Глава 9. Родственники со своим мнением
Блор привык вставать с рассветом. Впервые за многие годы проспал и очухался от попавшего в глаз солнечного лучика из-за окна. Все же предыдущие дни оказались достаточно тяжелыми. Сначала долгие и трудные переговоры, уточнения и многозначительные беседы со множеством вкрапленных всеми сторонами намеков.
Кроме герцога, пошла бесконечная череда просителей. Гнать сходу категорически не рекомендовалось даже самого мелкого фема, настало время создавать репутацию. Затем Денес с подробным докладом, собственные полковники и прочие близкие вроде Рея.
И хорошо если они просто с поздравлениями заявились. Это может подождать. Хуже, когда дело требует вдумчивого вникания, а за порогом уже ждет очередной посетитель. Приходилось отдавать приказы, посылать с поручениями, диктовать грамоты с письмами, и все это попутно готовясь к свадьбе. Необходимо тщательно изучить последовательность действий и правильных слов во время обряда, иначе сразу завопят про плохую примету.
Предыдущий герцог, отец нынешнего, споткнулся перед храмом. Оказалось достаточным, чтобы нынешнее поведение наследника приписали задним числом промаху, совершенному давным-давно. Таких вещей надо избегать, как и внезапно выползающей из-под жертвенника змеи. Кто ее туда подсунул, неизвестно, зато императору уже пророчили смерть. А подобные слухи серьезно влияют на настроения людей.
Потом начались приготовления к свадьбе. Все обязано соответствовать древним правилам и традициям. На этом они с герцогом душевно сошлись с самого начала. Не стоило давать повод прицепиться к чему-то и объявить обряд несостоятельным. Уж у императора хорошие юристы и знатоки, без всяких сомнений, найдутся. Но одно дело – строить планы, а другое – претворять их в жизнь. Смысл некоторых мероприятий неизвестен не только ему, но и остальным. Так принято.
Естественно, в первую очередь в аристократических кругах. Его родителям вполне хватило принесения жертвы в храме и вручения при свидетелях брачного браслета из железа. Кажется, это единственное совпадало. В смысле материал. Кольца на четвертый палец, и обязательно левой руки, изготовили не из драгоценного металла, а из обычного железа без всяких камней.
К счастью, от него не требовалось присутствовать на рыданиях женской половины рода, расстающихся с девушкой (прощай, воля-волюшка), или воровать невесту. С этим прекрасно справились специально отобранные люди. Порядок есть порядок. Положено красть дружкам, а не лично, и разбрасывать монеты в сбежавшуюся толпу – изволь соответствовать. Как и внимательно наблюдать за гаданием на внутренностях свиньи, будто он хоть что-то понимает и ему не мешают издевательские комментарии Возмездия, предлагающего погадать на кишках здешнего жреца, если знамения окажутся неблагоприятными.
Иногда он вел себя настолько по-человечески, что даже юмор пробивался. У животных такого просто не может быть. Когда сжигали на алтаре девичью косу, между прочим, отхватить с одного удара мало кому удается, спасибо собачей стали – очередное доброе предзнаменование для окружающих, – тоже влез с радостью, что у него в таком случае пришлось бы отрезать хвост. Так и не дошло, юмор или правда. Он же вроде самец, но рожал. Демона не поймешь, и лучше не утруждать мозгов. Не до подробностей. Подписание брачного контракта, десять свидетелей ставят подписи и печати. Важнейший момент.
Потом был пир. Семь перемен блюд, которые он прежде считал показом роскоши, – это далеко не предел. На свадьбе сестры герцога их гораздо больше, считать замучаешься. Одна проблема: почему-то даже перед жаркой мясо непременно отваривают. Странная и непривычная кухня, пусть на вкус никаких претензий.
Да и лично его не особо волнует. Гурмана из бывшего воспитанника Храма сделать уже никому не удастся. Привычка набивать живот чем попроще и по сытнее, не стремясь к особым изыскам, останется навечно. Можно жарить на решетке и на шпажках, рубить на фарш и есть с разными начинками в виде котлет и биточков. Не суть важно. Лишь бы брюхо набить.
К нему, собственно, тоже претензий оказаться не может. Трапеза проходила на выделенных специально для этой цели приборах. И на каждую смену – свежее столовое серебро. Почему-то Блор не сомневался, что кое-что из посуды исчезло, и заранее списал это в убыток. Положение обязывает из-за разной мелочи не дергаться. Требовалось себя показать во всей красе. А если выяснится, кто именно случайно что-нибудь прихватил, взять на заметку. Слуги такие вещи должны замечать. Им отвечать за пропажу не хочется.
Заодно пили… Так не пьют даже в паршивых кабаках. Много, жадно и без остановки. С непременными тостами во здравие. Сначала просто так, затем за каждую букву в имени. Хорошо еще, что его – достаточно короткое. Надраться в первую брачную ночь абсолютно не тянуло. Надо думать, и после их ухода пир продолжился и затянулся до глубокой ночи. Уж в своих полковниках он нисколько не сомневался. Пока все хмельное не выжрут – не успокоятся.
Меньше всего хотелось предстать в нехорошем виде перед новоиспеченной супругой. Молодую переносят в опочивальню на руках, и споткнуться никак нельзя. Очередное дурное знамение. А, еще порог смазать волчьим жиром. Наверняка от черного или белого, но без малейшего пятнышка. В чем смысл – неизвестно, никогда раньше про такое не слышал.
Приходится выполнять все последовательно и не корчить рожу. Не так уж сложно потерпеть, тем более что тело на ощупь достаточно привлекательно. Да и сама женушка потом оказалась не прочь познакомиться поближе. Не тряслась перепуганная, а чуть не всю ночь изучали друг друга. Опыта у Изабеллы не имелось, в этом обмана не было, зато любопытства хоть отбавляй.
– Уже встаете? – подняла молодая жена растрепанную голову с подушки. Все же потревожил, поднимаясь.
Невольно вспомнились слава песни, где невеста жалуется, что вот раньше будила матушка, а теперь ясный сокол, не расщедрившийся на перины пуховые да одеяло соболиное.
Где уж деревенские могли видеть такое, если оно стоимостью со все хозяйство, роли не играет. Положено жаловаться на долю горькую и сон прямо на жестком полу, без подстилки. Хорошо еще льдины холодной не вспоминают. Почему-то Блор был уверен, что и здесь без всем известной песни не обошлось. Даром, что как раз сейчас одеяло соболиное он самолично затребовал. Раньше ничем таким удивить герцог не мог.
– Почему сами обувь надеваете? На то слуги имеются.
– И так сойдет, – сказал Блор, нашаривая сапоги, – не калека. Можно и без такого огромного уважения.
Вчера Изабелла с неописуемо грустным выражением их сняла. Еще одна традиция или обычай, как там правильно. Жена должна в первый раз показать покорность. Та еще девица. Ноздри раздувались как у норовистой кобылицы. Притом ничего нельзя сказать, все предписанное выполнила.
– Нельзя иначе, – садясь на постели, завила тцарица. – Нельзя без слуг. Правила этикета для того и существуют, чтобы их выполняли.
Взгляд при этом был достаточно лукавым. Не понять – действительно так думает или хитрит. Она напряжена, и это неспроста. Формально обращение на «вы» принято по отношению к очень высокому титулу. Она как бы признает его равным или даже выше. В определенном смысле неплохо. Брачный договор сам по себе, а отношения налаживать надо. Это же не просто пришел-ушел. Супруга!
– Каждый обязан знать свое место и выполнять оговоренные обязанности. Иначе люди не поймут.
А вот это уже прозвучало достаточно жестко и точно не про обувку.
– Речь о чем-то конкретном? Я нарушил правила поведения, неправильно вел себя за столом?
– Мне бы хотелось услышать от моего мужа четкое обещание.
– Есть просьба? – давя на слово «просьба», заинтересовался Блор.
Как отделить семейную жизнь от деловой и государственной, он не очень понимал. Вечно путается, поскольку люди одни и те же, и невольно начинаешь переносить недовольство на другую сторону. Может, все проще. С опытом совместной жизни придет.
– Требование.
– Да?
– Да! Я не желаю здесь видеть твою наложницу и ее ублюдка.
Так, решил Блор, этого спускать нельзя. Иначе станет только хуже. Отношения придется выстраивать постепенно, однако границы указать сразу.
Управлять мной она не станет, как бы ни стремилась. И лучше дать понять это сейчас, чем потом расхлебывать.
– Чтобы я не слышал больше таких речей, – резко сказал. – То, что происходило до свадьбы, тебя не касается.
Он замолчал, внимательно глядя на слегка съежившуюся от рыка Изабеллу. В глазах у нее горело упрямство, и от своей идеи отказываться явно не собиралась. Говорить открытым текстом, что отныне он властен над своей женой перед богами и людьми, не стоит. Зачем портить отношения сходу? Показать, кто хозяин в доме, тем не менее имеет смысл.
– Моя дочь, – заявил гневно, даже не пытаясь вспомнить про сомнительного сына, так и не признанного официально и отданного на воспитание той же Шарлотте, как якобы от погибшего младшего брата (и в роду остался, и не появится проблем с наследством), – никоим образом не будет обделена. Я ее официально признал! Роди сына – и он получит все.
Она не могла не понимать смысла сказанного. Сын получает наследство, и он уже выделяет сестре приданное. Это тем более справедливо, что в том случае, когда сестра оставалась незамужней, брат должен был содержать ее. Даст ему сыновей – и не появится в будущем сложностей. Нет – значит, так боги решили. Всегда можно усыновить собственного ребенка со стороны. А это уже угроза конкретно ей. Наследник должен появиться, и в ближайшее время.
– А в остальном я не возражаю, – заверил Блор.
Надо дать ей хотя бы иллюзию победы. Тем более что и не собирался звать экономку сюда. Шарлотта нужна с той стороны Каменного пояса. Кстати, занятная мысль. Последние годы предусмотрительно пила настой от беременности. Выходит, не хотела ставить его и себя в ложное положение. Лучше не заставлять принимать подобные решения, отодвигая собственных детей из политических соображений. Наследование идет по прямой мужской линии, и он недаром не признал сына от соричанки. Драка среди детей после его смерти не нужна.
– Наложницы мозолить глаза не будут, и детей дополнительных на стороне не появится. Это я могу обещать. Ты, – подчеркнуто надавил, – меня поняла? Она будет воспитываться наравне в моем доме, и лучше мне не слышать о насмешках или издевательствах. Она – моя дочь! Надеюсь, все достаточно ясно сказано.
– Да! – она была недовольна, и при этом гнева не было.
Похоже, именно на такой вариант и рассчитывала, отметил Блор. Умная девочка, главное – чтобы не во вред ее мозги пошли.
– И еще, – сказал он после паузы, – женщины всегда хотят преимуществ, которые им запрещены обычаями и законами, вопреки воспитанию. Я не обижусь на полезный совет и не возмущусь на просьбу. Жена может говорить с мужем свободно, но желательно все же наедине, без свидетелей. И не во вред нашей семье. Очень прошу не забывать: ты теперь не герцогиня Чапар, а тцарица Грай. Помимо приятностей, появятся еще и обязанности согласно титулу.
– Вечером принять визиты родственников, – наморщив нос, согласилась Изабелла, – ничего ужасного. Но я ведь не… – Она так и не сказала «твоя сучка», хотя слова повисли в воздухе. – Я могу быть действительно полезной.
Блор посмотрел вопросительно, давая возможность высказаться.
– Я получила достаточно приличное образование… – Это еще мягко сказано, мелькнуло в ее голове.
Брат не занимался хозяйством, назначенным в приданое, переданным сестре, и ей не первый год приходилось разбирать многочисленные жалобы и следить за экономным расходованием средств. В конце концов, это ее личное поместье, и даже по брачному договору осталось за ней. Притом покупки она предпочитала совершать в долг, заставляя Нгоби расплачиваться отдельно. Вечно не хватало: уж очень хотелось иногда приобрести нечто красивое, но вылезающее из бюджета.
– Могу посмотреть, что вы там намудрили со сводами законов?
А это мысль, всерьез обрадовался Блор. Мне нужно доверие с ее стороны, почему не позволить изучить. С момента захвата трона он старательно собирал юристов, недурно им платил – и в результате получил нечто, нуждающееся в корректировке и внимательном чтении. Времени совершенно не хватало, а поручить кому-то не мог. Результат свяжут с его именем, и не хотелось бы получить кучу недовольных и проклятий из-за чужих ошибок.
– Какой кодекс? – спросил практически сразу. – Имущественный – споры о земле, скоте, прочей собственности, – а может, уголовный?
Тцарству, а в ближайшее время он собирался распространить основные положения и на провинцию, требовались общие законы для объединенных под единой властью племен и общин. Не так просто их выработать, чтобы пусть не все, но большинство остались довольными. Государственные финансы Империи находилось в полном расстройстве, правосудие существовало только номинально. Обособленность отдельных земель была слишком значительна. Каждая из них при полном отсутствии общего законодательства жила своим местным правом, своей «стариной» – и ревниво охраняла неприкосновенность территории от каких-либо отрезок отдельных частей к соседним землям.
У себя он сломал хребет подобным настроениям практически полностью, удачно воспользовавшись более ранними действиями горичан. Прежнюю племенную аристократию они выбили, затем пришел новый завоеватель, окончательно поставив всех в равные условия. Утверждаясь в отношении к той или иной земле, вновь назначенный владелец вступал в наследие прежней местной племенной власти.
Попутно уже под свои нужды частично конфисковывал в собственность внушительные хозяйства, демонстрируя – вот он я, верховный правитель. Местные начальники сменились непосредственно зависящими от центра и власти наместниками, при расширении прав самоуправления.
Теперь он собирался предложить нечто подобное и здешним городам. Освободить от излишних повинностей, разрешить выборные органы, как в городах с имперским гражданством, и окончательно перевести на денежную ренту все поборы и обязанности. Такие города в правовом отношении становились коллективным фемом в отношении крестьян окрестности. Ну тем в принципе без разницы, в чей карман пойдет. Зато ему отнюдь не все равно.
Это вроде бы приятное положение означало многое. Теперь любой гражданин города имел право на ношение оружия и мог поступить на службу к фему. Если удастся – и продвинуться, получив более высокое звание. И юридические права по-прежнему остающихся в городской черте жителей соответственно увеличивались в отношении с чужаками. В первую очередь – принцип обязательного участия представителя общины в действиях назначенной центром администрации. Хорошая, большая, сладкая морковка, манящая под его знамя.
В перспективе введение для вассальных территорий единообразного режима, а не нынешнего положения, когда привилегии давались и отменялись по прихоти столицы или, еще хуже, с подачи наместника. Даже в налогах отсутствовала унифицированная система – одни должны были платить одну десятую, другие – двадцатую часть дохода. Да и собирали поразному – в одних случаях это делали сами общины, в других – откупщики. С одной стороны, бестолковая система, с другой – старый принцип «разделяй и властвуй».
Просто на местах из-за разницы в подходах моментально начинались злоупотребления, и в столицу шло намного меньше денег, чем собирали. И это не мнения из трактира, а тщательно изученная ситуация. Практически можно, уменьшая проценты налагаемых сборов, увеличить размер податей, если провести правильно реформу. Для этого и создавался новый имущественный кодекс, охватывающий основные вещи по части собственности и законов.
– Оба, – ответила Изабелла так же быстро. Момент, когда она должна показать себя не просто принадлежностью, едящей соль супруга, а стоящей с ним наравне, настал. – На военный не претендую. Кодекс Воина давно определил, кому сколько из добычи причитается, сколько за подвиг для общего дела выделять и из чьей доли.
Ей хотелось продемонстрировать, что и об этом она в курсе, и при желании может высказаться, да не собирается. Здесь не женская вотчина.
– И сколько времени попросишь?
Главное – терпения бы ей хватило и не бросила на полдороге.
– Недолго.
– Пять дней, потом твои записи обсудим?
– Конечно, – тряхнула Изабелла решительно головой. – Но как равные! Мои замечания – и в ответ не отмахиваешься, а обсуждаем правильность формулировок.
Она не собиралась объяснять, что на самом деле уже в компании с Лианой и лордом Монихеэмом внимательно проштудировала проект законов. Где достал Тревор текст, ее не очень волновало, хоть украл. Зато имелась серьезная фора. Теперь только записать поправки, и на это пять дней не нужно. Все уже готово в уме.
Например, обязательно требуется указать срок после объявления войны оповещения негражданам о необходимости покинуть страну. Причем в течение этого времени купцам не будет чиниться никаких препятствий в отношении проезда или продажи своих товаров, если они сами пожелают их сбыть. Торговля – вещь важная, и не стоит зря обижать серьезные компании. Во многих из них принимают негласно участие высокопоставленные фемы, и восстанавливать их против себя невыгодно.
Не менее важно зафиксировать, что купцы не отвечают своим имуществом за преступления, совершенные одним из них, а наказанию подлежит виновный. Равным образом никто из них не ответствен за долги другой компании из их родного города или провинции. Такие законы существовали во многих местах и использовались практически, но везде сроки различны и не всегда исполнялись. А это важно, и очень. То есть имеется сразу нечто серьезное сказать, и незачем заранее раскрывать карты.
– Договорились, жена моя, – согласился Блор. – Я пришлю младшего брата Кери с документами, можешь использовать его и в дальнейшем. Он будет заведовать твоей охраной.
Изабелла мысленно улыбнулась. Кое-что она уже получила. Вместо одной телохранительницы будет несколько. Начальник как бы подразумевает подчинение. И Блор прямо отдал его под ее командование. Это важно и полезно. Всего сразу не получишь, но почему не брать по частям?
Блор обнаружил за дверью в промежуточной комнате, где обычно сидела прислуга в ожидании вызова, помимо Возмездия еще и Денеса, расположившегося прямо на полу. Одет, как всегда, небрежно, вместо приличествующего его званию меча длинный кинжал. Стоящего воина из него так и не вышло, и Денес не стремился его изображать. К командованию полками не рвался, зная свое место. За спиной у брата. А личные потребности имел достаточно скромные, за роскошью не гнался.
Ему гораздо больше нравилось чувствовать человеческий страх и решать судьбы людей. Все же Храм на его характере оставил заметный след, сколько бы ни пытался он отрицать. Мстительность и злопамятность считал полезными качествами, искренне не понимая причин, иногда заставляющих Блора проявлять великодушие.
Два его ближайших, самых нужных и важных охранителя никогда не отпускали реплик насчет друг друга. Раньше Блор думал – из-за спасения от медведя. Ничего подобного. Подозревать всех и вся превратилось в профессиональную болезнь. А почему Возмездие послушен Блору, он так и не понял, просто принял.
Особой любви между ними не наблюдалось, зато присутствовало отчетливое уважение со стороны человека. Он сам сделал из себя сторожевого пса и незаменимого телохранителя крайне уважал, в глубине души завидуя невозможности вынюхивать измену на манер демона.
Тот, в свою очередь, Денеса старательно не замечал. Угрозы человек не несет и по всем показателям полезен. Бывают экземпляры много хуже. Так и веет алчностью и хитростью. Невозможно толком разобрать, когда прорвется. А этот просто кровь любит и себя. Нормальное дело, пока продолжает служить повелителю. Себя всяк не обидит, если разум имеет.
Блор невольно закатил глаза и показательно развел руками.
– Я и после брачной ночи не могу спокойно отдохнуть?
– Никто не мешает сладко спать внутри, – ничуть не смущаясь, заверил Денес, поднимаясь. – Я бы таких прытких, ух, – он показал сворачивание шеи одним движением, – да есть вещи не особо терпящие.
– А что тогда? – спросил Блор, умываясь и получая услужливо протянутое полотенце с вышитым зверем. Забавно, но до сих пор с гербом у него отсутствовали. Надо спросить, чье творчество, и наградить за предусмотрительность. – Лиана уже успела составить заговор, и ты ее тихонько убрал?
– Я не думаю, – ответил Денес, – что она когда-нибудь сделает нечто, вредящее своей госпоже.
О, как много в этой замечательной фразе заложено, невольно отметил Блор. То есть об Изабелле печется, а для меня не друг и в принципе способна и нож в спину воткнуть, если решит, что хозяйке на пользу. Или по ее приказу.
На самом деле так и есть, однако здесь ничего странного. Если служит честно, так и обязана себя вести. Клятву давала не мне, а Изабелле. А это же моим коварным братом специально сказано в расчете, так что отложу в память.
Бывает, льстят за глаза, чтобы человек услышал. Иногда передают вроде бы высказанное мнение. То ли было, то ли нет, поди проверь, а осадок сохранится. Денес при желании может так похвалить, что хочется срочно зарезать предмет высказывания. Умный, а злой до безобразия и не любит новых людей. Мало ли – вдруг станут претендовать на некие знаки внимания. Как умудряется Рея терпеть, уму непостижимо.
– А пока она занята на тренировке. Сражается с нашим человеком.
– Да? – потянувшись, переспросил Блор.
– С сотником Пирсом, – проявляя обычную осведомленность, сообщил начальник слухачей.
– И кто кого?
– Всегда можно посмотреть.
– Но?
– Вечером в город прибыл Лизик фем Гарфер с сопровождающими лицами.
– В первый раз слышу, – честно признался Блор.
– Они приходятся младшей ветвью Альтрихтерлов и связаны с…
– А короче?
– Уничтоженные недавно императором члены рода Шифдекеров – им родичи.
– Как и половина остальных аристократических семей.
Семейные связи многих кланов настолько переплелись, что давно никого не удивляло наличие во враждебных лагерях представителей одного рода. Пятиюродный брат тетки, проживающий в Карунасе, и провинциальный шурин ее же имели частенько противоположные политические и экономические интересы. Кроме того, полезно иметь знакомых на той стороне. Кто бы ни проиграл, всегда найдутся заступники.
Фактически все еще сложнее, потому что кое-кто из принцев крови сам не прочь бы залезть на трон, потому что лет сто, а то и двести назад его предок происходил от одного отца с нынешним императором. Любой клан – это прослеживаемое в дальнем колене родство по обеим линиям. Мужская гораздо важнее, но и женская идет в общую мозаику. Вся Империя давно превратилась в один огромный клубок давних связей и заслуг. Принадлежность человека к тому или иному клану определяет его место в иерархии и уважение. Не заслуги.
– И все же влиятельные лорды из Серкана не часто заезжали до сегодняшнего дня к герцогу в гости, – настойчиво сказал Денес. – Он был наместником Массо и наверняка может многое подсказать. На наши четыре провинции по штатной ведомости двести двадцать значительных чиновников, получающих жалованье из столицы, напрямую из казны. А он – из первой двадцатки высших администраторов.
– Бывший.
– Потому и нужен. Его сняли в связи со сварой. Без вины, как подозрительного. А он мужик с амбициями и не простит.
– Если не предложат больше.
Никто не сомневается, подумал Блор, в грядущих боевых действиях. Я тоже. Вопрос – насколько далеко придется зайти. У меня размах на две провинции. А этот великий стратег хочет весь север под себя подгрести. Эдак можно зайти далеко. Ох, меня опять несет в определенном направлении, не оставляя выбора. Переселение без разрешения Империи невозможно, а она никогда не позволит. Значит, придется драться. Будь у нас другой император…
– Если двигаться вдоль берега, добрых три тысячи лиг придется идти по побережью. Это еще кратчайший путь. При хорошей средней скорости путешествия – двадцать лиг в день – такой путь занял бы почти полгода. И это без дневок, смены заболевших лошадей, борьбы с упрямыми чиновниками и опасными врагами. Чапар и Ранткур – места достаточно известные. В Серкане у нас до сих пор не было помощников.
– А мы точно пойдем туда? – спросил Блор, строя изумленную физиономию. За него в очередной раз все решили. Тут бы суметь прочно встать на ноги и первоначальный план выполнить, поставив в зависимость хотя бы соседей герцога Чапара, куда там размахиваться шире. Не год и ни два на подготовку уйдут.
– Даже если нет, друзья на местах лишними не будут. Но стратегически, планируя будущую войну, нельзя не учесть разных возможностей. Мои люди подслушивают не из прихоти. В эту самую минуту кто-нибудь тебя обсуждает и думает о личной выгоде. Пусть он шепчет сколь угодно тихо – я буду знать, как поступить.
Главное – чтобы ему не взбрело в голову мне на пользу вырезать всю провинцию. Оправдываться придется долго, и никто не поверит в самостоятельные действия моего ближника.
– А что взамен попросит?
– Помощь против Тамеров и Витонов, – удивился Денес.
– Они в Карунасе, мы – здесь. Никаких подходящих рычагов влияния на родовую аристократию не имеем. Не в поход же отправляться на юг, у меня и флота нет для перевозок.
– Купеческий дом Кайстар предоставит с огромным удовольствием. Естественно, за привилегии в будущем.
Не странно, что выяснил. Удивительна его уверенность. Неужели Грилина на нечто такое рассчитывает?
– Если не испугается, – сказал Блор вслух. – К тому же военные суда у торговцев отсутствуют.
– Имперский флот опасен, но плохо финансируется. Да и не надо устраивать сражения. Набить людей по самые края – и напрямик на юг!
Глаза его горели. Он искренне верил в сказанное и не сомневался в успехе. Энергичный, беспощадный и готовый на что угодно.
– Никто еще не брал Карунас штурмом.
– Боги ведут правого к победе, – с непроницаемым лицом заверил Денес, – но надо быть дураком, чтобы не готовиться заранее.
Надо бы сказать «спасибо» за столь лестное отношение, пронеслось в голове Блора.
– Иногда проще обойтись без лестниц, заплатив кому следует. Ворота откроют изнутри. Что выйдет послезавтра, никому не известно, а мы обеспечим себе завтра поддержку. Этот паршивый аристократ крайне нужен. Сейчас. Избавиться от него можно и позже. От всех них, – он махнул сжатым кулаком куда-то в сторону. – По-любому каждого перебежчика нужно ласково приветить. Потом выясним – пригодится или нет.
– Брат мой, – произнес Блор, после паузы, – скажи, кем ты себя видишь в конце нашего пути? Хозяином провинции, герцогом?
– Чем выше ты поднимешься, тем сильнее и я стану, – глядя ему в глаза, ответил Денес.
– Ты всерьез настроился бодаться со всей Империей?
– Нам не спустят уже сделанного. Значит – ловить момент и брать инициативу в собственные руки. Иначе останемся ни с чем.
– А кем видишь меня?
– Ты мой старший брат и глава моего клана. Я был никто без тебя, я стану ничем без тебя. Волю, силу, власть и деньги дал мне ты. Я борюсь за тебя, как могу, и хочу умереть не за чужое дело. Я единственный не предам ни при каких обстоятельствах.
Прозвучало не хуже клятвы. Тем более что как раз присяги он с братьев не требовал. Верность слову – наша сила, старательно вдалбливал всем подряд. Чем не девиз для рода Граев?
– Ладно, – согласился Блор, – выкладывай соображения. Что конкретно может он предложить и потребовать?
