Глава 2
Два месяца назад.
— Разреши мне уехать? — Звонкий, точно хрустальный, голосок вывел Трауша из раздумий.
Он как обычно проводил вечер за книгами, и от множества текстов уже рябило в глазах. После ужина Сольд нездоровилось, да и в спальне её не горел свет. Трауш думал, его невеста легла спать, но она стояла в проходе, держа в руке серебряный подсвечник. Ночная сорочка в пол походила на белоснежное платье. Отросшая челка прикрывала брови. А ноги были босы.
Куда ей нужно уехать, зачем, но главное — надолго ли?
— Я помню о нашей свадьбе и моем долге перед страной, но также я давала обещание, от которого не могу отказаться, — прошлепала по ковру к Траушу. — Для меня жизненно необходимо выкупить его.
И тогда Сольд рассказала о рабе по имени Дарго, который когда-то помог ей сбежать. Помог — сильно сказано, конечно; благодаря его «помощи» её оставили умирать под палящим солнцем в клетке. Но Сольд считала иначе.
— Всего неделя или две, — горячо убеждала она, — и я приеду. Сделай мне свадебный подарок, дай вызволить Дарго из неволи!
Трауш заложил страницы закладкой, потер уставшие глаза. Он долго думал перед тем, как сказать короткое:
— Я не пущу тебя.
— Но… — Её зрачки расширились.
Не ожидала отказа. Думала, раз их отношения стали доверительными, раз между ними появилось нечто большее, нежели обычное обязательство, раз они сблизились настолько, что научились делиться друг с другом сокровенным — ей позволительно уйти. Возможно, позже Трауш сменил бы решение, но не сейчас. Он просто не мог, да и не хотел; переживал за неё и не представлял, как отпустит куда- то одну. Не ехать же с Сольд на Острова Надежды, забросив все свои обязательства? Это в высшей степени неразумно.
Потому лорд постарался быть предельно сдержанным и даже по — хозяйски грубым.
— Сольд, запомни: всё, что происходило до нашего обручения, должно перестать тебя волновать. Возможно, будь у тебя любимая семья или друзья, я бы позволил с ними проститься. Но выкупать раба, который своей мнимой заботой едва не угробил тебя? Уволь.
— Но если бы не тот побег, мы бы никогда не увиделись! — возмутилась невеста.
— Думаю, боги бы нашли способ соединить нас.
— Да нет же! Выслушай меня!
— Я услышал всё, что ты сказала, и принял решение, окончательное и бесповоротное. — Из голоса исчезли любые эмоции; именно таким тоном он объявлял приговор или отдавал приказы, и этот тон означал, что возражения недопустимы. — Ты всё поняла?
— Да, мой лорд, — согласилась Сольд. Всегда, когда она была им недовольна, называла его так, с покорностью и отстраненностью. Как рабыня.
Невеста, задув пламя свечи, сбежала из библиотеки. Да, сейчас она недовольна, но когда-нибудь поймет Трауша. Ей бы подбирать ткань для свадебного платья, а не уезжать незнамо куда.
…С того разговора минула почти неделя, полная мучительного безразличия. Трауш, только привыкший к Сольд, изнывал от её холодности, но и поступиться собственными принципами не мог. С каких пор прихоть леди важнее слова высокого лорда? Где это видано?!
Он пробовал поговорить с ней по душам, но Сольд замыкалась в себе. Целыми днями бродила по окрестностям поместья — пыталась ощутить себя свободной. Но к закату, когда лорд приезжал из города, всегда возвращалась; ни разу она не пропустила ужин, хоть и ела непозволительно мало.
А сегодня не пришла. Стол был накрыт, но Трауш не притронулся к еде. Он вслушивался в звуки холла, надеясь, что невеста вот — вот объявится. Десять минут, двадцать, полчаса…
— Ты видела Сольд?! — гаркнул на служанку. Та, растеряв от испуга дар речи, помотала подбородком.
— Герих! — окликнул мажордома и, когда тот, пыхтя, прибежал, спросил: — Моя невеста появлялась?
— Я не встречал её ни разу за день, — отрапортовал тот. — Она у вас очень своенравная особа, её бы не помешало приструнить, а то ходит незнамо где, а приходит — матушки! — одежда вся в репейнике, туфли замызганы, в волосах листва.
Трауш рассеяно кивал. Где же эта несносная девица, неужто опять устроила побег? Да ведь он разыщет её везде, приволочет за шкирку и запрет на замок. Что за сумасбродство?!
Лорд приказал оседлать коня, оделся, обулся и вылетел наружу. Нет, она получит за самовольство! Почему он должен отрываться от ужина ради того, чтобы притащить эту безумную полукровку домой?
«Посажу на цель, и дело с концом», — мстительно думал Трауш, принюхиваясь как зверь.
Он долго преследовал Сольд, подгоняемый недовольством и чем-то ещё, что сдавливало сердце и заставляло пальцы дрожать. Туманы её мелькали то тут, то там, а Трауш никак не мог схватиться за них. Вдруг она в опасности? Что если вконец рехнувшийся Шур добрался до Сольд? Или на неё напал дикий зверь?
Мысли скакали, одна краше другой. Никогда доселе Трауш не замечал за собой столь богатой фантазии, но думы росли и множились. Он медленно терял рассудок от незнания.
Лорд почуял её издалека. Ей больно! Очень больно! С его невестой действительно что-то стряслось.
— Где же ты, где?! — ревел Трауш, сжимая бока коня, направляя того по едва ощутимому следу. Они кружили, то приближались к Сольд, то вновь удалялись от неё.
Кругом сплошные поля. Земля, готовящаяся к первым заморозкам, и пожухлая трава. Птицы, клюющие остатки посевов. Ветер завывал на разные лады. Накрапывал дождь, грозящий перерасти в ливень. Пахнуло грозой. Первая крупная капля стукнула по носу.
— Помогите! — услышал лорд далекое, принесенное непогодой.
На север!
— Давай же! — подгонял Трауш коня, несшегося недостаточно быстро. Эхо голоса билось о череп изнутри. Её туманы были совсем рядом, напуганные, подобравшиеся к хозяйке, оберегающие её от чего-то.
Трауш спрыгнул на землю, прислушался.
— Сольд! — позвал, сложив ладони лодочкой.
— Я тут! — услышал слева от себя.
Понадобилось несколько нескончаемо долгих секунд перед тем, как Трауш нашел Сольд. Она сидела в волчьей яме, потирая левую лодыжку. Чумазая, перепачканная в грязевой воде, но живая! Чудо, что её не задели острые колья!
— Так нелепо получилось… — тараторила Сольд, когда Трауш спрыгнул в яму и взял девушку на руки. — Задумалась о своем и не заметила, как свалилась. Я бы вылезла, да вывихнула лодыжку. Прости, что заставила тебя сорваться.
— Молчи, — приказал Трауш.
Сердце билось у горла, а позвоночник был сведен от напряжения. Не верилось, что она уцелела. Упади чуть правее или левее — ив грудь бы вонзился заостренный кол. Картинка встала перед глазами, такая ясная, что лорд потряс головой.
— Больше никуда не уходи без моего разрешения, — попросил Трауш, усадив Сольд впереди. — Я места себе не находил.
Эти слова дались ему особенно тяжело, как признание, вырванное с мясом. Сольд согласно промычала и потерлась носом о его шею. Целая и почти невредимая.
Её осмотрел лекарь, и только после его заключения — всё в порядке, перелома нет, — Трауш успокоился и перестал мерить залу нервным шагом. Сольд помылась и даже поужинала под присмотром лорда, который проследил, чтобы она доела всё до последней крошки. Ну а потом, тихонько извинившись, ушла к себе. Чуть прихрамывая, но стараясь держаться прямо.
— Бесы! — ругнулся Трауш ей вслед.
Он ощущал себя виноватым. Вроде и не заставлял Сольд уходить, и в яму её не бросал, а почему-то вина глодала именно его. Забралась цепкими лапами за шиворот и не отпускала.
Вскоре Трауш стучал в спальню невесты.
— Да!
— Сольд, — он застал её расчесывающей волосы у зеркала, — держи.
На трельяж упал увесистый мешок, полный золота. Невеста развязала тесьму и, заглянув внутрь, перебрала монеты пальцами.
— Ты от меня откупаешься? — непонимающе поморщилась.
— Выкупи своего раба и приезжай ко мне. Но запомни, я не готов ждать слишком долго. И ещё, я буду навещать тебя во снах.
Только сейчас лорд понял, в чем его вина. Нельзя скрывать Сольд от целого мира, она взрослая и самостоятельная, опытная. Она бы ни за что не рухнула в ту яму, если бы не уходила в поля «думать о своем», рассерженная на будущего супруга. Дай он ей разрешение — Сольд бы сделала всё правильно и ни разу не оступилась бы.
Потому что в неё надо верить. Она ничем не провинилась и заслужила капельку доверия.
— Мне казалось, после сегодняшнего ты строго — настрого запретил куда-либо уезжать. — Девушка глянула на Трауша через отражение.
— Я знаю, куда ты уедешь. И прошу лишь об одном: возвращайся, — тихо попросил он.
Вместо ответа Сольд улыбнулась.
Полтора месяца назад.
Вечер перед отъездом выдался пасмурным. Небо заволокло сиреневыми красками, за тучами было не разглядеть звезд. Накрапывал дождь, мелкий и колючий. Недолгое лето сменилось хмурой осенью.
Непогода правила и сердцем Трауша. Он долго стоял у закрытой двери в комнату невесты и слушал, как та поет. И не решался тронуть дверную ручку, будто пока Сольд в спальне, всё могло остаться как прежде.
Лорд не желал отпускать будущую леди. Дал согласие и миллион раз пожалел — но не забирать же теперь своё слово. Сольд обещала вернуться как можно скорее, но кто знает, во что выльется это путешествие? С кем она познакомится, кого обретет? А вдруг она поймет, что ей уютнее где-то ещё и с кем-то другим? Да, Трауш разыскал бы невеству хоть на краю света, но теперь, когда они сблизились, он не хотел тащить Сольд в Пограничье силой.
Дверь приоткрылась, и в щелку высунулось улыбчивое личико.
— Заходи, — промурлыкала невеста, — а то битый час стоишь на пороге.
Она была нага, не считая тоненькой рубашки из шелка, и невероятно прекрасна. Волосы струились волнами по плечам и спускались до самой поясницы. Кожа, светлая, не знающая загара (даром, что бывшая рабыня с Островов), губы алые, а глаза… В их синеве легко потонуть. Бесы! Ни одна женщина не вызывала в лорде столь жгучего желания. Он даже смотреть ни на кого не мог, кроме неё, что уж говорить о чем-то ином. Его мысли занимала эта девушка — помесок с чарующим именем.
Трауш сократил расстояние, разделяющее их, и сжал Сольд в объятиях.
— Обещай себя хорошо вести. — Завел за ухо непослушную прядку.
— Обещаю! — Она со смешком выскользнула из захвата как кошка.
Трауш оглядел кровать, заваленную вещами. И глубоко запрятанная тревога вновь подкатила к горлу.
— Может, отложишь поездку? На неделю? Или хочешь… — Ему тяжело дались эти слова. — Я съезжу с тобой?
— Нет. — Она разом помрачнела. — Уеду завтра, как и договаривались. Не переживай. Две недели — не больше, и мы свидимся.
Ему хотелось предложить Сольд стражников, воинов, жрецов — кого угодно, только бы она была в безопасности. Но не стал — откажется. Его невеста способна разобраться с любыми трудностями самостоятельно. Да и правда, что может приключиться на Островах с той, у которой есть свобода и деньги? Знатных особ там не воруют и не продают. Незачем тревожиться по пустякам, недостойным лорда.
Вот только Сольд подбрасывала в костер одно полено за другим.
— Хочу доплыть до Островов на корабле, — мечтательно сказала она, разглаживая складки дорожного платья.
— Почему не по суше? — возмутился Трауш.
— Всегда грезила морским путешествием, — Сольд смущенно наморщила носик. — Смотри, через сумеречный туннель я доберусь до порта, а там сяду на первый же приличный корабль до Островов. Потеряю дня два, зато вдоволь надышусь морским воздухом.
Вот и как с ней спорить, с такой улыбчивой и щебечущей? Пташка! И всё-таки лорд не был бы лордом, если бы поддался девичьему шарму.
— Надежнее доехать на повозке. Сольд, я настаиваю, так будет лучше.
Её взгляд потускнел.
— Трауш, мы уже обсуждали это. Я ведь не маленькая девочка и не сяду на пиратское судно! Подберу самый богатый корабль. — Она подбежала к лорду, обхватила его ладони своими. — Не тревожься обо мне!
— Не буду, — сухо ответил тот, скидывая ледяные руки. — Спокойной ночи, Сольд. И хорошей поездки.
В нем закипало раздражение. Трауш выскочил из спальни. Слабак! Какой же он лорд, если не способен уговорить собственную невесту? Да и не уговаривает он её вовсе, а сюсюкается как влюбленный глупец. Ему бы сейчас строго — настрого запретить, запереть её и не позволять никуда уезжать. Она нужна тут, в Пограничье. Где это видано, чтобы леди перечила лорду? Они вновь идут по кругу! Она оспаривает любое его решение. Специально, что ли?!
Сольд не сдвинулась, так и застыла мраморной статуей, прижимая к груди платье. Туманы её, нежные, мягкие, тянулись к нему, но Трауш без сожаления стряхнул их с себя. Нет уж, пусть Сольд знает: он недоволен.
Она выехала с первыми лучами солнца, и Трауш провожал её, спрятавшись за шторой. Сольд остановилась у крыльца и глянула наверх, в окна спальни лорда, но не застала там никого. Конечно, он-то следил из библиотеки. Кажется, невеста огорчилась, но на лице застыла маска безразличия.
Выбегать прощаться было уже поздно, она скрылась в черном пятне, и то исчезло, оставив после себя лишь рябь.
Уже после Трауш задумался над своим поведением. Почему он поступил так импульсивно и обиделся на сущий пустяк? Ведь так ли страшно, на чем Сольд доедет до Островов? Нет, наверное, то была не злость на выбор транспорта, а на всю её затею, в которой не нашлось места ему.
— Доброго пути, найденыш, — сказал лорд, подавив вздох. — Скоро свидимся.
Но сердцем чувствовал: не так уж и скоро.
