28
Ари
Диана ворвалась ко мне в комнату в тот момент, когда я уже заканчивала упражнения на растяжку. Наступила середина июля. Времени оставалось слишком мало, и, хотя с момента заклинания прошло уже два месяца, никаких положительных сдвигов в упражнениях так и не произошло. Я накинула поверх купальника болеро, стараясь подавить нарастающую внутри панику. Иногда мне удавалось справиться со стрессом усилием воли. Хотя я предпочитала остановиться на полпути и поболеть несколько дней, валяясь калачиком на полу и горько рыдая.
Диана бросила сумочку на пустую кровать и нервно зашагала по комнате, изучая каждый объект так внимательно, словно и не провела здесь пятьдесят процентов времени за последние десять лет. На ее лице отражалась целая лавина эмоций. Я даже не могла точно определить, хочет она смеяться, плакать или кричать.
— С тобой все в порядке? — спросила Диана, глядя мне прямо в глаза. И сразу же отвела взгляд, словно заметив что-то боковым зрением. — Мы так и не поговорили на ярмарке. Как все прошло?
Я невольно вцепилась в пульсирующее запястье.
— Я в порядке. Все хорошо.
— Тебе не обязательно быть в порядке.
Я рассмеялась.
— Иногда мне хочется, чтобы окружающие были чуть менее эмоциональными, заботливыми и чуткими.
— Могу стать холодной и отстраненной.
— И правильно. Сделай милость.
Она скрестила руки на груди и нахмурилась, но через несколько секунд расхохоталась и плюхнулась обратно на кровать.
— Что такое? — спросила я.
Она обняла себя руками и уставилась в потолок.
— Можешь смеяться надо мной.
— Я не стану.
— Станешь, когда узнаешь, в чем дело.
Я ущипнула себя за нежную кожу на обратной стороне локтя. Глупая, глупая прежняя Ари. Неужели я насмехалась над ней раньше? В тот год, когда встречалась с Уином. Неужели дразнила ее? Заставляла ее плохо о себе думать? Неужели мы так отдалились друг от друга из-за какого-то тупого непонятного бойфренда, что она перестала от меня зависеть?
Мне хотелось убить себя прежнюю. Как она посмела так вести себя с моей лучшей подругой. Как посмела убедить Диану в том, что она не может рассказать мне все, что угодно?
— Испытай меня, — сказала я.
Она закрыла лицо руками и застонала.
— Ты не поверишь, если я расскажу.
— Расскажешь о чем?
Она сделала глубокий вдох, и улыбка осветила ее лицо.
— Думаю, мы с Маркосом влюблены друг в друга, — сказала она.
Я не засмеялась. Я просто не могла пошевелиться от шока.
— Скажи что-нибудь, — попросила Диана.
Я сглотнула.
— Это… вау.
— Ты мне не веришь. — Улыбка Дианы поблекла.
— Дай мне секунду, Диана.
— Когда ты говорила, что вы с Уином любите друг друга, я тебе верила.
Я решила, что уместней всего было бы выразить сомнение.
— Да брось. Я никогда не падала на твою кровать с заявлением, что мы втюрились друг в друга.
Диана продолжала улыбаться, и я поняла, что попала в цель. Порой старая Ари вовсе не казалась такой уж загадочной.
— Расскажи мне, как это произошло, — попросила я.
— После пляжного костра мы проводили кучу времени вместе, и… — Она вдруг осеклась и посмотрела на меня. Улыбка тут же исчезла с ее лица. — Знаешь, нет. Я не стану изливать тебе душу до тех пор, пока не получу кое-какие ответы. Маркос рассказал мне про деньги, которые одолжил Уину, те деньги, которые ты потратила. Что ты с ними сделала? И зачем тебе понадобилось еще? У тебя какие-то неприятности?
В комнате как будто похолодало, я почувствовала, как в шее образовался мускульный зажим.
— Я не могу тебе рассказать.
— Брось, Ари. Я не собираюсь рассказывать Маркосу. Ты можешь мне довериться.
— Я не хочу, чтобы ты переживала за меня.
— О, пожалуйста. Замолчи сейчас же! Я и нужна для того, чтобы за тебя переживать. Именно для этого и существуют лучшие подруги. Господи, Ари. Твой парень умер. А тебе нужны деньги — куча денег. — Она затеребила одеяло. — Расскажи мне. Позволь мне самой решать, стоит ли беспокоиться.
Однажды в седьмом классе мы с Дианой остановились после школы поесть мороженого, а потом еще час провели на пляже. Когда мы наконец дошли до Дианиного дома, миссис Норс кричала, как потерпевшая. «Каждую секунду, пока вас нет, я переживаю», — сказала она. Это казалось каким-то сумасшествием, и в то же время… Говорило о заботе. Я передразнивала ее еще несколько месяцев, и мы вместе хохотали, но каждый раз, когда я повторяла эти слова, меня настигал приступ боли. Внутри жило неясное, но неотвратимое понимание того, что никто и никогда не станет так обо мне беспокоиться.
— Ты мне не доверяешь? — спросила Диана.
— Дела плохи, — предупредила я.
Диана кивнула. Она подалась вперед, демонстрируя готовность понять и оказать поддержку. Я чувствовала себя нехорошо. Словно долго кружилась, не считая повороты.
С тех пор, как я поговорила с гекамисткой, от Эхо не было никаких вестей — возможно, мне все же удалось ее напугать. А может, она собиралась вернуться и разнести все к чертям. Мне не хотелось жить под дамокловым мечом платы, которую я не могла заплатить.
Мысли мои путались. Диана словно уплывала все дальше и дальше.
Диана и Маркос влюбились. Я никогда ни в кого не влюблялась. Столько, сколько себя помню.
Диана полюбила Маркоса. Этот ублюдок мог разбить ей сердце, и все же она получила то, что всегда хотела. Она не послушалась моего совета, а значит, больше во мне не нуждалась. У нее теперь были красные волосы и свои собственные взгляды на жизнь. Мы уже год не устраивали вечер кино. Что-то заставило ее подружиться с Кей. И вот теперь она просила дать ей возможность попереживать за меня.
Возможно, мне стоило разрешить.
— Я воспользовалась заклинанием, которое стерло из моей памяти все воспоминания об Уине, — сказала я. Эти слова дались мне удивительно легко. — По-видимому, для того чтобы не страдать из-за его кончины. Я вообще ничего о нем не помню.
Диана отшатнулась, словно я ее ударила. Закрыла и медленно открыла глаза.
— Что ты такое говоришь?
— Я не помню Уина.
Она закрыла рот рукой и уставилась на меня. Я не могла понять, что творится у нее в голове. Страх?
— Выходит, ты притворялась все лето, — сказала она.
Я сделала глубокий вдох.
— Да. Так было… проще. Наверное… возможно… мне было стыдно. Я не знала, как объяснить то, что сделала, потому что уже не помнила, из-за чего мне было так плохо. И я подумала, что лучше будет притвориться.
Диана встала и начала мерить шагами комнату.
— Ты лгала всем нам. Не было никаких страданий. Ты просто избегала меня.
— Я не знала, что делать.
— Ты могла попытаться рассказать мне правду.
— Я рассказываю тебе…
— Я имею в виду раньше. — Она опять сорвалась с места, стараясь смотреть куда угодно, только не на меня. — Еще до того, как сделала это. После того, как Уин умер. Ты могла рассказать, что думаешь об этом. Я могла бы тебе помочь. Мы бы все обсудили. Я могла бы помочь тебе выполнить задуманное, что бы ты в итоге ни решила. Ты — ты не доверяла мне даже тогда.
— Прости, Диана.
Она затрясла головой, и ее волосы закачались из стороны в сторону.
— Ты никогда не шла со своими проблемами ко мне. Ты делилась ими с Джесс или с Уином. А я всегда оставалась старой глупенькой Дианой, у которой нет и не может быть своего мнения, твоей верной тенью.
У меня перехватило горло, а затем боль поднялась вверх, глаза защипало. Но я не собиралась плакать. Я обхватила запястье большим и указательным пальцами, стараясь сдержать боль.
— Это неправда. Я рассказываю тебе сейчас. Ни с Джесс, ни с Кей, ни с кем-то еще я не делилась. Я доверяю тебе.
Диана остановилась, глядя в сторону.
— Значит, ты потратила деньги Маркоса на заклинание.
— Да. — Диана не смотрела на меня, поэтому мне было трудно понять выражение ее лица. — Наверное, Уин спрятал деньги в моем шкафу, но я не знала, откуда они там появились — что они принадлежат Уину, да еще и взяты в долг у Маркоса, мне стало известно гораздо позже. Проблема оказалась в том, что Уин должен был отдать эти деньги кое-кому. И этот человек заявил, что, если я не верну долг Уина, она расскажет всем про мое заклинание.
Диана повернулась ко мне. Глаза ее полыхали яростью.
— Так ты заплатила ей?
Воздух с шумом вышел у меня из легких. Я никогда еще не видела Диану в таком гневе.
— Нет. Я ее послала… Пока она оставила меня в покое.
Опустошенная, Диана опустилась на пол рядом с кроватью. Гнев сменился отчаянием.
— О Боже. Что я скажу Маркосу?
— Тебе лучше вообще ничего ему не говорить.
Она посмотрела на меня. В ее взгляде сквозило недоверие.
— Но ты ведь расскажешь ему обо всем сама, верно? До того как эта шантажистка вернется и сделает это за тебя?
Я не ответила, просто поднялась со стула и села на пол рядом с Дианой. Мы провели в этой комнате вместе сотни часов, но теперь все было совершенно по-другому. Словно раньше мы лишь играли свои роли, а теперь это были мы настоящие.
Диана долго молчала. Она облокотилась спиной на матрас и смотрела в потолок. Я попыталась проследить за ее взглядом, понять, куда она смотрит, но там ничего не было.
— Ты можешь ничего не помнить об Уине, — наконец сказала она, — но все еще должна помнить, что вы с Маркосом были друзьями. Ты задала ему хорошую трепку, но вы были друзьями. Мне кажется, он сейчас скучает по тебе. И лгать ему просто нечестно.
Я сжала руку Дианы. Она посмотрела на мою руку так, словно хотела ее отбросить, но я продолжала держать ее ладонь несмотря ни на что.
— Пожалуйста, Диана, прости меня. Ди, пожалуйста.
Она посмотрела на наши руки. А затем, спустя какое-то время, кивнула.
Я кивнула в ответ.
— Я скоро расскажу Маркосу. Обещаю.
Но рассказать Маркосу означало рассказать и всем остальным. И тогда девочка, которой я хотела казаться — балерина, девушка Уина и просто хороший человек, — исчезла бы навсегда, уступив место лгунье с гнилым нутром. Настолько гнилым, что даже лучшая подруга едва могла выдерживать мое присутствие. Я думала, что правда сблизит нас с Дианой, что мы станем такими, как прежде. Но, увидев себя ее глазами — увидев взгляд, которым будут смотреть на меня все вокруг, отныне и навеки, — я уже не была уверена, что смогу это сделать.
