Глава 13
Дредноут бродяг. Вот
Я снова находился на месте своей гибели в древней библиотеке. Рядом лежали мое тело с оставшимся возле него кремневым пистолем и отрубленная лапа демона, сжимающая огромный двуручный меч. Сам Повелитель демонов после удара катаны модератора превратился в давно потухшие угольки.
– Ты здесь? – спросил я.
Нет ответа. Лишь среди колонн шелестел холодный ветер.
– Эллис?!
«Да», – тихий, едва слышный голос в моей голове.
– Зачем ты это сделала?
«Что?»
– Спасла меня.
Эллис сначала промолчала, а потом спросила: «Каково это, любить? Ты любишь Джонни?»
– Нет, – удивился я. – Но мне надо ее спасти.
«А Илву?»
Я не ответил. Почему-то в воспоминаниях образы двух женщин – придуманной Эллис и настоящей Илвы – наложились друг на друга. Хотя Илва для меня тоже придумана – в реальности я видел лишь фотографию Вероники Златиновой, и женщина на ней не была похожа на мою Волчицу.
– Да, – ответил я. – Как же ты теперь без связи с ядром?
«Выживу, – ответила Эллис. – Я же теперь с тобой. Возьми обратно свои уровни».
УРОВЕНЬ 10
Имя: Игорь де Ламбе́р
Класс: Ганслингер
Единиц жизни: 18
Характеристики:
Сила 5
Ловкость 12 (при использовании огнестрельного оружия ловкость +3)
Телосложение 9
Интеллект 6
Восприятие 8
Харизма 5
Профессионал в: огнестрельное оружие.
Умения: фехтование легкими клинками, стрельба с двух рук, быстрый выстрел, прицельная стрельба, улучшенная дипломатия, знание древнего оружия, чтение следов, повышенное восприятие, уклонение от пуль, лидер.
Спецсвойство: охотник за демонами.
Оружие и броня:
Древний шестизарядный пистоль, урон d8+1. Условия применения: ловкость 9, восприятие 7.
Пароэфирное ружье, урон d12. Бронебойное оружие. Условия применения: ловкость 10, восприятие 7.
Кинжал, урон d6, условия применения: сила 4.
Метательные ножи х5, урон d6, условия применения: ловкость 6.
Кожаная броня ополченца, защита d8.
Деньги: 100 монет.
ЖУРНАЛ КВЕСТОВ
Главный квест: «Найти пропавшую девушку».
Дополнительно: «Уничтожить тьму в лимбе».
«Убить старого врага».
«Вернуться к Костоправу».
«Найти старых друзей».
Я подобрал со своего мертвого тела пистоль – это был переделанный утяжеленный вариант армейского оружия – и сунул в пустую кобуру.
«Кремневый улучшенный пистоль, урон d8+1, условия применения: ловкость 6, восприятие 6».
Затем потянулся к мечу демона. Клинок был большим, почти с меня ростом. Укрепленный в ременной петле за плечами, он едва ли не доставал острием до земли.
«Меч Повелителя демонов, урон d12+2, условия применения: сила 10».
Меч для меня был слишком тяжелым, но для чего-нибудь пригодится. Пошарив по телам мертвецов вокруг, я подобрал несколько снадобий лечения. Пора было возвращаться к Костоправу. Эллис тихо сидела внутри моего виртуала.
– Ты готова? – спросил я у нее и, не дожидаясь ответа, применил карту портала и шагнул в открывшийся голубой разрыв в пространстве.
* * *
После тьмы подземелья темнота старой ратуши уже не казалась такой непроглядной, хотя солнце почти зашло и лучи больше не проникали сквозь оконца у потолка. Огарок свечи на столе все еще горел, но Костоправ спал, опустив голову на сложенные руки.
– Готфрид, – сказал я, подходя к нему. – Проснись, я вернулся. Демон мертв, а я принес катану.
В воздухе жужжали мухи. На столе и на полу вокруг были разбросаны кости. Раньше Готфрид не допускал такой неряшливости.
– Костоправ? – спросил я и потеребил его за плечо.
Готфрид был мертв. Кто-то перерезал ему горло.
Я успел отшатнуться, и просвистевшее в воздухе щупальце ударило по столу, разнося его в щепки, опрокидывая тело Костоправа вместе со стулом на пол. Упавшая свеча погасла. Я выхватил многозарядный пистоль и замер, прислушиваясь к темноте.
«Здесь тролль», – прошептала Эллис.
Во тьме послышался смех, словно звук катящейся лавины.
«Ты еще жив, Игорь Ламберт», – сказал тролль.
Я услышал, как опускается его щупальце, и в последний момент успел отпрыгнуть, перекатился, вновь вскочил на ноги. Щупальце процарапало когтями каменные плиты на полу и уползло обратно во тьму. Я выстрелил в направлении, куда оно исчезло, и вспышка на мгновение осветила зал.
– Я убил твоего босса! – прокричал я.
«Ты говоришь о Ефимовском? – рассмеялся тролль. – Он мне никто. Я только был при нем. У меня лишь один хозяин».
Новая атака монстра, но на этот раз я успел отразить ее катаной. Отрубленное щупальце упало на пол. Тролль заревел. От его рева и ударов вздрагивали стены. Я выстрелил на звук, и рев затих. Было слышно, как на полу извивается отрубленное щупальце – шур-шур-шур, шур-шур-шур. А потом послышались шаги, и в темноте вспыхнул магический кристалл. Он прочертил дугу в воздухе, упал и покатился по полу к моим ногам. Я выстрелил в показавшуюся на мгновение человеческую фигуру, но опять промахнулся.
«Ламберт, я могу прикончить тебя прямо сейчас, но давай решим все поединком. Как дрались на площади мои предки. Как испокон веков мужчины решали свои проблемы. Так уж и быть, я останусь в человеческой форме. Один на один, Ламберт, поединок на мечах».
…Темная подворотня, пистоли в наших руках, каркающий смех нищего.
– Хорошо, я согласен!
«Осторожнее, Игорь, – произнес голос Эллис. Как же он отличается от грубых мыслей тролля. – Позволь мне слиться с тобой, впусти меня в свое сознание. Вместе мы будем сильнее».
Я мотнул головой, спрятал пистоль в кобуру и достал из ножен катану. В круге света от кристалла появился тролль в облике самурая. Мой враг сжимал два меча. Его тень шевелилась щупальцами, моя ощетинилась когтями. Тени вступили в бой раньше нас – принялись беззвучно рвать друг друга на исчезающие в воздухе клочья тьмы.
Тролль ударил первым. Прыжок – и два меча блеснули в воздухе, я едва успел их отразить и ударить в ответ. Темнота старой ратуши наполнилась звоном мечей. Где-то наверху хлопали крылья вернувшихся воронов. Удар, парирование, новый удар, колющий выпад… Тролль отпрыгнул на границу света и тени. Мы стояли друг против друга и тяжело дышали. На лице моего врага появился новый порез. По моему плечу под кожаными доспехами бежала кровь.
«Получен урон 2».
«Игорь, прошу, впусти меня!»
Появилась мысль – выхватить пистоль и пристрелить мерзавца, но вместо этого я достал кинжал левой рукой и шагнул к троллю. Наш смертельный танец продолжился. Обманный выпад, удар кинжалом в живот. Но тролль увернулся, и я почувствовал холод его меча в левом боку.
«Получен урон 5».
На мгновение мой персонаж перестал меня слушаться, опустился на колено, но сам отразил следующий удар тролля, перехватив катану обеими руками. Кинжал упал на пол. Я взмахнул мечом, чувствуя, как его острие наткнулось на препятствие. Тролль схватился за раненую ногу и тут же атаковал в ответ колющим выпадом, но я выбил оружие у него из рук. Теперь мы на равных – у каждого по одному мечу.
«Игорь!»
Я сжал зубы. Снова звон стали и мелькание мечей.
«Получен урон 1».
«Нанесен урон 2».
«Дорогой!»
Мой персонаж держался за раненый бок. Грудь тролля была вся залита кровью. Клочья наших теней медленно таяли в воздухе.
Враг сплюнул под ноги и ухмыльнулся. Его следующий удар я пропустил. Вернее, я отразил колющий выпад, но тролль так хитро извернулся, что острие его клинка скользнуло по моей руке. Раненые пальцы разжались, и выпавшая катана зазвенела по полу. Я попятился.
«Вот и все, Ламберт», – сказал тролль.
Он шел на меня, превращаясь в чудовище. Его тело увеличивалось, кожа становилась серой, по полу зазмеились щупальца. Левой рукой я выхватил пистоль, но тролль выбил его и новым ударом свалил меня на пол. Надо мной нависла огромная пасть, полная острых зубов. Я чувствовал зловонное дыхание чудовища. Из пасти вырвался рев.
«Игорь, пожалуйста!» – взмолилась Эллис.
– Я впускаю тебя, – вслух произнес я, и мой разум раскрылся.
«Что?» – спросил тролль.
И меня стало больше. Раньше я просто чувствовал присутствие Эллис в своем виртуале, но сейчас она стала со мной одним целым. Теперь, когда я вернусь в реальность, она вернется вместе со мной.
Не «когда», а если вернусь…
«Ваши характеристики навсегда увеличены.
Сила +5
Ловкость +4
Телосложение +2
Интеллект +4
Восприятие +4
Харизма +4
Получено умение “Регенерация”»
Я выхватил из-за спины меч Повелителя демонов – теперь моя сила позволяла его использовать. Тяжелый клинок вонзился в пасть тролля и вышел у того из затылка. Рев тролля захлебнулся. Теперь он слышался словно издалека – слабый отголосок сбегающей с горы лавины. Тролль упал, забил щупальцами, стараясь вырвать меч, который я выпустил из рук. Я встал, подошел к катане, поднял ее и вернулся к троллю.
Мой враг пытался стать тьмой – ведь тролли могут быть кем угодно: ветром в подворотне, лунным светом в твоем окне… но рана и торчащий меч не позволили ему это сделать. Я размахнулся и погрузил катану в его тело по самую рукоять. Выдернул и снова вонзил, нанося смертельные раны, уменьшая до нуля его единицы жизни.
Тролль распался на угольки, оставляя после себя лишь меч Повелителя демонов. Я поднял оружие, затем сел на пол и смотрел, как гаснут во тьме огоньки, превращаясь в сажу, в черные следы на камнях.
«Квест “Убить старого врага” выполнен».
«Регенерация 1».
– Спасибо, Эллис, – сказал я, но она ничего не ответила.
Где-то в вышине хлопали крылья воронов.
На стене возле двери висело пыльное зеркало. Перед тем как уйти, я посмотрел в него, затем вернулся к мертвому Костоправу, снял с его длинного носа черные очки и надел на себя. У развалин дома Лалабринов мальчишка-оборванец с голубыми глазами снова играл на скрипке свою незамысловатую мелодию, и я бросил ему монетку.
* * *
Мои соратники не верили в то, что мы находимся в игре. Никто не верил – они ведь не помнили своих настоящих имен.
– Знаешь, Игорь, мне приходилось слышать болтовню выпивших сок иштру, так они тоже несли подобную околесицу, – сказал Выхухоль.
– А моя покойная женушка говаривала: «Поймай краба и морочь ему голову», – усмехнулся Ширли. – Кстати, темные очки тебе к лицу.
Ник молчал. Он сидел на берегу и смотрел на звезды сквозь дыру в тумане. Вокруг нас кружились призрачные звери. Лев, мантикора, змея – мне казалось, что они ищут свою хозяйку, но это была неправда – магии все равно, кому служить.
Я не вернул Кошки-мышки, и Ник молчал уже несколько часов, с того времени, как мы похоронили ее на холме возле города. Он сидел, сжимая свой меч, и о чем-то думал. Рядом с нами стоял восстановленный шагоход с загруженными мешками с порохом.
Выход из игры работал – время от времени я проверял, как вызывается игровое меню. Но уйти – это значит бросить в игре Илву и Вота, не спасти Джонни и вернуться не одному – с вирусом в сознании.
«Дорогой, я не причиню тебе вреда», – мягкий голос Эллис.
Вспомнилась кровать под балдахином, шелковая ночная рубашка на теле жены. Мягкая ткань струилась по моим рукам. Я зажмурился. Этого никогда не было. Это лишь воображаемая история моего персонажа.
«Неправда, я есть! Я всегда была с тобой!»
– Тебе это тоже кажется, – сказал я вполголоса.
– Что? – спросил полурослик.
– Ничего.
Вот был на дредноуте клана Арахны, но где искать Илву? Жива ли еще Волчица?
«Ты ее любишь?» – вновь задала свой вопрос Эллис.
Выхухоль напевал привычную нескончаемую песню. Эльфы на сей раз у него были дальновидные, супербыстрые и любвеобильные. Но его голос был грустный, и песня получалась невеселой.
– Повторяешься, – сказал я. – Пора идти.
– Таки действительно пора, – ухмыльнулся Ширли, поднимаясь и отряхивая куртку.
– Ник, останешься, – скомандовал я. – Вых – по желанию. Я и Ширли уходим.
– Я иду вместе со всеми, – сказал Ник тоном, не допускающим споров.
А Вых просто молча встал. Мы забрались в шагоход.
– Славно бабахнет, – сказал Ширли, пнув мешок с порохом.
Идея взорвать дредноут бродяг принадлежала полурослику и была, можно сказать, его навязчивой идеей. Но для этого нужно миновать морскую стражу корабля, а на лодках это еще никому не удавалось. Надеюсь, что получится на шагоходе. Мы собирались укрепить взрывчатку на борту дредноута и взорвать его ко всем чертям.
Только сейчас я уже не хотел взрывать корабль бродяг. Желал лишь найти и вернуть Вота, заставить его вспомнить себя, но не губить множество игроков, отдавая их на съедение в лимбе Икс пятьдесят четвертому. Нет, этого делать я не собирался. Но мне не верили. Все верили в войну, доверяли своему командиру. Отмени я решение – и меня посчитают изменником. Расправа сейчас творится быстро. Вчера в городе повесили женщину, которая приютила у себя раненого бродягу.
– Управлять им сможешь? – спросил я у Ширли.
– А как же, – постучал по рычагам полурослик. – А вы чего сидите? Пружину накручивайте! Полурослик маленький и слабый, он таки не справится, а вы, бугаи, расселись.
Ник молча подошел к рычагу главной пружины вибродвигателя и принялся ее накручивать, наматывая круги по кабине.
– Устанешь – скажешь, – бросил Выхухоль. – Сменю.
Ник промолчал. Он все ходил и ходил, не замедляя шаги. Его лицо покраснело, мышцы на руках вздулись буграми, но он не прекращал работы. В такт его шагам щелкали механизмы вибродвигателя.
– Хватит! – наконец скомандовал Ширли. – Эй, Ник, перестань, кому говорю!
Ник сел прямо на пол и уткнулся затылком в стену.
– Поехали, – сказал полурослик и потянул за рычаг.
– Стойте! – неожиданно сорвался с места Ник и раскрыл свою сумку, висящую на поясе.
Оттуда выскочил хорек и взобрался хозяину на плечо. Ник осторожно, словно величайшее сокровище, взял зверька, высунулся из кабины и выпустил его наружу.
– Вот теперь можно отправляться, – сказал он и снова занял свое место у стены.
Затем попросил у эльфа точильный камень и принялся натачивать меч. Эльф снова затянул унылую песню.
«Дорогой, – сказала Эллис у меня в голове. – Я не хочу, чтобы мы погибли».
Шагоход вздрогнул и тронулся с места. Его ноги складывались, как подзорные трубы, и раскладывались, погружаясь в воду и упираясь в дно. Мы шли сквозь молочную мглу. Ник применил все изготовленные Кошки-мышки снадобья тумана, и белая пелена затягивала все побережье и залив, окутывая дредноуты бродяг непроглядной пеленой. Вокруг шагохода скользили над водой множество призрачных зверей: львы и мантикоры, змеи и гигантские пауки, они сливались с туманом и снова выныривали из него. Черная вода, белая пелена и скрип механизмов – ночь казалась сюрреалистической постановкой. Куда и зачем я иду? Другой бы давно бросил Вота – что значит жизнь искусственного интеллекта? Всего лишь программа, но еще – слепок личности Джонни. Друзей не бросают. Но был ли Вот мне другом? Есть ли у меня вообще друзья?
«У тебя есть я, дорогой», – мягко проговорила Эллис.
К тягучей песне Выха неожиданно подключился Ник, подпевая так же грустно и монотонно. Слов он не знал и лишь эхом вторил напеву эльфа.
– Тише, – сказал я.
Надеюсь, бродяги заметят нас не скоро и не сразу сообразят, откуда взялся этот шагоход. Что-то проскрежетало по борту.
– Началось, – прошептал Ширли.
Сквозь смотровое окно было видно, как в темной воде мелькнула спина механического краба – так мы называли эти машины. Приплюснутое тело с лапами-клешнями, а под брюхом – плавники из натянутой кожи. Плавали механические стражи не очень хорошо, зато силой и броней обладали немереной. Хорошо, что они не уходят далеко от дредноутов. Сколько их у каждого корабля – один, два? Десяток? Я представил целую стаю выползающих на берег механических воинов и внутренне содрогнулся. Ничего, шагоходы остановили, и с крабами тоже бы расправились.
Проплывший у борта страж вцепился клешней в край смотрового окна. Вода под его брюхом бурлила, и в кабину залетали брызги от работающих плавников. Неожиданно краб загудел – громко, надсадно, словно гудок паровоза, и где-то вдали ему ответил другой механизм. Туман приглушил их рев. Прямо на нас сквозь молочную пелену надвигалась темная стена дредноута.
– Ламберт, брось ему кость, что ли? – посоветовал Выхухоль. – Жрать, наверное, просит.
Ширли был непривычно молчалив. Он вел шагоход, сосредоточенно прикусив губу.
Краб заглянул в кабину своими стеклянными глазами на металлических стержнях, и я выстрелил в него из пароэфирного ружья. Тум! Пуля попала в щель под глазом. Наружу брызнули искры и куски деталей. Сквозь смотровое окно влетела шестеренка и покатилась по полу. Подстреленный краб разжал захват и скрылся из виду. Кто-то, очевидно еще один механизм, ударил в шагоход сзади, и нас бросило на корабль. Ширли активировал гарпуны, и несколько из них вонзились в борт дредноута.
– Привязаны, командир! – сказал полурослик. По его подбородку стекала кровь от прикушенной губы. – Взрывать?
– Подожди, – остановил его я. – Вы все готовьте, а я иду на дредноут. Если не вернусь через десять минут – действуйте по обстоятельствам.
– Я с тобой, командир, – сказал Ник, поднимаясь.
– Зачем тебе туда? – спросил Выхухоль.
– Помните бродягу, с которым мы дрались утром на берегу? Того, что с крысиной рукой. Я с ним уже когда-то встречался. Он знает путь в секретную лабораторию под городом и мог бы быть нам полезен.
Это лишь часть правды, но, кажется, они поверили объяснению.
– Хочешь захватить живым? – спросил Вых. – Тогда я с тобой.
«Похоже, он тебе не доверяет, – проговорила Эллис. – Будь начеку, милый».
Я первым выбрался на кабину шагохода. Следом выскочил Ник и взмахом меча сбросил в воду прицепившегося к корме стража. Океан бушевал, волны ударяли о борт дредноута, порывы ветра разносили белую пену, и казалось, что из нее рождаются призрачные звери. Выхухоль кинул веревку с крюком, и мы взобрались по ней на борт. На палубе туманный лев сел у моих ног, словно послушный пес, но порыв ветра тут же разметал его в клочья.
«Где можно искать Вота?» – билась в голове мысль.
– Берегись! – закричал Ник.
Откуда-то справа из тумана вынырнула фигура бродяги. Доспехи, сделанные из выпотрошенного шатуна, механизмы в виде пауков, вцепившиеся в металл суставчатыми лапами… Сплошная непробиваемая броня. Если, конечно, не уметь стрелять. Ведь есть множество точек, куда можно пустить пулю. Я вскинул многозарядный пистоль, но в последний момент перед выстрелом остановился. Я видел не бродягу, нет. Где-то там, за границами нашего мира, за квантовым компьютером сидел человек, может быть, уже старый, а может, совсем мальчишка, который забыл, кто он и откуда. И еще он хотел меня убить. Я пригнулся, и у меня над головой просвистел зубчатый диск на цепи. Ник бросился вперед и рубанул по бродяге мечом. Тот успел подставить под удар клинок, выскользнувший из змеи на правой руке. Звон металла, выпады, брызнувшая на палубу кровь… Порыв ветра пригнал пелену тумана, и она закрыла сражающихся. Сквозь белую пелену доносился лишь лязг оружия.
– Теряешь хватку, командир, – прохрипел Вых и бросился на помощь Нику.
Я поспешил вперед. У этого бродяги была обычная рука. Мне нужно дальше, туда, к палубным надстройкам или к входу в трюм, где можно встретить Вота.
Наперерез выскочил еще один враг, но прежде чем он успел ударить меня клинком, я толкнул его плечом, отбрасывая к борту, а затем ударом рукоятью катаны сбросил в воду. Все получилось настолько стремительно, что бродяга не успел ничего сделать и с криком пролетел сквозь гущу призрачных зверей. Ничего, у тебя есть жабры. Выживешь.
Второй бродяга напал неожиданно.
«Дорогой!» – закричала Эллис, и я понял, что мой персонаж уклонился от свистнувшего справа меча. Кто это сделал: Эллис, я сам? Бродяга замахнулся для нового удара, но тут же чья-то рука вонзила меч в его шею между шлемом и нагрудником. Мой противник, хрипя, опустился на колени. Выхухоль, а это был именно он, выдернул клинок и свалил раненого на палубу.
– Командир… – покачал он головой.
Бродяга застонал и попытался подняться, но эльф ударом меча сквозь прорезь в шлеме прервал его попытки. Туманные звери собрались вокруг, и кровь окрашивала их морды в багряный цвет. Я стоял, смотрел, и мне казалось, что звери лакают кровь погибшего бродяги.
Сознание в лимбе, поглощенное Икс пятьдесят четвертым… Мертвое тело за компьютером… Это правда или я все выдумал? Возможно, мне лишь когда-то снился сон, который я принял за реальность? Где-то в тумане сражался Ник, и до нас долетал звон мечей. Это – реальность. Реальность и война, а не сон с его волшебными ящиками, дарящими видения.
– Очнись, де Ламбер! – толкнул меня Вых.
Из тумана вылетел диск на цепи и чиркнул его по груди. Эльф упал на палубу. Я разрядил пистоль в появившегося из тумана бродягу. Одна из пуль попала в механического паука на его доспехах, тот разжал лапы и шлепнулся на палубу. Другая пуля пробила броню, и бродяга пошатнулся, рефлекторно закрываясь рукой в доспехах из панциря гигантского краба. Перчатки на руке не было, и я увидел, как сжались в кулак его крысиные пальцы. Механическая сколопендра, свернувшаяся вокруг его руки, перебирала лапами и сматывала цепь с метательным диском.
Я уже видел этого бродягу утром, сражался с ним на пляже, но в его облике было что-то еще. Что-то неуловимо знакомое, сидящее в глубине памяти. Но что – я вспомнить никак не мог. Оно ушло, как и странный сон о невероятном мире.
Я подскочил, собираясь ударить бродягу рукоятью катаны, но тот схватил меня за горло. Рывок, как удар змеи, – и крысиные когти впились в кожу, мои ноги оторвались от палубы, и я повис в воздухе.
«Нет!» – закричала Эллис, а потом раздался удар, пальцы разжались, и я упал.
Возле меня рухнул бродяга. Над ним нагнулся Вых и принялся заворачивать его руки за спину. Кровь эльфа стекала на доспехи врага, и узоры на них наливались багрянцем.
Прежде чем я успел прийти Выху на помощь, сервоприводы в механических доспехах надсадно загудели, бродяга перевернулся на спину, отшвырнул эльфа в сторону и поднялся. Тогда я, все еще лежа на палубе, ударил его под колени катаной. Клинок застрял в металле, брызнула кровь, и бродяга с грохотом вновь повалился рядом со мной. Механический скорпион на его плече попытался уколоть меня хвостом, но я успел выдернуть катану и перерубил хвост посередине. Затем самым кончиком клинка чиркнул по стальной сколопендре на правой руке бродяги. Ее отрубленная голова вместе с цепью и зубчатым диском шлепнулась на палубу. Бродяга что-то прокричал и схватил меня за плечо, но я ударил его рукоятью катаны, сминая шлем на виске. По нему пробежали кровавые узоры, и бродяга замер без сознания. Я поднялся и начал связывать его руки ремнем. Секретная лаборатория… Ты мне про все расскажешь. Пальцы ратуса на левой руке бродяги, казалось, жили сами по себе – сжимались и разжимались, словно хотели меня схватить.
Откуда-то доносился звон мечей, значит, Ник был еще жив. Подбежал Выхухоль, держась за рану на груди и прихрамывая.
– Эльфы сильные, – сказал он вполголоса, морщась от боли. – Эльфы живучие.
– Помоги, – прохрипел я.
Вдвоем мы поволокли бродягу к борту. Доспехи врага пытались сами неумело сопротивляться, жужжа сервоприводами, но руки бродяги были связаны, а ноги скользили по мокрой металлической палубе. Говорят, что многие доспехи жестянок продолжают функционировать даже после гибели их владельца, словно какая-то часть сознания шатунов в них еще действует. Но надеюсь, что наш пленник жив.
– Ламберт, – донеслись едва слышные слова из-под шлема бродяги.
– Ты меня тоже помнишь? – спросил я. – Но меня зовут де Ламбер.
В воздухе просвистел дротик и вонзился в руку Выха, пригвоздив ее к доспехам бродяги. Эльф вскрикнул. Я вскинул пистоль, всматриваясь в туман, где безостановочно двигались призрачные звери. Молочную пелену наполняла тишина, в которой слышался лишь плеск волн. Только сейчас я понял, что затих звон мечей. Ник! Что-то круглое вылетело из тумана и покатилось по палубе к нашим ногам. Через мгновение я с ужасом понял, что это голова Ника.
Из белой пелены появилась темная фигура бродяги. Раньше я никогда не видел такого гиганта. Он был даже больше Ника. Его доспехи от пояса до шеи обвивал змееподобный дракон. Голова механического чудовища с горящими красными глазами поднималась над правым плечом бродяги и двигалась в такт его шагам. На груди врага блестел герб клана Арахны – паук с длинными переплетающимися лапами. Вокруг рук врага закрутились механические змеи. Одна из них, что была на правой руке, закрыла пасть, из которой только что выплюнула дротик, вновь раскрыла, и оттуда начал выскальзывать зубчатый диск на цепи. Змея, прицепившаяся к правой руке, повторила действия своей сестры. Бродяга развел обе руки по сторонам, словно желая нас обнять, и два зубчатых диска замерли над самой палубой.
Я выстрелил во врага, но пуля срикошетила о доспехи. Сгустившийся туман мешал мне стрелять, не давал прицелиться. Призрачные животные мельтешили перед взором. Бродяга взмахнул руками, и диски на цепи описали первый круг у него над головой. Руки двигались безостановочно, изгибаясь, словно волны, – кисть, локоть, предплечье, кисть, локоть, предплечье, и диски описывали восьмерки, все ускоряя свое движение, так что вскоре в воздухе остался лишь смазанный след. С каждым взмахом цепи удлинялись, и оружие все отдалялось от бродяги. Голова дракона над его правым плечом шаталась из стороны в сторону.
Я выстрелил, и пуля ударилась о диск, но тот даже не замедлил своего движения. Оружие бродяги будто создало вокруг него защитную сферу.
– Вот зараза, – сплюнул на палубу эльф. – Беги, командир, – поморщился он, поднимая мечи.
Затем скользнул между дисками. Не понимаю, как он это сделал. Как прошел там, где не пролетела пуля. Миг – и Вых замер возле бродяги, только в воздухе осталась кровавая взвесь, а на кожаных доспехах эльфа наливались кровью висящие клочья. Казалось, что Вых сейчас распадется на части, но вместо этого он вонзил свои мечи в бродягу. Один – в узкую полоску между шлемом и шеей, второй – под мышку, где вместо тяжелой брони лишь тонкая кольчуга. Бродяга пошатнулся, голова механического дракона откинулась назад, словно у кобры перед броском, потом метнулась вперед, и из ее раскрытой пасти вырвалась струя пламени. Волосы Выха вспыхнули, эльф закричал, упал на палубу и схватился за обожженное лицо.
Бродяга взмахнул руками, направляя диски в лежащего эльфа, но в моем пистоле оставалось еще несколько пуль. Выстрел – и бродяга пошатнулся. Еще один – и его руки дрогнули, полет дисков изменился, и, вместо того чтобы пронзить тело эльфа, они с грохотом вошли в палубу.
Вых, крича, катался на спине, прижимая ладони к лицу.
– Пригнись! – услышал я крик Ширли.
Полурослик выскочил на палубу и вскинул свой переделанный мушкетон. Я отшатнулся к фальшборту. Мушкетон рявкнул огнем и картечью. Полурослика сбило с ног отдачей. Бродягу отбросило назад, но диски застряли в палубе, цепи натянулись, и бродяга устоял на ногах. Замер, словно плененный титан, скованный цепями. Жив? Мертв? Уже не важно.
Кожаная броня Выха, залитая горючей смесью, не хотела потухать. Эльф держался за лицо – защищая его от языков пламени или обезумев от боли. Прежде чем я сорвал свой плащ и накрыл Выха, пытаясь сбить пламя, эльф сорвался с места и подбежал к фальшборту.
– Стой!
Но Вых уже кинулся в воду. Призрачные звери бросились в стороны, словно испугавшись.
– Бежим! – закричал Ширли.
Я схватил плененного бродягу и перевалил его через фальшборт. Мне показалось, что враг не только не мешал, а, наоборот, помогал это сделать. Следом за ним я спрыгнул на шагоход. Ширли уже успел прикрепить мешки с порохом к борту дредноута клейкой сетью из гигантского перекати-поля и приделал горючий шнур.
– Десять минут, – сказал полурослик, чиркая магическим огнивом. – У нас есть десять минут до взрыва. Или пять?
По шнуру побежал огонек. Выхухоля нигде не было видно. Я толкнул бродягу в кабину, нырнул за ним и полуросликом. Ширли дернул рычаг, отсоединяя гарпуны от дредноута. Заработали лебедки, шагоход качнуло, но один из гарпунов никак не хотел отцепляться. Он прочно засел в броне корабля и держал нас словно на привязи. Ширли побледнел. Даже в темноте кабины это было заметно. Бродяга со связанными руками подскочил к рычагу, но я толчком свалил его обратно в угол. Затем выбрался из кабины с катаной в руке, зацепился ногами за люк и свесился над водой, чтобы достать натянутую цепь.
Океан бушевал. Океан хотел нас опрокинуть, бросая волны, но ноги шагохода, длинные словно ходули, цепко держались за дно. Возле борта в воде что-то мелькнуло. Страж? Но – нет, через мгновение из воды высунулась рука. Вых! Я помог эльфу подняться на шагоход. Вых был страшен – вместо волос торчали обгоревшие клочья, лицо покрывала копоть, и на ее фоне глаза с обгоревшими ресницами выделялись белыми пятнами. Застонав, эльф ввалился в кабину.
– Вых! – радостно закричал Ширли.
Я ударил катаной по натянутой цепи. Острое лезвие разрубило толстые звенья с одного удара, цепь лопнула, ее часть со звоном ударила о шагоход. Нас швырнуло в сторону, и я едва не сорвался в воду. Меня с головой захлестнуло волной. Перед тем как нырнуть в кабину, я успел заметить приближающихся к нам двух стражей – их гладкие спины выделялись на поверхности воды.
– Уходим, быстрее!
Я захлопнул за собой люк. Ширли уводил шагоход и без моей команды. Сколько осталось времени до взрыва – минута, две? Но прежде чем я успел уточнить у полурослика, шагоход накрыло волной. Нас опрокинуло, вода хлынула в кабину сквозь смотровое окно, а потом долетел гул взрыва. Заложило барабанные перепонки, я смотрел, как рот лежащего рядом Ширли открывался в беззвучном крике.
Шагоход смог выровняться через несколько минут, когда волны немного улеглись. Мы стояли по колено в залившей кабину воде. Бродяга держал Выха ногами за шею и окунал его в воду. Раненый эльф уже пускал пузыри. Катана! Ее не было. Тогда я выхватил из ножен кинжал и приставил к горлу бродяги.
– Отпусти!
– Сначала пообещай, что меня выслушаешь, а не убьешь сразу, Ламберт, – прохрипел бродяга.
«Не верь ему, дорогой», – сказала Эллис.
Я надавил на кинжал, и по лезвию побежала струйка крови. Бродяга разжал захват, эльф поднял голову над водой, задыхаясь и кашляя, схватил меч и замахнулся для удара. Я оттолкнул Выха, и он упал в воду, поднимая кучу брызг.
– Сидеть! Всем сидеть! – прокричал я. – Никто не убьет моего пленника! Ширли, идти можем?
– По чуть-чуть, командир, – ухмыльнулся полурослик.
Его лоб был рассечен, и по лицу сбегала кровь. Но полурослик улыбался. Дредноут все еще держался на плаву, но уже накренился в сторону, где в его борту зияла огромная дыра. Рядом с шагоходом плавал кверху брюхом дохлый страж. Его кожаные плавники торчали неподвижно, как паруса во время штиля.
