Заключительное слово: итак, мы знаем, что наше сознание существует, и что нам с ним делать?
Кроме теоретических проблем, связанных с природой и объяснением сознания, перед нами стоит важный практический вопрос: что нам делать со своим сознанием? Какие состояния сознания являются ценными, желательными и осмысленными ? Эти вопросы уже поднимали некоторые исследователи сознания: Метцингер (2009) говорит об «этике сознания», а Фланаган (2007) о «действительно трудной проблеме», связанной со смыслом нашего существования в материальном мире.
В вопросе о том, какая жизнь достойна человека, наука о сознании могла бы объединить усилия с другой новой областью исследований, получившей название науки о субъективном благополучии ( subjective well-being ) (Kid & Larsen, 2008). Субъективное благополучие связано с позитивным качеством феноменального сознания и самосознания. Переживая состояние субъективного благополучия, мы чувствуем себя хорошо и позитивно оцениваем свою жизнь. Общие пункты в этих двух областях – науке о субъективном переживании и науке о субъективном благополучии – уже существуют. Это ярче всего проявляется в исследованиях медитации, состояния «потока» и высоких состояний сознания.
Мы не знаем, каковы метафизические основания нашего существования, – и не знаем, удастся ли нам когда-нибудь об этом узнать. Но в любом случае нам стоит стремиться к радостному, увлекательному и осмысленному качеству субъективной внутренней жизни: к счастью и субъективному ощущению благополучия.
Так, что же нам делать со своим сознанием? Достаточно радоваться тому, что мы живем, – в смысле внутренней умственной жизни , – и жить так, как подобает живым мыслящим существам. Кроме того, лишь мы, люди, на этой планете способны создать Теорию разума, способны воображать или моделировать то, что испытывают другие мыслящие субъекты в своей субъективной жизни. Возможно, нам стоит не только «жить так, как подобает живым мыслящим существам», но и задуматься обо всех существах, способных переживать опыт, независимо от их физической формы или биологической близости к нашему собственному виду.
Эта задача выходит далеко за рамки науки о сознании. Несомненно, она еще важнее вопросов, затронутых в этой книге.
