Книга: Пол и гендер
Назад: Глава 23. Психологический пол, особенности личности и выбор вида деятельности
Дальше: Заключение
Глава 24. Природа психологических различий между мужчинами и женщинами
24.1. Извечный спор: биологическое или социальное?
От чего различия в способностях, мотивах, поведении мужчин и женщин зависят больше – от биологических или социальных факторов? Еще в начале XX в. В. М. Хвостов (1905, 1911, 1914), проанализировав суждения о социальной роли половых различий, пришел к выводу, что, с одной стороны, неверно абсолютизировать роль анатомо-физиологических различий мужчин и женщин и определять ими место и положение человека в обществе, а с другой стороны, столь же неверно отрицать роль этих различий и объяснять реальное неравенство мужчин и женщин лишь историческими условиями, предполагая, что с изменением последних исчезнет и проблема полового неравенства. Хвостов считал, что истина находится посредине: основной причиной выполняемых мужчинами и женщинами ролей выступают духовные и психические различия мужчин и женщин, вырастающие в общественных условиях на основе природных анатомо-физиологических различий.
Между тем в последние десятилетия в связи с развитием феминизма все больший приоритет отдается социально-историческим условиям в формировании половых различий.
По этому поводу Бабетт Франсиз (2003) пишет: «В течение десятилетия либеральный феминизм сменился на более радикальный “гендерный феминизм”, который, опираясь на марсксистскую идеологию, требовал упразднения не только экономических классов, но полов как классов, т. е. требовал упразднения разделения на мужчин и женщин. Отсюда и возникла подмена слова “пол” на “гендер”… Согласно [гендерным исследованиям], мужчина / женщина, маскулинность / фемининность – это не более чем культурные конструкты, а убежденность людей в том, что гетеросексуальность – “естественная” форма проявления полового инстинкта, – еще один пример социального конструирования “биологического”» (с. 35–36). И далее: «Меня продолжает беспокоить убеждение феминистов в том, что человеческая природа – податливый материал и что социум может лепить из детей все что угодно. Я сама мать четверых девочек и четверых мальчиков и по своему опыту знаю, что девочки и мальчики различаются и вряд ли будут играть в политические корректные, несексистские игрушки. У нас в семье однажды чуть не разразился кризис, когда мой сын оторвал голову кукле старшей сестры: он просто хотел посмотреть, как кукла сделана» (с. 37). [38]
Представителями феминизма ставятся под сомнение даже доказанные различия в возможностях мужчин и женщин. До недавнего времени, например, считалось твердо установленным, что различия мужчин и женщин по пространственному воображению, математическим способностям и вербальному интеллекту не зависят от факторов среды и воспитания, однако с 1980-х гг. появились работы, в которых утверждается, что даже по этим параметрам биологически предопределенных различий не наблюдается (Hyde J., Jinn M., 1988; Jinn M., Peterson A., 1985, и др.). Проанализировав 1600 исследований, проведенных за 7 лет в отношении выявления психологических половых различий, Е. Маккоби и К. Джеклин (Maccoby, Jacklin, 1974) пришли к выводу, что в большинстве психических функций нет врожденных различий между мужчинами и женщинами, те же различия, которые имеются у маленьких детей, недостаточны, чтобы обосновать неравенство половых социальных ролей.
По этому поводу И. Эйбл-Эйбесфельдт (1982) пишет: «Отрицать наличие врожденных различий между мужчиной и женщиной очень модно, это отвечает стремлению человека освободиться от всех ограничений, избавиться от своего биологического наследия. Но свобода не достигается путем игнорирования истины» (с. 11).
Д. В. Колесов и Н. Б. Сельверова (1978) также пишут: «Некоторые авторы утверждают, что половых различий в склонностях, интересах, поведении мужчин и женщин нет, или же, в той мере, в какой они все же допускают возможность существования различий, последние считаются результатом неодинакового воспитания (Врохно К., 1969). Однако это неверно по существу и к тому же нелогично, так как тогда пришлось бы признать, что принятые различия в характере воспитания мальчиков и девочек не имеют под собой реального обоснования и взялись как бы сами по себе. Различия в поведении мальчиков и девочек доступны внимательному наблюдению уже в первые дни после рождения. В дальнейшем они становятся все более яркими и отчетливыми; постепенно выявляются различия в склонностях, объекте подражания и т. д. Отрицание всего этого можно объяснить недостаточной наблюдательностью, малым опытом, а порой и предубеждением» (с. 26).
Бабетт Френсиз приводит случай с мальчиком, у которого в младенчестве был поврежден пенис и который впоследствии воспитывался как девочка. Так Брюс превратился в Бренду. «Девочка» не показывала никаких признаков фемининности, наоборот, демонстрировала все признаки маскулинного поведения, включая грубые, подвижные и силовые игры, и стоя мочилась в туалете. У нее не получалось завязать дружбу с одноклассницами, она плохо училась и не отличалась примерным поведением. Несмотря на это, курировавший Бренду доктор Джон Мани доказывал в публикациях и выступлениях в 1950-х гг., что задуманный им эксперимент идет успешно. Это тут же было взято на вооружение феминистским движением, которое стало рассматривать данный случай как доказательство приоритета воспитания над биологией. «Кейт Миллет в своем безусловно феминистском произведении “Сексуальные политики” цитирует работы Дж. Мани в качестве научного подтверждения того, что различия между мужчинами и женщинами отражают не биологические закономерности, а ожидания и предрассудки общества» (Франсиз Б., с. 41). В 11 лет Бренда стала раздаваться в плечах, у нее начали расти мускулы, ее шея и бицепсы укрупнились, а голос стал ломаться. Она противилась употреблению таблеток эстрогена, которые должны были увеличить ее грудь, и категорически не хотела идти на плановую операцию по дальнейшему формированию вагины. В дальнейшем Бренда настойчиво убеждала эндокринолога и психиатра, что не хочет быть девочкой. Наконец, было решено открыть Бренде правду о том, что она была мальчиком. Когда это произошло, она сказала: «Неожиданно я поняла, почему я страдала. Я не была какой-то извращенкой, я не была сумасшедшей». К 15 годам ребенок вернул свою первоначальную половую идентичность, были назначены инъекции тестостерона, проведены операции по удалению грудей и восстановлению пениса. В 1990 г. Дэвид (таково было его новое имя) женился.
...
Половыми (биологическими – Е. И.) различиями можно объяснить и то, что мальчики, пройдя период младенчества, становятся физически активнее и агрессивнее, чем девочки. По всему миру мальчики больше девочек склонны участвовать в жестких играх. Эта разница отчасти имеет отношение к половым гормонам – биологические факторы способны создавать поведенческие склонности (Collaer, Hines, 1995; Maccoby, 1980). Исследователи знают, что половые гормоны отражаются на выборе социальных ролей, поскольку наблюдения за молодыми крысами и обезьянами мужского и женского пола показывают те же самые различия в поведении, что обнаруживаются у людей (Meany и др., 1988). Животные мужского пола вступают в энергичные игры, в которых требуется большое количество активных движений. Животные женского пола выполняют действия, которые требуют точных движений.Герриг Р., Зимбардо Ф., 2004, с. 551.
Как отмечает И. С. Клецина (1998), существует два противоположных подхода, обосновывающих дифференциацию полов: половой диморфизм и половой символизм.
Согласно первому подходу, т. е. полового диморфизма , половая дифференциация – универсальный биологический процесс, который культура только оформляет и осмысливает с теми или иными вариациями. Этот подход, пишет И. С. Клецина, идет как бы снизу. «Его исходная точка – биологический половой диморфизм, который дополняется системой психических различий, проявляющихся в определенном наборе индивидуальных различий в психофизиологических реакциях, когнитивных процессах, мотивации, способностях и интересах мужчин и женщин» (с. 49).
С позиций второго подхода – полового символизма – гендерная дифференциация не тождественна половой дихотомии, связанной с половым диморфизмом, поскольку она связана с конструированием полов в течение жизни (Unger R., 1990).
Сторонники этого подхода Дж. Хемпсон и Д. Хемпсон (Hampson J. L., Hampson J. G., 1961) считают, что ориентация на половую роль мальчика или девочки не имеет врожденной основы, хотя, по наблюдениям, уже у 7–8-месячных младенцев и даже раньше имеется различная реактивность на мужчин и женщин (Колесов Д. В., Сельверова Н. Б., 1978). Приведу также данные Е. В. Кушнеренко с соавторами (1999): процент времени, проведенного новорожденными в повороте головы к различным обонятельным стимулам матери, у девочек больше, чем у мальчиков (соответственно 56,14 и 51,29 секунды).
Нужно отметить, что большинство исследователей гендерной проблемы на Западе – женщины. Сами термины «гендерные отношения», «гендерные исследования» пришли к нам, как пишет Г. Г. Силасте (1992, 1994), из англо-американского феминизма.
В. С. Агеев отмечает, что в зарубежных работах, посвященных полоролевым стереотипам, почти не рассматриваются половые различия, обусловленные половым диморфизмом, биологической целесообразностью специализации полов в процессе репродуктивной деятельности. Речь постоянно идет о воспринимаемых , а не о действительных различиях между полами. При этом в основном рассматривается положение только женщин через призму социопсихологических и социокультурных особенностей пола. В англосаксонских странах понятия «феминистские исследования», «гендерные исследования» и «исследования по проблемам женщин» часто считаются синонимами.
...
Как бы плохо мужчина ни думал о женщинах, любая женщина думает о мужчинах еще хуже.Н. де Шамфор
Вообще, читая эти работы, создается впечатление, что их авторы искусственно разжигают «холодную войну» между мужской и женской половиной общества (чего, например, стоит такое выражение в одной из статей (Истягина-Елисеева Е. А., 2000, с. 11): «женское освободительное движение» или название одной из женских общественных организаций в США: «Национальная женская лига спасения»). С одной стороны, якобы все женщины в обиде на мужчин за то, что их не допускают в сферы деятельности, считающиеся мужскими, или за то, что они вынуждены приспосабливаться к миру, построенному для себя мужчинами. С другой стороны, авторы-женщины почему-то усиленно насаждают в сознание общества мысль, что мужчины завистливо обижаются на женщин, потому что лишены функции материнства, и даже успехи мужчин во многих областях общественной жизни не могут полностью возместить им то, чем они не одарены от природы (Хорни К., 1993, с. 83). Можно подумать, что беднягам-мужчинам больше не о чем думать, как только о желании стать матерью.
С этим в какой-то степени соглашается Элизабет Барш (1994), которая пишет: «Быть женщиной – это привилегия с особой и очень важной ответственностью» (с. 578).
...
«Вы меня извините, но у вас родилась девочка» – ответ дежурной медсестры в роддоме на вопрос отца новорожденного ребенка (сценка из х/ф «Повесть о молодоженах» (Россия)).
Противоположная позиция была высказана в начале XX в. О. Вейнингером (1991), который исходил из внутренней и внешней антагонистичности мужчин и женщин и определенной неполноценности последних. Он полагал, что половая функция типичного мужчины по отношению к типичной женщине – это превращать бессознательное в сознательное. В абсолютной женщине, считал О. Вейнингер, нет своего Я, души, индивидуальности, она не является личностью. Женщина «как целое, есть отрицание всякого смысла, она бессмысленна» (с. 161). Абсолютный же мужчина – «это идеальный образ Бога, абсолютное “нечто”… Женщина же всегда символ полного “ничто”» (с. 188). Однако и он признавал, что только взятые вместе, мужчина и женщина представляют полного человека и что «женщина никогда не бывает так глупа, как порою мужчина» (с. 243).
Вообще, как писали Ф. Пробст и Г. Майзель-Гесс (1909), «ненависть одного пола к другому и склонность к низкой оценке его всегда была признаком упадка и вырождения индивидуума, если этим свойством отличается он, и целых народов, если это явление получает массовое распространение» (с. 130).
...
Помните о наших различияхЖенщины и мужчины не ладят друг с другом, совершенно не осознавая, что различия между ними предполагаются изначально. Обычно мы злимся или обижаемся на представителей противоположного пола, забывая об этом весьма важном моменте. Мы ожидаем, что те окажутся такими же, как мы сами, и страстно желаем, чтобы они «хотели того же, что и мы» и «чувствовали так же, как и мы».Ошибочно предполагать, что если родители любят нас, то они будут поступать и вести себя совершенно определенным образом – так, как поступаем и ведем себя мы, когда любим кого-нибудь. Благодаря подобной установке мы снова и снова разочаровываемся друг в друге, даже не помышляя о том, чтобы найти время и мирно обсудить наши различия.Мужчины заблуждаются, считая, что женщины должны думать, общаться и реагировать так же, как сами мужчины; женщины ошибочно считают, что мужчины должны чувствовать, общаться и реагировать так же, как это делают женщины. Мы забыли о том, что мужчины и женщины изначально разные. И в результате наши отношения наполняются ненужными трениями и конфликтами.Ясное осознание и уважение этих различий значительно облегчает общение с представителями противоположного пола. Если помнить о том, что мужчины – с Марса, а женщины – с Венеры, то все становится легко объяснимым.Грей Дж., 2001, с. 478.
Как и в отношении любых различий между мужчинами и женщинами, в отношении различий по познавательным способностям тоже имеются два подхода. Согласно первому, эти различия – результат воспитания или деятельности людей обоего пола, т. е. социальной среды. При втором подходе отстаивается генетическая природа этих различий.
24.2. Влияние социальных факторов на психологические различия мужчин и женщин
Не приходится сомневаться, что многие поведенческие характеристики, присущие мужчинам и женщинам, обусловлены влиянием родительского воспитания, давлением социума (существующими в обществе нормами поведения мужчин и женщин, транслируемыми средствами массовой информации и пр.). Об этом уже много говорилось при рассмотрении вопроса о механизмах гендерной идентификации. Гораздо сложнее решить вопрос, насколько велико влияние социума на различия в проявлении мужчинами и женщинами своих способностей.
Объяснения с социальных позиций различий в уровне интеллекта. М. Н. Лапинский (1915) писал, что «едва ли есть что-нибудь на свете, чего женский ум не может одолеть и понять наравне с мужским. Нужно для этого только одно: предмет должен заинтересовать женщину» (с. 82). Человек, задумавшийся над таким несоответствием между развитием интеллекта у женщины и ее общественно значимыми достижениями, может выдвинуть четыре его причины: 1) либо мужчины генетически талантливее женщин в отношении творчества ; 2) либо социальные условия благоприятны для развития способностей мужчин; 3) либо женщинам общество не дает возможности проявить имеющийся талант (делая, например, недоступными для них освоение некоторых профессий); 4) либо они сами не хотят его проявлять , а направляют свои способности в другое русло. В пользу двух последних предположений могут свидетельствовать факты, выявленные в одном исследовании: две трети женщин с высоким коэффициентом интеллекта (170 и выше) были домохозяйками или служащими офиса, число же женщин, имевших одинаковый интеллект с мужчинами и занимавшихся преподаванием в университете или наукой, было небольшим (Terman L., Oden M., 1947).
Возникновению бытующего мнения о более высоком интеллекте мужчин, по мнению А. Анастази (2001), могло способствовать то обстоятельство, что девочки созревают в половом отношении раньше мальчиков и поэтому стремятся к общению с более старшими из них. Это различие в возрасте сохраняется и в последующие годы, в том числе и тогда, когда девушка выходит замуж. Муж и большинство его друзей того же возраста естественно имеют превосходство перед девушкой в образовании и жизненном опыте. На этом фоне девушки кажутся менее мудрыми, осведомленными, и это может быть истолковано как гендерное различие в уровне интеллекта.
Объяснения различий в пространственных способностях. Поскольку преобладание мальчиков в способности к абстрактной манипуляции начинает обнаруживаться к 11 годам, некоторые авторы полагают, что эти различия обусловливаются игровой деятельностью, в частности тем, что мальчики играют в машинки, футбол и т. п. Кроме того, по данным Р. Хилтон (Hilton, 1985), различия между мужчинами и женщинами в успешности выполнения тестов на пространственные отношения уменьшаются.
Объяснения различий в математических способностях. Д. Кенрик пытается объяснить половые различия в математических способностях тем, что у лиц мужского пола, вследствие повышенного уровня тестостерона, больше выражен дух соревновательности, и, таким образом, различия в математической успеваемости , согласно мнению этого автора, являются вторичным феноменом. Ссылка Д. Кенрика на большую соревновательность мужчин представляется несостоятельной: тогда мужчины должны были бы иметь превосходство по всем способностям, чего в действительности не наблюдается.
Другие авторы видят причины худшей успеваемости по математике женщин по сравнению с мужчинами либо в том, что им недостает уверенности в своих математических способностях, вследствие чего они не рассчитывают на успехи в этой области знаний, либо в том, что родители и учителя редко поощряют девочек в изучении математики, либо в том, что девочки считают математические достижения неподходящими для своей гендерной роли («математика – не женская наука»).
...
Джекилин Экклз и коллеги (Eccles et al., 1990) провели серию исследований, направленных на прояснение демонстрируемой девочками тенденции держаться в стороне от изучения математики и естественных наук, выключаясь впоследствии из профессиональных сфер, связанных с вышеупомянутыми предметами. Ученые обнаружили, что родительские ожидания половых различий в математических способностях действительно становятся самореализующимися пророчествами. Фабула действия примерно такова:1. Родители, подверженные в своей массе влиянию половых стереотипов, ожидают от сыновей больших успехов в математике, чем от дочерей. Еще до того, как дети получают какое-либо формальное математическое обучение, матери в США, Японии и на Тайване выражают убежденность в том, что мальчики обладают лучшими, чем девочки, математическими способностями (Lummis, Stevenson, 1990).2. Математические успехи сыновей родители приписывают способностям, а дочерей – тяжелой работе (Parsons, Adler, Kaczala, 1982). Подобные объяснения подкрепляют убежденность в том, что девочки испытывают недостаток в математических способностях и могут достичь успеха только путем неимоверных усилий.3. Дети начинают интернализацию взглядов своих родителей. Мальчики чувствуют себя более уверенно, в то время как девочки становятся тревожными и депрессивными и недооценивают свои способности в математике и других точных науках (Jacob, Eccles, 1992).4. Придя к выводу, что они не обладают способностью к математике, девочки перестают серьезно ею интересоваться и не выбирают для себя связанные с ней профессии (Benbou, Arjimand, 1990; U.S. Bureau of the Census, 1997).Таким образом, родители, ожидающие, что их дочери встретятся с проблемами на математическом поприще, могут получить ожидаемое. Проведя одно из своих исследований, Экклз и коллеги исключили возможность того, что родители (и сами девочки) ожидают от девочек меньшего вследствие того, что девочки действительно хуже мальчиков справляются с математическими заданиями. Негативные воздействия низких родительских ожиданий на самовосприятие девочек очевидны, даже когда мальчики и девочки одинаково хорошо справляются с тестом на математические способности и получают одинаковые оценки по математике (Eccls et al., 1990). А более низкие ожидания успехов в математике, развивающиеся у девочек, несомненно, помогают объяснить, почему меньшее количество девочек (в отличие от мальчиков) стремятся к «реваншу» в математике, случись им запустить учебу (Kowalevsky-Jones, Duncan, 1999).…Учителя тоже часто используют стереотипные убеждения относительно сравнительных способностей мальчиков и девочек по отдельным предметам. Учителя математики в VII классе, например, полагают, что мальчики обладают большими способностями к математике, хотя девочки больше стараются (Jussim, Eccles, 1992). И несмотря на то что эти учителя часто вознаграждают более напряженные усилия девочек, ставя им такие же, как мальчикам, оценки (или даже выше), данное сообщение, подразумевающее, что девочки должны сильнее стараться для достижения успеха в математике, может убедить многих из них в том, что выгоднее направить свои способности в другие, не связанные с цифрами сферы, к которым они, девочки, лучше приспособлены (например, музыку или английский).…Те девочки, чьи родители придерживаются нетрадиционных гендерно-ролевых установок, не демонстрируют ухудшения в изучении математических и естественных наук (Updegraff, McHalle, Crouter, 1996).Шэффер Д., 2003, с. 681–682.
В эксперименте американских психологов одной группе учащихся мужского и женского пола сообщали, что предлагаемый им математический тест ранее выявлял различия между полами (в пользу мужчин), а в другой группе этого не говорили. В последнем случае различия между полами были минимальными (в пользу мужчин), а в первом случае у женщин эффективность выполнения теста значительно снизилась, а у мужчин – возросла (Герриг Р., Зимбардо Ф., 2004, с. 481) (рис. 24.1).
Рис. 24.1.
Влияние соответствия половому стереотипу на эффективность решения математических задач
Несмотря на то что получен ряд фактов, которые могут трактоваться в пользу выдвинутых причин, однозначное их толкование вряд ли возможно. Так, Экклз (Eccles, 1989) выявила, что уверенность женщин в своих математических способностях снижается начиная с VII класса и включая период обучения в вузе. Но разве нельзя рассматривать это снижение как следствие все возрастающей трудности программ по математике и потому – снижения продуктивности учебной деятельности женщин, гипотетически имеющих средний уровень математических способностей? Конечно, и уверенность в своих силах, и поддержка со стороны родителей и учителей важны для успешного обучения, поскольку они усиливают мотив учения, но эти факторы должны рассматриваться наряду с другими, а не являться единственно объясняющими различия между мужчинами и женщинами. Кроме того, по данным Д. Хайда с соавторами (Hyde et al, 1990), имеются лишь небольшие различия в уверенности школьников разного пола в своих математических способностях, которые, правда, в вузе увеличиваются. По данным этих авторов, среди студентов юноши с большей уверенностью считают математику мужским занятием, чем девушки. Тот же факт, что девушки реже изъявляют желание посещать факультативные занятия по математике, менее охотно записываются на курсы с углубленным ее изучением, может объясняться не только тем, что математика не соответствует роли женщины, но и опять-таки связью с меньшими способностями, которые, как известно, проявляются в склонности к соответствующим им занятиям. Если математические способности невысокие, то и склонность к математике может отсутствовать. Во всяком случае, на математических факультетах педагогических вузов нашей страны в большинстве учатся девушки, и их, очевидно, нисколько не смущает, что преподавание математики – «мужское» дело. Правда, в США фактор гендерной роли в выборе профессии математика оказывает большое влияние. Так, девочки, успешно прошедшие курсы математики, в 3 раза реже, чем мальчики, желают работать в этой области. Из математически одаренных школьников девочки в 2 раза реже выбирают профессию математика. 
Рис. 24.2. Влияние содержания тестостерона на качество выполнения тестовых заданий
Выдвигается также точка зрения, что в странах, продвинувшихся в отношении выравнивания социального статуса мужчин и женщин, разница в математических способностях тех и других значительно меньше, чем в странах с сильным гендерным расслоением (Baker, Perkin-Jones, 1993). Однако лучшая успеваемость мужчин в решении стандартного математического теста в таких «эмансипированных» странах, как Франция и Нидерланды, и отсутствие различий в Японии и Нигерии не могут свидетельствовать о правомерности этого предположения.
Конечно, гендерные стереотипы в сознании родителей и учителей о роли математики в выборе профессии (например, инженера) мужчиной и женщиной существуют и влияют на отношение школьников разного пола к изучению этого предмета (больше поощряются занятия математикой мальчиков и меньше – девочек). Но опять-таки речь должна идти о мотивации и связанной с ней успеваемости по этому предмету, а не о математических способностях. В том же случае, если у ребенка обнаруживаются экстраординарные математические способности, то родители в равной степени поощряют математические достижения мальчиков и девочек (Raymond, Benbow, 1986).
Объяснения различий в речевых способностях. М. О’Брайен, К. Нейгл объясняют лучшие вербальные способности девочек тем, что они играют в куклы, а мальчики в другие игры, поэтому у первых больше возможностей осваивать язык и практиковаться в нем. Авторы предполагают, что эти различия обусловлены более ранним физическим созреванием девочек. Однако возможно и другое объяснение: известно, что матери чаще говорят с дочерьми, чем с сыновьями, чаще поют девочкам колыбельные (VcCarthy D.,1953; Lewis M., 1972). Наконец, некоторые авторы полагают, что чаще проявляемое мальчиками в разговоре и чтении структурное несоответствие стандартам приводит к большей фрустрации и замешательству в разговорных ситуациях, чем девочек. Это может оказаться важным фактором в замедлении нормального развития вербальных функций у мальчиков (VcCarthy D., Schnell H.).
24.3. Генетическая обусловленность психологических различий мужчин и женщин
В отношении генетической обусловленности различий мужчин и женщин по ряду познавательных способностей интерес представляют исследования о влиянии гормонального фона на успешность решения задач.
Д. Кимура (1992) описывает опыты Р. Вулфорда, который давал задания на пространственное мышление женщинам до родов и после них, в расчете, что именно в эти периоды наблюдается максимальное колебание уровня гормонов. Когда у женщин снижался уровень женского полового гормона эстрогена в крови, выполнение пространственных тестов значительно улучшалось. С другой стороны, Д. Кимура приводит данные В. Шут (1983), согласно которым высокий уровень в крови мужского гормона тестостерона положительно коррелирует с успешностью выполнения женщинами задач на пространственное мышление (напомню, что оно лучше развито у мужчин). При этом Д. Кимура (2002) привела данные, согласно которым сезонные колебания тестостерона у мужчин отражаются на их ориентировании в пространстве: оно лучше проявляется весной, когда уровень тестостерона ниже. А. Эрхард и Дж. Манн утверждают, что девочки с повышенным содержанием мужских гормонов обладают рядом интеллектуальных преимуществ перед обычными девочками того же возраста.
Кроме того, показано, что при введении пожилым мужчинам тестостерона у них улучшилось решение визуально-пространственных задач (Janowski, Oviatt, Orwoll, 1994).
Известно также, что при опасности в крови мужчин повышается содержание тестостерона, что приводит к агрессивному поведению.
Казалось бы, эти факты прямо свидетельствуют о генетической обусловленности этой способности и объясняют ее лучшее проявление у мужчин. Однако именно у мужчин такой зависимости между уровнем в крови тестостерона и выраженностью пространственных способностей и не выявлено. Наоборот, была выявлена обратная зависимость, т. е. чем меньше в крови тестостерона, тем выше уровень этих способностей (Gouchie, Kimura, 1991; Shute et al, 1983). Больше того, мужчины с низким уровнем этого гормона лучше справляются с решением математических задач. У женщин такой зависимости не выявлено (рис. 24.2).
В связи с этими противоречиями рядом авторов выдвинута концепция оптимума гормонального фона (Kimura, 1987). В отношении успешности решения пространственных задач она схематически выглядит так (рис. 24.3). 
Рис. 24.3. Связь успешности решения пространственных задач с уровнем андрогинов
По данным М. Хайнс и К. Шиплея (Hynes, Shipley, 1984), женщины, которые подвергались воздействию искусственно синтезированного экстрагена (DES), не обнаружили отличий в вербальных и пространственных способностях от своих сестер, не подвергавшихся такому воздействию. Правда, выборка тех и других женщин была маленькой. 
Рис. 24.4. Зависимость агрессии от использования гормона прогестина: I – получавшие прогестин; II – не получавшие прогестин
Имеются данные, согласно которым и мальчики и девочки, позже вступающие в пубертатный период, опережают рано созревающих сверстников своего пола в выполнении задач на зрительно-пространственные способности. Это объясняют тем, что замедленное созревание способствует повышенной активности правого полушария головного мозга, отвечающего за функции ориентации в пространстве (Newcombe, Dubas, 1987). Однако по другим данным, пространственная ориентировка в большей степени зависит от приобретаемого в процессе манипулирования с игрушками опыта и с представлением о себе как о маскулинном субъекте (Newcombe, Dubas, 1992; Signorella et al., 1989).
Р. Стэнфорд (1961) утверждает, что способности к пространственному воображению передаются от матери к сыну и от отца к дочери, но не от отца к сыну. Это дало ему основание предполагать существование генетического механизма наследования пространственных способностей. В эти представления внесли уточнения Д. Гудинаф с коллегами. Они обнаружили, что показатели, объединенные под одним названием пространственных способностей, существенно различаются по механизму наследования. Кроме того, случаи генетической и гормональной патологии (синдром Шеревского—Тернера, ХО-синдром, мужской псевдогермафродитизм) не подтверждают гипотезу Р. Стэнфорда (Виноградова Т. В., Семенов В. В., 1993).
Мозговая патология дает основания говорить о половых различиях в локализации центров, управляющих пространственным мышлением. Так, у женщин имеется передняя локализация центров, связанных с выбором действий, а у мужчин – задняя. Поэтому с тестом «Кубики Косса» мужчины хуже справляются при повреждении задних отделов мозга, а женщины – передних отделов мозга.
Ученые из университета Айовы (США) объясняют лучшие пространственные способности мужчин по сравнению с женщинами различиями в строении коры головного мозга. Магнитно-резонансная томография показала, что у мужчин площадь теменной области, отвечающей за пространственное мышление, на 10 % больше, чем у женщин.
Агрессивность и гормоны. Выше уже говорилось, что физическая агрессия выражена больше у мужчин, чем у женщин. Различия между мужчинами и женщинами в использовании прямой физической агрессии объясняют разным уровнем тестостерона у тех и других, поскольку существует связь агрессивного поведения с высокой концентрацией этого мужского полового гормона, в том числе и в опытах на животных. Влияние прогестина на уровень агрессии показано, например, в исследовании Райниша (Reinisch, цит. по: Л. Берковиц, 2001) (рис. 24.4). В исследовании Поуп с соавторами (Pope et al., 2000) выявлено, что у мужчин, занимавшихся бодибилдингом и получавших тестостерон, значительно усилилось агрессивное поведение, чего не наблюдалось у спортсменов, получавших плацебо. К этому можно добавить, что у мужчин, совершивших преступления, сопряженные с насилием, уровень тестостерона превышал норму (Dabbs et al., 1995).
Правда, в ряде работ (напр., Bjorkvist, 1994) связь агрессии с повышенным содержанием тестостерона отрицается. В работе О’Коннора с соавторами (O’Connor et al., 2002) не обнаружено влияния приема тестостерона на ауто– и гетероагрессию мужчин. 
Примечание: шкала оценки степени влияние средовых факторов – от 0 (маскулинное влияние) до 100 (фемининное влияние).
24.4. Роль социальных и биологических факторов в формировании психологического пола
На гендерный (психологический) пол, как и на биологический, воздействуют различные средовые факторы. Средовое давление в сторону маскулинизации или феминизации воспринимается, как показано М. В. Гавриловой (2005), по-разному – в зависимости от психологического пола (табл. 24.1).
Таблица 24.1. Влияние различных факторов на полоролевую социализацию подростков, имеющих различные гендерные роли Мы видим из этих данных, что у девочек от маскулинности к фемининности влияние средовых факторов воспринимается как более фемининное. Это значит, что маскулинным девочкам давление средовых факторов кажется менее феминизирующим, чем фемининным девочкам. Фемининным же мальчикам давление средовых факторов кажется более маскулинизированным, чем маскулинным мальчикам.
Сравнение маскулинных мужчин и женщин, как и фемининных мужчин и женщин, дает основания говорить и о роли биологического фактора в выявляемых различиях.
Трудно, например, с гендерных (социальных) позиций объяснить появление маскулинных женщин при их воспитании в фемининном духе как представительниц биологического женского рода и появление фемининных мужчин при противоположной направленности их воспитания. Зато имеющиеся данные в связи с аномальным развитием девочек, страдающих врожденной гиперплазией надпочечников и вследствие этого имеющих повышенное содержание андрогинов, подтверждают роль биологического фактора в маскулинизации женщин. Несмотря на то что они воспитывались как девочки, вели они себя как сорванцы, предпочитали играть с мальчиками и выбирали «мальчишечьи» игрушки и занятия (Berenbaum, Snyder, 1995; Hines, Kaurfman, 1994). В подростковом возрасте такие девочки по сравнению со своими сверстницами позже начинали ходить на свидания и полагали, что замужество следует отложить до достижения устойчивого положения в карьере. Они лучше справлялись, чем другие девочки и женщины, с задачами на пространственные способности (Kimure, 1992; Resnick et al., 1986)....
Насколько тесно маскулинные и фемининнные представления о себе соотносятся с унаследованными нами генами? Результаты, полученные в ходе нескольких исследований, направленных на изучение связи генотипа и поведения и проведенных на выборке близнецов подросткового возраста, наводят на мысль о том, что генотип опосредует примерно 50 % различий в маскулинных представлениях о себе, но только от 0 до 20 % различий в фемининных представлениях о себе (Loehlin, 1992; Mitchell, Backer, Jacklin, 1989). Таким образом, несмотря на то что гены обусловливают наш биологический пол и могут обладать некоторым влиянием на результат половой типизации, выясняется, что по крайней мере половина маскулинных или фемининных представлений о себе определяется влияниями окружающей среды (социума).Шэффер Д., 2003, с. 696–697.
Р. Адри (Udry, 2000) изучил 163 взрослых женщин, у чьих матерей во второй половине беременности были взяты анализы крови на содержание тестостерона. Он обнаружил корреляцию между уровнем гормонов матери и гендерным поведением дочери 27–30 лет спустя. Оказалось, что чем выше был уровень полового гормона SHBG, тем более фемининной оказывалась дочь. Адри спрашивал у дочерей, насколько частым было давление матерей на них с целью их феминизации или маскулинизации («просила носить украшения», «учила танцам», «планировала иметь детей» и т. п. или «защищать себя физически», «быть атлетичной», «иметь интерес к математике» и т. п.). Было выявлено, что высокий дородовый уровень андрогина у матерей может делать впоследствии дочерей менее отзывчивыми на усилия матерей социализировать их как фемининных. Таким образом, заключает Адри, биология влияет на гендерно-ролевую социализацию.
Едва ли можно считать, что фемининные мужчины сознательно хотят подражать женскому стилю поведения. Правда, для доказательства, что фемининность мужчин не является только следствием подражания женскому поведению, не хватает многих исследований. Например, чрезвычайно важно выяснить, имеется ли возрастающая динамика выраженности маскулинности и фемининности в процессе онтогенетического развития, а также сравнить выраженность этих признаков у мальчиков, воспитывающихся в семьях без отца, и девочек, воспитывающихся в семьях без матери. Однако и сейчас имеющиеся (пока немногочисленные) данные по изменению в течении жизни пола указывают на важность биологического фактора, без отрицания при этом и роли социального фактора (воспитания).
Также и данные о наличии в норме в крови мужчин от 2 до 30 % эстрогенов (женского полового гормона) и от 6 до 30 % андрогинов (мужского полового гормона) в крови женщин (Money,1980) дают основание для вывода, что мужчины с большим количеством эстрогенов отличаются от мужчин с малым количеством такового, приближаясь по своим характеристикам к женщинам, так же как женщины, имеющие большое количество андрогинов, отличаются от тех, кто имеет малое количество этого гормона, приближаясь по своим характеристикам к мужчинам.
Влияние биологии на некоторые поведенческие характеристики мужчин и женщин можно видеть в наличии этих различий и у животных. Например, замечена большая агрессивность самцов, о чем говорят наблюдения животноводов, дрессировщиков, работников научных лабораторий, в которых изучается поведение животных.
Правда, у животных выявлены и такие формы поведения, которые противоречат гендерным стереотипам, сложившимся у людей. Например, у женских особей крыс робость проявляется в меньшей степени, чем у мужских особей, самки проявляли и большую активность (Anderson E., 1941). У некоторых видов обезьян любой пол может начать половую активность, предваряющую копуляции; признаков, указывающих на непременную инициативу самца, не обнаружено (Carpenter C., 1934). Противоречит ли это взгляду на зависимость различий в поведении мужских и женских особей от биологических факторов? Думаю, что нет. И у людей часто инициатором половой активности являются женщины, так что можно говорить о неправильном представлении по этому вопросу, сложившемуся у людей. Все зависит от выраженности половой потребности, в том числе и в данный момент. Что касается большей боязливости и меньшей активности особей женского пола, то однозначное решение этого вопроса тоже не очевидно. Многое зависит от ситуации, в которой эти особи оказываются, и от направленности их активности.
Помимо теоретических рассуждений и наблюдений за поведением животных можно привести и экспериментальные данные, показывающие, что маскулинность или фемининность находятся в сильной зависимости от концентрации в крови мужских половых гормонов. Например, С. Бегли и Д. Кари (Begley, Carey, 1979) показали связь агрессивности обезьян с мужскими половыми гормонами. Под регулятивным влиянием мужских половых гормонов находятся сопротивление контролю, драчливость, что показано в экспериментах с введением этого гормона или, напротив, удалением половых желез (Beach,1948).
Если ввести зародышу крысы тестостерон, то в дальнейшем поведение этой крысы приобретает все те черты, которые обычно присущи самцу. То же выявлено и при введении мужского полового гормона эмбриону макаки, хотя при наступлении половой зрелости репродуктивные функции остаются нормальными, присущими женской особи.
В ходе наблюдения за девочками, родившимися от женщин, которым в период беременности вводили тестостерон, было выявлено, что до половозрелости они предпочитали мальчишечьи игры и в поведении больше походили на мальчишек и лишь с достижением половой зрелости стали вести себя соответственно женскому полу.
Сказанное дает основание предполагать, что и различия в поведении мужчин и женщин обусловлены не только социальными влияниями, но и биологическими факторами.
Учет маскулинности, фемининности и андрогинности позволяет объяснить отмечаемый многими исследователями факт, что мужские и женские выборки во многом перекрывают друг друга даже там, где по среднегрупповым данным различия обнаруживаются. Это действительно так. В одном из моих исследований было подсчитано число лиц мужского и женского пола, которые принадлежат к смешанным типам (андрогинному, фемининному у мужчин и маскулинному у женщин). Оказалось, по данным одной выборки, что 66 % женщин могут не отличаться от 25,4 % мужчин, а по данным другой выборки, соотношение «смешанных» женщин и мужчин, т. е. могущих иметь сходство по психологическим и поведенческим характеристикам, составило 40 и 16,7 %.
Становится очевидным, что простое сравнение мужских и женских групп является во многих случаях бесперспективным, так как на самом деле выявление половых различий должно основываться не столько на морфологических признаках (с учетом генетического пола), сколько с учетом гормонального пола, обусловливающего маскулинность, фемининность и андрогинность.
Дж. Стоккард и М. Джонсон (Stockard, Jonson, 1989) полагают, что врожденный (хромосомный и гормональный) пол лишь помогает определить потенциальное поведение человека, а главным является психологический (социальный, гендерный) пол, который усваивается прижизненно и на формирование которого большое влияние оказывают расовые, этнические, классовые вариации половых ролей и соответствующие им ожидания. Думается, что важен и тот и другой пол. Ведь есть же лица, у которых психологический пол выражен слабо (недифференцированный гендерный тип по С. Бем).
24.5. От биологического и психологического пола к фенотипическому
До сих пор продолжают появляться публикации, в которых доказывается, что обнаруживаемые гендерные (половые) различия классифицируются как низкие либо близкие к нулю (хочу обратить внимание, что их авторами являются женщины – например, Дженет Хайд [Hyde, 2005]).
Что же изменяется при учете психологического пола? Первое: обнаруживаются различия между людьми в пределах одного биологического пола – свойства личности оказываются неодинаково выражены у маскулинных, андрогинных и фемининных лиц. Второе: по сравнению с разделением по биологическому полу при делении по психологическому полу различия либо увеличиваются, либо уменьшаются. Рассмотрим данные нескольких исследований.
В диссертации Г. Рыбка сравнивалась выраженность различий по ряду изученных показателей между лицами мужского и женского пола, с одной стороны, и маскулинными лицами мужского пола и фемининными лицами женского пола – с другой (табл. 24.2).
Таблица 24.2.
Половые различия выраженности мотивов с учетом биологического и психологического пола (баллы)
Как видно из данных таблицы, при учете маскулинности и фемининности различия между лицами мужского и женского пола становятся значительно большими. 
Рис. 24.5. Соотношение типов поведения в конфликте мальчиков и девочек: а – при делении по биологическому полу; б – при делении по психологическому полу
М. В. Гаврилова (2005) показала это на примере соотношения типов поведения старшеклассников при конфликте. При делении учащихся по биологическому полу различия были незначительными, при делении же по психологическому полу и сравнению маскулинных мальчиков с фемининными девочками различия увеличились по трем типам поведения (соперничество, сотрудничество и приспособление) (рис. 24.5).
Необходимость учета психологического пола при сравнении лиц мужского и женского пола отчетливо проявилась и в исследовании Н. В. Куприяновой (2006). 
Рис. 24.6. Схема, показывающая соотношения между выраженностью свойств личности у маскулинных и фемининных при наличии биологических различий: Мм – маскулинные мальчики; Мд – маскулинные девочки; Фм – фемининные мальчики; Фд – фемининные девочки; ΔМм—Фд – разница между маскулинными мальчиками и фемининными девочками; ΔМд—Фм – разница между маскулинными девочками и фемининными мальчиками; Δм—д – разница между мальчиками и девочками без учета маскулинности – фемининности
При выделении из всех обследованных подростков маскулинных мальчиков и фемининных девочек различия между ними стали большими по сравнению с различиями по биологическому полу. Эта касается экстраверсии, нейротизма; коммуникативных склонностей; организационных склонностей, сензитивности; тревожности; эмотивности; фактора B и фактора I по Кеттеллу (все показатели были выражены больше у фемининных девочек).
С другой стороны, при сравнении фемининных мальчиков с маскулинными девочками различия по многим свойствам личности уменьшились либо исчезли вовсе. Указанные зависимости показаны на схеме (рис. 24.6).
Если же при делении подростков по биологическому полу различий по свойствам личности не было, то при выделении в пределах каждого пола групп маскулинных, андрогинных и фемининных различия между мальчиками и девочками появлялись. В одном случае (когда показатели выше у маскулинных того и другого пола) маскулинные мальчики имеют большие показатели, чем фемининные девочки, а маскулинные девочки имеют большие показатели, чем фемининные мальчики (схема на рис. 24.7). Так, у маскулинных мальчиков по сравнению с фемининными девочками б о льшая выраженность была по следующим показателям: интроверсия, спонтанность, агрессивность, ригидность, факторы E и F по Кеттеллу. В другом случае (когда большие величины показателей имеются у фемининных обоего пола) фемининные девочки имеют большие показатели, чем маскулинные мальчики, а фемининные мальчики имеют большие показатели, чем маскулинные девочки. У фемининных девочек по сравнению с маскулинными мальчиками б о льшими были показатели: беглость вербальная, беглость образная, экстраверсия, факторы A, G, O и Q3. 
Рис. 24.7. Схема, показывающая соотношения между выраженностью свойств личности у маскулинных и фемининных при отсутствии биологических различий: Мм – маскулинные мальчики; Мд – маскулинные девочки; Фм – фемининные мальчики; Фд – фемининные девочки; ΔМм–Фд – разница между маскулинными мальчиками и фемининными девочками; ΔМд–Фм – разница между маскулинными девочками и фемининными мальчиками
Таким образом, ни учет только биологического пола, ни учет только психологического пола не дают истинного представления о половых различиях конкретного человека. Необходимо выявлять фенотипический пол как сплав биологического и психологического пола. Ведь в реальности каждый зрелый человек является представителем фенотипического пола, а развитие людей в онтогенезе – процесс формирования различных фенотипических полов, а не только гендерных (социальных), как часто представляется в литературе по гендерной психологии. Ведь в онтогенезе параллельно формируются многие биологические признаки пола, прежде всего гормональные, ведущие к изменению антропометрических пропорций тела и появлению вторичных половых признаков, к появлению и увеличению различий по физиологическим и психомоторным показателям. В связи со сказанным мне представляется искусственным и излишним противопоставление биологического и психологического пола, что звучит в заголовке материалов Д. Е. Воронцова (2007): «Гендерная идентичность личности: “мужчина” или “женщина”, или “маскулинность” и “фемининность”»? Во-первых, важно учитывать то и другое, а не решать дилемму, кто есть кто: мужчина – женщина или маскулинный – фемининный. Во-вторых, если речь идет только о гендерной идентичности как социально-психологическом феномене, то, естественно, ее надо соотносить с маскулинностью – фемининностью.
Назад: Глава 23. Психологический пол, особенности личности и выбор вида деятельности
Дальше: Заключение
