29
Кей
Я не знала, смогу ли порвать с кем-то отношения. Большая часть моей жизни прошла в попытках удержать кого-то возле себя. Я и представить не могла, что приказываю человеку убираться. Это казалось невыносимо тяжело, даже если на самом деле Кэл и не собирался начинать. Поэтому я решила пойти к гекамистке и попросить ее уничтожить крюк. Тогда мне больше не пришлось бы с ним общаться, каждую секунду переживая за его здоровье.
Однажды ночью, услышав, что родители выключили в гостиной телевизор, я прокралась в коридор, где мама обычно оставляла сумочку. Достала кошелек из змеиной кожи и вынула оттуда карточку «Американ Экспресс». Если бы мама проверила свой счет — чем она из принципа отказывалась заниматься — то решила бы, что купила в этом месяце слишком много навоза, земли или чего-нибудь еще.
Я положила карточку в карман и вернула кошелек на место, когда в дверях прямо за моей спиной появилась Мина.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Беру деньги на пиццу, — ответила я. — Мама забыла.
— Лучше бы ты нормально обедала.
— Это на завтра.
Мина окинула меня недоверчивым взглядом, но ничего не сказала, позволив уйти.
Пожилой гекамистки, которая сделала для меня заклинание крюка, дома не оказалось.
— Твоя мама дома? — спросила я девочку, открывшую дверь, хотя спрятаться в этом малюсеньком, насквозь просматриваемом домишке было негде.
— Ее нет, — ответила она.
— А когда будет?
Девочка скрестила руки на груди.
— Поживем — увидим.
— Мне этот вариант не подходит. Я постоянный клиент.
— Да неужели? И у тебя есть деньги?
— Конечно, — ответила я.
Девушка окинула меня пристальным взглядом с головы до пят: от лаймово-зеленых шлепанцев и сарафана до прекрасных вьющихся локонов. Абсолютно нормальный вид. Особенно по сравнению с ее грязной байкерской курткой и асимметричной короткой стрижкой. Похоже, она все-таки нашла то, что высматривала. Хотя я так и не поняла, что это было.
— Если у тебя есть деньги, я могу помочь, — заявила девушка. И в ответ на мой недоверчивый взгляд добавила совершенно обыденным тоном, — я гекамистка.
Мои брови поползли вверх. Она была максимум ровесницей Мины.
— Ты?
Девушка отодвинулась назад и забарабанила окрашенными в черный цвет ногтями по дверной раме.
— Мне было тринадцать, когда я вступила в ковен, — пояснила она. — Так тебе нужно заклинание или нет?
Я проследовала за ней через маленькую гостиную и села за кухонный стол. Девушка в это время сновала по кухне, делая чай. Я достала из кармана карту «Американ Экспресс» и положила ее на выщербленный стол.
Она оглянулась и расхохоталась, хотя смех получился каким-то горьким.
— И что, по-твоему, я буду с этим делать? — Она взяла карточку и повертела в руках. — Не могу поверить, что раскрыла тебе свою тайну ради этого. Здесь тебе не «Барнис». Мы берем только наличные или ничего, мисс Лила Чарпал.
— Я Кей, — сказала я, отобрала у нее карточку и, сердито пыхтя, скрестила руки на груди. Именно так моя мама смотрела на продавщиц в магазинах и докторов, если ей говорили не то, что она хотела услышать. Это помогло мне скрыть замешательство. — Я могу достать деньги.
— Я не работаю в кредит. По крайней мере, не для тебя.
— Не знаю, что такое кредит, но я принесу тебе деньги. Как только ты все мне объяснишь.
Она села напротив меня и обхватила кружку руками.
— Чего ты хочешь?
Я рассказала ей о своих заклинаниях: о заклинании красоты и о крюке, удерживающем подруг. И о том, что теперь крюк удерживает рядом со мной не только их, но и парня, от которого мне необходимо избавиться.
Девочка-гекамистка слушала, прихлебывая чай.
— Есть два способа это сделать, — произнесла она, едва я закончила. Девочка так и не назвала свое имя, и я даже не знала, как к ней обращаться. — Первый — создать новое заклинание, которое аннулирует побочные эффекты предыдущего. Не отменить его — ты уже никогда не сможешь вернуться к началу — но как бы наложить новый слой заклинаний поверх того, что уже существует.
— Что еще за слой?
— Крюк должен понимать, кто ты есть, чтобы зацепиться за что-то. Поэтому новое заклинание сделает тебя как будто… невидимой. Не то чтобы совсем. Просто менее заметной. Особенно для тех, кто не знает тебя по-настоящему и для кого ты не особенно важна. Заклинание подействует на всех, не только на твоего парня.
Меня начала бить дрожь. Это звучало просто ужасно. Я могла потерять Диану или Ари. Нет. Я не имела права так рисковать.
— А каков второй способ?
— Он намного сложнее. Я приготовлю что-нибудь такое, что можно будет тайно подмешать ему в еду. Связь между вами разорвется, и старое заклинание будет разрушено.
— Звучит гораздо лучше.
— Но это опасно. И я не уверена, что все сработает. Заклинания защищают сами себя. Они не хотят, чтобы их разрушали.
Ее слова походили на типичное гекамистское предупреждение. Я слышала нечто подобное каждый раз, когда покупала заклинание.
— Я знаю.
Гекамистка мрачно ухмыльнулась.
— Ты не знаешь, какие заклинания уже наложены на этого человека, — и ты не можешь знать, какими будут последствия. Плюс, если я буду неосторожна, первое заклинание ударит по мне, и тогда нас с мамой могут посадить за решетку, где мы обе сойдем с ума и подохнем.
Я пожала плечами.
— Никто не заставлял тебя вступать в ковен.
Ее глаза полыхнули яростью. Она часто заморгала:
— Я спасала жизнь своей матери. Что еще я, черт побери, могла сделать?
— Я просто хотела сказать, что ты ведь понимала, чем рискуешь, верно?
— Конечно, я знала, что вступать в ковен нелегально и, если нас поймают, мы обе проведем остаток жизни в тюрьме. Но я также понимала, что именно правительство виновато в том, что моя мать не может мирно состариться. Это стало нелегально. А легально было бы смотреть, как ее сознание разваливается на куски и медленно отмирает. День за днем. — Она положила локти на стол и подалась вперед. Темные пряди упали ей на глаза. — Многие считают, если все гекамисты вымрут, это будет только к лучшему.
— Но не я.
— Потому что ты пользуешься нашими услугами. Но понимаешь ли ты, каково нам «вымирать» на самом деле? Это не значит, что мы один за другим закрываем глаза и мирно отходим в иной мир. Моя мать и другие гекамисты ее возраста умирают в жутких мучениях. Они умирают, уже не понимая, кто они такие. Не узнают родных и близких. И все из-за того, что люди вдруг испугались вещей, существовавших в нашем обществе с самых древних времен.
Я переплела пальцы под столом. Разговоры о смерти навели меня на мысли о Мине и той тени, которая преследовала ее повсюду. Но мне не хотелось думать о Мине, я пришла сюда для того, чтобы избавиться от Кэла.
— Мне просто нужно заклинание.
На лице ее промелькнула улыбка. Белоснежная улыбка на очень бледном лице.
— Все хотят заклинание. Гекамисты — это так удобно. Что же вы будете делать, когда мы все умрем?
— В чем проблема?
— Я тебе уже рассказала. Ты разве не слушала?
— Зачем ты все это мне говоришь? Я ничего не могу с этим поделать.
Гекамистка пожала плечами.
— Возможно, у меня сегодня плохое настроение. А может, я тоже схожу с ума.
Так это было или нет, но я в ней нуждалась.
— Послушай, — сказала я, проглотив комок в горле, — я здесь не для того, чтобы разбогатеть или кому-то навредить или сделать еще что-то нехорошее. И я здесь не для того, чтобы слушать о тебе и твоих проблемах. Я не сдам тебя копам и обещаю заплатить за работу. Я просто пытаюсь исправить ситуацию. Как бы там ни было, я не хочу, чтобы Кэл увязал в моем заклинании.
— Кэл? — Эхо резко выпрямилась. — Ты что, привязала к себе Кэла Уотерса?
— Да. А что?
Нахмурившись, она откинулась на спинку стула.
— Если ты желаешь отменить побочные эффекты крюка полностью и сможешь принести деньги, я буду счастлива рискнуть, в противном случае…
— Что? Но почему не сделать по-другому, разрушить наложенные на Кэла чары?
Она поддела краешек черного лакового покрытия на облезающем ногте.
— Как я уже говорила, это слишком рискованно.
— Я думала, ты бесстрашный гекамистский воин. Ты что, боишься?
Гекамистка поджала губы и посмотрела на меня. А потом встала.
— Поищи для грязной работы кого-нибудь другого, — сказала она.
Я позволила проводить себя к двери. Мимо грязного кофейного столика, заваленного использованными чайными пакетиками, мимо нацарапанных на стенах рун и потрепанного дивана, торчащего посреди комнаты.
Меня не покидало ощущение, что нужно было попытаться еще, предложить больше денег или сказать что-нибудь приятное. Но вся моя предприимчивость словно улетучилась. Примерно такой же опустошенной выглядела Мина после очередного визита к врачу, даже если она с ним только разговаривала.
— Эй, — сказала гекамистка, обеспокоенно выглядывая из-за моей спины. — Ты сказала, что хочешь все исправить. Выбери заклинание, которое изменит тебя. Пусть каждый идет своей дорогой.
Если каждый пойдет своей дорогой, то где окажусь я? Все станет еще хуже, чем прежде. Одинокая. Незаметная.
Нет. Мне следовало придерживаться другого пути.
