Упражнения

23. Проведите инвентаризацию

Перед тем как оценить свои способности, умения и навыки и определить, что нуждается в совершенствовании, необходимо сделать их опись – провести инвентаризацию. Это не так просто, как может показаться на первый взгляд. С чего начать?

С основных навыков, принимаемых как должное (вроде умения ходить или разговаривать), или специальных, повышающих профессиональный уровень? Чтобы помочь вам, я попросила членов своей труппы написать, каким представляется им набор умений и навыков, создающих мастерство танцора. Вот к чему они пришли.

Безусловно, должен присутствовать атлетический компонент. Танцоры должны быть исключительно хорошими спортсменами. Под атлетизмом понимаются и такие базовые навыки, как хорошая координация движений, удержание равновесия, осанка, гибкость, выносливость, сила. Эти свойства настолько базовые, что танцоры забывают их упомянуть, ведь все, что связано с движением и тем, из чего оно состоит, для них все равно что дыхание.

Затем идет мастерство сценической игры. Танцор обязан обладать чувством времени и способностью играть роль.

Музыкальность – это тоже навык. Танцоры должны двигаться в одном темпе и ритме с музыкой, а также уметь выразить ее языком танца.

Упорство – еще один важный навык. Жизнь танцора труднее, чем у большинства людей. Артистам на сцене это знакомо, но в нашем случае к запоминанию текстов роли или песен добавляются изнурительные тренировки по 4–5 часов в день, чтобы поддерживать спортивную форму.

Дисциплина идет рука об руку с упорством.

Это же справедливо и для чувства юмора. У каждого великого танцора оно есть, или есть, по крайней мере, чувство абсурда. Для пришельца с Марса все, что мы делаем, покажется причудливым и глупым. Мы стоим на одной ноге вместо двух, наши руки колышутся где-то над головой вместо того, чтобы свободно свисать вдоль тела, мы вращаемся на носках, пытаясь внушить людям, что эти движения прекрасны.

Затем идет шлифовка мастерства, что-то вроде физического интеллекта. Под ним я понимаю знание того, как ваше тело двигается в пространстве. Есть также хорошие рефлексы – генетический дар в виде быстро сокращающихся мышечных тканей, который также можно развить. Как хореограф, я особенно ценю способность артиста хорошо функционировать в группе. Я ищу людей, которые способны работать самостоятельно, независимо от других, и в то же время умеют настроиться на коллектив. Работа с партнером – одна из разновидностей групповой работы, и это умение, пожалуй, даже более ценно для танцора: если не можешь поладить с партнером, то шансы сделать танцевальную карьеру невелики. То же касается готовности воспринимать указания – способности, которая заметна лишь тогда, когда она отсутствует.

Танцоры также мастера иллюзии. В этой категории образцом можно считать Фреда Астера. Джинджер Роджерс, говорят, спросила однажды, почему он так много работает, на что он ответил: «Чтобы это выглядело легко и непринужденно». Он прорабатывал все без исключения. К примеру, у Астера были очень крупные ладони, и он прекрасно знал об этом. Поэтому в течение долгих часов занимался перед зеркалом, замечая, как двигаются его руки и как при этом выглядят. Он создал иллюзию человека, тело и движения которого абсолютно легки и расслабленны. Как будто все, что он делал, было продиктовано внутренними импульсами и совершенно не готовилось, не репетировалось, не контролировалось.

Стоит выделить также мастерство политика. Мир танца безжалостен. Нужны совершенно разные навыки, чтобы выжить артисту балетной труппы и уличному танцору на Бродвее. Необходимы сильные инстинкты и проницательность, чтобы взаимодействовать с обоими мирами и понимать, в чем их различия.

И последнюю способность я называю «всегда оставаться ребенком». Можно назвать это «способностью не знать», или «отрицанием», или «наивностью». В основе своей это чувство неискушенности. Вам неведомо, что провал может ранить, вы даже не знаете, что провал может случиться. Эта неосведомленность позволяет принимать на себя на сцене невероятные риски, не учитывая возможные последствия.

Таков самый широкий спектр умений, навыков и способностей танцора. А что включили бы в свой комплект вы? Что у вас уже есть, что необходимо добавить? Что можно сделать, чтобы развить навыки и способности, которых у вас пока нет?

24. Сыграйте в двадцать вопросов

Тщательность, аккуратность, как и дисциплина, – очень важное качество. Скрупулезный сбор деталей позволит вам не сбиваться с пути и оставаться в форме.

Записи Леонардо да Винчи свидетельствуют, что он был до одержимости внимателен к мелочам. К примеру, случилось ему очароваться водой. В одной из записных книжек он перечисляет различные состояния рек и течений, которые собирался изучить:

О различной скорости течения на поверхности воды и в донной части.

О различных уклонах между поверхностью и дном.

О различных течениях на поверхности реки.

О различных течениях на дне реки.

О различной глубине рек.

О различной форме возвышенностей, покрытых водой.

О различной форме возвышенностей, не покрытых водой.

Места, где вода стремительна на дне, но не выше.

Места, где вода медленна на дне и стремительна на поверхности.

Места, где вода медленна внизу и наверху и стремительна в середине.

Места, где вода в реке расширяется, и места, где она сужается. Места, где она изгибается, и места, где выпрямляется.

Места, где вода раздается равномерно в ходе расширения русла реки, и места, где это происходит неравномерно.

Места, где уровень воды низкий посредине и высокий по краям.

Места, где уровень воды высокий посредине и низкий по краям.

Места, где течение проходит точно посреди потока. Места, где течение извивается, бросаясь из стороны в сторону.

Различные уклоны в нисходящем потоке воды.

К тому времени, как Леонардо изучил все перечисленные аспекты движения воды, он многое понял о реках и был готов применить их силу и потенциал в любом проекте, который только пришел бы ему в голову. Задавая себе вопрос, он делал все, чтобы найти на него ответ.

Прежде чем браться за разработку проекта, придумайте 20 вопросов, которые хотели бы задать по этой теме. Допустим, вы решили написать пейзаж. Вот 20 вопросов для изучения:

1. С какой стороны падает свет?

2. Каков вид сбоку?

3. Какие из деревьев принадлежат этой местности?

4. Где ближайший источник воды?

5. Какие животные могут появиться?

6. Какое это время года?

7. Какая погода?

8. Вы смотрите вниз, вверх, прямо перед собой?

9. Какие культуры произрастают в этой местности, если таковые имеются?

10. Попадает ли в поле зрения поселок, деревня или город?

11. Почему вы оказались там?

12. Что привлекательного в данной местности?

13. Дует ли ветер?

14. Большой ли кусок неба виден?

15. Что находится позади вас, что могло бы повлиять на общий вид?

16. Какой цвет доминирует в вашем воображении?

17. Сколько оттенков этого цвета вы видите в данной местности?

18. Попадают ли люди на ваше полотно? Кто они?

19. На картине будет изображено настоящее, прошлое или будущее?

20. В какую раму вы ее поместите?

Вы можете придумать совершенно другие вопросы. Так их потребует, например, работа над портретом, скульптурой, рассказом, короткометражным фильмом, работа, построенная на движении.

Задавая вопросы, вы ставите перед собой задачу узнать как можно больше до того, как притронетесь кистью к холсту, или резцом к камню, или пальцами к клавиатуре. И процессу этому не будет конца, стоит только начать. Чем больше вы узнаете, тем лучше будет работать ваше воображение.

25. Распишите свое время

Из всех умений и навыков нет для меня более важного, чем умение организовать свое время. Многие, в том числе и я, беспокоятся о любом проекте: а хватит ли времени, чтобы сделать его хорошо? Я волнуюсь, когда приходится считаться с расписанием других людей, боюсь, что у них есть приоритеты, которые встанут в противоречие с моими, или – что еще хуже – у них вовсе нет приоритетов, что им наплевать на сроки и графики. Мысль, что я не уложусь в отведенное время, меня ужасает. Поэтому я всегда пытаюсь все тщательно продумать с календарем.

Это основы планирования: определить, сколько времени необходимо и сколько времени у тебя есть, и действовать соответственно. Но одно из преимуществ творческой жизни в том, что дедлайн всегда остается открытым. Нет крайнего срока завершения картины или поэмы – когда она будет написана, тогда и придет срок. Цитирую президента Гардинга: «Важнее не то, с чего писатель или художник решил начать, а то, в какой момент он решил остановиться».

В видах искусства, где необходимо взаимодействие многих людей – кино, театр и хореография, – нет такой роскоши. Даже когда дата премьеры еще не назначена, мне приходится подстраиваться под расписание танцоров (а также композитора, работников сцены, осветителей, администрации театра). По этому же расписанию танцоры приходят в студию, ожидая от меня каких-то чудес. Такая ответственность на меня давит, а если проект не один, то и вовсе грозит раздавить.

Я контролирую процессы, изображая все текущие проекты на листе бумаги в виде окружности внутри другой окружности с подписанными сроками их окончания. Каждая окружность – это самостоятельная единица, отдельная, ясно различимая, изолированная наподобие матрешек, но при этом каждый круг трется о другой и включает в себя все круги. В конце концов, если я работаю над несколькими вещами одновременно, они неизменно будут друг с другом соперничать. И требовать не только времени, но и моего безраздельного внимания.

Отслеживая свои круги и сопоставляя отмеченные на них сроки с моим календарем, я могу выстраивать некую последовательность. Я смотрю на концентрические окружности и говорю себе: «Я смогу». Такая организация укрепляет веру в себя, вселяет уверенность, обеспечивает поступательное движение.

Большинство творческих проектов не предполагает точного планирования, но все-таки крайне важно иметь понимание того, сколько времени уйдет на их реализацию. Один коммерчески успешный писатель советует всем, кто собирается писать свой первый роман, потратить год на черновик, сочиняя по странице в день, и еще год – на его правку. На первый взгляд сама мысль потратить два года на проект обескураживает, но писать по странице в день – вполне реализуемая задача. Приятно также сознавать, что медленно, но верно ты копишь материал на черновик, который позже можно будет преобразовать в полноценное произведение.

Подумайте обо всех делах, которыми вам хотелось бы заняться в ближайшие несколько месяцев. Как сильно накладываются они друг на друга? Конфликтуют ли они друг с другом? Начертите свои окружности. Сделайте их большими или маленькими в зависимости от важности задачи. Используйте этот метод для расстановки временных приоритетов. Любой подход, который вселяет уверенность и подталкивает вперед, следует культивировать и повторять.

26. Откажитесь от умения

Откажитесь от умения или навыка, причем важного. Сможете ли вы творить без него? Как вы переживете эту потерю? Как будете ее компенсировать? Какой навык или умение выдвинутся на первый план, чтобы прийти на выручку?

Руководители предприятий делают подобные упражнения постоянно, это способ упрочить позиции организации и укрепить ее иммунитет к разного рода форс-мажорам. Им всегда приходится представлять сценарии «а что, если», при которых компания понесет какие-то потери. Например, что будет, если мы потеряем X? Что случится с его клиентами? Останутся они с нами или уйдут вместе с ним? Готовы ли мы к этому?

Эти упражнения очень полезны, потому что показывают, какие силы есть у компании в резерве. Конечно, тут сам собой напрашивается вопрос, почему эти резервы не использовались раньше. Тем не менее ценность такого гипотетического мышления очевидна: оно позволяет раскрыть потенциал, а также заставляет посмотреть в лицо действительности.

Джек Уэлч, став накануне генеральным директором «Дженерал Электрик», проводил совещание с руководителями одного из подразделений компании. Они предсказывали рост в своем сегменте, основываясь на ежегодной продаже трех или четырех очень дорогих ядерных реакторов. Но Уэлч смотрел на такие перспективы иначе. И политики, и простые граждане давно перестали испытывать энтузиазм по поводу ядерной энергетики, спрос на атомные электростанции падал. Он сказал: «Вы не видите реальности. Вы рассуждаете так, будто к вам стоит очередь из покупателей ядерных реакторов. Но ее нет. Этих покупателей нет». Он заставил их выработать бизнес-план, который предусматривал бы не строительство и продажу новых реакторов, а сервисное обслуживание уже построенных и проданных. Он заставил их создать новый сервисный бизнес, основанный на фактах реальных, а не желаемых. В этом и была ценность его подхода: что будет, если убрать новых клиентов?

Со мной такое случилось вовсе не гипотетически: на съемках фильма «Волосы» Милоша Формана я сломала лодыжку. Впервые в жизни я потеряла подвижность, впервые мне пришлось создавать танец как-то иначе, не рассчитывая на собственное тело. Впервые я не могла показать танцорам, чего я от них хотела, а должна была им это рассказать. А для хореографа это значит очень многое. Мне удалось справиться с этой проблемой. В течение восьми недель я ходила в студию и заставляла себя мысленно представлять то, чего хотела добиться от своих танцоров, а затем переводить это на язык, понятный им. Это занятие не доставляло мне удовольствия, но я обнаружила в себе две новые способности: первая – я могла выразить свои идеи словами лучше, чем думала; вторая – я способна не поддаваться пораженческим настроениям.

В этом смысле мои герои – это люди, справляющиеся с потерями гораздо большими, чем те, с которыми я когда-либо сталкивалась.

В свои последние годы Анри Матисс был прикован к постели в своем доме на юге Франции. Все, что он мог контролировать, – собственные руки и воображение. Но он продолжал работать. Разум не спал. Он выдумал новый способ художественного отображения мира – бумажные силуэты. Эти изысканно безупречные творения из чисто «детского» материала – мои самые любимые работы Матисса. В них выражена вся глубина его искусства. И я сомневаюсь, что он пришел бы к ним, если бы не лишился отдельных своих умений и навыков.

Алисия Алонсо, великая кубинская балерина, потеряла зрение еще в начале своей карьеры, при этом продолжала танцевать и в семьдесят (и не знаешь, что больше поражает – возраст или неспособность видеть). Свет, местоположение на сцене она определяла по интенсивности тепла, исходящего от софитов.

Но во главе этой компании, конечно же, стоит Бетховен, написавший множество великих сочинений уже после потери слуха. Не отвлекаясь больше на поток новой информации, он заново открылся идеям и темам, которые тронули его еще в юные годы, вложив в их реализацию все богатство накопленного им опыта. Его пример может служить для нас прекрасным стимулом.

Выберите одно из своих умений, которые вы перечислили в . Теперь уберите его. Что остается? Чего можно достичь без него? Говорит ли это что-то о ваших привычках, вашем мастерстве, потенциале?

И если можно обойтись даже без него, то чего еще вам недостает?

Отправить