33
Обитель Богов, Небесная Крепость
Корбан Железноглазый и остальные гномы вернулись в Обитель Богов своей дорогой. Когда туда переместились Герис, Кловен Фебруарен и Отродье, Герис выпалила:
– Прапра! Что за дерьмо?! Они нас облапошили! Вот я им задам! Всю зиму тащились в этот распроклятый за́мок, все нервы нам вымотали!
– Не совсем так, успокойся. Они не могут оказаться в нашем мире там, где им вздумается. Сначала они должны добраться в нужное место пешком из такой точки, которую они уже знают.
– Как у меня с Моделью, когда я только начинала?
– Да, похоже. Но не забывай, что здесь время течет иначе.
Хотя Железноглазый и не подумал воспользоваться разницей во времени, чтобы отмыться.
Герис сразу узнала вознесшегося. Впрочем, ничего удивительного в том не было. Вознесшийся в этой компании был единственным незнакомцем, к тому же не гномом. Даже в образе Асгриммура Гриммсона он излучал силу. Еще явственнее она стала ощущаться, когда Свавар оглядывал Отродье – сына и внука тех Орудий, частицы которых жили у него внутри.
Отродье на вознесшегося никак не отреагировал. Он был удручен. Еще бы – какие-то странные мифические создания хватают тебя, похищают, а ты ничего не можешь с этим поделать. Чему тут радоваться?
Но когда вознесшийся подошел ближе, Отродье подскочил как ужаленный.
– Теперь поверил, – кивнул Фебруарен.
Отродье во все глаза смотрел на Небесную Крепость и отстроенный радужный мост.
– Он существует на самом деле!
– Все существует на самом деле, – отозвался Фебруарен, – во что бы ты там ни верил.
– Я верю в Ферриса Ренфрау. И только.
– А в Новую Бротскую Империю? – поинтересовалась Герис.
– Значит, Феррис Ренфрау действительно существует внутри Ночи, – сказал Фебруарен. – Пойдем-ка в таверну. Там удобнее. Ярнейн и Свавар расскажут тебе историю твоей семьи.
Вознесшийся что-то прорычал. Он не желал больше зваться Сваваром.
Фебруарен намеренно его задирал, чтобы засевшие внутри у Асгриммура раздробленные сущности не захватили слишком много власти.
Немало галлонов превосходного элен-коферского пива было выпито, пока Отродье вникал в суть дела. Да, он слышал много легенд об Арленсуль и Геданке, но утверждал, что никогда и помыслить не мог о подобном родстве. Отродье перенял чалдарянский взгляд на мир и считал северные мифы деревенскими россказнями.
– Никогда? – недоверчиво переспросила Герис.
– Ни на секунду. Это же ни в какие ворота не лезет. И к тому же ересь. Когда я был молод, каждый мошенник с крохами магического дара называл себя потомком Арленсуль. Тех, кто врал убедительно, перебили церковники.
– И ты ничего не заподозрил, даже когда узнал о своих способностях? – продолжала наседать Герис.
Она взяла на себя роль главного инквизитора: пива Герис выпила гораздо меньше остальных, да и Ренфрау ее занимал.
– А с чего бы? Фебруарен же не считал себя божественным отродьем?
– Ну, отродье-то он еще то. Это уж точно. Попробуй-ка на него поработать.
– Герис! – возмутился Фебруарен.
– У меня были подозрения, – признался Отродье. – Но я никак не думал, что прихожусь родней каким-то позабытым богам. Понимаете?
– Тише ты! – велел Девятый Неизвестный, похлопав Герис по спине. – Мы тут мир пытаемся спасти.
– Тогда готовься спасать его на костылях.
– Это семейное, – пожаловался собутыльникам Фебруарен. – Братец ее…
– Я и сама могу мир спасти, – перебила Герис, – и безо всякого Отродья. Дайте только фальконет, тонну огненного порошка и две сотни фунтов посеребренной картечи. Эта проклятая тварь до сих пор там валяется.
Герис буравила Фебруарена грозным взглядом, словно напоминая, что о Хекте лучше не заикаться. Особенно памятуя о том, кем Отродье был в обычном мире.
– Когда ты была там последний раз? – сменил тему Фебруарен.
– Да, возможно, ты и прав. Давненько не была. Но у нас всегда остается эта возможность, и не придется возиться со всей этой галиматьей – иные миры, павшие боги, мифические чудики.
– Милочка, за языком последи, – пробулькал Железноглазый.
– Разрешить все ударом меча – тут есть над чем подумать. Но давайте все же вернемся к тому, зачем мы здесь собрались.
Отродье осушил очередную чарку.
– Вот вам наглядное доказательство его сверхъестественной сущности, – съязвила Герис. – Обычный человек от такого количества выпивки давно умер бы, а ему хоть бы что.
Не совсем верно, но почти правда.
– Быть может, я и правда тот, кем вы меня считаете, – сказал Отродье. – Никак не могу придумать, как бы это опровергнуть. А раз так, давайте уже займемся мифическими делами и поскорее покончим с ними. У меня свои обязательства в обычном мире. Когда меня долго нет, там начинаются беспорядки.
– Совершенно верно, – поддакнул Фебруарен. – Я и сам давно не проверял, что там мои поделывают. Свавар…
– Последний раз повторяю, старик, не Свавар. Если уж тебе так хочется, Асгриммур, но не Свавар.
– А мне больше нравится Феррис Ренфрау. «Отродье» звучит как-то слишком двусмысленно, – кивнул Отродье.
Фебруарен оглянулся на Корбана Железноглазого, но элен-кофер лишь пожал плечами и опрокинул в себя еще одну кружку.
– Сын человеческий, я всего-навсего рабочая сила, элен-кофер, гном на побегушках.
Спорить Фебруарен не стал. Железноглазый только и ждет повода устроить свару развлечения ради. Эти гномы никак не избавятся от своих северных привычек.
– Асгриммур, теперь ты за главного, – заключил Девятый Неизвестный. – У нас есть От… нужный тебе человек. Вот он. Ты знаешь, как тебе удалось запечатать Орудия, знаешь, как их вызволить. Так что теперь я, как и Железноглазый, лишь рабочая сила, жду указаний.
Вознесшийся зарычал глубоким утробным рыком, словно большое страшное чудовище. Впрочем, он, возможно, и был в то мгновение большим страшным чудовищем. В Обители Богов видимые облик и поведение редко совпадали с невидимыми.
Феррис Ренфрау и вознесшийся совещались, сдвинув головы. Ренфрау по большей части слушал. Фебруарен и Ярнейн препирались, но о чем – Герис никак не могла понять. Ее саму воспитывали в восточной чалдарянской вере, а бротскую епископальную она приняла из необходимости, когда ее спас из рабства Грейд Дрокер. Полузабытые мифы востока мало напоминали мифы севера. К тому же они там, на севере, как полагала Герис, сами путались в своем пантеоне.
– Прапра, мне есть смысл здесь торчать? – спросила она. – Мы свое дело сделали – Отродье нашли, сюда притащили.
– Да. Наверное, большего от тебя и не требуется. Но ведь ты попала в ожившую легенду. Разве не любопытно заглянуть в Небесную Крепость?
– Самую чуточку, – признала Герис. – Но пока-то все застопорилось. Я смогу вернуться, когда у вас тут дойдет до дела.
– Это может случиться уже через несколько часов.
Вознесшийся и Отродье решили, что им необходимо своими глазами взглянуть на Небесную Крепость и определиться с дальнейшими действиями.
– Я там наверху отходил от радужного моста всего на пару футов, – признался вознесшийся. – Не хотел дров наломать, когда рядом нет мастеров, способных исправить мои ошибки.
– Элен-коферы переходили по мосту, чтобы его опробовать, но в саму крепость не совались, – добавил Железноглазый.
– Давайте все отдохнем, – предложил Фебруарен. – Отправимся туда утречком.
Это была шутка, но понял ее только Ярнейн. Понял и сердито насупился.
В Обители Богов всегда царил полдень.
Герис, которая так никуда и не ушла, вскарабкалась вместе со всеми на гору.
Гора напоминала огромный, устремленный ввысь клык. Вид с нее открывался замечательный, ведь Обитель Богов могла похвастаться не только гаванью и городком элен-коферов. В давние времена.
В окрестные леса пришла весна, понемногу проникая и вглубь материка. Но чем дальше, тем больше тускнели краски: сочно-зеленый сменялся цветом пожухлой, побуревшей травы, переходя в нескончаемую серую палитру, лишь кое-где разбавленную светло-коричневыми пятнами.
– Снаружи слишком мало магии, – пояснил вознесшийся. – Ее не хватило, чтобы оживить весь мир.
Кловен Фебруарен хотел что-то добавить, но слишком запыхался. Крутой подъем лишил его сил, хотя старик наотрез отказался садиться в одну из запряженных козлами гномьих повозок.
Элен-коферовские козлы превосходили размерами лосей из срединного мира.
– Быть может, причиной тому и недостаток магии, но все здесь кажется каким-то ненастоящим, – сказала Герис. – Будто умело нарисованным. И стоит только пройти вперед, как упрешься в стену, тоже нарисованную.
– Ты права, – кивнул Железноглазый. – В некотором роде, хотя все и не так буквально. Чем дальше от Небесной Крепости, тем менее реальным становится мир. Так было всегда, но теперь стало еще очевиднее. Если бы мы полностью отрезали срединный мир, через несколько тысяч лет тут не осталось бы ничего, кроме творений элен-коферов.
– Мы строим на века! – вставил какой-то гном.
Они добрались до радужного моста.
Ярнейн ухмыльнулся, да так широко, что в густой бороде сверкнули зубы.
– Вот сейчас и выясним, кто здесь кто.
Радужный мост был самой настоящей радугой. Только не той большой высокой аркой, что появляется после грозы, а чуть изогнутой разноцветной дугой, перекинутой через пропасть в сотню футов шириной и тысячу футов глубиной. Он переливался яркими цветами. И был прозрачным.
Сквозь радугу был виден ползущий по дну пропасти туман. Из стен расщелины торчали острые словно бритвы базальтовые скалы. Кое-где белели кости гигантов, сброшенных вниз бессчетные сотни лет назад во время очередного нападения великанов на обитель древних богов.
– Вид не слишком обнадеживает, – сказала Герис.
– Хороший крепостной ров, – подметил Ренфрау.
– Держитесь середины моста, – посоветовал Ярнейн. – Верьте в то, что говорят вам собственные ноги. Глаза солгут. И гоните от себя дурные мысли.
Железноглазый схватился за вожжи передней повозки, запряженной козлами, и шагнул прямо в цветную круговерть.
– Придется на время упрятать гордость подальше, – вздохнул Кловен Фебруарен.
– Прапра, ты решил его переползти?
– Я решил залезть в эту их треклятую тележку.
Элен-коферы пересекли мост один за другим. Видеть страх людей им очень нравилось. Ренфрау тоже залез в повозку и крепко зажмурился.
– Герис? Ты тоже поедешь в колеснице? – спросил вознесшийся, словно намекая, что неплохо бы поторопиться, ведь почти все гномы уже переправились.
Что-то в его вопросе разозлило Герис. Будто бы в нем прозвучало пренебрежение к слабому женскому полу.
– Нет, пойду пешком.
И она двинулась вперед, повторяя про себя советы Ярнейна: «Верь ногам, не верь глазам и чувствам, гони дурные мысли». Правда, мысли и не приходили, никакие, – так она была сосредоточена на каждом новом шаге.
Вознесшийся шел следом, готовый подхватить ее, если она вдруг оступится. Герис об этом не знала.
Фебруарен успел вылезти из повозки и поджидал праправнучку на противоположной стороне моста. Когда она ступила на твердую землю, волшебник схватил ее за руку:
– Вот и ты. А теперь взгляни на Ренфрау. – (Отродье все еще сидел в повозке, его била крупная дрожь.) – А ведь это, быть может, самый могущественный человек в Граальской Империи. Дитя богов. Ничего не подмечаешь?
– Да вроде нет. Если только ты не пытаешься мне втолковать, что он сидит в повозке.
– И это тоже. А еще глаза у него закрыты. И руки трясутся.
– Ну и что из этого следует?
– Не дай гордости себя сгубить. Девочка моя, тебе не нужно было никому ничего доказывать – нужно было лишь живой переправиться на ту сторону.
– Хм?
– Правда-правда. Не нужно было производить впечатление на Ярнейна и его подручных.
– А она и не пыталась, – заметил Железноглазый. – Но на это стоило взглянуть. Немногие жители срединного мира способны так перейти радужный мост, как это сделала Герис.
– Хватит уже об этом! – буркнула Герис.
– Хорошо, – сказал Ренфрау, вылезая из повозки. – Вы меня убедили почти на все сто.
Он обернулся и еще раз посмотрел на мост.
– Тогда пойдем дальше и убедим тебя целиком и полностью, – предложил Фебруарен чуть дрожащим голосом и тоже поглядел на мост.
И тут до Герис вдруг дошло: а ведь Фебруарен боится. Девятый Неизвестный напуган!
Проклятие! Она оглянулась по сторонам и увидела, что напуганы все – даже элен-коферы и вознесшийся.
– Прапра, вы что, ничего не спланировали?
– Что, дитя мое?
– Пока план у нас был такой: ты идешь туда и открываешь путь. И надеешься, что Орудия будут паиньками, а еще проникнутся благодарностью и с радостью помогут.
– Ты немного упрощаешь…
– Но по сути все так. А разве из северных мифов не ясно, что никакой благодарностью они не проникнутся? Разве они не эгоистичные мерзавцы?
– Ты слишком строга.
– Она права, – вмешался Ренфрау. – Эй, гном! Железноглазый, у тебя был какой-то план? Более дельный, чем тот, что описала сейчас эта девчонка? А у тебя, Асгриммур?
– Я собираюсь вынудить их принести клятву, – отозвался вознесшийся. – Пусть сначала поклянутся, что не станут выкидывать фокусы и помогут нам, а мы их за это освободим.
Герис и сама не поняла, радоваться ей или возмущаться из-за того, что ее назвали «девчонкой».
– Я выросла в иных краях и северные сказания знаю не очень хорошо, – сказала она. – Но ведь Прохвост тоже среди пленников, так? Не будет ли он вставлять нам палки в колеса просто в силу своей природы?
– Ты права, – опечалился Железноглазый. – Будет, и еще как.
– Должен же быть какой-то способ его заставить, – продолжала Герис. – И остальных, кто не захочет нам помогать.
– Женщина, это боги. Они не потерпят, если мы начнем выкручивать им руки.
– А мне плевать, что они потерпят, а чего не потерпят.
Железноглазый пожал плечами и повернулся к Асгриммуру:
– Вознесшийся, твоя очередь. Загляни-ка в себя и проверь…
– Уже. Она права. Прохвост, пусть даже на кону его свобода, попытается выкинуть какой-нибудь фортель. Но у нас хватит времени разъяснить Старейшим, что происходит. Остальным придется принять наши условия.
– А нужен ли нам Прохвост, чтобы справиться с Харулком? – поинтересовалась Герис. – Может, оставить его здесь?
– Они все нам нужны, – отозвался вознесшийся. – Если дать им полностью осознать свое положение, даже Прохвост будет держать себя в руках, пока не минует смертельная угроза.
– Герис, девочка моя, – Девятый Неизвестный пристально вгляделся в праправнучку, – ты что-то затеваешь. Умоляю тебя, не надо. Только не против богов. Пусть и языческих.
– Глупостей делать не буду, но все эти шатания нужно прекратить. Немедленно. Давайте разработаем поэтапный план, и чтобы пиво сначала выветрилось.
От ворот Небесной Крепости их отделяло уже несколько шагов.
– Какая роскошь царила здесь прежде, – заметил Железноглазый. – А теперь крепость почти ничем не отличается от обычного за́мка в срединном мире. Только побольше.
– Гном, не отвлекайся! – рявкнула Герис. – Все это не важно. Мы сюда явились разобраться с Орудиями.
Ренфрау что-то прошептал на ухо Кловену Фебруарену, и тот ответил:
– Ты бы просто не поверил: еще три года назад она собственной тени боялась. А виноват во всем мой внук. И еще братец ее чуть-чуть.
– Прапра, ты слишком много болтаешь. Не стоит обсуждать семейные дела, – огрызнулась Герис и выругалась.
Если Ренфрау и не поверил старику, то теперь уж сам во всем убедился.
Только его это больше не занимало. Затаив дыхание, он с трепетом смотрел на жилище своих предков.
Ворота Небесной Крепости стояли открытыми, как их и оставил вознесшийся. Одна створка болталась на покореженной петле.
– Мы дальше моста не совались, – сообщил Корбан Железноглазый. – Небесную Крепость чинить незачем.
– У меня от этого места мороз по коже, – признался вознесшийся и ступил в ворота.
Внутри все было серым, тусклым и безжизненным. Магия из срединного мира сюда не достигала.
За воротами простирался луг, по обе стороны от него тянулись бывшие сады. Волшебство из них ушло.
– Мало что помню, – продолжал вознесшийся. – Первый раз меня сюда доставили как пленника. И все казалось не таким ярким. А в последний раз я был слишком безумен и почти ни на что не обращал внимания. Пусть элен-коферы нас ведут.
Герис повернула налево и осмотрела то, что сохранилось от яблоневого сада. Сад этот, как она смутно помнила, вроде бы считался священным и принадлежал одной из богинь. Сейчас полуистлевшие яблони покрылись наростами и плесенью.
Помешает ли это их плану? Вроде бы боги без этих яблок не могут: яблоки нужны им, чтобы оставаться бессмертными. Но видимо, и сад, в свою очередь, не может без богов.
– Когда ты здесь был в последний раз, сад еще не погиб?
– Не знаю, – ответил вознесшийся. – Вполне возможно.
– Прапра, может, все не так опасно, как я думала. Но осторожность не помешает.
Старика, казалось, ее слова озадачили.
Сама Небесная Крепость возвышалась за лугом. Она была совершенно бесцветной. Солнечный свет гас, падая на крепостные стены.
Герис снова принялась расспрашивать вознесшегося, но тот по-прежнему отнекивался:
– Я был всего лишь пленником. Ничего не знаю.
Она оглянулась на Железноглазого.
– Давненько это было. – Повелитель гномов пожал плечами. – После строительства нас сюда не особенно-то приглашали.
– Частица тебя тут раньше обитала, – опять накинулась Герис на Асгриммура. – И весь целиком ты знал достаточно, чтобы перевернуть тут все вверх тормашками.
На мгновение вознесшийся застыл, а потом начал увеличиваться в размерах.
Но Герис уже было не остановить.
– Ну да, валяй, разобидься тут и превратись во что-нибудь еще более уродское, чем ты есть. Очень вовремя. – Она повернулась к чудовищу спиной. – Прапра, вся наша затея вот-вот пойдет прахом. Мы просто-напросто не готовы. За исключением разве что Асгриммура: уж он-то, если Старейшие не захотят помогать, весь на мыло изойдет.
Хотя Герис и вела себя неподобающим образом, старый волшебник, казалось, был ею доволен и не особенно беспокоился.
– Ты уже об этом говорила. Я тебя услышал. Теперь давай что-нибудь полезное.
– Нужно удостовериться, что им не удастся выбраться, если они откажутся выполнять нашу волю. Значит, пока дорога еще не открыта, нужно запечатать все входы и выходы, израсходовать всю оставшуюся здесь магию и услать домой элен-коферов, чтобы Старейшие не смогли их запугать и не сбежали в срединный мир. Может, я одолжу у Гисорса парочку игрушек – на тот случай, если придется кое-кого убедить.
– Дорогая моя! – с улыбкой воскликнул Фебруарен. – Думаю, у нас появился Двенадцатый Неизвестный. Умница! И я с тобой согласен. Господа, моя ученица все весьма убедительно изложила. Нельзя полагаться на волю случая. Мы тут не с мелкими демонами заигрываем.
– Самонадеянный волшебник – это известное клише, – протянул Феррис Ренфрау, вглядываясь в Герис. – Но известные клише не возникают на пустом месте.
Герис чуть заметно ему улыбнулась. Удивительно.
– Железноглазый, – обратилась она к гному, – у нас все получится. Элен-коферы нам помогут. Пойдем-ка все обсудим.
И они отправились назад к радужному мосту.
Кловена Фебруарена прямо-таки распирало от гордости.
– Отлично справляется, – пробормотал он, повернувшись к Ренфрау и вознесшемуся. – Ребятки, а не осмотреть ли нам эту помойку, пока суть да дело?
