – доверительно шепчет он.

– И как? – так же шепотом спрашиваю я, неловко улыбаясь в ответ.

– Представляешь, он всерьез решил, что если всю дорогу мысленно повторять «мальчик, мальчик, мальчик», то будет сын…

Я задумчиво прикусываю нижнюю губу и тоже всерьез обдумываю предположение Зверя. А почему бы и нет?

Хитро покосившись в сторону Кристофа, зажмуриваюсь и негромко шепчу:

– Дочка…

Осторожно открываю глаза, вижу, как медленно стекает улыбка с лица Кристофа, немного пугаюсь, но он грозит мне пальцем и нежно целует в висок.

– Сын, – упрямо поправляет лаэрд.

– Дочка! – не менее упрямо стою на своем.

Сам же сказал, что любит противостояние.

Кристоф хмурится, качает головой и безапелляционным тоном заявляет:

– Сын!

Ну, собственно, остаток дороги мы чудим уже втроем. Водитель пару раз глянув в салон, молча поднимает стекло, не решаясь портить нам семейную идиллию.

Но на этом ничего не кончается.

Влетев со мной на руках в кабинет гинеколога, лаэрд радостно заявляет:

– Мы беременны, доктор! – и осторожно опускает меня на кушетку, застеленную белоснежной простынкой.

Пожилой доктор поднимает голову от бумаг, оглядывает веселым взглядом сначала довольного Кристофа, потом притихшую на кушетку меня, и в глубине его глаз появляются искорки веселья.

– Что, сразу оба? – шутит он, пересаживаясь на стул рядом со мной и заглядывая в пухленькую медицинскую книжку.

К счастью, Кристоф на шутку внимания не обращает, потому что в следующий момент доктор издает задумчивое: «Хм…»

– Что это значит? – хмурится обеспокоенный Кристоф.

– Интересный случай, – погруженный в чтение доктор даже не замечает, как сильно тревожит каждое произнесенное им слово стоящего рядом лаэрда. – Судя по всем документам и анализам, вас, Аврора, долгое время лечили от бесплодия.

– Да, у меня нарушение функционирования канала шейки матки. Я пробовала экстракорпоральное оплодотворение, но оно…

– Не дало результатов, потому что ваш прошлый врач был человеком, – ласково улыбается мужчина и поднимает на меня глаза – коричневые с желтыми крапинками по бокам. – Вы чисто физически не смогли бы забеременеть, так как у вас антитела, разрушающие человеческие сперматозоиды.

– Я не понимаю…

Да, я действительно ничего не понимаю. Для себя эту беременность я никак иначе чем чудом назвать не смогла, а тут, оказывается, у меня есть какие-то антитела.

Видя мою растерянность, доктор пожимает плечами и широко улыбается нам двоим.

– Это очень редкий случай, когда природа так настойчиво советует двум существам быть вместе.

Я поворачиваюсь, чтобы узнать реакцию Кристофа на только что сказанное, и чувствую, как кровь бросается к щекам. А как еще реагировать приличной женщине, когда любимый мужчина смотрит на нее с откровенным желанием в глазах.

К счастью, в этот момент доктор приподнимает на мне достаточно просторную в талии блузку, чтобы обработать гелем живот, и настроение лаэрда резко меняется.

– Р-р-руки!

Мы с доктором синхронно вздрагиваем.

– Вы можете попросить вашего мужа, чтобы он так громко на меня не рычал? – шепотом уточняет мужчина, с опаской поглядывая в сторону скалящегося лаэрда.

Говорить не пришлось, Кристоф и сам понял, что позволил своему демону немного лишнего, и быстренько призвал вторую ипостась к порядку.

– А он мне не муж, – так же шепотом сообщаю я, ощущая легкий холодок специального геля у себя на животе.

– Но это мы очень быстро исправим, доктор, – фыркает Кристоф и выжидающе смотрит мне в глаза. – Правда, Аврора?

Я застенчиво улыбаюсь, все еще не веря в свое счастье. Мне показалось, или Кристоф позвал меня замуж?

– Нет уж! – с улыбкой качаю головой. – Хочу нормальное предложение!

Кристоф хмурится, но в глазах загорается уже знакомый мне блеск идеи. Ой, чувствую, предложение о замужестве будет грандиозным.

Доктор едва заметно улыбается, заговорщически подмигивает мне и поворачивается к черно-белому экрану, чтобы рассмотреть смутную картинку на экране.

– Доктор, подарю два миллиона отделению, если это будет мальчик, – провокационно улыбаясь, говорит Кристоф.

– Три за девочку! – фыркаю я со своего места, вытягивая шею, чтобы тоже хоть что-то рассмотреть.

– Четыре… – не смог промолчать Кристоф.

– Пять! – в запале кричу я.

Сине-зеленые глаза смотрят с осуждением, затем Кристоф неодобрительно качает головой.

– Доктор, не верьте ей. У нее нет пяти миллионов, а вот у меня они есть…

– Мальчик! – сообщает доктор, который, по-моему, даже не слушал нашу перепалку.

– Да! – радостно кричит лаэрд, наклоняясь, и победно целует меня в висок. – Сын! Мы же тебе говорили!

Обиженно вздыхаю. Нет, сын – это, конечно, хорошо. Вернее, очень-очень хорошо, но я хотела девочку…

– Доктор, вы уверены? – хмурюсь я. – Может, еще разок посмотрите? Картинка-то смутная, видно плохо…

Мужчина кивает, продолжая водить по моему животу ультразвуком.

– Девочка! – выдает он.

Мы открываем рты и с подозрением косимся на врача. Он шутит над нами?

– Так мальчик или девочка? – напряженно спрашивает Кристоф, крепко сжимая мою руку в своей.

– И тот и другая, – улыбается немолодой мужчина. – Двойняшки.

Я закрываю глаза, еще не до конца веря в свое счастье. У меня будет ребенок, и не один, а целых два маминых сокровища. А еще рядом с нами будет Кристоф.

Распахнув глаза, я с недоумением смотрю на растерянного лаэрда. Он лохматит свои темные волосы, растерянно дергает себя за подбородок и смотрит на меня.

– Ну, Аврора! – ошарашенно выдыхает он. – Еще недавно я был холост и свободен, а сейчас «хлоп!», и многодетный папашка?

Пожав плечами, я с любовью смотрю на растерянного лаэрда и улыбаюсь.

Он присаживается рядом, игнорируя тихое возмущение доктора, кладет свою руку на мой голый животик, замирает.

– Аврора, я тебя так люблю, – неожиданно признается Кристоф, наклоняется и жадно целует меня в губы.