31
Люсидия, обманный маневр

Следуя приказам из Шамрамди, Нассим Ализарин перекрыл движение по дороге мимо Тель-Муссы. Гора доводил своих воинов до изнеможения, натравливая их на неверных. Он был уверен: враг наверняка заподозрил, что затевается неладное. Бывшим ша-луг не удавалось перехватить всех одиноких путников, и те немногие, кто все же пробирался в Гериг, пересказывали там разные слухи. Во всех чалдарянских государствах востока арнгендцы готовились к худшему, хотя даже военачальники Индалы не знали, что именно замышляет их владыка.

Внучатый племянник Индалы участвовал во всех сражениях, и каждый раз ему удавалось отличиться. Юноша трудился усерднее самого Горы, но потом прибыл посланец от Индалы, и юный Аз уехал в сопровождении нескольких столь же юных воинов.

Стоя у парапета, Гора смотрел вдаль, пока отряд Азима не превратился в едва заметное облачко пыли на горизонте. Нассим привязался к мальчишке, Азим словно воплощал собой все то, что Гора надеялся воспитать в Хагиде.

– Грядет новая эпоха, – сказал кто-то.

Нассим очнулся от своих мыслей. Рядом с ним стояли Костыль и старый Аз – сердце отряда изменников-ша-луг из Тель-Муссы.

Про новую эпоху говорил аль-Азер эр-Селим.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Нассим.

– Взгляните туда. Взгляните еще дальше. Видите дымку на горизонте?

Нассим посмотрел, но ничего такого не увидел.

– Это у тебя с глазами неладно, – сказал он. – А я вижу то, что и всегда. Не шути со мной, мастер призраков.

– Генерал, он иначе не может, – заметил Костыль. – Когда таких вот верблюжьих недоносков обучают ремеслу, их жестоко порют, стоит им сказать хоть слово простым человеческим языком. Главное – нагнать побольше туману, тогда потом никто не скажет, что, мол, наврали.

Несколько мгновений Нассим с изумлением смотрел на Костыля. Старик редко открывал рот. Обычно от него и за целую неделю столько не услышишь, а тут такая длинная речь.

Эр-Селим тоже удивился. И разозлился.

– Ладно же, – сказал он, – покончим с этим, пока старый перечник не свиделся с ангелом смерти. Наш нынешний хозяин никогда полностью нам не доверял. Все это время он тайно готовился к вторжению в Аль-Минфет.

– Что?

– Целый год Индала притворялся, будто собирается напасть на Святые Земли. Всех сумел убедить. Благодаря нам ему удалось убедить обе стороны.

– Тебе что-то известно?

– Да. Потому что я воспользовался визитом в Шамрамди и всюду сунул свой нос. Внимательно слушал и не брезговал здравым смыслом. – Старый Аз ненадолго умолк, а потом продолжил: – Если понаблюдать за родичами Индалы и его доверенными людьми, все становится ясно. Нужно только не обращать внимания на болтливых глупцов-придворных аль-Фартеби.

– Хватит уже себя нахваливать, – отрезал Гора. – Рассказывай.

– Я уже все рассказал. Индала хочет вторгнуться в Дринджер, захватить Аль-Кварн и объединить два каифата.

– Значит, перед нами встает моральный выбор, – чуть подумав, сказал Нассим.

– Только если вы это так видите. Восстать против Гордимера Льва – не то же самое, что примкнуть к иноземному войску, которое намерено покончить с Гордимером и Аль-Минфетом. Моральный выбор состоит в том, от чего избавил нас Индала, скрыв свои планы.

– Мы за это поплатимся.

– Победит Индала или потерпит поражение – ша-луг обвинят нас.

– Не послать ли им предупреждение, пока у нас еще остались там друзья?

– Сумеем ли мы? Как сделать это незаметно? Не догадается ли Индала, кого винить, если Лев будет готов к нападению?

– Если захочет, обвинит нас, что бы мы при этом ни делали.

– Из нас действительно получатся прекрасные козлы отпущения.

– Быть может, Лев пал совсем уж низко, а Шельмец и того хуже, но есть ведь еще ша-луг, да и остальной Дринджер, – задумчиво проговорил Нассим. – В Шамрамди действуют дринджерийские шпионы. Приготовления к такой серьезной кампании нельзя удержать в полной тайне. О слухах должны были сообщить в Аль-Кварн. И к этим слухам прислушаются, ведь Индале удобнее всего ударить с севера.

– Пророчество. Да, оно непременно обеспокоит Льва.

– Занятно получится, если таким образом оно действительно сбудется, – после некоторых размышлений сказал Нассим. – Будем просто делать свою работу. Не больше и не меньше. Такие у нас обязательства.

Гора спросил себя, уж не собирается ли Индала сделать из него марионеточного правителя?

– Позаботимся об обороне, – продолжал он. – На месте чалдарянских вельмож я бы обрушился на Шамрамди, сцепись между собой Индала и Гордимер.

Костыль стоял с отрешенным видом, словно ничего не слыша вокруг. Такое с ним случалось частенько. Вдруг он спросил:

– Известно, что сталось с Шельмецом?

В Дринджере волшебника ненадолго оправдали, но вскоре он снова что-то не поделил с Гордимером, и ссора на этот раз произошла из-за религии, а не из-за дурного поведения эр-Рашаля. Льва вполне устраивал эр-Рашаль-злодей, но только пока он оставался благочестивым злодеем-праманином. Замыслив воскресить древних демонов, Шельмец переступил черту.

Военачальнику всех ша-луг понадобилось немало времени, чтобы понять: его прихвостень почитает и любит его не больше, чем мальчишку Хагида, которого приказал убить по каким-то лишь ему одному ведомым причинам.

О чем ему хотели сообщить, прислав отсеченную голову Руденса Шнайделя, Гордимер так и не понял. Эр-Рашаль был нужен Льву, и эта потребность ослепила его. Но в конце концов он узнал правду.

Эр-Рашаль аль-Дулкварнен был заклятым врагом господа.

– Снова прячется, – отозвался аль-Азер эр-Селим. – Скорее всего, укрылся у своих предков в Холмах Мертвых. Он и раньше туда сбегал.

– Теперь нас это не касается, – заявил Гора. – Решение в руках Господних… Мы поймем, как встречать завтрашний день.

Он обратил взгляд на север – туда, где лежал далекий Идиам. Гора боялся, что мертвый город развратил его душу. Пока во время своих вылазок во владения мертвых он не подъезжал к нему близко и не видел ничего, что отличало бы окрестности Идиама от остальной пустыни. Даже в тех одержимых краях встречались признаки жизни.

Но ни один благочестивый праманин по доброй воле туда не сунется.

Нассим боялся Анделесквелуза, боялся за свою душу, и все равно его словно тянуло к про́клятому городу. Даже если виной этому было всего лишь любопытство.

– Костыль, Аз, расскажите мне еще раз об Анделесквелузе.

– Мы уже рассказали все, что могли, – отозвался Костыль.

– А вы напрягите память.

– Слава о нем такая, что можно подумать, когда-то давно это был очень большой город, – начал Азер. – А я вот сомневаюсь, что там когда-нибудь обитало более тысячи человек. Расположен он на вершине горы. Гора Ашер не слишком высокая, зато знаменитая. Все строения там либо высечены прямо в ее склонах, либо сложены из добытого на Ашере камня.

– Святое место тех времен, – проворчал Нассим.

– Святая святых. Для язычников. Туда никого не допускали. Выращивали еду на крошечных делянках на склонах. Чтобы войти в город, паломник должен был принести с собой корзину земли.

– Так мало осталось, а мы помним так много, – заметил Нассим, у которого рассказ аль-Азера вызвал некоторые подозрения.

– Там на каждой стене пиктограммы. Их легко прочитать. Анделесквелуз жил страхом. Его волшебники собирали дань со всех властителей в этой части мира.

– В те времена властители едва ли были могущественнее деревенского старосты.

– Анделесквелуз славился своим могуществом, но там сотворили нечто, оскорбившее всех. И люди объединились и уничтожили Анделесквелуз – вырезали всех жителей до последнего младенца, а потом ушли, навсегда предав город, а с ним и весь Идиам забвению. Правда, боялись, что зло не удалось одолеть окончательно и погибли лишь его прихвостни, а само оно впало в спячку. Будто бы окончательно расправиться с ним нельзя, ведь душа горы Ашер – это сам ворог.

Все это Нассим уже слышал.

– Зачем эр-Рашалю понадобились те колдовские мумии? – в который уже раз спросил он.

Конечно же, это как-то связано с Ашером. Аль-Дулкварнен ведь пытался воскресить древнее злобное божество – Сэску Беспредельного.

– У меня на этот счет появилось одно соображение, – признался Аз. – После стольких-то лет. Дело тут не в Ашере, но для правоверных это все равно жестокое оскорбление.

– Говори.

– Думаю, эр-Рашаль хочет вознестись и стать Орудием Ночи.

– Ты прав. Истинно верующие такого не потерпят. Можно навлечь на себя беду, даже заикнувшись об этом.

– Именно поэтому вознестись теперь уже мало кто пытается.

– Разумеется. Аз, ты можешь что-нибудь к этому добавить? Нечто подобное я слышал на Артесипее. Осмелится ли Шельмец сунуться в такую рискованную авантюру? Не следует ли ему сначала все проверить и убедиться, что он действительно сумеет стать богом?

– Не знаю. Он всегда мыслил не так, как обычные правоверные. Но в языческие времена попытки стать богом были обычным делом. Судя по анделесквелузским пиктограммам, именно для этого и существовал сам город. Должно быть, иногда язычникам улыбалась удача. Возможно, именно поэтому люди верят в призраки Идиама – там все еще бродят злобные создания древности.

– Ты видел доказательства?

– Нет. Но все мы чувствовали, что за нами наблюдают. Неотступно. Хотя Ночь явилась нам лишь однажды – в облике богона, которого сразил капитан Тейдж.

– Как обычно, ничего дельного, – вздохнул Нассим. – Чувствую, лето предстоит занятное. Что думаете? Помогут арнгендцы Гордимеру? Или будут наблюдать за представлением, сидя в сторонке?

– Видимо, все будет зависеть от того, кто громче гавкнет, – откликнулся эр-Селим. – Если что-то и начнется, то непременно в Вантраде. Это крупнейшее и самое близкое чалдарянское государство. И расположено так, что оттуда легко перекрыть сообщение. Только вот король Берисмонд – всего лишь больной мальчик, к тому же под каблуком у своей женушки, которая старше его и вдобавок на голову нездорова. Индала как-то от нее откупился, но есть и другие арнгендцы, которых страшит появление единого каифата.

– Все это, быть может, сыграет на руку Роджерту дю Танкрету, – предположил Нассим, оглядываясь на северо-запад.

– Если Берисмонда сочтут нерешительным слабаком. А кем еще его можно счесть, когда Клотильда крутит им как хочет?

– Аль-Адил намекнул, что с Черным Роджертом может случиться несчастье.

– Несчастье может случиться с каждым из нас. Убийца действительно может к нему подобраться, но у дю Танкрета невероятное чутье на опасность. Наверное, Ночь ему благоволит. Не стоит основывать стратегию на предполагаемом убийстве.

– Просто размышлял вслух. Это не моя беда. Мне и здесь дел хватает.

Нассим спустился с балкона, размышляя об Азиме аль-Адиле. Юный Аз сумел завоевать его сердце. Он будет горевать, если мальчика постигнет участь Хагида и Амбеля.

Индала спросил Гору, сломила ли его гибель Амбеля. Не сломила. Но и бесследно не прошла.

У самых покоев Нассима нагнал ша-луг Мокам.

– Пришло послание от Акира, – прошептал он. – Ему удалось купить тысячу и две сотни фунтов огненного порошка. Его доставят на корабле в Шартель. Нужно послать туда людей – забрать груз. Дэвы также предложили четырехфунтовые фальконеты по шестьсот восемьдесят апарионских дукатов за каждый, если возьмем все шесть.

– Как дешево. Что с ними не так?

– Там они устарели. Но Акир передал, что несколько испытаний пушки выдержали.

– Если такое оружие попадет к нам в руки, как-нибудь приспособимся. Но зачем так много огненного порошка?

– Акир передал, они нашли способ изготавливать его дешевле и в бо́льших количествах.

– Тогда изменится сама война.

Мокам пожал плечами. Его это не касалось.

– Благодарю, – сказал Нассим. – Теперь мне нужно отдохнуть.