Глава 10 Вторжение в психику и разрушение личности тоталитарной сектой

Питательная среда

По мере развития мировых религий все в большей мере облегчалось положение ущемленных групп населения, происходило уравнивание их в правах на исповедание представителей разных национальностей. Например, в христианстве человек, являвшийся по происхождению иудеем, уже не имел преимуществ перед эллином или римлянином. Рабы, которые и за людей не считались, а скорее приближались к скоту, тоже объявлялись равноправными, имеющими бессмертную душу, данную им Господом. Не только все отверженные, но и люди, презираемые до того в любом обществе, убогие, неполноценные, становились равными в правах и даже получали преимущества на том свете. Идеи социального равенства или избранности, получающие религиозное, то есть эмоциональное и образное подкрепление, могут создавать у человека представление о себе как об орудии божественной воли. При этом происходило резкое повышение самооценки, способствующее существенному возрастанию активности.

Аналогичные процессы происходили и при распространении буддизма .

Главным преимуществом и притягательной силой для многих низших каст и даже для самых презираемых в Индии людей (не кастовых) явились новые для них перспективы достижения нирваны либо путем вступления в общину монахов, либо после смерти. При появлении в Индии ислама громадное значение имело полное отрицание им кастовых различий. Уж е в XIX в. возникла новая религия – бахаизм , ориентированная еще на одну проблемную группу населения – межконфессиональные семьи. Когда у какого-нибудь социального слоя возникает потребность в самореализации, появляется и новая религия или секта, предлагающая форму ее удовлетворения.

Критерий повзросления – не в том, что человек становится членом каких бы то ни было сект или групп, но в том, что он становится способным подчиниться – духу собственной самостоятельности.

К. Г. Юнг

В отличие от традиционных конфессий, куда человек попадает обычно от рождения, секты сами находят своих адептов как среди верующих, так и среди атеистов. Например, вербовщики Д. Джонса (лидера секты «Народный храм») начинали поиск своих будущих членов на улицах Сан-Франциско с того, что просили помочь им в течение пяти минут заклеивать конверты. Они учитывали, что человек, сделавший что-либо, пусть малозначительное, и услышавший благодарность и похвалу, готов на что-то большее для тех, кому помог. Если человека просят о пустяковой помощи – отказать очень трудно! Затем откликнувшихся на первую просьбу просили сделать нечто немного большее. Потом помощь становилась регулярной и все более серьезной. Человек не замечал того момента, когда он терял самостоятельность.

2. Секта умеет «подать товар лицом»! При вербовке большее значение играет не доктрина организации, а представляющие ее люди. Общение с умными и обладающими красноречием членами группы, которые выглядят счастливыми, свободными, искренними и преданными делу, а также рассказывают о головокружительных творческих перспективах, порождая доверие. Пытаясь объяснить себе причину неожиданного внимания и любви к себе, которыми новичка окружают в секте, «гости» вынуждены приписать это высоким личным качествам и высоким идеалам людей секты.

3. Главное – установить контакт и заманить на свою территорию. Там, по ходу семинара, лекции, обсуждения фильма или музыкальных произведений на новичка будет направлено групповое давление, противостоять которому очень трудно. Людям, склонным подчиняться авторитету и идти за харизматическим лидером, предъявляется «гуру».

Секты проводят специальные вербовочные кампании, включающие бесплатные поездки за границу, курсы иностранных языков, воскресные семинары для отдельных социальных групп населения, например студентов, занятия боевыми искусствами, вегетарианские обеды и т. п. На этих мероприятиях не представляется возможным получить полную информацию о целях и методах секты. В процессе вербовки тщательно маскируется профессионально организованное манипулирование, что исключает осознанное согласие. К тому времени когда человек поймет (если он успеет и сумеет это понять), что, включившись в секту, он становится рабом, объектом манипуляций и реализации чьих-то авантюрных замыслов, он уже превращается в безвольного и зависимого члена секты в результате очень грамотной психической интервенции.

Как встречает неофита секта?

На человека, впервые пришедшего в секту, особое впечатление производит появление в его жизни смысла и чувства безопасности. Вместо серости и обыденности здесь ему предлагают яркую и оригинальную альтернативу, этот контраст, в отличие от мировых и национальных религий, и притягивает неофита. Почему этого нет там? Стремясь к поддержанию действенного влияния на самых разных людей, религия не может противоречить реалиям общественной жизни. Только при снижении требований к непрерывному эмоциональному накалу возможно многовековое сохранение религии с ее относительным признанием государства, общества и существующей в нем культуры. Однако слишком большая приспособляемость мировой или национальной религии приводит к утрате ее идентичности, плодит желающих вернуть ее к истокам, к первоначальным идеалам, невзирая на их несовместимость с текущими ценностями общества. Так возникают секты. Однако мировая или национальная религия может терять значимость в современном обществе, пытаясь слишком жестко пресекать любые изменения, избегать любых компромиссов. Вместе с тем, эти религии способствуют духовному развитию человека, раскрытию его лучших качеств; в то время как секты эти качества парализуют. В них духовные искания личности беззастенчиво эксплуатируются группой людей, жаждущих управлять другими, властвовать над ними, контролируя их сознание и поведение. Это грубейшее нарушение прав человека. Эти крайности можно соотнести с противостоянием мировых религий и сект (73, с. 136).

Секта предстает как добровольная общность, к ней примыкают как бы с сознательным намерением. Там формируется личное соучастие, чувство долга перед новыми собратьями. В сплоченной секте новичок чувствует себя обогретым и защищенным. У него удовлетворяется до того не насыщенная потребность в человеческом тепле и эмоциональной близости. Особенно покоряет лидер секты, который выдает себя за наследника пророка и искренне убежден, что восстанавливает связь с основами данной мировой религии с целью ее возрождения. Перед членами секты ее лидер предстает как посланник Бога. В связи с этим он имеет право требовать безусловного подчинения и безоговорочного исполнения его указаний. Такая позиция лидера опирается на неколебимую уверенность, что под руководством этого «гуру» найдена формула абсолютной, вечной гармонии.

Сила воздействия лидера усиливается тем, что до вовлечения в секту большинство новичков успели извериться в обычных авторитетах (родителей, учителей, начальников, депутатов и т. п.). Они искали магическую фигуру, которая могла бы подарить судьбу, делающую жизнь осмысленной. Внутренний конфликт активизировал их психологическую защиту, в частности механизмы проекции и идентификации. Увидев грандиозную фигуру учителя «гуру», они смогли спроецировать на нее свои потребности в возвеличивании себя. За ней они хотели бы следовать и даже ей поклоняться. Они превращаются в верных учеников, убежденных, что «изменников» ожидают печальные последствия. Восторженное отношение новичка к «гуру» подкрепляется подобным же отношением других членов секты. В таком окружении у неофита появляется целительное ощущение целенаправленности, осмысленности своей жизни.

Лидер секты способствует формированию чувства избранности у новичка. Для этого используется регулирование доступа в группу, что повышает значимость членства в секте. Включение в группу начинает рассматриваться как удовлетворение высших потребностей, и большое значение при этом приобретает требование сохранять некую тайну, поддерживающую ощущение избранности. Причастность к тайне – известный способ сплачивать отношения группы и облегчать подчинение законам групповой идентичности. Таким способом вырабатываются стереотипы поведения, достигаемые с помощью специальных процедур «приобщения» и тотальной слежки.

Со временем неофит сталкивается в секте с требованиями: слепой веры, полного повиновения и нетерпимости к инакомыслию. Однако авторитарное управление личностью включается не сразу. Вначале неофит сталкивается с необходимостью выполнения несложных обязанностей, необременительных услуг. Они так просты, что ничто его не настораживает. Он не знаком с психологическими последствиями малых уступок и не предполагает, что следует быть очень осторожным, соглашаясь на незначительные требования. Каждая уступка облегчает последующие и ведет к выполнению все более серьезных требований. Существенно не упустить из виду, что многократные уступки содержат в себе потенциальную опасность. Они влияют не только на будущее поведение (все более значительные уступки), но и на повышение самооценки личности. Она растет в связи с возможностью быть использованной в чуждых, но зато в исключительно важных интересах – секты и лично ее лидера. Столь великая миссия трансформирует представление человека о себе, возвышая его в собственных глазах!

Особая стратегия адаптации применяется в секте для вовлечения психически и физически ослабленных людей. Психически нездоровый человек – тот, кто сожалеет о своем прошлом, ненавидит свое настоящее и страшится своего будущего. Принимая в свои ряды такого члена, секта начинает играть роль «терапевтического» сообщества, уделяя особое внимание жизненным кризисам неофита. Секта как бы говорит человеку: «Я могу дать тебе прощение за прошлое, приемлемый смысл настоящего и надежду на будущее». Для поддержания психического здоровья таких людей направляют усилия на формирование их внутренней, а не внешней религиозности.

Чем встречает новичка секта? «Неподдельной» любовью, интересом и вниманием к его личности. Это теплота, приветливость и терпимость. Демонстрируется способность понять и разделить его тревоги и заботы. Новичок чувствует подлинную заинтересованность во взаимопонимании. Его принимают таким, каков он есть, со всеми достоинствами и недостатками. (А где еще он мог получить такое понимание, кто будет с таким уважением к нему относиться?) Таким образом, внутри организации сразу же начинается психологическая обработка новичка с проявления любви и внимания к нему. Постепенно, кроме этой поддерживающей функции, секта начинает выполнять и другую роль – фильтра, отбирающего из внешней социальной среды только те нормы и ценности, которые наиболее значимы для данной группы. После того как человека отогрели теплом и вниманием, дополнительно проливают бальзам на его душевные раны, сообщая, что Бог призвал именно его, отметив его особыми способностями, для осуществления великой миссии. А ведь раньше он считал себя неудачником, никто никаких особых достоинств в нем не замечал! Теперь, благодаря своим замечательным качествам, он будет удостоен приобщения к тайным сведениям. Неудивительно, что у потрясенных и благодарных молодых людей меняются представления о ценностях. Теперь для них вся прошлая жизнь, с ее критериями, теряет всякую привлекательность. В соответствии с новыми представлениями меняется и их поведение, они добровольно бросают учебу, начинают избегать прежних друзей, родственников и полностью отдаются работе в интересах секты.

Отторжение новым членом отрезвляющих мнений о ситуации в секте, высказанных родственниками и прежними друзьями, активно поощряется. Зачем надо усиливать такое противостояние? Для обоснования идеи избранничества необходимо, чтобы весь мир за пределами секты выглядел чуждым и агрессивно-враждебным. Тогда усиливается контраст: снаружи зло и враждебность и стремление опорочить избранных, а внутри – полное духовное единство. Именно с целью обострения такого контраста особый упор делается на разрушение семейных и родственных связей. В этом случае секта становится единственной семьей неофита. Ее необходимо защищать всеми силами; тогда реальная или вымышленная угроза жизни «семьи» становится побуждением к агрессии. Чувство искренней благодарности секте и избранности на фоне отрицания значения позиции родственников и друзей – вот почва, подготовленная для дальнейшего углубленного влияния на личность. С этой целью необходимо завоевать особое доверие жертвы, поскольку направленное воздействие оказывается эффективным только, если тот, на кого оно нацелено, питает безусловное доверие к «гуру» и даже исповедуется ему.

Добившись достаточного доверия, секта начинает эксплуатировать естественное желание каждого стать физически крепче и духовно сильнее. Новичку обещают существенное улучшение физического состояния, возможность быстро избавляться от усталости, уменьшить продолжительность сна, усилить внешнюю и внутреннюю привлекательность, обнаружить в себе необыкновенные психические способности, обеспечивающие значительное повышение интеллекта, стабильно поддерживать состояние вдохновения. Ему обещают, что он с легкостью сможет добиться положения и почета в обществе, преуспеть в учебе, обрести множество талантов; проявить способности, превосходящие человеческие. Кто бы мог устоять? Тем более что поначалу аскетический образ жизни действительно дает впечатляющие результаты, чем и подкрепляется надежда на достижение и всего остального.

За счет чего эти обещания, пусть в малой степени, но могут реализоваться? Они осуществляются вследствие изменения образа жизни. К примеру, кришнаиты не употребляют в пищу мясо, рыбу, яйца, чеснок, грибы, шоколад. Не применяют никаких тонизирующих средств, в том числе чай и кофе. Не возбуждают себя азартными играми. Отказываются от внебрачных половых связей, а в браке половые контакты имеют только с целью рождения детей. Анализ подобных поведенческих ограничений позволяет понять, почему те из новообращенных, кто был подвержен аллергии, психически ослаблен наркотиками или сексуальными излишествами, через некоторое время такого очистительного поведения могут почувствовать себя значительно здоровее. Улучшение состояния существенно повышает доверие к остальным целям, провозглашаемым сектой, подаваемым «в одном флаконе».

Обещания секты отчасти сбываются. У приверженцев новой веры не только растет уверенность в себе, но происходит и реальное улучшение в делах. Тем более что для более успешной вербовки новых «духовных детей» неофиты, помимо оздоровительного курса, проходят и обучение, существенно повышающее их самооценку. Обучение проводится бесплатно, профессионально, по разнообразным программам. Например, их обучают физиогномике, приемам вступления в контакт, располагающей, скромной манере речи, психологическим способам завоевания авторитета у собеседника. Такие навыки помогают не только привлечению новых членов в группу, но и решению личных проблем. Кроме того, попадая в успешную группу и сливаясь с ней, новичок подсознательно переносит на себя и ее успехи, ощущая себя сильнее, удачливей, независимее.

Опираясь на очевидные улучшения в физическом и психическом состоянии неофита, его подводят к исповеди. Здесь используется то обстоятельство, что нередко сам процесс исповеди смягчает душевную боль и снижает вероятность рецидивов психических срывов. Стремясь к этому облегчению, человек соглашается быть предельно откровенным, а секта эксплуатирует это его стремление. В отличие от мировых религий, практикующих тайну исповеди, в секте информация, полученная на исповеди, не хранится в секрете. Она используется для формирования зависимости от тех, кто отпускает грехи. Тем самым исповедь направлена не столько на освобождение человека от чувства вины, сколько на усиление его подчинения. Под предлогом исповеди лидеры получают информацию, которая в дальнейшем делает неофита незащищенным, эмоционально уязвимым. Вместо освобождения от напряженности исповедь в конечном счете формирует чувство страха и вины.

Большое влияние на новичка оказывает новая референтная группа секты. Она «заражает» его единым с ней эмоциональным настроением. Известно, что увлекающее действие группы при увеличении количества ее членов растет приблизительно в геометрической прогрессии. Возникающее при этом воодушевление настолько сильно, что вытесняет мучавшие ранее человека ощущения социальной изоляции и одиночества. Они замещаются сознанием значимости собственной группы, ее привилегированности. При этом сравнение с другими, более успешными людьми, перестает быть болезненным: как член секты новичок исходит теперь не из своего, относительно низкого социального статуса, а из высшего – религиозного. Кроме того, в результате идентификации каждого из участников с лидером складывается групповое сознание. Растет солидарность с группой. Одновременно с усилением этого ощущения возникают: гордость за нее, переоценка ее достоинств и враждебность, предубеждение в отношении других групп. (Представление о мире продолжает упрощаться, сводясь к противостоянию «мы и они».) Внутри группы преобладает фаворитизм, который всегда сводится к поведению, весьма похожему на национализм.

На фоне группового влияния и растущей самооценки специальные усилия направляются на снижение у неофита тревоги по поводу будущих, пугающих перспектив. Это происходит за счет того, что в секте исповедуется упрощенное понимание мира и, соответственно, вырисовывается ясная перспектива на будущее. Существо упрощения – догматизм. По сути дела, сектант – это человек, уверовавший в одну, от силы в две догмы и не способный из-за узости мышления понять универсальные принципы и законы (284, с. 14). Внушаемая новичку «простота» понимания мира связана с тем, что провозглашаемые цели секты (всегда очень возвышенные и гуманные) персонифицируются в лидере. При этом юношеская повышенная сексуальность, не направленная в социально активные формы, сублимируется в личную любовь и преданность «гуру». Существенно, что усиление почитания и восхищения лидером разворачивается на фоне напряженности естественной потребности в любви, особенно острой вследствие отрыва от семьи и друзей.

Как правило, харизматический лидер, стоящий во главе секты, говорит о полученном «свыше» пророческом послании своей миссии и о том, что скоро наступит конец света и прочее. Образ такого лидера вдохновляет адептов на уподобление. Спекулируя на страхе людей перед будущим, на их стремлении к более полноценной жизни, лидеры обещают, что только члены их секты спасутся во время конца света и страшного суда, только они обретут рай на небесах. Культ лидера поддерживается и тем, что новичкам льстит мысль принадлежности к кругу избранных. Ради этого они готовы и на жертвы. При этом известно, насколько значимость объекта почитания для человека зависит от тех жертв, которые он принес ради почитаемого лица. Обнаружено два способа эффективного поощрения: платить очень много либо совсем не платить. Если некоторое время неофитов побуждают выполнять работу без вознаграждения в трудных условиях и без отдыха, то растет их самоуважение и происходит сдвиг мотива на цель. Возникает такое изменение внутренней мотивации, при которой чем изнурительнее работа, тем больше люди убеждены, что они занимаются ею только потому, что это правое и благородное дело. В противном случае зачем бы они это делали? Под влиянием индивидуальной и групповой обработки новичок становится полноценным членом секты, готовым помогать в реализации ее целей. Теперь он будет самоутверждаться, работая в секте все больше времени, получит положительную обратную связь группы, сможет приобрести заслуги и продвигаться в ее иерархии. Таким образом реализуется врастание новичка в жизнь и идеалы секты. Даже если он поначалу умышленно подыгрывал окружению, чтобы остаться в секте, то со временем он пропитывается ее идеологией, которая меняет его исходную систему убеждений.

Ограничения, налагаемые сектой на личность

Человек, который примкнул к секте, сжигает свои корабли и приобретает качества, требуемые группой: забвение своих интересов, утрату общепринятых базовых ценностей и близких людей. Взамен ему дано испытать гордое сознание собственной уникальности и страстную преданность вере данной секты. Ему теперь не указ общепринятые догмы. Он может уклоняться от исполнения государственных законов и не принимать присягу. Посредством подобных отказов он утверждает свою неповторимость, обозначает границу, отделяющую его от остального общества. Он убежден, что как член этой группы не обязан думать и действовать подобно другим. Добродетель по эту сторону «границы» становится пороком по ту, и наоборот. Это поддерживает в нем чувство превосходства.

Члены секты заставляют новичков выполнять ряд требований. Одним из них часто выступает настаивание на совместном проживании, которое является существенным фактором перестройки внутреннего мира, поскольку в этих условиях новая группа полностью вытесняет и заменяет семью.

В качестве примера использую один реальный случай, любезно предоставленный мне В. А. Рычковой, психологом центра «Семья».

В петербургский центр «Семья» обратились родители Д., которому исполнился 21 год: «Что сделать, чтобы сын не бросал учебу?» Оказалось, что Д. учится на 5-м курсе и уже три года посещает религиозную секту. Родители сначала не придавали этому значения, но когда Д. сказал, что не будет сдавать сессию, что учеба – дело десятое, а важнее поддерживать движение объединения своим трудом, родители обратились за помощью в центр «Семья». Поскольку Д. жил в общежитии (родители проживают в Ленинградской области) он, не раздумывая, перешел жить в общую квартиру мунистов. Родители не могли до него дозвониться (или на самом деле Д. не было в общей квартире, или его просто не звали к телефону). Было несколько случаев, когда родителей нагло обманывали – говорили, что его нет, а сын перезванивал им через пять минут. В настоящее время Д. бросил вуз и послан сектой в другой город проповедовать. Родители не имеют с ним контактов и вынуждены довольствоваться короткими разговорами по телефону, да и то только когда Д. сам соизволит позвонить. (Родители живут дружно, имея еще двух дочек.)

При совместном проживании секта обеспечивает круглосуточный контроль за поведением. Во многих сектах вступающий заполняет подробную анкету, где указывает не только адрес и телефон, но номер паспорта и как его можно найти в экстренных случаях днем и ночью. Организуется тотальное взаимное наблюдение и информирование о поступках. Эффективный контроль построен на непрерывном сличении данных, представляемых членом секты, с поступающей о нем информацией. Поскольку секта требует жесткого распорядка дня, новички зачастую вынуждены бросить прежнюю работу. Тотальная регламентация (на фоне переутомления и недосыпания) существенно повышает пластичность психики, ее податливость новым формам мировосприятия. Например, в одной из групп распорядок таков. Подъем в 4–5 часов утра, три часа преданного служения и лишь потом завтрак. Едят в ашраме два раза в день и только вегетарианскую пищу. Вторая часть служения происходит вечером. Центральным его элементом является рецитация мантр. Иногда мантра повторяется 1728 раз в день! Используется три способа повторения: громко, шепотом, в уме. Примем во внимание, что громкое хоровое исполнение обладает мощным заражающим эффектом и при многочасовом повторении это способно нарушить у человека ощущение реальности.

Нередко, вступив в «истинную семью» секты, адепт теряет право сам искать себе спутника жизни. Так, у мунистов пары подбирал сам Мун. Причем некоторые новобрачные встречались только за несколько дней до свадьбы и общались через переводчика. Очевидно, что для большинства уважающих себя людей ситуация принудительного выбора супруга представляется фундаментальным ущемлением прав личности. Однако в секту чаще приходят не такие люди, а другие, для которых принимаемое за них решение представляется благом, единственным способом разрешения брачной проблемы.

Иногда для ускорения изменения базовых ценностей модели мира новичка ему при инициации (посвящении) дают новое имя. Это хорошо известный прием, поскольку личное имя выступает как символ социальной индивидуальности, то есть той позиции, которую человек занимает в социальной жизни. Новое имя способствует «замораживанию» новой сектантской личности. Согласно древним представлениям, сообщавший свое имя отдавался во власть другого. К. Г. Юнг (336), анализируя психологический смысл обрядов инициации, в процессе которых человек получал новое «взрослое» имя, пришел к выводу, что этот обряд помогает юноше быстрее забыть все прежние «детские» социальные роли и коренным образом изменить свой социальный статус. Исследование 54 племенных культур показало (306, с. 92), что племена, проводящие жестокие церемонии инициации с переменой имени, существенно повышают верность и преданность новых членов, их групповую солидарность, что увеличивает шансы группы на выживание.

Уже из Ветхого Завета явствует, что изменение имен приводило к изменению сущности праотцов, всего их образа жизни. Так, Иакова ангел наградил дополнительным именем Израиль. Даже сегодня во многих сообществах, когда человек серьезно заболевает, ему меняют имя, чтобы ангелу смерти труднее было найти свою жертву. При работе с пациентами М. Эриксон тоже иногда использовал прием перемены имени, поскольку новое имя ассоциируется с внутренними переменами в самообладании и самоуважении, внесенными совместно с новым именем. Лишение человека имени, данного родителями, свидетельствует о том, что в секте человек выводится из нормальной сферы жизни, а новое имя знаменует иной статус и иные обязательства. Другое имя предполагает другую личность, обладающую не только иными качествами, но и новыми взглядами на свою прошлую жизнь. Оно помогает забыть прежнюю жизнь и прежних друзей. Здесь самое время вспомнить об одном из механизмов психологической защиты – изоляции, когда при расщеплении (изоляции) качества «иной» личности не соотносятся с другой частью той же личности. Таким образом, новое имя облегчает секте сковывание посвящаемого новыми обязательствами.

Когда человек получает новое имя, новую семью, новую одежду и прическу – все это помогает ему поддерживать в себе ощущение нового человека с иным мировосприятием. Теперь он живет в другом месте, имеет иную «семью» и новое имя. Одновременно круг его общения существенно сужается, ограничиваясь только членами секты. Это ведет к прогрессивной деградации мыслительной деятельности. Может возникнуть вопрос – почему человек все это терпит? Потому что самая иррациональная ориентация, когда ее разделяет значительное число людей, дает человеку чувство единства, определенной безопасности и стабильности. Нет ничего такого злого или иррационального, в чем нельзя было отыскать хоть ничтожную долю комфорта, если рядом друзья, разделяющие такие взгляды. Тем более что продвижение к новым ценностям маскируется: и введением массы новой информации за короткое время, и предъявлением ее на фоне особого физического состояния, ограничивающего возможность ее критической проверки. Все это создает благоприятные условия для девальвации реальных жизненных ценностей и замещения их ценностями секты. Вновь приобретенная уверенность в себе подтверждается продвижением в иерархии секты.

Ситуация усугубляется, если в умы последователей внедряется мысль о скором конце света. Она порождает страх и оправдывает противоправные поступки. Антиобщественное поведение и возникающие в связи с ним конфликты способствуют переносу агрессии изнутри вовне, подавляемая агрессия выплескивается наружу, что тоже ослабляет внутренний конфликт (153, с. 648). Таким образом, путь от болезни к «выздоровлению» проходит сначала через кризис, затем следует обращение и наконец наступает полное принятие куль та. Из изложенного понятно, что причинами, ведущими к разрушению чувств и ценностей неофита, прежде всего выступают организационные изменения жизни, с помощью которых секта постепенно разрушает его естественные связи с прежним физическим и социальным окружением.

Приемы изменения психики обращенного

Понятие «деструктивный куль т», или «тоталитарная секта», связано с организацией такой ситуации, при которой становятся неэффективными защитные механизмы психики, то есть в них создается обстановка, повышающая предрасположенность к внушению, облегчающая контроль над мышлением. И то и другое влечет за собой общую деградацию чувств и интеллекта. Если секта тоталитарная, то начинается активное манипулирование сознанием. Приведем перечень основных мишеней управления психикой (по работе М. Т. Сингер и Р. Д. Лифтону (цит. по: 254)).

1. Контроль над временем человека (в том числе минимизация времени на размышления).

2. Понижение волевого сопротивления с помощью специальной диеты и обязательного времени, уделяемого молитвам и мантрам.

3. Содержание новичков в неведении и неспособности отдавать себе отчет о том, что с ними делают.

4. Создание жестко контролируемой системы для тех, кто отступает от взглядов группы, принуждение их чувствовать себя неполноценной личностью.

5. Коллективизм, вводимый насильно, когда человек автоматически начинает копировать «правильное» поведение членов секты.

6. Формирование у новичка ощущения беспомощности при одновременном навязывании ему моделей нового поведения, удобного секте.

7. Подавление нормального социального поведения за счет манипуляции поощрениями и наказаниями.

8. Использование измененного состояния сознания для снижения значимости жизненного опыта, полученного до вступления в секту.

9. Использование методик, тормозящих процесс мышления.

10. Опора на мифологию, когда лидеры объявляют себя мессиями.

Рассмотрим перечисленные факторы подробнее.

Контроль над поведением ведет к «вынужденной беспомощности», поскольку за человеком постоянно следят, где и с кем новичок живет, от кого находится в финансовой или иной зависимости. Вводится правило, в соответствии с которым для каждого существенного поступка необходимо просить разрешения. Корректируется даже внешний вид – одежда, прическа, а также предпочитаемая пища. Для достижения такого контроля к новичку приставляется старший – заслуженный член секты, практически круглосуточно наблюдающий за ним и направляющий его поступки. Он фиксирует продолжительность сна, время, уделяемое ежедневно групповым ритуалам, загруженность культовой деятельностью. (Чтобы не было времени думать.) Он же ограничивает нежелательные контакты. Так вырабатывается психология «пешки», неизбежно ведущая к формированию беспомощности. Тотальный контроль позволяет ослабить или даже полностью исключить внешние связи новичка. На фоне отстранения от всех прошлых связей и привычек мощная атака обрушивается на авторитет родителей и друзей. Оказавшись без их привычной поддержки, человек ощущает внутренний конфликт, поскольку в прошлом это были самые значимые, дорогие для него люди. Тем самым провоцируется возникновение мощного когнитивного диссонанса. Его преодоление происходит, когда старых, «лично значимых лиц» (членов семьи, родителей и друзей) замещают новые – «духовные сестры и братья». Такое замещение знаменует глубинную трансформацию модели мира.

Любая искренне принятая мировая религия, отражая действительность, создает свою картину мира. Она формирует взгляды верующего на природу, общество и на самого себя. Когда человеку навязывают другие духовные убеждения, то тем самым расшатывают его базовые представления. Процесс идет тем быстрее, чем активнее ему помогают в разрушении исходных ценностей, объявляя любые внешние источники информации «дьявольскими» (СМИ, родителей, друзей и т. д.). В условиях такого давления семья и близкие лишаются доверия новичка, они уже не значимые. Становится понятным, почему последующие попытки родителей и друзей повлиять на новообращенного, вернуть его к нормальной жизни, вооружив негативной информацией о ее приемах и культе, – не эффективны.

Некоторые секты практикуют использование специального языка (так называемый «загрузочный язык»). В нем сложные проблемы редуцируются до коротких и очень простых конструкций, а из них создаются легко запоминающиеся абстракции. В словарь такого языка внесены «ключевые слова», имеющие особое значение для членов секты и непонятные для непосвященных, что позволяет членам секты чувствовать себя приобщенными к неким тайным знаниям. Кроме того, этот язык облегчает формирование нового, упрощенного мира адепта. В нем он и ведет свое «виртуальное» существование. Выход в мир реальности становится все более трудным и неприятным. В результате он ощущает себя более комфортно, общаясь с членами секты, чем с недавно еще близкими людьми. Так образуется поляризованный менталитет «мы – они», способствуя отождествлению с сектой.

Основным механизмом психического воздействия на новичков является внушение. Оно предполагает бесконтрольное пропускание в сознание некой информации, то есть без критики. Как известно, процессы ориентировки в окружающей среде связаны с определением достоверности поступающих сведений и их личной значимости. Большая часть этой обработки производится психикой автоматически, не загружая сознание малозначимыми и достоверными сигналами из внешней среды. Поэтому когда два человека беседуют и с несколькими первыми утверждениями одного собеседник безусловно согласен (они бывают таковыми, что с ними невозможно не согласиться), он теряет бдительность, допускает ошибки, не замечая возрастания неопределенности, двусмысленности в последующих утверждениях. Для эффективности внушения основной информации, в которой намерены убедить слушателя, на начальном этапе внушения вводится добавочная, придающая достоверность основной. Через некоторое время внушаемый убежден в том, что каждое слово внушающего находит безусловный, благожелательный отклик в его чувствах и впечатлениях, и доверие к внушению возрастает. Функция же активного контроля сознания, обычно направленная на соотнесение поступающих сведений с реальными свойствами окружающей среды, становится как бы излишней, избыточной. Потребность в проверке постепенно ослабевает до степени бессознательного отождествления информации, поступающей от внушающего, с восприятием окружающего мира.

Внушение часто осуществляется с применением гипнотических техник. Тогда оно представляет процесс особого воздействия на подсознание, не требующий полного понимания материала, так как связано со снижением осознанности и критичности, как при восприятии, так и при реализации внушаемого содержания. Это точно описал Б. Л. Пастернак, отметив, что множество ложных взглядов стало догматами потому, что они утверждались в паре с чем-нибудь другим, неопровержимым и даже священным. Тогда как бы часть благодати этих абсолютных истин переходила на утверждения, далеко не обязательные. В связи с таким «организованным» правдоподобием информации (и при условии волевого подавления личности в период внушения) информация приобретает навязчивый характер и в дальнейшем с большим трудом поддается коррекции. Сигналы, акцентированные во время такого внушения, подобны заброшенным рыболовным крючкам. До поры до времени «тонут», оставаясь на периферии сознания, но достаточно человеку услышать знакомую интонацию, увидеть особый жест, как в памяти немедленно всплывают целые блоки внушенного ранее. Эффективность такой формы внушения определяется рядом особенностей речи и поведения внушающего.

1. Направленностью и конкретной адресацией речи.

2. Директивностью, безоговорочностью, категоричностью утверждений.

3. Отсутствием обратной связи – это монолог, а не диалог.

4. Индивидуально подобранным темпом речи, без долгих пауз.

5. Новизной и неожиданностью экспрессии – интенсивностью процедуры.

6. Низким тоном и речью на медленном выдохе.

7. Оптимальными условиями для резонанса у внушаемого.

Внушаемость людей существенно различается. Исследования показали, что к факторам, повышающим внушаемость, относится ряд психических особенностей личности: неуверенность в себе, чувство собственной неполноценности, стеснительность, робость, доверчивость, тревожность, повышенная эмоциональная впечатлительность, слабость логического мышления и экстраверсия. Кроме того, на внушаемость, ведущую к принудительной (подсознательной) модификации поведения, влияют и специальные условия воздействия: боль, одиночество, интенсивный цвет, несинхронная речь, повторение стереотипных вопросов. К косвенной модификации поведения относится нейролингвистическое программирование и трансактный анализ. Внушаемость может существенно повышаться и у уравновешенных образованных людей в экстремальных ситуациях, при перегрузках любого вида – при смерти близких, в обстановке стихийных бедствий или социальных пертурбаций. Все эти обстоятельства способны вызвать сужение поля сознания, вследствие чего облегчается «запечатление», причем не только внушенных, но и сопутствующих событий или произнесенных тогда слов. Кроме этого, обнаружена связь между уровнем внушаемости и изоляцией от внешнего мира. Чем сильнее изолированность, тем вероятнее, что внушаемое будет воспринято как реальность.

С помощью внушения в модели мира сектанта формируется временной перекос, так как сознание деформировано приказом внушения: забыть все события прошлого, не связанные с идеями культа и служением ему. В результате прошлое постепенно забывается или начинает восприниматься неофитом как череда ошибок и невезения. Кроме того, события настоящего времени поступают в искаженном виде и фрагментарно. Фокус сознания перемещен в будущее. Э. Эриксон (319, цит. по: 153, с. 664) отмечал, что человек в таком состоянии считает, что его ценность заключается в том, кем он собирается стать в будущем, а вовсе не в том, кем он является в настоящем.

Еще одним приемом регулирования психических процессов личности выступает аскетизм. Наградой за страдание поста становится экстаз, испытываемый на молитвенных собраниях. Аскетический режим, навязываемый в сектах, приводит к нарушению обменных процессов и, как следствие, к изменению психики. Эти изменения в совокупности с бессонницей приводят к росту внушаемости. В этом же направлении действует длительная изоляция от внешнего мира. Результат влияния всех этих факторов – не только увеличение внушаемости, но и активизация одного из видов психологической защиты – регрессии, приводящей к эффектам деперсонализации и формированию зависимости от некоего значимого лица.

Многие тоталитарные секты используют наркотики. Так «Семья» Менсона, мистическая секта, практиковала не только и индуизм , но и LSD-«трипы» и сексуальные извращения. Таких сект в Америке в 1960-х гг. насчитывалось несколько десятков. В «Семье» употребление LSD в больших дозах было частью каждодневной «духовной» практики. Летом 1967 г. около 300 членов «Семьи» Менсона были найдены мертвыми на принадлежащей ему ферме. Произошло коллективное самоубийство, совершенное по приказу главы секты. Все покорно подходили к «отцу» и принимали яд, несмотря на то что они видели, как рядом умирали люди! С помощью LSD Менсон сделал своих «детей» абсолютно внушаемыми. Они шли на бойню как скот, не задумываясь, послушные его приказу. Так, самоубийство стало убийством. Сбежавший Менсон был пойман и окончил жизнь на электрическом стуле (91, с. 140).

В нашей стране близкий пример можно было наблюдать в начале 1990-х – это критическая ситуация в секте «Белое братство», члены которой собрались ради коллективного самоубийства в Киеве в связи с провозглашенным их «гуру» даты «конца света». Сначала психологи, перед которыми стояла задача реабилитации сектантов, полагали, что измененное состояние психики членов «братства» связано исключительно с особым внушением. Однако в этом случае имело место совокупное влияние внушения и наркотика. Как потом выяснили, членам секты тайно от них, давали ЛСД, добавляя наркотик в пищу. Поэтому все попытки оторвать их от «гуру» поначалу оставались безрезультатными. Потом обратили внимание, что у всех сектантов увеличена печень, и заподозрили наркотическую зависимость. Реабилитация и снятие зависимости стали возможными, только когда стали проводить специальное лечение с целью деинтоксикации.

Сенсорная изоляция, вызванная разрывом отношений с близкими, знакомыми, отключением от средств массовой информации, приводит к обеднению нормальной информационной среды (депривации). Эта ситуация, в свою очередь, формирует чувственный и эмоциональный голод, обусловливая апатию и заторможенность, периодически сменяющиеся эйфорией. На этом неустойчивом эмоциональном фоне наблюдаются нарушения памяти, а на базе частичной памяти возникает специфически ограниченное мышление.

Ритм и музыка глубинно влияют на психику. Меняя характер музыки, можно направлять психические процессы. Ее воздействие может быть и положительным и отрицательным. Иногда оно приближается к наркотическому эффекту. Роль музыки понимал Аристотель, он писал: «Только музыка имеет силу формировать характер. При помощи музыки можно научить себя развивать правильные чувства». Платон в труде «Государство» предостерегал: «Нужно избегать введения нового рода музыки – это подвергает опасности государство, так как изменение музыкального стиля сопровождается влиянием на важнейшие политические области» (цит. по: 90, с. 380). Позднее большинство композиторов прежде всего обращали внимание на положительное влияние музыки. В книге английского композитора С. Скотта «Музыка и ее тайное влияние в течение веков» отмечается, что оратории Генделя, с их яркостью, мощью, вызывающими у слушателей благоговейный трепет, возродили английскую мораль. Популярность музыки Генделя способствовала возникновению в обществе того, что в Англии назовется Викторианской эпохой. Автор считает вероятным, что во многом благодаря гармонически божественному строю этих творений сформировались такие черты английского национального характера, как осознание долга, чувство собственного достоинства, уважение к чужой личности и стремление к порядочности во взаимоотношениях. По его мнению, музыка Баха оказала решающее влияние на мышление немцев, содействуя углублению процессов взаимопонимания. Бетховена Скотт считал величайшим музыкальным психологом, так как именно благодаря его творчеству стало возможным развитие глубинной психологии и соответствующего взгляда на внутренний мир человека (цит. по: 90, с. 379, 380). Известный музыкант суфий Хазрат Хан писал, что, слушая музыку, человек сталкивается с «мелодическим внушением».

По мнению Скотта и Хана, процесс воздействия музыки на культуру удивительно схож с тем, что Д. Лилли называл «Метапрограммированием человеческого биокомпьютера» (90, с. 382). Музыка предстает как одна из форм «настройки» человеческой души. При снижении мелодичности музыки и нарастании уровня ее ритмического и шумового воздействия меняется и настрой души. С точки зрения психолога, в культурном пространстве начала XXI в. обозначился своеобразный «духовный застой», одна из причин которого связана с неспособностью «классической музыкальной энергетики» влиять на изменившиеся коллективные эмоции общества. Задача современной кич-музыки, «трип-хоп» состоит не в том, чтобы возвышать, а только возбуждать. Такая музыка отключает от действительности, снимая психологические тормоза и унифицируя эмоциональное состояние слушателей.

Еще одной методикой, способствующей примитивизации мышления и снижению осознанности поступков, является воздействие не музыки, а только ритма. Это монотонное скандирование одной и той же фразы, медитация, произнесение молитв, пение или гудение. Например, с помощью рецитации мантр (при удачном подборе ритма) можно освободить нервную систему от некоторых блокирующих ее процессов торможения. Тем самым снимается часть ранее выработанных блокировок, поскольку непрерывная концентрация сознания на звукосочетаниях, лишенных понятийного смысла, снижает степень воздействия следов прошлой психической деятельности. Главное здесь ритм, тембр и количество повторений. Ритм организует подготовку к медитации и появлению «чистого сознания», из которого исключено восприятие внешнего мира. Мозг в этот момент реагирует только на тот стимул, на который предварительно его настроили. Это состояние близко к самогипнозу, когда снимаются системы логического контроля и отсутствует критика. (Полезно отметить, что картина ЭЭГ при медитации сходна с картиной ЭЭГ при гипнозе.)

При рецитациях фиксируется поза, полузакрытые глаза, желательно однообразие звуков и запахов – все это изолирует мозг от внешнего мира, вызывая в коре и подкорке стойкое торможение. Оно могло бы перейти в глубокий сон, если бы не навязанный ритм бесконечных повторений. Ритм формирует стойкий очаг возбуждения, вокруг которого возникает тормозная зона, блокирующая нервную систему. Вследствие этого возникает ощущение безразличия, потери интереса к окружающему, к собственной жизни. Угасают эмоции, пропадают желания. По мере усиления звука торможение распространяется, охватывая все области коры, что и вызывает утрату ориентации. Тогда пространство и время как бы исчезают и сознание становится сумеречным, без всяких проблесков мысли. Однако с течением времени нарастающая мощность доминанты приводит к взрыву, сметающему преграды тормозного кольца, и волна возбуждения охватывает весь мозг. На этом фоне появляются зрительные и слуховые галлюцинации, иллюзии полета в сияющую беспредельность, «освобождение духа». Подобные переживания могут сопровождаться судорогами и рыданиями, после которых человек ощущает необыкновенный подъем, обновление, своего рода перерождение в новую сущность.

Такой вид психологической защиты, как регрессия, приводит к возврату к инфантильному детскому мышлению (84, 190). Регрессия проявляется в падении уровня интеллекта, примитивной логике, когда все кажется упрощенным, черно-белым. Отмечаются и сопутствующие явления – потеря автоматизма, спонтанности мыслительных операций и утрата чувства юмора. Как известно, формирование любого навыка, и мыслительного в том числе, автоматизирует процесс, освобождая человека от активного контроля над составляющими действиями, и тем самым дает возможность перенести внимание в более широкое поле деятельности. В секте вследствие направленных воздействий на психику новичка возникает обратный процесс – постепенно нарастает инерционность мыслительных процессов. Операции мышления перестают быть достаточно свернутыми и полностью автоматизированными, как это происходит в норме, при этом разукрупняются ранее свернутые операции, поэтому человек становится перед необходимостью контролировать их порознь. Из-за этого неизбежно происходит сближение мотива и цели деятельности – теперь они смещаются из широкой сферы к нижним уровням и обеспечивают выполнение только локальных задач. Создается устойчивое впечатление, что человек застревает на мелочах. Вместе со смещением мотива соответственно смещается и смысл деятельности. Такое обеднение мышления сосредоточивает человека на конкретных, ситуативных решениях в ущерб обобщенным, абстрактным оценкам.

Все упомянутые изменения психики приводят к нарушению соотношения цели и результата, то есть нарастающей неспособности концентрировать и удерживать внимание на цели до момента соотнесения с чем-то желаемым. Тем самым достигается повреждение механизма контроля, возврата к прерванному действию после отвлечения. За счет этого теряется ощущение противоречивости утверждений. В конечном счете это приводит к нечеткости мышления и непредсказуемости поведения человека. Под влиянием таких изменений становятся неизбежной смена установок и деформация всего мироощущения. Однако желательными для секты перемены в умонастроении будут кратковременными, если базовые ценности личности останутся прежними. Поэтому специальные усилия направляются на изменение ценностных ориентаций человека. Большую роль в этом процессе играет новое имя, которое, уничтожая прошлое, меняет и построение будущего. Это будущее у новой личности не отягощено негативным прошлым и вызывает только положительные ожидания. Как только эта цель достигнута – можно говорить, что перед нами иная личность, с устойчивым поведением, направленным на достижение новых, ранее чуждых для нее целей.

Усилителем личной внушаемости является влияние группы. Психология человека такова, что чем больше людей находит некую идею верной, тем более правильной она считается. Когда человек не уверен в себе, когда ситуация представляется ему неясной или двусмысленной, он склонен оглядываться на других, их действия представляются ему правильными. Еще Г. Лебон отмечал, что «в толпе идеи, чувства, эмоции, верования – все получает такую же могущественную силу заразы, какой обладают некоторые микробы». «Заражение» в группе превращает массу людей как бы в огромную личность, действующую как единое целое. При этом человек не чувствует давления, он бессознательно усваивает образцы поведения, наблюдаемого у других, и подчиняется им. Однако при заражении имеет место непроизвольная спонтанная активизация эмоциональных состояний, а при внушении – намеренное целенаправленное воздействие.

Все описанные в этом разделе приемы направлены на ускорение «погружения», то есть глубинное принятие новичком ценностей секты как собственных базовых установок. Включение новых ценностей меняет структуру модели мира и процессы, обеспечивающие поддержание напряженности между определенными ее участками. Совокупность использованных приемов обеспечивает желаемый эффект. За время пребывания в секте психическое и физическое состояние людей меняется до неузнаваемости. Трансформация модели мира связана с перестройкой всей структуры прежнего опыта и того мира, в котором человек жил до обращения. При этом возникает блокада значимых мотивов, занимавших ранее определенное место в личностной системе ценностей. Тем самым создаются условия появления нового ведущего мотива, например участия в жизни религиозной секты. Новый мотив воспринимается как универсальный путь разрешения всех жизненных конфликтов, снимающий необходимость логического анализа активных самостоятельных поступков (207). На заключительной стадии человек побуждается к проигрыванию в воображении ранее неприемлемого образа действий. Значимые перемены в мировосприятии предполагают все большее отдаление человека от «сожителей» в оставленном им мире. Только после того как новая реальность закрепляется в сознании, вновь могут начаться контакты с посторонними. Однако лица, раньше имевшие особую значимость для новичка, по-прежнему считаются опасными, поскольку могут привести к «искушению вероотступничества».

В процессе построения новой модели мира узаконивается новая реальность, и с этой целью весь старый опыт перетолковывается в свете новых представлений. В этом процессе человек невольно «выпрямляет» свой жизненный путь, подстраивая прошлое под свой нынешний образ «Я». Он вспоминает только те эпизоды прошлого, в которых видит истоки нынешней ситуации, и забывает (вытесняет) те из них, которые противоречат новому восприятию себя. Такое переосмысливание, новая интерпретация прошлого производит разрыв в индивидуальной биографии (до обращения и после обращения). На этом фоне проводится многократная проработка контраргументации, подготавливающая неофита к возможным в дальнейшем нападкам на секту. Задним числом происходит переоценка своей биографии и перенесение на прошлое новой интерпретации по формуле: «Я знал уже и тогда, но не вполне отчетливо…» Выявляются мотивы, реально отсутствовавшие в прошлом, но которые теперь вносятся в него, так как они необходимы для нового понимания того, что было тогда. На стадии кристаллизации нового представления о мире человек теряет идентичность, соответствие своей исходной личности.

Специальные приемы воздействия на психику позволяют создать условия, при которых соответствующим образом преобразованный человек начинает чувствовать внутреннюю ответственность за дела секты. У него складывается убеждение, что он предпочел ее порядки добровольно, в отсутствие внешнего давления. (Известно, что давление может заставить человека совершать определенные действия, но человек не будет чувствовать себя связанным обязательствами.) В данном же случае осуществляется такое переформирование людей, которые уверены, что приняли новые ценности свободно, ради постижения истины. Такая глубинная позиция позволяет им в дальнейшем выдерживать сильнейшее социальное, экономическое и юридическое давление. Причем преданность этих людей секте и сила их сопротивления нападкам на нее растут вместе с увеличением оказываемого на них давления, а столкновение с властями формирует роль мучеников, которая только усиливает их верность.

Парадоксальность процессов массового обращения к сектам заключается в том, что, получив свидетельства ложности учения, которого он стал придерживаться, человек начинает активно искать себе новых сторонников, и его вера в усвоенные недавно постулаты в результате такой деятельности укрепляются. Существовало немало различных мессианских учений, сумевших привлечь в свои ряды множество людей именно вслед за опровержением самой веры. Приведу два примера, показывающих, как реагируют приверженцы секты на свидетельства ложности их веры.

В первой половине XIX в. фермер из Новой Англии Уильям Миллер пришел к выводу, что второе пришествие Христа произойдет в 1843 г. Его предположение базировалось на нумерологических вычислениях, сделанных по Ветхому Завету. Вера в слова Миллера росла медленно, но постепенно он преуспел в убеждении, и один из его приверженцев Джошуа Хаймс организовал соответствующее движение. После этого вера в грядущее пришествие Христа быстро распространилась, об этом писали в газетах, на эту тему издавали книги и брошюры, собирались даже целые лагеря верующих. К началу 1843 г. огромное число людей верило, что вот-вот наступит конец света. Ситуация была определенной: второе пришествие либо случится в 1843-м г., либо нет. Вера в это событие определяла действия членов секты. Они должны были сосредоточиться на духовной жизни, забыть о материальных ценностях и, отдавая свои деньги на нужды секты, оставаться нищими в ожидании великого события. Процесс отказа от принятой веры в такой ситуации был практически невозможным. Они бросили любимых и перестали зарабатывать деньги – ведь после судьбоносного дня это уже было ни к чему. Таким образом, отказ от веры для членов движения стал крайне затруднительным, так как, возвратившись к обыденности, они оказались бы безработными, нищими, осмеянными и были бы вынуждены заново строить свою жизнь.

Какова же была реакция людей на то, что 1843 г. кончился, а предсказанное событие не наступило? Сначала зародились сомнения (примета возникшего диссонанса). Люди оказались в ситуации, когда знали, что предсказание ложно. Затем начались поиски оправдания. Причина задержки нашлась в неверном исчисления даты пришествия. Такая «рационализация» была поддержана сектой и несколько уменьшила психический диссонанс ее членов. Они решили, что надо срочно всем объяснить смещение даты. Это решение привело к увеличению интенсивности их усилий по обращению в свою веру. За счет социальной поддержки от появившихся новичков старые члены секты смогли вновь укрепить пошатнувшееся убеждение. Год ожидания конца света истек, предсказания миллеристов не сбылось, но не сбылось и предсказание их врагов, утверждавших, что, как только закончится год, приверженцы нового учения сожгут свои библии из-за разочарования. Хотя некоторые действительно покинули секту, большинство продолжали верить. Они были готовы списать и это несбывшееся предсказание за счет ошибки в расчетах. Огонь фанатизма разгорелся еще ярче. К июлю 1844 г. движение достигло своего апогея. Энергия сектантов, направленная на обращение новых членов, была велика как никогда. Была назначена новая дата – 22 октября 1844 г. С середины августа вплоть до нового дня второго пришествия психическое состояние людей стремительно приближалось к исступлению. Конец света снова не наступил. Таким образом, вера миллеристов, опрокинутая дважды, только увеличила их убежденность, что второе пришествие вот-вот произойдет, и дала силы для обращения новых сторонников. Однако какой бы устойчивой ни была система взглядов, величина диссонанса может достигнуть отметки, за которой следует развенчание веры. Миллеристам потребовалось три неудачных предсказания. Только после этого движение прекратило свое существование. Пусть этот пример служит уроком тем, кто надеется разумными доводами и логической аргументацией разубедить сектанта, не учитывая сопротивление разрушению модели мира.

Второй пример более поздний и очевидный. Это история секты «Храм людей». Ее члены под руководством преподобного Джима Джонса размещались в Гайане. Он приготовил напиток с ядом для членов секты и их детей, заставил выпить и отравить детей. Найденные в Джонстауне тела лежали вместе, рука в руке: все, свыше девятисот человек (12, с. 110). Какими приемами Джонс смог довести до этого членов секты? В этом случае были применены практически все приемы перестройки иерархии ценностей личности.

Люди шли в эту секту, так как она давала им ощущение цели и освобождение от чувства собственной никчемности. Для некоторых членов секты привлекательность состояла в том, что они переставали нести ответственность за свою жизнь и контролировать ее. Джонс постепенно увеличивал число и сложность поручений членам секты. Но им не нужно было думать, как поступать, и это снимало накопившееся у них сильное напряжение. Когда «отец» видел признаки того, что новичок начал менять свое исходное мнение, он возлагал на него новые обязанности, которые включали взаимодействие с другими членами секты и оказание им помощи. Тем самым он ускорял кооптацию новичка за счет предоставления ему более уважаемой позиции, с дополнительными ожиданиями, которые повышали отождествление человека с целями организации (12, с. 243). Джонс требовал абсолютной верности, вынуждал членов секты вести аскетическую жизнь и на проповедях возвещал о ядерной войне и близившемся конце света. Как все лидеры тоталитарных сект, Джонс эксплуатировал идею исключительности своих членов: «все погибнут, только мы спасемся», но спасение немногих избранных было обусловлено неукоснительным исполнением его воли как «пророка».

Преданность лично ему позволяла осуществить атаку на семью. Семьи намеренно раскалывались: сначала дети усаживались отдельно от родителей на службе; затем, по мере того как дети взрослели, о них заботились другие прихожане, а родителей заставляли подписывать документы с передачей прав опеки другим. «Семьи – часть враждебной для нас системы, – провозглашал Джонс, семья мешает абсолютной преданности “делу”». Вследствие раскола в семье любого члена секты могли наказать и члены его семьи. Разлучались не только родители с детьми, но ослаблялись связи между женой и мужем. Джонс заставлял супругов вступать во внебрачные сексуальные отношения, зачастую гомосексуальные, унизительные, или в сексуальные связи с ним самим. Секс не под руководством и контролем Джонса не поощрялся и публично высмеивался (12, с. 118). Поскольку члены секты были лишены информации, они не видели способности к сопротивлению. Давление осуществлялось на фоне информационного голода даже внутри секты, поэтому у каждого создавалось ошибочное представление об уникальности его позиции, что и мешало людям поддерживать друг друга.

Атака на отступников. Часто выступая против расизма и капитализма, самый сильный гнев Джонс изливал на врагов «Храма людей» – клеветников, сбежавших из секты людей. В середине 1977 г. публикация неблагоприятных статей в журнале в сочетании с грозящим судебным разбирательством вынудила основную часть паствы эмигрировать в отдаленное поселение в джунглях Гайаны. Там условия ухудшились: плохое питание, тяжелый труд, недостаток сна и постоянное прослушивание обличительных речей Джонса. Все это усилило прессинг, лишило сил и вынудило повиноваться (12, с. 125). Поскольку свобода действий человека в секте все более ограничивалась, в соответствии с теорией когнитивного диссонанса возникала необходимость объяснить себе свое поведение и оправдать его (281, c. 98). (Согласно этой теории, если человек вынужден расходовать много энергии ради достижения некой цели, цель представляется ему необыкновенно заманчивой, то есть «труднодостижимое» приравнивается к «ценному» (12, с. 252).) За счет этого Джонс активно использовал эффективность процессов рационализации, с помощью которых человек оправдывает свои обязательства, преувеличивает значение целей и сводит к минимуму затраты. Представляется, что дух тоталитаризма здесь очевиден.

Проблемы реабилитации

Глубокие патологические сдвиги в психике человека, организованные за время его пребывания в секте с целью глубинного преобразования модели мира, для нормализации требуют направленных профессиональных усилий. В тоталитарной секте интеллектуальная зависимость личности была достигнута многими приемами и за длительное время. Одновременно прогрессировала и внушаемость и проводилась тренировка вновь созданных доминант. Именно поэтому выводить трансформированную сектой личность из зависимости от секты очень трудно, это требует времени и не всегда бывает успешным. Имея это в виду, всеми силами следует стараться предотвратить такое развитие событий, пока ситуация обратима. При первых подозрениях на влияние секты надо как можно быстрее обратиться за помощью к специалистам. Приведем несколько примеров, когда провокацией ухода в секту послужило неблагополучие семьи. Однако даже на этом неблагоприятном фоне удалось предотвратить окончательный уход чада в тоталитарную секту.

Родители в разводе, но все еще живут в одной комнате. Отец пришел в петербургский центр «Семья» с жалобой, что его сын Д., шестнадцати лет, уехал в Москву за счет секты («Центра дианетики») на курсы и не подает никаких вестей. Поскольку сын был несовершеннолетним, отец обратился в «Центр дианетики» с просьбой вернуть сына, пригрозив подать на его представителей в суд. Через неделю сын вернулся. С ним была проведена консультация, показан фильм, демонстрирующий специфику «промывания мозгов», используемого этим тоталитарным движением. Молодой человек в «Центр дианетики» больше не ходил.

Вот еще один пример. Побудительным мотивом обращения девушки в секту явилось неблагополучие в семье. Родители не разведены, но у отца женщина на стороне, а мать начала пить. Родители обратились в центр «Семья». Они были обескуражены тем, что их дочь Э. отказывается защищать диплом и собралась срочно уезжать в Сибирь к некоему «Учителю». Для дочери удалось организовать специальную консультацию, где выяснилось, что однажды ее пригласил знакомый на квартиру, где ей показали фильм про Виссариона и его секту. Она поняла, что «нашла то, что ей нужно». Образование человеку не обязательно. Есть сообщество людей, желающих объединиться с Богом. После двух консультаций Э. отказалась от своего намерения уезжать в Сибирь и защитила диплом. Решение дочери бросить родной дом ради миража отрезвило и сплотило родителей.

Нельзя упускать из виду, что выход из секты связан с неопределенностью положения выходящего, усиливающейся реальными и воображаемыми страхами: «Что со мной будет?», «Как накажет меня секта?», «Смогу ли я вновь прижиться дома?» Нельзя упускать из виду, что членов секты с помощью внушения программируют таким образом, что если они покинут секту, то умрут от страшной болезни, или погибнут в автомобильной аварии, или попадут в крушение на самолете и т. п. Поэтому после выхода из секты им так трудно создать позитивное представление о себе. Они часто болеют, не понимая, что их болезнь – всего лишь реакция на внушение. Росту тревожности способствует не только неопределенность будущего, но и всяческие намеки, заполняющие намеренные или случайные пробелы в структуре понимания ситуации вернувшимся. Поэтому выводящим их из секты близким лицам необходимо спокойствие, демонстрация убежденности в удаче. Надо говорить, что в секте они получили и некоторый позитивный жизненный опыт. Они стали сильнее, сумели пройти через испытания, и это укрепило их дух! Теперь наступает время реализации себя как личности. При этом лучше концентрировать внимание на том, чем занимается секта, а не на том, во что она верит!

Когда вывод осуществляется не специалистами, а родственниками, то обычно им кажется, что если аргументированно объяснить всю абсурдность сектантских представлений и требований, то вовлеченный осознает ошибочность своих представлений, ложность прежних действий и изменит свое поведение. Чаще это опасная иллюзия. Разубеждать сектанта – дело не только бесполезное, но и вредное. Логика и обращение к здравому смыслу не помогают, наоборот, заставляют его еще больше замкнуться. Не дают результата любые разоблачения. Мозг человека уже закодирован. Возможная программа действий общества по отношению к секте (поношение ее, обличение ее лидеров в грехах и преступлениях) разработана во всех мыслимых вариантах. Сопротивление аргументам «против» проигрывалось заранее. Приводились и примеры манипуляций вернувшимися домой поборниками этого куль та. Такая обработка похожа на вакцинацию и приучает к действию яда. Дозы постепенно увеличиваются, и в крови вырабатываются антитела. Объективное окончательно подавляется, его место занимают патологически устойчивые идеи сверхценного бреда. В секте эта «вакцинация» осуществляется мелкими шагами, в течение длительного времени, поэтому человек не отдает себе отчета в этих трансформациях.

Впоследствии аргументация и разъяснения становятся не совсем бесполезными, но эффективность убеждения зависит от ряда факторов. Прежде всего от возраста, уровня развития и образования человека. Чисто позитивная аргументация лучше воздействует на людей с низким уровнем образования. На лиц с высшим образованием лучше воздействует использование как позитивной, так и негативной аргументации («про» и «контра»). Люди, получающие только аргументацию «за», легко снова переубеждаются, когда внезапно поступает информация «против». В то же время тех, кто ознакомился с доводами и «за» и «против», уже не так легко переубедить, поскольку негативные свидетельства не несут для них новизны.

Характер речи человека, разубеждающего сектанта, не может быть категоричным и напористым, так как результаты беседы не должны активизировать страх. Этот страх не безпричинный. Например, когда человек ознакомлен в секте с ритуалами поклонения сатане, он уже не может покинуть секту, так как принимал участие в противозаконных действиях и слишком много знает. Он боится, что если сбежит, его найдут и убьют, тем более что в некоторых сектах внушают программу самоуничтожения, которая должна сработать в случае выхода из секты.

Если под влиянием убеждения слишком быстро возникают сомнения в вере, психически глубоко укорененной, то образуется мощный диссонанс, проявляющийся в том случае, когда трудно и изменить свои убеждения, и опровергнуть факты, противоречащие этим убеждениям. Здесь нужна социальная поддержка. Она становится основным средством устранения подобного диссонанса. В противном случае этот внутренний разлад может достичь такой силы, что возродит страх. («Что же я наделал, мне там было так спокойно, а теперь я их предал и все кончится бедой».) Результатом такого развития событий может явиться новый побег в секту, поскольку человеку становится так плохо, что он любым способом стремится исключить подобные сомнения. В этих условиях единственным путем уменьшения диссонанса выступает прекращение словесных препирательств и переход к другим стратегиям воздействия и формам поддержки. (Напомним устойчивость миллеристов к доказательствам ошибочности их ожиданий.)

На первоначальном этапе реабилитации стратегия общения с выводимым из секты требует терпимости. Ни в коем случае нельзя провоцировать конфликты, говорить: «Тебе в секте промыли мозги», спорить о существе верований данного культа, жестко критиковать группу целиком или ее лидера. На первом этапе реабилитацию лучше осуществлять не путем прямого разъяснения прежних ошибок или с помощью психического нажима, а при помощи косвенных приемов, нацеленных на восстановление способности критической оценки происходящего. Дело в том, что среди наиболее заметных нарушений психики сектантов отмечается потеря автономии, снижение способности принимать решения самостоятельно и выносить критические суждения.

В этот период всякий нажим и жесткий контроль со стороны родителей может привести к негативным последствиям. Если он и не породит страхов, то закрепит отрицательные черты, выработанные сектой: инфантильность, слабость побудительных мотивов к деятельности, замкнутость и безынициативность. (Опять кто-то за него примет все решения.) Поэтому следует остерегаться слишком опекать выводимого. Родителям нужно анализировать свое поведение, быть настороже, чтобы не создать атмосферу повышенной бдительности. Они должны сопротивляться естественному инстинкту, требующему быстрее и любой ценой вернуть ребенка под свое крыло. Вместо этого им следует помочь ему преодолеть внушенную беспомощность. Тогда у него вновь начнут отрастать собственные крылья. Ведь в секте человека приучили к тому, что рядом всегда есть некто, принимающий решение за него. Поэтому неотложная задача – вернуть ему способность самостоятельно судить о приемлемости и своевременности тех или иных поступков и событий реальной жизни.

Человеку, который в секте отвык от нормальной работы, очень трудно вернуться к профессиональной деятельности, поскольку он утратил способность самостоятельно принимать решения. Поэтому при реабилитации не следует человека слишком рано перегружать ответственностью! Чрезвычайно существенно, чтобы семья и друзья разделили бремя принятия решений, к которому еще пока нет готовности у бывшего члена секты. Надо создать условия, позволяющие ему, хотя бы в переходный период, успешнее адаптироваться к жизни «в миру». Этому хорошо способствует избыточная, надежная, оптимистически настроенная обратная связь с близкими людьми, мимоходом брошенное слово об их личных успехах, способностях, а также о положительных событиях в окружающем их мире.

Нужна система воздействий, направленных на нормализацию психического и физического здоровья, социального статуса. В спокойном и благожелательном настрое домашней жизни необходимо создать условия для нормального сна и питания. На этом этапе важно осуществить очищение организма, поскольку в секте для воздействия на самые труднодоступные слои подсознания нередко применяются наркотики, многократно повышающие эффективность влияния. После такого воздействия наркотиков возможности человека из-за хронического отравления снижены, хотя он сам этого и не ощущает. Поэтому когда после долгого пребывания в секте удалось вернуть человека домой, только после деинтоксикации и телесной нормализации можно начать продвигаться дальше – действовать на эмоциональном уровне. С этой целью следует попытаться пробудить старые чувства. Иногда просветлению сознания (восстановлению старой модели мира) помогает прямой физический контакт с родителями. Например, объятия, пожатия руки, нежные или дружественные касания. Они способны спровоцировать возбуждение целой цепи заложенных в прежние годы ассоциаций. Однако желательно воспроизводить только те формы контакта, которые реализовывались тогда, когда между этими лицами царили самые теплые отношения.

Для восстановления взаимопонимания с родными и поддержания нужного для этого настроения важно активизировать определенные зоны памяти. При этом воспоминания должны возвратить человека, пусть на время, в ту ситуацию, когда он чувствовал себя счастливым, защищенным и даже безмятежным. Чаще всего такие настроения ощущаются в детстве, поэтому важно всеми средствами пробуждать детские воспоминания. (Любимая игрушка, музыка, мультики, старый дом и т. п.) Возвращаясь в детство в своих сокровенных воспоминаниях, человек восстанавливает свое настоящее «Я» через знакомые ароматы беззаботного детства. Светлые ассоциации как бы разогревают подкорковые области, оживляют способность видеть мир более чувственно. Подсознательное оживление детских эмоций помогает преодолеть возникшее позднее представление о себе как о человеке с «трудным характером». Возвращение самооценки к детскому состоянию помогает ее несколько нормализовать. Желательно не только сопереживать, но и демонстрировать эмоциональное отношение к его поступкам. Такое отношение помогает собрать силы и снизить чувство страха от неопределенности будущего. Следует проявлять неизменный интерес и одобрение его личным действиям и мотивам, поощрять любую положительную мотивацию, скажем, стремление изменить мир к лучшему. Подобные намерения следует не только признавать, но уважать их и не подвергать сомнению, со всей любовью признавая важность честности и искренности намерений.

После возрождения мотивации наступает черед максимальных усилий для организации успешной совместной деятельности. Несмотря на то что в процессе продуктивной работы многие деформированные сектой качества личности компенсируются, а значимость периода принадлежности к секте снижается, при возникновении любого конфликта эти качества вновь оживают, выступают на первый план, снижая эффективность усилий по выводу человека из-под влияния секты. Конфликты могут провоцироваться нарушениями внимания (временной потерей способности к сосредоточению) как одним из типичных симптомов измененной психики, проявляющимся после покидания секты. Для преодоления дефекта внимания используют специальные процедуры, тренинги и электронные игры, помогающие восстановить сосредоточенность и восполнить нарушения оперативной памяти.

Другой проблемой выхода, раздражающей окружающих, является так называемое «уплывание», то есть временное возвращение к психическому состоянию и образу жизни, возникшим под давлением секты. Понимание причин и механизмов подобного периодического «возврата» помогает пережить эти трудности. Подобное отклонение в поведении может наблюдаться при звуках голоса лидера секты или появлении иных сигналов («спусковых крючков», триггеров), пробуждающих соответствующие ассоциации. Что значит «уплыть»? Суть этого эффекта пояснял еще В. М. Бехтерев (30). Он заметил, что если при внушении предъявляется одновременно несколько раздражителей, между их следами может устанавливаться прочная взаимная связь, благодаря которой в последующем след от одного раздражителя оживляет след от другого. Эти раздражители «тогда» оставались на периферии и потому не осознавались. Однако при появлении соответствующих сигналов такие связи активизируются, и тогда достаточно услышать знакомую интонацию или увидеть характерный жест, как в памяти немедленно всплывают целые смысловые отрывки, которые в момент произнесения сопровождались этими жестами или интонациями. Тогда при возникновении любого смежного сигнала или произнесении ключевых слов человек, подвергавшийся такому внушению, как запрограммированный, впадает в состояние транса. И человек «плывет», то есть начинает автоматически выполнять требовавшиеся тогда действия.

Поэтому только после успешного прохождения всех описанных ранее этапов реабилитации можно постепенно начать подвергать сомнению правильность и допустимость действий секты, «зомбировавшей» данного человека в своих корыстных целях. Показывать, что в секте искренние желания человека целенаправленно канализировались в нечто совершенно иное. Желательно начинать с развенчания не самой секты, но ее атрибутики, которая для бывшего сектанта имеет исключительное значение. Если участник беседы занимает оборонительную позицию, настаивать не следует; надо перестать фокусировать внимание на этом вопросе и переменить тему беседы. Если же собеседник сообщает, что этот вопрос не важен, следует поинтересоваться, какой вопрос важен для переоценки последствий вовлеченности. Полезно привести данные, что Библия (или Каноны других мировых религий) в сектах используется только для того, чтобы оправдать свои действия. Здесь уместно разъяснить разницу между религиозным толкованием текста и извлечением из него с целью интерпретации Канона путем прочтения в нем собственных идей.

Когда родители и близкие чувствуют, что не могут справиться с реабилитацией самостоятельно, надо обязательно привлечь консультантов по выводу из культа. Работа группы профессиональных консультантов длится обычно 3–5 дней, в зависимости от психического состояния участника секты. В своей работе они используют книги, записи, письма и аудиозаписи. Однако лучше пользоваться письменной расшифровкой, чтобы избежать отключения клиента при восприятии знакомого голоса (не позволить ему «уплыть»). Для повышения эффективности усилий консультанты демонстрируют, что их позиции имеют между собой различия, и тем побуждают к дискуссии. Они объясняют, какую они сами проделали работу по данному вопросу и как пришли к самостоятельным выводам. Тем самым они демонстрируют модель критического мышления. Примечательно, что консультанты не дают советов, а просто вместе исследуют возможные варианты выбора по данному вопросу.

Заключая этот раздел, еще раз отметим значение особо чувствительных (сенситивных) возрастных периодов развития. Секты особенно привлекательны для лиц первого переходного возраста, подросткового или юношеского, поскольку в этот период эгоцентризм нередко принимает форму наивного идеализма. На фоне повышенной ранимости и обостренного восприятия справедливости появляется склонность к неумеренному увлечению реформами и переустройством миропорядка. Глубокая уверенность молодого человека в превосходстве своего мышления в сочетании с пренебрежением реальными препятствиями почти наверняка приводит к конфликту с окружением. Он бурно переживает несправедливость, ему свойственна обидчивость, вспыльчивость и раздражительность. Вместе с тем выходить из «штопора» молодому человеку трудно, так как он еще не умеет справляться с собой. Он не знает, как смирять себя, у него нет терпимости, нет взвешенной реакции на всякие реальные обстоятельства. Тогда каждая житейская коллизия имеет тенденцию стать неразрешимой проблемой, а окружающие не внемлют этому. Он вопиет о помощи и жаждет получить ее, притом не когда-нибудь, а немедленно и желательно вчера. При этом помощь представляется приемлемой, если она сочетается с уважением к нему, а лучше с восхищением его возможностями. Все это он и ищет в секте.

Так складываются обстоятельства, обеспечивающие «ловцам» тоталитарных сект улов молодежи. Приобщение людей, пойманных сектами, облегчается и направляется назревшим внутренним неблагополучием, которое вовремя не смогли разрешить ни родные, ни общины, представляющие мировые религии. Молодых подталкивает в секты существенный дефицит либо в психическом, либо в физическом здоровье. Они считают, что это мешает им обрести социальное признание. Они остро нуждаются в тепле человеческого общения и условиях, позволяющих надеяться на воплощение утопических идеалов. Они уже потеряли надежду состояться как личности или близки к этому. Возникшее напряжение, глубинный конфликт, порождая напряжение, провоцируют включение психологической защиты, помогающей им изменить как свое поведение, так и трактовку нового поведения, не замечая истинных целей заглатывающих их сект.

Тоталитарная секта направляет свои усилия на перестройку модели мира неофита. Цена перестройки личности может быть достаточно высокой, поскольку предполагает полный и решительный отказ от всей системы прежних ценностей и человеческих связей. Осознанно пойти на этот шаг могут только люди с сильным характером. Для слабых или временно ослабленных людей подготовлена иная перспектива. Используя достаточно жесткие приемы, для них незаметно организуют подсознательно усваиваемый процесс перестройки модели мира, разрушающий все их прежние базовые ценности.

Слом модели мира обнаруживается (вне влияния секты) как следствие не зависящих от личности обстоятельств, когда его представления, сформированные всем предыдущим опытом, вдруг оказываются неэффективными в резко изменившейся ситуации. При этом человек может впасть в прострацию, поскольку у него нарушается нормальное протекание практически всех психических функций. В дальнейшем наступает либо психическая смерть личности, ведущая нередко к суициду, либо медленная и болезненная реконструкция модели мира, отдаленной целью которой являлось большее соответствие новой среде и (или) новым возможностям личности. При таких побудительных причинах реконструкции она осуществляется на базе лично избранных новых ценностей, идеалов и критериев, более отвечавших новым обстоятельствам. Здесь для нас важно подчеркнуть, что сознательный или подсознательный выбор этих новых базовых критериев для модели мира определялся самой личностью и знаменует ее новое понимание ситуации и, соответственно, новый уровень личностного самоопределения.

Радикально отличное преобразование личности происходит в тоталитарной секте. Достигаемая под ее давлением деформация модели мира носит характер, не зависящий от личности, навязанный ей извне и направленный на такое ее преобразование, которое исключает дальнейшее ее развитие и самоактуализацию. Используемые с этой целью приемы направлены на то, чтобы человек стал удобным, послушным и контролируемым, то есть полезным для секты. С этой целью у него вырабатывают желание подчиняться. Он получает от этого выгоду, поскольку исключается необходимость прикладывать собственные усилия и принимать какие-либо решения. (Тем самым саморазвитие исключается.) Одновременно приемы секты обеспечивают укрепление устойчивости новых представлений по отношению к усилиям, возвращающим личность к нормальному взаимодействию – семейному, дружескому, гражданскому. Совсем иная ситуация возникает, если восстановление модели мира с целью преодоления кризиса опосредовано одной из мировых религий. Каждая из них располагает системой грандиозных идеалов, способных не только реконструировать психический мир личности, но и укрепить его душевные силы. Кроме того, они допускают внутреннюю свободу, то есть то, что теперь называют правами человека, а эта свобода предполагает терпимость к иным религиям и одобрение их многообразия.

Набросав штрихи типовой характеристики тоталитарной секты, мы рассмотрели, кто приходит в секту, почему они туда стремятся, перечислили приемы деформации сектой их личности и остановились на некоторых простейших приемах снятия зависимости. Теперь надо со всей определенностью сказать, что ни одна мировая религия не разрушает психику и не отвращает человека от семьи и общества, в котором он живет, как тоталитарная секта. Традиционная конфессия как духовное устремление сама по себе не отвращает человека от общества. В предыдущих главах мы уже отмечали, что мировые религии делают своих приверженцев лучшими и более надежными членами человеческого сообщества. Они являют собой пример высоконравственных граждан, заботящихся о благе семьи и государства. Мировые религии не только не нарушают права личности, но развивают их духовно, способствуют нравственному совершенствованию, поощряя чувство ответственности перед близкими и сострадание к несчастным.