Глава 5
Четыре месяца назад.
Прошло два долгих месяца, но Сиена так и не оклемалась. Врачи разводили руками: тело в порядке, но сознание почему-то не возвращается; наверное, совсем затерялась в сумраке меж мирами
Всё это время Трауш жил в столице, сам не зная, зачем туда уехал. Наверное, чтобы в один день не возникло неловкой паузы, когда найденыш вышел бы в столовую, а там бы обнаружился будущий муж, попивающий кофе. О чем бы они заговорили, как бы он объяснил причины своего поступка? Всему виной интуиция? Не захотел проигрывать старухе — смерти? С каждым днем Траушу всё больше одолевали сомнения. Плевать он хотел на мнение хранителей или Мари, на резонанс, вызванный в обществе, но зачем ему девчонка, которую он видел лишь единожды? Готов ли он прожить с ней вечность, готова ли она стать покладистой супругой?
— По результатам осмотра вынужден сообщить, — день за днем бубнил личный лекарь, — что после пережитого на Островах с высокой долей вероятности ваша… невеста, — на этом слове он всегда запинался, — окончательно и бесповоротна бесплодна.
— И ладно, — скучающе отвечал Трауш.
В женщинах, готовых выносить высокому лорду ребенка, недостатка не было. Да любая сочла бы за честь стать матерью наследнику престола если не по имени, то по крови. А вот к найденышу Трауш относился с брезгливостью — неизвестно, в чьих объятиях она побывала и какими способами ублажала своих господ. Хвала богам, что не ей продолжать славный род Вир — дэ.
Лорд допоздна засиживался за работой, проводил десятки совещаний в день, решал вопросы от глобальных до пустяковых, только бы не оставаться наедине с самим собой. Без помощника оказалось сложно — Шур брал на себя многие вещи, ставшие неожиданностью для Трауша. Например, на него легло высшее правосудие, и теперь еженедельно Трауш проводил в суде два или три часа, за которые пытался разрешить спорные дела: от кровной вражды до зверских убийств сыном одного из благородных домов.
Он как раз читал показания свидетелей по этому делу, когда дверь в кабинет распахнулась. На пороге появилась Мари в элегантном платье с высоким воротником и широкими рукавами.
— Жрецы ощутили возмущение в силе, — она без приветствия прошла вглубь помещения и отодвинула тяжелые портьеры.
Трауш поморщился от ударившего по глазам света.
— Что-то серьезное?
Ведьма нагло отпила вина из бокала, стоящего на крае стола, и заговорила:
— Сегодня с утра был особо мощный выброс магической энергии, не относящийся к теням. Что-то темное и явно людского происхождения. — Она скривилась, с недавних пор слово «человек» вызывало в Мари исключительно гнев. — Жрецы нашли место колебания, но причин понять не могут. Наши хинэ в бешенстве, не подпускают к себе загонщиков, грызут друг другу глотки. Там мы рискуем остаться без войска…
Трауш прикрыл веки, тщетно пытаясь сосредоточиться на проблеме. Но мысли прыгали как блохи, и какая-то важная всё ускакивала.
— Хинэ надо рассадить по отдельным клеткам, — приказал он, поднимаясь. — Неважно, сколько загонщиков при этом пострадают, мы найдем новых. Но чтобы вырастить других тварей, понадобятся десятилетия. Пообещай каждому, согласному добровольно пойти к хинэ, полкило золота. Думаю, многие согласятся.
— Трауш дошел до окна и с неприязнью глянул на пышущую весной улицу, зеленую и цветущую. — Насчет выброса — пусть жрецы укажут примерное место колебания, я разберусь с этим сам.
Туманы за спиной взметнулись к потолку, готовые исследовать, находить, отлавливать и, если понадобится, уничтожать.
— Слушаюсь. — Мари встала по левое плечо и зажгла на кончиках пальцев огонек.
— Шу, прошу, поговори со мной. — Она, бросив огонек к ногам, где тот растаял, положила руку на руку лорда, — Меня беспокоит эта рабыня. Пойми, наши враги, как внешние, так и внутренние, могут воспользоваться твоей слабостью. Задумайся, способен ли ты отразить удар, защищая эту девушку? Она — та, ради которой можно умереть самому и обречь на гибель соратников?
Ведьма будто знала, когда спрашивать — когда самого Трауш рвало надвое от непонимания.
— В любом случае, обряд совершен, — отрезал он. — Мы скрепим свою связь браком, и всё.
— Ты прав, обряд обручения совершен, — она усмехнулась. — Но совсем необязательно жениться на человечке, мало ли что может приключиться, пока она лежит без чувств. — Мари побарабанила пальцами по подоконнику.
— Ты предлагаешь убить её? — Трауш сузил глаза, изучая боевую подругу, но та взгляд выдержала.
— Нет! Просто заставить… заснуть куда более крепким сном. Я приготовлю зелье, благодаря которому твоя невеста застрянет в сумеречном мире. Руны спадут, а ты сможешь взять в жены любую другую женщину. И тогда мы разбудим твою рабыню, дадим ей денег, бриллиантов, что угодно, раз уж она дорога тебе, и отпустим на все четыре стороны.
— Признайся, Мари, ты предусмотрела даже то, на ком я спешно женюсь? — Трауш ухмыльнулся, заранее предугадав ответ.
Да, — ничуть не оскорбилась Мари, — это я. Шу, задумайся: кто не будет для тебя обузой, а напротив, станет поддержкой во всём и всегда? Кого можно назвать равной, кто не предаст и не обманет? Кто вытаскивал твою задницу из таких передряг, из каких обычно не выбираются? Кто был твоей первой женщиной, Шу?
— Она притворно вздохнула и ударила ладошкой ему по груди. — После всего произошедшего между нами ты просто обязан сделать леди меня, а не эту человечку! Я лучше её!
Раздражение брало верх над Траушем. Никогда раньше Мари не опускалась до напоминания об их отношениях, но сейчас он явственно чувствовал укор и прямое требование.
— Брось, — от ведьмы не укрылось его недовольство, — я всего лишь шучу. Но подумай над моим предложением, и ты избавишься от обузы, пошатнувшей твое величие. — Она водила пальчикам по пуговице на рубашке лорда. — О каком правителе может идти речь, когда он женат на…
— Замолчи, — разъярился Трауш, скидывая ладонь, — и перестань оспаривать мои решения.
— Как скажешь. — Мари закатила глаза цвета шоколада. — Пойду, доложу о твоем приказе.
Она шмыгнула к выходу как мышка, точно и не носила высоких каблуков. Трауш бессильно опустил голову. Бесы! За два месяца разве что последний трус не усомнился во вкусе лорда и не посчитал своим долгом оповестить того об ошибочности выбора. Какая им, в самом деле, разница, кто взойдет на престол?!
Трауш вспомнил матушку, нежную, но хваткую, начитанную красавицу, которая сводила с ума всех мужчин страны. Ей слагали песни и поэмы, ради неё бились на дуэлях. Она виртуозно играла на фортепиано, и после смерти леди Мариссы Трауш не подпускал к инструменту никого, дабы не опошлить память о матери чьей-то несуразной игрой.
Смерть отца на поле битвы встретили с должным почтением, но по леди Вир — дэ горевали. Матушка заменила супруга в государственных делах и управляла страной без малого десять лет, за которые объединила враждующие земли и наладила множество торговых связей. Она была достойна именоваться леди Теней, равной своему мужу. Когда она погибла, отравленная ядом, рыдала вся страна.
Трауш похоронил мать и поклялся найти её убийцу, но до сих пор не преуспел в этом ни на йоту. Им были казнены десятки предателей, обезглавлены любые несогласные с правлением. Но ни разу он не почувствовал удовлетворения, червячок сомнения глубоко сидел внутри лорда, не давая его отпустить прошлое.
Ни одна женщина не превзойдёт леди Мариссу, так какая разница: рабыня или аристократка?
… Зажглись первые звезды, когда Трауш подошел к очагу выброса силы. Он и сам чувствовал магию: темную, как грозовые тучи, она липким комом засела в горле. Какой колдун посмел вторгнуться сюда, в священное для теней место?!
Храм возвышался над озером, круглым что монета. Оттого оно и называлось Круглым. Днем в чистейшей воде отражались очертания: вытянутые остроконечные башенки, витражные стекла, резкие переходы — в ночи вода была черна, и озеро казалось бездонным.
Так кто же посмел осквернить храм теневых богов?
Туманы поплыли по земле, и Трауш закрыл глаза, становясь ими, осязая вместо них. Природа вспоминала пережитое, и лорд почувствовал страх какого-то животного, юркнувшего в кусты, когда открылся сумеречный туннель. Узнал, как взметнулись ввысь птицы, когда некто появился у храма. Как в озере отразился силуэт и распугал рыбешек.
Но остальное словно размыло водой — чернокнижник умел заметать следы. Трауш тронул врата величественного храма. Те заскрипели, распахиваясь перед лордом. Разом зажглись свечи, словно в приветствии.
Он, внимая эху собственных шагов, прошел к алтарю. Тем не пользовались десятки лет, с тех пор, когда жрецы осознали: для управления силой не нужны кровавые жертвы. Но пятна, навеки въевшиеся в камень, напоминали о свершенных обрядах. Потемневшие, давно не различимые, разве что…
Недавно здесь было совершено жертвоприношение! Некто сумел замыть запах, но не убрал все следы, и тонкая нить кровавых капель различалась даже в тусклом свете свечей. А может, маг специально не смыл кровь; он игрался с лордом Теней как с мальчишкой?
От злости свело зубы. Кто посмел воспользоваться силой храма?! И для чего человеческому колдуну, не относящему к теням, приходить сюда?!
Всю ночь Трауш размышлял на жертвоприношением и тем, связано ли оно с безумием хинэ, но так и не набрел на нужную мысль.
А следующим утром пришла короткая весточка от лекаря:
«Ваша невеста проснулась в полном здравии».
Что ж, им давно пора познакомиться.
Он приметил её на подъезде к поместью. Хрупкая фигурка восседала на подоконнике и пялилась в окно, поджав колени к груди. Как игрушечная, с распущенными волосами, одетая во что-то странное, издали напоминающее простыню. А может, это и есть простыня — он же не сподобился купить ей одежды.
Слуги едва ли не полным составом столпились у входа, осторожно поприветствовали лорда, когда тот спешился.
— Рад видеть вас всех в добром здравии, — ответил Трауш и, стянув жилет, быстрым шагом направился наверх. Лопатками он чувствовал взгляды: испуганные, непонимающие, даже взбешенные. До сегодняшнего дня прислуга не до конца верила, что найденыш проснется — но она уела их всех.
Стучать или нет?.. А впрочем, что он мнется как мальчик в собственном доме!
Он надавил на ручку и, под тоненький скрип двери, встретился с теми синими глазами, которые, наверное, и заставили его принять самое сумасбродное решение в жизни. Девушка вскочила, вытянувшись по струнке (и точно, завернута в простыню, а подпоясана подхватом для штор), и сказала тихо, почти прошелестела:
— Вы — мой муж.
Не спросила, а констатировала факт. Трауш глянул на черную руну, оплетающую его ладонь, и улыбнулся так широко, как только мог — рот чуть не треснул.
— Почти, пока я твой жених, а по совместительству — лорд Пограничья.
— Мажордом уже сообщил мне. — Она вежливо кивнула. — Впрочем, он был немногословен и практически ничего не рассказал о причинах. Как я оказалась… здесь?
Найденыш обвела долгим взглядом залитую светом комнату.
— Что ты помнишь последним?
Она невесело хмыкнула, но смолчала.
— Значит, понимаешь, что умирала?
Кивок такой простой и незатейливый. Да, понимала.
— Но я позволил тебе жить, правда, для этого пришлось провести обряд обручения. Так уж вышло, Сиена, смирись.
— Сиена? — Внезапно в глазах девушки появилось узнавание. — Вы тот, кто… монета…
Трауш пропустил бессвязный лепет мимо ушей. Да — да, он тот самый, кто дал ей золотой. Вот такой он благородный лорд и вообще замечательный мужчина.
— Угу. Давай-ка обговорим условия совместного проживания. Дом я тебе покажу и объясню, чем и как пользоваться, а что лучше не трогать.
— Я, может, и рабыня, но не тупая, — отрезала девушка, скрестив руки на груди.
Ха, кусачая! Поблагодарила бы для начала, а уже потом лезла в бой.
— Не важно, кто ты, главное — соблюдай мои правила. Ты будешь жить здесь и всё свободное время обучаться истории моего государства, моего рода, да и хорошим манерам тоже не помешало бы. По дому гуляй, но не вздумай касаться фортепиано. Ни — ког — да, — процедил Трауш. — Ах да, если тебе что-то не по нраву, единственный выход разорвать нашу связь — убить тебя.
— Или тебя, — чуть слышно пробормотала она, но Трауш никак не отреагировал, давая найденышу последний шанс стать послушной девочкой.
— Не вздумай никогда мне перечить, заруби себе на носу, я не терплю пререканий. Далее. Не надейся, что между нами возникла некая особая связь, ты — официальная жена, но не более того. Потому прошу сцен ревности мне не закатывать и преданности не требовать.
Этот укол она приняла с достоинством, просто кивнув. Ну да, а с какой радости ей задумываться о преданности того, кого она видит-то второй раз в жизни.
— Но это не значит, что ты не должна выполнять свои супружеские обязанности. — Трауш сделал шажок к ней, исключительно ради насмешки. Девчонка выдержала удар, тоже подалась вперед.
— Хочешь — бери. Немытую, голодную, едва оклемавшуюся. Я не против.
И она сбросила с себя простыню, оставаясь совершенно голой. Малоаппетитная добыча, если честно: кроме глаз, в ней не было ничегошеньки стоящего. Да любая дворняжка из рода теней утерла бы нос этой человеческой девице, худосочной и бледной.
Бесы, почему ему понадобилось её спасать?!
— Как-нибудь потом. — Трауш подмигнул.
— Да, мой лорд. — Найденыш дернула плечом. — Раз уж мы откровенничаем, выслушай мои условия: или не обращайся со мной как с грязью, или убивай прямо сейчас, мне плевать. Хватит, я достаточно побывала половой тряпкой для таких самовлюбленных скотов, как ты. Мне не нужны твои богатства и преданность твоя не нужна, я не собираюсь идти за тобой, раскрыв рот от восхищения. Для меня ты
— тень, и я, как любой человек, считаю тебя скользким и грязным существом. Кстати, никакая я не Сиена. Меня зовут Сольд, Сольд Рене.
Она распрямила плечи, в синеве глаз блеснул лед. Ах, значит, он скользок? Трауш разъярился. Никто не смел разговаривать с правителем в подобном тоне.
Черные, как смог, туманы потянулись к запястьям Сольд, чтобы притянуть непокорную невестушку, заставить её пасть на колени. Но она смахнула их как облачко сигарного дыма. Так запросто и безмятежно, что Трауш оторопел. Он — лорд Теней, и его туманы смертоносны. Как она посмела?!
Нет, не так: как она смогла?..
А следом эта девица атаковала его своими туманами, хотя по определению не умела ими пользоваться. Тонкие нити коснулись лорда, пощекотали его, но не более. Трауш рассмеялся.
— Что ж, приятно познакомиться, Сольд, с маленьким уточнением, совсем скоро твоим вторым именем будет Вир — дэ. Заучивай.
Он вышел из мансардной комнаты, оставив невесту совсем одну. Приказал слугам принести из библиотеки книги и запереть её с ними, не кормить до вечера (пусть поучится следить за своим языком). И уехал обратно в город в самом чудесном расположении духа. Теперь-то он понял, зачем ему понадобилась эта девчонка: их союз обещает быть жутко интересным. Он обязательно сломит её.
* * *
Всё бы ничего, да следующим же утром найденыш сбежал. По полудню в рабочий кабинет Трауша вломился конюх, серолицый как холст, и, заикаясь, сказал:
— Ваша невеста… ушла.
Он, взмыленный и потный, мчал без остановок от самого поместья, и сейчас выглядел так, будто скакал наравне с лошадью.
— Куда? — поразился лорд, отложив перо.
Конюх совсем побелел, развел трясущимися руками. Много позже он сумел совладать со срывающимся голосом и объяснить, что за ней не уследили (скорее
— и не следили вовсе, предоставив самой себе). Прислуга очухалась, когда Сольд не вышла к завтраку, а спальня пустовала, как и сад, и все помещения дома.
— Её искали! — чуть не рыдая, клялся конюх. — Но она совсем потерялась.
— Свободен. — Трауш указал в сторону двери, и конюх моментально вылетел в коридор, потому как прекрасно знал — хозяин дважды не повторяет.
Ну и что ему делать? Нестись, сломя голову, в поисках сбежавшей невесты? Далеко она не уйдет: поместье окружали поля и бурная река, через которую не перебрался бы даже отменный пловец. Позади той — леса, густые и непроходимые. А ближайшая деревушка в нескольких десятках миль, до неё так запросто не добежишь. Ну а добежит — её словят законопослушные селяне и отвезут прямиком к жениху.
Лорд допил крепкий кофе с щепоткой корицы, дописал приказ о награждении доблестных загонщиков хинэ (тварей усмирили, но потеряли треть загонщиков) и, никуда не торопясь, через сумеречный портал переместился прямиком в поместье. Молоденькая служанка, завидевшая у крыльца лорда, застыла статуей и залепетала нечто невнятное. Трауш отмахнулся. Он не собирался наказывать прислугу за то, что ему попалась своенравная человеческая женщина.
Ха, и всё-таки, кроме легкого раздражения, зародилась в нем ещё и гордость. Ведь убежала, ведь смогла! Не смирилась, став безвольной куклой, а решила проявить характер и дала дёру. Храбрый поступок, хоть и безрассудный.
Невеста не учла, что лорд Теней почувствует свою леди где угодно.
Трауш сконцентрировался, и тонкий шлейф её туманов вырисовался отчетливой нитью. Сольд, петляя, бежала на юго — запад, вдаль от реки, ближе к городу. Лорд оседлал верного коня и погнал того по следу. Ему понадобилось не больше часа, чтобы приблизиться к ней. Кругом простиралось поле с некошеной травой. Серело небо перед ливнем. Трауш спрыгнул и зычно свистнул.
— Не прячься!
В ответ — тишина. Он сделал пять безошибочных шагов и уперся прямо в распластавшуюся невесту, возжелавшую спрятаться в высоких зарослях.
— Удобно? — Он протянул ей ладонь, и Сольд приняла ту как ни в чём не бывало. Будто бы она гуляла, а не умотала босоногая бес знает куда и не валялась на влажной от вчерашнего дождя земле.
— Вполне, — огрызнулась невеста, сверля лорда ледяным взглядом.
— Глупая, запомни, мои туманы найдут тебя везде. Даже за сотню миль, даже за тысячу. Я учую тебя, где бы ты ни пряталась.
Дважды найденыш поджала губы и, отряхнув низ несуразно аляповатого платья, явно выкраденного у кого-то из служанок, прошествовала к коню.
— Довезешь?
— С превеликим удовольствием, — Трауш хохотнул и помог ей влезть на круп. — Держись покрепче и не пытайся скинуть меня с седла. Я гораздо сильнее тебя, Сольд.
Они ехали обратно, и его шею обжигало злющее дыхание. Невеста беззвучно ревела, утирала сопли рукавом. Но Трауш понимал: повторного побега не будет. Она уяснила, насколько короток сдерживающий её поводок.
Смешная всё-таки девчонка. И помогает отвлечься от дурных мыслей.
