Этапы и механизмы патологизирующего семейного наследования при пограничных нервно-психических расстройствах личности: основная парадигма семейной психотерапии

Народная мудрость гласит, что яблоко от яблони недалеко падает и что грехи родителей ложатся на плечи детей. Проблема передачи патологии от поколения к поколению интересовала семейную психотерапию с момента ее возникновения. Подходы к ее решению мы находим в рамках семейного психоанализа (теория объектных отношений), проблемно-решающей психотерапии (поведенческие последовательности), в парадигме семейной системной психотерапии.

В данном разделе мы хотим обсудить результаты наших исследований, на основании которых разработана концепция патологизирующего семейного наследования (Эйдемиллер, Юстицкий, 1990; Эйдемиллер, 1992, 1994).

Нами установлено, что сквозной психологической проблемой, связывающей три поколения в семьях больных пограничными нервно-психическими расстройствами личности, оказалось преобладание эмоционального отвержения со стороны значимых лиц в отношении членов семьи, находящихся в зависимом положении, – детей, внуков, пожилых лиц, больных.

У прародителей и родителей наиболее часто встречались неосознаваемые личностные установки, формирующие у них эмоциональное отвержение детей и близких: неразвитость родительских чувств, проекция на близких собственных нежелательных качеств, неприятие детей по полу и др. В результате этого у больных неврозами закладывались следующие личностные параметры: эгоцентрическая направленность личности, незрелость когнитивной и эмоциональной сферы, нарушения полоролевой идентичности, пять наиболее часто встречающихся в преморбиде типов акцентуаций личности: эмоционально-лабильный, демонстративно-гиперкомпенсаторный, астенический, тревожно-мнительный и инертно-импульсивный.

Впервые нами установлена структура этих типов акцентуации личности, состоящая из шести компонентов, находящихся в тесной функциональной связи: I – базисные черты; II – когнитивные стили и сценарии; III – самооценка и образ «Я»; IV – психомоторика; V – социальное «Я»; VI – регрессивные роли и типы психологической защиты.

Эти данные получены с помощью метода включенного наблюдения во время психотерапии и клинико-биографического и психологического методов, причем в последнем использован ряд оригинальных психологических методик.

Для диагностики типов акцентуации личности и образа «Я» использовали метод аутоидентификации и идентификации по словесным характерологическим портретам (Эйдемиллер, Э. Г., 1973) (см. приложение 10).

Шкала РА была создана для облегчения процедуры дифференциальной диагностики вариантов нормы в форме акцентуаций характера (личности) у подростков и патологического заострения характера, достигающего степени психопатии.

Основной онтогенетической осью, которая формируется на протяжении всех возрастных периодов жизни человека и таким образом соединяет их, является личностно-характерологическая. В происхождении ее сочетанно участвуют две составляющие: конституционально-биологическая (темперамент) и социализирующая (семейное и внесемейное воспитание).

Нами предложен термин «личностные радикалы», применимый к детям и характеризующийся относительно устойчивой связью базисных и социально привитых черт.

Термин «акцентуации личности», предложенный К. Леонгардом (Leonhard К., 1962, 1981) применим к другим возрастным группам. Принципиальное отличие личностных радикалов от акцентуаций личности заключается в том, что последние характеризуются большим количеством элементов и связей, входящих в них.

По нашему мнению, термины «личностные радикалы» и «акцентуации личности» отражают две стороны одного явления. Для исследователя – это рамки и профили, которые определяют сочетание признаков, попадающих в поле сбора информации, а для субъекта – это сочетание базисных и социально привитых черт, обеспечивающее константность личности и объем ее адаптивных возможностей.

Акцентуированные личности, будучи вариантом нормы, отличаются от гармоничных усилением/ослаблением черты или черт, вследствие чего обнаруживается повышенная/пониженная фрустрационная толерантность в отношении определенных стрессовых ситуаций. На протяжении более чем 20-летнего опыта изучения этого явления мы пришли к выводу, что классификация акцентуаций (Личко А. Е., 1977; Leonhard К., 1964, 1968) является несистемной, т. е. строящейся по разным критериям для разных акцентуаций (Schneider К., 1944), а число выделенных личностных профилей не является жестко фиксированным. Речь может идти не о классификации, а о феноменологическом перечне.

Мы оставили в этом перечне два типа акцентуаций личности: акцентуации черт темперамента – гипертимную и лабильную, а также шесть типов акцентуаций личности – астенический (термин «астеноневротический», с нашей точки зрения, менее удачен, потому что некоторые акцентуанты на протяжении жизни адаптированы и не болеют неврозами), тревожно-мнительный (вместо психастенического), интровертированный (вместо шизоидного), инертно-импульсивный (вместо эпилептоидного), демонстративно-гиперкомпенсаторный (вместо истерического) и неустойчивый.

Остальные типы акцентуаций (например, меланхолический, циклоидный) являются личностными донозологическими проявлениями эндогенных психических заболеваний (Кашкаров В. И., 1988; Эйдемиллер Э. Г., Кульгавин Л. М., 1988). Неустойчивая акцентуация в известной мере является следствием органической неполноценности головного мозга.

Общими чертами, характерными для всех личностных радикалов и типов акцентуации, являются следующие:

1) эгоцентрическая направленность личности (у гипертимов – лишь в условиях блокирования активности значимым лицом);

2) нестабильная и пониженная самооценка;

3) отсутствие конструктивных форм проявления негативных эмоций и блокирование проявлений позитивных эмоций;

4) тенденция к формированию незрелых, ригидных когнитивных стилей и сценариев, с преобладанием иррациональных установок над рациональными;

5) незрелость, малый объем и ригидность паттернов эмоционально-поведенческого реагирования.

Ранее сведения о распространении типов акцентуаций личности среди лиц пожилого возраста были отрывочными, а исследований структуры разных типов акцентуаций в разных возрастных группах практически не проводилось.

Поскольку выделение типов акцентуаций производится по разным признакам, представляется важным установить, насколько акцентуации личности относятся к системным образованиям, т. е. насколько неслучайно сочетание и взаимосвязь одних признаков с другими.

Статистическая обработка данных клинического наблюдения и психологических исследований в процессе групповой и семейной психотерапии позволила выделить в структуре пяти типов акцентуаций шесть компонентов, имеющих высокую вероятность совместного появления, а внутри самих компонентов выявить тесную функциональную связь между признаками (табл. 8).

Таблица 8

Классификация личностных радикалов и акцентуаций личности

Структура и возрастная динамика пяти наиболее часто встречающихся профилей личности

Личностный радикал «эмоциональная лабильность» – лабильная акцентуация черт темперамента. Этот профиль личности в чистом виде и в сочетаниях с другими чертами личности встречался в 66 % случаев среди обследованных лиц в четырех возрастных группах.

В структуре исследованных пяти типов акцентуаций личности компоненты I, II и III соединены между собой более жесткими связями, чем остальные, что позволило нам назвать их «базисной триадой личности». По нашему мнению, совокупность элементов личности, входящих в базисную триаду, является системообразующей, предопределяющей типологическое своеобразие каждого типа акцентуации (рис. 8).

К базисным чертам данного типа (компонент I) отнесена выраженная лабильность аффекта, связанная с разнообразными позитивными и негативными (объективными и субъективно воспринимаемыми) обстоятельствами, и высокая эмпатия. Знак переживаемого аффекта способствует либо еще большему снижению самооценки, либо ее относительному повышению (компонент III).

С колебаниями аффекта тесно связана направленность личности и колебания ее от альтруизма к эгоцентризму. Нестабильная самооценка, имеющая тенденцию к снижению, находится в тесной связи с системой жестких иррациональных убеждений, преобладающих над рациональными (компонент II). Среди иррациональных убеждений преобладают: «потребность в одобрении» (24,3 %), «зависимость от других» (28 %), «реакция на фрустрацию» (28 %). Кроме того, в когнитивной сфере (компонент III) выявлена полезависимость (ПЗ). В психомоторной и поведенческой сфере (компонент IV) наиболее ярко представлена недифференцированная гиперактивность, сопровождающаяся вегетативными проявлениями (гипергидроз, тремор, изменение температуры и др.), что в конечном итоге отражает психическую незрелость индивидов. Социальное «Я» и формы социальной адаптации (компоненты V и VI) лабильных акцентуантов характеризуются склонностью к проигрыванию роли «любимца», «восторженного/обиженного ребенка», а среди механизмов психологической защиты при неврозах и невротических расстройствах преобладает вытеснение. Место наименьшего сопротивления лабильной акцентуации – ситуация эмоционального отвержения и утраты внимания и заботы со стороны значимых лиц. К позитивным свойствам могут быть отнесены открытость в эмоциональном реагировании, способность к эмпатии, эмоциональное подкрепление значимых других в их социальной компетентности.

Рис. 8. Структура лабильной акцентуации

Нами выделено 10 бинарных связей между шестью компонентами (из 15 возможных), пять связей на уровне выше 0,4 (р ‹ 0,05) и еще пять – выше 0,2 (0,1 › р › 0,05). Настоящая структура личности, выявленная еще в детстве и подростковом возрасте, сохраняет свою относительную устойчивость на всех этапах онтогенеза в группе лиц с невротическими и психопатическими расстройствами в том случае, если проведенная психотерапия оказалась недостаточно эффективной (166 больных, 34 %). Повышение и устойчивость самооценки, функционально связанной с расширением когнитивного контроля, в процессе групповой и семейной психотерапии приводят к системным изменениям в личности акцентуантов лабильного типа с неврозами – усиливается тенденция к синтонности, эмпатии, активности и партнерству в общении (320 больных, 66 %).

Личностный радикал «демостративность, сенситивность и гиперкомпенсаторные реакции» – акцентуация личности демонстративно-гиперкомпенсаторного типа. Структура этого профиля личности также включает в себя шесть компонентов, внутри которых признаки тесно связаны между собой, и частота их совместного появления приближалась к единице (рис. 9).

Рис. 9. Структура акцентуации личности демонстративно-гиперкомпенсаторного типа

В компонент I входят следующие признаки (черты): 1) эгоцентризм; 2) эмоциональная нестабильность; 3) переживание внутренней неуверенности; 4) высокая эмпатия (скрытый признак).

В компоненте II выявлены такие признаки: 1) ПЗ; 2) сужение когнитивного контроля (КК); 3) низкий уровень субъективного контроля (УСК); 4) преобладание жестких иррациональных установок над рациональными: «мне все должны», «самое лучшее – мне» и др.

В компоненте III – два признака – нестабильная, зависимая от мнения окружающих пониженная самооценка и диссоциация на явные и скрытые черты. Скрытые черты, о существовании которых акцентуанты, как правило, не догадываются, являются личностным ресурсом, соприкосновение с которым и утилизация которого позволяют личности успешно адаптироваться к среде. К скрытым, малоосознаваемым субъектом чертам относятся высокие эмпатические способности, способность к альтруизму, эффективность в половых ролях. К внешним признакам (вторичные и третичные черты личности) данной акцентуации относятся демонстративность со стремлением привлечь к себе внимание, преувеличенная экспрессивность эмоций, не всегда соответствующая подлинным переживаниям («буря в стакане воды», (Kepinski A., 1977), «игровое отношение к жизни»), отражающие неосознанное стремление уходить от ответственности за свое поведение.

В компоненте IV – психомоторика – тесную связь между собой обнаруживают признаки: 1) выразительность жестов и мимики; 2) пластичность; 3) умение воспроизводить моторику и экспрессию других людей; 4) чувство ритма.

В компонент V – социальное «Я» – начиная с периода детства входят пять признаков: 1) игровое отношение к жизни; 2) гипертрофированный уход от ответственности за свое поведение; 3) поверхностность в эмоциональных контактах; 4) демонстративность; 5) склонность к манипулированию другими. С подросткового возраста в компоненте V добавляется еще три признака: 6) склонность к флирту; 7) склонность к избеганию половых контактов или к необычным половым актам; 8) фригидность (у женщин).

В компоненте VI в тесной связи оказываются определенные типы психологической защиты и регрессивные социально-психологические роли: 1) вытеснение; 2) гиперкомпенсация; 3) проекция; 4) роли «супермена», «секс-бомбы», «жертвы» и др.

Всего выявлено 10 бинарных связей между компонентами, причем 7 из них – на уровне 0,6 (р ‹ 0,01). Базисные черты и особенности когнитивного стиля у представителей личностного радикала «демонстративность – сенситивность» и их взаимосвязь идентичны радикалу «демонстративность и гиперкомпенсаторные реакции». Сенситивность у части обследованных детей, подростков и взрослых, с нашей точки зрения, относится к предъявляемой ими окружающим форме поведения. Структура личности у сенситивных акцентуантов, как было показано ранее (Kepinski A., 1977), во многом аналогична таковой у демонстративно-гиперкомпенсаторных акцентуантов.

В периоде зрелости структура акцентуации личности демонстративно-гиперкомпенсаторного типа во многом изоморфна структуре на более ранних этапах онтогенеза. Отличие проявляется в том, что компонент V содержит больше признаков; в компоненте III у лиц пожилого возраста исчезает признак «диссоциация явных и скрытых черт личности». В компоненте IV сохраняются все признаки, но преобладающими в поведении при фрустрации становится признак «истерические реакции». Возрастает число соматических жалоб, адаптация в семье строится через болезнь.

В целом структура акцентуации демонстративно-гиперкомпенсаторного типа во всех возрастных периодах остается неизменной, но отмечаются некоторые изменения внутри ее компонентов. Местом наименьшего сопротивления демонстративно-гиперкомпенсаторной акцентуации оказывается утрата внимания со стороны значимых лиц и крах надежд при высоком уровне претензий (Курганский Н. А., 1982; Эйдемиллер Э. Г., 1986).

Структура и возрастная динамика личностного радикала «истощаемость и осторожность» – акцентуация личности астенического типа. К базисным чертам данного вида акцентуации, прослеживаемым с детства, относятся повышенная утомляемость, пониженная поисковая активность, повышенная чувствительность в детстве, сменяемая в подростковом возрасте проявлениями раздражительности, и высокая личностная тревожность. С детства социально привитой чертой становится осторожность-исполнительность, сохраняющаяся на всем протяжении жизни.

К особенностям когнитивной сферы относятся полезависимость, экстернальный (низкий) уровень субъективного контроля, и только начиная с подросткового возраста формируются селективные когнитивные сценарии. На всех возрастных этапах самооценка сниженная, а стабилизация и повышение ее отмечаются лишь у тех акцентуантов, которые проходили групповую и семейную психотерапию (рис. 10).

Рис. 10. Структура акцентуации личности астенического типа (+ – признаки, выявленные в детстве)

С раннего детства устойчиво обнаруживаются следующие особенности психомоторики: 1) вялость, невыразительность позы и мимики; 2) пониженный тонус мышц конечностей, сочетающиеся с напряжением мышц шеи, спины, надплечий, иногда живота.

«Социальное "Я"» характеризуется ориентацией на внешне точное исполнение предписываемых социальных ролей (гиперсоциальность) в сочетании с консерватизмом, в основе которого лежит стратегия избегания неудач и пониженная самооценка.

Начиная с подросткового возраста репертуар социального «Я» обогащается эмоционально-поведенческими паттернами в сексуальной сфере. Основными среди них являются избегание инициативы в сближении, эмоциональное дистанцирование с партнером и затруднения в установлении эмпатически-партнерских отношений.

Среди типов психологической защиты (компонент VI) на первом месте у 100 (76 %) из всех обследованных больных с акцентуациями астенического типа в преморбиде стоит рационализация и осознанное или чаще неосознаваемое стремление избегать чрезмерных интеллектуальных и эмоциональных нагрузок: контрольных работ в школе, конкуренции, работы в условиях публичной оценки, межперсональных конфликтов. На окружающих акцентуанты проецируют свою неуверенность и воспринимают людей с высоким социальным статусом или старше себя по возрасту как исключительно компетентных и уверенных. По механизмам интроекции осуществляется своеобразное некритичное «заглатывание» предписаний, норм, инструкций, выполнение которых с детства приводило к еще большей астенизированности. Наиболее часто встречаются регрессивные роли – «отличник», «герой производства», «больной» или «слуга нескольких господ». Как правило, в зрелом возрасте сочетаются роли «герой производства» и в семейной жизни – «слуга нескольких господ». Психосоматическое реагирование (дискинезии желудочно-кишечного тракта, язвенная болезнь и др.), симптомы астенического круга (головные боли, боли в области сердца) являются наиболее частыми невротическими и психосоматическими расстройствами в ситуациях стресса и фрустрации.

Число бинарных связей между компонентами = 10 (р ‹ 0,05) в подростковом и зрелом возрасте, а в пожилом возрасте снижается до 8 (р ‹ 0,05). В пожилом возрасте вероятность совместного появления компонентов снижается, структура становится более простой. Начинают преобладать механизмы патологической адаптации – симптомы психосоматического регистра и регистра психопатических расстройств.

Структура и возрастная динамика личностного радикала «тревожность и аккуратность» – акцентуация личности тревожно-мнительного типа. К базисным чертам относятся высокий уровень личностной тревожности – (48 ± 4,2 балла по шкале Спилбергера-Ханина), нерешительность, стремление избегать неудач, гиперконтроль эмоциональных проявлений. В тесной связи с ними находятся характеристики когнитивной сферы: наличие жестких иррациональных установок долженствования, низкий уровень субъективного контроля (экстернальность), узкий когнитивный контроль, ускользание от настоящего, стремление к абстрактным рассуждениям, затруднения в выборе решений (мнительность).

Самооценка у этих акцентуантов нестабильная и сниженная (0,12 ± 0,01). В образе «Я» отмечена склонность индивидов к самоанализу и высокая требовательность к себе, которые проявляются в подростковом возрасте.

Психомоторная сфера (компонент IV) характеризуется моторной неловкостью, напряжением мышц тела («мышечный панцирь» по В. Райху), напряженной позой и амимичным лицом, низкой пластичностью.

В межличностных контактах они предпочитают (компонент V) быть на расстоянии от партнеров либо, начиная с подросткового возраста, стремятся доминировать через проигрывание социально-психологической роли «родителя».

Чрезмерное чувство ответственности и долженствования приводит таких детей и взрослых к успехам в выполнении приказов, в следовании инструкциям и делает их неэффективными в неформальных контактах. В сексуальной сфере они проявляют эмоциональную отчужденность, а о своей симпатии к партнеру дают знать через монологическое говорение.

Структура акцентуации личности тревожно-мнительного типа – личностного радикала «тревожность и аккуратность» также состояла из шести компонентов (рис. 11). С периода детства появляются черты, которые затем прослеживаются на протяжении всей жизни. Это склонность к самоанализу, высокие требования к себе (компонент III), стремление к дистанцированию или доминированию в общении, позже – отчужденность в сексуальных контактах с игнорированием тактильных и эмоциональных проявлений (компонент V).

Рис. 11. Структура акцентуации личности тревожно-мнительного типа

Среди типов психологической защиты и в репертуаре регрессивных ролей преобладают интеллектуализация, проекция и интроекция, а также взаимодействие с партнерами с позиции «родителя», более компетентного в формальных ситуациях и менее компетентного в ситуации «здесь и сейчас». Характерно прятаться за инструкциями, прошлым опытом, стремиться к жестким ограничениям сенсорного и информационного опыта.

В пожилом возрасте у 36 (50 %) акцентуантов данного типа в психомоторной сфере появляются гиперэкспрессивные проявления ужаса. У половины всех акцентуантов пожилого возраста в общении сохраняется тенденция к доминированию, а у другой половины возникает противоположное стремление к «прилипанию» к более сильным и к поиску защиты.

На всех возрастных этапах число бинарных связей между компонентами – 7 (р ‹ 0,01). Можно считать, что эта личностная структура обнаруживает простоту и жесткость, вследствие чего индивиды выбирают определенный жизненный путь – следуют предписаниям, полученным в прошлом. Такая структура не способна пластично приспособиться к меняющимся условиям жизни и может быть разрушена в условиях ломки жизненного стереотипа, конкуренции, риска, в ситуациях типа «экзамен».

Структура и возрастная динамика личностного радикала «инертность и агрессивность» и акцентуация личности инертно-импульсивного типа. С детских лет закладывается стойкая констелляция личностных черт в рамках акцентуации инертно-импульсивного типа (эпилептоидног, по А. Е. Личко, 1977; застревающего и возбудимого по Леонгарду (К. Leonhard, 1976, 1981)). Название «инертно-импульсивная» акцентуация, с нашей точки зрения, лучше отражает эту структуру личности: эгоцентризм, инертность и вязкость психических процессов, повышенная агрессивность, проявляющаяся в виде устойчивых – подозрительности, враждебности и повышенной конфликтности – и импульсивных феноменов: в виде склонности к лавинообразным эмоциональным разрядам.

Когнитивный стиль характеризуется поленезависимостью (ПНЗ), сужением когнитивного контроля, низким уровнем субъективного контроля, преобладанием жестко связанных между собой иррациональных установок над рациональными. В детстве индивиды сопротивляются приобретению нового социального опыта, а с подросткового возраста происходит относительное перемещение ориентировки в жизни с принципа «здесь и сейчас» на «там и тогда», хотя внешне проявляются конкретность и реальность. В стратегии поведения, отражающего особенности когнитивного стиля, преобладает принцип или/или (рис. 12).

Рис. 12. Структура акцентуации личности инертно-импульсивного типа

Самооценка у инертно-импульсивных акцентуантов, как правило, сниженная (0,16 ± 0,01), а социальное «Я» характеризуется стремлением к лидерству, доминантности и манипулятивности в интерперсональных отношениях. Обычно те акцентуанты, у которых формируются психосоматические заболевания (дискинезии желудочно-кишечного тракта, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, реже – невротические расстройства, реактивные состояния), обнаруживают в качестве явных черт гиперсоциальность, а в качестве скрытых – асоциальность со скрываемой или явной алкоголизацией, моральной неустойчивостью. В случае формирования патохарактерологического развития личности по эпилептоидному типу, наоборот, асоциальность выступает как явная черта.

Начиная с подросткового возраста в сексуальном поведении преобладают напряженное влечение; удовлетворение своих потребностей оказывается в центре внимания; желания партнера игнорируются; насилие используется как способ сближения. Сценарии сексуального сближения ригидны и не ориентированы на партнера, вследствие чего возрастает неосознаваемая потребность в употреблении алкоголя или психоактивных веществ для обеспечения успешного полового акта.

Инертно-импульсивные акцентуанты зачастую неосознанно опасаются проявлять негативные эмоции, поэтому следствием попыток управлять своей агрессивностью являются феномены психологической защиты – «интеллектуализация», «вытеснение», «проекция» и «шунтирование» (поиск обходного пути) аффекта и паттерны регрессивного ролевого поведения типа «родитель», «диктатор», «ребенок/обиженный ребенок», «жертва». В целом структура инертно-импульсивной акцентуации личности характеризуется жесткостью и стабильностью.

Подытоживая сказанное, можно утверждать, что основная проблема лиц с чертами инертности/импульсивности – это попытка эгоцентрического, инертного индивида с жестко связанными когнитивными установками и пониженной самооценкой отстоять свое неизменно положительное представление о самом себе в условиях, когда объективно темп окружающей жизни и развитие событий не находятся под его контролем, и тем самым личность все время испытывается на прочность в ситуациях власти/подчинения, алкоголизации, ущемления интересов и конкуренции в жизни и любви.

Этапы и механизмы патологизирующего семейного наследования

Под патологизирующим семейным наследованием мы понимаем формирование, фиксацию и передачу паттернов эмоционально-поведенческого реагирования от представителей одних поколений в дисфункциональных семьях представителям других (от прародителей к родителям, от родителей к детям, внукам и т. д.), вследствие чего личность, на которой фокусируется патологизирующее воздействие, становится мало способной к адаптации.

Нами разработан опросник «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) для родителей, состоящий из 130 утверждений (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1987, 1990) (приложение 11). Он позволяет выявить различные виды патологизирующего семейного воспитания – эмоциональное отвержение и его разновидности (доминирующая и потворствующая гиперпротекция, жестокое обращение, повышенная моральная ответственность и гипопротекция), а также личностные неосознаваемые проблемы родителей, о которых мы говорили выше и которые обусловили искажения семейного воспитания. С помощью этого опросника мы исследовали прародителей и родителей из 340 дисфункциональных семей, в которых дети, подростки и взрослые болели неврозами. Удалось получить данные об этапах и механизмах патологизирующего семейного наследования при неврозах.

Уточнение характера и степени нарушений полоролевой идентичности у членов дисфункциональных семей было сделано с помощью разработанной нами проективной методики «Возраст. Пол. Роль (ВПР)», которая содержала портреты мужчин и женщин разных возрастных групп (см. выше, с. 214). Среди прародителей воспитание по типу эмоционального отвержения и его разновидностей получили 36 %, среди родителей – 54 %, среди детей и подростков – 76 %.

На первом этапе патологизирующего семейного наследования у обследованных прародителей с помощью АСВ выявлены следующие личностные проблемы: неразвитость родительских чувств (у 36 %), проекции на ребенка своих собственных нежелаемых качеств (у 26 %), предпочтение таких качеств ребенка, которые не соответствуют его полу (например, предпочтение у девочек мужских качеств (60 %)).

На втором этапе под воздействием дисфункциональных отношений в прародительской семье у детей (будущих родителей) формируются такие черты личности: инфантилизм (64 %), эгоцентрическая направленность личности (64 %), нарушения полоролевой идентичности (78 %), а также неосознаваемые личностные проблемы (установки), которые в будущем удовлетворяются за счет воспитания собственных детей. Воспитательная неуверенность выявлена у 70 %, предпочтение у девочек мужских качеств – у 74 % родителей. Эти установки прародителей и родителей, по-видимому, в значительной степени обусловлены идеологией и социально-экономическими условиями «классового общества в СССР», которое провозглашало равенство и достоинство мужчин и женщин de jure, но игнорировало их de facto.

Об искажениях личностного развития, которые формируются у больных на третьем этапе патологизирующего семейного наследования, мы говорили выше. Разумеется, выделение лишь трех этапов в патологизирующем семейном наследовании достаточно условно и связано с тем, что исследователь может наблюдать непосредственно представителей только трех поколений в семьях.

Мы приведем результаты исследований самооценки, мотивационной сферы, когнитивной сферы и когнитивных сценариев, уровня и проявлений агрессивности у представителей трех поколений в дисфункциональных семьях, в которых кто-либо болел пограничными нервно-психическими расстройствами.

Особенности когнитивной сферы и когнитивных сценариев у представителей трех поколений в обследованных семьях

Выше были проиллюстрированы когнитивные особенности представителей различных типов акцентуаций. В данный момент мы остановимся на тех когнитивных особенностях, которые поддерживают процессы интеграции в семье.

Соотношение иррациональных и рациональных установок у прародителей и родителей детей с пограничными нервно-психическими расстройствами по сравнению с контрольной группой характеризуется преобладанием жестко связанных между собой ригидных иррациональных убеждений. По структурным признакам иррациональные убеждения в основной и контрольных группах совпадают, но в количественном отношении степень выраженности иррациональных убеждений в основной группе выше.

У всех прародителей и родителей в основной группе выявлены следующие иррациональные убеждения, вследствие которых у них появляются эмоциональные нарушения, снижается самооценка и формируются дисгармоничные семейные отношения:

1) долженствование (ДО) – выявлено методом анализа высказываний у 263 из 370 (71 %);

2) глобальное обобщение (ГО) – также выявлено методом анализа высказываний у 255 (69 %).

Другие иррациональные убеждения были выявлены с помощью опросника IBT, и результаты приведены в баллах.

1. Тревожная сверхозабоченность, шкала АО = 28,1.

2. Реакция на фрустрацию, шкала FR = 23,19.

3. Склонность к обвинению, ВР = 23,69.

4. Эмоциональная безответственность, EI = 10,73.

5. Избегание проблем, РА = 15,89.

6. Высокий уровень ожиданий от себя HSE = 23,03.

7. Потребность в одобрении, DA = 16,3.

8. Зависимость от других, D = 19,53.

9. Страх перед изменениями, НС = 17,74.

10. Перфекционизм – стремление к совершенству, Р = 10,99.

Полученные данные отражены на рис. 13. По структуре и выраженности иррациональные убеждения подростков в основном совпадают с таковыми у взрослых. В иррациональных убеждениях подростков обнаружено сходство с родительскими, а кроме того, выявлена потребность в одобрении и зависимость от других. Исследование мотивационной сферы у представителей трех поколений Рис. 13. Частота представленности иррациональных убеждений у родителей и прародителей Исследования самооценки у представителей трех поколений Таблица 9 Искажение мотивационной сферы по временному коду у прародителей и родителей основной группы Таблица 10 Искажение мотивационной сферы по содержательному коду у прародителей и родителей основной группы Особенности проявлений агрессивности в трех поколениях в основной и контрольной группах Рис. 14. Структура проявлений агрессивности у прародителей Рис. 15. Структура проявлений агрессивности у родителей Таблица 11 Индексы агрессивных реакций и враждебности у подростков Рис. 16. Системная организация проявлений агрессивности у подростков Таблица 12 Средние значения по основным показателям «Теста руки» у детей с невротическими расстройствами Рис. 17. Структура проявлений агрессивности у представителей всех возрастов, за исключением детей, в основной группе Рис. 18. Структура проявлений агрессивности у представителей всех возрастов, за исключением детей, в контрольной группе 6. У больных с пограничными нервно-психическими расстройствами личности во всех возрастных группах преобладает блокирование потребностей в эмоциональной стабильности, в успехе, в уверенности в себе, в надеждах на будущее. От поколения к поколению прослеживается тенденция к нарастанию искажений мотивационной сферы как по временному, так и по содержательному кодам, а также к снижению самооценки, которая повышается после групповой и особенно после семейной психотерапии.

На основе проведенного исследования нами сформулирован клинико-психологический критерий подбора больных для групповой психотерапии – критерий «парности однотипных акцентуаций». Включение пар однотипных акцентуаций в психотерапевтическую группу способствует равномерному созреванию группы и улучшает идентификацию личностных проблем у ее участников. (Эйдемиллер Э. Г., 1994). В связи с переходом на систему кредитов и внедрением дистанционного обучения мы разработали программы долгосрочной (1028) и краткосрочной (552) профессиональной переподготовки по специальности «Психотерапия». Слушатели меньшую часть времени обучаются на кафедре, а большую часть времени посвящают практике на своих рабочих местах.