Глава двадцать девятая
Корабль попал в беду: море взъярилось, волны вчетверо выше палубы ходили по нему горами, вдобавок культисты не умели управлять парусами и не владели искусством навигации.
Пришлось направить корабль к западной оконечности Фолка, где они еще долго шли вдоль берега, ища место, чтобы пристать. Провизия на корабле давно закончилась, люди голодали. Верейн была так измучена, так истощена духовно и физически, что все вокруг утратило для нее смысл.
Наконец их корабль достиг широкого устья реки между высокими заснеженными берегами, где в каждом уголке пейзажа прятались россыпи домов. Над крышами столбами поднимался дым, и это вызвало у Верейн прилив оптимизма: ведь дым – это печка, дом, хлеб, нормальная человеческая жизнь.
Впереди виднелся довольно крупный порт. Дюжины судов разных размеров, преимущественно рыболовных, покачивались у причалов. Серые сланцевые крыши и серые гранитные стены зданий создавали мрачную атмосферу, зато здешние берега еще не знали выходцев из-за Врат.
Снег и ветер трепали их корабль, подходивший к причалу. Когда культисты сошли на пристань, к ним подошел начальник порта в теплом плаще и толстой шапке.
Решительное намерение Верейн выжить во что бы то ни стало претерпело некоторые изменения, с тех пор как они покинули Тинеаг’л; однако она все же обрадовалась, снова оказавшись на твердой земле, которая не ходила ходуном у нее под ногами. Привыкнуть к качке она так и не смогла.
– Селе нынешнего дня, странники! – громко окликнул их начальник порта – на ямурском, но с сильным акцентом. – Вы, стало быть, не местные. – Это было утверждение, а не вопрос.
Дартун шагнул ему навстречу.
– Доброго вам утра, сэр. Мы плывем в Виллджамур, в ваших краях случайно. Нам нужен ночлег, всего на одну ночь.
– А, гм, лицензия на судно у вас имеется? У нас тут налог на стоянку для тех, кто не из нашей общины, да, к сожалению. – Его глазки-пуговки привычно щурились навстречу ветру. Годы работы на открытом воздухе покрыли его лицо неровным загаром, коротко стриженная борода отливала сединой.
– Мы культисты, – объявил Дартун.
– Понятно… – отвечал тот. – Что ж, будет вам известно, мы тут не очень-то привечаем магов и прочих в таком роде.
– Сэр, – продолжал Дартун, – мы не причиним вам неприятностей. Нам нужен ночлег, и только. Денег у нас почти нет, но я не откажусь приложить руку к починке чего-нибудь, если таковое найдется, и тем отплачу вам за кров.
Начальник порта, похоже, задумался. Чайки кричали вдалеке, рядом глухо стукались бортами причаленные корабли.
– Вчера ночью был шторм, в четырех улицах отсюда рухнула стена церкви, – сказал он. – Всю дорогу завалило, а свободных лошадей, чтобы расчистить завал, сейчас как раз нет. Магию, если она у тебя есть, держи при себе, но, если завал расчистишь, ночлег гарантирую.
Дартун коротко кивнул.
– Считай, что дорога уже свободна.
Улицы в городке оказались узкими, а дома – высокими, так что завал образовался не только в ширину, но и в высоту. Дартун взялся за него голыми руками и с легкостью отбрасывал в сторону булыжники такого размера, что сбежавшиеся зеваки только рты разинули. Верейн подумала, как бы они, интересно, отреагировали, если бы узнали, что он трансформирован, что он – не человек.
Когда он, все так же в одиночку, принялся за куски гранита, местных стало больше. Но их восторг скоро сменился страхом, и вот уже полетели дикие обвинения: они-де оборотни, маги. Культисты явно не пользовались здесь популярностью: их готовы были считать ненормальными, монстрами, духами, чудовищами, кем угодно, только не долгожданными гостями.
Сдавленный стон Дартуна снова привлек внимание Верейн: он трудился над гранитной глыбой в половину себя размером. Она с трепетом следила за каждым его движением, зная, что ни один человек не может поднять такое в одиночку. Тем не менее Дартун постепенно, камень за камнем, расчистил проезд, аккуратно сложив обломки вдоль фасада пострадавшей церкви, так что движение по улице возобновилось.
Потеряв к нему интерес, местные постепенно разошлись и вернулись к своим делам и занятиям. Вдалеке над морем кричала птеродетта.
Дартун опустился на камень, культисты окружили его. Он тяжело дышал – хорошо хоть, что он устал от недавних усилий, все-таки признак человечности. Верейн набросила плащ ему на плечи и прошептала:
– Надень, а то простудишься.
– Спасибо, – ответил он и посмотрел на нее с такой нежностью, что она почти поверила в его способность снова стать нормальным.
– Мы могли бы тебе помочь, – буркнул Туунг.
– Нет, вы бы их не подняли. – Дартун кивнул на камни. – Местные тоже не смогли, а у вас нет реликвий.
– Зачем было надрываться в одиночку? – Верейн положила ему на плечо руку. – Дал бы нам хоть попробовать.
– Нет. Сегодня вам нужен надежный ночлег. Вам всем надо хорошо поесть и согреться, иначе вы не доберетесь домой.
Туунга, похоже, не удовлетворил такой ответ, да и Верейн, честно говоря, тоже. Они обменялись недоверчивыми взглядами за спиной Дартуна, но Верейн хорошо знала, что перечить ему не стоит.
За труды Дартуна их повели в таверну – внушительных размеров помесь пивной и склада, обращенную фасадом к гавани. В этом просторном заведении сдавались для ночлега несколько комнат, однако в тот вечер других гостей, кроме Дартуна и его компании, не было; впрочем, слово «гости» предполагает хотя бы минимальный уровень радушия и гостеприимства, тогда как судьба их ночлега решилась в коротком напряженном разговоре начальника порта с хозяином.
Поскольку других таверн в городе не было, горластые выпивохи из местных толклись в ней допоздна. Но это не имело значения; они хорошо поели, а Верейн подсела так близко к очагу, в котором жарко горели поленья, что сама чуть не возгорелась. Больше ее ничего не волновало: главное было оттаять, отогреть промороженные кости, снова ощутить себя… человеком.
Хозяин следил за тем, чтобы местные держались от них подальше. А начальник порта предупредил культистов, чтобы они не давали тем поводов для драки. Так что теперь они сидели в кольце из табачного дыма и пивных паров, но Верейн беспокоилась не из-за этого. Дартун сидел в углу, прямо под фонарем, ссутулившись и опустив руки; самое время было расспросить его о планах, пока он вот так бесстрастно обводил глазами просторный зал, но Верейн боялась заводить этот разговор. Время от времени кто-нибудь из местных бросал на Дартуна сердитый взгляд, но тут же поспешно отводил. Двое горожан даже плюнули ему на стол, проходя мимо, но он и глазом не моргнул. Такая пассивность особенно тревожила Верейн.
Между двумя глотками крепкого местного эля Туунг шепнул ей:
– Не знаю, как по-твоему, дочка, а по мне, твой дружок что-то затевает.
– Он мне не дружок больше, – серьезно ответила она. – Просто я хочу домой.
Ей страшно не хватало Виллджамура, его баюкающих приливов и отливов уличной суеты.
Проблемы начались, когда они уже легли спать.
Прямо под их окнами собралась толпа местных. Кто-то заорал куплет, разнузданный и похабный. Под грубый гогот полетели камни – сначала мелкая галька, потом покрупнее; они сначала безобидно клацали о стену и подоконник, но потом все же разбили окно. Холод и громкие голоса ворвались в комнату. Верейн съежилась на полу рядом с остальными, подле холодного очага – все ее спутники молчали, как будто не обращали внимания на ситуацию.
Вдруг в окно влетела петарда и упала под ноги Верейн; та вскочила и пинком отправила ее подальше в угол, где и взорвалась шутиха. Все в комнате съежились от страха. Вдруг Дартун встал.
Ни на кого не глядя, он спокойно вышел из комнаты, прикрыл за собой дверь и пошел вниз по лестнице. Немного погодя снаружи разгорелась ссора.
Верейн, осторожно обходя в темноте осколки разбитого стекла, пошла на цыпочках к окну. Высунувшись, она увидела внизу Дартуна и кипевшую перед ним толпу. На набережной, где на резком ветру терлись друг о друга лодки, собралось человек сто, не меньше.
Вот из толпы вышли несколько человек и приблизились к Дартуну, осыпая его оскорблениями. Он отступил к таверне, так что она больше не могла его видеть, зато в толпе раздался и тут же захлебнулся крик, затем второй.
– Что там происходит? – спросил Туунг, хватая ее за локоть и пытаясь заглянуть за нее.
Она освободилась от его хватки, набросила на себя вощеный плащ и кинулась вниз по лестнице к двери, которая все еще стояла нараспашку, но поздно…
Вокруг Дартуна уже валялось не меньше дюжины искалеченных тел с порубленными руками и ногами. Лужи крови стояли на деревянном полу веранды, блестя в свете факелов. Но люди продолжали упорно приближаться, размахивая мечами и палицами. Кто-то пустил стрелы – одна со звоном отскочила от груди Дартуна, другую он поймал в воздухе. Толпа ахнула.
Верейн громко окликнула его по имени, но он не обращал внимания.
Она бросилась вперед, но тут же поскользнулась в крови и как куль шлепнулась на пол. Подняв голову, она увидела, как рука Дартуна врезалась в живот какого-то человека и тот, выпучив глаза, согнулся вдвое, испуская дух и истекая кровью. Другой замахнулся было топором, но Дартун схватил его за рукоять пониже лезвия, дернул на себя так, что нападающий едва не упал на него, вырвал у него топор и размозжил ему лицо одним исполненным первобытной жестокости движением.
Два, три тела упали, шесть, восемь, десять… Смотреть на это было непереносимо, но Верейн не могла даже двинуться с места от страха. Все равно она ничего не могла поделать, не могла даже понять, что происходит. Почему эти люди продолжают нападать, почему не бегут от него без оглядки?
Наконец толпа стала редеть. Кто-то швырнул в Дартуна петарду, но он и глазом не моргнул, хотя взрыв должен был оторвать ему ноги. Верейн проследила его лишенный эмоций взгляд, направленный на местных, которые с луками стояли на углу улицы. Они выстрелили все разом, а он развел в стороны руки и грудью встретил град стрел.
Вцепившись руками в косяк, Верейн стала судорожно уползать назад в таверну, вздрагивая всякий раз, когда очередная стрела цокала о каменную стену. Когда все стихло, она осторожно высунулась. Лунный луч распорол тучи и залил кровавое побоище беспощадным светом. Дартун стоял недвижно, из него торчали стрелы – но вот он сделал шаг, обобрал их с себя, точно докучливые колючки, и взмахнул рукой в сторону лучников, точно приглашая их попробовать еще раз; но те, уразумев, что перед ними нечто необъяснимое, уже скрылись за углом.
Верейн вышла на улицу и при свете уже обеих лун стала обозревать то, что творилось кругом. Прикрыв ладонью рот, она глядела на загубленные жизни маленькой общины: трупы, отрезанные руки и ноги устилали мостовую. Иные тела еще двигались, и ей хотелось оказать им помощь.
И тут Дартун начал подниматься над землей, как уже делал однажды.
– Дартун, кто ты, черт тебя побери?! – завизжала она. – Это же… Это ты наделал. Ты убил столько невинных людей.
– Верейн… – Он смотрел на нее, его лицо дрожало. – Я открываю нечто… новое.
Дартун развел руки, из-под пальцев его ног вырвался пурпурный свет. Он поднялся на много ярдов над ней, над гаванью и вдруг, внезапно набрав скорость, взмыл в небо, описал сияющую дугу и потерялся в облаках.
Не было еще и полуночи, когда люди начали возвращаться. Верейн боялась за свою жизнь, за жизнь своих спутников. Дартун бросил их, им самим предстояло расхлебывать последствия. Они собрались в комнате на совещание.
– У нас нет ничего, кроме одежды, да и той немного, – сказал Туунг. – Ни оружия, ни реликвий, ни еды – ничего.
– Горожане станут бояться нас поначалу, – отозвался Тоди. – Может, мы успеем смыться, пока они не придут в себя?
– Верно, парень, ты прав, – согласился Туунг. – Если никто не возражает, я предлагаю собрать сейчас манатки, сесть на корабль и плыть дальше вдоль берега.
– Темно же, – заметила Верейн. – Не знаю, как вам, а мне кажется, что у нас нет никаких шансов вывести корабль из гавани ночью.
– У нас нет выбора, дочка. Либо мы уплывем, либо нас линчуют.
Они собрались и крадучись спустились в зал таверны, ища черный ход или окно, чтобы убежать. Крики и вопли неслись с набережной перед таверной, – должно быть, матери и жены бродили там, ища среди разрубленных тел останки своих любимых. Верейн даже затошнило оттого, что она ничем не могла им помочь.
Никем не замеченные – нарочно или случайно, – они узкими улицами добрались до своего корабля. Отчалили.
Лунный свет серебрил взлохмаченные волны. Долгое время все молчали – да и что тут было говорить? Цель у них была все та же – вернуться в Виллджамур, только теперь никто не гнал их вперед, точно скотину.
Они плыли уже час, а может быть, и два, когда Верейн заметила в ночном небе след – пурпурные искры вспыхнули и погасли, потом зажглись снова, только с другой стороны. «Это что, он?»
– Туунг! – окликнула она.
– В чем дело? – спросил он, не отрываясь от руля.
– Иди сам посмотри.
– Лучше ты иди сюда и покажи мне.
Верейн, шатаясь, подошла к нему и показала наверх, мимо паруса.
– Там что-то есть. Летит по небу.
– Метеор? – предположил он.
– Может быть, хотя нет – смотри! Вот оно, опять.
И точно, новый след прочертил небо, теперь гораздо ближе: выписав несколько зигзагов, он замедлил свое движение и стал снижаться над кораблем, точно любопытный светлячок.
Вдруг он опять ускорился и, со стуком опустившись на палубу, прокатился по ней, едва успев затормозить в противоположном конце.
– Дартун! – воскликнула Верейн и инстинктивно бросилась к нему, но тут же вспомнила, что он натворил совсем недавно. Она замерла и стала ждать, как он сам объяснит случившееся.
Дартун между тем встал, отряхнулся и, прихрамывая, пошел ей навстречу. Даже в холодном мерцании двух лун его лицо было ужасающе бледно, от одежды почти ничего не осталось.
– Луна, – объявил он, – вовсе не луна.
– Что за бред? – возмутился Туунг. Остальные нехотя встали и побрели к ним. Верейн стояла между культистами своего ордена и Дартуном и не знала, что делать.
– О чем ты? – спросила она.
– Одна из лун, – отвечал Дартун как ни в чем не бывало. Точно и не убил совсем недавно несколько дюжин людей. Точно и не летал по небу, как комета.
– Ну и что?
– Как что? Это не луна! – воскликнул он возмущенно. – Это огромный город. Точнее, это был город – очень и очень давно.
– Ты что, хочешь сказать, что побывал на луне? – недоверчиво переспросила Верейн.
– Да, – отвечал он, глядя на них с глубокой скорбью.
– Зачем тебя туда понесло?
– Затем, что это в моей природе, Верейн. Кому, как не тебе, знать о присущем мне стремлении раздвигать пределы познания. Я… я ничего не мог с собой поделать. Открыв в себе новые возможности, я поступил, наверное, эгоистично, поднимаясь все выше и выше, пока прямо надо мной не оказалась луна. Простите, что покинул вас.
– Не переживай, – фыркнул Туунг, – скажи лучше, что ты там видел?
Верейн наградила его злобным взглядом.
Ветер застонал в парусах и стих, и в наступившей тишине зазвучал голос Дартуна:
– Луна – это огромный город, простирающийся во всех направлениях. Металлические дома, улицы, тротуары, все пустое, отданное во власть времени. Жилищ там множество, одни побольше, другие поменьше, хотя и те и другие для нас огромны. Вокруг них видны подпалины… обугленные материалы, зоны, выжженные огнем, точно в домах бушевали пожары.
– Насколько велик этот город? – спросил Туунг возбужденно, и Верейн даже показалось, что сейчас они все забудут и станут, как раньше, заниматься наукой, исследуя непознанное.
– Тысячи металлических Виллджамуров, слитых вместе, – отвечал Дартун. – Это была не луна, совершенно точно. Что это было, я не могу сказать, и какая цивилизация создала его, тоже. Больше всего тамошняя архитектура напоминает архитектуру Матемы, но она какая-то не такая. Искусственная. Там есть субстанции, подобных которым я не видел никогда, материалы, которых я не понимаю. Пользуясь преимуществами своего трансформированного тела, я стоял на вершине самого высокого тамошнего строения и озирал картину вокруг. И видел переулок за переулком, улицу за улицей, закручивающиеся вокруг единого центра и образующие симметричную спираль. Были там и другие улицы, расположенные решеткой. Металлический город хорошо освещен, так что я, пролетая над ним посланцем из нашего мира, видел все в деталях. Но это не его свет, он отражает свет солнца, как и другая луна, настоящая, на которой нет ни улиц, ни городов.
Туунг был потрясен.
– Для чего его построили, как ты считаешь?
Верейн хотелось кричать: «Значит, вот как мы поступим. Сделаем вид, что ничего не было. Закроем глаза на жестокость, с которой он перебил несколько дюжин ни в чем не повинных людей. Мы устали и просто хотим домой. Ну и ладно».
– Я не знаю, – ответил Дартун. – Возможно, наши культуры пытались освоить межзвездное пространство. Но кажется, эта затея плохо кончилась.
«Вот и наша тоже ни к чему хорошему не приведет», – подумала Верейн.
